В объятьях Дракона

Принцесса Аурадона Иви вошла в комнату Бена в замке, где в этот момент проходила примерка костюма на коронацию. Несколько секунд она скептически осматривала наряд, мысленно сравнивая его с эскизами, которые ей доводилось видеть, после чего критически покачала головой и сказала: — И всё-таки маловато пафоса и шика. Бен повернулся, вызвав у портного, измеряющего обхват его ноги, предостерегающий возглас. Да, тот где-то что-то заколол булавками, Бену лучше не шевелиться лишний раз. Он издал негромкий смешок, пожав плечами: — Не думаю, что это плохо. Иви закатила глаза и ответила: — Мне почему-то казалось, что король должен выглядеть внушительно. Величественно. А ты, извини, конечно, смотришься весьма скромно. Бен поинтересовался: — И как же нам исправить это, о гениальный дизайнер? Иви выпустила короткий смешок, после чего сказала, деловито прищурившись: — Я бы сделала синий немного темнее, до сапфирового, и добавила побольше золота. Бен лишь пожал плечами и посмотрел в окно. Иви заметила, что брат смотрит в сторону Острова Потерянных и спросила, уже тише и серьёзнее: — Ты ещё не рассказал родителям? Он слабо и несколько нервно улыбнулся: — Нет. Хотел максимально подготовиться и всё продумать, перед тем как действовать в открытую. Они должны видеть, что я хороший король, который умеет продумывать всё наперёд. Иви закатила глаза на эту браваду, но ничего не сказала, а Бен пробормотал себе под нос: — Наконец, мы начнём. Их давно надо было спасти. Иви ответила на тихие слова: — Да, но их нельзя забирать силой. Остров — их дом, всё, что они знают. У них должен быть выбор. Бен парировал: — Поэтому я и решил пригласить их, а не просто похитить. Иви уверенно кивнула, согласившись с мыслями брата, и ответила: — Правильное решение. Вообще, это хорошая идея. Мне дали шанс и посмотри, что из этого вышло. Они тоже заслуживают этого. Но я всё же думаю, что тебе стоит быть осторожнее. Как бы я ни была рада, что ты делаешь это, но это может очень плохо кончиться, если мы не будем осторожны. Особенно с детьми таких злодеев. Они могут быть очень опасны. Почему именно они, кстати? Бен на несколько секунд задумался, а потом всё же ответил: — Я с самого начала хотел выбрать именно детей известных злодеев. Потому что они сильнее всего привязаны к именам своих родителей. Они нуждаются в возможности вылезти из их тени сильнее всех. Иви задумалась. На несколько секунд в комнате воцарилась тишина, когда каждый из них погрузился в собственные мысли. Эту тишину прервало появление родителей. Они подошли к ним, с счастьем в глазах глядя на своих детей. Папа вздохнул и сказал, глядя на Бена: — Неужели ты станешь королём уже через месяц! Ты ещё дитя! До коронации Бена было немного больше, чем месяц. Иви знала это, потому что Бен отсчитывал дни. Мама хихикнула, обнимая его руку: — Ему уже восемнадцать, дорогой. Отец удивлённо оглянулся на неё: — Восемнадцать? Для трона слишком молод! Первое разумное решение я принял в сорок два. Она возмущённо нахмурилась: — Ты решил жениться на мне в двадцать восемь. Иви еле сдержала смех, глядя на это взаимодействие, а мама спросила: — Чем занимаетесь? Иви негромко сказала, осторожно увиливая от ответа: — Да так, обсуждаем кое-что. Бен сделал глубокий вздох и сказал: — Я обдумал мой первый указ. Родители заинтересованно переглянулись, а Иви ободряюще кивнула брату, поддерживая его. Бен продолжил: — Я хочу продолжить и закончить то, что ты начал пятнадцать лет назад. Тогда забрали не всех детей. Я начну с двоих, а потом перевезу в Аурадон оставшихся. Папа странно дёрнулся, а мама схватила его за локоть и спросила: — Кто родители? Бен снова сделал глубокий вздох и ответил: — Круэлла де Виль. Короткая пауза. Этот человек не вызвал серьёзных возражений, но вот следующий вряд ли будет воспринят также спокойно. А Бен тем временем всё же набрался смелости и произнёс имя второго и последнего: — И Малефисента. Иви отчего-то почувствовала страх обоих родителей, а папа взорвался в ярости в ту же секунду: — Малефисента?! Ты бы ещё Аида предложил! Бен встал на защиту своей идеи: — Но дети не виноваты. Они не совершали никаких преступлений и заслуживают шанса на нормальную жизнь. Иви, Джей и другие дети едва ли отличаются от тех, кто родился в Аурадоне! Папа перешёл на крик: — А ты не думал о том, что