Держим курс Дьяволу навстречу

***

— То есть вы получается теперь часть команды? — изумленно в унисон спрашивают Балу с Поручиком, одинаково вскидывая брови. Пока за ними, также одинаково разинув рты, валялись Горшки. — Тооочно. — протянула Мышь, распахнув глаза. С одной стороны она пребывала в таком же недоумении, что и её команда. С другой — её это радовало, ведь смогла насолить Серому Кардиналу. Но ещё больше девушку поразила реакция офицеров: Сначала все трое жалобно и непонимающе уставились на неё, будто бы она может это исправить. Мария обвела их подозрительным взглядом, а после, схватившись за живот, начала громко хохотать.

***

Пираты не думали, насколько были правы в том, что их действительно ждёт бессонная ночь. Корабль медленно скользил по волнам, килем рассекая воду. Спокойное, но волнующееся море, освещаемое только светом звёзд и бортовыми огнями, оно всегда изменчивое, но неизменно прекрасное завораживает своей мощью и величественностью. Тёмная точка на горизонте, являющаяся целью пиратской команды, с каждой минутой становилась всё больше. И уже очень скоро начала приобретать более чёткие и острые контуры. — ПОЛУНДРА! ПОЛУНДРА! ПОЛУНДРА! — громко заявляет Ягода, предупреждая всех на корабле об опасности. Юнга активно звонит в рынду, стараясь, чтобы её звон услышали все. Через пару минут на носу корабля оказываются Маша с Мишей, по всей видимости, единственные, кто обратил внимание на уж слишком долгий звон. На лице капитана и квартирмейстера пиратов можно было заметить смесь чувств, из которых наиболее выделялись недоумение, раздражение, но при этом какая-то тревога. — Что случилось? — сходу спрашивает Мышь, буквально, подскакивая к юнге. Серебряные глаза метаются по сторонам, а их обладательница начинает нервно заламывать пальцы. Пришедшие переглядываются и устремляют взоры на юнгу, который уже остановился и, всё ещё держа в руках канат, смотрел на старших по званию. — Говори же! — серьёзно проговорил Миша, которому было не до шуток и не нравилось своё неведение. — Я первый раз со склянками сверился! Сааам! — выпрямив спину и убрав за неё руки, гордо заявляет Лёша. — И всё правильно. — он улыбается и выжидающе смотрит на друзей, которые снова переглядываются. Когда те поворачиваются на говорившего, последний читает по их взглядам, что Миша с Машей вот-вот его прикончат, а если не сделают этого, то как минимум, побьют. От этого стало не по себе и даже страшно. Ягода сделал шаг назад, дабы хоть немного увеличить расстояние и слиться с местностью. — Ты дурак?! — восклицают пришедшие в унисон, одинаково сведя брови домиком, а следом за этим, приподняв их. — Я просто подумал…вы посмеетесь над шуткой… — жалобно начал юнга, но лишь поджал губы, когда его перебили: — Просто подумал?! Над шуткой?! Ты понимаешь, что ты сейчас сделал?! — принялся было отчитывать его старший брат, грозя указательным пальцем, что сопровождалось звоном множества колец на руке. — Ты понимаешь, что это нельзя делать просто так?! — продолжал возмущаться Миша. Под строгим взглядом карих глаз Ягода, прижав руки к груди, ссутулился, стараясь выглядеть менее заметным, в отличие от молчаливой обладательницы серебряных, которая не совсем понимала действия этих двоих: Что́ первый трезвонит как бешеный без повода, что́ второй также без особого повода его отчитывает и продолжает: — Понимаешь, да? — Лёша ничего не ответил, лишь быстро начал кивать, опустив взор в пол, перед этим встретившись им с Машиным, которая наигранно опустила уголки рта и приподнял брови, показывая своё отношение к нападкам старшего из братьев и непонимание сути проблемы. Она припомнила, что Горшок весь вечер вёл себя нервно и даже дёргано, постоянно следя за подельниками, будто бы те что-то снова учудили. — Ну вот и отлично. — проговорил квартирмейстер, отряхнув ладони, успокоившись и помотав головой по сторонам, будто в поисках кого-то, кто должен был услышать эту тираду помимо юнги. Маша, наблюдавшая за этим со скептично поднятой бровью, закатила глаза, цокнула и покачала головой, а затем, перехватив старшего из братьев под локоть, дабы предотвратить следующие неожиданные пугания Лёши, подмигнул тому и шепнув «с меня конфета», повела Горшка, заставляя вновь возвратиться к своим делам. Ягода проводил их печальным взглядом, считая себя не виноватым и брошенным. Что сейчас, что сегодня вечером Миша настроен враждебно. Враждебно? К своему брату разве так делается? Он ведь просто хотел… Лёша покачал головой, когда в тёмную макушку ударило напоминание момента шествия в кают-компанию. Его брат курил на капитанском мостике. И вроде бы ничего необычного, но…он был не один. Но с кем же? И откуда там взяться светлой макушке, которая точно не принадлежала Балу или кому-нибудь ещё из команды. Но может быть он ошибается? — Ах! Накатило что-то! — Ягода смахнул невидимую слезу и приподнял уголки рта, после отвёл взгляд, заметив то, ради чего позвал старших. Юноша подошёл к фальшборту, вцепившись в него ладонями и глядя на водную гладь далеко от него. На небе звезды время от времени прятались за облаками. И вроде бы всё в порядке и спокойно, но внутри всё так кричит и бушует о том, что что-то неладно, но что именно — умалчивает. Это порождает чувство неизвестности, заставляющее внутренности скручиваться, от чего становится не очень-то приятно. Лёша приобнял себя, начиная потирать озябшие плечи. Стоило только подуть прохладному ветерку, как казалось, что пронесся северный ветер. Взглядом испепеляя пузырьки воды, что появлялись, когда корабль рассекал волны под собой, парень задумался над тем, как изменилась жизнь на корабле за такое короткое время: начиная от атмосферы, которая стала…другой — какой именно Ягода не мог сказать, просто не такая, какая она была раньше, — и заканчивая поведением пиратов. Странно всё это. Что-то с этими офицерами явно не так. Лёша почесал затылок. И ведь эти самые изменения, по всей видимости, заметил только он. Только вот почему? К сожалению, ответ на этот вопрос находиться не желал. За этими непростыми размышлениями, что были не особо свойственны юнге, прошла значительная часть времени — пять минут, за которую он вовсе забыл недавние события и происшествия. Наконец-то придя в себя, Ягода помотал головой, дабы хоть как-то понять сколько прошло времени, но безуспешно. Но и именно это действие дало своеобразный толчок к развитию дальнейших событий. Вглядываясь вдаль, юноша округлил глаза, вновь вцепившись пальцами в фальшборт и слегка покачнувшись вперед. Он резко отпрянул и помчался в известную только ему сторону. — ПОЛУНДРА! ПОЛУНДРА! — через несколько мгновений на носу корабля вновь показались капитан и её квартирмейстер. Выглядели они недовольными и очень раздраженными, зная, что юнга снова решил пошутить. И в скором времени, пришедшие уже были около него, злобно и выжидающе глядя на Лёшу, который от таких пристальных взглядов почувствовал себя не в своей тарелке, а потому невольно сжался, прикусив нижнюю губу и попытаться убежать. — Будете бить? — он выжидающе посмотрел на старших, которые немного удивились от такого вопроса и переглянулись, а когда вновь уставились на младшего, непонимающе моргая, юнга приподнял руки в жесте будто бы сдается, покачал головой и протараторил: — Я просто уточнил! Мне кажется, там огни…ну как они называются?.. ну эти ехъ!.. — Не выдумывай! — рычит Миша покручивая перстни на всех пальцах, явно недовольный тем, что юнга не только снова соврал, а ещё и «пошутил» над тем, над чем не следует этого делать. — В смысле «не выдумывай»? — с искренним недоумением и непониманием спросил младший, вскинув брови и подняв голову. — Вы думаете, что я вам вру?! — возмутился Горшок младший, скрестив руки на груди и надувшись. Среди братьев подобные заявления считаются очень даже логичным. Ягода оглянулся через плечо, решив проверить и убедиться в существовании огоньков, из-за которых он и поднял новый шум. Те по-прежнему оставались на месте и, кажется, даже немного увеличились или приблизились. — Вон! Вон там вот! — Лёша резко обернулся, указывая на тревожившие его вещи. Но старшие, к его сожалению, не придали этому должного значения и лишь разочарованно покачали головами. Но буквально через пару секунд огни вспыхнули настолько ярко, что их свет озарил палубу, заставляя капитана и квартирмейстера удивиться, а юнгу тараторить: — Я же говорил! Говорил! — Да заткнись! Люди спят! — шёпотом пригрозил Миша, немного наклонившись. — О, ты перестань кричать на меня. — довольно констатирует факт Ягода, также улыбаясь, но получает лишь осуждающие взгляды. — Че вы сегодня такие серьёзные? — продолжает он невинно хлопая глазами. Горшок с Мышью переглядываются, после чего последняя прыскает, прикрыв рот ладонью. Горшенёв старший выпрямил руки и на таких же выпрямленных ногах сделал пару шагов туда и обратно, заставляя наблюдающих за ним тихо хохотнуть. — Ну вот что вы смеётесь, а? — всё же не выдержав спрашивает Миша, эмоционально разведя руки в стороны. — Что смешного? — начиная медленно выходить из себя, квартирмейстер шагает из стороны в сторону. Но ответа на свой вопрос не получает. Пока Мышь задумчиво откусывает кусок яблока у себя в руках. — Ой, а ещё там корабль. — неожиданно даже для самого себя вспоминает юнга, накручивающий завязки своей шапки на палец, решив что не помешало бы предупредить остальных. Последние снова одинаково вскидывают брови, приоткрыв рты, но не успевают ничего сделать, ведь стоило только поднять взоры, как оба замечают то самое судно. — Ты чё опять начинаешь? — не отрывая прикованного к загадочному кораблю взгляда, тараторит Миша. — Ой-ёй! — протягивает Мышь, также следя за чужим судном и роняя на пол то самое яблоко. Она быстро его подняла стряхивая грязь сначала рукой, а после сдувая. Пока юнга, уперев руки в бока, сдерживается от того, чтобы сказать «Я же говорил» и получить за это заслуженных люлей. Но вместо этого переводит свое внимание на капитана, которая продолжает, обращаясь к Горшенёву младшему: — Лёш, потуши все огни. — кинула девушка, на что Ягода сначала кривляется, не очень-то желая выполнять такую работу, но всё же, с трудом выпутав застрявший палец, кивает и направляется к первому фонарю. Потушить его было сложнее, нежели остальные, которые в разы были меньше. Но он выпутался и из этой проблемы просто накрыв огонь наперстком. Справившись с этим светочем, юнга немедленно отправляется к другим, проделывая те же махинации, но уже гораздо быстрее, а потому, через некоторое время весь запыхавшийся отправляется к старшим. — Всё готово. — подошедший отдаёт честь, довольно улыбаясь. В ответ на это Маша с Мишей, до этого обсуждавшие, как сработать дальше, оборачиваются на него и кивают. — Ветер! Нам нужен ветер! — продолжает свою мысль Горшок, почесывая подбородок. — Но как?.. Не успевает он задать вопрос, как его младший брат ни с того, ни с сего кидает невесть откуда взявшийся сапог, желая, видимо, выкинуть за борт, но тот не долетает и, стукнувшись о палубу, проезжает ещё несколько ярдов. Вся троица, внимательно следившая за этим полетом, оставляет свой взгляд на обуви, а затем карие и серебряные глаза останавливаются на юнге, который, стоя на одной ноге в сапоге, и подогнув вторую, без такового, все ещё внимательно всматривается в «улетевший» сапог. Горшок недоуменно блымкает широко раскрытыми глазами, было хочет что-то высказать, но не успевает, так как его перебивает Мышь, которая восклицает: — Точно! Лёха! Ты гений! — девушка внимательно всматривается в темную гладь за бортом, а затем оглядывается в поисках чего-то на палубе, останавливаясь на Мише. Тот ещё в большем непонимании вскидывает брови и глядит в упор. Маша делает пару шагов в бок, оказываясь ближе и внезапно сдергивает свою фуражку, находившуюся на чужой темной макушке, выкидывая в ту же сторону, где уже расположился выброшенный сапог. — ЧТО ВЫ ВООБЩЕ ТВОРИТЕ, ЧЕРТИ? РАЗРАЗИ ВАС ГРОМ! — охриплым голосом, чуть ли не орёт Горшок. Те самые черти пристально всматриваются в горизонт на минуту замирая, будто что-то унюхав, переводя взор на спросившего, затем переглядываются и прыскают, видя результат своих ритуалов и шаманских действий. — Мы ответили на твой незаданный вопрос, глупенький: Как достать ветер. Ты не успел спросить — а мы уже! — радостно восклицает она и указывает на паруса, которые уже набрались воздуха и растянулись под северо-восточным ветром, приносимым с той самой стороны, куда прилетели сапог и фуражка. Для вызова ветра капитан должен бросать свою фуражку, а рулевой — сапог в сторону, откуда требовался ветер. Не успели они оглянуться, как всё утонуло в белой пелене двигавшегося на судно тумана, который представляется живым существом, обладающим собственной волей. Он стелется мягко, с каждым мгновением вбирая в себя всё больше и больше морской глади. Он манит, притягивает и, вместе с тем, отталкивает, заставляя остро переживать и волноваться за свою судьбу. Юнга, в отличие от остальных, сумевший оторвать свой взор от созерцания белой дымки, оглядывает палубу, понимая, что пелена не трогает «Весёлый Роджер» и держится на расстоянии от борта, и, что из всей команды присутствует только он, капитан и квартирмейстер.

