Ignite Me

Разогнать духоту, заполнившую столовую, не помогают ни распахнутые настежь окна, ни открытые двери. Сквозняк если и скользит, то только по проходу, и просто гоняет по плиткам куски кима и обрывки пластика от трубочек. Ситуацию спасают лишь Воздушники, пускающие небольшие циклоны над своими столами. Феликс помахивает пальцами, чтобы дуло посильнее, и возвращается к холодной лапше. - Ты чего ростки выковыриваешь? - Не люблю. - Давай мне. Чанбин тянет ложку и вылавливает из супа Хёнджина нужное, перекладывая к себе в тарелку. Взмахом ладони собрав пот с лица, он стряхивает его на пол и продолжает есть. Внезапно накатившая на Сеул жара аппетиту не мешала. Джисон щёлкает зубами, пытаясь поймать соскочившую с палочек стеклянную лапшу, но та слишком быстрая и скользкая. Капли масла брызгают на щёки и он недовольно ворчит, после чего начинает разговор о том, какая ещё еда «не умеет себя вести». Остальные тоже подключаются, пользуясь возможностью пожаловаться, но беседа затухает, когда за стол опускается Минхо. В его руках нет подноса с едой, зато выражение лица полно чего-то, что не сулит ничего хорошего. - Ты чего такой? – настороженно распахивает глаза Джисон, застывая с куском кимчи меж палочек. - В ночь с понедельника на вторник на стройке был совершён акт вандализма, повлёкший за собой убытки приблизительным размером в десять миллионов вон. Предположительными преступниками выступили два Огневика, один Воздушник и как минимум один Водник. На стройке, где когда-то работал Феликс, - Минхо едва ли не швыряет телефон с открытой статьёй на стол. – Ничего не хотите мне рассказать? На какое-то время воцаряется тишина. У сидящих двигаются разве что глаза, переходящие друг на друга. - Они заслужили, - в конце концов вскидывает руки Джисон. - По башке вы съездить заслужили, - чеканит Минхо. – Умышленная порча имущества, проникновение на частную территорию – это уже уголовка, за которую помимо штрафа могут впаять ещё и работы за поджог. Вы совсем не соображаете? - Мы обошли все камеры, никто ни о чём не узнает, если ты не будешь орать, - с нажимом говорит Хёнджин. - Ты вообще нахрена в это влез? – Минхо прожигает его яростным взглядом. – Хочешь, чтобы я опять из ментовки тебя доставал? Мало было? - Я не мог просто сидеть, когда они так по-ублюдски обошлись с Феликсом и другими людьми. - В мире постоянно происходит куча несправедливости. И что теперь, бросаться мстить за всех? Забить хрен на себя и своё будущее? Вас могли поймать, - рука Минхо разрезает воздух между Хёнджином и Джисоном. – Вы могли к хренам собачьим подорваться на горючем. Надо башкой своей сраной думать немного. - Хорош бубнеть, а, ты не моя мать, чтобы меня отчитывать. - Хоть кто-то должен давать тебе по мозгам. Она, думаешь, была бы довольна тем, как ты собой рискуешь? Вопрос заставляет Хёнджина сжать челюсти. Чанбин замечает, как его глаза темнеют от такого комментария. Однако гнев Минхо теперь переносится на него. - Это всё из-за тебя. Ты втягиваешь его в какое-то дерьмо и всех остальных за компанию, я почти уверен, что это была твоя гениальная идея. - Ага, именно, я всех втягиваю. Они кричали «Нет, пожалуйста, не надо, перестань», а я угрожал им пистолетом и приказывал всё рушить, - усмехается Чанбин. - Не ёрничай, сопля, он мог серьёзно пострадать из-за тебя и влипнуть в большие неприятности. - Хватит вести себя со мной, как с ребёнком. Резко сжатый кулак Хёнджина выпускает в воздух огненный столб, долетающий едва ли не до потолка. Взгляды некоторых студентов с любопытством фокусируются на их столе. На пол летят чёрные ошурки от подпалённой паутины, полной пуха и пыли. - Тогда хватит вести себя, как ребёнок, - брови Минхо сужаются. - Без тебя разберусь. Я разнёс стройку, спрыгнул с крыши и, как видишь, живой. И без тебя отлично обошёлся. Несколько секунд Минхо молчит. Звук бурлящей в нём лавы почти можно услышать физически. Затем он хватает свой телефон со