В объятьях Дракона

Королева Драконов Весь свой последний день Мэл провела, отсыпаясь и готовясь к самой сложной схватке за всю её жизнь. Она могла бы провести это время с семьёй или за делами, но если она выживет, то на это останется вся жизнь, а если нет… Это уже не будет иметь значения. Когда её облачили в лёгкие доспехи из плотной кожи, Мэл грустно улыбнулась. Их готовили для штурма Гонтлгрима, а потом она носила их во время кампании против ашмедаев — так в итоге решили называть тех, кто пытался её убить. Забавно, что «ашмедай» дословно переводится как «мясо в железе» и является драконьим словом для всех консервов. Из воспоминаний её вырвал стук в дверь. Мама, явно нервничающая, подошла ближе и спросила: — Ты уверена, что это хорошая идея? Ещё есть время всё переиграть и сделать… Покачав головой, Мэл мягко перебила её: — Я уверена. Я не стану рисковать вашими жизнями, когда он требует только мою. Какая-то часть её хотела взвыть от обиды на эту несправедливость. У неё было столько планов, она столько хотела сделать. Но другая часть её разума, всегда знавшая, что этим всё закончится, обижалась лишь на то, что это случилось так рано. Или так поздно, когда она уже успела попробовать эту жизнь на вкус. Отбив ещё одну попытку повлиять на её решение, Мэл вышла из гардеробной и встретилась взглядами с Иви, которая смотрела на неё, как на уже умирающую, если не умершую. Тяжело вздохнув, Мэл сжала кулаки, сцепила зубы и вышла из комнаты. Возможно, стоило попрощаться, но она знала, что если начнёт, то уже не сможет закончить и никуда не пойдёт. В столовой недалеко от её покоев её уже ждали драконы, которые решили всё же сопроводить её на схватку, и немногочисленные командиры эскорта — было бы глупо не взять с собой солдат, если её противник уже сделал так. Телепорт перенёс их в обещанную безлюдную и мёртвую пустыню. Исключение составлял лишь небольшой лагерь аурадонцев на небольшом отдалении. Почти сразу после прибытия Мэл и её команды они собрались в относительно организованную группу и подошли к ней. Возглавлял свою группу лично Зевс, а чуть позади него стояли влиятельные и важные лица Аурадона. Бена она среди них не увидела, а вот Джей бросил на неё сожалеющий взгляд, который Мэл проигнорировала — лишние эмоции ей сейчас не нужны. Мэл прервала густую от напряжения и взаимной ненависти тишину и предложила: — Мы можем договориться на мирных условиях, дядя. Нам необязательно драться насмерть. Зевс окатил её презрительным взглядом. — Зачем мне терпеть твоё существование, если я могу от тебя избавиться? Пожав плечами, Мэл, будто бы он отказался от выгодного предложения, сказала: — Твоя потеря, дядя. Тогда мы можем подняться повыше, чтобы не навредить никому из людей. Зевс, явно ожидавший это предложение, кивнул, после чего Мэл нарочито медленно — не нужно ему пока видеть её реальную скорость — поднялась на крыльях в звёздное небо. Как только они оба оказались там, Мэл бросила огненный шар ему в спину и тут же переместилась на противоположную сторону. Он обернулся, явно не видя её чёрные доспехи и тёмные крылья в темноте, и швырнул туда молнию. Мэл, стараясь не хлопать крыльями, выстрелила снова и нырнула вниз, чтобы выпрыгнуть из портала сверху и снова выстрелить. Её огонь злил Зевса, но не причинял особого вреда. Впрочем, на это и расчёт. После каждого выстрела Мэл меняла высоту и расстояние. Ответные молнии Зевса всегда улетали в пустоту — он просто не мог поймать её и злился всё сильнее. В пятнадцатый, кажется, раз выстрелив, Мэл тут же телепортировалась, ожидая увидеть ту же бесполезную молнию, пущенную туда, где её уже нет. Но вместо этого Зевс, взревев от ярости, пустил молнии во все стороны. Она рванула вниз, чтобы ускользнуть от них, но резкая боль в крыле оборвала её полёт. Уже падая, она встретилась с Зевсом взглядом. Он швырнул в неё молнию. Ни телепортироваться, ни уклониться она бы не смогла. Кое-как спасая грудь от удара, Мэл