«В бесконечности осядем пылью…»
— О чем вы говорили с Бинсом после истории магии? — вцепился как клещ в руку гриффиндорки Драко, разворачивая ее к себе лицом. Сдерживая свое нетерпение из последних сил, он повторил вопрос еще раз. — О чем вы говорили с Бинсом? — Ты в своем уме, Малфой? — вырвавшись из захвата, она прижала запястье к себе. Больно. — Не смей хватать меня за руки. Тем более вот так, посреди бела дня, посреди коридора. Это истинная наглость и бесконечное ощущение безнаказанности. Ты не всесилен, Малфой, не забывай об этом. Не забывай о том, что я могу дать тебе отпор и сделаю это, если ты дойдешь до грани. Пламенная речь из уст гриффиндорки звучала угрожающе. Сжимая руки в кулаки, Гермиона не сводила прожигающего взгляда с лица Драко. Каждое предложение, сказанное ей, сквозило сдержанным предупреждением. Она более не позволит такого обращения с собой. Хватит использовать ее как какую-то тряпичную куклу. — Я уже говорил и повторю снова, в последний раз: не смей мне угрожать, Грейнджер. — он спустил своих чертей с поводов. — Ты маленькая, глупая дрянь, которая каким-то неведомым образом поверила в себя и решила разбрасываться угрозами. Мне нет нужды доказывать тебе, что твоя храбрость исчезнет, стоит мне поднять палочку, ты и сама прекрасно это знаешь. Сейчас у тебя есть шанс принести пользу, так воспользуйся им, гриффиндорка. Открыв от возмущения рот, Гермиона не смогла найти слов, чтобы ответить. Да как он смеет. Как смеет подходить, разговаривать с ней, как смеет вести себя так, как будто он обычный студент, а не посланник дьявола. — Какого хрена ты пялишься на меня? У меня нет ни малейшего находится рядом с тобой более нужного. Я и так вытаскивал твою задницу из дерьма несколько раз. Точка невозврата. Точка кипения. — Малфой, как можно быть таким невыносимым? Ответь честно, как тебе только удается жить с тем дерьмом, что находится внутри тебя? Самому не противно от себя? Ты убил директора школы на моих глазах, Мерлин тебя подери! А теперь решил, что несколько одолжений и я стану тебе пересказывать личный разговор с преподавателем? Или может сразу в прислуги записаться? Пошел ты к черту, Малфой! Вместе со своими погаными дружками, подружками, с самим Темным Лордом на пару. Я никогда тебе не расскажу зачем меня оставил Бинс, понял? Гореть тебе в аду, чертов ты идиот! Она вскипела. Вся та злость, которую гриффиндорка таила внутри себя, вылилась водопадом. Крича на Драко, Гермиона чувствовала как пальцы покрываются тонкой, едва ощутимой, коркой льда. Зажмурившись, она со всей силы сжала руки в кулаки, чтобы на ладошках остались глубокие следы от ногтей, которые будут проходить еще несколько дней. Чтобы отогнать прилив крови от лица и унять магию пульсирующую внутри. Досчитав до десяти, Гермиона медленно открыла глаза и тихо прошептала: «Никогда не приближайся ко мне, Малфой.» А после, поспешила уйти, оставив абсолютно неподвижного Драко смотреть ей вслед. — Чертова гриффиндорка. — только и протянул он. Идти на урок Кэрроу с внутренней злобой было весьма рискованно и опасно для маглорожденной гриффиндорки. Любое неповиновение у них безоговорочно каралось непростительным заклинанием. С ними требовалось быть скрытной, осторожной, можно сказать невидимой, учитывая ее социальный статус и положение в обществе.***