стола и вскакивает на ноги. - Минхо, подожди, - Джисон тянет руку, пытаясь подозвать его, но тот вылетает из столовой. – Твою мать. Он с грустью смотрит на тарелку недоеденной лапши, после чего вздыхает и идёт следом за Огневиком, закидывая рюкзак за спину. Остатки аппетита исчезают вместе с ними. Среди любопытных студентов начинает гудеть возбуждённый бубнёж. Атмосфера над столом их компании значительно тускнеет, прохладные порывы воздуха рассеиваются. - Простите, что из-за меня всё так вышло, - виновато мнёт пальцы Феликс. - Дело вообще не в тебе, - Хёнджин качает головой, раздражённо выдыхая; по его ладоням бегают крохотные искры. – Это этот строит из себя хрен пойми кого. - Он просто переживает за тебя, - Чанбин ведёт плечом, внимательно наблюдая за его состоянием. - Знаю, - Огневик отвечает резко, после чего заставляет себя несколько раз вдохнуть и выдохнуть, прикрыв глаза. – Меня просто бесит, что он выставляет всё так, как будто я сам о себе позаботиться не могу и вообще ни черта в мире не понимаю. Я уже не ребёнок. - Он сказал, что вытаскивал тебя из ментовки. - Подрался просто неудачно, это неважно. Срать. - Может, пойдёшь поговоришь с ним? - Пусть хахаль его с ним разбирается, мы только сильнее разосрёмся. Хёнджин отмахивается и отодвигает тарелку. Настроение было испорчено, разговор прошёлся по крайне неприятным местам, доставляющим значительный дискомфорт. Люди, которые знают тебя лучше всего, попадают чётко. Впрочем, в течение дня горчащий осадок постепенно рассеивается. Ссоры бывают у всех, в них нет ничего сверхъестественного. Тем более голову получается отлично забить тренировкой. Водяные сферы обрушиваются одна за другой без остановки. Шипение не прерывается ни на секунду, воздух заполнен дымкой от выпариваемой воды. Глаза Хёнджина спешно двигаются, следя за тем, чтобы ничего не пропустить. Челюсти сжаты, однако извергаемые щиты стабильные и не рассеиваются, злость не застилает взгляд. По лбу стекает пот, цепляющийся за брови, и когда тот падает на ресницы, он быстро смаргивает его. Лицо Чанбина тоже слегка покраснело от усилий, с висков течёт, а времени смахнуть с себя лишнюю жидкость просто нет. Их упрямый матч длился уже четверть часа, что было рекордом для одного непрерывного захода. Вся трава вокруг поля была чёрная и мокрая. Хёнджин понимает, что Водник решил держаться до конца и проверить, кто из них выдохнется первым. Вот только его такой расклад не устраивает. Он напряжённо думает, стараясь подловить момент, но при этом не потерять такой с трудом захваченный контроль. В сознании щёлкает. Надо рискнуть. Резко отскочив назад и почти заступая за границу бетона, Хёнджин убирает щиты, давая сферам упасть перед ним. Затем он бросается вперёд, прямо под новую волну атаки, и чувствует свист разрезаемого над головой воздуха. Буквально сантиметр тонкой пшеничной пряди рассыпается по потемневшей поверхности площадки. А всё ради того, чтобы выставить ладонь и выпустить стремительный столп огня. Руки Чанбина скрещиваются, в последний момент успевая сформировать водяной кокон, спасающий от пламени. В глазах полыхает, слой щита становится тоньше с каждой секундой, начинает чувствоваться окутывающий его жар. Отрывисто вдохнув через нос, Чанбин направляет всю свою энергию наружу, словно раздувая пласты воды. Медленно, но пламя отдаляется. Вены на шее набухают, сжатые кулаки начинают подрагивать от усилий. В конце концов, водяной кокон не выдерживает и взрывается, однако погашая при этом остатки огня. Тот тоже истончился до искр и напоследок лишь опадает янтарным дождём. Какое-то время над полем слышно только шумное дыхание. Они стоят, опёршись о колени и жадно глотая воздух. С подбородков капает пот. - Это было круто, - наконец, выдыхает Чанбин, издавая усталый смешок. – Очень стабильный огонь. - Я не просиживал жопу, пока ты в архивах копался, - Хёнджин довольно усмехается, заставляет себя выпрямиться и зачёсывает