Соучастник

Кирилл — …вот так берём проводим диагностику и… и удостоверяемся, что наша животина в полном порядке! — говорит наш зав кафедрой Николай Петрович и заканчивает водить прибором по шерстяному пузу кошки Стеллы, которую в качестве наглядного пособия для практики сегодня принесла Кристина. — Хорошо заботитесь?! — говорю я ей шепотом. — А-а, — она машет рукой, — всеобщая любимица, ленивая стала, лишний раз и гулять не хочет, не то, что я! Одногруппница делает явно непрозрачный намёк, но я тут же отвожу глаза. — Так, на сегодня всё! Будущие вы мои, коновалы и живодёры! Жду вас в четверг с лабораторными, и никакие отговорки не принимаются! — препод устало выключает аппарат и садится за свой стол, а мы, как головастики в воде, в которую бросили камень, тут же рассыпаемся в стороны. Это была последняя пара на сегодня, точнее практическое занятие. Поэтому сейчас надо зайти перекусить, а потом мчатся в магазин на смену, а вечером приниматься за учёбу. И не только себе реферат написать, но ещё и Ане, и Вике, и Лёше ещё обещал. Нет, я не жалуюсь, всегда любил животных и в ВУЗ пошёл осознанно. Просто в последнее время времени стало не хватать, как бы смешно это не звучало. — Кир! — А? — выныриваю я из своих мыслей. — Я говорю, погода классная, давай погуляем! — Кристина идёт рядом и тормошит лямки своего рюкзака. Кошка Стелла недовольно мяучит из сумки переноски. — Мне в магазин надо! — говорю я, но, видя её взгляд оленёнка, всё же даю сграбастать мою руку, и мы сворачиваем к Макдональдсу. — Вот не понимаю я! — сокурсница жует картошку фри и быстро всё запивает колой, глядя на меня, временами тыкая пальцами в телефоне. — Ты же умный парень! Мог бы на юридический или экономический пойти! А ты? Среди нас на кошаков и дворняг время тратишь! Признавайся, предки потом помогут свою ветеринарку открыть? Для питомцев мажоров? — Кристин, я животных люблю! — как же я замучался говорить это последние лет пять своей жизни, но похоже для большинства людей, что меня окружают, это только слова. Даже не слова, а так — блажь мальчика из богатой семьи. — А чего тогда бургеры хаваешь? — старается подколоть меня девчонка. — Они ж из говядины, а не из кошек или собак! Ну я надеюсь… — девчонка, слыша этот бред, откровенно смеётся, а я смотрю на телефон. От Лизы пришла голосовуха. В автобусе как обычно много народу. Конечно, от Академии до магазина можно было доехать и на метро, но я всегда езжу одним маршрутом. Всё дело в том, что с утра около остановки «Асенево» в ПАЗик входит Он. Самый лучший парень на свете. Даже Серёжа Стрельников, мой вечный обидчик и первая любовь, рядом с ним не стоит. А ведь они совсем непохожи друг на друга. Этот парень — совершенство! Парень — чудо! Среднего роста, наверное, с меня, а может и ниже, фигура настоящего атлета со всевозможными бицепсами-трицепсами и до невозможности голубыми глазами. Лицо вроде бы простое, но я теряюсь, как девчонка, когда он встаёт рядом. Он проезжает всего пару остановок, но всё то время я буквально пялюсь на него и с трудом отвожу взгляд. Иногда я вижу его через окно автобуса, он идёт или чаще бежит по тротуару и его рюкзак смешно подпрыгивает на его заднице, и мне просто до дрожи хочется крикнуть водителю, чтобы он остановил и побежать вместе с ним. Как ни странно, на этом наши встречи не заканчиваются! После пар я еду на подработку. В небольшой магазинчик, что держит дядя Руслан. Я отстаиваю там мини-смену, с четырёх до десяти. Деньги небольшие, но… я стараюсь экономить. И так живу за счёт Лизы. А этот пацан приходит иногда к нам за водой. Всегда долго-долго стоит у холодильников и отдаёт мне деньги только, когда никого