Скрижали Времени: Двенадцать

      «Смирись. Поддайся. Отпусти. Усни вечным сном. Бесполезно сопротивляться. Ты бессильна. Ты уже моя. Твоя жизнь — ничего не значит. И ты исчезнешь. Как твой дед. Как твои родители. Как твой дядя. Как все, кого ты когда-либо любила. Тебе некуда идти. Ты канешь в забвение. Под мою вуаль. Всё кончено, Миа. Выхода нет. Теперь ты одна. Совершенно одна. Позволь мне увлечь тебя в Бездну. Позволь приласкать тебя. Позволь успокоить тебя. Я стану для тебя родной матерью. Любимой матерью. Единой матерью. Поддайся, Миа. Поддайся мне... Стань со мной единым целым».              Девочка ровно сидела в центре кровати. Её взгляд был устремлён в пустоту, пробивая стены хладной комнаты в мрачной башне Бледного Дворца. В комнате совершенно не было света, но девочке было плевать. Девочка не ела уже порядка семи дней, но и это не тревожило её. Она просто молча глядела вперёд, пока в её голове бесконечно звучал кошмарный зов. Такой елейный, манящий, всесильный зов. Каждый новый день начинался с того, что Миа, в холодном поту просыпалась от кошмарного сна, лишь только для того, чтобы снова сесть в центр кровати, и сидеть так до тех пор, пока она не потеряет сознание от недосыпа. Распорядок дня менялся только тогда когда девочка ощущала дикий голод. Каждый день в её комнату прибывал лифт с подносом еды, но Миа ела лишь когда терпеть боль в животе было уже невмоготу. Так продолжалось дни. А затем и недели. После — месяцы. Раны затянулись. Перелом сросся. Синяки пропали. Но боль не уходила. С каждым днём Миа становилась всё слабее и слабее. Стены комнаты давили на неё. Застоявшийся воздух душил её. Тело замёрзло так сильно, что казалось, было сковано цепями изо льда. Теперь, Миа уже насильно заставляла себя ложиться спать, ведь она не хотела возвращаться сюда вновь. Но терзающие её кошмары побуждали её проснуться, и лицезреть их уже в реальности. Миа потеряла счёт времени. Она не видела ничего, кроме полупустой комнаты, холодного камина, и зеркала, в котором день изо дня отражалось её абсолютно лишённое эмоций лицо. Меж тем минуло полгода.              Однажды, Миа вновь проснулась, но не от кошмара, как обычно, а от чьего-то шёпота. Она открыла глаза, и внимательно вгляделась во тьму. Это был Делиро. Он стоял прямо в центре комнаты, и перешёптывался с кем-то невысокого роста. Протерев глаза, Миа поняла, что это был Мах. Они что-то обсуждали, но, заметив движение, обернулись на девочку, одним движением руки зажгли огонь в камине, и осторожно прильнули к кровати.              — Прости что не навестили ранее. — виновато произнёс Делиро — Нас не пускали к тебе напрямую. А транспрокулировать у всех на глазах мы не могли. Пришлось, под предлогом, отправиться за пределы города, чтобы попасть сюда.              — Что с вами произошло? Где остальные? — мягко спросил Мах.              Девочка покачала головой. Делиро и Мах переглянулись. В глазах первого отчётливо читался страх.              — Они ведь спаслись? Они живы?! — ломая пальцы, с надеждой спросил Делиро.              — Нет. — слабо ответила Миа — Они мертвы. Все.              Делиро крепко зажал себе рот не в силах сдерживать крик. Мах переступил с ноги на ногу и отвёл взгляд в сторону.              — Значит, Орден пал... Мы — последние из Светоносцев. — дрожащим голосом произнёс Мах — Сианэль знала, что это когда-нибудь, произойдёт, но... но так?!              Делиро рухнул на колени и тихо застонал:              — Почему? Почему это произошло?! Они не должны были погибнуть... не должны! Как я мог это допустить?! — он схватился за голову — Сианэль... Ладдон... Червид... Вивзиан... Ма...