подставила под молнию левую руку и мгновенно отключилась от боли. Громадным усилием воли она отключила боль в руке и в крыле, одновременно лишившись их и окончательно потеряв управление над полётом. Впрочем, это лишь лучше изобразило её поражение. Она собрала внутри себя всю энергию — сейчас или никогда — и исчезла во вспышке телепорта. Выпрыгнув из неё прямо над головой Зевса, Мэл сразу же выплеснула всю энергию в концентрированном выстреле Смертельного Света и замедлила падение огнём из ног. Ей нужна лишь секунда для взрыва. В последний момент Зевс обернулся и увидел её. Пущенная молния лишь ускорила взрыв. Принц-Кадет За каждой вспышкой огня и грохотом молнии Джей следил с абсолютным вниманием, даже не замечая, что происходит вокруг него. Впрочем, он такой был не один — никто из ныне живущих не видел ничего подобного, даже если приходилось вглядываться в абсолютную темноту. Но вспышка света, такого яркого, что осветила всё вокруг и ослепила всех рядом с ним, заставила его прикрыть глаза рукой. Когда свет потух, звук глухого удара заставил его открыть глаза, тут же потерев их, и присмотреться к кому-то из дуэлянтов, теперь лежащему на земле. По обожжённому телу понять, кто это, не представлялось возможным, поэтому все притихли, ожидая спуска победителя. К Джею вдруг подъехал Король Джеймс, формально командовавший почётным караулом, и приказал: — Если спустится тварь, готовиться к бою. Джей демонстративно кивнул и, как только он ускакал к своим людям, приказал своим офицерам: — Если спустится Королева Драконов, то мы готовимся к отступлению. Нам запрещено… Договорить он не успел. На землю, замедляя себя огнём из ног, спустилась Мэл. И если до этого тишина среди аурадонцев была ожидающая, то теперь она была скорее шокированной — никто не ожидал такого исхода. В стороне Джеймса и Стефана началась какая-то суета, а Мэл подошла к павшему Зевсу, добила его ножом в глаз и торжествующе взревела, повернувшись к своим. Драконы присоединились к её рёву. Сверкнувшее нечто рядом с собой Джей сначала даже не заметил, но, когда в бедро Мэл вдруг воткнулось копьё, он обернулся в ту сторону, где видел вспышку. Там Арес радостно вопил, поддерживаемый солдатами Роузов и Чармингов. Эту радость не потушила даже пулемётная очередь по ещё каким-то образом стоящей Мэл, которая, получив град пуль, всё же рухнула. Почуяв нутром грядущую задницу, Джей рявкнул: — Немедленно отступаем! Остановить происходящее было не в его силах, но вот спасти своих и рассказать о случившемся — вполне. Уже спустя секунду вперёд вырвались два пурпурных дракона. Один, поменьше, размером с корабль, прикрыл Мэл собой, а другой, громадный, как замок, пустил по пулемёту толстую струю огня. Их отступление превратилось в бегство. Отступив на безопасное расстояние и убедившись, что их не преследуют, Джей остановил солдат и начал наблюдать. Драконов в истинном облике уже видно не было, как и аурадонских солдат — они были со всех сторон окружены чёрными силуэтами драконьих солдат. Вытащив из седельной сумки бинокль с прибором ночного зрения и привстав в стременах, он пригляделся — в самой гуще схватки бились Тургар с Аресом. Дракон сильным ударом вогнал шип молота в грудь Бога Войны, отчего тот упал, после чего его голову размозжили ещё парой ударов. Раздался ещё один торжествующий рёв. Тургар что-то крикнул ещё сражавшимся, отчего аурадонцы побросали оружие и встали на колени. Драконы победили окончательно. Джей уже хотел убрать бинокль и уехать, но вдруг Тургар посмотрел на него и усмехнулся. Они не сбежали. Их отпустили. Зулкир Жизни Решив понаблюдать за схваткой, Хоэнгрот допускал, что его целительские навыки могут пригодиться, но даже предположить не мог, что так сильно. Подбежав к внучатой племяннице, спрятанной под крылом матери, он бегло осмотрел её и пришёл к выводу — повреждена вся Мэл, лечить здесь бесполезно — после чего крикнул: — Её нужно везти ко мне в лабораторию!