***

Пока всё самое интересное происходило наверху, Саши оставались всё в том же положении. Поручик медленно раскачивался на гамаке, свесив одну ногу и что-то жуя. А его тёзка также плавно покачивался в спальном месте, но, в отличие от первого, мысли штурмана были направлены в другое русло. Юноша размышлял о том, что им наконец удалось спокойно поговорить по душам, и о том, как жаль, что этот разговор прервали. Но эти мысли нарушал громкое чавканье Поручика, решившего перекусить в столь поздний час. — Ты можешь не чавкать?! — Балу приподнимается, недовольно глядя на тезку, который распахнул глаза и недоуменно уставился на спросившего. Старший из подельников будто бы задержал дыхание, но на деле просто надул щёки. Затем быстро дожевал и утвердительно кивнул, потерев слегка грязные руки о штаны. Блондин шумно выдохнул и снова улёгся в гамаке, понимая, что не сможет лечь также удобно как раньше. Смирившись с этим фактом, он прикрыл глаза, вновь погрузившись в раздумья, но, снова услышав возню, недовольно цокнул и покачал головой, погружаясь в лёгкую дрему и приятные мысли. Чувствуя на себе пристальный взгляд, Балу приоткрыл сначала один глаз, а затем второй, увидев, что над ним надвис Поручик, внимательно его рассматривая. Это заставило блондина немного впасть в ступор и небольшое замешательство. И что он здесь забыл? — Что ты не спиишь? Ты же спал. — тараторит старший из подельников, заметив, что сумел привлечь к себе внимание. — Чё ты надо мной стоишь? Ты же у себя был. — ответно вопрошает Балу, полностью копируя интонации друга, отчего последний сначала свёл брови на переносице, а после улыбнулся, проговорив: — Я первый спросил. — юноша выжидающе посмотрел на штурмана, сам не зная, к чему приведёт начаты им диалог. — А я последний. — первый помощник пиратского судна вновь отзеркалил действия темноволосого, на что тот, явно сбившись с толку, ответил: — Значит последний и отвечай. — он снова улыбнулся, взором обведя помещение. — Ну вот. — блондин ухмыльнулся, наблюдая за тем, как его друг впал в раздумья. — Что?.. Блин! — воскликнул тот и хлопнув себя по лбу, понимая, что именно сделал не так. Балу ничего на это не ответил, лишь довольно улыбнулся, сверкнув болотными глазами. На его лице красовалась победная ухмылка. — А чё ты тут вообще стоишь? — продолжил своеобразный допрос штурман, вскинув брови и внимательно взглянул на старшего из подельников, в ожидании ответа. Поручик помолчал, выдумывая на ходу ответ, который никак не делал находиться. Взгляд лесных омутов скользил по верхним доскам, пока темноволосый, прикусив щёку изнутри, глубоко погрузился в свои мысли, забыв ответить. Балу, глядя на тезку, фыркнул, но, поняв что сделал это довольно громко, хохотнул. Поручик медленно перевёл на него глаза и заговорщически улыбнулся своим мыслям, вызывая недоумение на лице старшего. — Ну лааадно, спи-спи. — протягивает Щиголев, переходя на шёпот. — Всё! Уже не «ладно» — рычит блондин, поджав губы и скептично приподняв уголки рта. Парни с минуту помолчал, а после Балу, которому так не понравилась повиснувшая тишина, произнес: — Я не могу спать, когда ты у меня над душой стоишь. — недовольно скрещивает руки и на груди первый помощник пиратского судна. — Я тя умоляю. — Поручик махнул рукой, качая головой и всем видом пытаясь показать, что его тёзка сделал неверный вывод. — Да и вообще че ты сюда приперся? — не обращая должного внимания на ответ своего тезки, интересуется блондин, задавая все новые и новые вопросы: — Тебе делать больше нечего? — Я твой сон стерегу. — как ни в чём не бывало отвечает темноволосый, пожимая плечами и делая вид, что ничего странного не происходит. — Пффффф! — фыркнул первый помощник пиратского судна, а после, дабы хоть как-то «спрятаться» от своего тезки, просто-напросто закрылся подушкой. — Давай поговорим. — предложил старший из подельников, которому явно не понравилась такая реакция со стороны собеседника и который только и ждал, чтобы начать разговор.

***

— А где Саши? — спрашивает Лёша, вырывая остальных из мыслей и снова обращая на себя внимание. — Так спят ведь. — немного неуверенно отвечает ему Миша, оглядываясь на капитана, которая, приложив ладони к щекам, спрашивает: — Спят?! В такое-то время?! — она округляет глаза и вскидывает брови. — Немедленно зовите их сюда! — Горшки переглядываются, а после вместе направляются исполнять приказ, когда их снова на полушаге останавливают: — Лёша, останься здесь. Ты мне нужен. — протараторила рыжеволосая, касаясь штурвала, а взор уперев в синюю даль. — Ээ, а я? — возмутился ее квартирмейстер, сведя брови домиком и жалобно посмотрев на Мышь. — А та́м ты́ нужен, потому что тебя они хоть послушают. — ответила та, глядя в ответ. Но спустя пару секунд всё же отвела взор, переводя его и свое внимание на юнгу, повторившего вопрос брата: — Ээ, а меня? — Лёша точь-в-точь скопировал мимику Горшка, на что девушка выдыхает, будто устав от этих вечно несогласных друг с другом двоих. — А ты мне́ нужен зде́сь. — Миша хотел было снова задать вопрос, но Мышь, предугадав это, его опередила: — Всё. Ступай уже! Поэтому обиженный лишь шумно выдыхает, после чего, громкими и недовольными шагами, следует в нужную ему каюту. Все было тихо, лишь поскрипывание лестничных досок и топот крысиных лапок доносились до его слуха, но мысли крутились вокруг других незваных обитателей трюма. Ну, как незваных? Офицеры были притащены пиратами, именно благодаря его инициативе. Поэтому, в каком-то роде были незвано-зваными гостями. Увлекшись мыслями о «гостях», Горшок почти забыл свои «обиды» и послание капитана. Парень застывает на месте на несколько мгновений, останавливаясь перед дверью «места отдыха», а через секунду, мотнув головой оказывается в каюте, застав довольно интересную картину: На первого помощника пиратского судна, мирно посапывающего в гамаке, прыгает старший из подельников. Но на деле всё оказывается страшнее и хуже: Поручик резко останавливается и, оперевшись на гамак, ложится на подушку, под которой «спрятался» блондин и начинает её гладить, приговаривая: — …они такие милые, правда? — Щиголев немного приподнимает голову, глядя на мягкий предмет и ожидая ответа от того, кто под ним. — И-што-и-што-и-што… — бурчит Балу, никак не реагируя на действия тёзки. — Мы злодеи и всё такое. Но мы же их не убьём? — продолжает свой странный и понятный только этим двоим разговор темноволосый, почти уложившись на подушке. — Надо будет — убьём. И тебя тоже, если не дашь мне поспать. — бормочет блондин, который сейчас с радостью убил бы того, кто мешает ему спать. И это было бы вполне справедливо, поэтому, как казалось Саше, остальные его поняли бы. — Убьём… — на выдохе протягивает Поручик, а после добавляет, кулаком подперев щёку. — Жалко будет, конечно. — он взглядом обвел помещение, замечая пришедшего, смотрящего на эту картину с явным изумлением и недоумением на лице. Темноволосый Саша улыбнулся, но затем эта самая улыбка стала зловещей, она также явилась ответом на собственные мысли. Немного погодя старший из подельников, решив осуществить задуманное, начал тормошить тёзку. Не выдержав, последний осуществил план мести, который уже давно созрел в его белобрысой башке. Балу резко схватил мягкий предмет, начиная нападать на старшего из подельников. Тот делает несколько шагов назад, собираясь взять такое же оружие, но не успевает до него дотянуться, как оказывается сбит с ног запущенным в него предметом. Довольная и зловещая улыбка появилась на лице штурмана, глядя на поверженного. — Нихуя себе… — всё также изумленно протягивает Горшок, обращая на себя внимание Саш. — Что за сыр-бор вы здесь устроили? — спрашивает он, переводя взор со штурмана на старшего из подельников и наоборот. Первый собирается что-то ответить, подняв указательный палец и приоткрыв рот, но оказывается перебит тёзкой, который продолжает держать пущенную в него же подушку: — Это всё он. — тараторит Поручик, указывая на старшего. Последний вскидывает брови и, слегка выпучив глаза переводит их с говорившего на пришедшего, всем видом показывая, что не причём. — А ты чё сюда припёрся? — обращается Балу к Мише, который, видимо что-то вспомнив, стукает себя по лбу, проговаривая: — А, да! Зачем я собственно позвал вас сюда? — начал он, но был перебит одним из Саш, решившим вставить свой комментарий: — Ты сам сюда припёрся. — заявляет Балу, уперев руки в бока, сидя раскачиваясь в гамаке, на что Горшок снова хлопает себя по лбу, шипя: «Да не важно», а после наконец-то продолжает: — А, да, точно! На верхнюю палубу! Срочно! — тараторит он, перебирая кольца на пальцах. Договорив, квартирмейстер снова скрывается за дверью. Саши недоуменно переглядываются, дивясь его поведению, и не сговариваясь пожимают плечами, дивясь такому поведению. — Вы че отстаёте? — снова показывается Горшок, недовольно глядя на друзей. Но уже через пару мгновений троица шагает наверх и очень скоро оказывается на верхней ступеньке лестницы. — Почему так долго? Где вы пропадали? — сходу задаёт вопросы Мышь, как только пираты подходят ближе. Саши пожимают плечами, тихо бубня что-то наподобие «Там же, где ты нас и оставила» и кидают быстрые взгляды на Мишу, который беззвучно то открывает, то закрывает рот, собираясь выразить свое недовольство, но не подобрав нужные слова, просто молчит, недовольно скривив губы. Мария снова взглядом обводит команду, замечая юнгу, стоящего отдельно ото всех около фальшборта, упираясь в него руками. Зеленоватый свет фонарей вражеского судна освещал всё то расстояние до пиратского корабля и немного больше. Лёша завороженно его изучал, с каждой секундой наклоняясь всё ближе. Казалось, готовый вывалиться за борт, если бы не капитан, которая его окликнула. — А? Что? — Ягода быстро мотает головой, вернув контроль над собой, но, к сожалению, не ситуацией. А после, наткнувшись на взор серебряных глаз, юнга плетясь возвращается к остальным. — Что ты там делал? — сходу спрашивает Мышь, уперев руки в бока, но при этом глядя с беспокойством. — Я не знаю…но свет… — хотел было ответить подошедший, как оказался перебит капитаном, которая прошипела: — Тщ-тщ-тщ… — она приложила палец к губам. — Не здесь. — в ответ на это Лёша лишь грустно кивнул, но, поддавшись интересу, оглянулся на неизвестное судно, которое вопреки всем законам моря, физики и разумности очутилось на таком расстоянии, которое обычный корабль прошёл бы за полдня. Между тем, время, потраченное на разговоры, не прошло бесследно, в его течение положение за бортом изменилось в худшую сторону. Молодая Луна, до того не очень ярко светившая, начала одеваться тучами и на море поднялся и густел туман. Едва сквозь него светился фонарь на корме ближнего корабля. Если бы кто-то взглянул сквозь туман на не такой уж и далёкий остров, то увидел бы, что у берега сверкала пена, свалившаяся на валуны, ежеминутно грозящая потопить всех и вся на своем пути. Но никто этого не делал, ведь были дела и темы обдумывания посерьёзнее. Из мыслей вырвал чужой корабль, сделавший первый предупредительный выстрел. По звуку стало понятно, что снаряд упал в воду в нескольких ярдах от пиратского судна. Это заставило всех встрепенуться и начать переживать. Сейчас счёт шёл на минуты, если не секунды, а потому, нельзя было медлить, но и торопиться было нежелательно. Поэтому пираты решили выдохнуть, а после, с холодной головой начать работу. Маша жестами дала какие-то указания, а сама направилась к штурвалу, дабы обсудить со штурманом дальнейший план действий. Она окинула взором то место, где должна была быть палуба, замечая слабый огонёк, свидетельствующий о том, что юнга выполнил своё поручение. Даже несмотря на то, что все фонари были намеренно погашены, пиратам был необходим хоть какой-то источник освещения и именно этим занимался Лёша, который, зажав светоч в одной руке, поднялся на капитанский мостик. В это время Горшок с Поручиком взялись за бегущий такелаж и занялись направлением парусов. «Высвистывали» ветер мелодичными трелями, повернувшись в ту сторону, откуда ждали его прихода. Как только это свершилось, свист не прекратился, но перешёл в напевание, помогающее в работе и как всегда, сближающее команду. Ветер крепчал, поэтому все паруса были взяты на гитовы и подтянуты шкотовые углы прямых парусов под середину реев. Работа не из лёгких, но парни к этому привыкли, и от долгого безделья, это занятие им казалось в радость. Ибо это помогло размять мышцы, ведь все то время как на корабле появились офицеры, погода стояла тихая и безветренная, а судно не требовало ухода. Высвистывание становилось все громче и мелодичнее, так что вся команда понимала к чему это ведёт: «Весёлый Роджер» в небе! — начал квартирмейстер пиратов, после чего его подхватил и первый помощник: — Британский герб на теле! Стреляет из обрезов Толпа головорезов. Они не трусят смерти Проворные, как черти И обкурившись планом Гордятся капитаном! Дело конечно глупое. Ведь звуки, доносившиеся с корабля давали понять, что он обитаем. Это совершенно обратное тому, чего хотела добиться Мышь, и вся эта беготня юнги для того чтобы потушить корабельные огни казалось, были зря. А тут пираты начали приплясывать и носиться по палубе словно угорелые. Им только дай повод. А если не дашь, то они сами его найдут. Но капитан не препятствовала этому дурачинью и сама была напротив начать эту вакханалию. Когда Миша с Сашей выполнили свою задачу, эти двое, все ещё мыча себе под нос, пихая друг друга, смеясь, подошли к своему капитану, дабы получить дальнейшие распоряжения. Мышь, «дирижировавшая» всем этим оркестром и притоптывающая что-то наподобие чечётки, поднеся указательный палец к нижней губе, посмотрела на подошедших, размышляя буквально пару секунд, а затем схватила обоих под руки, начиная отплясывать польку. Но веселье продлилось недолго, ведь новый пушечные залп вернул пиратов в реальность, заставив в миг посерьёзнеть. Каждый начал испуганно оглядываться по сторонам в поисках источника звука несмотря на то, что знали в какой стороне пребывал вражеский корабль. Вероятнее всего, они просто забыли. Это заставило расстроиться, так как нужно было думать, что сейчас предпринять. Мысли хаотично роились в голове, пытаясь сложиться в хоть какой-нибудь чёткий план, но каждый раз безуспешно. Она обернулась, взглянув на блондина и стоящего около него, явно приставшего с глупыми вопросами, Лёшу. Но затем снова посмотрела на темноволосых, один из которых, покачав головой, проговорил: — Мы одни не справимся. Нам нужны лишние руки. — квартирмейстер развёл свои руки в стороны, но сразу же убрал их под мышки, размышляя над тем, что же делать дальше, но также безуспешно как и Мышь. — Я сбегаю сейчас. — вызвался Балу, уже готовый передать штурвал Горшку. — Нет. — твёрдо произносит капитан, обращаясь к зеленоглазому. — ты нужен нам здесь. — серебряные глаза внимательно смотрят на старшего из подельников, который без слов всё понимает, а потому кивает и быстрым шагом направляется вниз.

