Скрижали Времени: Двенадцать

      ...перед глазами возникла зала. Она была настолько крохотной, что казалось, стены вот-вот сомкнутся, заняв собой и без того мизерное пространство. Душно. Тьма, словно мощный поток воды, наполняла лёгкие, выталкивая из них воздух и рассеивая его в пустоте. Зала пуста. В ней нет ни входа, ни выхода, одни лишь стены, образующие каменную коробку вокруг одинокого дитя. Тишина была чересчур громкой. Да, именно громкой, ибо отсутствие каких-либо звуков погружало голову в пучину бесчисленных мыслей, воспоминаний, сопровождаемых зловещим гулом из-под изнанки сознания. Стены и пол были покрыты инеем вопреки чрезвычайно высокой температуре воздуха.       Миа подняла голову. Перед ней стояла фигура в белой мантии. Девочка протянула обожжённую воздухом руку этой фигуре, но она тут же растворилась во тьме. Вместо неё возникла другая, чёрная, с гротескным лицом, искажённой кривой улыбкой. Фигура издевательски покачивала головой, но не издавала ни звука. В тот же миг фигура в чёрном также утонула во тьме, вновь оставив дитя в полном одиночестве. Внезапно гул прекратился. Мысли, какими бы они ни были, хорошими или плохими, тоже исчезли, и на их месте образовался тихий, едва различимый шёпот. Такой тягучий, елейный, он что-то пытался донести Мии, а она, несмотря ни на что, хотела услышать это. Шёпот становился всё громче, так, что девочка уже могла разобрать отрывки некоторых фраз, из которых можно было понять, что шёпот зовёт её. Миа поднялась с обледеневшего пола и направилась навстречу шёпоту, что доносился из тёмного угла этой залы. Вот угол обрёл глубокий чёрный цвет, будто там, за пеленой тьмы, было пустое пространство, в которое хотелось окунуться. И вот дитя уже почти коснулось чёрного угла, как в голове раздался отчётливый тысячеголосый приказ: «Стань со мной единым целым».       Миа вздрогнула. В ушах раздался звон, а глаза сами собой щурились от затухающего, но всё ещё яркого костра. Она была в одном из коридоров Лабиринта, там, где и решила устроить привал. Первый день похода был очень изнуряющим, а потому, невзирая на то что лишние остановки затянут её путь домой, Миа разбила небольшой лагерь, заблаговременно отыскав в тоннелях горючие материалы для костра. Пообедав чем пришлось, она задремала и вскоре провалилась в сон. В кошмарный сон. Что неудивительно после пережитого сутками ранее. И пусть она видела в том кошмаре доктора Триола, пусть и этого проклятого Мастера Лабиринта... но тот шёпот, нет, скорее тихий зов, так знакомый многим жителям Лабиринта. Миа всегда страшилась услышать его. Неужели Тьма начинает и к ней подбирать ключики? Неужели Миа так ментально слаба, что вот так просто идёт навстречу ужасной трансформации, которая лишит её морали, сострадания и любви? «Нет, этого не может быть», — подсознательно успокаивала себя Миа. — «Это просто кошмар, не более». Может быть, она была и права, ведь каждый второй житель Лабиринта регулярно видит кошмары, один хуже другого. Но всё ли из этого являлось лишь дурным сном из-за пережитых стрессов? Ответа никто не знал.       Костёр наконец потух. Поднявшись с пола, Миа притоптала его остатки и, осветив тоннель огоньком, вынула из сумки карту. Если подсчёты были верны, то ей удастся добраться до Кострища через два с половиной дня, а если ей хватит сил не прерывать поход очередным привалом, то ровно через двое суток. Кроме того, этот тоннель, судя по всему, оказался безопасным, что только придавало уверенности и решимости пройти его до конца... но этот символ глаза на пути всё не давал Мии покоя. Он очень сильно напоминал другой, похожий символ, который использовали для различных ритуалов — Око Демиурга, но в этом, вместо зрачка в виде Предзакатной Звезды, была изображена сфера, а из каждого "века" этого глаза в разные стороны тянулись лучи. Мии хотелось верить, что это чуть более древнее изображение Ока Демиурга и на пути к Кострищу, просто находится заброшенный храм... но кто такие эти Светоносцы и почему даже доктор Триол, который, судя по заметкам, пересёк немалую часть всего Лабиринта, не знал кто они, оставалось тайной, которую Миа не хотела разгадывать. Во всяком случае, если там будет опасно, она попытается укрыться в тени и проскользнуть вперёд, если же нет, то и волноваться не о чем.       