М-Маццулла...              Миа, словно каменная статуя, безмолвно наблюдала за горем своих единственных товарищей. Мах, опустив голову, молчал. Делиро рвал на себе волосы, не прекращая причитать, что это его вина. Но Миа точно знала, что в смерти её близких виноват не он. И даже не Мах. Никто из них не виноват. Это была её вина. Это всё случилось из-за неё. Это она должна была умереть. Она должна была быть убита в первый же день, как покинула Кострище, в самых мрачных закоулках проклятого Лабиринта, ибо её существование всем несёт лишь смерть. Мастер Лабиринта был прав. Она потеряла всех кого любит, стремясь исправить неисправимое. Кошмарно высокая цена, за всеобщее благо.              — Я убью этого ублюдка! Я вырву его чёрное сердце, и сожгу в собственных руках! А затем, и примусь за Калидуса! А затем, и за каждого, проклятого кромешника! Мы не оставим этого просто так! Не оставим! — вскочил на ноги Делиро. Его глаза сияли ярче обычного. Зрачки практически слились с этим светом.              — Успокойся, Делиро! Мы не можем идти на него в открытую. Нас всего двое, что мы можем против него?! Ничего!              — И что, мы теперь должны сидеть на месте, и ничего не делать?! Он убил их, Мах! Убил! Всех, Мах! — сквозь зубы процедил Делиро. Он задрожал так, словно вновь был на грани приступа, но что-то не давало ему вновь впасть в беспамятство.              — Сианэль оставила мне инструкции, на случай, если Орден падёт. Она знала, что не удастся скрываться вечно и...              — Инструкции?! В Бездну эти инструкции! Просто проникнем к нему в комнату и...              — Делиро, это безумие! Если мы просто так его убьём, это ничего не изменит. Народ всё ещё доверяет ему. Представь, что с нами сделают, если мы убьём «Спасителя Народов». С нас живьём шкуру спустят! Кроме того, до тех пор, пока Государь не в курсе, что мы тоже члены Ордена, мы должны вести себя, как обычно, не привлекая лишнего внимания. Я зол не меньше тебя. И я был бы только рад лично придушить этого ублюдка... но придётся потерпеть, дружище. Это наш последний шанс, и мы не должны его упустить. Сделать всё строго по инструкции. Не ради мира. Не ради нас с тобой. Ради Мии.              Делиро с дрожью выдохнул и молча кивнул. Глаза его, внезапно, перестали сиять, и злость сменилась печалью. Мах помог ему устоять на ногах, от внезапно нахлынувшей слабости, после чего, мягко обратился к Мии:              — Нам очень жаль, дитя. Ты видела, и чувствовала то, что не следует никому на этом свете. Это ужасающей глубины шрам. Шрам, что останется на всю оставшуюся жизнь. Но молю тебя, дитя, не сдавайся. Если мы потеряем и тебя, то всё будет кончено. Без тебя, единственного, по-настоящему, яркого лучика света в этом тёмном мире, нам ни за что не вернуть прежний Астум. Мы будем приходить к тебе. Не официально, и только по ночам, но знай, что мы тебя не бросим. Не имеем права.              — И если этот подонок придёт к тебе... — потряс кулаком Делиро — ...сделай всё, чтобы он пожалел об этом. Запоминай каждое слово, что выплеснется из его чёрных уст, и передавай нам. А уж мы-то найдём, как использовать их против него. Бьюсь об заклад, он наговорит себе на смертную казнь.              Миа грустно кивнула, не проронив ни слова. Мах похлопал девочку по плечу и взял Делиро за руку.              — Помни, мы всегда рядом с тобой не смотря ни на что.              