Неполадки

      Через несколько дней Эшли вернулась в сад, а Николь вышла на работу. Она не хотела становиться ветеринарным врачом и довольствовалась работой ассистента. Потому что, в том числе, ответственности было меньше. Да и, самое главное, если она станет врачом, то не сможет работать с этим гениальным человеком. Он был прекрасным остеопатом, травматологом, и ставил на ноги тех животных, которые, казалось, уже не могут ходить. Николь была счастлива работать с ним и перенимать его бесценный опыт.       Эта работа приносила удовлетворение, но не деньги. Джон получал хорошо, но после появления в доме еще двух голодных ртов, денег стало намного меньше. Мия тратила очень много денег, в основном себе на одежду и косметику, и иногда доходило до того, что им нечего было есть. Джону не нравилось, что жена работает ассистентом ветеринарного врача, требовал, чтобы она нашла другую работу.       — Это ты их опекун, и ты должна их обеспечивать всем необходимым, — через два месяца после того, как в доме поселились два дармоеда, однажды сказал Джон.       — Но это ты ведь даешь ей деньги! Она с детства получала все, что хотела, она никогда никого не любила кроме себя…       — Это ты никого не любишь! Если бы кого-то любила, то ушла бы с этой неблагодарной работы и нашла бы себе работу получше и поинтересней. Какой кайф задаром копаться в кошках-собаках? Нужно искать выгоду! Становись врачом и впаривай людям то, чего им не нужно. Учись продавать ручку.       — Да пошёл ты, — Николь хотела дать мужу пощёчину, но сдержалась. Помогла дочери одеться и взяла ее на руки. Вышла из квартиры.       Со временем ситуация только ухудшилась. Мия все требовала, ходила на тусовки, гуляла с парнями, вызывающе одевалась, а Николь чувствовала, что наступают большие перемены. Она по знакомству устроилась на почту, и теперь вставала в пять утра, чтобы в половину шестого быть на работе. Она стала работать почтальоном, рабочий день был с шести утра до двух часов дня, потом она приходила в клинику и работала там. Заработанные деньги отдавала в частный детский сад, чтобы Эшли там была с утра и до вечера. К сожалению, это только в России есть бесплатные детские садики, а во всем остальном мире такого нет. Государственные сады могут посещать только дети с пяти до шести лет, а в последний год перед школой такие малыши должны оставаться дома или посещать частные садики. У Николь не было возможности оставаться дома, к тому же в Штатах не было такого понятия как декрет. Он выдавался всего на семьдесят дней — тридцать до родов, сорок после. И когда ребёнок из новорожденного переходил в статус младенца, мать выходила на работу. Могли уволить за пропуск. С больничными тоже было все не так просто, обычно увольняли. Поэтому и рожали здесь после тридцати, ближе к сорока. Чтобы пожить для себя, заработать на няню или частный детский садик.

***

      — Мне нужны деньги, — заявила утром Мия. Николь вернулась с первой доставки и приготовила всем завтрак — яичницу-глазунью и гарнир из зеленого корошка, кукурузы, лука и соуса. Сама она обошлась чашкой кофе.       — Для этого существуе работа. Будет работа — будут деньги.       — Да пошла ты, — Мия показала сестре средний палец и посмотрела на Джона. — Дядя Джон, вы дадите мне денег?       — Да, конечно, — Джон достал из кармана бумажник и отсчитал несколько зеленых купюр. — А где Майк?       Николь покачала головой и ушла в комнату. Майкл спал, укрывшись с головой одеялом, у него была высокая температура. Женщина вздохнула. Похоже, ей сегодня придётся остаться с Майком. Но сегодня в четыре дня привезут очень интересную собаку с пиометрой*, и Серхио попросил ее помочь на операции. Один он не справится.       Она вернулась на кухню. Джон опустил голову, а Мия хитро и хищно улыбнулась. Ей показалось, что Джон отстранился от Мии, когда она вошла. Странно это все.       — Джон, ты можешь сегодня остаться с Майком?       — У меня сегодня важный судебный процесс. Если мы его выиграем, то я получу хорошие деньги. Так что нет, — муж вытер рот салфеткой и встал из-за стола. — Мия, ты идёшь? Я провожу тебя.       — Да, дядя Джон, конечно.       Когда они ушли, Николь вытащила дочь со стульчика и отправила ее одеваться. Было немного времени, чтобы отдохнуть, но нужно было помыть посуду и убраться, и приготовить что-нибудь на вечер.       В девять утра она отвела дочь в садик и побежала на работу. Она снова опоздала, но к ней на почте относились доброжелательно, она много делала, и пенсионеры, выписывающие газеты, ее любили. Да и была она ответственная, правда немного замкнутая и иногда нелюдимая. Поздоровавшись со всеми, она села за свой стол и стала разбирать письма.