^^^

Пока пираты спасают корабль и свои жизни, офицеры, не подозревают о том, что происходит наверху, успели поссориться и высказать то, что думают друг о друге. И теперь сидели, обиженно отвернувшись от товарищей и размышляя о чём-то своём. Куда делась из сплоченность, что была на офицерское корабле? Неужели это всё из-за обид друг на друга, оттого, что другие не смогли помочь? И именно из-за них они находятся в таком положении? Тут есть над ещё поразмыслить. Но это не удаётся, ведь дверь резко распахивается, с грохотом ударяясь о стену, отчего офицеры, подорвались с мест, внимательно разглядывая пришедшего. Им оказался старший из подельников, сейчас стоящий в дверях, нахмурившись, и смотрящий на королевских моряков. Так продолжается около половины минуты, после чего, Поручик, видимо пришедший сюда не просто так, большим пальцем указывает за спину, проговорив: — Ну это…ехъ! — офицеры недоуменно переглядываются, а после Яков с Ренегатом устремляют взоры на светловолосого, ведь оба знали, что «ехъ» — это коронное слово именно квартирмейстера офицерского судна. Но видимо это было не так. — Что вы так пялитесь? Давно не видели? — шипит Князев, нахухлившись. Видимо парень смутился от такого пристального внимания не только со стороны товарищей, но и до сих пор недвижимо стоящего в дверях пирата, чьё терпение медленно начинало иссекать. Ведь сейчас всё нужно сделать быстро и без запинок. Но что-то его подводит: — Ну вы это… — Поручик замялся и, не сумев должным образом сформулировать мысль, кивком указал на дверь. — …идите… — Че? — в унисон спросили офицеры, одинаково сведя брови на переносице. — На выход говорю! — громко и чётко воскликнул пират, чуть ли не прошипев. Удивительно как он поменял свой тон и поведение буквально за пару минут. Зелёные глаза с угрозой смотрели на каждого. И вроде бы королевские моряки, проведя на пиратском судне приличное количество времени, уже поняли, что эти разбойники не такие уж и опасные, какими бы хотели казаться. Но сейчас откуда-то взялось ощущение, что, если юноши не выполнят то, что от них требуют — их просто убьют. Конечно, они сейчас могли бы устроить бунт, но что-то, что произошло за бортом, наверное, оказалось важнее, чем протест. Слышится выстрел, заставивший вздрогнуть и забрать головы, будто бы это поможет хоть что-то увидеть. Не понимая, что происходит снаружи, королевские моряки перевели недоуменные, не понимающие и отчасти испуганные взгляды на пирата, который лишь поджавл губы и скептично приподнял уголки рта, шумно выдохнул через нос. Он подумал о том, какие же эти офицеры тугодумы, и о том, что Машин план посвящение — это глупая ошибка. И остается надеяться, что этого просто никогда не произойдёт. — Я сколько должен повторять? — еле-слышно проговаривает Поручик, качая головой. Офицеры ещё пару секунд испепеляют его взглядом, но когда старший из подельников начинает топать ногой, дабы их поторопить, несмотря на свои обиды переглядываются и пожимают плечами. — Хорошо ты это придумал, только вот зачем? — начинает офицерский квартирмейстер, с подозрением глядя на пирата и как-то недобро улыбаясь. — Если так сказал, значит надо, наверное. Не понятно что ли? — Поручик пытается казаться грозным, дабы придать значение своим словам, но бегающий взгляд и брови на переносице выдают его страх и неуверенность в себе. — Я никуда не пойду. — думая, что это ещё одна из смешных только подельникам шутка Ренегат поджимает губы и скептично приподнимает уголки рта, также глядя на пришедшего. Последний лишь качает головой и снова шумно выдыхает. — Лучше бы Горш сюда пошёл вместо меня. — шепчет Саша, вспомнив почему-то именно квартирмейстера, а не штурман, который добровольно вызывал я сюда идти. И лучше бы это действительно сделал кто-то из них. — Ну ладно так уж и быть. — протягивает светловолосый, услышав знакомую кличку. — Но что я получу взамен? — старший из подельников хмурится, искренне недоумевая от поведения офицера. — Погодите! А на каком основании? — неожиданно восклицает будто бы только что пришедший в себя кудрявый офицер, вскидывая брови и скрещивая руки на груди. — Кого-то ты мне сильно напоминаешь! — огрызается Поручик, сравнивая обоих штурманов. Кудрявый, недобро скалясь, недоуменно похлопал ресницами, пытаясь «переварить» слова пирата и провести параллель. Но, к сожалению, ответа он не нашел. Хотя имеет предположения. — А я знаю? На основании того, что это приказ! — всё-таки решил ответить на вопрос зеленоглазый. — Ну ладно…ладно… — протягивает Яков, делая жест, будто бы сдаётся, и немного отступает, думая, что его вопросы не останутся без ответа, ведь здесь есть Ренегат, который сейчас продолжит череду его вопросов. Но тот, на удивление, начинает отговаривать товарищей: — Нет, давайте не пойдём. — шепчет он, слегка наклонившись. Старшие смотрят на него недоуменно и как на дурачка, на что, закатив глаза, Саша поясняет: — Они же пираты. Они хотят опять провести какую-то свою проверку или просто пошутить, что ещё хуже. — высокий кидает быстрый взгляд на представителя тех самых пиратов, который, по всей видимости, не только слышит, но и внимательно слушает, о чём шепчет королевский навигатор. Теперь он действительно опасается за свою жизнь, ну или хотя бы за сохранность оставшихся вещей. Но на деле всё было гораздо интереснее: Поручик, понимая, что уж слишком долго возится с офицерами, начинает нервничать от бездействия, раздражаясь ещё сильнее, поэтому злится и думает, что злятся на него. Ему даже показалось, что если бы не высокий, то эти двое уже бы следовали за ним. Снова послышался шум снаряда, но в этот раз корабль покачнулся, а потому старшие из королевских моряков, не сговариваясь, побежали наверх. В отличие от высокого, который приобнял себя, быстро бубня: — В…всё, м…мы ум…мираем! — маренговые глаза метаются по каюте, будто что-то ища. — Я никуда не пойду! Какая разница, если мы всё равно утонем? — внезапно он останавливает взор на пирате. И именно этот бубнёж стал решающей последней каплей. Громко прорычав, Поручик стремительно подходит к навигатору, отчего у последнего не остаётся выхода, как следовать сначала за ним, а потом уже за товарищами. Зеленоглазый хватает оставшегося офицера за руку и тащит за собой, но, не пройдя даже пары шагов, Леонтьев вырывает ладонь из цепкой хватки и снова останавливается, уже не бубня, а, сомкнув уста, пытается грозно глядеть на пирата. Последний же, не потерпев новой попытки королевского моряка отмахнуться, возвращается с новыми силами. Он подходит вплотную к офицеру, вскидывая голову и снизу вверх глядя на него. Ренегат шумно сглатывает, когда старший из подельников хватает его за воротник, а сам заводит руку за пазуху, дабы нехитрым движением достать нож. На него зеленоглазый злился больше всего. Мало того, что высокий мешает, так ещё и вслух озвучивает свою панику, «заражая» других, а этого любой моряк не потерпит. — Поверь мне, ты пожалеешь о своих словах. — рычит Щиголев, когда навигатор пытается отшатнуться. — Либо ты помогаешь, либо идёшь ко дну. — но офицер всё же предпринимает попытку отстраниться, но оказывается снова притянут ближе. Он невольно смотрит в лесные глаза, в которых можно было прочесть, что их обладатель не шутит и не намерен это делать. — Ты меня понял? — маренговые глаза смотрят испуганно, а их обладатель неуверенно кивает. Тогда Поручик резко отпускает офицера и пихает его в сторону двери, а после стремительным шагом направляется наверх, понимая, что они потратили и так много времени.

