Неполадки

      Майкл жалел, что не ушел вместе с Николь после ее ссоры с мужем. Хотя он прекрасно знал, что идти ей некуда, и надеялся, что она вернется. Но она не вернулась. Ни на следующий день, ни через день. Он волновался за нее. Джону, кажется, не было никакого дела до жены и дочери, а Майк скучал. Он за это время, что жил с Николь, ее мужем и дочкой, привязался к девочке. Ему нравилось возиться с малышкой Эшли, но иногда он что-то делал неправильно или забывал, так как все еще сам был ребенком. Иногда хулиганил, но сейчас старался вести себя примерно. Пока получалось.       Мия вела себя отвратительно. Она переехала в спальню Николь и Джона, каждую ночь Майк слушал отвратительные стоны наслаждения, но ничего не мог поделать. Сестре он не был нужен, Джону тем более, и без Николь в доме было как-то мерзко и холодно. А еще он увидел, что Мия избавляется от вещей Николь. Майкл выкрал несколько личных вещей женщины и спрятал под своей кроватью. Достал небольшой фотоальбом и открыл на первой попавшейся странице. Там была фотография родителей. Юноша провёл по родным лицам пальцами и вздохнул. За стенкой Джон и Мия предавались любви, а он, Майк, был один. Почему Джон изменяет Николь? Почему сестра ведёт себя как шлюха? Хотя она и есть настоящая шлюха. Что нужно делать? Или ничего не делать?       Он заснул. Этой ночью ему снились какие-то странные сны, какие-то ведьмы, кошмары, и утром он проснулся с сильной головной болью. Он не слышал будильник, но никто не удосужился его разбудить, и он проспал. Состояние было какое-то паршивое, незначительно повысилась температура, но он просидел на всех уроках. А на последнем уроке его вызвали к директору. Майк не особо вслушивался в его речь, но потом до него дошёл весь ужас сказанного. Мия и Джон погибли. Разбились на машине. Секретарша мистера Дудикоффа, Глория, сказала, что не смогла дозвониться до Николь. Это означало, что Майка отправят в приёмник-распределитель до выяснения обстоятельств и причин. Молодой человек понял, что дела его ужасны. Он не знает, где его опекун, и это было ужасно. Если бы у нее был телефон...       - Что будет?       - Я вынужден обратиться в социальную службу. Вас заберут в приёмник до выяснения причин.       - Постойте, я... я могу вернуться домой? Я... мне... - Майк лихорадочно соображал. Нужно сбежать. Найти Николь. - Мне нужно покормить моих рыбок.       - Глория, позвоните в социальную службу, - сказал мистер Дудикофф. - Крам, и только попробуйте что-нибудь выкинуть.       - Пойдём, Майк, я тебе сделаю чай, - Глория обняла юношу за плечи. Майк осторожно поднялся и вышел из кабинета директора. Нужно срочно что-то делать. Если Николь на фабрике, то можно позвонить туда. А если нет? Что теперь делать? Как справиться с болью? Хочется выть, но нельзя. Он не волк. Хочется плакать, но мальчики не плачут. Сначала мама и папа погибли, теперь Мия. Он остался один. Кому он нужен? Николь ушла, ее нет. Она не спасёт его. А ведь это он несколько дней назад крикнул Николь, что хотел бы, чтобы его забрали в приют, что там жить лучше, чем с ней.       Из глаз полились слёзы, и он всхлипнул и рукавом джемпера стёр их. Глория сочувственно посмотрела на него и протянула платок. Майк сглотнул и закрыл лицо руками, не стесняясь слёз. Какой бы Мия ни была, он любил ее. По сути, она была для него единственным родным человеком. Он любил ее.       Примерно через час приехала машина и, уладив все формальности, Майкла Крама забрали в приёмник-распределитель. Если в ближайшее время не объявится его опекун, то дело передадут дальше.

