Того, кто услыхал всесильный зов,
уже ничто не может удержать.
Юнец безусый день и ночь готов
под окнами учителя стоять.
…чтоб с тайны естества сорвать покров,
чтоб нити бытия с богами прясть:
то к магии безумная любовь.
Пред ней не устоять…
© Последнее испытание «Детство Чародея»
— Приехали, — вздохнула Иванна, облокачиваясь на слоистую каменную стену, — и в какую сторону нам теперь топать? — она попыталась дотянуться хоть до каких-то старых воспоминаний, но мозг, казалось, издевался над ней и молчал, словно партизан. Кощей присел на гладкий округлый валун. Темные глаза, слегка прикрытые ресницами, внимательно следили за каждым движением девушки. — Что-то не так? — поинтересовалась она, сдувая со лба мешающую прядь. — Нет, ничего, — мужчина покачал головой и перевел взгляд на тропинку, — вспоминаю просто места сии. Много времени прошло, но округа не сильно изменилась с последнего моего похода. Деревьев чуть больше стало, да и только. Этот путь до Белогорья, — он кивнул в сторону обвала, — действительно самый короткий. Добрались бы все к городским воротам в сумерках. Но нам с тобой теперь придется в обход идти, а дело это непростое. Если память моя по-прежнему крепка, то длинная лесная тропа, идущая от холма в обе стороны — это непролазная чащоба. Когда-то очень давно, прошелся здесь сильный ветер. Такой, что многовековые деревья с корнем повытаскивал, да в бурелом все непролазный свалил. Трудно там пройти будет. Но это еще не все. Дальше болотина разлилась. Неприятное место, — прозвучало задумчиво, — оступишься, зазеваешься, нужную кочу проглядишь, так на дне глубоком окажешься. В тине, да в ряске. Одно слово — топь. — Точно вляпались, — Иванна перехватила поудобнее легкую сумку. — И почему я не удивлена? — Это лишь малая толика, — отмахнулся Кощей вставая. — В местах тех мавки водятся. Вот что опаснее всего. Знаешь, кто это? Иванна кивнула. — Видела их хороводы в Темном лесу, когда Финист нас с Рамом к тебе нес, — от воспоминаний о крылатом друге в груди разлилось тепло. Дэва жив, а это сейчас лучшая новость из всех. Нужно лишь подождать… Ну и до города добраться, конечно. Настроение от таких мыслей немного приподнялось, из-за чего образовавшаяся ситуация уже не казалась девушке такой сложновыполнимой. — Вот, — она наклонила голову и сняла с себя чехол с Кладенцом. Протянула его Кощею, — возьми. Ты с ним лучше меня управляешься, а мне свой меч отдай. На всякий случай. Для самообороны. Кощей согласно кивнул и протянул ей простое оружие, принимая взамен волшебное. — Действительно, так сподручней будет, — он осмотрел слабо сияющее лезвие, засунул его обратно в ножны и перекинул ремень через плечо, — ты передохнула? Мы можем продолжить путь? — спросил он, поглядывая при этом на Иванну как-то слишком внимательно. — Да, только давай ты вперед пойдешь, — произнесла девушка, слегка отворачиваясь, чтобы не было заметно вспыхнувшего румянца. Заботливость и чуткость сквозили в каждом слове Кощея, а голос… По спине пробежала стайка мурашек и ей пришлось приложить некоторое усилие, чтобы столь странные чары не сбивали с мыслей. Что же он с ней делает…? Словно нарочно… Но… Потом, все потом… Сейчас важно другое… Иванна перевесила сумку за спину и последовала за Кощеем. Под ногами шуршали сухие листья, песок, мелкие камешки вперемешку с ветками. То ли здесь, в расщелине, дождя не было вовсе, то ли тропка высохла быстрее остального леса. Шли молча. Иванна прислушивалась к пению птиц и размышляла. Размышляла о том, что этот сказочный мир совсем не прост. Он будто специально подстраивает такие ситуации, центром которых, как это ни странно, является именно она. Почему? За что ей такое счастье? Вот и теперь она оказалась в крайне необычном положении. Одна. В лесу. Без сестер. Но с Кощеем. И странно здесь было то, что мир, словно безмолвный наблюдатель, подсматривал за её мыслями и желаниями в замочную скважину. Он не видел всей картины, а только некоторые фрагменты, которые в итоге выливались… Вот в это вот все… Как там говориться? «Первый раз — случайность, второй — совпадение, третий — закономерность?» Только вот в чем она заключается, эта закономерность? Рам когда-то говорил, что мир живой. Так что же ему нужно? Чего он добивается таким странным способом? Не ясно… Каменная стена закончилась. Теперь, куда не глянь, можно было увидеть лишь деревья, деревья, кусты, пни и сломанные старые