В объятьях Дракона

Король Аурадона Когда Иви сбежала, оставив его один на один с рассерженными родителями, Бену не оставалось ничего, кроме как шагнуть внутрь и принять последствия своих действий. — Чем ты думал?! Бен не выдержал и ответил: — Я должен был увидеть всё своими глазами, папа! Отец с нотками издёвки спросил: — И как, увидел?! Бен прямо ответил: — Да, увидел. Увидел голодающих и перепуганных детей. Увидел улицы, забрызганные кровью и усыпанные гниющим мусором, дерьмом и трупами. Увидел всё, на что ты и Совет двадцать лет смотрели сквозь пальцы. — Теперь ты обвиняешь меня, в том, что там происходит? Бен напомнил: — Остров — часть Аурадона, отец, как бы ты к этому не относился. И мы ответственны за то, что там происходит. На это отец промолчал, а Бен рассказал: — Знаешь, со мной там произошла одна интересная история. По пути к информатору, где нужно было узнать свежие новости, я увидел драку детей, выдёргивающих друг у друга буханку заплесневелого хлеба. Я взял ту еду, что у меня с собой была, и подошёл ближе, намереваясь отдать им её. А они убежали. Я даже не понял сначала, почему. Он сделал паузу, пытаясь сдержать слёзы, а мама, уже плача, спросила: — Они тебя испугались? Бен кивнул: — Да. Я хотел последовать за ними, поговорить и объясниться. Мэл остановила меня, сказала, что они подумали, что я — педофил, потому и убежали. Если бы я всё-таки последовал за ними, они стали бы защищаться. Мама уже плакала во всю, а папа, сняв очки, положил их на стол, потёр пальцами глаза и признал: — Ладно. Ты прав. Остров вышел из-под контроля. Что ты предлагаешь? Тихо обрадовавшись началу конструктивной дискуссии, Бен начал: — Забрать оттуда всех детей. Для начала. Но ты должен знать, что Остров — это одна огромная бомба замедленного действия. Отец мрачно кивнул: — Да. Йен Сид и Фея Крёстная уже в один голос заявляют, что мана на исходе, но я до последнего надеялся, что мы сможем где-то её достать. Бен коротко объяснил ситуацию с рынком маны на мировой арене и добавил: — Даже если драконы увеличат экспорт, хотя я понятия не имею, от чего это зависит, мы всё равно не сможем себе это позволить. Слишком дорого выйдет. Дешевле будет построить одну тюрьму с нуля для всех узников без магии, а вторую — специально для магов. Папа всё же кивнул, соглашаясь с его соображениями, а мама спросила: — Что ещё произошло там? Бен обдумал, что будет безопасно сказать родителям, и рассказал: — Я узнал, что Гастон мёртв. С его сыном случайно познакомился. Милый парень, кстати. Он мне и рассказал, что Малефисента его… Того. Говорит, потому что он на её территории охотился. А ещё я встретил Аида. Лицом к лицу, причём дважды. Один раз он нас, вроде как, спас, а второй он пришёл посмотреть на меня в плену у пиратов. Сказал, узнать, правда ли, что короля поймали. Родители как-то подозрительно переглянулись, а Бен со смешком спросил: — Что? И его надо будет отпустить по договорённости? Папа резко качнул головой и отрезал: — Нет, его выпускать не планируется. Но договорённость в его отношении всё же есть. Всех его детей, если таковые обнаружатся, нужно будет передать в руки Зевса. Бен возмутился: — Это всё равно что передать Мэл Роузам. Это просто месть. Адам нахмурился и покачал головой: — Нет. Зевс рассказал, что Судьбы предсказали этому ребёнку повторение пути отца. Но тогда мы не нашли ни следа его племянника, поэтому договорились, что передадим ребёнка, как только узнаем о нём что-нибудь. Нахмурившись, Бен сглотнул и переспросил: — То есть, весь Рейд был затеян исключительно