***

Лечить простые повреждения вроде порезов или пулевых ран обычно было просто. Но когда число повреждений переваливает за три сотни, даже словно «сложно» не описывает ситуацию. Побрал бы чёрт эти пулемёты! Постоянно подливая на раны припасённую на подобный случай биомассу, Хоэнгрот зашил рану на бедре, посильно позаботился об ожоге молнией, после чего медленно и методично закрыл все триста двенадцать пулевых ран, превративших Мэл скорее в решето, чем в дракона. Когда он закончил, её отнесли на кровать, чтобы дождаться… того, что случится. Возле входа в его операционную сидела Сента, теперь со страхом смотревшая на перемотанную бинтами с ног до головы дочь. Не дожидаясь её вопросов, Хоэнгрот рассказал: — Мы вытащили из неё больше трёхсот пуль. Голова благодаря крепкому черепу почти не пострадала, кроме щеки и носа, но пули прошли между рёбрами и задели внутренние органы и крылья, плюс ей копьём перерезало сухожилие, и, хотя не задеты крупные артерии, она потеряла много крови. Я не буду врать Сента, она на грани жизни и смерти и, несмотря на всё, что я только что сделал, может погибнуть. Она наконец посмотрела на него и спросила: — И что нужно сделать, чтобы она выжила? Скорбно покачав головой, Хоэнгрот признал: — Мы не можем сделать ничего. Остаётся только ждать. Если она доживёт до рассвета, то будет жить. Их общее молчание прервал шум со стороны входа. В палату ворвалась Ивелин и села на пол рядом с кроватью Мэл. Хоэнгрот предпочёл оставить их втроём ждать исхода и направился к сородичам, чтобы узнать, не нужна ли кому-то ещё его помощь. К счастью, с остальными всё было в порядке, Тургар, гордо ходивший с головой Ареса на пике, не получил даже царапины. Венфитар, сжёгший пулемёт и окружавших его солдат, тоже не пострадал. Словно бы Мэл взяла раны за всех них разом. Его возвращение встретили ожидающими взглядами. Хоэнгрот сел за стол, выпил полную чашу вина и рассказал, что произошло, после чего добавил: — Я не сказал Сенте, но шансов мало. Очень, очень мало. Воцарившееся молчание лишь усилило его чувство вины за собственную несостоятельность. Он, Зулкир Жизни, не смог ничего сделать! Аид, снова допущенный до совещания, вдруг сказал: — Кажется, я знаю, как их можно повысить. Драконья Ставленница Время тянулось медленно. Казалось, что кто-то замедлил его специально, чтобы продлить эту пытку ожидания. Иви боялась спать или отводить взгляд, не зная, увидит ли Мэл хоть чуть-чуть живой, когда проснётся. Её невеста, которая могла никогда не стать женой, теперь походила больше на мумию, чем на человека, перемотанная этими страшными бинтами, скрывавшими даже нижнюю половину лица, как жуткая маска. Были видны лишь закрытые глаза. Правая рука, почти не пострадавшая по сравнению с остальным телом, была свободна, и Иви, спросив разрешения у врачей, взялась за эту руку, периодически нащупывая слабый пульс. Это успокаивало её на какое-то время. От очередного замера её отвлёк звук открывающейся двери. В палату вошёл Аид, а Хоэнгрот и Нелтария остались стоять в коридоре. Бог подошёл к Малефисенте и, слегка тряхнув её за плечо, сказал: — Просыпайся, Сента. Есть способ помочь нашей дочери. Иви встрепенулась на слово «помочь» и только сейчас заметила, насколько все пришедшие серьёзны. Скорее всего, они задумали что-то очень опасное. Малефисента медленно поднялась со своего кресла по левую руку от Мэл и спросила: — Что от меня нужно? На этот вопрос ответила подошедшая ближе Нелтария: — Твои смертники.