ветки. Кощей сделал знак рукой, призывая остановиться. Взглянул на небо. Нашел солнце, лучи которого пробивались через широкие кроны. Очертил пальцем в воздухе небольшую дугу, смысл которой был понятен лишь ему, а после посмотрел на Иванну. — Нам в ту сторону. Иди за мной. Только смотри под ноги. Девушка кивнула и зашагала следом, иногда бросая короткие взгляды в спину колдуну. Тот двигался довольно быстро, при этом тщательно прислушиваясь к округе. Безглазых богатырей встретить не хотелось. В плен к ним раньше времени попадать — тем более. Тропинку среди травы и редких цветов колокольчика пришлось прокладывать самостоятельно. Ведь обычный люд тут без надобности не ходил. Место ночлега осталось уже далеко позади. Чем дальше они отходили, тем больше менялась местность: здесь уже не было изъеденных сыростью пней, оставшихся, возможно, от давней вырубки, ни высоких пригорков, плотно поросших деревцами, ни льнущей к ногам тонкой травы, о которую легко можно порезаться. Земля под ногами оказалась плотно укрыта охристо-зеленым, приятно пахнущим ковром из жестких иголок, листьев и кусочков плотной коры. Лес поредел и идти стало легче. Кое-где лишь на освещенных солнцем пяточках можно было заметить небольшие кочки и холмики, поросшие темным мхом. Там же, чаще всего, под склоненными ветвями деревьев возвышались и огромные муравейники, чуть ли не с метр — полтора высотой. Обходить их было еще тем «удовольствием»: Белогорские муравьи кусались ничуть не слабее Земных — это Иванна, не кстати споткнувшись, проверила. В пересекающих путь редких оврагах, тенистых, со спутанной, ещё мокрой травой царила приятная прохлада. Один и вовсе оказался таким широким, глубоким и длинным, что лес над головами путников разомкнулся по разные стороны берега. Перепрыгнуть — не перепрыгнешь, а спустится и подняться с самого дна пришлось. Вероятно, тут многие годы назад текла полноводная речка. Там-то, на верхней части противоположного склона Иванна с радостной улыбкой и обнаружила неприметные грибы, неуверенно выглядывающие своими шляпками из пучков полевицы. — Кощей, смотри, это же рыжики! Мы такие в лагере на костре жарили, — она закрутила головой, внимательно осматривая землю вокруг, — а вот еще и еще. Как их много. Давай соберем, а? — Вань, да на кой они нам? — удивился колдун, который не сильно понимал, чему тут можно радоваться. — Я просто обожаю грибалку, — рассмеялась девушка, стягивая с себя сумку и раскрывая её пошире. — Грибалку? — Ага. Это типа рыбалка, только за грибами, — Иванна вытащила ножик и начала методично срезать рыжики, укладывая их аккуратно на дно импровизированной корзинки. — Вдруг путь долгим будет, а нам кушать захочется. Остатки припасов у Яги остались. Котелок тоже. Так что вот. Чем же это не ужин? Мне только ветки и костер нужны. Соль есть. Я такой шашлык могу забабахать. М-м-м. Тебе понравится, — она оторвалась от своего занятия и хитро взглянула на Кощея. — Чего стоишь? Помогай давай. Быстрее закончим — быстрее дальше пойдем. Мужчина насмешливо посмотрел в глаза этому чудному созданию. Ну дитё дитём, честное слово. Однако задорная подначивающая улыбка просто не оставила ему выбора. Кощей присел рядом на корточки. Заправил Иванне за ухо выбившуюся из косы прядку. Опять где-то волосы растрепала. Неугомонная. И почему он не может сопротивляться её просьбам? Яга бы, наверное, на смех его подняла. Как же?! Князь, темный колдун, гроза всея Белогорья, а сам на полянке в лесной чаще вместе с девицей-красавицей грибочки собирает… Раньше, если б кто из писарей сказал такое, он бы в это не поверил! Казнил бы говоруна на месте за такую остроумную «шутку». А теперь…? Кощей жил очень долго. И сердце его, казалось, окаменело под тяжестью лет, закованное в тиски времени. Однако… Однако теперь, там, в душе, словно что-то оживало. То, что каждый раз тянуло его к Иванне. То, что заставляло исполнить любой каприз, любое желание, лишь бы вновь увидеть эту безмятежную счастливую улыбку и звездные искорки в карих глазах. — Уговорила, — хмыкнул он, — может еще какой ножик в сумке завалялся? — Да, вот, держи, — Иванна протянула ему просимое рукоятью вперед. Худые мозолистые пальцы осторожно коснулись бледной кожи. На мгновение стало очень жарко, хотя воздух здесь был уже не теплым и душным, а скорее прохладным. Что же он с ней делает…? — Вань? — прозвучало тихо и вопросительно. Девушка слегка вздрогнула, убрала