Миа никогда бы не подумала, что путешествие по Лабиринту может быть таким простым. Конечно, каждый дурак может взять в руки карту и пойти по ней куда вздумается, но каждый ли имеет карту-путеводитель по всему Лабиринту, да ещё и с указанием тупиков, источников пресной воды и поселений? Это безусловно радовало юную путешественницу, но где-то глубоко внутри она подозревала, что всё не так уж и просто, что ей ещё аукнется её беспечное поведение. Шаг за шагом, строго по карте, Миа пересекла около двух километров тоннелей и пролётов, развлекая себя тихим напевом, что помогал ей отвлечься от мрачных мыслей, как вдруг её прервал едва различимый окрик: «Ты тут?» Миа остановилась. Она была уверена, что ей это не показалось. Посмотрев по сторонам, девочка прислушалась. «Ты тут?» — вновь раздался голос. В этот раз он слышался отчётливее, со стороны стены. Миа взглянула на карту, и в самом деле, за стеной был ещё один тоннель.       Подойдя поближе, Миа приложила ухо к стене и осторожно по ней постучала. Ответа не последовало. Тогда Миа сделала вид, что кашлянула, но и тогда не получила ответ. Решив, что тот, кто был за стеной, уже ушёл, девочка отошла от стены, как вдруг раздался другой, более хриплый голос: «Тут недалеко». Но не успела Миа вернуться к стене, как вновь заговорил первый: «Тут холодно и страшно». Пару мгновений спустя заговорил второй: «Это наша работа, нам за это платят». Судя по всему, за стеной были какие-то торговцы или курьеры, заплутавшие в Лабиринте. Считая своим долгом помочь им, Миа громко произнесла:       — Извините, вам помочь? — за стеной раздался шорох. Затем, послышались тяжёлые шаги, которые начали отдаляться прямо по тоннелю. — Постойте, я могу вам помочь! У меня карта! — Миа побежала вдоль стены, прислушиваясь к звуку шагов. Через пару десятков метров шаги прекратились. И тут раздался третий, женский голос, в котором отчётливо слышался страх: «Кто здесь?» Миа сперва хотела ответить, но, заподозрив неладное, промолчала. Через полминуты прозвучал второй голос: «Спокойно, всё хорошо». За ним последовал первый: «Куда ты делась?» Ответа не последовало, вместо него вновь раздались шаги. Миа вновь взглянула на карту — через несколько поворотов, этот и соседний тоннель пересекутся. Вновь, уже с силой постучав по стене, Миа крикнула: — Послушайте, вам не стоит беспокоиться! Я тут одна! Не уходите!       Шаги ускорились. Это в какой-то степени разозлило Мию, и она бросилась вдогонку, пытаясь объяснить, что ей можно доверять, но те трое не отвечали ей. Вскоре, почти перед последним пролётом, шаги вновь прекратились, и раздался первый голос: «Ты тут?» В этот момент у Мии перехватило дыхание. Что значит «Ты тут?», он же шёл вместе с остальными. И почему он произнёс это с такой же интонацией, как и ранее? Тут же раздался третий голос, он срывался на крик и казалось, его носитель рыдает: «Нет, прошу, отстань от меня! Помогите!» В заключение раздался второй голос, полный страха и отчаяния: «О нет... эхитрисы...» Миа отпрянула от стены и закрыла рот ладошками. Только сейчас к ней пришло осознание произошедшего. Эхитрисы — Эхо-Звери! Те трое за стеной скорее всего давно уже мертвы, и всё это время Миа пыталась достучаться до прожорливых чудовищ, что копируют чужие голоса. Но страшнее всего то, что она сама привела их к себе. Друг от друга их отделял один лишь пролёт, миновав который, они непременно встретятся лицом к лицу, или точнее лицом к кровожадной пасти. На четверть минуты Мию парализовало. Её детский ум был не в состоянии осознать плачевность ситуации и принять верное решение. Участившееся сердцебиение сбивало мысли, а тело будто потеряло вес и растворилось во мраке, оставив девочку парить в холодном тоннеле, где за стеной её ждала смерть.       