В объятьях Дракона

Бог Смерти Услышав громкие проклятья со стороны входа в Подземный Мир, Аид подумал на очередного духа, недовольного окончанием его безграничной свободы. Все они рано или поздно поглощались Стиксом, затихая и растворяясь в потоке таких же душ, навсегда замолкших. Но когда залаял Цербер, а ругательства продолжились, приближаясь к его залу, Аид, изрядно обеспокоившись, всё же прервал свой короткий перерыв, чтобы посмотреть на источник шума. Но даже подойти к одному из высоких окон он не успел. Прямо оттуда на него с яростным рёвом ворвался Зевс, попутно сильно приложив по голове. Аид, не ожидавший такого натиска, не сумел оказать никакого сопротивления — он не ожидал вообще никаких гостей, кроме душ, а уж визит ненавистного братца был крайней неожиданностью. Вырвавшись-таки из хватки разъярённого громовержца, он отошёл на пару шагов и спросил: — Что тебе надо? И не говори, что пришёл проверить моё царство — я не поверю в такую наглую ложь. Зевс, отдышавшись после тирады ругательств, сердито спросил: — Чем ты думал, когда трахал дракона? Что я не найду твоего ублюдка, если она будет покрыта чешуёй? Слегка сглотнув, Аид потёр плечо, в которое неприятно вцепился брат, чтобы немного потянуть время, но после недолгого размышления понял, что отрицать очевидное смысла нет — Зевс уже всё знает, и спокойно предложил: — Слушай, я не знаю, что именно Мойры сказали тебе, какое пророчество дали, но мы можем решить всё без кровопролития. Драконы ценят кровные узы, Мэл не станет нападать первой. Зевс, просверлив его раздражённым взглядом, прогрохотал: — А думал ли ты о кровных узах, когда забирал у меня сына? Тяжело вздохнув, Аид признал: — Не особенно. Если совсем честно, я к тому времени забыл, что это такое. Потому что вся моя семья уже давно смотрела на меня, как на чужака. Малефисента заново научила меня этому — ценить и любить свою семью, даже если некоторые её члены тебя подвели. Да, мы уже давно не так едины, как когда били отца, который нас сожрал, но мы братья. И я сожалею о том, через что заставил тебя пройти. Теперь я понимаю, каково это. Несколько секунд Зевс молчал, глядя на него с абсолютным шоком. Но когда он с шумом втянул в себя воздух, Аид понял, что сейчас будет буря. — Знаешь, каково это?! Да ты даже вообразить себе не сможешь, каково это — терять кого-то, кого любишь всей душой! Да у тебя нет души! Я покажу тебе, каково это — потерять собственного ребёнка, собственную кровь и плоть! Я убью её, чтобы ты понял! Он развернулся и пошёл к выходу, а Аид решил использовать последний аргумент. — Они ведь предсказали твоё поражение, да? — Зевс обернулся и сердито посмотрел на него, но Аид понял, что был прав, и так. — Возможно, даже смерть. Они и мне когда-то выдали пророчество — из-за него я тогда и устроил всё это. Если бы я остановился, то оно бы не сбылось. Остановись сейчас. Мы сможем всё урегулировать — принести новые клятвы о вечном мире. Мэл на это согласится, она не ищет войны с тобой. Аид указал рукой на реку из душ и продолжил: — Мы теряем веру людей — они молятся другим богам и при жизни, и при смерти. Я чувствую это, как никто другой. Каждая душа ищет своё представление о посмертии, но немногие видят то, во что верили. Если ты пойдёшь тем путём, что наметил для себя, и проиграешь, то весь Олимп падёт вместе с тобой. Мы бессмертны, пока в нас верят. Ты не можешь этого не знать. Я не боюсь смерти, но можешь ли ты сказать это о себе? Воцарилось молчание. Аид молча надеялся, что смог достучаться до своего твердолобого брата, но тот вдруг посмотрел на него с презрением и сказал: — Передай