свою руку. — Нет, нет… Ничего, — и отвернулась, стараясь больше не обращать внимание на колдуна. Не здесь, не сейчас, позже… Грибы собрали быстро, уложили их в сумку Иванны, да отправились дальше. Постепенно кроны начинали сгущаться. Солнца становилось меньше. Редкие лучики долетали до самой земли, прыгая маленькими зайчиками по склоненной траве. Пение птиц как-то незаметно сошло на нет, и тишину разбавлял только лёгкий шелест листьев. Путники поднялись на возвышенность, потом сошли немного вниз по склону с другой стороны и остановились. — А вот и бурелом, — произнес Кощей, хмуро оглядывая толстые деревья, вывороченные когда-то из земли вместе с гигантскими корнями. Иванна присвистнула, задирая голову. Завал оказался действительно большим. Несколько метров в высоту. Стволы, ветки — все было перепутано меж собой. На земле, в огромном количестве, валялись подгнившие бревна, окутанные толстым слоем мха. — Так. И как мы здесь пройдем? — Варианта два. Первый — это и дальше в обход ступать. В самом конце когда-то неширокая просека была. Люди мои её прорубили на случай, если путь короткий завален окажется. Но сейчас… Хм… За тридцать-то лет там, поди, все зарости могло. Опять, — вздохнул князь, — вряд-ли кто-либо по доброй воле за тропой ухаживал. — А второй? — поинтересовалась Иванна, пиная ногой ближайшую корягу. Идти еще несколько километров вдоль этого древесного бедлама ей не слишком-то хотелось. — Напрямик, — скрестил руки на груди Кощей, — через завал, — он поднял голову. Снова поискал взглядом солнце среди густой листвы. Заметил один робкий лучик краем глаза. Представил карту, на которой мысленно выделил Белогорье и их месторасположение в данный момент, — знаю я, в какую сторону двигаться нам надобно. Сам вполне спокойно здесь пролезть смогу, но вот ты… — он задумчиво оглядел девушку с макушки до пяток. — А что я? — слегка склонила на бок голову Иванна, — я и по лесам, и по горам когда-то лазила. Последнее, правда, не слишком удачно, но это уж не я виновата, а Рамаэль, — пожала плечами, — только кафтан этот снять придется. А то испачкаю, да и неудобно в нем будет. Погоди, — она сняла с головы шапку, которую запихнула в сумку, потом потянулась к синим камешкам-пуговицам. Кощей, будто опомнившись, отвел от девушки взгляд, а потом и вовсе отвернулся. — Эм, ты чего? — удивленно посмотрела ему в спину Иванна. — Вань, — прозвучало устало, словно князь объяснял простые истины маленькому ребенку, — на людях раздеваться не принято. Она лишь насмешливо фыркнула, поняв, что сейчас тревожит дорогого друга. — Да ты не переживай. На мне еще две рубашки. Ничего ты не увидишь, — и стянула с себя сначала плащ, а потом и поднадоевший алый кафтан. Последний как-то хитро запихала в сумку, насыпав поверх рыжиков, чтоб те не сильно помялись. Пощупала небольшой кармашек с морионом. Не потерялся ли? Нет, на месте. — Нахалка, — покачав головой, произнес Кощей. Но сказано это было со странной нежностью. — Ой, да ладно тебе. У нас вот, на Земле, по большей части всем по барабану, в чем и как ты ходишь. Однако тут свои нравы. Я понимаю, но не полностью их принимаю. Все. Можешь смотреть. Кощей обернулся. Иванна в мужском наряде смотрелась на удивление гармонично. Зеленая прямая рубаха с длинными рукавами, подпоясанная темным ремнем. Воротника у нее не было, а на груди имелся небольшой вырез, по краям которого шли мелкие витки рун-оберегов. Длинные, сужающиеся к низу штаны из коричневой ткани были подвязаны на талии специальным шнуром «гашником». Алые сапожки утопали в мягком травяном ковре. — Что…? Нравлюсь? — поведя плечом, лукаво улыбнулась колдуну Иванна, хотя больше всего на свете ей хотелось бы куда-нибудь провалиться. Куда — не важно, можно и под землю. Лишь бы подальше от этого тяжелого, пронизывающего каждую клеточку тела взора, в котором сейчас клубилась самая настоящая тьма. — Вань, — Кощей сделал пару шагов, приближаясь практически вплотную; медленно огладил кончиком пальца слегка румяную щеку, поймал её растерянный взгляд, чуть усмехнулся; склонился к уху, опаляя кожу горячим дыханием, прошептал вкрадчиво, — не надо… — и отступил назад, лениво вытянул из её рук плащ, накинул на левое плечо, застегнул пряжкой на правом, — не береди мою душу, не давай ложных надежд. Поверь, их и так было предостаточно, — вздохнул, развернулся и махнул рукой. — Следуй за мной и под ноги смотри. Падать