После этих слов, они оба исчезли. Миа вновь легла на кровать. Слова Маха немного привели её в чувства, однако она до сих пор не могла проявить хоть немного эмоций. Миа чувствовала, как они растворяются с каждой секундой, так и не сумев добраться до туда, где они обычно проявляются. Это заставило девочку начать обильно тереть свои глаза, чтобы хоть как-то выразить тот факт, что ей плохо. Однако, она лишь в очередной раз причинила себе боль, слишком сильно проведя рукой по веку. Свет от огня в камине, разогнал тьму. В комнате стало значительно теплее. Миа обхватила коленки руками, и провела в такой позе около двух часов. Когда же она почувствовала, что не в силах больше так лежать, раздались чьи-то шаги. Девочка села на кровать и уставилась на дверь что, мгновение спустя, исчезла. Тенью, в комнату проник Тёмный Государь. Его повреждённая одежда была очень грубо заштопана, а волосы, были распущены, из-за чего казалось, что его голова укрыта огромным слоем непроглядной паутины. Корона вновь была одета набекрень, и он прямо на ходу поправлял её. Следом за Государём, вошёл и Калидус.              — Однажды мне приснился, преинтереснейший сон... — не глядя на девочку, произнёс Государь — Он был о том, как ты, несносная девчонка, вместе со своей светлой братией, готовишь государственный переворот, сбежав прямо из под моей всепростирающейся длани! И я убиваю каждого, кто к этому причастен... — Государь медленно повернул голову на Мию, и издал удовлетворённый смешок — Проснувшись я понял, что это был не сон...              Оперевшись на край кровати, Государь издал мерзкий, полуистерический смех, глядя прямо в глаза нереагирующей на него Мии. Мерумеус Калидус отвёл взгляд в сторону. Кажется, даже для него, это было слишком. Перестав смеяться, Государь продолжил:              — И теперь, когда Светоносцы отправились в небытие, я смогу наконец завершить то, что начал пятьсот лет назад. Ввергнуть мир в абсолютную тьму. Явить его нашей Матери. Отправиться вместе с ней в бесконечность. Бессмертие. Бесчисленное количество воплощений. Контроль над самим хаосом. Всё это станет доступно каждому в новом мире. В мире, принадлежащем Тьме. Где нет предательского Света. Где нет Демиурга. Где нет ни жизни, ни смерти. — Государь произносил это полушёпотом, словно всё, что он говорил было чем-то сакральным, недостижимым. Каждый раз, когда он упоминал Тьму, его лицо нервно подрагивало, заставляя глаза светиться всё ярче и ярче — Вообрази, каково это, быть всегда, и никогда одновременно. Жить в бесконечной ласке, Единой Матери, под её чёрной вуалью, не зная страха и боли. Это ли не счастье?              Миа впервые, за долгое время, подала признаки жизни. Она медленно перевела взгляд на Государя, и прошептала:              — Отвратительно.              Государь встрепенулся, и в один шаг оказался лицом к лицу с девочкой. По его лицу было не ясно, зол он, или рад, но Миа ощущала, как сильно он недоволен её ответом.              — Думаешь, что если я оставил тебя в живых то ты можешь продолжать дерзить мне?! Я хочу подарить миру покой. Настоящую реальность, которая была всегда! А ты, и твои проклятые Светоносцы, стремились отнять это у нас. Наша Мать — Тьма! А Свет, лишь предательское отродье, что веками терзало её! Шагнувшего однажды во тьму, свет более никогда не прельстит. Я понял это. И я стал Её герольдом.              — Глупец. Она обманула тебя... — вздохнула Миа.              — Не смей клеветать на неё! Это ты стремилась уничтожить наш мир, не она! Она была раньше Света, и именно Ей решать, что делать с мирозданием дальше! Сотни лет я потратил на то, чтобы подготовить для неё почву. Выстроил этот проклятый Лабиринт. Сокрыл в его недрах Генератор Фотонов. Сделал всё, чтобы каждый смог попасть под Её влияние... И всё это не для того, чтобы мои планы сорвала какая-то наглая, никчёмная девчонка, которая не может просто лечь и умереть! — Государь поднял руку на Мию, но та даже не шелохнулась. Так и не нанеся удар, Государь отпрянул от девочки, и отошёл в центр комнаты.              — Так убей меня. — прошептала Миа.              — Убить?! О-о, нет, убить тебя я не могу. Слухи распространяются очень быстро, и если не весь, то большая часть Лабиринта знает о тебе, как о той, кто преодолела сотни километров, чтобы добраться до меня. Мне не нужна мученица, в качестве объекта поклонения. Мне не нужны новые Светоносцы под боком. Убив тебя, я подкошу веру в себя. Я — Великий Спаситель. А спаситель не может убивать любимцев своего народа. — Государь укутался в плащ — Многие знают кто ты, и зачем ко мне шла. Многих беспокоит твоя судьба. И меня, в том числе. Ты не такая, как все. Иная. Сломанная. Ты не хочешь мириться с тем, что тебе уготовила судьба. И раз ты не хочешь изменяться, под нынешние реалии, я заставлю тебя это сделать насильно. Ты навсегда потеряешь свою волю. Навсегда останешься в Бледном Дворце. И станешь его Тёмной Королевой.              — Что? — к Мии внезапно вернулись чувства. Она почувствовала неприятную боль в животе, которая стремительно поднималась по её телу к горлу, вызывая судорогу в челюсти — Что значит... Королевой?              — Это значит, что ты станешь моей невестой. А после — женой, Леди Миандра.              — Ты спятил?! Я ребёнок! — наконец выпалила Миа — Думаешь, народ осудит тебя за мою смерть сильнее, чем за незаконный брак?!                     — На то, воля моя! Как правитель, я имею право заключить с тобой брак, и никто тому не сможет воспротивиться!              — Нет! Я отказываюсь! Я не стану...              — Мне плевать, до твоего мнения, дитя!              — Чудовище! Мерзкий, отвратительный урод! Я не позволю тебе осквернить свою плоть! Никто не позволит! Никакие законы и прихоти тебя не спасут от гнева народа! Они уничтожат тебя!              — Дура! — усмехнулся Государь — Ты сама не знаешь, о чём толкуешь. Лично до тебя, и твоей плоти мне дела нет. Это чисто фиктивный брак, погибель моя ненаглядная. Ты станешь моей ровно для того, чтобы превратиться в послушную куклу. Безвольную игрушку, которая будет исполнять роль нового герольда для Матери нашей Тьмы. Думаешь, я просто так дал тебе титул Леди? Именно он и позволяет мне взять тебя в жёны. Это древний обычай. А как показала практика, большинство то и дело цепляется за правила прошлого. Я сокрушу тебя. Развращу твой разум. Изничтожу мораль. И ты станешь хладной. Станешь тёмной. Станешь покорной. И в глазах последнего рубежа Светлых в Лабиринте, ты станешь их объектом поклонения. И ты добровольно увлечёшь их на дно. В саму Бездну.              — Ни за что! Я никогда не стану твоей куклой! Можешь убить меня! Можешь держать меня в плену целую вечность! Но я никогда не паду ниц пред тобой! Все узнают о том, кто ты есть! Я не стану молчать! Ты убил всех, кого я любила! Абсолютно всех! И ты не заслужил ничего, кроме смерти! Жестокой смерти! — впав в истерику закричала Миа. Она соскочила с кровати, и набросилась на Государя с кулаками, но тот лишь оттолкнул девочку от себя и, в очередной раз поправив корону, произнёс:              — Как жаль, что Кисмэра не на твоей стороне, верно, дитя? Твой выбор — ничего не значит. Ты моя. И останешься таковой до тех пор, пока Тьма не растворит тебя в своих объятиях. — Государь направился к выходу — Очень скоро ты сломаешься. Ничто не может сопротивляться моей воле вечно! Помяни моё слово.              С этими словами, он вышел за пределы комнаты, оставив Мию и Калидуса наедине. Лорд-Протектор, тоже собрался уходить, но Миа вдруг взмолилась:              — Пожалуйста, не оставляйте меня одну. Побудьте здесь хотя бы ещё минуту...              