^^^

Проводив старшего из подельников взглядом, Мышь перевела свое внимание на остальных. Нужно было решать, что делать дальше, и как можно быстрее. Раздался ещё один выстрел, который уже не был предупредительным, вновь заставив вздрогнуть. — Нужно атаковать ответно. — решительно предлагает Миша, выставив руку, согнутую в локте, вперёд. Девушка отводит глаза, пытаясь размышлять над словами квартирмейстера как можно скорее. Она собирается согласиться, когда её саму и её мысли перебивает юнга: — А может лучше быстрее добраться до этого острова? — Лёша внимательно смотрит на капитана, а после на брата и наоборот. Те переглядываются, переводя недоуменные взоры на предложившего. Горшок собирается задать очередной вопрос, наподобие: «Что? О чём ты?». Тёмные брови сползаются на переносице. Он вопрошающе взглянул на рыжеволосую, чей взгляд остановился на Горшенёве старшем, но девушка была слишком погружена в свои мысли что, кажется, даже не слышала этого. — Он прав. — лишь успевает произнести она, когда на палубе слышатся шорохи. Троица внимательно оглядывает появившихся светловолосого с кудрявым. При виде первого квартирмейстер пиратского судна отвёл глаза, невольно припомнив события, произошедшие совсем недавно. Только вот и остальных пиратов появление королевских моряков на палубе слегка заставило опешить и задаться вопросами, куда дели Поручика? И не подняли ли королевские офицеры новый бунт? Но ответ долго ждать себя не заставил, ведь «лёгкий на помине» появился буквально в ту же минуту. Хотя и его появление было немного странным и вызывало парочку вопросов. Саша с явным недовольством на лице вёл за собой высокого офицера, который, видимо уже смирившись, плелся за ним. — Интересно, что уже успело произойти между этими двумя? — А действия первого помощника и квартирмейстера королевского судна вызывало такое же недоумение. Они обернулись на товарища, но было сложно понять о чём те думали. Хотя явное недоумение и раздражение прослеживалось на лице обоих. — Вот они: бравые рыцари. — проговаривает Горшок, наигранно торжественно взмахнув рукой, вновь переведя свое внимание на офицеров. В ответ на это он получил взгляд серебряных глаз, в которых читался вопрос «ты дурачок?», а потому тот самый дурачок отрицательно покачал головой. Внезапный возглас Поручика заставил оторваться от размышлений, снова начиная наблюдать за ним и офицерами: — Чё стоим? Кого ждём? — старший из подельников упер руки в бока, но после, покачав головой, направился на капитанский мостик, не заботясь о дальнейшей судьбе пленников. Когда он поднялся, то на вопросительные взгляды пиратов лишь неопределённо передернул плечами, что-то бубня себе под нос. А потому они вновь перевели свое внимание на королевских моряков, которые сами догадались последовать за темноволосым, но постоянно оглядываясь на чужое судно и замечая, как от него исходит туман. Ветер резко тихнет и становится не по себе. «Затишье перед бурей» — одна только эта фраза описывает состояние происходящего. — Море полно кошмаров. — офицеры вздрагивают и оборачиваются на говорившего, которым оказывается Горшок. Почему его тон такой таинственный, хотя при этом пиратский квартирмейстер косится на светловолосого? Хотя сейчас есть вопросы и по-серьёзнее. Откуда там взялось это судно? И почему от него исходит туман? Что вообще происходит? И откуда раздавались выстрелы? Будто бы отвечая на последний вопрос, корабль противника сделал новый залп, вследствие чего все встрепенулись, возвращаясь в реальность. Но вместе с этим происходит ещё кое-что: туман пробирается на палубу… — Больше нельзя медлить. — кидает Мышь, а после обращается к юнге: — Лёш, неси карту. — Ягода лишь кивает и, удобнее перехватив фонарь, через секунду скрывается с глаз. — Пор, ты знаешь, что делать. — Саша повторяет жест подельника, а после направляется в известную только ему сторону. Вместе с ним уходит и пиратский квартирмейстер, своего капитана один на один с офицерами, которые, не понимая, что происходит, держались в стороне, изредка переговариваясь. Ведь им казалось, что, если юноши сделают хотя бы одно лишнее движение, то их обязательно заметят. Не важно капитан пиратов это или туман — главное вести себя тихо. — А нам что делать? — еле-слышно спросил Ренегат, обращаясь к товарищам. — Мы как будто что-то знаем. — озвучил ответ на какие-то свои мысли Андрей, скептично глядя на навигатора, словно тот сказал какую-то глупость. — Помогать? — повторяя тон офицерского квартирмейстера и обращаясь к нему же, просто произносит Яков, пожав плечами, будто бы они находятся на своём судне и ничего необычного не происходит. — Помогать? Пиратам? Яш, ты в своём уме? — с искренним недоумением и непониманием вопрошает Князев, вытянув шею и наклонившись вперед. На это кудрявый громко втягивает воздух и буквально шипит: — Это ты не в своём уме! — Цвиркунов также наклоняется, скрещивая руки на груди, выговаривая свой праведный гнев. — Ты зачем это сказал? — васильковые глаза распахнулись, словно от осознания чего-то важного, и парень грозно взглянул на собеседника. — Что? Что я сделал? — с неким вызовом в голосе уточнил светловолосый, уперев руку в бок. — Имя! Идиот! — шепотом воскликнул Яков, вскинув голову и поджав губы. Заметив, что капитан пиратов время от времени поглядывает на шептавшихся, следя за ними, юноша вновь опустил макушку и попытался сдуть кудри, лезущие глаза и раздражающие не меньше чем товарищ по команде. — А разве ты не раскрываешь его всем подряд? — ляпнул Андрей, на что кудрявый, уже по-настоящему разозлившийся, хотел было что-то ответить, но, опасаясь, что собеседник каким-то неведомым образом узнал о его знакомстве с пиратским штурманом, лишь шумно выдохнул и просто отвернулся, начиная топать сапогом. — Если хотите здесь утонуть, флаг вам в руки. — бубнит первый помощник офицерского судна, не поворачиваясь и одновременно с этим всматривается в пугающую даль, монотонно продолжая: — А я этого делать не собираюсь. — Цвиркунов на мгновение оборачивается на сослуживцев, после чего, не дождавшись реакции, быстрым шагом спешит отправиться к штурвалу, понимая, что в дальнейшем ему не избежать упоминаний со стороны своей команды об этом дерзком и самовольном решении. — Ты куда? Ты что делаешь? — кидает Князев тому вслед, высказывая и показывая жестами свое негодование оставшемуся с ним Саше. — Идиот! — Это то немногое, где я могу быть полезен. — тихо прорычав, отвечает ему тот самый идиот, не поворачиваясь и сжав до побеления кулаки. Яша, опустив голову и сдав кулаки лишь ускоряет шаг, стараясь поскорее скрыться от этой компании. В тот же момент первый раз со времени своей внезапной пропажи показался Балу, держа в руке небольшой чемоданчик, назначение которого было ясно только ему. Маша, напряженно всматривающаяся в бездонную густоту тумана, подманила его, собираясь о чем-то спросить: — Ну и где ты пропадал? — она вскинула брови, выжидающе глядя на подошедшего. — A mari usque ad mare. — последний пожал плечами, разведя одну руку в сторону и перекладывая под мышку чемоданчик, сделав непринужденный вид. — И что ты хотел этим сказать? — задала новый вопрос Маша, наклоняя голову вбок и сощурив глаза. — Да так, забудь. — отмахнулся Саша, взмахнув свободной рукой. — Ничего такого. — Ладно-ладно. — с наигранным подозрением в голосе протянула Мышь, немного наклонившись вперёд. — Я могу идти? — аккуратно поинтересовался блондин, тихо шикнув на самого себя, ведь, услышав это, капитан вскинула брови: — Куда? — с удивлением в голосе спрашивает она, внимательно глядя на собеседника. — К штурвалу. — просто отвечает последний, делая непринужденный вид и указывая назад большим пальцем, но всё равно отводя глаза. — Но там же… — хотела было сказать рыжеволосая, но блондин уже ушёл и довольно далеко. Он как можно быстрее старался скрыться с глаз капитана, может чтобы избежать излишних вопросов, может затем, чтобы чем-то заняться и не осуждать себя за бездействие. Но так или иначе, через пару минут, штурман пиратского судна был уже в задуманном месте. Поспешно перескакивая через три ступеньки, блондин, сосредоточив мысли на плане действий и на том, чтобы не уронить чемодан, остановился и громко выдохнул, но тут же напрягся, буквально замирая на вдохе. Он медленно повернулся и увидел кудрявого офицера, застывшего возле штурвала и оглядывающегося куда-то на палубу. Внезапно пирата охватило чувство дежавю, и вспомнилась неудачная попытка бунта офицеров. С одной стороны это не могло повториться, с другой — сердечко чуяло подвох. Но, будто бы в противовес, в памяти всплыл их вечерний разговор по душам, и все сомнения куда-то улетучились. Пират попытался «перехватить» взгляд васильковых омутов, но безуспешно. Мотнув белобрысой макушкой и затянув волосы черной лентой, первый помощник подумал о том, что Якова здесь вроде бы быть не должно и с этим стоит разобраться, но начать диалог нужно как-то интересно и неожиданно: — «К страху нельзя привыкнуть. Давай почувствуй его. — подойдя сзади вплотную, обхватив чужие плечи наклонившись к шее, буквально шепчет пират. — Добрый вечер. Опять хотите устроить бунт или что-то типо того? — поинтересовался Саша, немного отстранившись и незаметно доставая нож. Он, конечно же, уже всё обдумал ранее, но осторожность не помешала бы. — Если так, то сейчас не самое подходящее время. Офицер, вырвавшись из своих мыслей начал вертеть головой в поисках источника звука, когда в один из моментов наткнулся на слегка непонимающий и изучающий его взор болотных глаз. Кудрявый обернулся, затем, распахнув голубые глаза, вновь сомкнул губы в линию, лишь с испугом посмотрев на неожиданного собеседника. Блондин наклонил голову, одной рукой заправив шевелюру, собранную в подобие хвоста, и вздернул подбородок в ожидании ответа. Раздался очередной пушечные залп, вследствие чего корабль пиратов пошатнулся и чемоданчик, ранее бывший в руках Александра, упал и, ударившись о доски, раскрылся, а сам парень еле устоял на ногах, балансируя словно на рее. Теперь внутренности вещицы стали известны не только пирату, но и офицерскому первому помощнику, переводившему беспокойный взгляд с предмета на его обладателя. Не успел он хоть что-то осознать, как увидел, что его «потенциальный враг» ринулся к чемодану, попутно собирая разбросанный перевязочный материал и инструменты, являющийся тем самым загадочным содержимым. Балу неосознанно отзеркалил действия офицера. Но Яков снова застал его врасплох, удивив заставившим себя ждать ответом на вопрос: — Конечно, неподходящее время. От этого я и здесь. — юноша быстро взглянул на Сашу, мотая кудрями и подавая марлевую катушку. — Даже не представляю, что со мной будет за это самоволие. Ведь мои сотоварищи меня уже осудили. Но ладно. Будь что будет. Как я могу помочь? — Помочь? — переспросил до сих пор не пришедший в себя блондин, принимая из чужих рук свои вещи и складывая их на место. Если честно признаться самому себе, то пиратский штурман не ожидал такого честного ответа и тем более, решительных действий. — Н-да. Конечно! — после недолгого молчания, уже заставившего Якова волноваться, буквально восклицает пират, захлопывая чемоданчик и помогая встать кудрявому, а затем, как-то по-кошачьи ухмыляясь, довольно проговаривает: — Я даже не ожидал от тебя такого. — он крепче сжимает чужую ладонь, буквально притягивая к себе. Их взгляды на мгновения сталкиваются, но юноши тут же их отводят, приступая к работе: Яша с Сашей вместе снимают завязки и берут штурвал в руки, перепроверяя и следя за такелажем. Параллельно с этим Балу начинает объяснять некоторые неточности в управлении кораблём и тем, что следует сделать, чтобы их устранить: — …если мы повернем немного сюда, то шхуна накренится, а этого мы не хотим… — говоря это, пират сам себе удивляется, что так открыто поясняет свою работу, о которой не любит распространяться, зная, что ничего особенно она из себя не представляет. — Я знаю. — внимательно выслушав, качает головой со знанием дела Яков, с увлеченностью глядя на собеседника — Ааа, — протягивает его собеседник, а затем ухмыляется и спрашивает: — ты что, тоже штурман? — Ну да. — просто отвечает тот, поднимая плечами, будто бы это не представляет никакого интереса. Но слегка распахнутые болотные глаза и приоткрытый рот сказали об обратном. — А чё я тогда тебе тут рассказываю? — с искренним удивлением вопрошает блондин, не меняя выражения лица. На что Яков лишь блымкает глазами, а после секундной паузы начинает смеяться. — Не знаю. Может просто хочется рассказать. — выдохнув, Цвиркунов вновь возвращается к диалогу, пожимая плечами. Он глядит на своего собеседника, который замер, будто бы что-то почувствовав. Юноша попытался «перехватить» его взгляд, в последствие повторяя чужие действия. На ближайшей рее от них красовался неотъемлемый знак к непременно удачному стечению обстоятельств. За всю свою недолгую карьеру кудрявый читал об этом лишь книгах, но яву не встречал ни разу. Поэтому сейчас офицер старался вспомнить все, что знал об огнях Святого Эльма и вместе с этим успеть запечатлеть оптическое явление в памяти, насладившись моментом. Балу, оторвавшись от созерцания светящихся шаров на реях, посмотрел на первого помощника офицерского судна, в чьих голубых распахнутых омутах, словно звезды на небе, отражались огни святого Эльма. Они сами по себе были чем-то необычным и цепляющим внимание. Но почему-то увидеть их отблеск в чужом взгляде, а точнее во взгляде этого кудрявого, с которым судьба не раз сводила пирата в библиотеках по всему миру, а до недавнего времени и в море, было гораздо увлекательней. Снова выстрел вражеского корабля. Снова приходится возвращаться в реальность и к работе, чего не особенно хочется делать в таких обстоятельствах. Яша слегка хмурится и начинает слегка беспокойно оглядываться по сторонам в поисках источника шума, не особо всматриваясь в туман. Кудрявый вновь смотрит на блондина, который кивает, и юноши приступают к управлению кораблем. — Так держать! Пойдём на всех парусах! — проговаривает Саша, крепче сжимая штурвал, вдыхая соленый воздух, прикрывая глаза, и вновь чувствуя себя наконец-то свободней. Цвиркунов оглядывается по сторонам и, не заметив никого и ничего постороннего, стал увлеченно рассматривать невольного «коллегу», с которым его так часто сводит судьба. Может специально, а может и нет, но офицер подходит ближе, увлекаясь своими мыслями и сравнениями, оказываясь увлечен нехитрыми действиями пирата, которые он проворачивал на своем судне, хоть и в своем стиле и манере. Инструмент управления движением судна по курсу, отличался от офицерского стариной, потертостью, мелкими царапинками в нескольких местах и вырезанными странными символами и пометками, обозначающими очередные пиратские тайны, недоступные обывательскому взору. Но и сам управляющий был не менее интересен. Светлые волосы, стянутые в хвост, все равно растрепались, но ничуть не портили образ, накинутая рубаха, заправленная в штаны в отличие от вечера, теперь держащиеся на подтяжках, не держалась плотно и колыхалась от каждого порыва ветра; но главной загадкой были высокие кожаные перчатки, которые постоянно носил пиратский штурман. Всегда хотелось получить ответ на этот волнующий вопрос, но Якову казалось, что он не в праве его задавать. Но рано или поздно Цвиркунов на это решится. А сейчас… не зная как помочь юноша просто разглядывает блондина, который кажется, забыл о его присутствии, ведь расслабленные черты лица, лёгкая полуулыбка и прикрытые веки говорят о том, что пират находится не здесь, а в каких-то своих грёзах. Он довольно интересная и симпатичная личность, которую хочется узнать поближе. Он довольно интересная и симпатичная личность, которую хочется узнать поближе. Стоп! Что? «Ой дурак! Какой ужас! О чем он только думает?.. снова… И вновь тот же вопрос: а подобают ли такие мысли офицеру? Хотя…сколько уже можно? Пора признать, что именно Якову они как раз-таки и подобают. Ведь почему-то большую часть времени и размышлений занимает пиратский штурман. Кстати говоря о нём. Кудрявый аккуратно мотает головой, дабы объект его мыслей и наблюдений этого не заметил. Хотя сам офицер распахнул глаза и отвёл взгляд, понимая, что слишком откровенно смотрит на невольного «коллегу». Сколько раз он уже ловил себя на этом? Точное количество сказать Яков не может, а потому юноша снова мотает головой, хоть и навязчивые мысли никак не хотят покидать кудрявую макушку. И дело тут не в давнем знакомстве, а может и в нём, но в меньшей степени. Саша, кажется, весь состоит из противоречий: он открытый, но при этом это что-то вечно недоговаривающий; в его компании хочется проводить много времени, но он пугает; хороший, но пират. Хотя кудрявый вроде бы с этим сегодня разобрался… И то что Балу выбрал такой нечестный путь, не отменяет его хороших поступков, а может даже подчеркивает их. Ведь так? Брр… Оба юноши вырываются из своих мыслей, когда блондин чувствует на себе изучающий взгляд васильковых омутов, после чего промаргивается и в течение пары секунд смотрит на их обладателя. Затем, будто бы что-то осознав, Саша распахивается глаза и резко переводит их на руки, испуганно задышав. Но увидев, что они всё также скрыты за перчатками, спокойно выдыхает и, не глядя на кудрявого, жизнерадостно спрашивает: — Ну раз уж мы с тобой оба штурманы, как думаешь как скоро мы прибудем? — обращается блондин к офицеру, сделавшему вид, что ничего не заметил и уже вглядывающемуся в туманную даль. — Думаю, в ближайшие часы точно. — задумчиво откликается Яков, гордо выпрямив спину и приняв сосредоточенное выражение лица. Сейчас и в этой компании он словно забыл, что находится на вражеском судне и, тем более, о том, что не отвечает за что-то. Отчего-то юноше казалось, что он находится на родном корабле и исполняет свои обязанности. Вероятнее всего, просто именно эта нужность помогала ему сейчас чувствовать себя уверенно. Балу, с некой благодарностью наблюдая за парнем, будто бы это уловил, а потому, в чужих словах ему было сложно усомниться. Тряхнув макушкой, он слегка повернул штурвал вправо, сверившись с компасом. Налаженный ранее совместно с Мишей бегущий такелаж работал лучше прежнего, что позволило не отвлекаться от основной работы, полностью в неё погружаясь. Но в какой-то момент оба моряка отвлеклись на юнгу, который пропрыгал мимо них на одной ноге, пребывая без сапога и держа его в руке, но видимо позабыв о существовании своей обуви. Выглядело это мягко очень странно, хотя стоило только Ягоде скрыться из поля зрения штурмана, как последние снова вернулись к своему делу.