тут слишком опасно. Иванна прикрыла глаза, переводя дух. Сердце колотилось в груди пойманной птицей. Пальцы подрагивали. И что это сейчас было, а? Вот как с ним разговаривать, если он… он… Что он вообще творит? Девушка досчитала до четырех, немного успокаиваясь, после чего подхватила сумку, меч и поспешила за Кощеем. Позже с ним поговорит… Лезть через бурелом пришлось долго. Иванна выискивала более устойчивые бревна, подтягивалась на толстых ветках, пролезала в небольшие просветы между деревьями. Один раз поваленный ствол оказался до того гладким, без всякого намека на кору, что нога предательски соскользнула. Она вскрикнула, попыталась схватиться за ближайшие ветки, но те с громким хрустом переломились. Всякая опора исчезла и девушка начала падать вниз, туда, где подобно кольям возвышались толстые сучья. Дыхание перехватило от страха, но тут… Неожиданный поток ветра, покорный воле колдуна, осторожно подхватил её и водворил обратно на бревно. — Сказал же, под ноги смотри, — буркнул он, внутренне шипя от боли. Магия с каждым разом давалась все труднее. Надо бы отдохнуть, но в то же время хотелось поскорее выбраться из леса. Они продолжили путь в молчании. Только теперь Кощей внимательно следил за каждым шагом Иванны, и если что, подавал руку, помогая забраться на то или иное дерево. Наконец, толстая стена бурелома подошла к концу. Они оба спрыгнули на землю и облегченно выдохнули. Дальше простиралась более-менее ровная местность. Колдун сделал несколько шагов, когда округа внезапно смазалась, заставляя его покачнуться. Чтобы не потерять равновесия, он упёрся рукой в ствол ближайшего дерева. В груди словно разъяренный клубок змей зашевелился, царапая внутренности, отравляя кровь. Кощей зажмурился и тихо выдохнул сквозь сжатые зубы. Темный паразит, которого не смогла окончательно уничтожить Навь, словно издевался над колдуном. Да, он стал слабее, но магию пожирать мог по-прежнему. Тихие голоса Тьмы шептали что-то на периферии сознания, но мужчина старался к ним не прислушиваться. Это лишь тварь. Живая, голодная тварь, которую он когда-то впустил в душу по собственной воле. Но ведь они с Рамаэлем заключили договор, так почему же…? — Кощей, Кощеюшка, что случилось? Тебе плохо? — он поднял голову, встречаясь с обеспокоенным взглядом Иванны. — Я… — он судорожно вздохнул. — Сие из-за магии. Её пожирает Тьма, перерабатывая в свой вид силы. Так мне пояснил твой хранитель. Из-за этого я раньше не мог создавать какие-либо заклинания кроме темных. Сейчас же возможность вновь появилась, но… Но паразит не отпустил. Он ослаб, да. Но все еще не отпустил… — Кощей закрыл глаза. — Дай мне передохнуть минуту и мы продолжим путь. — Нет, так не пойдет, — решилась, наконец, Иванна, которая просто не могла смотреть на мучения друга. — Иди сюда, — она схватила его за руку, потянула за собой, отводя к ближайшему поваленному бревну, и усадила на гладкое, словно бы отполированное дерево. — Сними, пожалуйста, свою кольчугу. — Ты что такое говоришь, дева красная? — изумился её словам Кощей. — Что слышал, давай, давай. Могу отвернуться, если ты стесняешься. — Но зачем? Иванна вздохнула, скрестив на груди руки. — Лечить тебя буду. Что ж еще? Этому-то меня Яга с Рамаэлем научили. — Но ты же… — Лекарь — непростой человек, — с укором посмотрела на него девушка, — сам это, наверное, знаешь, так что прошу, сними их. Или мы тут надолго застрянем. — Будь по твоему, — напряженно выдохнул Кощей, — отвернись только. Ваня на это лишь глаза закатила, но просьбу выполнила и послушно развернулась к нему спиной. — Бесстыдница, — донеслось до неё тихое. — Да ради бога, — всплеснула она руками. — Я ничего такого не прошу. Вечно ваши нравы не в тему. Сзади зашебуршало, загремело, потом все стихло. — Все, можешь поворачиваться. Иванна с любопытством взглянула на князя. Пожалуй, она впервые видела его… Таким. Без своих железяк, которые он на постоянной основе носил что в том мире, что в этом. Верхняя часть чешуйчатого доспеха лежала в стороне. Сам же Кощей оказался одет в серебристо-черную тунику с небольшими клиновидными разрезами по бокам, перехваченную на поясе плетёным ремешком. — Ну? — мужчина сидел, прислонившись спиной к дереву и слегка склонив на бок голову. Колдовские глаза, настороженные, словно у хищника, внимательно следили за каждым движением девицы. Никогда. Никогда и не перед кем он не снимал своей брони. Слишком