спутавшиеся волосы пятернёй назад. – Первый раз вижу, чтобы водный щит взрывался. - Это крайняя мера. На него всего ресурсы уходят. Тебя не задело тогда? Ты прямо под сферы сиганул. - Вроде нет. Меня задолбало быть в защите, поэтому я решил рискнуть. - Контроль был хороший. Проведя ладонью у лица, Чанбин собирает с себя лишнюю влагу и сбрасывает её. Затем он подходит к Хёнджину, который тряс футболку, пытаясь остыть, и делает то же самое. С минуту они просто переводят дыхание. - Думаешь, сможешь теперь хлыст контролировать? - Не знаю. Наверное. - Давай попробуем. - Опять матч? - Нет, - Чанбин разводит руки, формируя своеобразную прямую трубу. – Попробуй обвить хлыст вокруг неё. Так, чтобы огонь не попадал на воду. - Фига ты валишь, я на пересдачу. Такая реакция заставляет Чанбина рассмеяться и он едва не роняет растянутую сферу. - Ты сначала попробуй. Хёнджин выглядит неуверенно. Он трёт ладони друг о друга, собираясь с мыслями. Крупные потоки на самом деле контролировать проще, чем маленькие. Потому что контроль чего-то маленького и хрупкого больше напоминает ювелирную работу, когда одно неосторожное движение может сломать абсолютно всё. Приведя дыхание в порядок и настроившись, он формирует в своей ладони сферу и не спеша растягивает её, превращая в пухлую ленту. В отличие от прошлого раза она не дребезжит. Сомкнув челюсти поплотнее и концентрируя всё своё внимание на пламени, Хёнджин начинает аккуратно поворачивать его. Движения максимально плавные, взгляд неотрывно следит за потоками. Хлыст сгибается и медленно оборачивается вокруг кристально чистой воды. - Чёрт. Часть огненной ленты всё-таки вздрагивает и раздаётся шипение воды. - Не торопись, - подбадривает его Чанбин. Хёнджин заставляет себя сделать ещё один продолжительный вдох-выдох. Чуть изогнувшееся пламя стабилизируется. Постепенно оно обвивается вокруг водяного цилиндра: янтарный змей обрамляет идеально гладкое стекло. - Ты глянь, - задорно тянет Чанбин. - Почти полный контроль. А ты ещё сомневался. - Это сложно, - у Хёнджина по щеке снова струится пот, но он улыбается едва ли не восторженно. - Вау. Это очень странное ощущение. Я… я совсем забыл его. Я чувствую, как огонь циркулирует, почти каждую его часть. - Так и должно быть. Ты должен контролировать его, а не он тебя. Молодец, отличная работа, Искорка, я тобой горжусь. Сбросив воду, Чанбин похлопывает Хёнджина по плечу. Тот в ответ смотрит благодарно, даже как-то неловко, и рассеивает в сторону пламя, напоследок вспыхивающее в воздухе. Закончив на этом тренировку, они по традиции идут обедать. Набив животы и отдохнув, они заходят в ближайшую кофейню, чтобы взять по стакану холодного кофе с сиропом и затем отправиться снова гулять вдоль набережной. Спустя час неторопливых разговоров и рассматривания воздушных змеев, которых запускали на опушке парка у реки Хан, Чанбин выбрасывает пластиковый стакан в ближайшую мусорку, напоследок выловив себе кубики льда, чтобы по привычке ими поиграться. - А ты чего не выбрасываешь? - он указывает подбородком на пустой стакан Хёнджина. - Я их собираю. - Стаканы? - Да. Стаканы и капхолдеры. - Зачем? - Просто, - Огневик пожимает плечами. - Захотелось. У меня дома целая коллекция. Особенно капхолдеров, потому что их часто кастомизируют под сезоны. Каких только не набралось за три года, я обошёл все кафе у себя на районе. - Ого, первый раз про такое слышу. Покажешь? - Тебе реально интересно? - Хёнджин вскидывает брови. - Ну да, прикольно же, необычно. - Ну… если как-нибудь зайдёшь, то покажу. - Договорились, - Чанбин с энтузиазмом кивает. - Я тогда тоже не буду капхолдеры выкидывать, может, найдутся те, которых у тебя нет. - Настолько можешь не запариваться. - Да ладно, не сложно же. У берега плещутся утки. Закатное солнце тепло полыхает среди блестящих высоток на другой стороне. Ветер с реки освежает, хотя и отдаёт тиной. Они проходят ещё километр, обсуждая лучший магазинный