последние пятнадцать лет спасённые провели среди нас, а те, кого ты задумал притащить сюда — среди убийц и преступников?! Бен, уже спрыгнувший с помоста, подошёл ближе, не отступая от своего: — И это лишь подтверждает мою правоту! Тут в спор отца и сына вмешалась мама, негромко сказав папе: — Я дала тебе шанс тогда. Это успокоило его, он вздохнул и сказал: — Ладно. Поступай по своему усмотрению. Но только ты будешь отвечать за последствия твоего решения. Страх обоих родителей всё ещё был почти осязаем, но они улыбнулись, по очереди попрощались с детьми и ушли. Как только дверь закрылась, Иви повернулась к брату и сказала: — Не знаю, во что мы только что влезли, но мама с папой уже в ужасе. Бен сглотнул, но продолжил стоять на своём: — Не знаю, но я рад, что они одобрили мою идею. Осталось только дождаться ответов. Она не возражала против идеи брата, но реакция родителей всё равно напрягала. Побратим Карлос жил в Драконьем Логове уже шесть лет и недавно окончательно понял, что привык к абсолютному постоянству в жизни. Почти все неожиданности приходили в его жизнь с подачи Мэл и её причуд. Скачки роста и подростковый период, а потом половое созревание и периодический гон рушили так любимое им спокойствие. Впрочем, что-то стабильное было даже у неё. Каждую неделю они торчали на обрыве, с которого было видно материк, и пели песни бунтарского содержания. Ну, Мэл пела, а он пытался подпевать и хлопал в ладоши. Иногда к ним присоединялся Аид, отец Мэл, узнав о котором Карлос был в шоке, но чаще, как сейчас, например, были только они. И Боль с Паником, но они только изредка фальшиво каркали, плохо прикидываясь птицами. Эта песня называлась Рок-н-ролл. When it's you and me We don't need no one to tell us who to be We'll keep turning up the radio! What if you and I Just put up a middle finger to the sky Let them know we're still rock 'n roll! Rock 'n roll! Hey hey hey! Rock 'n roll! Hey hey hey! Мэл отыграла последние аккорды и крикнула, откинув голову: — Да! Кто-то совсем рядом прокашлялся: — Кхе-кхе! Извините. Они оба обернулись в сторону кашляющего и увидели невысокого, полноватого мужчину в жёлто-синей форме с королевским гербом на груди. Как он только по Острову прошёл? Ответом оказались двое стражей в той же цветовой гамме и с тем же гербом. Мужчина прокашлялся и спросил своим робким, тихим голосом: — Вы — Карлос де Виль и Мэл, дочь Малефисенты? Мэл, изредка поглядывая на охранников и как бы от неудобства расправляя крылья, деловито поинтересовалась: — Мы, а что, собственно, вам надо? Курьер, как теперь понял Карлос, протянул каждому из них по запечатанному конверту с королевской печатью и ответил: — Для вас, от принца Бенджамина из дома Бист, будущего короля Аурадона. Мэл взяла свой конверт и начала крутить его в руках, после чего разорвала и принялась изучать лист бумаги. Карлос последовал её примеру. Внутри оказалось письмо, прочитав которое, он сильно удивился. Приглашение в Аурадон? Судя по озадаченному лицу Мэл, у неё то же самое. Она на секунду задумалась, а затем спросила: — Я не могу дать ответ сейчас. Сколько у меня времени на размышления? Курьер хотел ответить, но Боль за его спиной гулко каркнул, заставив его обернуться и на секунду забыться. Он слегка тряхнул головой, сглотнул, нервно глядя на птицу, а потом ответил: — Завтра, в пятнадцать-ноль-ноль по местному времени, к мосту прибудет транспорт. Если вы согласны, то прибудьте туда со всеми необходимыми вещами. Если отказываетесь, то просто придите сообщить об ответе. Карлос указал на обрубок моста, уставившийся в сторону континента, и уточнил: — К тому мосту? — Да. Мэл ответила за них обоих: — Мы обдумаем приглашения. Вы можете идти. Он лишь кивнул, подтверждая. Курьер с очевидной радостью на лице исчез вместе с охранниками со скоростью, непонятно как достигнутую его пухлым телом. Как только он скрылся из виду, Карлос спросил: — Мы что, серьёзно едем в Аурадон? Мэл, я не понимаю этого! Они игнорировали наше существование пятнадцать лет, с тех пор как украли отсюда всех, до кого смогли дотянуться! Я ненавижу Остров всеми фибрами души, но известное лучше неизвестного. Мэл лишь встала на ноги, расправляя крылья на все четыре метра размаха, и сказала: — Для точности — у души нет фибр. Но я поняла твою точку зрения. Я тоже не доверяю этому приглашению. Карлос