Скрижали Времени: Двенадцать

      Миа не сразу протянула Маэстро руку. После рассказа Джинксолла о странствующем музыканте и о том, как он похищает чужие сердца, превращая своих жертв в тени, ей больше всего хотелось закричать от ужаса. Но она не кричала. Иссохшая чёрная рука Дизмаля не внушала доверия, а столпившиеся за спиной девочки тени медленно накаляли обстановку. Но её это не испугало. Поправив на плече сумку, Миа протянула руку в ответ. Маэстро Дизмаль одобрительно кивнул и сжал руку девочки своей хладной дланью. Тут Миа почувствовала, что от Маэстро исходит какой-то странный, приторно-сладкий запах.       — Я очень рад знакомству с вами, о юная... — Дизмаль чуть склонил голову в сторону.       — Миа. — с усилием заставив себя улыбнуться, произнесла девочка — Неужели вы тот самый Маэстро Дизмаль?       — К вашим услугам! — в очередной раз поклонился он — Вы, случаем, не в Синий Светоч направляетесь?       Миа от неожиданности быстро заморгала.       — Д-да. И вы тоже?       — Естественно! Я спешу в город, чтобы успеть к началу фестиваля. Мне немного одиноко странствовать, и я бы не отказался от компании. — голос Дизмаля казался усталым, сухим, будто он был сильно простужен. Сквозь хрип ещё улавливались нотки, возможно, его первоначального глубокого голоса.       — А эти тени... они...       — О, не волнуйтесь, дорогая Миа. Моя труппа не причинит вам вреда. Я их полностью контролирую.       — Контролируете? Но ведь это тени... мёртвые. — Миа отвела взгляд в сторону и заметила, как тени медленно скользят вдоль стен, пробираясь за спину Дизмаля и сливаясь с его собственной тенью.       — Я овладел тайными искусствами подчинения остаточной материи. Тени безвольны и не способны самостоятельно мыслить. — Маэстро Дизмаль направился вдоль тоннеля. Миа незаметно для себя последовала за ним — Я подарил им новую жизнь в своей труппе. Теперь они служат мне в качестве хора на выступлениях.       — То хоровое пение и в самом деле исходило от них? Никогда бы об этом не подумала. Когда я встретилась с тенями, они только зловеще шептались и стремились задушить меня. — Миа поёжилась — Я так перепугались, что потеряла дар речи, сорвав свой голос.       Дизмаль покачал головой, но ничего не ответил. Тогда Миа продолжила:       — А зачем вам грим на маске?       — Это мой сценический образ. До того момента, как мне пришлось надеть эту маску, я всегда выходил к публике с загримированный лицом. Так я был более узнаваем.       — А ваш инструмент? Я никогда такой не видела? Он такой странный.       Дизмаль провёл рукой по струнам.       — Это колёсная лира. Всякие невежды называют её шарманкой, хотя между ними есть значительные различия. Кроме того, моя лира - это семейная реликвия, вырезанная почти тысячу лет назад одним имперским мастером из ствола синего древа. Она передавалась из поколения в поколение от отца к сыну. Однажды её получил и я. С тех самых пор я путешествовал по Сердцесколу в качестве менестреля и рапсода. И даже спустя пять сотен лет не прекращаю этим заниматься.       — Постойте... вы жили ещё до катастрофы?! — удивилась Миа — Вы видели свет?!       Дизмаль мрачно обернулся на Мию и загадочно пожал плечами.       — Прошу вас, расскажите мне, как было там, на поверхности. Каково это было- жить в мире, не скованном тьмой?       — Простите, Миа. Я не помню. — тихо произнёс Дизмаль — Это было так давно...       — Вы совсем-совсем ничего не помните? Даже крошечной детали?       — Увы, пред взором предстаёт лишь яркая, размытая картинка, которую я никак не могу описать...       Миа понурила голову. Ей наконец-то встретился тот, кто некогда видел мир, объятый светом и теплом, но уже успел позабыть о том, что это значит. И не удивительно, Маска сразу дала Мии понять, что перед ней кромешник, и, к счастью, такой же доброжелательный, как Мах и... Миа попыталась отбросить эту мысль прочь. Она отвела свой взор в сторону и уставилась на тень Дизмаля, которая тянулась за ним длинным хвостом.       — Не могли бы вы взглянуть на карту и сказать где мы находимся? — прервал тишину Дизмаль.       Миа остановилась.       — Карту? Но как вы...       — О, не волнуйтесь, мне о ней нашептали тени. Простите за этот маленький трюк. Это я попросил их осматривать каждого встречного на случай если мне будет грозить опасность. Я и понятия не имел, что встречу тут столь юную особу, — нервно разглаживая свои пышные волосы, произнёс Дизмаль.       — Хорошо... — напуганная фразой "мне тени нашептали", произнесла Миа и достала карту — Взгляните, вы помните откуда шли?       — Да, я пришёл со стороны Затхлого Источника, сократив путь через разрушенную стену. И если я не ошибаюсь то мы находимся примерно... — Дизмаль провёл своим чёрным пальцем по карте —... здесь.       — Ага, значит до Синего Светоча всего то ничего! — обрадовалась девочка — Как же я давно не была в нормальном городе! Наконец-то я смогу выспаться и... — тут она осеклась — ...нет, не удастся.       — В чём же дело? — спросил Дизмаль, и тут же нашёл ответ на свой вопрос — А, понимаю. Эстэрции. Что же, это не такая уж и проблема. По крайней мере для нас.       — Для нас? — переспросила Миа.       — Да, я готов оплатить вам комнату в гостинице. Но я хочу вас кое о чём попросить. — Дизмаль остановился — Не могли бы вы спеть?       — Спеть? Сейчас?       — Да, позвольте мне услышать ваш голос.       Миа переступила с ноги на ногу и неуверенно сложила руки за спиной.       — А что мне спеть? — смущённо отведя глаза, прошептала она.       Маэстро Дизмаль взялся за рычажок на лире и, закрутив его, начал перебирать струны. Из инструмента раздалась приятная, но очень грустная мелодия, которая тут же заворожила девочку. И она, словно по приказу кукловода, приоткрыла рот и начала нежно подпевать в такт мелодии. Вот из-за спины Дизмаля выплыли тени и тоже громогласно разразились низким хором, что, слившись с мелодией и напевом Мии, породило невероятно прекрасную песнь, своим печальным настроем разрывающую сердце. Достигнув кульминации, Маэстро резко прервал игру, позволив Мии и своей Труппе самим окончить исполнение. И девочка прекрасно с этим справилась.       — О, ваш голос, словно нежная арфа в руках искусного рапсода! Теперь я уверен, что публика будет в невероятном восторге от вашего перформанса! — Дизмаль исполнил реверанс, а окружившие его тени беззвучно зааплодировали.       — Публика?       — Да, я бы хотел, чтобы на фестивале вы исполнили гимн Сердцескола.       — Гимн? Ох, но я не знаю...       — Не волнуйтесь, у меня есть текст. Вам лишь нужно будет его заучить и исполнить. — Закружившись вокруг девочки, произнёс Дизмаль.       — А что за фестиваль-то хоть?       Дизмаль остановился.       — Ну как же? Фестиваль Серого Пламени!       Миа ахнула. Неужели она попадёт на свой самый любимый праздник, да ещё и в городе, который славен своей пышностью и размахом во время празднеств? Улыбнувшись, девочка кивнула. Она была смущена и, несомненно, знала, что у неё певческий голос, но ей никогда не казалось, что он сможет хоть кого-нибудь поразить. Вот Маэстро взял её за руку и начал одаривать огромным количеством комплиментов, которых, по мнению девочки, она вовсе не заслуживала. «Подумаешь петь умею...», — невероятно довольная собой, подумала она — «Не такой уж этот Дизмаль и страшный, как о нём рассказывал Джинксолл». Тени вновь скрылись за Маэстро, и новые попутчики продолжили свой путь.       — Я вас никогда не видела в Кострище. Вы когда-нибудь приходили туда на фестиваль? — всё ещё красная, спросила Миа.       — Да, однажды я там был. Это случилось через десять лет после пожара. Но меня там очень холодно встретили. В прямом смысле. Никто из жителей не предоставил мне апартаментов, и мне с труппой пришлось ютится прямо на площади. А после выступления я сразу же покинул город...       — Ох, думаю, тогда что-то случилось и... — попыталась оправдаться Миа, но тут же разразилась — Ну конечно, что-то случилось! Тьма случилась, вот что! Мой родной город почти опустел, и вскоре там уже никого не останется, кроме кромешников и окружающих их эхитрисов!       Дизмаль положил свою руку на плечо Мии и произнёс:       — Именно поэтому я и продолжаю свою работу. Выступления помогают народу, погрузиттсяь в сладкие грёзы, и забыть о мрачной действительности — похлопав себя по груди, Дизмаль просунул руку под мантию и вынул оттуда длинную курительную трубку. От неё несло тем самым приторно-сладким запахом. Дизмаль щёлкнул пальцами, и в трубку влетела небольшая искра. Просунув мундштук себе под маску, он затянулся дымом и спросил — Вы курите?       — Нет. — резко ответила Миа — Я ещё ребёнок.       — Извиняюсь. За время моих странствий я насмотрелся всякого. И курящие и пьющие дети не были исключением. Жизнь под землёй, где каждый готов рвать глотку друг другу развратил наш анхсум, и мы с самого детства начинаем вытворять всяческие непотребства. И наблюдение за этим только сильнее угнетает...       — Маэстро Дизмаль — прошептала Миа — Не могли бы вы... спеть для меня что-нибудь? Дизмаль вновь затянулся, и изо всех отверстий его маски потянулся сладкий багровый дым. Его тень начала разделяться.       — Спеть? Какую песню вы бы хотели услышать? — медленно разведя руки в стороны спросил он.       — Я не знаю точно, как она называется... и вообще, я слышала её только во сне. Но я уверена, что когда-то давно мне её кто-то пел.       — Помните, как она звучит?       Миа кивнула. Она остановилась и, изо всех сил пытаясь вспомнить мотив песни, повторила её мотив. Не прошло и двух секунд, как Дизмаль кивнул и заиграл мелодию на своей лире. Через мгновение он хрипло запел:

В ночной тишине,

Под Небесным Серпом,

Разместилась земля,

Имя ей — Сердцескол.

То Великое Сердце,

Что разбито давно,

Но любовью, как прежде,

То сердце полно.

И, в ночной тишине,

Сердцескол дарит сны,

Он несёт нас всех к звёздам,

Что так далеки.

Сбережёт он наш анхсум,

Фиал — исцелит,

И нежно, обратно

В постель возвратит.

Он краской мечтаний пройдётся по сну,

А кошмары изгонит

Обратно во тьму

Мы проснёмся к утру,

Позабыв обо всём...

Но, лишь Сердцескол,

Не забудет наш сон.

      Мию вдруг пробрала дрожь. На глазах навернулись слёзы. Но то были слёзы не печали, а радости. Это была та самая песня. Она её вспомнила. Дизмаль доиграл мелодию и тихо произнёс:       — Страж Сновидений. Очень старая колыбельная. Когда-то давно все её пели своим детям и внукам, прежде чем уложить спать. Это была одна из первых песен, которые я выучил до того, как стал менестрелем. Не думал, что когда-нибудь снова её услышу.       — Спасибо вам, Маэстро. Для меня это очень важно. Теперь я вспомнила, что мне пела её мама.       — Пела?       — Я сирота...       — Ах, понимаю. Я не видел своих родителей с тех пор, как покинул дом в поисках своей публики. Они не были против этого, так как подобное делали сами в моём возрасте. И всё же они верили, что я навещу их... Однако вместо ярких фанфар над ними прогремел Реквием. — Дизмаль потушил трубку и тяжело вздохнул — Это нанесло непоправимый ущерб моему творчеству. Тьма не столько зла, сколько проказлива и жестока. Она вывернет тебя наизнанку, но сделает так, чтобы всё, чем ты дорожишь, стало для тебя чем-то незначительным. А вся мерзость и дрянь, что скопилась в твоём сердце, выплеснулась наружу, навечно скованное в хладной тьме.       — Справедливости ради, даже мрачная музык у вас получается красивой. — улыбнулась Миа       — Красивой? — задумчиво произнёс Дизмаль. — Что вы имеете ввиду?       Миа удивлённо уставилась на Маэстро Дизмаля. Он спросил это так, будто и в самом деле не понимает, о чём идёт речь. Девочка открыла рот, чтобы потребовать объяснений, но вдруг краем глаза заметила в конце тоннеля крохотный синий огонёк.       — Маэстро... — прошептала она — ...что это?       Дизмаль всмотрелся во тьму тоннеля и спокойно ответил:       — Вот мы и пришли, дорогая Миа. Добро пожаловать в Синий Светоч. И ускорил шаг.       Миа, как заворожённая, сосредоточила свой взгляд на синем огоньке и поспешила за Дизмалем. Огонёк становился всё ближе, и вскоре в лазурном ореоле предстал красивый фонарь, над которым виднелась вырезанная в камне надпись: «Синий Светоч».       Дизмаль подошёл к фонарю и коснулся его. Через мгновение фонарь погас, а стена, на которой он висел, начала отъезжать в сторону. Сквозь образовавшийся проход раздался шум толпы, и Мию обдало нежным синим светом. Впереди был тот самый город, в котором никогда не гас свет. Вдоль главной дороги, что тянулась через весь Атриум, на тонких ножках стояли столбы, каждый с синим фонарём и красивым стальным воротником в форме двух обвившихся друг с другом змей. Дома здесь были трёхэтажные и стояли повсюду. Куда ни глянь, каждый из них был украшен разноцветными фонариками и янтарными кристаллами, что звенели при малейшем порыве ветра. Жизнь здесь шла полным ходом. Даже Железнярка не сравнилась бы с таким количеством народа, какое сейчас находилось на главной площади. Дизмаль пригласил Мию пройти первой, и она, ни секунды не медля, вбежала в Атриум, жадно разглядывая всё, что попадётся по пути, будь то украшенные причудливым узором стены домов или же пол, выложенный из разноцветного кирпича. Дизмаль же молча следовал за ней, постепенно начиная играть на лире.       — Кажется, я попала в Междумирье... — мечтательно произнесла Миа — Как же прекрасно это место!       — Как по мне, то ничего особенного. — мрачно заметил Дизмаль.       — Да что с вами то не так? Ну оглянитесь же! Это же сказка! — Миа закружилась на месте и тут ещё больше раскрыла рот. Там, прямо над центральной площадью, на толстых стальных цепях висел огромный фонарь, источающий яркое синее свечение, падающее на обсидианового цвета крыши домов.       — Маэстро... а это...       — Сам Синий Светоч. Самый большой из когда-либо созданных фонарей. Когда-то давно он находился на маяке на севере Сердцескола. Но однажды ужасный ураган нанёс маяку непоправимый ущерб, и Светоч сняли, чтобы сохранить до реставрации башни. Но реставрация закончилась, не успев начаться... — Дизмаль начал играть более напряжённую мелодию, и вокруг них начала собираться толпа зевак — ...ибо на мир обрушилась Великая Тьма. «Это же Маэстро Дизмаль! Он наконец-то прибыл! Мы хотим услышать вашу песнь, Маэстро Дизмаль!» — вдруг раздалось из собравшейся толпы, и народ громко зааплодировал.       — Идём, Миа, нам нужно снять комнату в гостинице, прежде чем это сделают мои безумные фанаты... — Дизмаль, не прекращая играть, прошёл сквозь ликующую толпу, а за его спиной, закружившись в танце, выросли тени. Жители города повысовывались из окон и вышли на улицу. Повсюду слышались вздохи восхищения и крики радости. Дизмаль, играя на лире, и покачиваясь из стороны в сторону всё быстрее и быстрее шёл по главной улице. Миа едва поспевала за ним, ибо толпа зевак просто смыкалась за его спиной. Вот Дизмаль вышел в центр, где уже шли приготовления к предстоящему фестивалю. Здесь стояла красивая деревянная сцена с чёрными шёлковыми шторами, вокруг которой расположились шатры, торговые стенды и длинные скамьи. Но Маэстро прошёл мимо. Он шёл дальше, по дороге к ратуше, где начинался торговый квартал. Кое-как, но Мии всё же удалось прорваться сквозь толпу и нагнать своего спутника. — Неужели так происходит каждый раз? — запыхавшись, спросила она. — Да. Я появляюсь здесь раз в три года. А народ жаждет развлечений ежедневно. Я, конечно, не посещаю Кострище, но вот центр...       — Центр? Вы были в Бледном Дворце? — Миа закрыла рот руками— И Тёмный Государь вас принял?       — Достаточно странный вопрос. К чему это?       — Понимаете, я именно к нему и направляюсь. Есть одно очень важное дело, которое я хотела бы с ним обсудить, но не знаю, как он меня примет.       — Тёмный Государь очень хорошо меня принял. Даже, наверное, как никто другой. И притом он даже не знал, кто я. Будь уверена, если твой путь лежит в Центр, тебя там примут как родную. — Дизмаль развернулся на каблуках и шагнул влево — Вот и наша гостиница.       Миа выглянула из-за Дизмаля и сердце её подпрыгнуло от счастья. Это был большой каменный дом, больше напоминающий миниатюрный форт, весь украшенный флагами и каменными скульптурами. Во всех окнах горел яркий свет, а из-за красной деревянной двери, распахнутой настежь, доносился запах свежеиспечённого хлеба и какого-то мясного блюда. Дизмаль прекратил играть и быстро зашагал в сторону гостиницы. Девочка последовала за ним, перестав обращать внимания на кричащую толпу.       