В кабинете, где проходил урок, пахло чем-то гнилым или тухлым. Через зашторенные окна проникало небольшое количество света. Очертания мебели выглядели грубыми. Удушающий смрад удобно устроился на одном из шкафов, затягивая пространство собой. Заходя внутрь, студенты менялись в лице и прикрывали носы. Невилла вырвало спустя десять минут, после начала занятия. Слизеринцы и гриффиндорцы едва успели разойтись по кучкам. — Выкиньте его из кабинета и продолжим. — скомандовал Амикус Кэрроу. Прихоть преподавателя была исполнена тут же. Крэбб и Гойл подхватили Долгопупса под руки и выволокли за дверь, под незаметное негодование притихших гриффиндорцев. Малфой усмехнулся, думая про себя: вот и ваша хваленая отважность. Герои гриффиндорцы поджимают хвосты, когда перед ними оказывается фигура побольше. Только кричат и бьют себя в грудь без толку. — Значит так. — показал желтые и кривые зубы в гадком оскале Амикус. — На моих уроках никаких учебников и других хреней. Темная магия — самое лучшее, что есть в руках у настоящих волшебников, она соблазнительна, она притягивает к себе, заставляет полюбить ощущение власти и я покажу вам ее. Светлой магии никогда не сравниться с этим. А теперь начнем. Скажите мне, какое самое распространенное непростительное заклинание? В этот раз рука лучшей ученицы Хогвартса не поднялась, чтобы дать правильный ответ и принести заветный десять очков своему факультету. Гермиона догадалась, что это хитрая ловушка. Вызовется отвечать и тут же станет тренировочной мишенью для кого-нибудь с более высоким статусом крови. Испытать на себе круциатус — сомнительное удовольствие. Амикус Кэрроу уж точно проследит правильность выполнения. — Никто не желает сказать? Жаль. — очередной раз обнажил свои сгнившие зубы преподаватель. — Что ж… Данбар и Малфой, выходите на середину. Класс наполнился гоготанием со стороны слизеринцев и волнением со стороны гриффиндорцев. Прижимаясь ближе к друг другу львы сочувственно смотрели на Фэй. Все знали, что Малфой по статусу крови выше. Поэтому вопрос о том, кто и что будет демонстрировать отпадал сам собой. Глотая слезы, Фэй поплелась к центру класса. Туда же шел Драко. По выражению лица слизеринца создавалось впечатление, что ему всего-то смертельно скучно. Видимо, он уже преисполнился в удовольствии показывать свои способности. — Мистер Малфой, продемонстрируйте нам самое распространенное и наиболее часто применяемое в практике непростительное заклинание. — скомандовал Кэрроу, усевшись на учительский стол. У Гермионы застыла кровь, когда Драко непринужденно поднял палочку на свою однокурсницу, готовясь произнести заклинание. Облизнув губы, гриффиндорка закусила щеку до крови и… — Стойте. — не теряя времени, Гермиона подошла к Фэй и положила ей руку на плечо, отправляя обратно к однокурсникам. — Позвольте мне заменить ее. Пусть мистер Малфой покажет заклинание на мне. Однокурсница быстро прошмыгнула в центр толпы, решив не испытывать судьбу дважды. По классу разнесся смех сумасшедшего. Преподавателя сильно позабавила ситуация и он не упустил шанса высказаться на этот счет. — Сразу видно гриффиндорцы. Глупые, импульсивные, слабые. Сначала делают, а потом думают. Ну что ж, вставайте. Как вас? Амикус забавлялся. Конечно он знал кто она такая. Будучи в кругу приближенных к Тому-Кого-Нельзя-Называть не мог не знать. — Гермиона Грейнджер. — не опуская головы, Гермиона встала на против слизеринца. Она не доставит ему сладостного чувства превосходства. Смотря прямо ему в глаза, гриффиндорка внутренне успокаивала страх, растущий внутри. Шестое чувство подсказывало, что это будет гораздо больнее, чем утренняя их стычка. На мгновение ей показалось, что за усмешкой в серебре глаз кроется кое-что еще. — Круцио. — произнес блондин и тело гриффиндорки сковала всепоглощающая