много врагов… Привычка юности… Обманчивое чувство защищенности… Тем более сейчас это было опасно… Но… Она попросила… И он не смог отказать. Он ей верил. Иванна присела рядом. Спросила, чувствуя странную неловкость: — Где у тебя больше всего болит? — Здесь, — он осторожно перехватил тонкое запястье и, не отрывая взгляда от лица девушки, приложил ладонь к своей груди. Туда, где по обыкновению находилось солнечное сплетение. — Поняла. Сейчас, потерпи, — Иванна сосредоточилась. Прикрыла глаза. Зажгла на кончиках пальцев пять ярких огоньков света, а затем опустила ладонь поверх темной туники. Приятное тепло просочилось под кожу, змейками-ручейками распространилось по венам, обволокло то самое ноющее место, стараясь успокоить, убаюкать, притупить боль. — Не напрягайся, — попросила она тихо, — не натягивай… Все жилки. — Ох, ладно, — Кощей попробовал расслабиться. Спина слегка обмякла. Иванна провела ладонью в сторону, а затем вернула её на исходную позицию. — Ой-ей… — Что? — вопрос вышел хриплым. — Сколько у тебя тут… Ну… Плохого, — постаралась подобрать она нужное слово. — Это проклятья, — вздохнул Кощей. — Часть из них прекратила свое действие еще в Нави, а часть… Не так хорошо чистилище сработало, как предполагал твой друг. Он замолчал. Стиснул зубы. Ощущения пока были не из самых приятных. — Ты все равно напрягаешься. Это мешает. Расскажи мне лучше о чем-нибудь, — попросила Иванна, — только не молчи. — Я, право, не знаю… — задумался Кощей, — а что ты сама услышать хочешь? Девушка ненадолго притихла, потом произнесла осторожно, будто ступая наугад по тонкому льду: — Тебе так много лет, но все же каждый из нас был когда-то ребенком. Я знаю, что ты рос сиротой. Однако… Может у тебя все же была семья, друзья? Или ты от рождения оказался в этом мире совсем… Один… Кощей прерывисто вздохнул и отвернулся. Надо признать, что он боялся этого вопроса. Голос зазвучал глухо, будто из-под толщи воды: — Знаешь… Я стараюсь не воскрешать в памяти события тех давних дней. Это, — он прикрыл глаза, — это было тяжело осознать… Принять… Юношеская горячность бывает вредна, а иногда и очень опасна, — мужчина на мгновение замолк, но потом продолжил рассказ. — У меня действительно была семья. Дружная, на сколько это казалось возможным. И братья были, и сестра меньшая… И даже друг, — в голосе зазвучали глухие отголоски застарелой тоски. — Мы с ним неразлей вода были. Дети с соседних дворов в шутку называли нас солнцем и луной. Действительно, — мужчина слабо улыбнулся, — мы были слишком разные и внешне, и по характеру. Он — этакий веселый непоседа. Загоревший под августовским солнцем ребенок. Вечно растрепанный и босой, с капельками веснушек на щеках, взаправду походил на ласковое дневное светило. Такой же яркий, шустрый, с сияющими хитрыми искорками в золотистых глазах. Но в тоже время мудрый не по годам. Он всегда помогал мне, поддерживал, вытаскивал из различных передряг, — послышался тихий вздох. — Я же был похож на тихую луну. Всегда смурный, задумчивый мальчишка, любивший больше всего на свете шум лесной дубравы, шелест страниц и знания, что лежат в основе всех вещей. Простое махание мечом меня мало интересовало, а свершение славных подвигов ради самих подвигов, да еще и с булавой наперевес вызывало лишь скуку. Радомир всегда смеялся над этими причудами и через силу вытаскивал меня на тренировки по вечерам… Знала бы ты, Ваня, сколько разных приключений мы с ним пережили. Взгляд Кощея стал слишком темен. В глубине притаилась древняя, глубокая печаль. — Что имеем — не храним, а потерявши плачем. Так… Так и произошло. Однажды… Кое-что случилось, — Кощей нахмурился, вспоминая. — Наши пути разошлись… Из-за моей глупости, из-за моего необузданного, упрямого нрава. Я… Я потерял семью. Сам сломал себе жизнь… И был за это наказан. Остался круглым сиротой на всем белом свете. Белогор — добрая душа. Подобрал меня, накормил, обогрел, в ученики взял… Но было это намного позже, несколько лет прошло прежде, чем мы с ним встретились. И было тогда уж поздно менять что-либо. Я слишком, — он прикрыл глаза, уперся затылком в кору дерева, — я уже слишком ожесточился на этот мир. Был чужаком в чужом краю. Меня мало где принимали. Чаще просто гнали со двора, а отроки и отроковицы смеялись над моим внешним видом. Кричали донельзя обидное «оборванец». Иногда в местах, где было по богаче, купеческие дети, забавы