рамён за нормальную цену, а затем на какое-то время замолкают, смотря по сторонам и просто прогуливаясь. - Слушай, ты знаешь что-нибудь про закрытый бар Водников? - нарушает тишину Хёнджин. - Где ты про него услышал? - Просто мимоходом. - Ну, он есть и пускают туда только Водников, поэтому он и закрытый. - Ты знаешь, где он? Чанбин останавливается. Он внимательно смотрит на Хёнджина. От воздушной вечерней атмосферы остались разве что какие-то отдалённые всполохи. - Зачем ты спрашиваешь? - Интересно. - Он там? Вопрос Огневику не нравится. Он отводит взгляд и отрывисто выдыхает через нос. Алая прядь подскакивает. - Искорка. Почему ты не понимаешь, что вдвоём этим заниматься будет проще? - Тебе не надо в это лезть. - Я уже в это влез. Я буквально леплю из тебя машину для убийства. Я не хочу, чтобы ты подвергал себя опасности один, я хочу помочь. Но я не хочу делать это вслепую, мне нужна информация. Хёнджин явно колеблется. Он сжимает и разжимает пальцы, топчась на месте. Губы сжаты в полоску, глаза бегают по грязи на асфальте. Мимо них проходят оживлённо о чём-то разговаривающие парень с девушкой. Наконец, Огневик резко выдыхает и направляется к скамье на площадке слева. Чанбин опускается рядом с ним, не торопя. - У него над левым локтем с внутренней стороны тату добермана. Я был там, когда отца убили. Он знал, что что-то случится, он сказал мне залезть в шкаф и не высовываться ни за что на свете, когда выглянул в окно. Я сидел в шкафу и смотрел, как этот урод его убивает. Я… - Хёнджин запинается. – Отец сказал мне сидеть тихо, поэтому я ничего не делал, я думал, что он справится. А ещё боялся. И я помню его тату, я помню её чётче, чем лицо отца. Слова вырываются хаотично и сопровождаются взмахами, разбрасывающими вокруг крошечные искры. Ему трудно произносить что-то настолько личное вслух, так ещё и перед другим человеком. Это делает его слишком уязвимым. - Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть, - Чанбин обхватывает его руку, сплетает пальцы и опускает на своё бедро, смотря внимательно. – И если ты переживаешь, что остался в шкафу, то зря. Ты бы ничего не смог сделать, ты был ребёнком. Твой отец хотел защитить тебя и если бы с тобой что-то случилось, то это бы его не обрадовало. - Знаю, - Огневик какое-то время молчит, а затем трясёт головой. - Это уже неважно. Я узнал, что его называют Доберман и что сейчас он толкает наркоту. Я вышел на его бывшего клиента, Водника, и вытащил из него, что он часто светится в этом закрытом баре и там есть хостес, Сохи, которая тоже берёт траву через него. Но этот мудак сбежал до того, как я выбил из него адрес. - Адрес бы тебе ничего и не дал. - В смысле? - Это бар Водников, Искорка. Он под водой. - Дерьмо, - с досадой выплёвывает Хёнджин. - У меня были такие мысли, но я надеялся, что ошибаюсь… Стой. Ты знаешь где он? - Был там один раз во времена, назовём это «бурной молодости», - Чанбин дёргает уголком губ. - Про него узнают только через своих, он под рекой Хан недалеко от моста Кандон. - А ты… - Могу. - Я не договорил. - Я и так знаю, о чём ты собираешься попросить. Я проведу тебя туда. - Ты точно не против? Я не заставляю. - Сколько раз тебе говорить, балда? Я не боюсь влипнуть в неприятности, я уже бывал в переделках, - Чанбин толкает его плечом, улыбаясь уверенно. - Замаскируем тебя и пройдём, никто ни о чём не узнает. - И что ты за это попросишь? - Хм, дай-ка подумать, - Водник задумчиво поджимает нижнюю губу и смотрит куда-то на верхушки растущих вокруг деревьев. - Пообещай, что ты больше не будешь копаться в этом один. - Это моя проблема. - Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. От этого никому лучше не станет. - А если влезешь ты, то из-за меня можешь пострадать ещё и ты. - Искорка. Вместе дышать легче, разве нет? Какое-то время они сверлят друг друга упрямыми взглядами. Хёнджин испытующе изучает лицо напротив, чуть перебирает пальцами, которые