Неполадки

      На следующий день она долго выбирала одежду, в которой может пойти на день рождения. Этот праздник у нее всегда ассоциировался с красотой, но одежды нормальной не было. Пришлось одеться в свои потертые джинсы, футболку с принтом и розовую толстовку. Зимняя куртка и чёрные полусапоги завершали этот печальный образ. У женщины не было никакого желания идти в гости, но Майк был прав — ей нужно было развеяться. Может, ей станет хоть чуточку легче?       По пути к дому Чарли они купили подарки и продукты. Майк долго выбирал шоколадку. Также там были новый альбом с карандашами, фломастеры и немного разных продуктов. Николь пару раз была в их доме, но письма этой семье приходили редко, и видела, в каких ужасных условиях живут эти люди. Им было намного тяжелее, чем даже ей, но люди привыкли считать себя самыми бедными, несчастными, и плевать на других. Николь иногда, если у нее было время подумать, что последние недели и даже месяцы случалось крайне редко, думала, что не должна так к себе относиться. Но что-то менять уже не было сил. Наверное, она как раз дошла до точки невозврата.       Они пришли к дому Чарли. Миссис Бакет была смущена, но приняла пакет с едой. Пока мальчики распаковывали подарки, а малышка Эшли заинтересованно смотрела на дедушку Джорджа, миссис Бакет с Николь приготовили обед. Сегодня к супу из капусты добавилась картошка, морковь и даже кусок курицы. А на второе была жареная картошка. Сегодня у Бакетов был праздник живота, а Николь действительно смогла отдохнуть.       — Мам, пап, я нашел! Последний золотой билет! — С лестницы спустился радостный Чарли, держа в руках заветную бумажку. — Он мой!       Его лицо сияло счастливой и самой радостной на свете улыбкой. Он был счастлив. Дедушка Джо протянул руку, взял билет и, вглядевшись в надпись, резво встал с кровати и пустился в пляс. Бакеты с каким-то недоумением смотрели на него, а малышка Эшли стала хлопать в ладоши и пытаться повторить его движения. Это было так забавно, что взрослые рассмеялись.       — Нам надо решить, кто пойдёт с Чарли, — сказала, наконец, миссис Бакет.       — Я хочу, чтобы со мной пошел Майк. Ведь это он подарил мне шоколадку.       — Не, я не хочу, — замотал головой Крам. — Иди с мамой или папой.       — Мам, а можно Николь со мной пойдёт? — Спросил Чарли. Николь вздрогнула и вжалась в спинку стула.       — Почему нет? Тебе надо развеяться, дорогая, — миссис Бакет посмотрела на нее. — Да и к тому же пусть это будет благодарность за то, что ты для нас сделала. Старики давно не ели ничего сытнее капустного супа. У мужа сейчас проблемы с работой, его уволили с завода. А новую найти не так просто.       — Я понимаю, — вздохнула Николь. — У меня примерно такая же ситуация. Джон недавно потерял работу. Но мне… я… — Николь запнулась и уставилась в чашку.       — Мальчики, вы не хотите погулять? — Спросила миссис Бакет.       — Пойдем в снежки играть? — Чарли надел потепаную куртку и шапку и первым вышел из дома. Майк напрасился за ним. Эшли прилипла к дедушке Джо, и он ей что-то рассказывал.       — Извините, что мы с Майком свалились на вашу голову. Он сказал, что мне нужно развеяться. У меня сейчас некоторые проблемы дома.       — Ну вот, сходишь на фабрику, развеешься.       — Ты так просто разрешишь Чарли пойти с незнакомым человеком? — Удивленно выгнула бровь Николь.       — Майк немного рассказал нам о тебе. Если бы ты была плохим человеком, то Майк бы не стал защищать Чарли. Такая уж я — привыкла во всем видеть хорошее и верить, что за бедой всегда придет счастье.       — Вот, за это надо выпить. Налей мне, — сказал неожиданно появившийся на маленькой кухоньке дедушка Джордж.       — Но пап, тебе нельзя пить, — возразил мистер Бакет.       — Не стоит пререкаться со старшими, — незлобно пожурил сына старик и улыбнулся Николь. Женщина вздохнула и слабо улыбнулась. Такая милая и приятная домашняя атмосфера была в этой семье. Почему у нее никогда такого не было?       Под натиском Чарли и Майка она приняла предложение быть сопровождающей Чарли на фабрике Вилли Вонки. Ох, кто бы знал, как ей не хотелось туда идти. После того, как она залепила кондитеру пощёчину, они не разговаривали. Он также выходил к ней, когда она приносила ему почту, но теперь все делал молча. Молча забирал письма и рекламу, молча отдавал уведомления и извещения и очень быстро уходил. Она останавливалась обычно около лестницы, не входя в здание, и старалась не смотреть на выходившего кондитера. Каждый раз она хотела попросить у него прощения, но ничего не получалось. Его взгляд ее сильно пугал, и она боялась, что на ее извинения он снова проедется по ее жизни и душе. Не хотелось этого.