Внутри гостиницы было очень тепло. Настолько, что Миа даже впервые за долгое время сняла пелерину. Справа находилась просторная кухня, на которой хлопотали повара, а слева - зал, полностью уставленный столами и стульями. Посреди же находилась высокая стойка, за которой стояла милого вида энлинида. Завидев Мию и Дизмаля, она расплылась в улыбке и, чуть ли не дрожа от радости, звонко заверещала:       — Ой, это вы! Мы вас так ждали, дорогой Маэстро! Мы уже подготовили вам комнату! Мы знали, что вы придёте...       — Да, да, но у меня, дорогуша, есть ещё одна просьба. Моей новой спутнице и потенциальной участнице труппы тоже нужна комната. Не могли бы вы...       — Конечно-конечно! Я всё устрою! Идём, девочка, я покажу тебе комнату.       У Мии глаза на лоб полезли. Энлинида даже не спросила об оплате. Он просто взяла Мию за руку и повела на второй этаж по широкой с красным ковром лестнице. Там было множество комнат, и на каждой был изображён символ Синего Светоча с порядковым номером. Дойдя до самого конца коридора, энлинида достала связку ключей и открыла комнату прямо возле лестницы, ведущей на третий этаж. Похлопав Мию по плечу, она нараспев произнесла:       — Вот и твоя комнатка. Располагайся и сразу спускайся вниз. Вы пришли как-раз к ужину.       — Но сколько мы должны? — не выдержав, воскликнула Миа.       — Ох, да что вы, что вы! Вы даруете нам нечто большее, нежели эстэрции! Маэстро такой замечательный! Каждый раз, как он появляется в городе, я просто таю...— покраснев, засмеялась энлинида и, потрепав Мию по голове, стремительно покинула этаж.       Миа нервно улыбнулась. Она зашла в комнату, закрыла за собой дверь и, облокотившись на неё, медленно сползла вниз. Ей всё удалось. Она выжила вопреки всему. Она не верила в то, что прямо сейчас находится в прекрасном городе, в чистой гостинице. Но это было так. Она чувствовала себя прекрасно, но ей хотелось плакать. Подняв глаза, она осмотрела свою комнату. Она была небольшая, почти такая же, как дома. Но в ней была большая, мягкая на вид кровать, небольшой столик с книжным шкафом и стальной умывальник с зеркалом, стоящий в дальнем углу. Миа швырнула свою сумку на кровать и подбежала к умывальнику. Как же давно она не умывалась. Минуту назад лицо было липкое и пыльное, но вот и оно уже мягкое и чистое, с небольшим румянцем на щеках и медленно нарастающей улыбкой. Протерев лицо голубым полотенцем, Миа вдохнула полной грудью и вышла из комнаты. В коридоре она наткнулась на Дизмаля, который уже без своей лиры спускался с третьего этажа. Он поклонился Мии и протянул ей руку. Миа кивнула. Вместе они спустились на первый этаж и направились в центр уставленного столами зала. Здесь уже вовсю трапезничали другие посетители гостиницы, но лишь на центральном столе расположились самые дорогие и красивые явства. Дизмаль подвёл девочку к столу, отодвинул стул, чтобы она смогла на него сесть, и сел напротив. Энлинида подскочила к ним с бутылкой вина, но Дизмаль взмахнул рукой, дав ей понять, что в этот раз он обойдётся без выпивки. Девушка тут же скрылась.       — Через день состоится Фестиваль. А завтра мы с тобой разучим гимн. Как ты себя чувствуешь на сцене? — приступив к трапезе, произнёс Дизмаль.       — Врать не буду, я ещё не знаю. Мне никогда не доводилось выступать перед таким количеством народа. Да и пела я обычно в одиночестве, — не зная, с чего начать, призналась Миа.       — Ничего страшного. Главное, держите голос ровно. Можете даже не смотреть на публику. Переведите свой взгляд на Синий Светоч, это могут воспринять как обращение к Предзакатной Звезде, что хорошо скажется на вашем выступлении. У вас будет время подготовится, так как традиционно гимн исполняется в конце фестиваля. А если расчувствуетесь, то дайте ход эмоциям. Народ это любит.       — Я постараюсь не подвести вас, Маэстро. — покраснела Миа и, наконец, набросилась на жаркое с грибами. И это было самое вкусное блюдо из всех, что она когда-либо пробовала. В груди у девочки возникло приятное тепло, а тело сжалось от удовольствия. Теперь, когда в течении столь краткого промежутка времени она ощутила столько позитивных эмоций, ей ещё сильнее захотелось доверится интуиции и добраться до Центра, чтобы встретится с Тёмным Государём. Если здесь, под землёй, может быть такое сказочное место, то что будет там, на поверхности, когда всё закончится? Когда свет вновь озарит землю и согреет её своими яркими лучами? Когда Тьма навеки скроется в Бездне? Экстаз от пищи и приятных размышлений стёр мрачную реальность, окружающую Мию, по кусочкам собирая новую, добрую, справедливую и прекрасную реальность, в которой нет кромешников. В которой нет чудовищ. В которой нет Тьмы.       Закончив трапезу, Миа и Дизмаль поблагодарили энлиниду и направились по своим комнатам. Пожелав Мии спокойной ночи, Маэстро закурил свою трубку и поднялся на этаж выше. А Миа, оказавшись в комнате, с визгом счастья запрыгнула на кровать. Через день начнётся её самый любимый праздник с размахом, которого она никогда не видела. Синий Светоч был самой заветной мечтой, и о том, чтобы она стала реальностью, молилась юная путешественница. И она пообещала себе, что во чтобы то ни стало сделает это. Через полчаса в дверь постучала молодая энлинида и, заглянув в комнату, с улыбкой произнесла:       — Вам презент от господина Дизмаля.       — Презент? А что это?       — Не важно. Главное, что он оказывает вам нешуточное внимание. Медовуха и выпечка специально для вас! — энлинида вошла в комнату со свежеиспечёнными булочками в позолоченной миске и конусообразной бутылкой красной медовухи.       — Но ведь медовуха... это же алкоголь... — поморщившись, бросила Миа.       — Ой, да бросьте, зато она очень вкусная. А чтобы захмелеть, вам придётся выпить целую бочку медовухи. Наслаждайтесь напитком и выпечкой, дорогая, и спокойной ночи. — с этими словами энлинида протянула Мии презент и скрылась за дверью.       Миа нехотя приняла напиток. В последний раз, после употребления алкоголя, она оказалась между жизнью и смертью. Но в отличии от Джинксолла и Прократа, которые в глазах девочки полностью растеряли доверие, Маэстро Дизмаль казался законопослушным и добрым, несмотря на то, что был кромешником. Откупорив бутылку, Миа принюхалась. У медовухи был не такой резкий запах как у вина. Сделав небольшой глоток, Миа расплылась в улыбке. Энлинида не солгала, медовуха и впрямь была очень вкусная. Но после первого же глотка Миа закупорила бутылку. Взяв со стола какую-то книгу, она села на кровать и, смакуя каждый кусочек выпечки, окончательно покинула реальность, погрузившись в мир, созданный и описанный неизвестным автором.