по-прежнему сжимала чужая рука, и устало выдыхает. - Ладно. - Скажи полностью. Знаю я эти ваши журналюгские уловки, потом будешь говорить, что не было конкретного уточнения, что именно ты обещаешь. - Обещаю, что не буду копаться в этом один и буду держать тебя в курсе. Доволен? - Да, - Чанбин несколько раз удовлетворённо кивает. - Теперь мне будет спокойнее. - Боже. Что у вас с Минхо за прикол переживать за меня? - Ты нам не безразличен, вот и всё. На пару мгновений Хёнджин даже застывает от неожиданности. Он смотрит в глаза абсолютно невозмутимому Чанбину, а затем фыркает сквозь сомкнутые зубы и отворачивается, делая вид, что ничего такого не услышал. Чанбин не настаивает на более однозначной реакции. Ему достаточно того факта, что Огневик позволяет держать себя за руку вплоть до того момента, пока они не встают со скамьи, чтобы продолжить идти вдоль набережной. Возможно, он был слишком в своих мыслях и не осознавал этого. Возможно, ему было комфортно от чужого тепла. Причина могла быть любой, но факт оставался фактом. На следующий день они ближе к вечеру встречаются в небольшом парке около реки Хан. Хёнджин пришёл в той же чёрной кепке, в которой они ходили рушить стройку, однако Чанбину этого кажется мало. Он достаёт из кармана лазурную накладную прядь, которую специально купил в отделе для Хэллоуина. Немного помучавшись, у него всё-таки получается прицепить её так, чтобы ещё прочнее закрепить убранную заколками алую полосу. Спустив немного пшеничных волос, он смешивает их с накладной прядью и надевает на Огневика кепку. Выглядит правдоподобно, если особо не приглядываться. Чанбин идёт впереди, показывая дорогу. Парк кажется самым обычным: неспешно гуляющие люди, семенящие на поводках собаки, по отдельной полосе ездят велосипедисты, на некоторых полянках расстелили покрывала и проводили пикник. Они доходят до старого пожелтевшего фонтана и направляются к разросшимся кустам, за которыми как будто сразу шёл обрыв к реке. Обойдя толстый жилистый дуб, они выходят к трём бетонным блокам, имитирующим ступени, об основания которых плескалась мутная вода. - Настройся. Ни одной искры быть не должно. - Понял. Взмахнув руками, Чанбин поднимает слой воды, словно открывая древний погреб. В отличие от пляжа дно здесь илистое и противно чавкает под подошвами, разъезжаясь в стороны. В нос ударяет отвратительный запах гнили и застоя, заставляя их поморщиться. Хёнджин осматривается и едва ли может выцепить взглядом маленьких рыб, чинно плывущих в мутной речной воде. Если море было практически прозрачным и напоминало идеально чистое стекло, то река Хан больше походила на окно, которое десять лет стояло в доме рядом с заводом и ни разу не мылось. По спине пробегает неприятный сырой холод и Хёнджин зябко передёргивает плечами. Он оборачивается и видит, что Чанбин уже опустил прибрежную часть воды. Они находились в тёмном колпаке, скользящем под толщей нечистот. Тревога покалывает диафрагму, вызванная лёгким приступом клаустрофобии, дышать становится тяжелее. Словно почувствовав угрозу, внутри бурлит какое-то естественное сопротивление природного огня воде. Пробивающегося сверху света с трудом хватает на то, чтобы не столкнуться друг с другом, однако через минуту где-то впереди начинают маячить яркие пятна. Темнота постепенно рассеивается, открывая вид на внушительное сооружение, по форме напоминающее металлическую каплю. Сбоку от него шли массивные трубы, ползущие по дну в сторону берега – внутри них скрывались кабели. Входом служит грязно-серая дверь с большим круглым рычагом вместо ручки, прямо как на кораблях. Наверху закреплены направленные в разные стороны водонепроницаемые прожекторы. - Готов? - Да. Чанбин осушает пространство у двери и Хёнджин несколько раз гулко стучит. Через некоторое время раздаётся скрип и дверь медленно поворачивается на петлях, оказываясь невероятно толстой. - Приветствую, - басит неожиданно миниатюрный парнишка с