Если упадёшь — поднимайся и иди

Торговый центр наполнялся людьми, и у пары больше не оставалось времени для непринуждённой беседы. Спустя час к ним подошла радостная Лиз, чем заинтриговала своих друзей. — У тебя улыбка до ушей, Лиз. Давай, говори, что случилось? — поинтересовался Тейт с усмешкой на лице. — Это секрет, — хихикнула девушка и встала в ряды перед стойкой выдачи оборудования. — И когда ты раскроешь его? — подключилась Кэтрин. — Когда всё-всё будет готово. Видимо, небольшой секрет Лиз внезапно должен был раскрыться сегодня. — Мама! — закричала девочка, увидев высокую брюнетку, входящую в палату с огромными глазами. И, кажется, что её глаза не могут быть больше, но увидев перед собой будущую приёмную дочь, девушка не может сдержать слёз. Не зная, чему удивляться сильнее и за кого переживать. — Чувствую, сейчас я схожу за кофе и десертом для всех, и состоится долгий разговор, — подытожил Тейт, быстро теряясь из виду. — Зайка, — заикаясь, присела Лиз на корточки перед маленькой девочкой. — Всё хорошо? Ты цела? — Конечно, мне дядя Тейт дал чай. Вздохнув, брюнетка крепко обняла Лили, тихо плача. Она скрывала её от всех, старалась, чтобы Лили не попадала больше в беды. Лиз пять лет пыталась научиться быть матерью настолько, насколько это было возможно. Ей хотелось доказать, что этот ребёнок будет расти с ней, в семье, где дядя Тейт научит кататься на коньках, а дедушка скупит все детские магазины, чтобы подарить лучшую в стране одежду. Лиз мечтала об этом. Но она совсем не хотела, чтобы ею пользовались в качестве какого-то передатчика документов. Она боялась, что Лили может попасть под угрозу. Но суровый мир, который крутится вокруг всех, находящихся в больничной палате, людей был одинаков. Жесток, беспощаден и не терпящий слабости. — А меня-то кто-нибудь пожалеет? — усмехнулась Кэтрин. — Да, Кэт, прости, как ты? Тейт сказал, что тебя ранили. — Подстрелили. Но жить буду, как сказали врачи. — Я должна была знать, надо было поговорить с… — А вот и кофе, — салютовал картонными стаканами в пакетах парень и раздал каждому по горячему напитку. — Ну что? Лиз? — Лили, не хочешь в игровую комнату? — Хорошо, — нейтрально ответила девочка и уже повернулась к выходу. — Я не… Она часто воспринимает все просьбы как приказы. Я старалась объяснить ей, где вопрос, просьба или указ, но она не привыкла к тому, что спрашивают её мнение. — Это тот проект, о котором ты говорила когда-то? — спросила Кэтрин, намекая. — Да, через месяц я бы смогла, наконец, забрать её из детского дома. Не хотела привлекать отца с его... — Как долго ты планировала её удочерить? — прервал последнее предложение Тейт. — Подожди, Тейт, почему ты перебиваешь её? Лиз, твой папа влиятельный? Тогда почему ты работаешь на катке, а не где-то в бизнес центре? — тепло посмеялась Кэтрин, не подозревая ни о чём, пока два человека напротив практически уничтожали друг друга глазами. — Вы чего, я пошутила. Ну, так что со временем? Как долго всё это продолжается? Неужели этот процесс такой сложный? — Документы…, оформление, доказательство того, что я могу обеспечить ей хорошие условия жизни и тому подобное. Перечислять могу долго. Суть в том, что директор считала, что нельзя отдавать ребёнка в руки молодой одинокой девушки. Ей как раз была я. Это усложнило удочерение. — Понятно, — вопрос про то, почему нельзя просто родить своего ребёнка, Кэтрин посчитала нужным не озвучивать, дабы не обидеть подругу. В палате появился миловидный медбрат в белом выглаженном халате. Глаза Тейта косо глянули на парня. — Время посещения окончено, хотя бы один из вас должен уйти. Другой по желанию пациента может остаться, но надо будет сдать экспресс анализы на инфекции. И ещё… заберите ребёнка. — Она чем-то вам мешает? — Тейт наклонил голову, спрашивая с неким недовольством или даже презрением, отчего медбрат стушевался. Дёрнув парня за руку, Кэтрин грозно посмотрела в его глаза, получив в ответ кошачью ухмылку. — Нет, как я сказал, время посещения окончено, один из вас может остаться по желанию пациента. — Я пойду и заберу Лили, Кэтрин поправляйся, если что, на работе у тебя больничный хоть целый месяц! Пока, — бросила на прощание Лиз воздушный поцелуй и направилась в игровую комнату. — Мне надо провести вечерний осмотр и записать данные, Тейт Маршалл, можете подождать в коридоре. — Ей от меня нечего скрывать, могу и остаться. — Но… — Тейт! — не на шутку разозлилась Кэтрин. — Да, дорогая? — Выйди отсюда. — Хорошо, дорогая. Дорогая? Они даже не встречаются. Выйдя в светлый и просторный коридор больницы, парень не ушёл далеко от комнаты и облокотился о стену. Ворох смешанных мыслей заставил его задуматься. Открыв чат с подругой Лиз, он набрал короткое сообщение, но довольно значащее для них двоих. Мы должны ей рассказать.