^^^

— Я могу… — начал Ренегат, собираясь обратить на себя внимание и помочь с картами, ведь как никак на королевском судне он не только заполнял журналы, но и являлся навигатором, хоть смыслил в этом чуть меньше, чем остальные. И благодаря этой ситуации он наконец-то сможет проявить свои навыки и доказать всем, а вернее Андрею, что, если его «путь» начинался не с офицерского и морского дела — это не значит, что Саша ничего не умеет и не стоит. Кстати говоря об «офицерском» деле. Ведь в сухопутных войсках, высокий большую часть времени провел рядовым солдатом, а не кем-то выше по званию. Его буквально каким-то чудом повысили до офицера при переходе на корабль. С одной стороны Леонтьев был рад этому, ведь работа моряка ему казалась, да и до сих пор кажется довольно сложной и требует много опыта, практики и отличного знания своего дела — и эти пираты могут похвастаться тем, что это всё у них имеется, а потому они превосходно справляются с такой посудиной — с другой стороны, ему было как-то непривычно что ли? Ну то есть, чем выше звание, тем больше ответственность. А это не менее сложно, чем работа моряка. Но Саша справляется, точнее справлялся. Мотнув головой, он вернулся в реальность и уже хотел было закончить свое предложение, но резко почувствовал как чьи-то горячие пальцы коснулись слегка холодной от ветра шеи и, схватив за воротник, потащили за собой куда-то в трюм. Ренегат начал вертеть головой в поисках того, кто помешал ему помочь остальным и проявить свои навыки. Им оказался никто иной, как старший из подельников. Вспомнив минувшие события, страх мурашками пробежался по телу, заставляя офицера начать внутренне паниковать. Мало того, что высокий и так боится пиратов, так ещё и оба подельника могут сотворить именно с ним невесть чего. А это было уже действительно страшно, потому что они просто-напросто не предсказуемы. Что этому пирату от него понадобилось? Решил отомстить? Или что похуже? В любом случае Саше это не нравилось, а потому он стал вырываться из хватки. — Что ты?.. — начал Поручик, когда королевский навигатор всё-таки выбрался и отошёл на некоторое, по его мнению безопасное, расстояние. А потому сейчас парни стояли и смотрели друг на друга, причём каждый трактовал сложившуюся ситуацию по-своему. — Я никуда с вами не пойду. — пытаясь отдышаться на выдохе проговорил Ренегат, сведя брови домиком и испуганно глядя. Лицо его собеседника скривилось, выражая искреннее недоумение и непонимание, но наравне с этим в лесных глазах можно было увидеть страх и неуверенность. Понятно почему, но с чего бы это? Он хочет попросить помощи, но слишком упрям, чтобы это сделать? Брр…вряд ли. Он же пират и тем более… Офицер поднимает маренговые глаза, встречаясь ими с зелёными омутами. Так продолжается ещё пару минут, но никто ничего не предпринимает, лишь молча наблюдает за оппонентом. Ренегат замечает, как его собеседник то открывает, то закрывает рот, пытаясь что-то сказать. Но не делает это, останавливаясь себя буквально в последний момент, а потому Поручик начинает шагами мерить помещение, приложив указательный палец к подбородку и кидая быстрые взгляды на высокого, который лишь молчит и следит за ним, боясь пошевелиться. Оба понимают, что времени в обрез и медлить никак нельзя. Но почему-то и офицер и пират не торопятся от слова совсем. Наконец-то старший из подельников останавливается и просто смотрит на Ренегата, отчего последнему становится не по себе, но слова зеленоглазого его удивляют и даже помогают слегка расслабиться: — Я…мне… — Щиголев отводит взор, изучая им доски, испачканные в порохе, что хранится совсем неподалеку. — нужна помощь. Я… — Один не справишься? — договаривает за него королевский навигатор, чему-то улыбаясь. — Нет! — резко обрывает его пират, распахнув глаза и глядя в упор, но тут же шумно выдыхает и лишь кивает, не желая признавать правоту офицера. А потому ждёт, скрестив руки на груди. Отчего-то Ренегат снова улыбается и, загоревшись желанием помочь, спрашивает: — Как я могу помочь? — он слегка наклоняет голову, выжидающе глядя на собеседника. Тот, прикусив щёку изнутри, вновь отводит взор, а после быстро поднимает и также быстро опускает плечи, ведя внутреннюю борьбу. Поручик, заметив на себе уже изучающий и любопытствующий взгляд маренговых омутов, замирает и тараторит: — Мы должны сделать зарядить пушки и начать атаковать ответно, иначе отправимся за сундуком Дейви Джонса. — как показалось высокому, этих слов хватило, чтобы понять, что от него требуется. Или ему так показалось. Потому что на деле всё оказалось гораздо сложнее, стоило только осознать последнюю фразу. — Эй! Ты что не понял, что ли? Я понимаю, что вы офицеры, но вы же моряки, разрази меня гром! Должны знать, как это работает! — начиная злиться, отчитывает младшего Щиголев. Тот поджимает губы, слегка попятившись назад. Ну вот. Конец. Если он узнает, правду, которую всеми силами пытается скрыть офицер, то значит всё пропало. Поручик начинает нервно стучать ногой. — Ты же понимаешь, что если ты мне не поможешь, тогда пойдёшь пускать пузыри. мы все пойдём! — — Что вы…о чем вы говорите? — Ренегат тихо прошипел на самого себя, понимая, что этим вопросом среди все испортить окончательно. — Че ты мне «выкаешь»? — резко кинул пират, сделав шаг ближе. Почему он до сих пор с ним возиться? Мог бы уже сам все притащить, сделать и зарядить! В одиночку! Хотя…вот именно, что не смог бы, а все остальные заняты. Но почему, если этого юношу он так просто взял и потащил за собой, не поинтересовавшись занят он или нет, то других даже отвлекать не хочется или…нет, лучше не думать об этом. В любом случае медлить уже поздно. Они и так чересчур задержались. Старший из подельников резко подорвался с места и направился в известную только ему сторону, подходя к стене и начиная возиться около неё же. Ренегат поджал губы и виновато приподнял уголки рта. Ну, а что он сможет сделать, если ничего не соображает. А оттуда, где он мог хоть что-то сообразить, его силком сюда утащили и теперь требуют то, чего не могут получить. Но любопытство берёт верх над страхом, и офицер медленно, но верно следует за пиратом, который как оказалось копается в сундуке. Услышав позади себя тихие шаги и скрипящие доски, Поручик вздрагивает и испуганно оглядывается, но заметив, кто за ним стоял, вновь становится серьёзным и задаёт очередной непонятный вопрос: — Ты че, пёс? Про неприкосновенность сундука ни разу не слышал? — зелёные глаза злобно сверкнули, а навигатор сделал несколько шагов назад, делая жест будто бы сдаётся. Сейчас он думал о том, чтобы не испортить всё окончательно. Но его собеседник уже больше злился на самого себя. Поручик понимал, что времени уже совсем нет и, что нужно действовать уже сейчас. А потому, забрав то, что хотел, обеими руками громко захлопывает крышку сундука и быстрым шагом помчался в другую часть трюма, где берет ядро, буквально пихая его в руки своего «помощника». — Помоги! — тараторит он, кинув на последнего быстрый взгляд, пират достает одну из тех вещиц, что пару мгновений назад взял в сундуке. Ей оказывается… талисман? которым зеленоглазый обязывает пушечное ядро. — Что это? — и снова любопытство берёт вверх, но что-то подсказывает я бывшему «сухопутнику», что о таких морских хитростях может не знать даже самый бывалый корабельщик. Пират буквально на секунду замирает, обдумывая ответ и, кинув на высокого ещё один взгляд, в котором можно было прочесть задумчивость и вскоре такое же беспокойство, бормочет: — Тебе об этом пока знать не обязательно. — но Ренегат это слышит и ответ старшего из подельников его не устраивает. — Но… — начинает он, но резко оказывается перебит, и замирает, когда его собеседник вытягивает руку с указательным пальцем, останавливая её чуть ли не у самого носа королевского навигатора. — Стой! — резко восклицает Поручик, а после обеими руками берёт талисман, делая движения, будто бы измеряет им ядро. — Сикось-накось, кось-на-сикось. — задумчиво тараторит парень, также оглядывая предмет в руках офицера и чему-то улыбаясь. А после, поняв, что да как, провернул сказанное и известным только ему способом обвязал орудие, не переставая тараторить. Как и когда это произошло Ренегат не успел заметить, ведь, наблюдая за пиратом, он успел погрузиться в какие-то свои мысли. Юноша чувствует, как становится гораздо легче. Проморгавшись, темноволосый видит, как пират уже загружает ядро в пушку, а потому, мотнув головой и прогнав лишние мысли, Леонтьев направляется к старшему. — Опять ты? — Но вы же сами меня сюда притащили. — это звучало как утверждение, нежели вопрос. Но очень неуверенное утверждение с одной стороны, и наглое — с другой. Королевский навигатор, поджав губы, наклоняет голову и пожимает плечами, отводя взор. Эта ситуация кажется ему уже абсурдной, что ли? А наблюдения за собеседником только подтверждают эту абсурдность: Поручик хмурится и оглядывается по сторонам, будто бы кого-то ища. Но, сдавшись, хмурится ещё сильнее и спрашивает: — Кто вы…мы…ты…вы…вы? — лицо Ренегата становится скептичным. По всей видимости бывший сухопутник уже настолько устал бояться, что подумал, будто терять ему уже нечего, хотя на самом деле это так и было. Поняв, что объяснения будут напрасными, высокий ладонью очертил в воздухе невидимый круг, а после указал на старшего из подельников, чьё лицо вытягивается, выражая искренне недоумение и понимание. Поручик вопросительно указывает на себя, на что получает протяжный утвердительный кивок со стороны офицера. А после повторяет ранние действия только вместе с новым ядром. Когда парни заряжают металлический шар в пушку, виснет абсолютная тишина, а потому оба начинают мотать головами, словно пытаясь найти её источник. К счастью или нет, им на глаза попадается юнга, который шагами измеряет трюм, выпрямив спину и убрав за неё руки. Почувствовав на себе изучающие взгляды лесных и маренговых омутов, пришедший замер и посмотрел в ответ, то и дело переводя недоуменный взор с Саш на пушку, и снова на Саш. После чего Ягода отворачивается, обращаясь к невидимому собеседнику: — Пушки! Они заряжают пушки! Зачееем? — протягивает Лёша, вновь оглядев присутствующих, которые вопросительно переглядываются и вновь глядят на говорившего, который продолжил: — А! Они будут стрелять! Раз-два! Раз-два! — тараторит он, затем выставляет руки рупором и негодующе кричит: — Вы че не стреляете? Ухъ, я вам покажу! — угрожающе трясёт кулаком Горшенев младший, а после исчезает также неожиданно, как и появился. — Пушки…стрелять… — не осмысленно повторяет слова младшего Поручик. — у нас же не одна пушка… — юноша запускает руку в тёмные волосы, оттягивая их на затылке. И погружается в себя, когда чувствует мягкую, что очень странно, ладонь, ведь у всех остальных моряков все руки в мозолях, даже у не слишком «работящих» офицеров. — Успокойся! Скажи, что нужно сделать и мы сделаем. Вместе. — успокаивающий тоном протягивает королевский навигатор, тихо выдыхая через нос и поднимая уголок рта. Щиголев вопрошающе смотрит на говорившего снизу вверх. Было заметно, как губа пирата невольно дернулась, а потому, чтобы скрыть это, он поджал губы, быстро кивнул и указал следовать за собой. Ренегат сначала чуть сильнее сжимает чужое плечо, понимая, что не один он боится, а стоящему напротив него человеку, нужна такая же поддержка, как и самому офицеру. Саша подумал, что может стать тем, кто даст эту самую поддержку, даже несмотря на все выходки этого юноши. Когда парни снова встретились взглядами, младший, поджав губы, приподнял их уголки, получая в ответ такую же неловкую улыбку.