большими круглыми глазами, в которые утыкались две тонкие лазурные полоски. – Двадцать один есть? - ИК-порт был до Блютуса, - насмешливо произносит Чанбин. - Проходите, - издав раскатистый смешок, парень отходит. – Отпускай, я придержу. - Спасибо. Чанбин расслабляет руки, сбрасывая с воды контроль. Однако до того, как она успевает накрыть их, местный консьерж останавливает её и закрывает дверь. Хёнджин заставляет себя протяжно выдохнуть через нос, проходя в зал. Бар выглядит обычно, свет относительно приглушён, повсюду расставлены деревянные столики медового оттенка, на одной из стен висит мишень для дартс, негромко играет что-то из дип хауса, под потолком развешены рыболовные сети, с которых свисают ракушки, морские звёзды и металлические рыбки. И всюду на головах виднеются разнообразные лазурные или бирюзовые всполохи. Он никогда не чувствовал себя настолько лишним и не на своём месте. - Добрый вечер, - к ним подходит высокая блондинка в длинном платье цвета морской волны, которое покачивается с каждым шагом, и радушно улыбается. – Столик или место у бара? - Нам бы с Сохи поговорить. Она здесь? – Чанбин, который, наоборот, чувствовал себя вполне комфортно, берёт инициативу в свои руки. - У вас договорённость? - Типа того. - Можете присесть вон в ту кабинку, я позову её. - Спасибо. Они проходят к столу у стены, который был огорожен от общей зоны летящим тюлем. Сев на мягкий диван цвета индиго с левой стороны, они переглядываются. - Ты будешь говорить? - Да, - Хёнджин кивает. – Нужно вытащить из неё всё, что она знает. - Только не кипятись. Здесь шоу устраивать нельзя, они за своих хостес порешают всех. - Знаю. Минуту спустя тюль одёргивает Водница, одетая в такое же платье, как у своей коллеги. Её ореховые волосы убраны в аккуратный пучок на затылке, а голову буквально надвое разделяет ярко-лазурная полоса, сужающаяся по длине. На запястье бренчат серебряные браслеты, вишнёвые губы растянуты в вежливой улыбке. - Привет, мальчики. Вы уже сделали заказ? - Нет, но его можешь сделать ты на свой вкус, если ответишь на пару вопросов, - Хёнджин кладёт на стол купюру в пятьдесят тысяч вон, решая не тратить время на церемонии. Сохи смотрит на неё, после чего поднимает взгляд и изучает своих гостей. В лице проскакивает толика подозрительности, но затем она снова улыбается. Браслеты клацают, когда она изящно вскидывает руку. - Спрашивайте. - Где найти Добермана? Девушка замирает. Всего на две секунды, заминка практически неуловимая, но Хёнджин её замечает. - Я не совсем понимаю, о чём идёт речь. - Ты брала у него траву, тебя сдал один Водник из общей клиентской базы. - Вы из полиции? - Нет. - Тогда кто вы? - У нас к нему дело. - Я не имею к нему никакого отношения, - она резко качает головой и её серёжки в виде вытянутых спиральных ракушек подпрыгивают. - Ты покупала через него наркоту, мы тоже хотим. - Это было давно, ищите своих дилеров. - Он что-то тебе сделал? - Не ваше дело. - Слушай, - Хёнджин ставит локти на стол, скрестив руки на груди и на всякий случай пряча ладони под мышками. – Я не собираюсь говорить ему, как я на него вышел, мы с ним не подружки. Я просто хочу знать, где его можно выловить, а желательно ещё его настоящее имя и номер. Он нехило меня подставил и, как я понимаю, тебя тоже. Зачем тебе его покрывать? - Я что, похожа на его секретаршу? То, что я пару раз брала через него наркоту, ни черта не значит. Я не собираюсь никого обсуждать, мне проблемы не нужны. Забирайте свою бумажку и проваливайте, - Сохи встаёт. - Раз тебе не нужны проблемы, значит, ты бы не хотела, чтобы запись нашего разговора просочилась в полицию, - Чанбин вдруг достаёт из-под стола телефон с включённым диктофоном. – В конце концов, у нас даже за травку статья. Глаза Сохи сначала стекленеют, она открывает и закрывает рот, после чего сурово сводит брови. Руки деловито упираются в бока. - Запись разговоров без согласия тоже нелегальна, я подам иск. - Как