***

После того как собрали будущих жертв и подготовили всё для будущего жертвоприношения, санитары осторожно отвезли Мэл к алтарю, на котором будет убито несколько сотен человек. Иви отказалась покидать её и снова села рядом. Сначала притаскивали «выжженных», которые и живыми-то считались с натяжкой. Они оставались в своём внутреннем мире, не реагируя даже на жертвенный нож в своём сердце. Их трупы тут же обращались в зомби и помогали оттаскивать остальные тела в холодильник. Типичная драконья прагматичность. Когда стало абсолютно ясно, что это работает, следующей партией приволокли приговорённых к смерти преступников со всего Алатара, которых специально отправляли сюда их правительства. Иви никогда не интересовалась, как работает эта ужасающая система, но именно их называли «смертниками». Последними были пригнаны свежие военнопленные, взятые в последнем сражении. Возможно, Иви прониклась бы сочувствием к этим людям, если бы Тургар не поприветствовал их: — Ну что же вы притихли? Как радоваться её ранению, так вы первые, а как отвечать за это — последние? Так не годится! В самом конце жертвоприношения, когда Хоэнгрот назвал выживание Мэл «почти гарантированным», к алтарю подтащили знатных пленников. Почти никого из них Иви не знала, кроме Джеймса, тщетно предлагавшего выкуп золотом и драгоценностями за свою жизнь, и Стефана, смотревшего на неё с ненавистью. Мольбы Джеймса прервал голос Аида, гулко раздавшийся в зале. — Тебе нечего предложить — ценнее жизни у тебя нет ничего. Король, когда-то скептически оценивавший её взглядом, теперь посмотрел на неё практически умоляюще. Иви в ответ на это взяла Мэл за руку, показывая, на чьей она стороне. Она смотрела в его испуганные глаза, пока ему не вонзили нож в сердце. Следующим и последним притащили Стефана, который вдруг рванулся к ней и Мэл, но лишь повис на руках тащивших его людей. Не в силах прорваться, чтобы, вероятно, «закончить дело», он едко поинтересовался: — А когда и чем будет платить Бен? Именно он приказал провести тот злополучный анализ, а значит, он тоже виновен! Он говорил правду, но Иви не хотела в это верить. Малефисента, вдруг взявшая в руки кинжал, тоже никак не ответила на его слова и лично пронзила его сердце. Иви вдруг подумала, что ей не стоило защищать его от Мэл тогда. Возможно, всё было бы хорошо, если бы он умер в тот день. Когда Мэл, так же осторожно, отвезли обратно в палату, Хоэнгрот снова осмотрел её и сказал: — Повторю свой предыдущий вердикт. Если доживёт до рассвета, то будет жить точно. Но сейчас шансы на это несравнимо больше. Я бы назвал это «скорее выживет, чем нет». Иви и сама видела разницу — Мэл дышала ровнее и глубже, её пульс был сильнее и чётче. Как бы ни работало жертвоприношение, оно явно помогало. Она хотела поблагодарить Хоэнгрота за его помощь, но в комнату вдруг ворвалась Рогрота и торопливо сообщила: — Я проверила то, что сказал тот мальчишка. Он не врал — аурадонский король действительно причастен. Иви сглотнула, её сердце ухнуло куда-то в пятки. Она не хотела верить в то, что Бен может быть в чём-то виновен. Но если это действительно он сделал тест на отцовство, то он виноват во всём, что произошло, пусть и косвенно. В отсутствие Мэл именно Малефисента должна была ответить на это. Иви, не дожидаясь её решения и не смущаясь присутствием Рогроты и Хоэнгрота, бросилась к ней, встав на колени, и взмолилась: — Пощадите его, пожалуйста! Она понимала, что прощения ожидать не стоит — не после такого проступка — но всё же Бен был её братом, и она не могла спокойно стоять в стороне, когда его убивают. Малефисента несколько секунд задумчиво молчала, после чего покосилась на её живот и уступила: — Он сохранит жизнь, но не власть или корону. А теперь иди и ляг. Стресс может плохо сказаться на ребёнке. Рота, оставь его в покое пока. Всех опасных мы убрали, а с остальными потом разберёмся. Иви подчинилась, легла на поставленную для неё койку рядом с Мэл и притихла, чтобы не отсвечивать лишний раз. Ей явно дали понять, что её просьба была удовлетворена только из-за беременности, но если это спасёт голову её беспокойного брата, то пусть так. Когда Рогрота вышла, бросив на неё недовольный взгляд, Иви тихо сказала: — Спасибо. То есть, Бен вам никто и сильно навредил вашей семье… Малефисента спокойно перебила её: — Ты теперь тоже моя семья. А он просто дегенерат, которого давно следовало отстранить от власти. Иви улыбнулась, щурясь от бьющего в глаза восходящего солнца.