И вот вновь послышались шаги. Они направлялись к пересечению тоннелей. Это вернуло Мию в чувства. Зажав рот, чтобы не издать истерический крик, что так и норовил вырваться наружу, девочка сорвалась с места в надежде опередить чудовище. Однако, даже несмотря на то, что ей удавалось бежать совершенно бесшумно, эхо-зверь также перешёл на бег. У Мии был всего один шанс, всего одна попытка преодолеть с десяток метров, и скрыться в соседнем тоннеле, где ей бы удалось оторваться от чудовища... но всё нарастающая паника, грохочущие за стеной шаги и неверие в возможность спасения приближали обречённое дитя к встрече с одним из худших кошмаров в своей жизни.       Вот впереди показался перекрёсток. Всего несколько метров, всего пара ничтожных секунд — и она спасена, но рокочущий душераздирающий вой оборвал последний шанс на спасение. Услышав его, Миа оступилась и на полном ходу упала прямо в центр перекрёстка, ободрав себе колени и ладони. Случись такое в обычной обстановке, она бы вскрикнула, залилась слезами от боли... но сейчас её сковал такой ужас, что она заглушила позывы боли внутри себя, всеми силами сдерживая дрожь и задыхающиеся лёгкие. Эхо от её падения разнеслось по тоннелю. Наступила гробовая тишина. Миа переместила свой взор на соседний тоннель, откуда вот-вот должен был выйти эхитрис... но тот не появлялся. Эта тварь ни за что бы не бросила свою добычу, особенно когда она в таком беспомощном состоянии, а значит, в ненападении была какая-то причина. Но вот какая?       Не желая принимать свою участь, Миа осторожно поднялась с пола и сделала шаг в сторону. В этот самый момент из-за стены показалось нечто продолговатое, усеянное крохотными чёрными шипами, с толстым крюком на конце. Оно возвышалось почти у самого потолка, покачиваясь из стороны в сторону, будто пытаясь что-то нащупать. Вот оно подалось вперёд, и Миа увидела громадные белые глаза, которые уставились прямо на неё. Пасть чудовища громко лязгнула. Из-за стены показалась тощая, также усеянная чёрными шипами двупалая лапа с длинными бритвенно-острыми когтями, которые заскребли по полу. В воздухе появился запах какой-то водной растительности, смешанной с отвратительно воняющей гниющей плотью. Эхитрис сделал несколько тяжёлых шагов вперёд и замер на месте, вытянув вперёд длинную, с обвисшей кожей шею. Всё тело чудовища было обвешано чем-то вроде тины, сырой и уже подгнившей. Кожа на вид была очень толстой, серой и старой. Вся она была усеяна шрамами и рубцами. Длинный шипастый хвост медленно покачивался из стороны в сторону, но не касался ни стен, ни пола. Зверь оскалил полную мелких острых неровных клыков пасть и засопел.       Десять шагов. Монстра от Мии отделяло всего десять шагов, но он почему-то не видел её. Эхитрис сделал ещё пару шагов и принюхался. Он знал, что добыча где-то здесь, но что-то мешало ему определить, где именно. Тогда, встав в позу богомола, он раскрыл пасть, и из неё вырвался возглас: «Спокойно, всё хорошо».       Услышав это, Миа вздрогнула, и в тот же миг эхитрис сорвался с места и бросился в её сторону. Мгновение, и Миа была бы растерзана кровожадным чудовищем, но ей хватило смелости рухнуть на пол и проползти под его брюхом, прежде чем тот сомкнул свою пасть над её головой. Эхитрис взревел и стремительно развернулся. Его хвост ударился о стену, по всему тоннелю раздался оглушительный хлопок. Это отвлекло чудовище, и Миа сломя голову ринулась в первый же попавшийся тоннель. Но предательское эхо от её шагов, заставило зверя прийти в себя и броситься за ней. На счастье девочки, этот тоннель был витиеватым, что давало хоть и крохотные, но шансы оторваться от эхо-зверя, скрывшись за одной из стен, но куда бы Миа не сворачивала, подражатель следовал за ней, протискивая своё огромное тело даже сквозь самые узкие тоннели. Его рёв перемежался голосами сожранных им существ, что пытались её успокоить, молить о помощи, отчитать и остановить. Тогда Миа приняла отчаянное решение; она встала за одной из стен и, сорвав с пальца проводник, метнула его в соседний тоннель. При падении тот издал громкий звон, и чудовище, что уже почти настигло девочку, на секунду замешкалось и метнулось в сторону звука. Затаив дыхание, Миа юркнула в ближайший коридор и, стараясь шагать как можно тише, начала стремительно удаляться от обезумевшего эхитриса. Миа не знала наверняка, способны ли эти существа осознавать случившееся, но рёв, что издал эхо-зверь, не обнаружив свою добычу, говорил о том, что он понял, что был обманут. Не прошло и минуты, как зверь затих, и вновь послышались тяжёлые шаги. Он снова искал её. Теперь уже безмолвно. Миа поступила опрометчиво, выбросив свой проводник, ведь теперь, у неё не было ни света, что помог бы ей развеять тьму, ни средства защиты. Шкуру эхитриса не брали даже хорошо заточенные клинки, а всполох анхсума слабой маленькой девочки подавно. Ей оставалось только бежать и прятаться. Шаги эхитриса затихли. Тогда Миа тоже остановилась в надежде, что чудовище пойдёт иным путём, но...       