из-за требований Зевса? Отец несколько секунд поколебался, но всё же признал: — Да. В этом случае, как и тогда, с отцом Малефисенты, наше согласие требовалось лишь формально. Выбора не было. Но это было вполне в интересах Аурадона, так что никаких проблем не было. Теперь понятно, почему Рейд прошёл так гладко и был так легко поддержан, а его программы идут с таким скрипом. Бен глубоко и устало вздохнул и сказал: — Лицемер ты, папа. Отец пожал плечами и спокойно отозвался: — Я правитель. Неужели все политики такие? Королева Драконов Мэл молча ожидала, что же за предположение Иви хочет подтвердить или опровергнуть, тихо надеясь на лучшее. Она планировала рано или поздно посвятить её в этот секрет, но хотела сначала познакомить принцессу со своей матерью. Но потом Иви тихо, почти шёпотом, спросила: — Аид… Он — твой отец? Не найдя в себе силы на ложь, Мэл кивнула: — Да. Как ты поняла? Слабо и грустно усмехнувшись, Иви ответила: — По тому, что ты сказала, и тому, что не сказала. Не волнуйся. Я никому не скажу, если ты хочешь сохранить это в тайне. Расслабившись, Мэл нежно улыбнулась ей и, притянув свою догадливую принцессу к себе, захватила её губы своими. Иви ответила на поцелуй, но уже спустя несколько секунд мягко отстранилась и сказала: — Значит, ты полубогиня. А я уже успела подумать, что ты не сможешь стать более поразительной. Усмехнувшись, Мэл быстро чмокнула её в щёку и хотела сказать, что это не важно, но их прервал звонок на телефон Иви. Принцесса взяла трубку и, со странными нотками сожаления, сказала: — Привет, Бен. Ну извини. Между прочим, из нас двоих именно ты заслужил эту трёпку. Кольца? Да, сейчас буду. Когда Иви положила трубку, Мэл поинтересовалась: — Что ещё за кольца? Одеваясь, Иви ответила: — Бен сделает Одри предложение на Котильоне. Он попросил меня помочь ему с выбором кольца. Мэл приподняла брови в молчаливом удивлении, но говорить, что они слишком молоды, чтобы вступать в брак, не стала. Кто знает, какие в Аурадоне традиции при помолвках? Может, свадьба будет через несколько лет? Поправляя причёску, Иви спросила: — Кстати про Котильон. Ты так и не ответила, придёшь ли. Слегка поморщившись, Мэл ответила: — Я не думаю, что я буду там желанной гостьей. К тому же, меня даже не пригласили официально. Иви напомнила: — Я пригласила тебя как свою плюс один. А вообще — да, Бен не захотел ссориться с будущими родственниками и не включил тебя в списки приглашённых. И пошутил при этом, что всё равно ты будешь там со мной. Всё ещё не будучи в восторге от этой идеи, Мэл уклончиво сказала: — Я подумаю. Слегка прикусив губу, Иви игриво прищурилась и сменила тактику. Она подошла вплотную, оседлала колени Мэл, положив её ладони себе на бёдра и вкрадчиво, на ушко, прошептала: — Сделай это для меня, пожалуйста. Не отказывай мне в этом, особенно после всех волнений и перед долгой разлукой. Если ты будешь там со мной, то после праздника тебя может ожидать нечто особенное. То, чего мы раньше не делали. Она покачнула бёдрами, делая свой намёк максимально явным, а Мэл, сглотнув слюну в пересохшее горло, не знала, стоит ли соглашаться на такое. Отказывать не хотелось, но и соглашаться было опасно. Сначала одна уступка, а потом Иви легко может начать воспринимать секс как товар. И это последнее, что им нужно. Властно, но не слишком сильно сжав руками талию своей девушки, Мэл негромко ответила: — Хорошо. Но не надо обещать мне секс. Я сделаю это, даже если потом мы просто заснём. Иви посмотрела на неё неожиданно серьёзно и сказала: — Я знаю, что