Неполадки

      — Мия, это что за вид?! — В ванную комнату вошла молодая женщина, немного полноватая, но ухоженного вида. Каштановые волосы были заколоты заколкой наверх, на лице минимум косметики. Одета она была в толстовку и джинсы. Она смотрела на свою младшую сестру, которая оделась слишком вызывающе — мини-юбка, чёрные чулки в мелкую сетку, топ с глубоким декольте. Волосы цвета блонд рассыпались по спине. Мия красила губы губной помадой. На лице уже была тонна косметики. — И куда это мы такие нарядные пошли?       — Тебя это не касается, — огрызнулась девушка.       — Ты сейчас же смоешь весь этот ужас и переоденешься! — сказала Николь.       — Если ты ходишь как оборванка, то это не значит, что все должны ходить именно так! — Фыркнула Мия, проходя мимо женщины и намеренно грубо толкая ее.       — Я твой опекун, и ты должна меня слушаться.       — Слава богу, еще три месяца, и я избавлюсь от тебя. Ты зануда. Я понимаю, почему мама не хотела тебя видеть.       — Да пожалуйста. Можешь проваливать! Мне без тебя тоже будет лучше и спокойнее.       — Это мы посмотрим, сестрёнка, — зло ухмыльнулась Мия и, одевшись с помощью Джона, который галантно помог ей надеть коротенькую шубку из норки, послала мужчине воздушный поцелуй. — Кстати, мне нужны деньги на увеличение губ и груди.       — А можно увеличить мозги? — Фыркнула Николь и строго посмотрела на мужа, который стал облизывать губы и делать вид, что собирается на работу. — Джон?       — Все, дорогая, я побегу. Пока, — сказал мужчина и, взяв свой портфель, вышел из дома.       Николь глубоко вздохнула и пошла в комнату, где спала малышка Эшли. Она заболела, в саду схватила инфекцию. У нее была высокая температура. Николь половину ночи просидела с ней, а утром нужно было кормить этих дармоедов. И хоть Майк всегда ее благодарил и иногда выкидывал мусор и даже мыл посуду, то Мия никогда ничего не делала. А вот Джон со временем стал чаще пропадать на работе, что тоже было странным. Интимной близости не было уже пять месяцев, Джон был холоден с ней и вел себя с ней как сосед. В голову Николь закрадывались смутные подозрения, что Мия так плохо влияет на Джона. Ведь до трагедии с родителями Джон часто дарил своей жене цветы, признавался в любви, они устраивали тихие семейные вечера или пикники в большом городском парке. А сейчас он все больше времени уделяет Мие.       В кроватке завертелась двухлетняя Эшли, потом проснулась и заплакала. Николь вытащила ее из кроватки и покачала головой. Снова ребенок стянул с себя памперс, и теперь кроватка мокрая. Придётся снова всё стирать. Два дня назад сломалась стиральная машинка, потому что любимая сестренка вместо средства для стирки налила средство для прочистки туалетных засоров. Джон долго ругался, так как в машинке в этот момент стиралась его одежда. Куча шмоток сестры, любимая футболка Майка с автографом участников его любимой команды по регби, а также несколько вещей Эшли были испорчены. А Мия… Мия ушла тусить с подругами, и Николь приходилось слушать гнев мужа и Майка.       Женщина вздохнула и опустила дочь на пол. Эшли отправилась изучать дом, а Николь пришлось снова убираться. Выходной был не таким, как она его изначально планировала. Потому что в выходной она устала больше, чем на работе.       — Почему ты мне не приготовила ужин? — Сзади раздался пьяный голос мужа, и Николь вздрогнула. Из руки выпала тарелка и разбилась. — Еще и руки у тебя кривые!       — Ты пил?       — Я могу себе позволить выпить после трудного рабочего дня. И вообще, тебя это не касается.       — А, ну раз не касается, то сам делай себе ужин! — Николь сняла фартук и кинула его на столешницу. Развернулась, чтобы уйти, но мужчина грубо взял ее за руку и развернул к себе лицом. Дыхнул на нее, и она поморщилась. Он ухмыльнулся и попытался ее поцеловать. Но она свободной рукой дала ему пощёчину и вырвала другую руку. — Проспись!       И она ушла в комнату. Эшли спала в кроватке, и рядом с ней сидел Майк. Он посмотрел на женщину и хотел что-то сказать, но вместо этого просто ушёл. А Николь села на кровать и положила руки на бортик кроватки. Уткнулась в них лбом и закрыла глаза. Где она допустила ошибку? Почему с ней стали обращаться как с человеком низшего сорта? Принеси, убери, подай. И никакой благодарности. Бросить всё? Взять Эшли и уйти? А куда? В этом мире есть только один человек, которому она нужна — ее дочь. Николь вздохнула и поцеловала дочку.