из покупателей нет. А пальцы у него такие горячие и немного шершавые. Одет он довольно обычно, я бы даже сказал небогато, и расплачивается всегда мелочью, но это, пожалуй, всё, что я могу сказать о нём. Я не отец, не Лиза, мои детективные способности всегда были на нуле. А как бы я хотел узнать об этом парне ещё хоть что-нибудь! Но мне никогда не везёт, и этот парень вряд ли гей. А даже если и так, он ни за что не захочет встречаться со мной. И мне приходится лишь вечером в душе удовлетворять себя самому, мечтая об этом мускулистом красавчике. Так я думал до сегодняшнего вечера!.. Я дописывал лабораторку, поминутно отвлекаясь на фигуры, что в свете уличного фонаря бродили перед окнами магазина, как вдруг заявился дядя Руслан. Мигом прячу все свои листы и ручки под прилавок. Подумать только, нас в двадцать первом веке заставляют многие работы писать вручную. — Ну щито тут? Народ ещё не всё скупил, да? — смеётся он. — Нет, — говорю, — но сегодня хорошая выручка! Я патологически не умею врать! Так говорит обо мне Лиза, но я вот так и не понял, почему это плохо. — Да ладно. Ты вот что, Кирилл, иди-ка домой, слющай. Я сегодня сам постою, да. Дяде Руслану на вид лет сорок пять, а то и больше. Он довольно крупный мужчина с восточными чертами лица, черными волосами и карими глазами. То ли азиат, то ли кавказец — я никак не могу определить, но он очень добр ко мне. Этот магазин он открыл не так давно, меньше года назад, и специально открыл вакансию, точно рассчитанную на меня, и не поставил сюда ни одного своего земляка или родственника. Так мы и торгуем здесь вдвоем, правда иногда его заменяет жена — Лейла. Пару раз я становился свидетелем того, как эта восточная красавица грозила оторвать причинное место Руслану из-за его романов на стороне, но, судя по постоянно улыбающемуся мужчине, всё у них закончилось хорошо. Иногда, примерно раз в месяц, ко мне заходит мама, спрашивает, как дела, рассказывает про дом и обязательно покупает что-нибудь дорогое. Типа мясной нарезки и прочих закусок. Я знаю, что такое она не ест, но касса сразу пополняется на солидную сумму, а продукты она потом отдаёт Лизе или отцовским сотрудникам. При виде моей мамы дядя Руслан всегда говорит, что это просто «Неземная женщина! Богиня! Слющай, да!» — Всё нормально? — спрашиваю я, снимая фартук. — Канешно! Всё уже, иди давай! Иди… Я смотрю на часы и, быстро закинув все свои вещи в рюкзак, иду в подсобку переодеваться. На улице, переходя дорогу, вижу, как очень знакомый джип, проезжает мимо. Дома тихо и пусто. Лиза сказала, что сегодня пойдёт к подружке Жанке. Будут готовиться к какому-то пикету на тему «Женщина не посудомойка!» и что-то там про равные права, поэтому до вечера квартира в моём полном распоряжении. Если честно, я до сих пор не понимаю, почему сестра меня пустила к себе, я ведь уже совершеннолетний, а у неё есть своя жизнь?! Вместо того, чтобы жить тут в своё удовольствие, она выделила мне койко-место, целый диван, да и вообще у нас всё теперь на двоих. Хотя жилплощадь целиком её. Эту студию отец купил ей ещё три года назад, когда этот микрорайон только строился. Сеструха не сразу съехала от родителей, но, когда получила ключи, прыгнула отцу на шею, грозя порвать его мундир, и визжала от счастья минут десять не останавливаясь. Но! Потом начались претензии, из принципа квартира маленькая, всего на одного. Пятнадцатый этаж, а не пентхаус. Готовить на электрической плите неудобно, хотя она и у родителей дома к обычной газовой не подходила. А уж когда отец стал намекать, что ей теперь нужно о работе подумать, хотя бы временной или на полставки, Лизка вообще истерику закатила! Но её история — цветочки, вот моя… До сих пор помню, как в тот вечер плакала мама, и этот обжигающий холодом взгляд отца и его тон, сухой и казённый, как на службе: — Исполнится восемнадцать, и чтобы покинул этот дом! Время на сборы — сутки! Вернёшься, когда повзрослеешь! Когда начнёшь отвечать за свои слова и поступки! Но я так и не вернулся. Хотя мне уже исполнилось восемнадцать! Достаю из холодильника продукты и начинаю готовить нехитрый ужин. Так вышло, что, живя вместе сестрой, кашеварить всё чаще выпадает мне, но она неприхотлива в еде. Она с удовольствием ест и тушеные мной овощи, и заказанную пиццу, и даже обычный дошик. Скоро Лизка придёт, как обычно, голодная и будет ещё несколько часов рассказывать, за какое правое дело на этот раз они борются. Но сегодня всё буквально сыпется у меня из рук. Нехорошее предчувствие буквально гложет меня. Давно такого не было. В сковородке уже давно шкварчит мясо, а вот овощи у меня под руками рассыпаются в разные стороны, так что я не могу их нарезать. Гляжу на телефон, никаких оповещений. Спустя час, даже полный желудок не может унять тревогу. Включаю телевизор и под его бормотание о спаде экономики и о грозящем кризисе вновь набираю сестру. Механический голос оповещает, что абонент не абонент, и нужно перезвонить попозже. Нахожу в телефоне фотку Лизы и мысленно ругаю её и прошу появиться, так поздно она никогда не задерживалась, да и телефон у неё всегда включён. Я знаю, что если не ответит, то хоть смайлик в «Телеге» пошлёт типа «Не ссы в трусы», а сейчас… Проходит ещё час. Я уже сижу с недописанными лабораторками на балконе, поминутно отрываясь от конспектов, и смотрю на вечерний город. Красиво, но ничего толком не видать. И сестру я отсюда вряд ли рассмотрю. Червячок беспокойства вырастает до здорового такого змея, и я уже думаю позвонить отцу. Лиза ведь не просто старшая сестра! Она единственная, кто принял меня с моей ориентацией, кто не стал насмехаться, кто протянул руку помощи. Конечно, иногда её безалаберный характер прямо-таки доводит меня чуть ли не до бешенства! Так что иногда не понять, кто из нас старше. Но всё же она моя семья, и я её люблю! Волнение почти превращается в панику, я хожу по квартире, не находя себе места, и наконец сдаюсь. Беру телефон. Последний звонок ей. Снова нет ответа, и мой палец рыщет в поисках контактов и останавливается на том, который не звонил мне уже очень давно. Собираюсь с мыслями и ищу подходящие слова, чтобы на том конце сразу поняли, ЧТО произошло, и тут… входная дверь затряслась от ударов. Лиза пришла не одна. Рядом с кричащей, вопящей и размахивающей руками, как лопастями вертолёта, сестрой стоял Он! Лучший парень на свете! С разбитым носом и ссадинами на руках, в грязных спортивках и олимпийке, он стоял смотрел на меня и, кажется, хотел улыбнуться. Лизка уже раз двадцать выкрикнула моё имя и пошла в душ, при этом громко врубив музцентр. So love me like you do, love me like you do Love me like you do, love me like you do Touch me like you do, touch me like you do What are you waiting for? * Его крепкие пальцы стиснули мою ладонь, и он назвал своё имя, но даже тогда я не поверил в происходящее. А потом… — Я это, пойду, наверное, ну раз всё в поряде, и… Его живот заурчал, и я наконец вышел из какого-то транса, залюбовавшись им. — Никуда ты не пойдёшь! — говорю. Его глаза увеличиваются, а я нервно сглатываю и добавляю: — Ты никуда не пойдёшь, пока не расскажешь всё, что случилось! И не поешь, вот. Он улыбается лишь одними губами, и я сам улыбаюсь в ответ. А из ванной комнаты уже кричит Лиза: — Чего встали там, как влюблённые голубки! Я жрать хочу! И мы с Ваней идём на нашу кухню.