***
— Как вы можете наблюдать, на снимках все ваши кости сращены и нет ни одной травмы — трещины или неправильного срастания, что могло бы вызвать боль. Нет ничего опасного для вашего здоровья. — И что вы этим хотите сказать? Что я сама себе это придумала? Боль такая, что при приступах я ногах еле стою. — Насколько мне известно, вы нелегко перенесли падение в день своего выступления. Всё навалилось с несколькими тяжёлыми событиями и да наверняка первые месяцы, год, ваша боль была физической, но сейчас, когда прошло столько лет, она переросла в психическую. — То есть я психически больна? Доктор замялся, но выпрямился и ответил таким же ровным и спокойным голосом. — У вас психологическая травма. Душевная. В голове была пустыня. Хотелось пить, и было нечего сказать. Лишь один вопрос возник в мыслях. — Что мне делать? Ресницы дрогнули, увлажняя глаза накатывающимися слезами. Солёными и обессиленными. Она снова почувствовала, как мир рушится вокруг неё, как земля уходит из-под ног, оставляя только её и ничего больше. — Кэтрин Хилл? — послышался голос из тумана. — У вас приступ? Вот-вот и под ней останется клочок земли лишь, чтобы стоять на одной ноге, но когда и тот растворяется, душа, словно еле поспевает за телом. Вы когда-нибудь шли по лестнице и думали, что перед вами ещё одна последняя ступенька, но её неожиданно нет, и вас охватывает секундная паника? Примерно те же ощущения, но умноженные в десяток раз, а, может и больше, сейчас ощущала Кэтрин. Рука тянется за волшебной пилюлей, но её выхватывают из рук. Глаза расширяются, сердце набирает обороты. Нет, не от страха. От злости. Она сжимает зубы и хищно смотрит, фокусируясь на врача. — Чтобы побороть травму, вы должны хотя бы начать, отказаться от таблеток. Они для вас бесполезны, — чётким голосом твердит мистер Хоуп, но слушать девушка не хочет, она хочет лишь конец всего этого. — Отдайте таблетку! Последний раз, прошу. — Где, как не здесь, вы впервые пройдёте боль без них? — в следующую секунду он заходит за дверь позади него и выходит, уже без пластиковой баночки и с характерным звуком смыва воды. Он смыл их в туалете, именно как в сериалах, потому что это лучший способ зависимому не найти их вновь. Собрать с грязной земли перед окном или порыться в мусорном баке, однако бежать в пункт сбора выброшенных лекарств уж слишком замудрёно. Нестандартные методы лечения у врача? Но и больница то необычная. Боль словно мышь, грызёт её бедро изнутри. Кэтрин сидит на полу, свернувшись, и тихо проклинает этот мир. Доктор Хоуп садится ближе, мягко вытягивая тело в ровное положение. — Смотрите мне в глаза. И она смотрит в них, не противясь, наоборот, замечает карий цвет радужки с отливом необычного лимонного. Приглядывается к розовым тоненьким венам на белках, похожих на деревья. — Когда вам станет плохо вы должны сначала выпрямиться, не съёживаться, будто никакой боли нет, и вы просто решили отдохнуть. Сделайте глубокий вдох и выдох. Затем вспомните порядок действий чего-нибудь. Например, расскажите, как зарядить пневматический пистолет? — Убедиться, что пистолет полностью готов к перезарядке. Снять ствольную коробку… Она рассказала всё без запинки, как и учили в то время, пока её дрессировала мафия. Не заметив, в какой именно момент, Кэтрин почувствовала, что её ничего не сковывает и ничто не мешает. Она была бы рада, что справилась без лекарства, но внутри возрождалась злость. Она не знала, почему и от чего, но внутри сухой пустыни накатывала настоящая буря. Забрав с крючка у двери сумку, девушка вышла из кабинета. Ноги не сразу послушались, поэтому она присела на скамейку в коридоре. Руки в замок из-за лёгкого тремора, а взгляд направлен в одну точку, чтобы не потерять