***

      Наступило первое февраля. Накануне Джон и Мия уехали в другой город, к родителям Джона. Николь смотрела на то, как Джон ухаживает за Мией, помогает ей надеть шубку, и в голову залезли странные мысли, но она их откинула. Джон не может изменять ей, он ведь ее любит. Просто ему сейчас тяжело, ведь когда болеет близкий человек тяжело очень. Хочется поддержки и внимания. Николь как-то предложила Джону поехать с ним, но кто будет работать? Если не будет работы, то не будет и денег, и мама не получит помощь. Николь согласилась с ним. Она не хотела думать, что из нее сделали дойную корову. Может, она действительно тупая овца?       Николь на это мероприятие оделась как обычно — потертые джинсы, тёмная куртка, толстовка с футболкой и ботинки. На голове был высокий хвост. Жуткие синяки под глазами удалось скрыть тональником сестры. Больше никакой косметики не было. Да и не нужна была ей эта косметика — для того, чтобы пользоваться ею себя надо любить. А у нее не оставалось на это времени. Может поэтому Джон так холоден с ней? Надо что-то менять? Но что и как? Она отдаёт всю себя, чтобы ни Джон, ни Мия с Майком никогда ни в чем не нуждались. Пока Джон работал, она по вечерам делала ему массаж, разговаривала с ним. А теперь с ним проводит больше времени Мия. Они гуляют. Но прогулка — это не измена ведь, да? Он же не спит с ней?       Майк не смог посидеть с Эшли, точнее, ребенок сегодня захотел быть с мамой, и женщине пришлось взять дочь. Миссис Бакет предложила посидеть с Эшли, но, стоило Николь просто отвернуться, как ребенок устроил громкую истерику, и женщине пришлось забрать дочь с собой. Чарли даже не хотел идти на фабрику, чтобы не нарушать условия, но Николь, мама и дедушка Джордж его уговорили. И вот, они стоят рядом с другими детьми, нашедшими билет. Виолетта презрительно посмотрела на Чарли и надула пузырь из жвачки. Это вызвало восторг у Эшли, и она захотела пойти к ней, но мама держала ее за руку. Август Глупп, первый мальчик, нашедший билет, ел шоколадку и находился в предвкушении прекрасной экскурсии. Хотя его волновала не экскурсия, а строчки в билете, что за ним поедет столько грузовиков с шоколадом, сколько он захочет. Это намного важнее экскурсии. Хотя на шоколадной фабрике можно пробовать неограниченное количество шоколада. Это он знает, был на других шоколадных фабриках. Везде конвейер с плитками, можно брать любую, пробовать.       Верука Соль, которая стояла рядом с Чарли и Николь, надменным взглядом осмотрела их и отвернулась, вздёрнув свой красивый изящный носик. Майк Тиви и мистер Тиви просто ждали, когда их запустят внутрь. Мистер Тиви не хотел сегодня идти на фабрику, но жена настояла, чтобы он пошел с сыном сам. Работы по дому было очень много, и она делается намного лучше, когда в доме тихо. Вечные стрелялки Майка возвращали забытую мигрень. Чарли широко открывал рот и ждал, когда ворота самой таинственной фабрики мира откроются. И только одна Николь пыталась скрыть дрожь. Никто не знает, что она знакома с мистером Вонкой и носит ему письма. Как он отреагирует, увидев ее в числе счастливых обладателей билета? А если он запретит им с Чарли идти туда? Ведь Чарли не ее сын, а в билете написано «члена своей семьи». А если он всем скажет, что она почтальон и начнет прилюдно ее унижать?       Паника стала такой сильной, что она вздрогнула и пошатнулась. Сильно разболелась голова, тело бросило в пот. Чарли внимательно посмотрел на нее.       — Что с вами? — Шепнул он.       — Волнуюсь, — она выдавила из себя слабую улыбку.       Ворота стали открываться, и высокий голос произнес:       — Пожалуйста, заходите…