ради, кидались в меня камнями… Знаешь, я много где был, много странствовал. Я хотел изучать магию, ведь в детстве мне запрещали даже думать о ней. Искал хоть какие-то осколки знаний… И нашел их. В один из дней, остановившись в небольшом лесочке на отдых, я увидел колдующего Белогора. Он лечил молодую олениху. Тихо что-то шептал, а рана под его ладонью затягивалась, не оставляя следа. Ты не представляешь, как это меня заворожило. Этот свет. Эта сила… Маг мог творить вещи до того невообразимые, что иногда не по себе становилось. Но об этом всем я узнал позже, а тогда… Наше знакомство получилось весьма странным. Позади него лежала толстая книга. Рукопись, как потом оказалось. Его рукопись, которую я украл… Колдун замолчал, стараясь восстановить рваное дыхание. Иванна слушала очень внимательно. Руки её слегка подрагивали, а в глазах стояли непролитые слезы. Никогда… Никогда и никому Кощей не рассказывал своей истории. Даже Яга не знала всей биографии самого сильного и грозного Белогорского князя. Только общеизвестные и общедоступные факты. А сейчас… Он, пусть и не полностью, но раскрыл перед ней свою душу. Просто так. Просто… Она свободной рукой дотронулась до сухой жилистой ладони, переплела его пальцы со своими. Но в себе ведь все держать постоянно нельзя! Это как гнойная рана, как нарыв, не дающий спокойно жить. Его же надо когда-то вскрыть, чтобы освободиться от терзающей душевной боли. — Что же было дальше? — тихо, чтобы не потревожить его тяжелых мыслей, спросила Иванна. — Дальше? — задумчиво произнес Кощей, а потом словно бы очнулся. Перевел на девушку уже спокойный, но какой-то отрешенный взгляд, пожал плечами, — а дальше ты и сама почти все знаешь. Учился я у Белогора… Но учебой это назвать… Скорее я был мальчиком на побегушках. Принеси, отнеси, подай… — мужчина рассеянно усмехнулся. — Чтобы хоть чему-нибудь обучится, приходилось внимательно следить за тем, «что», а главное «как» делал маг. Сам он никаких книг или свитков не давал. Если и решал что-то объяснить, то опять же устно. Запомнишь — хорошо, не запомнишь — сам виноват. По несколько раз Белогор никогда одно и тоже не повторял. Кощей выпутал из прохладных девичьих пальцев свою ладонь, нежно дотронулся до гладкого подбородка. Она не противилась, не отстранялась, и это было так… Странно. Необычно. Ново. Черные, как обсидиан, глаза не отрываясь смотрели в расширенные карие с золотистыми прожилками. У Иванны от столь нежных касаний учащенно забилось сердце. — Я был юнцом, но много испытаний выпало на мою долю. Я учился. Учился усердно, прилежно. Учился так, как умел сам… А потом… а потом понял, что все мои умения никому здесь не нужны, ведь я «безродный», «сирота», «оборванец». Тогда меня такая тоска взяла. По дому, по семье, по дорогому другу. Не выдержал, сорвался. Пошел к темному болоту. Месту страшному, проклятому, забытому всеми богами… Голоса, что жили там, давно шептали, давно меня туда манили. Чем-то я приглянулся им. Но знаешь… Что-то тогда остановило меня. Я правда, правда уйти порывался, да вспомнил, что никого у меня тут нет. Белогор вечно сам себе на уме. А больше… Вот я и махнул рукой на все страхи, выпил из темных вод, чтобы силу гораздо большую, нежели у учителя заполучить. И я получил её… Думал, в этом счастье будет, но… Мой и без того не сахарный нрав окончательно испортился, светлая магия стала недоступна, а магия стихий давалась через силу. Только темное колдовство осталось в моем полном распоряжении, а жажда крови и чужих страданий стала неумолима. Твой хранитель объяснил мне, что на самом деле я сотворил своими действиями, и знаешь, еще никогда я себя так униженно не чувствовал, как в тот день, когда мы заключили этот странный договор. — Что за договор? — насторожилась Иванна. Рам ей об этом ничего не говорил. — Это… Не важно, — Кощей опустил руку, — он попросил тебя в это не посвящать. Я не хочу нарушать слово, данное ему, пусть Рамаэль теперь и… — Он жив, — перебила его девушка и указала подбородком на татуировку, которая виднелась из-под закатанного рукава. Сейчас она сияла ярче любого золотого украшения. — Жив… — эхом отозвался Кощей, провел пальцами по теплому рисунку. На дне темных глаз затаились огоньки надежды. — Значит еще есть надежда, что… — Что? — Нет, ничего, — он мотнул головой. Иванна пожала плечами. Ну ладно, не хочет говорить — пусть не говорит. Позже у Рама подробности вызнает. А