боль. Рухнув на пол, она билась в конвульсиях, как маленькая птичка в клетке. Каждую секунду волны боли снова и снова накатывали волнами на хрупкое тело Гермионы. Выпирающие кости шаркали по полу. Стискивая зубы, она старалась не кричать, не давать наслаждения тому, кто ее пытает. Но на самом деле, студентам приходилось зажимать уши руками, чтобы их не оглушил крик однокурсницы. Борясь с болью, Гермиона выгибалась, кричала до хрипа в горле, до потери голоса, до разрыва связок. — Стоп. — очередная команда Кэрроу и Малфой тут же опускает палочку. Заклинание больше не действует. Жадно глотая воздух, Гермиона обнимает трясущееся тело руками, надеясь унять сильную дрожь. Ей бы хотелось как ни в чем ни бывало подняться и вернуться в толпу с гордо поднятой головой, но сил хватило только на то, чтобы поплотнее свернуться в калачик на холодном полу. Мышцы потихоньку расслаблялись, но им на смену пришло новое ужасное ощущение. Словно все органы вывернули наизнанку. — Поднимать Грейнджер запрещаю. Сама встанет. — увидев, как пара гриффиндорцев шагнули к однокурснице, запретил Амикус. — Мы с вами перейдем к теории.***
Придя в себя к окончанию урока, Гермиона тихонько поднялась, взяла сумку и незаметно вышла из класса. Коридоры, наполненные студентами, выглядели весьма оживленными. Все обсуждали новою сплетню гуляющую по школе. Несмотря на Снейповский режим и унылость, ученики максимально приближали свою школьную жизнь к нормальной. Собирались маленькими кучками. Разговаривали по пути в класс. Шутили друг другу на ухо. Обменивались слухами. Как только в поле видимости появлялся новый директор, Кэрроу или Филч студенты разбредались по углам. Но ко всеобщему удивлению, Снейп не спешил контролировать ситуацию в школе, Кэрроу удовлетворялись пытками на уроках, а Филч два раза в неделю выходил дежурить ночью. Да и гуляли по ночам только глупые, остальные предпочитали не рисковать, им хватало дня. Повязки отличия никуда не ушли, но и к ним все привыкли. Студенты старше второго курса и так знали статусы крови остальных наизусть. Покачиваясь от пережитого заклинания, гриффиндорка едва успела добраться до женского туалета, как ее стошнило. Двадцать минут Грейнджер выворачивало без остановки. Опираясь на белый унитаз, она вытерла выступившие слезы тыльной стороной ладони. Ее внутренности буквально желали покинуть тело, оставив одну оболочку. Пищи в желудке уже не было, поэтому ее рвало желчью и желудочным соком. — Эй, кто тут? — испуганно спросила Джинни, решившая зайти, чтобы поправить макияж. Не получив ответа, она на свой страх и риск заглянула в приоткрытую кабинку. — Мерлин, Гермиона, что с тобой случилось? Тебе плохо? Зажимая рот рукой, Грейнджер сглотнула очередной подступающий позыв и обернувшись абсолютно белым лицом к подруге, указала на свою сумку, которую бросила неподалеку. — Противорвотное, да? — догадалась Уизли-младшая, доставая палочку. — Акцио противорвотное зелье. Новый приступ не заставил себя долго ждать и Гермиону снова стошнило потоком желтой жидкости. Маленький пузырек со спасительным зельем приземлился в ладонь волшебницы. Поднявшись с пола, Джинни мгновенно очутилась возле подруги, откупорив бутылочку и протягивая ее. В два глотка осушив склянку, Гермиона выждала пока отступят позывы и сдержанно поблагодарила свою спасительницу кивком. — Тебе помочь дойти до гостиной? — вежливо поинтересовалась Уизли. — Помоги мне встать, а дойду уже сама. Не хватало еще чтобы кто-то увидел меня в таком жалком состоянии. Я и так самая обсуждаемая персона сегодняшнего дня. Исполнив