я захочу заняться с тобой сексом, если мы не будем слишком уставшими к ночи. Чмокнув её в щёку, принцесса встала и попросила: — Отправишь меня в замок? Мэл открыла для неё портал и, когда Иви ушла, вздохнула и пробормотала сама себе: — Быстро она адаптировалась. Она встала, сходила в кабинет и наскоро подписала приказ о премировании всех солдат, участвовавших в вылазке, и особом награждении для Мэгги и Балиана. Они спасли ей жизнь сегодня. Затем она направилась было в ванную, чтобы немного очистить голову и успокоить «дополнительный хвост», активно ответивший на действия Иви. Но даже закрыть за собой дверь Мэл не успела. В комнату ворвался её дед. Он быстрым шагом подошёл к ней, быстро осмотрел, после чего заключил в объятья. Она растерянно ответила на них, не ожидав вторжения, но не решившись его отталкивать. Даже не дослушав её доводы о необходимости принять душ, дед чуть ли не отволок её в медицинскую часть. Врачи и маги жизни, осмотрев её, согласились с вердиктом её спасителей — с ней всё в порядке, угрозы жизни и здоровью нет. Венфитара это известие, хотя и успокоило, но не заставило вернуться к тому, чем он занимался последний месяц, оставляя замок под полным, хотя и не совсем опытным руководством Мэл. Он сел рядом с ней и тихо сказал: — Ты всё ещё злишься, да? Она хмуро отозвалась: — Представь себе, да. Ты предал свою семью, когда не встал на её сторону. Подписание этого договора смягчает твоё предательство, но не отменяет его. Дед с твёрдой серьёзностью сказал: — Она должна была понести справедливое наказание за те преступления, что совершила. Вспыхнув, Мэл ответила: — Возможно. Но не так, как это в итоге оказалось. В тюремной колонии, где в избытке только мусор и моральные уроды разных мастей, где нет ни нормальной медицины, ни еды, которая ещё не сгнила.       Если ты хотел вернуть её на пусть истинный, то худшего и придумать нельзя было. Там даже честные поначалу люди неизбежно становятся преступниками, потому что иначе выжить нельзя. Мне самой пришлось прибегнуть к нескольким кражам, чтобы добыть кое-какие необходимые припасы. Венфитар, явно устыдившись своих действий, рассказал: — Я считал, что заключение среди людей заставит её посмотреть на них другими глазами. Но из того, что ты сейчас сказала, я предполагаю, что добился противоположного эффекта. Отвернувшись, Мэл буркнула: — Верно. Какое-то время стояла тишина, которую прервал дедушка: — Это ведь ещё не все твои обвинения ко мне, я прав? Мэл несколько секунд молчала, после чего всё же ответила: — В этом — да. Зачем ты отослал его и не проверил, как он там? Он же наша кровь, пусть и не Коркоран. — Потому что я не мог на него смотреть. Когда Эрн умер, Фара погибла от разрыва сердца, а твоя мать казалась такой потерянной. Спустя пару суток, когда я снова начал осознавать реальность, один из врачей спросил меня, что же делать с ребёнком. Я взял его на руки, осмотрел и с огорчением увидел, что в нём нет ничего от моего бедного сына. Всё в нём было от насильника, на которого я не хотел смотреть, поэтому я и отослал его. Мэл сжала руку деда, пытаясь его подбодрить, и сменила тему: — Кстати, когда я была на Острове, то хотела навестить маму, но не нашла её. Она где-то за пределами барьера, но я пока не поняла, почему она не вернулась сюда. Дед сглотнул, явно что-то скрывая, а Мэл решила: — Если она простит тебя за двадцать лет изгнания, то и я не стану больше поднимать эту тему. Венфитар кивнул и грустно улыбнулся ей: — Знаешь, это было самым тяжёлым решением в моей жизни. И самым плохим.