сейчас… — Все, — она устало выдохнула, отнимая ладонь от груди Кощея. Откинулась назад, упираясь руками в сухою поверхность дерева, — я закончила, и по-моему, у тебя уже ничего не болит. Верно? — Быть того не может… — мужчина сел ровно, нахмурился, прислушиваясь к ощущениям, потом встал. Действительно, ничего не болело. И так хорошо было, словно легкость странная в теле поселилась. — Да ты меня прямо воскресила, — со смесью удивления и благодарности взглянул он на Иванну. — Дважды, — тихо рассмеялась она. — Вот и хорошо. Только постарайся, по возможности, поменьше магичить. Я не знаю, сколько на тебе эффект продержится. Не на ком проверять было. Ведь таких сильных колдунов я еще не лечила. — Если уж просишь, что ж, будь по твоему, — произнес Кощей, надевая обратно доспех, а затем протягивая девушке руку. — Хватит валяться, — потянул на себя, помогая ей подняться. Вытащил сухие ломкие веточки из растрепанной косы, — надобно нам дальше двигаться, а то так только к рассвету в город подоспеем. Иванна молча кивнула, потом взглянула на Кощея исподлобья, вздохнула как-то обреченно в ответ на собственные мысли, подалась вперед и заключила его в крепкие объятья. — Ты больше не один, у тебя есть я, — она подняла голову и печально улыбнулась. — Я всегда буду рядом, если ты, конечно, не захочешь обратного. — Я… — он прикрыл глаза, пальцы сами коснулись русых прядей, — не захочу, но… — Т-с-с, не надо, — она приложила палец к его губам. — Давай потом. Время во всем разобраться еще будет. — Как скажешь, — взгляд его стал слишком внимательным и серьезным, — но, подумай еще. Я прекрасно знаю, как выгляжу, и не уверен, что тебе действительно нужен такой старик. Иванна поморщилась от столь резких слов и отвернулась. Подхватила с травы скинутую ранее сумку, поправила плащ, взяла в руку меч. Остановилась. Произнесла не громко, но твердо: — Я в состоянии решить, кто мне дорог, а кто — нет. Из-за чужих планов я когда-то лишилась многого. Пережила гораздо больше, чем ты думаешь. Поэтому теперь я сама строю свою жизнь. Это право дал мне Рамаэль. Так что, — она обернулась, — не надо о таком спрашивать. Ты говорил, что был очень упрямым в детстве. Поверь, я тоже, — она хмыкнула, — и я не отступлюсь. Некоторое время они играли в гляделки, но потом Кощей со вздохом отступил назад. — Уела, красна-девица. Но все же подумай еще, дабы потом не жалеть. Идем.***
Варвара следовала за остальными, но мыслями прибывала абсолютно в другом месте. Лицо её казалось задумчивым. В светлых глазах застыла странная печаль. Она изредко что-то тихо бормотала, а потом вздыхала и качала головой, будто в ответ на свои же безмолвные вопросы. А может так оно и было? — Чего такая хмурая? — поинтересовалась Василиса, опуская теплую ладонь на плечо подруги. Они шли минут двадцать, а княжна так и не произнесла ни слова. Казалось, её сильно что-то тревожило? Но что? Варвара вынырнула из тягостных раздумий и немного рассеянно взглянула на подругу. — Боязно мне за сестру. Как бы что не случилось. Василиса фыркнула. — Да не бойся. Кощей сильный. Он Ваньку в обиду не даст. — Я не об этом, — отмахнулась от слов девушки Варвара. — Я о том, что им вместе придется пройти довольно большой отрезок пути, но… Разве ты не заметила, как они смотрят друг на друга? Василиса замолчала. Всякое веселое настроение как-то быстро улетучилось. — Заметила, — девушка тихо вздохнула. — Как тут не заметить? И плащ она всегда с собой таскает, словно драгоценность какую. Однако я не понимаю, как это вообще могло произойти? Когда? Почему? — Если б я знала, — Варвара бросила быстрый взгляд через плечо в сторону завала, которого уже давно не было видно. — Значит, ты правда думаешь, что она… Что он… Боги, это даже звучит странно! Княжна искоса посмотрела на Василису. — Но это, по видимому, правда. Не будут простые друзья смотреть и касаться друг друга столь нежно, только если они не… — она покачала головой, потом посмотрела в облачные небеса, — не любят друг друга всем сердцем, всей душой. Но меня расстраивает не это. — А что же? — изумилась Василиса. — Разве ухаживания темного колдуна за Ванькой — это не повод? Да он старше её на тысячу лет! Варь, это же ненормально! — девушка скрестила руки на груди. — Ей молодец нужен. Мо-ло-дец. Богатырь там, боярин иль княжич какой. Молодой, удалой, сильный, понимаешь? Нет, я ничего против Кощея не имею, но все же считаю… — она