просьбу Грейнджер, Джинни решилась задать вопрос. — От чего тебя так сильно тошнило? Ты явно не пять минут провела в таком положении. Может тебе нужно к мадам Помфри? Грейнджер нахмурилась от проявившихся перед глазами воспоминаний о боли. Мышцы точно снова пронзил ток непростительного. — Не надо к Помфри, Джинни. Так на меня подействовал круциатус, наложенный Малфоем на уроке Кэрроу. Джинни вскрикнула в ужасе зажав рот рукой. Тихо проскулив, она сжала Гермиону в крепких объятиях. — Ты задушишь меня, Джинни. — попыталась разрядить обстановку гриффиндорка. — Было больно, но ничего, переживу. Тебе бояться нечего, ты чистокровная, а значит вряд ли тебе придется испытать это. — Слушай, ведь ни у кого не было такой сильной реакции на круцио от Кэрроу. Я разговаривала со студентами, которые успели на них нарваться. Все как один говорят, что их будто бы сковывало болью, но после окончания пытки все прекращалось в течение трех минут. Никого не тошнило. Разве Малфой может лучше владеть этим заклинанием? — Бред. Закусив губу, Грейнджер не подала виду. но сделала для себя выводы. Значит Малфой и вправду гораздо лучше владеет своей магией и не спроста стал самым молодым Пожирателем смерти в истории. Возможно, с ним стоит быть осторожнее и он не всегда пустословит. Возможно, он и вправду опасен. — Не волнуйся, может я просто отравилась на завтраке или еда не до конца переварилась. Малфой явно не повод для беспокойства. Стой, что это за звуки? Поднявшись в башню, гриффиндорки услышали звуки веселой музыки и шум толпы прямо за портретом, охраняющим вход в гостиную львиного факультета. — Ах да, я забыла тебе сказать. Сегодня наши решили устроить вечеринку в честь окончания первой недели. — энтузиазм рыжеволосой струился волнами, исходящими от нее. — Может нам тоже стоит побыть на ней? — Нет, спасибо, за три сегодняшних урока я порядком устала и лучше посижу в комнате, поучу тему по истории магии. А ты развейся. Выдавив из себя улыбку, Гермиона назвала пароль и не задерживаясь в толпе, поднялась в спальню. Задвинув шторы полога и наложив заклинание тишины, гриффиндорка быстро переоделась и спряталась внутри. Выудив из-под подушки небольшой блокнот, Грейнджер аккуратно достала перо и начала составлять характеристику Драко Люциуса Малфоя. Сверху страницы она написала его имя и фамилию. Сделав заголовок, гриффиндорка подчеркнула его одной чертой. Под цифрами, волшебница перечислила известные ей качества слизеринца: высокомерный, жестокий, ледяной, бессовестный, наглый, умный, властолюбивый. Под следующим заголовком, Гермиона выписала особенности, замеченные ей: разбирается в противоядиях, прекрасно владеет заклинанием круциатус, умеет использовать умерщвляющее заклинание, руководствуется каким-то неизвестным планом. Врага надо знать в лицо. — Гермиона? Ты спишь? — Нет, Джинни, я не сплю. — спустя мгновение сомнения, ответила Грейнджер, отодвигая красный полог. — Забирайся ко мне. Усевшись на одной кровати, Джинни и Гермиона принялись обсуждать невозможность существования Отряда Дамблдора в настоящем времени. Грейнджер привела по меньшей мере десять аргументов и тем самым окончательно убедила в своей правоте рыжеволосую. — А вообще, с чего это Терри Бут стал ухаживать за тобой? Раньше он не проявлял никакого интереса к тебе. Хотя он недурен собой, да и в целом подходит… — Что-то происходит. — прервав разговор, семикурсница схватила монету и дважды прокрутила ее в руках по часовой стрелке. Они были средством связи Отряда в прошлом. — Монетка горячая. Кому-то нужна моя помощь.