рассудок окончательно. Боковое зрение совершенно не работает и никого не замечает. — Это невозможно. Всё слишком странно для неё и страшно, словно пугливый кролик, хочется спрятаться где-то в углу и думать, что тебя никто не видит. И не слышит твои жалкие всхлипы. Тейт стоит рядом и оценивает состояние, не лезет в голову без разрешения, как бы мог сделать с любым другим чужим человеком. — Кэтрин, — говорит он тихо, боясь спугнуть белого кролика. Та поднимает взгляд, но внутри что-то щёлкает и теперь она винит его в случившемся сегодня. — Ведь это ты притащил меня сюда. Парень напрягается, готовясь принять всё, что хищница скажет. Он не собирается обороняться, нападать в ответ, просто ждёт, что будет дальше. Даже если все накопленные эмоции ядом выплеснутся на него, Тейт стерпит. Ради неё. Ради кролика, которого он в любой момент и при любых обстоятельствах защитит. До этого момента, парень не думал о настолько серьёзном отношении к ней.***
Головную боль усугубляет будильник, заведённый на каждый будний день, да ещё и с таким звуком, что точно не проспишь. Рука тянется к телефону, отключая надоедливый рингтон. Глаза открывать не хочется, но надо. Постепенно вспоминая, как прошлой ночью добрела до такси и потом до кровати, Кэтрин чуть ли не воет. Наконец разлепив веки, она фокусируется на времени экрана блокировки смартфона и также замечает с десяток уведомлений о пропущенных вызовах. В основном от Лиз, но ещё три от фигуриста. Первый пропущенный звонок — можно не услышать. На второй — не успеть ответить. На третий — абонент точно не хочет вам отвечать. Пометка: если он не перезвонил вам позже. Кэтрин пишет сообщение, прося об отгуле на один день и уверяя, что она в порядке, но немного приболела. Типичная отмазка, включающая в себя порой совершенно другую причину. Лиз не стала ничего спрашивать и требовать объяснений, что пошло на руку девушке. Тело протестовало и отказывалось делать малейшие движения, но пришлось встать. Звонок уведомил хозяйку, что кто-то прибыл. Предварительно посмотрев в глазок, чтобы не напугать кого-нибудь своим заспавшимся видом, Кэтрин пригладила волосы и пижаму, затем открыла дверь. За ней показался человек, одетый в джинсы и футболку цвета морозной мяты. На голове бейсболка, твердившая, что он курьер. — Мисс Кэтрин Хилл? — бывшая фигуристка кивнула в знак согласия. — Вам прислали букет, распишитесь, пожалуйста. Не многие знают её адрес, остаётся надеяться, что этот подарок не от врагов. Расписавшись и поблагодарив курьера, Кэтрин закрыла дверь и прошла на кухню. Чтобы убрать замешательство, кто же отправитель цветов, она немедленно достала маленький конвертик и развернула его. А внутри красивыми буквами чёрным по белому были напечатаны лишь инициалы ТМ. — Тейт… как же мне стыдно за мои действия в отношении тебя вчера. Букет, составленный из светло-розовых и сиреневых цветов, чудесно благоухал и излучал нежность. Невычурный, но и недешёвый. Чуть ли не золотая середина в её понимании. Написать «прости» или «спасибо» слишком холодно и просто для ответа. Не найдя ничего лучше, Кэтрин бросает на кровать телефон и начинает искать что-то подходящее для цветов. За всё время проживания в этой квартире ещё никто не дарил ей что-то, что нужно будет поставить в воду, поэтому и вазы она не покупала. Девушка достаёт стеклянную банку, стоит та не очень эстетично, зато устойчиво. Позавтракав во время полдника, Кэтрин одевается и решительно выходить из дома. Голова будто завалена кирпичами и залита бетоном, ей требуется холод, чтобы понизить уровень своей температуры и замедлить кровообращение, вдохнуть и выдохнуть весь груз. До севера ехать далеко, остаётся один беспроигрышный вариант — ледовая арена.