Прижавшись к стене, девочка прислушалась. И тут же, буквально в нескольких шагах от неё раздалось: «Постойте, я могу вам помочь!» Её голос. Её собственный голос доносился из пасти зверя, уверяя хозяйку, что хочет помочь. Миа почувствовала, как мурашки пробежали по всему её телу. Зверь не видит её, но находит по запаху. Его не обмануть вновь, не умолить. Эхитрис доберётся до неё в любом случае, и не важно, будет она стоять столбом посреди тоннеля, или же сорвётся с места и попытается сбежать. Чудовище продолжило идти. Стараясь отсрочить неизбежное, Миа попятились, не спуская глаз с поворота, из-за которого вот-вот появится омерзительная пасть эхо-зверя, как вдруг она отчего-то потеряла равновесие и, едва успев издать возглас, рухнула на спину. Сперва ей показалось, что она провалилась в какую-то яму, но падение было чересчур плавным. Рёв эхитриса стал приглушённым, а всё тело сковала чёрная ледяная влага. Лишь когда лёгкие девочки начали заполняться водой, она поняла, что попала в разлом, заполненный водой. Инстинкт самосохранения придал ей сил, и она с невероятным рвением попыталась всплыть. Однако эхитрис тоже бросился в воду и, размахивая когтями, начал искать девочку. Пусть смерть всё ещё шла по стопам юной путешественницы, она сумела воспользоваться яростью эхитриса, чтобы вынырнуть и глотнуть воздуха в момент, когда тот в очередной раз ударил лапой по воде. Вновь погрузившись в воду, Миа вернулась к началу разлома и начала осторожно вылезать в тоннель. Вся её одежда промокла до нитки, и покрылась какой-то тёмной слизью и тиной, от которых исходила омерзительная вонь, но это сейчас волновало Мию меньше всего.       Проверив, не возвращается ли зверь, девочка, практически на цыпочках добралась до поворота и в тот же миг бросилась наутёк. Если ей не удастся сбежать сейчас, то уже не суметь никогда. Послышался рёв. А вот и очень скорая громкая поступь. Дважды обманутый эхитрис вновь пытался нагнать свою добычу, и в этот раз он не распылялся чужими голосами, нет, он ревел, хрипел, щёлкал пастью, его тело ударялось о стены, так как он даже не стремился вовремя затормозить. Ему нужна была еда, свежая плоть, что никак не хочет ему отдаться, и это выводило его из себя. Несмотря на испытываемый ужас, Миа храбро продолжала бежать от нагоняющего её монстра, что способен оборвать её жизнь одним взмахом своего ужасного когтя. Вот Миа вновь добралась до узких тоннелей. Сейчас она бы отдала всё на свете, чтобы отыскать свой проводник, но, к сожалению, в густой тьме тоннелей это было невозможно. Скобля стены когтями, зверь вновь пытался преодолеть узкие проходы, и это изрядно замедлило его. Счастью Мии не было предела. Ей удалось! Ей удалось сбежать от чудовища! В это никто и никогда не поверит! Девочке одиннадцати лет от роду удалось остаться в живых после встречи со смертоносным эхитрисом, с которым не могут справиться даже взрослые и сильные мужи. Мию захлестнула волна эмоций. Она ликовала, посмеиваясь над оставленным позади чудищем, что продолжало громко хрипеть за пеленой тьмы. Но, как это часто бывает, преждевременное ликование всегда оборачивается трагедией...       