ты думаешь, что их больше заинтересует: нелегальная запись или нелегальная покупка наркотиков? В суде будем сидеть вместе. Её идеально гладкое лицо выглядит таким же воинственным, однако уши, свободные от плотного макияжа, краснеют. Водница закусывает нижнюю губу изнутри, оборачивается на полный галдежа зал, после чего с расстройством выдыхает и садится обратно. Меж бровей залегает недовольная складка. - Вырубай диктофон, про него информацию на запись я не дам. Чанбин поворачивается к Хёнджину и тот кивает. Палец нажимает на остановку записи. - Говори всё, что знаешь. - Не понимаю, на что вы рассчитывали, но я не знаю ни имени его, ни номера. Мы просто встречались и делали обмен здесь, потому что так безопаснее. - Почему перестали? - Да потому что этот говнюк начал обвешивать, я специально проверяла. Мало того, что цены заламывал, так ещё и начал приворовывать, скотина. Не только у меня, но и у других, его поэтому отсюда и выперли. - Он сюда больше не ходит? – у Хёнджина не удаётся скрыть разочарование в голосе, он сжимает кулаки и Чанбин толкает его коленом под столом, предупреждая. - Нет, конечно, ему сразу морду начистят. - Где ещё он может быть? - Я-то откуда знаю? - Ты здесь работаешь и в курсе всех слухов, ты должна была хоть что-то слышать. Сохи молчит и какое-то время смотрит на свои голубые ногти с белыми волнистыми линиями. - Вроде он тусит в какой-то кальянной в Хэбанчоне. - Хэбанчон? – Чанбин чуть хмурится. – Это в районе Ёнсан? - Да. - Что за кальянная? – требовательно спрашивает Хёнджин. - Хрен его знает, просто слышала, что какая-то кальянная. Там тоже вроде доберман где-то мелькает, он то ли соучредитель заведения, то ли что. - От кого ты это услышала? - Да откуда я знаю? – девушка раздражённо трясёт головой. – Сидела и услышала где-то, какая мне нахрен разница, кто об этом говорил? - Здесь кто-то может знать о нём? - Понятия не имею, я ещё раз говорю: я не его секретарша. - Как он выглядит? - Да никак. Обычное лицо, не урод, бровь одна рассечена, шрам вроде такой. Голос приятный, умеет языком чесать. - Из ваших никто не может держать с ним связь? Он спал с кем-нибудь? - Ты нас за шалав принимаешь, что ли? – тут же щерится Водница. - Хостес бывают разные, не делай такое лицо, как будто не знаешь, про что я. - Этот жлоб даже бухлом никогда не проставлялся, кому он сдался? - Уверена? - Да. - Можешь ещё что-нибудь сказать? - Нет. - Хорошо, - Хёнджин, наконец, решает отстать. – Забирай. Он тянет ей обратно купюру, от которой она изначально отмахнулась. - Запись удалите. А то я охрану позову. Чанбин показывает ей экран и стирает файл. Он и правда им больше был не нужен. Сохи сжимает деньги в кулак и одаривает их недоброжелательным взглядом. - Валите отсюда и больше не появляйтесь. Нам такие гости не нужны. - Спасибо за информацию, - Чанбин толкает Огневика к выходу, не давая ему ничего ляпнуть в ответ. – Хорошего вечера. Они покидают зону кабинок и проходят обратно в общий зал. Пахнет чесночными гренками, которые кто-то заказал к пиву. Официантка несёт на подносе щедро политую соусом яннём курицу и сразу несколько полных бокалов. По экрану телевизора на дальней стене крутят гольф. - Эй, красавчик, угощаю. Хёнджин, пребывавший в своих размышлениях, едва успевает понять, что обратились к нему, как на его футболку приземляется шар из чего-то жидкого. По ткани растягивается светло-коричневое пятно, пахнет текилой. - Ох, прости, ты чего не поймал-то? – сидевший за столиком неподалёку брюнет, явно не ожидавший такого поворота событий, наполовину виновато, наполовину растерянно скребёт пальцем затылок. - Не заметил. Хёнджин, в котором поначалу вспыхнула справедливая злость, заставляет себя засунуть её подальше и снова начинает идти к выходу, только быстрее. Ему хочется скорее на свежий воздух, где можно подумать и не чувствовать себя белой вороной. - Ты бы хоть очистился, парнишка, а то как обделался, - бородатый