слегка замялась, но потом продолжила, — что он Ваньке не пара. Слишком велика разница. Варвара покачала головой. — Иногда сердцу не прикажешь. Я теперь понимаю, по кому она так маялась, по кому иногда ночью слезы в подушку лила. — Не помню такого, — задумчиво хмуря брови, пробормотала Василиса. — Ты тогда спала, а я успокоить её пыталась. Плохо выходило, надо сказать. Но теперь я понимаю почему. И знаешь, — она твердо взглянула в глаза подруги, — если Иванна найдет свое счастье рядом с ним, то я не буду против, не буду уговаривать передумать, не попытаюсь отвадить или упрекнуть в чем-либо. Это её выбор. Её жизнь. Если уж она росла на перекрестке двух миров, то может выбрать себе ту дорогу, которую сочтет нужной. Однако так, видимо, считаю лишь я, — голос её умолк. — Что ты имеешь ввиду? — насторожилась Василиса. Печаль в глазах подруги ей абсолютно не нравилась. — Я переживаю из-за того, что наедине их чувства могут укрепиться, и тогда… Тогда Ване будет очень трудно… Отец. К нему много раз приходили свахи, подосланные боярами. Однажды я подслушала один из разговоров. — И что же? — Василиса сжала ладони от нетерпения. В глазах плескалось любопытство. — Женщины начинали издалека, но все свелось к тому, что своих наследников по мужской линии у Ильи нет, а Иванне уже почти тридцать. Еще год и она будет считаться старой девой. Ей-то это по боку. Я знаю. Но в народ могут пойти нехорошие слухи. А это чревато. Поэтому отец согласился на предложение старух, — поморщилась Варвара. Презрение звучало в каждом слове. — Предложение? Неужели это…? — Да. Ваня не знает, но … — Варвара прикрыла глаза, — отец уже нашел ей жениха. Княжича Велеслава из Миргорода. Молодец, красавец, высокий, широкоплечий, в глазах словно янтарь переливается. Да ты его сама видела. Он на масленицу в гости заезжал, — девушка задумалась. — Насколько я знаю, Велеслав достаточно образован, обожает охоту и во всем слушается своего дорогого дядюшку. Вот только ходят слухи, что падок он на «сладкое». На девиц разных заглядываться любит, — она вновь вздохнула. — Как видишь, это совсем не тот человек, с которым сестра сможет ужиться. И вариант «стерпится-слюбится» тут не поможет. Но Отец выбрал, а против его слова идти… Плохая затея… — Варвара покачала головой — Если отец еще жив, если мы освободим столицу, то… То он сделает это. Он выдаст Иванну замуж. Насильно. Под предлогом отцовской заботы. Лишь бы она была пристроена, лишь бы появился наследник и продолжатель рода Муромцев. — Что?! — у Василиса от удивления глаза стали похожи на блюдца. — Да Ванька… Да она… Она никогда на такое не пойдет! Не пойдет замуж за незнакомца, да еще и по принуждению! Ты же сама понимаешь! Ей свобода воли дороже любых драгоценностей. Она скорее сбежит в свой мир… И в этот раз уж навсегда, — тихо добавила она, отвернувшись. На несколько мгновений они замолчали. Только стук копыт, да шелест листьев на верхушках деревьев разбавляли напряженную тишину. — Вот этого-то я и боюсь, — наконец произнесла Варвара, опуская взгляд. Пнула подвернувшуюся под ногу ветку, — Кощей… Если она действительно его любит, то ей придется как-то втолковать это отцу. И я сразу могу сказать, что, скорее всего, это просто невыполнимая задача, так как папенька у нас слишком упертый. Если что втемяшил себе в голову, то все… — Но мы… Мы же можем ей все рассказать! Предупредить, когда встретимся. — Нет! — Варвара остановилась и внимательно посмотрела на подругу. Повторила тихо, — Нет. Отец строго наказал ничего не сообщать Ване об этом. Он сам хочет её… «обрадовать» накануне Ивана Купалы. И я боюсь… Боюсь, что после его слов мы больше не увидим сестру. Василиса замедлила шаг и крепко сжала руку княжны. Их взгляды встретились. — Мы попробуем не допустить такого. Я… Я по-прежнему думаю, что Кощей Ваньке не пара. Но если выбирать между любовью сердечной и любовью по принуждению, то я выберу первое. Если же для этого Ване придется пойти против воли Ильи… То я поддержу её. Варвара слабо улыбнулась. — Спасибо. Я тоже поддержу и помогу, если то потребуется, а сейчас давай прервем наш разговор. Посмотри, мы сильно отстали от Яги с Финистом. Нужно догонять, — и они, схватившись за руки, побежали вперед, так как друзья действительно ушли довольно далеко. А сзади неспешно катился Колобок, который все больше хмурился, слушая столь неприятный для его ушей, но очень занимательный разговор.