Позади раздался оглушительный грохот, будто кто-то повалил наземь целый ворох камней, следом — разрывающий уши рёв, показался мчащийся по тоннелю зверь. Это тут же подорвало дух девочки. Эхитрис догонит её. Растерзает своими кривыми когтями и устроит кровавую трапезу. Миа уже почувствовала его дыхание. Нет смысла бежать. Зверь уже тут. Замерев на месте, Миа приготовилась к страшному концу, как вдруг эхитрис остановился и принюхался. Миа зажмурилась, ожидая удара, но его не последовало. Эхо-зверь тихо посапывал, нависнув над девочкой, но ничего не предпринимал. Он лишь пытался разглядеть её получше, что выходило у него крайне скверно. Открыв глаза, Миа медленно опустилась на пол. Эхитрис вновь принюхался, встал в позу богомола и раскрыв пасть издал одну из ранее скопированных им фраз и медленно побрёл в обратную сторону. Через пару минут эхо от его шагов растворилось в мёртвой тишине.       Мии было так странно, словно сейчас она посмотрела в глаза самой смерти и осталась жива. Словно после изнурительного труда длинной в тысячу лет ей наконец дали отдохнуть. Словно она проснулась от ужасного кошмара, терзающего её разум. Ей вдруг стало так легко, что она была готова лететь сквозь тьму всё дальше и дальше по тоннелям Лабиринта, невзирая на любые препятствия, что встанут у неё на пути. Словно мотылёк, она беспорядочно плелась по каменному полу, то спускаясь, то поднимаясь по потрескавшимся за столетия каменным лестницам, что вели к бесконечному числу коридоров, каждый из которых наверняка имел собственную историю. В голове девочки вдруг завертелась мысль: «А что, если каждый из этих коридоров является не чем иным как путём к грядущему? Что, если, выбрав один путь, можно потерять всё, а если другой — то обрести нечто новое? В тоннелях Лабиринта множество тупиков, которые грозят смертью затерявшимся в них путникам... но что, если это был их выбор? Что, если каждый сам себе выбирает путь, ориентируясь на интуицию, ум или же на простую удачу? Каков тогда мой путь?» Эта мысль так сильно вгрызлась в её мозг, что она совсем позабыла о том, что владеет картой, на которой и обозначен её путь. Но вместо того, чтобы остановиться, перевести дух и наконец вспомнить о карте, Миа принялась разглядывать входы в эти коридоры, в надежде найти тот самый, что поможет ей завершить путь. И вскоре выбор был сделан. Миа выбрала самый дальний коридор, который ей показался чуть менее древним чем остальные. Ни секунды не медля, она продолжила по нему путь.       Неизвестно, сколько бы она ещё бродила по этому тоннелю, если бы на её пути не встала громадная чёрная дверь с вырезанным на ней символом Лабиринта. Это немного привело Мию в чувства, и она бегло разглядела находку. Это были врата — одни из двенадцати, что разделяют между собой весь Лабиринт. Тётя Вивзиан упоминала о них в день смерти дедушки, сказав, что три из них, что вели в Центр, были разрушены. Это давало девочке надежду на то, что она находится совсем недалеко от дома, ведь все врата ведут к городам. Завернув мокрые рукава, Миа навалилась на врата и с силой надавила на них. Те со скрипом и треском начали медленно открываться, открывая перед собой невообразимо широкий тоннель с, к удивлению Мии, вбитыми в стену стальными скобами в которые были установлены зажжённые факела. Они располагались с обеих сторон, каждые три метра, а между ними, возвышались толстые, резные колонны с надписями на неизвестном языке. Это было невероятно, Миа никогда раньше не видела столь просторного освещённого тоннеля. Здесь было так ярко, что свет заставил девочку зажмуриться от боли, но это не помешало ей насладиться им несколькими секундами позже. Жар от факелов согрел продрогшую девочку и окончательно привёл её в чувства. Вот только эти самые чувства с такой силой вырвались наружу, что Миа тут же разрыдалась. Узкие тёмные тоннели, крики о помощи и жуткий лик эхитриса навсегда запечатлелись в её памяти, и вырвать их оттуда было уже нереально.       Выплакав всю боль и страхи, Миа продолжила идти по освещённому тоннелю, который, по сравнению с другими, был сделан круговой спиралью и уходил куда-то вниз. Тогда Миа машинально потянулась в сумку за картой и лишь тогда поняла, что сумка-то тоже промокла. Судорожно открыв её, Миа вынула оттуда карту и Мануал, которые почему-то не промокли. Всё внутри сумки было влажным — еда, парочка целебных эликсиров, склянка с водой, а в правом верхнем углу и вовсе осталось немного пахучей слизи из раскола. Внимательно осмотрев карту, девочка поняла, почему та не промокла. Пергамент карты был покрыт тонким слоем какого-то вещества, которое отталкивало воду. Наверняка, это была идея доктора Триола, учитывая как он сетовал на свою неуклюжесть. Но вот Мануал... это была обыкновенная книга. Её обложка и несколько страниц были повреждены огнём, что оставило на ней свои отпечатки, но почему вода не пропитала её? Почему она не смыла чернильные символы, которыми она была наполнена, обратив их в чёрную лужу? Как бы Миа не старалась, но ей было не постичь секрета водостойкости Мануала.       