^^^

Когда все офицеры были распределены по пиратам, Князеву достались оставшиеся, вернее наоборот, — капитану, юнге и квартирмейстеру достался Андрей. Королевский моряк, не зная, что его ожидает, оглядывается по сторонам: Всё казалось спокойным и вроде как остановившимся. Как говорится, это было «Затишье перед бурей». Внезапно раздался ряд залпов и ядра приземлились около корабля создавая небольшую качку. Тут светловолосый разглядел в густоте тумана чернеющие верхушки мачт и воробьиное гнездо со странным изорванным флагом, а потому определить принадлежность вражеского судна было невозможным. Оно, казалось, очутилось здесь по какой-то неведомой причине и, словно корабль-призрак, не подавало признаков жизни, кроме единичных атак, которые не приводили ни к чему, кроме хтонического ужаса, который ожидает их ещё впереди. Следующий за ветром, «вызванным» Машей и Лёшей, туман никак не хотел заканчиваться или развеваться и ещё сильнее окутывал всё вокруг, оставляя место только сверху — для звёздного небосвода. Весёлый Роджер шёл на всех парусах, но и вражеское судно не отставало. Долгожданный остров также окутанный туманом, казалось, становился все ближе, хоть увидеть и проверить это было сложно. Но наши моряки всем сердцем надеялись на то, что им всё же повезёт. Медленно и неуверенно бывший офицерский квартирмейстер шагает к пиратам, которые, закончив раскидывать вещи по сторонам, чему-то радовались, приобняв юнгу и повторяя то, что этот чертёнок довольно смышлёный. Для офицера это казалось странным и несерьёзным, ведь в среде, где вырос юноша такое проявление чувств считалось слабостью да и вообще глупостью. Он поджал губы и с гордой осанкой, убрав руки за спину, сделал ещё пару шагов, окончательно приблизившись. Но пираты всё равно его не заметили, увлеченные беседой. Даже Ягода, шедший навстречу светловолосому, был погружен в свои мысли, ну или же напеваемую им незамысловатую песенку. От этого стало как-то чересчур обидно, ведь все его товарищи неожиданно для него тем или иным образом оказались полезными. Все. Без исключения. А он нет, хоть и должен был вызваться самый первый. Но даже сейчас всё шло не по плану. Офицер не знал за что ему браться…за что ему позволят взяться. Вырвавшись из своих раздумий, Князев мотает головой, чтобы уйти из них окончательно. И, к его удивлению, это помогает. А потому бывший квартирмейстер офицерского судна смотрит на нынешнего квартирмейстера пиратского, наблюдая за тем, как тот собирает разбросанные вещи, натягивая на себя треуголку, принадлежащую то ли Горшку, то ли Мыши — в этом Андрей разобраться ещё не успел, — и подбирая сапог младшего брата. Темноволосый прицеливается, дабы запустить обувь в юнгу, но не обнаружив того, просто пихает обувь под мышку. Что самое обидное, так это то, что пират в поисках брата, смотрел прямо на Князева, но намеренно сделал вид, что его не заметил. А потому светловолосый, воспользовавшись тем, что капитан пиратов скрылась с глаз, подошёл к недавне-давнему случайному собутыльнику, решив задать парочку вопросов: — Ну и что это? — Горшок, погруженный в обдумывание плана, как им поступать дальше, вновь проигнорировал спросившего, устремив взор кофейных омутов в туманную гущу. — Ау! Я с кем разговариваю? — офицер щёлкает пальцами перед лицом темноволосого, отчего тот вздрагивает, хмурится и начинает вертеть головой по сторонам: — А? Что? — непонимающе спрашивает парень, невольно вскинув брови, но после берет себя в руки, а завидев Князева, его тон заметно изменятся: — Чего тебе? Что именно? — тараторит он, не желая вступать в диалог. — Всё это. — многозначительно отвечает Андрей, разводя руки в стороны и говоря это с таким тоном, будто бы его собеседник должен был знать, о чём спрашивает офицер. — Всё равно ничего не понимаю. — всё также тараторит Горшок, но не успевает квартирмейстер королевского судна ничего на это сказать, как на капитанском мостике появляются юнга с капитаном, принесшие две карты: какие именно — знали только они. Заметив скачущего на одной ноге брата, Миша хлопает себя по лбу, тихо воскликнув «точно!», а после хитро усмехается и неожиданно как для офицера так и для остальных швыряет обувь в младшего, который на удивление ловит её и, передав карту своему капитану, начинает скакать ещё сильнее, но уже из-за того, что натягивает на ногу этот самый сапог. — Что изменилось за то время пока нас не было? — спрашивает Мышь, дабы узнать обстановку и решить, что делать дальше, медленно переводя взгляд с Князева на своего подчиненного и на юнгу. — Ничё не изменилось. — просто отвечает её квартирмейстер, приподняв плечи и разведя руки в стороны. Взор серебряных глаз зацепляет светловолосый офицер, который склоняется без дела и молча смотрит по сторонам. С одной стороны, он старается не привлекать к себе внимания, с другой — делает это намеренно. А потому, можно было догадаться, что Князев совсем недавно собирался предложить свою помощь. Почувствовав на себе вопросительные взоры двух пар карих и одних серых глаз, офицер непонимающе смотрит в ответ, делая вид, что ничего не сделал, хотя на деле действительно ничего и не сделал. Для пущей правдоподобности ему не хватало свести брови на переносице, слегка распахнув глаза, и с невинным лицом также спросить «что?», но парень почему-то этого не сделал. Почему? Тут три варианта: либо не хочет, либо не догадался, либо…нет времени думать, что ещё. Так продолжается ещё пару секунд, пока Андрей, оглянувшись на штурвал и фыркнув, не проговорил, наконец-то предлагая свою помощь: — Чем я могу быть полезен? — он вроде бы спрашивает у всех, но смотрит на Горшка, будто бы ожидая ответа именно с его стороны. И юноша его слышит, только ответ не тот, которого хотелось бы: — Этого только не хватало. — выдыхает пиратский квартирмейстер, чему-то усмехаясь и оглядываясь на остальных: Мышь укоризненно глядит на говорившего, качая головой; тогда, как его брат прищурено смотрит и, соглашаясь со старшим, кивает. Наблюдая за этой картиной, Князев скептично приподнимает уголок рта, глядя с некой обидой на случайного собутыльника. Но, всё-таки не сдавшись, светловолосый продолжает начатое: — Уверен лишние руки вам не помешают. — с некоторой горделивостью в голосе, прочистив горло, выговаривает офицер. Горшок хотел было вставить свой комментарий, но, получив на себе злобный взор серебряных омутов, решил этого не делать. А потому вместе с братом, одинаково сощурив глаза, взглядом испепелял подошедшего. Заметив это, Мышь дала обоим подзатыльники, что-то тихо прошипев, но что именно знала только она и эти двое. Капитан приподняла палец обращая на себя внимание и собирается дать задание обладателю тех-самых-лишних-рук. Но не успеет этого сделать, когда с «Весёлого Роджера» доносится пушечный залп, свидетельствующий о начале действий. — В нас стреляют! И вы единственные ничего не делаете! — пираты вздрагивают от неожиданности, а затем поворачиваются на возглас принадлежащий светловолосому офицеру. Что заставило его это сделать знал только он, а искать этому причины сейчас нет времени, да и в принципе смысла. — А сам-то? — задаёт логичный вопрос юнга, нахмурившись и скрестив руки на груди, так и не надев сапог. — А сам-то я хочу что-то сделать, но не знаю что со мной от этого будет. — всё также горделиво отвечает Князев, также скрещивая руки на груди и вздергивая подбородок, пытаясь скрыть свою неуверенность. «А на чьей ты вообще стороне?» — спросил бы любой, знающий о том, как королевский квартирмейстер, отвечал своему капитану с тех самых пор, как их поймали. Но всем наплевать. Они заняты другим. — Чё? Чё ты щас спизданул? — резко задаёт вопрос Горшок, наклонившись и нахмурившись. Ведь, как ему показалось, офицер предъявил претензии к его капитану, а этого юноша не потерпит. Его даже никто не остановил. С одной стороны, Андрей был рад тому, что его заметил тот, чьего внимания он так добивался; с другой — какой ценой? Светловолосому сейчас действительно стало страшно, ведь в карих омутах играли черти. Он отшатнулся, чуть не упав, запутавшись в собственных ногах, но вовремя остановился, предотвратив такое же собственное падение. Князев должен был сказать что-то в противовес вопросам пирата, но молчал. Потому что не мог…не хотел…боялся. Как бы он не хотел этого признавать, это было именно так. Маша, до этого рассматривающая карты с Ягодой, поймала улетевшую от сильного порыва ветра и, скрутив её, понесла штурману, наказав юнге следить за второй. Тот, перехватив фонарь поудобнее, попытался развернуть свёрток так, чтобы не порвать и при этом не упустить оставшуюся карту, ведь насколько он знал, достать навигационные приборы — довольно-таки непростая задача, даже для таких опытных воришек, как команда «Веселого Роджера». Прошипев на офицера что-то наподобие «Лучше стой здесь и не мешай», эпично махнув плащом на развороте, Горшок подошёл к брату, начиная вместе с ним рассматривать чертежи. Но Андрей слушает только себя, по крайней мере пока нет капитана. И то не точно. Поэтому юноша, мотнув головой, избавившись от лишних мыслей и лёгкого испуга, следует за случайным собутыльником, останавливаясь буквально в нескольких шагах. Голубые глаза смотрят на Горшенёва старшего с явной обидой, а их обладатель скрещивает руки на груди и просто ждёт. Чего? Он прекрасно знает ответ на этот вопрос. Но озвучивать его даже самому себе не торопиться. Сейчас для полноты картины ему не хватает только постучать ногой. — Леха! Гениально! Но рискованно. — квартирмейстер пиратов хлопает и трясет брата за плечо, улыбаясь. Выпученные глаза юнги дают офицеру понять, что это было спонтанным, но при этом специальным запланированных решением. Но что он хотел этим показать — Андрей так и не понял, хотя эти действия показались ему уж очень подозрительными. Парень поджал губы и скептично приподнял уголок рта, также глядя на своего случайного невоспитанного собутыльника. Но этот момент нарушила капитан пиратов, будто материализовавшаяся из ниоткуда, которая, решив проучить Князева, подошла к нему отведя в сторону. Но при этом свое задание она говорила настолько громко, чтобы Горшки её услышав, став невольными свидетелями. Добровольными или нет — это её не волновало. Стоило отойти на пару шагов, взор серебряных глаз зацепил квартирмейстер пиратов, который с громким «ФУУУХ!» под недоуменным взором младшего брата рукавом утёр выступивший на лбу пот. Мария усмехнулась, придумывая на чем можно отыграться в дальнейшем. — Ну ты это смотри, — проговорила девушка, вернувшись к начатому. — наблюдай за вражеских кораблём. Как только будут какие-нибудь, даже едва заметные, — Мышь сделала на этих словах особенный акцент. — изменения, сразу свисти нам. — она сделала характерный для неё жест и понятный только пиратам. Андрей неуверенно кивнул, а после, кинув на Горшка ещё один взгляд и заметив, как тот наезжает на младшего с вопросом: — Че ты на меня смотришь? — подтвердил свои догадки. Мышь, также глядя на эту картинку, хохотнула и направилась к своей команде, оставляя офицера один на один с фальшбортом и вражеским кораблём. Прошла только пара минут, когда уже успевший заскучать квартирмейстер офицеров таким же скучающим взглядом изучал густоту тумана, заметив среди неё странную и большую тень, которая никак не походила на силуэт корабля. Далее взор небесных глаз зацепили едва выглядывающие подводные камни, кажущиеся какими-то живыми. Парень обернулся и едва собирался выполнить поручение, как замер на месте, не в силах пошевелиться. Виной всему оказалось то, что тени и камни, которые так насторожили его внимание, на самом деле были живыми. Светловолосый попытался проморгаться и протереть глаза, но ничего не вышло. Торчащие из-под воды огромные щупальца никуда не исчезли, а только с новой силой принялись обвивать соседнее судно. Кто знает, что заставило офицера «застрять». Может неведомый ранее страх, идущий откуда-то изнутри, а возможно, сила таинственного и загадочного тумана, заставлявшая безвольно оставаться на месте, не в силах подать даже звук. Мышь, нахмурившись, внимательно разглядывающая карту в руках Горшков, стоя между братьями и выглядывающая из-за их плечей, задумавшись отвела взор, взглянув на туман, цепляя какой-то странный объект, никак не походивший ни на туман, ни на воду, ни на корабль. Первое, что пришло в голову, — погасить единственный источник освещения и дать приказ всем затихнуть, а после разобраться был ли это мыс или один из очередных морских монстров. Шепнув свой план темноволосым и сказав не задавать никаких вопросов, девушка отправила их к остальным. А сама собралась спуститься в трюм, чтобы отдать приказ к затишью, когда заметила Князева, стоящего также как и юнга пару десятков минут назад у фальшборта, чуть ли не свисая и готового через любое мгновение вывалился в темную пучину. С нечеловеческой силой отшвырнув парня куда подальше от злосчастного места, капитан пиратов хотела было приняться за отчитывание ещё до конца не пришедшего в себя офицера, но наступила на те же грабли и оказалась заворожена чужим блеклым мерцанием. Но Мышь не была бы собой, если бы не взяла себя в руки и не перевела внимание на более волнующий её момент — на морского гада. Как и ожидалось, не зря, ведь тот ослабил свою хватку и интерес к соседнему судну, в мгновение ока тенью по и так темной воде принялся приближаться к «Весёлому Роджеру». Девушка ахнула и приложив ладонь ко рту, метнулась к своей команде, на ходу придумывая очередной план. Быть ещё тише у них не получится, ведь её подчиненные без этого не могут. Но стоит попробовать и может их пронесёт, если «самые безбашенные» окажутся самыми бесшумными. А потому, стоило попробовать это провернуть. О неумолимом приближении монстра дала понять поднявшаяся качка. Это навело на мысли о том, что что-то предпринимать сейчас уже поздно… … — АААААААА-ОГОНЬ! — кричит Поручик настолько громко, насколько может себе позволить. А после Саши, оставшиеся в трюме, не сговариваясь, начинают поджигать фитили, паля буквально из всех пушек по очереди. Понимая, что потеряли и так много времени, юноши старались работать слаженно и за краткий срок выполнить всё. Из них получилась хорошая команда. На удивление, в такой ситуации они быстро привыкли друг к другу и начали понимать тёзку с полуслова. По мере накала атмосферы, с тем же как и принятия огромной ответственности, легшей на их плечи, юноши не заметили, как вторя пушкам принялись и сами выкрикивать одну и ту же команду, подбадривая и радуясь каждому залпу… …Тем временем, суета на корабле нарастала. Но она не зависела от капитана, которая, обречённо опустив руки, даже не пыталась донести до матросов неправильность их действий. Она не могла понять почему все так выходит. А что делать дальше — не имела понятия. Но мириться с этим девушка не желала, однако все уже решено и с командой рыжеволосая может разобраться и потом, а сейчас её внимание привлек светловолосый офицер. Парень не поменял своего положения, но побледнел и был готов рухнуть в любую секунду, а потому, требовал первостепенного внимания. Мышь оказалась рядом ровно в тот момент, когда Андрея начало вести вслед за качнувшимся кораблем. Маша не заподозрила, что эта смена положения судна означала потухший интерес морского чуда и его отплытие к другому кораблю. Девушка подбежала к Князеву и оттащила его к бочкам, решив разобраться чуть позже, когда закончится суета.       Штурманы, получившие приказ о соблюдении тишины, исправно ее соблюдали, сосредоточившись на управлении и наблюдении за каждым порывом слабого, но все же ветерка. Они даже позабыли о своих извечных раздумьях «о том, что подумает другой» и перебрасываясь рабочими фразочками, наблюдали за всеми странностями внизу. Но Яша с Сашей почуяли что-то неладное, услышав такой противоречивый приказ. Ведь для того чтобы отпугнуть морское нечто, нужно не молчать, а наоборот, действовать как можно шумнее. Но они всё же продолжали направлять корабль, не создавая проблем.       Впрочем, когда с «Весёлого Роджера» раздались первые залпы, начавшие беспрерывную пальбу, сопровождаемые выкриками, подхватываемые обоими Горшками, парни немного удивились. Не сговариваясь, первые помощники вытянули шеи, дабы получше разглядеть очередные выходки, совершающиеся от чьего-то «гениального» плана, затем приподняли брови и распахнули глаза, продолжая лицезреть новые звуковые сигналы — юнга напялил на себя кастрюлю, барабаня по ней ложками, а квартирмейстер, добравшись до рынды принялся трезвонить похлеще брата. Всё это сопровождалось нечеловеческими криками, возгласами и свистом, произносимым для того, чтобы было как можно громче. Стоящие на капитанском мостике, наблюдающие за этим с неподдельным интересом, чуть было не выпустили штурвал, но как только опомнились, переглянулись, читая в глазах другого огоньки азарта и, усмехнувшись, принялись голосить во всё горло, прерываясь на хохот, и через время возвращаясь к выкрикиваниям и песням. Всё это выглядело довольно странно и может даже нелепо, но этим двоим доставляло большое удовольствие то, что они могут хоть на время оторваться от серьезностей и просто подурачиться.