Калидус остановился, и одарил Мию презрительным взглядом. Однако, не спешил уходить. Он встал в дверном проёме, нервно тарабаня пальцами по рукояти своей сабли, явно отсчитывая секунды. Миа поднялась на ноги, и села на кровать.              — С-спасибо... — наконец выдавив слёзы, поблагодарила она.              — Я пришлю к тебе Казначея. — бросил Калидус, и тут же скрылся за дверью, произнеся заклятие эмальтации.              Миа уткнулась в одеяло, и горько зарыдала. Её разрывало от горечи, унижения и чувства ненависти, как к Государю, так и к самой себе. Терпеть больше не было сил. Нужно бежать. Бежать как можно дальше. Иного выхода нет, ведь если она останется здесь, её ждёт участь хуже смерти. Вытерев рукавом слёзы, девочка схватилась за сумку, и вынула оттуда проводник-кольцо. Насадив его на указательный палец левой руки, Миа попыталась осветить всё помещение, чтобы отыскать хоть что-нибудь, что поможет ей сбежать. Но только лишь она взмахнула рукой, как её тело вздрогнуло и, объятое алым свечением, рухнуло на пол. На мгновение, Миа перестала ощущать своё собственное тело, после чего, испытала, пронзающую плоть, боль. Вскрикнув, она переварилась с живота на спину, и тяжело задышала. Недостаточно анхсума. Ещё одна попытка может её убить. Нужно искать другой выход. Едва удерживаясь на ногах, девочка подошла к кухонному лифту, и открыла его шахту. Шахта тянулась до самого основания башни, а это, не много ни мало, практически пятьдесят метров. Платформа, доставляющая подносы, сейчас находилась в самом низу. Других комнат, помимо этой, в башне не было.              Как бы девочка не хотела сбежать из этой проклятой башни, она не желала рисковать, спускаясь по шахте. Если и умирать, то сразу, без мучений, а спуск по шахте мог грозить ужасными переломами, и глубокими ранами. Не зная, что ей ещё делать, Миа подскочила к выходу и, отчаянно стуча по ней обеими руками, закричала:              — Эмальтация! Эмальтация-эмальтация-эмальтация! — но ничего не изменилось. Дверь не откроется без ключа.              Отпрянув от двери, Миа в очередной раз бросила взгляд на зеркало. Её кожа посерела. В глазах появился слабый свет. На лице начала медленно расползаться улыбка. Это зрелище было выше её сил. Сорвав с пальца проводник, девочка с криком метнула его в злополучное зеркало. В единый момент, по нему расползлась паутина трещин, и оно с грохотом осыпалось на пол. Миа перестала держать себя на ногах и рухнула следом.              — Эмальтация! — раздалось из-за двери, и в комнату вошёл Делиро. Увидев девочку на полу, и разбитое перед ней зеркало, он вздрогнул — Что здесь произошло?! Миа, ты в порядке?!              — Нет, Дел... я не в порядке! Я ужасно себя чувствую! Посмотри на меня! Посмотри! Тьма с каждым днём пожирает мой разум... я теряю надежду. Я теряю волю к жизни, Дел. Я не хочу жить. — захлёбываясь в слезах простонала девочка — Он был здесь. Он хочет, чтобы я стала его женой.              — Он, что?! — голос Делиро впервые за всё время их знакомства был таким злым. Даже когда он обещал убить Государя, его голос звучал привычно, но теперь... теперь он звучал так, словно его издавал взбешённый зверь. — Клянусь, этот псих пожалеет о том, что вообще появился на свет! Мы не позволим ему жениться на тебе. Это безумие!              — Он сказал, что женится на мне для того, чтобы я стала его послушной куклой. Чтобы я повлияла на остаток Лабиринта, и низвергла их под вуаль Тьмы. Я не могу так, Дел. Не могу.              — Не волнуйся, я и Мах, что-нибудь придумаем. Мы не позволим этому случиться. Мы... мы убьём его, да. Как только предоставится возможность. Мах начал подготовку к обличению Государя. Весь Лабиринт узнает о его злодеяниях. Он лишится последних союзников, и мы его просто уничтожим. — Делиро аккуратно поднял Мию с пола, и отнёс на кровать — А до тех пор... — он сделал паузу — ...сделай вид, что ты согласна.              — Что? Т-ты серьёзно?! — шокированная его предложением, переспросила Миа.              — Пусть он думает, что всё пошло по плану. Как только он явится вновь, скажи ему, что готова стать его невестой. Свадьба требует подготовки, а потому, я напрошусь у Государя в твои помощники. Меж тем, мы сконструируем дальнейший план действий, и покончим с Государём в преддверии свадьбы.              — Мне страшно. Я не верю, что всё кончится именно так. — отвернулась девочка — Я уже обжигалась об это. Ничто и никогда не идёт по плану. Мы обречены остаться здесь, под землёй, в кромешной тьме.              — Не говори так... — голос Делиро дрогнул — Не смей сдаваться, слышишь? У нас ещё есть шанс, Миа!              — Поздно, Дел. Слишком поздно.... — Миа вновь взглянула на Лорда-Казночея, и вдруг за его плечом, разглядела чью-то тусклую тень. Она стояла в дальней части комнаты, и безмолвно наблюдала за происходящим — Дел... у тебя за спиной...              Делиро резко обернулся, приготовившись атаковать любого, без разбора... однако, кроме них в комнате больше никого не было.              — Миа... — озадаченно произнёс он —...там никого нет.              — Я видела тень. Она стояла вон там. — видя обеспокоенность в глазах товарища, ответила она.              — Может... может, тебе показалось, дитя?              — Нет, мне не могло показаться! Ты что, не веришь мне?              — Я верю тебе. И всегда буду верить. Но тебе нужно отдохнуть. Вот, возьми это... — Делиро протянул ей флакон с морфилом — Это поможет тебе привести сон в порядок.              — Спасибо, Дел. Но...              — Не надо. Не говори этого. Я знаю, что ты чувствуешь. Я знаю, как ты хочешь прервать этот порочный круг, и обрести покой. Но прошу тебя, сыграй свою последнюю роль. Воспользуйся этим шансом. Чёрная полоса не может длиться вечно, Миа. Ты должна оставаться решительной, и идти до конца. Ничего не бойся, и никогда не сдавайся. — Делиро поцеловал Мию в лоб, и направился к двери. Остановившись на половине пути, он обернулся на девочку, и подарил ей пусть и печальную, но обнадёживающую улыбку. И Миа улыбнулась ему в ответ. Пару секунд спустя, Делиро покинул комнату.              Миа в очередной раз вытерла слёзы рукавом, и взглянула в ту точку, где она видела тень. Сейчас, там и в самом деле было пусто. Но ведь она точно её видела. Или нет? Может, это галлюцинации? Но от чего? От голода? От недосыпа? От стресса? Миа взглянула на флакон с морфилом. Ей так не хотелось снова ложиться спать. С морфилом или без, а кошмары никуда не денутся. Но что может быть хуже, чем реальные кошмары, просочившееся из под корки сознания, в физический мир? С этими мыслями, Миа откупорила флакон и сделала глубокий глоток. В ожидании того страшного дня, когда ей придётся согласиться на предложение Государя, она забралась под одеяло, и спустя несколько минут, заснула крепким сном.       

***

             «Так близко. Но так далеко. Холод. Тьма. ЯДРО. Двенадцать. Меня кто-нибудь слышит? На помощь! Здесь так одиноко. Здесь так темно. Здесь так пусто. Прошу, услышьте меня. Найдите меня. Спасите меня. Я угасаю. Я распадаюсь. Холод. Тьма. ЯДРО. Двенадцать. Оно не слышит. Оно молчит. Оно ускользает от меня. Всё дальше... и дальше... и дальше...».