Эшли сидела в коридоре и заливалась. Из-за напряжения лицо было красным. Ребенок плакал навзрыд, и Николь подняла дочь с пола. Малышка была мокрая и грязная, от нее исходил неприятный запах, и женщина посмотрела на Майка. В доме больше никого не было. Майк побледнел и отступил на шаг. Николь тяжело вздохнула и отправилась с Эшли в ванную комнату. Там она переодела и помыла дочь, завернула ее в большое махровое полотенце и ушла с ней в комнату. Ребенок долго не успокаивался, был горячий; сопли и слюни падали на полотенце, потом на одежду, и женщина не знала, что делать. Ей самой было плохо, и голова сильно болела. Хотелось окунуться в эту приятную черную бездну, где не будет ничего слышно и видно. Но нельзя. Что произошло? Почему Эшли была одна? Где Джон? Майк обещал остаться с ребёнком, но в результате оказался в доме Бакетов. Почему?
У Эшли была высокая температура. Николь дала ей лекарство и обняла. Тихо стала напевать какую-то детскую песенку и качать свою дочь. Вскоре девочка успокоилась и теперь просто редко всхлипывала во сне. Николь оставила ее на кровати и встала. Голова кружилась, и она вздохнула. Надо что-нибудь поесть.
Внизу раздался хлопок двери и голоса. Джон пришёл домой и ругался с Майком. Эшли вздрогнула во сне, потом Николь увидела лужу, и девочка закричала. Женщина взяла дочь на руки и прижала ее голову к своей груди. Когда ребенок немного успокоился, она спустилась вниз.
— Ты ведь приходил… — Услышала она испуганный и заискивающий голос Майка. — Почему ты обманываешь?
— О, моя дорогая, — сказал Джон, когда Николь спустилась к ним. — Прости меня за все, пожалуйста. Я был так неправ. Мне надо было больше времени уделять тебе.
— Почему ты оставил ребенка одного? — Холодно спросила женщина, глядя на мужа.
— Я не приходил домой, — сказал Джон. — Я даже не знал, что Майка не было дома.
— Это… Это неправда, — побледнел Майк. — Почему ты обманываешь меня?
— Я не верю тебе, — холодно сказала Николь, глядя на мужа.
— Ах, ты веришь ему?! Ты веришь что он сидел с моей дочерью? А ты знаешь, что этот гадёныш прогуливает школу и дерётся? Этот щенок совсем отбился от рук.
— Нет, я не… — Майк испуганно посмотрел на Николь.
— Иди в свою комнату, Майкл, — уставшим голосом, но с жесткими нотками сказала Николь.
Когда мальчишка ушел наверх, Николь посмотрела на мужа. Ей почему-то показалось, что Джон винит себя в случившемся и искренне просит у нее прощения. Она любила мужа, никогда не переставала его любить, но не была уверена, что можно его прощать за то, что он ее ударил вчера. Она не помнила, чтобы папа когда-то бил маму или Виктор поднимал руку на Милагрос, и не знала, правильно ли то, что вчера произошло, или нужно забирать дочь и убегать. Ей не с кем было посоветоваться, во всем мире не было ни одного человека, которому она могла что-то рассказать. Только маленькой дочке. Но нужен ей был совет или просто нужен кто-то, кто молча выслушает, она не знала. Так хотелось убежать от проблем, скрыться где-нибудь, чтобы никто не тревожил, не приставал. Побыть просто какое-то время в раковине, подальше от мира.
Но нельзя. Они всегда ждут. Любого неосторожного шага, чтобы отнять у нее счастье. Вчера Джон произнес страшные слова, что он сможет отнять у нее дочь. За что? Она работает, обеспечивает их, чтобы они ни в чем не нуждались. Она обязана заботиться об Эшли и о Майке, и даже о Мии. Если она не справится, то Мию и Майка заберут в детский дом…
— Николь, любимая. Прости меня, пожалуйста. Я вёл себя как дурак. Тебе очень больно? — Джон подошел близко к ней и провел тыльной стороной пальцев по ее щеке. Приблизил своё лицо к ней и, обхватив ее рукой за голову, нежно поцеловал. Николь почувствовала вкус губ, таких нежных и любимых, и объятия мужа показались сейчас самыми нужными. Совсем немного времени, и она растворилась в нем. Джон взял ее на руки и понёс на второй этаж, в их комнату. От него было столько нежности и чувств, что Николь постепенно успокаивалась. Она любила его, очень сильно любила, и он тоже ее любил. Сейчас он был нежен как никогда…
***
Майк сидел в своей комнате и слышал стоны Николь и ее мужа. Он прекрасно знал, чем они там занимаются, и ему было тоскливо. А еще было страшно. А вдруг Николь поверила своему мужу и считает его, Майка, плохим ребёнком? Он ведь точно помнит, что Джон пришёл домой и отпустил его. Почему Джон сказал совсем другое? Чего он хотел добиться? Чтобы Майк оказался в детском доме? Какая ему, Джону, от этого выгода? Или он хочет уничтожить Николь? Наверняка это всё проделки Мии. Она не может себе нормального мужика найти, да и кто захочет встречаться с этой надменной стервой, которая видит только зеленые бумажки. Мать всегда давала Мие деньги, которые с большим трудом зарабатывал отец. И Мие всё было мало. И она решила поиметь мужика, мужа их опекунши? Майк мотнул головой. Не будет же Мия делать все, чтобы уничтожить Николь. Соперницу? Она считает Николь соперницей?
Майк лег на кровать и закинул руки за голову. Уставился в тёмный потолок. Вздохи и ахи прекратились, стало тихо. Мальчик решил следить за Мией, но отказался от этой идеи почти сразу. Если он не будет посещать школу, то точно попадёт в детский дом. Поговорить с Николь? Она вряд ли будет его слушать. Покрутит около виска пальцем, и будет права. Может быть, никакой трагедии нет, и все нормально? Но если все нормально, то почему все так тоскливо?
Незаметно для себя, он заснул.
***
На следующий день Джон приготовил Николь, вернувшейся с первой доставки, завтрак, обещал посидеть дома с дочкой, а вечером был обходителен. Майк старался наблюдать за ними, но понял, что все у них хорошо. Даже Мия не лезла к женщине. Мальчишка радовался. И сам он старался появляться в школе и не попадаться на глаза тем мальчишкам, которые его избили.
Теперь он стал чаще видеть Чарли Бакета. Болтал с ним на переменах, а после уроков мальчик звал своего нового друга домой, где все члены дружной, но очень бедной семьи уважали нового знакомого сына и внука. Майку было приятно такое отношение, и каждый вечер, сидя в своей комнате и слушая ругань сестры с Николь, грустил. И завидовал Чарли. По-доброму завидовал ему.
Чарли учил его рисовать и показывал модели самолетов, которые собрал с помощью колпачков от зубных паст. Папа Чарли работал на заводе по изготовлению зубной пасты и иногда приносил сыну бракованные колпачки. Мама Чарли нигде не работала и занималась домашними делами, а их всегда было очень много — ведь в доме жили еще прикованные к кровати бабушки и дедушки Чарли. Они были прикованы скорее из-за старости, чем из-за болезни, да и передвигаться немного все-таки могли. Но большую часть дня все равно проводили в кровати. Дедушка Джо рассказывал интересные и удивительные истории про работу на фабрике Вилли Вонки. Майку очень нравились эти рассказы, да и вообще эта атмосфера.
Жизнь продолжалась. Майк учил своего друга приёмам самообороны, к ним больше никто не лез, и успеваемость у Майка немного повысилась. Казалось, в их дом пришёл мир…