^^^

— Джентльмены! — обратилась капитан пиратов к своим и нет подчинённым, наблюдая за тем как морское чудище уже пустил свои щупальца, намереваясь потопить вражеское судно. — У меня две новости: первая — проблема с ними, — она большим пальцем указала себе за спину. — решилась как-то сама собой. — А вторая? — сходу спросил Горшок, который вместе с братом прискакал на палубу, улыбаясь во все имеющиеся у него в наличие зубы. А юнга, повторивший его действия в знак поддержки ударил по кастрюле. — А вторая… — начала Мышь, взглянув на присутствующих офицеров, но не успела она продолжить, как была перебита одним из них. — Нам нужно отсюда удирать! — перебивая ее воскликнул Яков, обращаясь ко всем. Балу, стоящий позади, наклонился вперёд, вытянув шею. Он нахмурился и распахнул глаза, вопросительно взглянув на кудрявого, затем перевёл взор на своего капитана и, не дожидаясь чужой реакции, активно закивал. Прошло буквально пару секунд, как до белобрысой башки дошла причина, по которой он соглашается с «коллегой» — этой причиной оказалось ни что иное, как очередная «шалость» неведомого морского чудовища. Оно обвило, всё ещё невидимую в тумане шхуну, и потащило на дно, отчего образовалась некая воронка, которая грозилась затянуть и пиратское судно. А потому нужно было срочно придумывать новый план и действительно, как сказал кудрявый офицер, «удирать» отсюда как можно быстрее. Но как это сделать предстояло решить всем. Хоть несколько дней назад пиратам уже приходилось выбираться из такой ситуации, эта казалась не менее сложной. Штурманы, продумавшие уже свой план кивнули капитану и, получив ответный кивок, действий, взялись за его выполнение. Курс корабля, чьё изменение вошло в тот самый план, поменялся лишь слегка, потому что тонущее судно находилось не так уж и близко и потому что «Весёлый Роджер» не смог бы столь маневренно отойти. Остальным командам требовалось придумать, как ускорить ход шхуны. Только лишь всего. Миша ходил туда-сюда, то и дело кидая самые разные идеи. Но те, к сожалению, сразу же отклонялись Мышью, так как были чересчур радикальными. Хотя, пожалуй они были единственными. Этот момент нарушили Саши, до этого палящие из пушек в трюме, а теперь пребывающие на палубе. Поручик скакал впереди, припрыгивая и говоря что-то наподобие: «Вот-это-мы-молодцы! Вот-это-мы-им-показали!» и махая кулаком. Этим самым говорившим был только Поручик, ведь офицер молча шёл позади него, убрав руки за спину и довольно улыбаясь. Пришедшие было несомненно рады своим небольшим, но успехам. И по ним это было видно. — А чё вы такие хмурые? Чё происходит? — не переставая улыбаться, интересуется старший из подельников, переводя взгляд с одних на других пиратов. Затем юноша чувствует, как его тычут в плечо. Тем самым тыкающим оказывается Ренегад, который едва касается пирата пальцем, а, получив то, что нужно, указывает вперёд. Переведя лесные глаза на своего недавнего помощника, затем туда, куда он показывал, Поручик замечает тонущий корабль, понимая, куда это всё ведёт. — Ох, ё…а чё мы стоим тогда? — он взъерошил волосы на затылке, задумчиво глядя сначала вперёд, а после, быстро обернувшись на стоящего позади него высокого, и на капитана. Та хотела что-то сказать, но вновь оказалась перебита, только в этот раз королевским навигатором. — Может стоит выбросить за борт лишние вещи. И когда корабль станет легче он будет двигаться быстрее. — протараторив, предложил Ренегат и для убедительности одной рукой показал волну. — Ты же не смыслишь в этом ничего? — послышался хриплый голос офицерского квартирмейстера, по-видимому очнувшегося только сейчас. В голове Леонтьева проскочила мысль о том, что сейчас Андрей может запросто рассказать, что навигатор стал моряком не так давно. А это поведёт за собой ужасные для Саши последствия. А ради чего светловолосому нужно сделать гадость? Известно только ему, ну и Саше, который догадывается о том, что Князев просто его недолюбливает. Отчего? Вот это уже не известно. Сейчас младший, взглянув на довольно хреновое состояние квартирмейстера, подумал о том, что лучше бы тот сейчас замолчал или упал в обморок, но ничего лишнего не рассказал. Он даже не стал прогонять эти мысли, ведь ему сейчас такие проблемы, как пребывание за бортом не нужны. Для пущей убедительности своих слов Андрей даже встал, но ноги предательски подкосились. И он бы в самом деле упал, если бы не пиратский квартирмейстер, вовремя подхвативший офицера. Воспользовавшись моментом и слабостью Князева, Саша сделал шаг вперёд и прошипел, слегка наклонившись: — Я хотя бы пытаюсь что-то предпринять. И мои идеи воспринимаются всерьёз. — он внимательно перевёл взор с одного голубого глаза на другой. — И лучше тебе сейчас поберечь себя и просто помолчать. — Юноша оскалился и вздернул подбородок, оглядев пиратов, которые, мягко говоря, пребывали в изумлении. Кто-то распахнул глаза, кто-то приоткрыл рот, кто-то нахмурился, а кто-то и то, и другое, и третье. — Умно-умно. — протягивает Мышь, вытянув лицо и приложив палец к подбородку. Девушка, глубоко погрузившись в свои размышления, не слушала уже привычную для офицеров перебранку. — А он дело говорит! — она указывает на высокого, а после обращается к своим подчиненным: — Живей! Трое пиратов кивнули и мигом направились к тем самым лишним предметам, перед этим ещё раз кинув взгляды на «недоброго» офицера, коим им сейчас показался королевский навигатор, отчего тот приоткрыл глаза и стыдливо отвёл их в сторону, если бы его капитан узнал об этом. то было бы просто ужасно… И это мягко сказано! Ренегат, немного помявшись, последовал за ними, дабы помочь, под испепеляющий взгляд серо-голубых глаз квартирмейстера офицерского судна. — А что уже успело произойти? — нахмурившись, спросила Мышь, обращаясь к оставшемуся. — А впрочем…неважно! — она махнула рукой и повернулась на носочках, чтобы наблюдать за процессом.

^^^

Тем временем на юте работающие штурманы не теряли времени. Балу, передавший штурвал офицеру, разбирался с картографией, с которой, по правде говоря, не хотел иметь ничего общего. Ведь зачем нужны эти исчерченные бумажки, когда можно просто-напросто направить корабль, следуя «чуйке», и не думать о лишних вычислениях траектории, градусов, секунд и прочего. Попутно у себя в голове первый помощник пиратского судна решал вопросы, связанные с кудрявым. Какие именно — знал только он. И никому не собирался о них рассказывать. Погрузившись в эти думы, Балу, сам не замечая того, выдал свое скептичное отношение к «бумажкам» своим кислым выражением лица. А Яков, почти незаметно поглядывающий на юношу, изучал Сашу в привычной для него «среде обитания», подмечая всё новые и новые для себя детали в знакомом незнакомце, незаметно для себя всё чаще и чаще задерживая взгляд на блондине. Хоть вокруг и стоял полумрак, разбавленная только туманом, с единственным источником света — на носу, пиратские черты «соседа» уже настолько врезались в память, что кудрявый мог бы определить их даже в кромешной тьме. — А куда мы всё-таки направляемся? — задал давно интересующий его вопрос кудрявый, дабы разрушить повиснувшую тишину и отвлечь от себя внимание. Это заставило его собеседника на миг замереть, видимо задумавшись. О чём? Ну, скорее всего, как обычно. О чём там обычно думают пираты? Кажется, это последнее, что должно волновать кудрявого прямо сейчас. Но Саша почему-то до сих пор молчит. Значит ли это что-то? Что-то да точно значит. Только вот что? — Так куда? — повторил свой вопрос первый помощник офицерского судна, оправдываясь перед самим собой тем, что он за штурвалом и ему нужно знать куда плыть. Васильковые глаза теперь смотрят в упор, в надежде на то, что их владелец поймает зрительный контакт и обладатель болотных наконец не будет ничего утаивать. Однако, вопреки ожиданиям, Саша приставил палец к губам и шёпотом, будто бы с азартом, протянул: — Если я скажу это, то тебя убьют. Так что доверься мне. — пират огляделся по сторонам и подмигнул. На что Яков кивнул и, сведя брови на переносице, задумчиво глядел в туманную гущу, понимая, что буквально плывёт в никуда. Между штурманами виснет молчание, продолжающееся ровно до тех пор, пока Балу, демонстративно машет рукой, проговорив: — Финита ля комедия. — обреченно качает головой блондин, а после смотрит на кудрявого, наигранно улыбнувшись. В болотных глазах тот читает обеспокоенность, которая вот-вот перейдёт в страх, но которую первый помощник пиратского судна, так пытается скрыть, натянув на себя маску равнодушия и флегматичности. — С чего ты это взял? — Яков вопросительно выгибает бровь, перехватывая штурвал, чувствуя как корабль покачнулся, будто бы обо что-то ударившись. Это заставило Сашу встрепенуться и сжаться от страха, хоть всеми силами юноша пытался это скрыть. Если быть честным перед самим собой, то офицер сейчас напуган не меньше. Его пугает то, что если корабль даст течь, то виноват будет он. А это поведёт за собой ужасные для Яши последствия. — С того, что плевать я хотел на ваши карты! — досада слышится в бархатном голосе, а его обладатель со злости и обиды вышвыривает карту, желая откинуть куда подальше и совсем не задумываясь над последствиями. Но вместо него это сделал офицер, который не отрываясь от работы, вытянув руку, поймал чертеж. Необъяснимо чувствуя разочарование Саши в самом себе, кудрявый откинул все лишние мысли и предположения, вмиг становясь серьезным за них двоих. Балу даже не успел ничего понять, немного успокоившись от самокопания, как услышал твердость и решительность в обычно мягком голосе: — Бери штурвал, а я разберусь с картой. — почти приказал офицерский штурман, кивая головой и расправляя пергамент. Это заставляет пирата удивиться и через секунду он вновь принял бы непринужденный вид, вот только если бы на их пути не было опасностей, «подводных камней», тумана и труднопроходимого курса. А потому, волнение снова даёт о себе знать. Но, увы, времени на это нет от слова совсем, а потому Балу подходит к своему месту, вновь приступая к привычному для него занятию. Стоит только покрепче взять штурвал, как уверенность понемногу, но всё же прибавляется. Он прикрывает глаза и вдыхает соленый воздух, скоро должна появиться та самая чуйка, что поведёт его, а значит и корабль, по нужному курсу. Юноша аккуратно смотрит на офицера, наблюдая за тем, как тот, даже не зная, куда они направляются, делает какие-то свои выводы и прокладывает множество путей, к такому же множеству конечных точек. Но всё же нужно было бы предупредить Якова, ведь молчание — это бесчестно. А Саша хочет быть честным…хотя бы с ним. А потому он почти бесшумно выдыхает, собираясь с мыслями и снова смотрит на кудрявого: — Яш… — начинает он, уже жалея о принятом решении. Ему не хочется говорить о плане пиратов, думая о том, что разгребать последствия сказанного будет крайне сложно. Но первый помощник офицерского судна не перестаёт его удивлять и по сей день. Этот парень настолько сообразительный, что даже сейчас превзошёл все ожидания пирата. Цвиркунов приложил палец к губам, обращая на себя внимание и, только удостоверившись в том, что его готовы выслушать, озвучивает свой план. — В общем, — Яша подносит карту ближе, дабы блондин смог рассмотреть на ней хоть что-то. Откуда он выудил небольшую свечу и как умудрился зажечь её — известно только ему. Саша возвращается в реальность, когда шелест бумаги слышится прям перед носом. Его собеседник наконец-то разворачивает карту, пытаясь сделать это как можно аккуратнее, ведь ветер до сих пор не стих и, кажется, даже усилился. — Я продумал совсем немного путей отступления, но надеюсь, что какой-то из них всё же совпадёт с вашим. — юноша взъерошил кудри на затылке, задумчиво разглядывая чертёж, а после продолжил: — Давай поступим так: я объясню тебе все продуманные мною маршруты, а ты выберешь тот, который тебе нужен. Так мы узнаем, куда плыть, а ты сможешь мне не говорить наш курс. — слова и доверие офицера настолько поразили, что Балу хотел было приоткрыть рот, но вовремя опомнился и, моргнув, медленно и утвердительно кивнул. Яша поджал губы и приподнял их уголки, затем, вновь, проверив внимательно ли его слушают, начал объяснять. И правда он нашёл несколько путей и некоторые из них даже совпали с пиратскими, что не могло не радовать. Саша улыбнулся и тут же невольно потянулся к волосам, но чтобы ничем не выдать несовершённые действия, — проверить насколько отросли корни. Зачем? Отчего-то срочно понадобилось это сделать. — взъерошил волосы на затылке, но тут же одернул руку, снова встряхнув её, чтобы точно убедиться в том, что злополучный манжет не завернулся и остался всё такой же длины. Откуда возникли эти неприятные ощущения — он просто не представлял. Опять это чёртово чувство!.. Но все равно нужно было возвращаться к работе и общению с офицером. Болотные глаза взглянули вперёд, но ничего кроме дымки не было. Туман не исчез, он всё такой же пеленой окутывал водную гладь. Юноша шумно выдохнул, а после, собравшись с силами и мыслями обратился к собеседнику: — Я всё равно не вижу куда плыть. Туман слишком густой. — Саша сводит брови на переносице и поджимает губы, размышляя над тем, что же делать дальше. И что будет от его откровенностей. — Не дрейфь! Ты не один! — Яков наклоняет голову заглядывая прямо в болотные глаза. Уверенность на лице и в действиях кудрявого не дают поникнуть окончательно и помогают довериться этому библиотечному знакомому. — Мы вместе со всем справимся! — видя такие же сомнения на лице блондина, офицерский штурман не злится, не раздражается. Ничего из этого. Странно. Он лишь мягко улыбается и протягивает руку, проговорив: — Саш, ты мне веришь? — пират ещё пару секунд неверяще проморгался, помявшись и взвешивая варианты, но стоило взглянуть на мягкий, при этом решительный взор васильковых омутов, как все сомнения отпали. Он протянул ладонь для пожатия и мог бы почувствовать непривычную мягкость для человека такой профессии, если бы не перчатки… — Поверь мне, я знаю, что делаю. — сам не зная почему, Саша позволяет себе довериться Цвиркунову и дать ему позволить вести как его так и корабль.