мужчина, сидящий за крайним столом, перегибается через стул, насмешливо смотря на него. - Он перебрал, - Чанбин взмахом собирает весь алкоголь из ткани и выливает его в ближайшую мусорку. – Пошли. Они идут к выходу, пытаясь избавиться от такого насущного внимания. Всё, что надо было узнать, они уже узнали, больше не было смысла здесь оставаться. Когда до порога, отделяющего зал от холла, остаётся всего несколько метров, с другой стороны в Хёнджина летит ещё один шар, целясь в голову. Взметнувшаяся ладонь Чанбина в последний момент останавливает его. Они поворачиваются. - Забыл, как силой пользоваться? – Водник с целой россыпью лазурных завитков у уха сканирует Хёнджина пронзительным взглядом. - Он просто пьян, ему надо подышать. Чанбин подталкивает Огневика к выходу, для вида поддерживая его за локоть. Им нужно быстрее убираться, пока подозрения не усилились. Однако в них летит ещё одна сфера и Чанбину не остаётся ничего, кроме как снова отразить её. - Даже вдрызг пьяный старикан сможет перехватит какую-то жалкую каплю, - кучерявый мужчина поднимается с места, насупив брови. – Докажи, что ты свой. Болтовня в зале затихает. Теперь любопытные глаза сверлят их со всех сторон. Даже официантки замерли с подносами, из-за стойки встаёт главная хостес, которая встречала их ранее. Чанбин водит взглядом, изучая обстановку и лихорадочно соображая. - Беги! Он толкает Хёнджина к выходу, а сам рывком взрывает огромный кулер с водой, заставляя всех на пару мгновений оторопеть от неожиданности и на автомате закрыться щитами. Они буквально за шкирку вышвыривают из холла парнишку, который не успел сообразить, что происходит, и мчатся к двери. Чанбин начинает поворачивать круглый рычаг, однако тот поддаётся не сразу. - Лови их! Хёнджин оборачивается и видит, что к ним уже несётся сразу несколько разъярённых Водников. Даже если дверь распахнётся сию же секунду, у них на хвосте будет погоня. У него не остаётся выбора. Два мощных огненных потока заполняют холл, практически ослепляя. Собственную кожу обдаёт жаром, торчащие из-под кепки пряди отбрасывает назад. Из зала доносятся шокированные вскрики. Вряд ли кто-то из видавших виды Водников мог пострадать от пламени и не успеть выставить защиту, однако так быстро среагировать и суметь погасить переполненные энергией волны было бы слишком сложно. - Всё, погнали. Услышав команду из-за спины, Хёнджин отпрыгивает назад, продолжая сжигать за собой дорогу и захлопывая дверь, которая мгновенно нагревается от пламени. Затем он разворачивается и бежит за Чанбином, который в спешке двигает купол, пытаясь по потокам реки понять, где была нужная им часть берега со ступенями. Ил под ногами разъезжается и несколько раз они едва не падают, поскальзываясь. Обернувшись, Хёнджин вдали замечает, что дверь всё-таки открылась. - Не тормози, они бегут за нами! - Не оглядывайся, нельзя падать. Запах гнили забивается в нос, затрудняя и без того сбивающееся дыхание. Наконец, впереди начинает светлеть. Лицо обдаёт спасительным порывом ветра, когда они прорываются через воду и буквально взлетают по бетонной лестнице. Вот только суша не означала спасение – за ними всё равно велась погоня. Листва проносится перед глазами, в лицо врезаются мошки. Они чуть не сталкиваются с семьёй на роликах и, спотыкаясь, пересекают парк через газоны. - Такси. Чанбин, с которого градом лился пот, показывает на стоявшую у обочины оранжевую машину. Добежав до неё, он рывком распахивает дверь, до смерти пугая водителя, который жевал сэндвич, и они буквально запрыгивают в салон. - Гони! - Что? У меня… - Двадцать тысяч, просто газуй, мать твою. В окно видно, как из каменной арки парка вылетает компания Водников во главе с мужчиной, запустившим в них несколько сфер ещё в баре. Перепуганный водитель, которого, впрочем, явно заинтересовала названная сумма, кидает пластиковую упаковку на соседнее сидение и снимает машину с ручника, вдавливая в пол педаль.