своей дочери, что я встречу её там и тогда, где и когда ей захочется умереть. Если она достаточно храбра, чтобы не прятаться за чужие спины, то умрёт быстро. Но если мне придётся выковыривать её из гнезда, то сначала умрут её змеиные сородичи. Одарив его последним ненавидящим взглядом, Зевс ушёл, а Аид в миллиардный раз проклял старые клятвы на реке Стикс, мешающие ему прямо тут убить его, и сразу же перенёсся на летающий остров, который его дочь звала домом. Не зная местности, он оказался посреди цветущего сада. Как и всегда, растения в его присутствии начали угасать и чахнуть, а перепуганные садовники разбежались. Уже через несколько секунд он был окружён живой стеной из солдат. Хорошая охрана. Один из воинов осторожно обратился к нему: — Кто Вы? Он, не желая трогать подданных дочери, хотел было попросить отвести его к Малефисенте, но та уже подошла к ним и застыла, увидев его. В её глазах он без особого труда прочёл обращённый к нему вопрос, смешанный с нескрываемым страхом. Отвечая на него, он кивнул. Их действительно раскрыли. Королева Драконов Опустившись в кресло во главе стола, Мэл кивнула отцу в знак приветствия, указала на кресло напротив себя и сказала, грустно улыбаясь: — Садись, папа. В данной ситуации твоё мнение будет для нас ценным. Отец, ответив ей такой же печальной улыбкой, сел на предложенное место и сказал: — Я не думаю, что могу сказать тебе что-то, чего не сказал за всю твою жизнь. Мама, как обычно, сидящая справа от неё, с явной нервозностью спросила: — Ты же не собираешься идти на смерть? Квес, Рота и Нелт явно поддерживали её предложение засесть в глухой обороне и уничтожить Зевса через измор, но Мэл не могла пойти на это. — Нет. Я встречусь с ним и, если не удастся уладить дело миром, убью его. Или умру пытаясь. Может, утащу его с собой на тот свет. Я не пойду на смерть безропотно и покорно. Я умру сражаясь. С родственником, какая ирония! Дядя Тур, сейчас сидевший слева от неё, хлопнул её по плечу и довольно подхватил: — Это по-нашему! Поджарим этого электрического угря! Усмехнувшись этой шутке, Мэл покачала головой и ответила: — Я буду драться с ним в одиночку. Смертельный Свет обжигает всех, кто к нему прикоснётся, кроме меня. Это может быть единственным оружием против Зевса. Но если даже я проиграю, то какова вероятность, что он попытается убить всех драконов? Аид, почесав уже горящие волосы на затылке, задумчиво ответил: — Он хочет убить тебя. Из-за пророчества и из-за меня. Но к драконам он ненависти никогда не показывал. Так что даже в случае твоего поражения он, скорее всего, не тронет вас. Мэл не хотела думать, грозит ли что-то их с Иви будущему ребёнку, и не стала спрашивать. Если она падёт, то драконы придумают, как его прикрыть в случае необходимости, а если победит, то это будет ненужно. Сделав тяжёлый вздох, она сжала пальцами корону и твёрдо сказала: — Я запрещаю вам нападать на богов и Аурадон, если они не нападут на вас. Я не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня. Драконы синхронно поморщились, получив этот приказ, но возражать не стали, а Мэл добавила, повернувшись к отцу: — Папа, передай Зевсу, что я встречусь с ним в пустыне Аграбы — конкретное место пусть выберут местные власти, но лучше какое-нибудь безлюдное, чтобы в случае боя рушить было нечего. А по поводу времени… Следующее число после Дня Радости, через час после заката. Время было ею выбрано с умыслом — боги не видели в темноте так, как драконы, поэтому у неё будет хоть какое-то преимущество. Она усмехнулась своим мыслям — она родилась во тьме и, судя по всему, во тьме и умрёт. Проклятая ирония.