^^^

      Сумасшедшие опустившиеся к воде облака, ощущались всё тяжелее — и легче, и ближе, и уже стерлись границы между небом и водой, все летит, тает, падает, кажется, ни за что ухватиться нельзя. Не видя ничего сквозь эту поглощающую пелену, штурманы справились со своей работой превосходно. Они улыбнулись и посмотрели друг другу в глаза, радуясь своей маленькой победе. — Мы… — начал блондин, неловко почесав затылок и взлохматив волосы там же, исподлобья глядя на офицера, но после отвёл болотные глаза, делая вид, что наблюдает за событиями на палубе. — Неплохая команда? — продолжил за него офицер, вопрошающе глядя на пирата, губы слегка приподнялись вверх, а их обладатель все также ждал ответа. — Неплохо сработали. — закончил блондин, отчего-то не согласившись с дополнением, предложенным Цвиркуновым. Балу наклонил голову, тут же поднимая её, затем он вновь взлохматил волосы, крепче сжимая штурвал. — Конечно, неплохо. — кудрявый приподнял уголки рта, но тут же их опустил, взглядом утыкаясь в мокрые от солёной воды доски. Если быть честным перед самим собой, то действия блондина его огорчили, что ли? Но офицер не подал виду, натянув маску спокойствия и равнодушия, хотя где-то внутри что-то давало о себе знать, задавая уйму вопросов, главным из которых было вечное «Почему? Казалось бы, что все недопонимания, страхи, выяснения отношений позади, но тогда, в чём причина? Что не так? Увы, ответы на эти вопросы Яков дать себе не мог.       Виновник всего этого был другого мнения. Саша согласен с кудрявым, только вот…что-то внутри помешало ему согласиться с офицером. И это что-то крылось в самих чувствах и мыслях блондина, терзавших его не первый день. Узнав о том, что команды успешно уплыли от загадочного судна, Балу был рад, понимая, что они с Яковом сделали не маленький в это вклад. Заметив, что парень поник, он хотел было подбодрить своего помощника, как сделал это бы с любым из друзей, но что-то ему останавливало. И это что-то было тем самым чем-то, что мешало парню называть этого юношу привычным для него «родной». И из-за этого пират почувствовал себя погано что ли? Снова появились непонятные ощущения того, насколько все…даже сложно подобрать слово к этому. Просто…ему вновь нужно было поправлять и так длинные манжеты рукавов и как-то незаметно касаться осветленных волос, понимая, что корни отросли…и всё это на виду у первого помощника офицерского судна было просто ужасно. Эти недостатки будто бы обострялись в присутствии кудрявого. Почему? Он не знал и сам. Хотелось скрыть себя, и показать того, кем он не являлся, но кого-то, кто гораздо лучше него самого. Прогнав эти ненужные мысли, Балу аккуратно коснулся чужого плеча, отчего Яков вздрогнул и начал медленно мотать головой. А после, заметив виноватое выражение лица, вопросительно на него посмотрел, сведя брови на переносице. Тот, увидев это, рукой указал на палубу. Не сговариваясь, юноши закрепили штурвал и направились к остальным. Но это было очень опрометчиво, ведь когда они спускались по лестнице, корабль тряхнуло, заставив и пиратов и офицеров на время позабыть о своих делах и начать суетиться. — Ё-маё у нас, кажется, пробоина. — первое, что услышали подошедшие. Говорившим оказался юнга, который, наклонив голову, почесал затылок, а после взглянул на своего капитана, но тут же обратил свое внимание на брата, проговорившего: — Нет времени что-то решать. Нужно добираться до острова вплавь. — протараторил пиратский квартирмейстер, твёрдо глядя на Мышь, что не давало повода усомниться в его словах. — И бросить корабль?! — с искренним изумлением спросила девушка, вскинув брови и приоткрыв рот. — Ты сейчас серьёзно? — Иначе никак. — поддержал Горшка блондин, подходя ближе и обращая на себя внимание. Было заметно как офицеры и старший из подельников Отчего-то стыдливо отвели взгляды. — Вплавь? — скептично задал вопрос Поручик, прикусив нижнюю губу и сведя брови домиком. — Либо… — начал юнга, собираясь предложить свой вариант, но оказался вновь перебит Горшенёвым старшим. — Ну вплавь. — последний взглянул на брата так, будто бы тот обязан был это знать. — Я не поплыву, я лучше здесь останусь. — нервно улыбаясь и чему-то странно усмехаясь, саркастично на выдохе произнес Поручик. Как странно это не выглядело, но офицеры согласно закивали, переглянувшись и поразившись реакций друг друга. — Пессимистичный прогноз? — желая хоть как-то разрядить обстановку, поинтересовалась у Ягоды Мышь, прикусив щёку изнутри и взглядом испепеляя мокрые доски у себя под ногами. — Мы пойдём ко дну. — быстро произнес тот, демонстративно пожимая плечами. Юнга выудил из неоткуда игральные кости своего подельника с бирюзовыми прорезями, подкинув их в воздух и тут же словив. — О-ааптимистичный? — не теряя надежды, протянула девушка, поджав губы и приподняв их уголки. Неужели всё настолько плохо? И действительно стоит покинуть корабль? Оставить его здесь на верную погибель? — Десять минут. — вырвал из мыслей голос Горшенёва младшего, который что-то посчитал, загибая пальцы, выпрямившись, сделал широкий шаг назад и вбок, прячась за брата. — Ну быстрей! Хватит медлить! — неожиданно воскликнул пиратский квартирмейстер, пугая тех, кто стоял совсем близко, а в особенности юнгу, стоявшего позади. Ягода с округлёнными глаза медленно выглянул из-за спины старшего, который заметив его, шумно выдохнул и, взяв за голову, спрятал обратно. — Иначе будем пускать пузыри! — укоризненный взор карих глаз в особенности вцепился в светловолосого офицера, ожидая, что тот либо согласится с ним, либо начнёт спорить. Но ни того, ни другого не последовало. Небесные омуты были распахнуты, а их обладатель свёл брови домиком, отрицательно качая головой. Он выглядел…испуганным? Но почему? Боится просто прыгнуть в воду что ли? Вся эта четвёрка выглядит так, будто действительно испугалась воды и всего, что связано с добиранием до острова вплавь. Да, прыгать высоко, да в воду, да там не видно насколько она глубокая, да ночью! Ну и что! В чем сложность-то? — А мне может нравится пускать пузыри. — скрестив руки на груди, старший из подельников демонстративно отворачивается, делая вид, что обижен. — Помолчал бы, а? — огрызнулся Горшок, начиная понемногу терять терпение. Он сжал кулаки, но на выдохе разжал их, пытаясь успокоиться. — Кажется не все с тобой согласятся в этот раз. — тихо произносит Мышь, отводя взор. Она прекрасно понимает, что её квартирмейстер прав, но также понимает, что не может и не хочет оставлять ни корабль, ни тех кто отказывается его покидать. Здесь нужно действовать как-то иначе… Но как именно? Она просто не знает… — А не проще тогда на лодках доплыть? Да немного дольше с ними возиться, но… — предлагает юнга и снова выглядывает из-за чужой спины, приняв вид знатока и приподняв указательный палец, обращая на себя внимание. Было заметно, но только лишь пиратам, как девушка отвернулась, размышляя о чём-то своём, но корабль снова покачнулся, говоря о том, что времени уже нет. И сейчас не могло быть и речи о том, чтобы снова медлить. Нужно срочно покидать судно.       Ягода посмотрел сначала на рыжеволосую, а после на брата, ожидая его ответа. Взгляд Горшка был решительным и даже суровым. Видя, что Мышь в растерянности, юноша взял всё в свои руки и, под его руководством моряки тут же приступили к тому, чтобы спустить шлюпки на воду, а после и самим слезть по канатным лестницам, дабы как можно скорее исполнить приказ квартирмейстера, сейчас взявшего на себя капитанские полномочия. На удивление, и офицеры и пираты не только послушали его, но и сделали всё довольно-таки быстро. Проводив взглядом младшего брата, который последний скрылся за фальшбортом, Миша посмотрел на подругу. Та продолжала стоять задумчива и недвижима. Юноша прекрасно понимал почему. Ему самому не хотелось оставлять корабль. Но если судно действительно идёт ко дну, то других вариантов просто не остаётся. Осталось только уговорить капитана, только вот: … — Маш… — не боясь, что офицеры услышат чужого имени, начал Горшок. Рыжеволосая отрицательно покачала головой, с вызовом посмотрев на квартирмейстера, отчего последний немного отшатнулся, испугавшись. Квартирмейстер шумно выдохнул, качая головой, ему ничего не оставалось, как потащить подругу за собой несмотря на все попытки капитана сопротивляться. — Оставь меня! Я сказала, что никуда не пойду! — та брыкалась, всячески пробуя вырвать руку из хватки темноволосого. — Пошли. — наклонившись прошипел последний. — Я тебя здесь не оставлю. Ай! Что ты… — Горшок резко одернул руку и аккуратно взял её в другую, сведя брови на переносице и тряхнув ладонью, которую укусила Мышь. Теперь пираты стояли в паре метрах друг от друга, взглядом испепеляя стоящего напротив. Так продолжалось ровно до тех пор пока Миша не мотнул темной макушкой и, прорычав: — Ты не оставила мне выбора.- стремительно подошёл к капитану и, закинув её себе на плечо, понёс к фальшборту несмотря на все возмущения и протесты. — Горшок! Отпусти меня! — девушка вновь попыталась вырваться, но хватка квартирмейстера была слишком крепкой. — Маша, я сказал, что не оставлю тебя здесь. — вновь прошипел темноволосый заглядывая прямо в серебряные омуты. — И я сдержу свое слово.       После этого, воспользовавшись заминкой подруги, провернул пару нехитрых действий, и через несколько мгновений пираты были уже в шлюпке вместе со кудрявым и высоким офицерами. Не было времени задаваться вопросами наподобие «Почему они распределились именно так?» а потому, отбросив все лишние мысли и почти незаметно взглянув на Мышь, которая обиженно отвернулась, глядя вслед удаляющемуся от них кораблю, хриплым голосом твёрдо приказал: — Быстрее гребите! Времени у нас почти не осталось! — он окинул серьёзным и мрачным взором водную гладь случайно зацепила им лодку не подалеку.       В скором времени обе шлюпки уже пришвартовались к берегу, а гребцы, невесть откуда…хотя стоит раскрыть эту тайну — ведь ещё находясь на корабле, Горшок незаметно для всех шепнул юнге, чтобы тот достал весла от других лодок — …взявшие весла, устало раскинулись на уже мягком, прохладном песке в форме морской звезды, не заботясь о том, что же подумают другие. Каждый размышлял о чем-то своём. Но по большей части это были раздумья о том, что произошло буквально несколько минут назад. Да теперь они вроде как в безопасности. Но где-то внутри щемится чувство того, будто бы они про что-то забыли. Только вот что бы это могло быть? В принципе времени на то, чтобы вспомнить будет предостаточно. Офицерский квартирмейстер, видимо вырвавшийся из мыслей и оказавшийся в реальности, приподнялся на локтях, оглядывая присутствующих, понимая насколько странно выглядят и офицеры и пираты. И те и другие мало того, что умудрялись работать вместе так ещё и слаженно. Это так…так неправильно. И от становится не по себе. На удивление, пиратский квартирмейстер думал о том же, но ничего более. Внезапно всю идиллию рушит старший из подельников и пиратский штурман, одинаково распахнувшие глаза и вскинувшие брови с вопросом, обращенным к офицерам: — То есть вы получается теперь часть команды?