***

      Вечером Вилли Вонка узнал о судьбе мальчишки. Он узнал адрес и задумался. Наверное, нужно рассказать об этом Николь. И, возможно, помочь ей чем-нибудь. А что делать с девочкой? Женщине придётся разбираться со всеми этими формальностями, и с ребенком это сделать сложно. А еще ей нужно быть работающей. Почему так много проблем? Почему он должен их решать?       На следующее утро он навестил Николь. Она стонала от кошмаров, населяющих ее мозг, и в этом не было ничего странного. Она только что потеряла мужа, которого, вероятно, любила. Мужчина присел рядом с ее кроватью на стул и стал смотреть на инфузную систему, подсоединенную к внутривенному катетеру на правой руке. Капли раствора медленно и монотонно капали в ёмкость, а потом жидкость с помощью колесика по прозрачной резиновой трубке текла в катетер и попадала в вену, гда кровяной поток ее подхватывал и разносил по органам.       Он смотрел на маленький пузырёк воздуха, проникший в герметическую трубу и продвигающийся к катетеру. Этот пузырек воздуха был так мал, что не мог причинить никакого вреда человеку. Вот он уже почти добрался до катетера и исчез там. Вилли поднял глаза и вздрогнул. На него смотрела Николь.       - Как вы себя чувствуете, Николь? - Спросил мужчина.       - Мне кошмар приснился. Это... это правда? - женщина говорила слабым голосом, а в глазах застыли слёзы.       Вилли не особо представлял, что ответить, поэтому просто решил промолчать. Он лишь коротко кивнул. Николь вздрогнула. Сколько она еще будет находиться здесь?       - А Майк, Майкл Крам, что с ним? - Спросила женщина через некоторое время молчания.       - Он в приёмнике-распределителе. Вчера не смогли с вами связаться, но я знаю адрес. Вам нужно поехать туда и забрать его. Конечно, если вы этого хотите.       - М... мистер Вонка, спасибо вам большое. Я... все возмещу вам. Простите меня, что я так неожиданно свалилась на вашу голову.       - Конечно вы мне все возместите, об этом даже нет разговора. Но когда-нибудь потом. Я, - мужчина почесал затылок и посмотрел на женщину, - разрешу вам вернуться на фабрику. Я понимаю, что вам негде жить, поэтому двери моей фабрики всегда открыты. Только не злоупотребляйте гостеприимством, - его глаза холодно сверкнули. - И я бы хотел, чтобы на это время ваша дочь осталась на фабрике. И нет, я не собираюсь ее у вас отнимать.       Николь не готова была слышать эти слова, и, когда пришло осознание сказанного, расплакалась. Она не понимала, как такое вообще возможно, и не знала, как реагировать на всё это. Мужчина кивнул головой и вытащил из кармана лист с адресом приюта и, подумав еще немного, дал ей немного денег. Женщина посмотрела на этого странного человека, потом вспомнила Джона, и стало очень тоскливо. Как жить без него? Есть ли она, эта жизнь? Зачем мистер Вонка ей помог?       Через день она, забрав вещи и деньги, покинула больницу. Шёл снегопад, было очень холодно, и она поёжилась. Здоровье еще не до конца восстановилось, но нужно стараться двигаться дальше. Мистер Вонка ей помог, и она была благодарна ему за помощь. Она поймала такси и поехала в приют. Это было небольшое серое здание, спрятанное за железным забором, не видавшее ремонта уже несколько лет. Обозначив цель визита, женщина за охранником прошла в кабинет директора. Через двадцать минут привели Майкла. Николь вздрогнула от его вида - осунувшееся лицо, синяк под глазом, царапина на скуле, спутанные волосы и грязная одежда. Майк сейчас переживал переходный возраст, и даже несколько недель назад заставить его помыться было невозможно, не говоря уже о том, чтобы поменять носки. Женщина качнула головой и, расписавшись везде, поднялась со стула и, кивнув мальчишке, вышла из кабинета директора.       - Зачем ты пришла? - Спросил Майк, садясь в такси.       - Ты можешь пойти обратно, - ответила Николь. Майк замотал головой и отвернулся, чтобы не показывать ей слёзы. Женщина прикрыла глаза.       Вскоре машина остановилась около ухоженного домика. За почти неделю ее отсутствия в нем многое изменилось. Стало грязно. В раковине лежало много грязной посуды, на плите тухли котлеты, которые жарила еще Николь накануне того рокового дня, когда поймала мужа на измене. Никто не удосужился убрать это в холодильник. Стало грустно и мерзко. Майк ушел в свою комнату, а Николь прослушала автоответчик. Все было очень печально. Нужно было явиться в морг на опознание сначала Мии, а потом на опознание Джона. С Майком тоже надо было что-то делать. Решив поговорить с ним, она поднялась на второй этаж и зашла в комнату, в которой раньше жила с Джоном в счастливом браке. Когда все изменилось? Когда он перестал замечать в своей жене красивую женщину? Неужели это все была только ее вина?       Вот кровать. Любимая кровать с самым любимым постельным бельём из сатина. Оно было очень мягкое и нежное. На нем лежала Мия, даже не удосужившись поменять его. На простыне были следы, и это было мерзко. На ее тумбочке лежала книга, которую Джон подарил ей на первую годовщину свадьбы. Она ее так и не открыла. Может быть именно поэтому он и стал обращать внимания на Мию? Николь болезненно поморщилась. Как бы она ни относилась к Мие, смерти ей не желала. Можно смириться с тем, что она увела у нее мужа, что говорит ей плохие, порой ужасные, слова, но вот с тем, что они больше никогда не увидятся, смириться было невозможно. Когда-нибудь она примет этот факт но не через день после аварии. Неизвестно, сколько должно пройти времени, чтобы это полностью осознать.       Послышались шаги, и она обернулась. На пороге комнаты стоял Майк. Красные от слёз глаза, испарина на лбу, ужасный вид. Николь вздохнула и вытянула вперед руки, чтобы обнять этого ребёнка. Майк заплакал.       - Николь, пожалуйста. Не отдавай меня в приют. Там страшно. Ты... не бросишь меня?       - Я не знаю, Майк.       - Куда угодно, только не в приют. Где ты живешь? Я не займу много места. Пожалуйста, Николь!       - Тебе сейчас надо успокоиться и привести себя в порядок. Я побуду с тобой.       Когда Майк ушёл, она стёрла слёзы с щек, еще раз посмотрела на комнату и вышла из нее. Вошла в детскую. Кроватка стояла сиротливо, игрушки были разбросаны по полу, и Николь взяла любимого плюшевого мишку дочки. Она очень скучала по Эшли но была благодарна мистеру Вонке за то, что он дал ей ночлег и помог. Она не была уверена, что правильно поступает, оставляя ребенка там, но мистер Вонка был прав - ей было бы очень тяжело все это делать с ребенком на руках. А делать нужно было очень многое.       Подождав, когда Майк заснёт, Николь ушла на первый этаж и села на диван.