Вытащив из сумки всё содержимое, Миа сняла свою одежду и хорошенько её отжала. Ей очень повезло наткнуться на столь тёплый тоннель, иначе она наверняка подхватила бы какую-нибудь простуду или что хуже. Укрывшись всё ещё сырой пелериной, она подвесила оставшуюся одежду на скобах у факелов и принялась за сортировку провианта. Большая его часть была безвозвратно утрачена, пропитавшись слизью и покрывшись тиной. В целости осталось лишь несколько грибов и небольшой мешочек специй, защищённый дополнительным слоем ткани. Этого хватит всего на один перекус, и то не очень сытный. Вернувшись к карте, Миа определила своё место назначения почти у самого символа глаза, через который ей следовало пройти. И тут, всё её сомнения тут же развеялись. Ну конечно же, это место принадлежит Светоносцам! Кто ещё мог осветить целый тоннель факелами и менять их по окончании срока? Быть может, доктор хотел посетить это место, но не знал наверняка, кто здесь обитает? Быть может, эти самые Светоносцы помогут ей добраться домой? Благословив Свет, Миа собрала пригодные вещи обратно в сумку. Она бы с радостью прямо сейчас продолжила свой путь, но вымотанная погоней и согретая теплом факелов, она прильнула к ближайшей стене и под убаюкивающий шум огня мирно уснула.       На сей раз ей не снились кошмары. Нет, ей снился ниссовый сад подле дома, тёплый камин, едва слышимый гул ветра, доносящийся из тоннеля, и тихое пение, такое нежное, такое знакомое. Но Миа не могла отыскать источник этого пения. Кружащий по площади народ не замечал его, словно тот витал в воздухе, был частью этого мира. Да и само Кострище как-то странно преобразилось. Его стены не были заляпаны сажей и грязью, а ветхие и пустующие дома вдруг вновь заполнились жителями. Меж ними всеми были растянуты пёстрые верёвочки, с которых свисали алые бумажные фонарики, с крохотными свечами внутри. На лицах жителей не было уныния и усталости, все они были счастливы и чересчур общительны. Кроме того, среди них не было ни единого кромешника, они исчезли точно так же, как и тьма. Буквально. Всё в городе было освещено до такой степени, что едва можно было разглядеть хотя бы одну, хоть сколько-нибудь крохотную тень. Даже тоннель, ведущий из города, был освещён и словно перестроен. Всё кипело жизнью. Вот к Мии подошёл её дедушка, а с ним и тётя Вивзиан, и дядя Червид, и уличная детвора. Все они окружили её и с развесёлым смехом повели в центр города. На удивление Мии там отсутствовал Мемориал, но вместо него была огромная круговая лестница, ведущая высоко наверх. Подведя Мию к лестнице, толпа начала умолять её подняться по ней. И Миа подчинилась. Она взбиралась всё выше и выше, под ликования толпы, которым начали присоединяться и остальные жители города. И вот, когда она достигла вершины, на потолке блеснула серебряная скоба, напоминающая ручку двери. Схватившись за эту скобу, Миа потянула её на себя и в тот же миг на неё снизошёл столб яркого света. Он совершенно не обжигал глаза, приятно ласкал кожу тёплыми лучами. Толпа заликовала ещё сильнее. Они в унисон принялись подбивать Мию продолжить путь, выйти к этому свету и увидеть мир, которым он озарён. Но вот шум толпы затих, и вновь раздалось пение, у самого уха Мии. Она обернулась и поняла, что тот доносится с поверхности, откуда на неё падал свет. Тогда девочка потянулась к выступу, что был последней преградой перед тем, как она окажется там, в мире света. И к её удивлению, ей навстречу протянулись десятки рук, желающие помочь ей взобраться. Не желая никого обидеть, Миа попыталась выбраться сама, но все эти руки как одна, нежно взялись за её предплечье осторожно потянув к себе. И всё объял белый свет.