Когда поправится.

Прошло пять минут в анализе всего произошедшего. Он вновь вернулся к воспоминаниям вчерашней ночи. Ощущение ненависти и желание убить как лава стремительно растеклось по венам. В тот момент захотелось стать псом, желательно цербером, чтобы загрызть всех своих врагов. Но свежий воздух усмерил пыл, заставляя прийти в себя и напомнить им, кто они такие. После слежки за тем, как машина скрывается за поворотом, ужасный страх окутал тело и разум. Видя всю картину перед собой, у Тейта впервые затряслись руки, и зазвенело в ушах. Кровь капает на одежду, окрашивая её в багровый цвет. Но спасает его вновь её глаза, наполненные таким же страхом и безысходностью. В какой-то момент они дрогнули, не справляясь с тяжестью век. Уже в машине всё было как в тумане. Пару раз парень набрал неправильный номер, пересёк двойную сплошную и красный сигнал светофора. Однако он сделал бы это ещё раз, если бы её жизни что-либо угрожало. Тейт бы снова нарушил закон, оплатил бы кучу штрафов, но спас её, даже жертвуя собой. — Осмотр окончен. Её показатели стабильны, сатурация крови восстанавливается, заражения не было, жизни Кэтрин Хилл ничто не угрожает, — последние слова ему были нужны больше всего на свете. — Спасибо, — не смотря в глаза, ответил Тейт, в который раз за сутки, заходя в одну и ту же палату. Закрыв за собой дверь, Маршалл стал медленно подходить к больничной койке с множеством кнопочек и режимов. — Ревнивец, со мной всё хорошо, а вот ты выглядишь плохо. Устал? — Почему молчишь? Тейт. Осталось пару шагов. — Да что случил…? — и тут она, кажется, поняла. Мурашки пробежались по всему телу, начиная с губ, заканчивая до кончиков пальцев. Его поцелуй был переполнен чувствами, нежностью, любовью. Этим действием, он постарался вложить всё своё желание быть её. Нет, не его девушкой, а её парнем, любимым. Тейт готов выполнять все её прихоти, выслушивать все жалобы на жизнь, быть подушкой для слёз и грушей для битья. Отныне он готов сделать для неё всё. Хватая ртом воздух, они продолжали дарить друг другу взаимность и ласку. Гладя по волосам, по щеке, проводя большим пальцем по нижней губе, он не хотел отрываться от Кэтрин, боясь испортить этот момент. — Ты должен поспать дома, — тяжело дыша, произнесла Кэт, еле раскрывая губы. — Я не хочу уходить. — Я тоже не хочу, но так тебе будет лучше. Ночь выдалась нелёгкой. Отдохни. Ради меня. А он уже говорил, что будет исполнять все её желания. Поэтому, переборов себя, он отстраняется. — Спокойной ночи, — подарив поцелуй на прощание, Тейт захватил пиджак, наконец, отправляясь домой. Сон обоим приходит быстро с очень интересными сюжетами.