нахмурился и поинтересовался: — Опасаешься подставиться под молнию? Все знают, что Зевс ненавидит Аида. И Мэл, как дочери Бога Смерти, достанется в первую очередь. Так что опасения Мэл вполне оправданы. Мэл поморщилась и кивнула: — Да. Опасаюсь. Но по крайней мере понятно, почему у меня чутьё с ума сходит. Из-за приглашения. К слову, предчувствие хорошее, несмотря на наши с тобой мрачные предположения. Больше похоже на… Предвкушение. Карлос пожал плечами. Видимо, это какой-то особый драконий орган, позволяющий им ограниченно чувствовать будущее. С научной точки зрения он никак это подтвердить или опровергнуть не мог, но масса случаев, когда чутьё спасало им задницы, служила доказательством сама по себе. Мэл застегнула чехол гитары и сказала: — Мне надо поговорить с родителями. Иди домой. Я слетаю к папе, и мы тоже пойдём туда. Там обсудим. Вожак Стаи Венфитар всегда считал, что важно не столько действие, сколько мотивация, которая к нему привела. Его иногда спрашивали, что мотивировало его делать то, что он делал в прошлом, ради чего он прошёл этот путь. Его ответ всегда был одинаков — ради величия семьи Коркоран. Но это была полуправда, его любимый способ скрыть правду. Второй причиной была его мечта, старая заветная мечта, которая согревала его и не давала погибнуть в те далёкие годы, когда его внешность, типичная для его семьи, привлекала слишком много нехороших взглядов, когда половина континента охотилась за ним, младшим братом Аладена Разрушителя. Тогда он мечтал стать сильным, вернуть родной замок себе, поставить его на положенное место и наполнить его детьми. Играть с ними и слушать, как они наполняют эти залы своим смехом и криками. А потом, когда дети вырастут, будут внуки. И так — до самой его смерти. Но, как говорят: дракон предполагает, а Судьба располагает. Силу и замок он получил. А вот с семьёй не смог. Сначала всё шло замечательно. Его жена, Фаратея, родила сначала дочь, а потом сына. Венфитар был так счастлив тогда. Он хотел бы больше детей, но маги жизни сказали, что это опасно для неё. Фара была бетой, а для них роды — самая большая опасность. Тогда они остановились, её он любил сильнее, чем мысль о большем количестве детей. Дети росли и не переставали радовать его. Его дочь, Сента, оказалась одарена в магии Разума, получив титул Зулкира через полгода после Вирка, приняв это звание у Алкира. С другой стороны, она отреклась от наследства в пользу следующего в линии преемствования, но все, и он в том числе, списали это на уверенность в брате и странности от одарённости. Разумники всегда немного не от мира сего. Сын, Эрн, хоть и не был столь одарён в магии, с самого раннего детства проявлял сильные лидерские качества. Он должен был наследовать всё, что создал его отец. Венфитар был уверен, что оставит Огненный Чертог в надёжных руках. Это были самые сказочные годы в его жизни. Сказка разрушилась, разбилась на миллионы осколков, оставив после себя ночной кошмар. Эрн, его мальчик, трагически погиб из-за происшествия во время собственного Вирка. Фара, и до этого не отличавшаяся крепким здоровьем, слегла от горя и тихо умерла через некоторое время. Остались только он и Сента. Последняя, не то от горя, не то ещё от чего, погрузилась в непонятные ему опыты над разумом и древние книги. В конце концов, она и вовсе уехала, а до него спустя время дошли слухи о её преступлениях, за которые её сослали в тюремную колонию. Сначала он хотел идти на людей войной, но проверил информацию и ужаснулся. Она прокляла младенца в смерть, нарушив тем самым древние Путевые Законы. Такой грех заслуживает наказания и, как не было мерзко это признавать, люди были правы. Он, конечно, потом освободит дочь, но пусть та сначала подумает о своём поведении. Спустя ещё два года он почувствовал появление нового, совсем маленького дракончика в клане. Значит, он стал дедушкой. Венфитар тогда взревел от радости, да так, что всех в замке перебудил. Венфитар тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и ещё пару раз взмахнул крыльями. Он искал корону с тех самых пор, как умер сын, не находя иных занятий. Раньше он тоже занимался поисками, но тогда они были лишь мукой гордости Коркорана, потерявшего реликвию, короля, лишённого своей единственной короны. Возможно, поэтому другие драконы никогда не считали его полновластным Королём.