Он пришел,
Сын Нанды пришел.
Взгляните на него!
Он совершит какое-нибудь чудо.
Он пришел,
Сын Нанды пришел.
По его знаку продолжится история.
Мир для Тебя — это священный храм,
Все смиренно внимают твоим чудесам.
© Индийский фильм «Бог, о мой бог!»
Это место называлось «Аараам». Тихое, запрятанное практически, в самом сердце города древних богов, оно было настолько прекрасным, что любому земному существу могло бы показаться плодом его сладких снов или невероятных сказочных фантазий. Все пространство, куда не кинь взгляд, окутывали белые, светло-серые, персиковые и нежно-розовые клубящиеся облака. Над ними, в бледной вышине неба, плыл одинокий серп вечно молодого и златовласого месяца. В теплом воздухе витал легкий аромат еловой смолы, мирры и цветов сирени. То были покои Рамаэля — одного из младших детей Ваяра. Но они не походили на обычные Земные комнаты. Из облачного океана, дарящего лишь спокойствие и уют, устремляли к небесам свои куполообразные крыши несколько больших, открытых ветрам ротонд. Первая покоилась на толстых резных колоннах. Они удерживали красиво расписанный тяжелый потолок, состоящий из нескольких арок, соединенных между собой. Низ опоясывала невысокая, но широкая ограда, где всегда можно было отдохнуть, свесив босые ноги в облачную пустоту и любуясь открывающимися просторами. В центре расположилась чаша фонтана, похожая на распустившийся бутон цветка. Из середины её, с дрожащим, едва слышным перезвоном, вырывались тонкие слепящие струи света, которые тут же опадали на самое дно. Источник Бхакти едва теплился, и началось это не сегодня, не вечера, а несколько тысячелетий назад… Вторая состояла из четырех широких арочных стен, объединенных сверху серебристой крышей. Потолок изнутри украшали барельефы и античные фрески художников эпохи Земного Возрождения. Ротонда выполняла функции библиотеки. В полукруглых углах удобно расположились четыре белоснежных шкафа с золотыми и медными завитками по корпусу. В шкафах стояли книги. Книги были на любой вкус и выбор: разных миров, разных эпох, разных народов, разных авторов… Именно здесь несколько тысяч лет назад Отец разъяснил маленькому Рамаэлю главные законы мироздания, а потом показал ребенку через хрустальное зеркало предназначенного ему Медина… Третья больше напоминала руины. Несколько высоких, но неровных колонн, расположенных по кругу и украшенных лианами туманных цветов. Потолка не было, так как из центра тянуло к небесам длинные и мощные ветви грузное дерево, склоненное в сторону месяца. Крона походила на широкий, застывший в одном мгновении водопад. Крупные кисти душистых лиловых цветов переливались в лунном свете и легонько покачивались на ветру. Темные извилистые корни переплетались между собой таким образом, что образовывали удобное ложе, покрытое мягким, изумрудно-зеленым мхом, похожим на множество маленьких звездочек. Там-то и лежал Рамаэль, вернее, только его материальная оболочка. Она, сплетаемая из особой энергии, была еще настолько прозрачна и хрупка, что, казалось, дотронься, и все просто истает, как первый снег под лучами солнца. Веста сидела на коленях у изголовья импровизированной кровати. От кончиков её пальцев тянулись тонкие мерцающие нити. Матушка тихо напевала колыбельную, а руки сами выплетали замысловатый узор, который сливался с телом дэва, делая оболочку более плотной и материальной. Рядом, у её ног, спрятав под рябое крыло пеструю голову с забавным хохолком, спал любимый питомец Отца — обычный пестрый павлин. Павлина звали Муру. Он любил, когда Веста и Ваяр проводили время вместе. Такие моменты выпадали не так часто, поэтому птица искренне наслаждалась ими, греясь в лучах заботы, любви и тепла божественных супругов. Сейчас, правда, причина совместных посиделок была отнюдь нерадостная. Одного из детей чуть не уничтожил черный проклятый клинок! Однако Отец успел отделить душу Рамаэля от его оболочки и стабилизировать ядро вместе с информационными полями. Личность дэва осталась нетронута, а вот все остальное сразу рассыпалось искристой пылью. Муру очень переволновался тогда за неразумного птенца, и теперь отказывался покидать его покои даже для того, чтобы поесть. Веста только улыбалась и головой качала, изредка поглаживая птицу по сапфировым перышкам. Ваяр же сидел у самого ствола дерева, прислонившись спиной к темной коре. Руки Его держали на весу флейту, которая выводила мягкую, но звучную мелодию, подчиняясь воле хозяина. Однако играл Он скорее по наитию, нежели осознанно, так как все его внимание было сосредоточено на толстой книге, что лежала на коленях. Книга эта называлась «Манускрипт». Выдавали его каждому Умеа, только перешагнувшему порог детства, когда тот начинал свое обучение у наставника — более старшего и опытного дэвы. Манускрипт был особым устройством, которое, на первом этапе, помогало ученику записывать лекции подобно простой тетради или планшету. На втором этапе, освоившему теорию Трикстеру показывали, как правильно подключать Манускрипт к уже готовому выбранному миру или вселенной. После этого в Ликее дэва учили переписывать, вносить крупные изменения или мелкие поправки в уже закреплённый ход какой-либо истории. На третьем этапе, полноценно обученный Демиург мог с помощью Манускрипта, соединённого с сингулярностью, основой его будущего творения, создавать, следить и управлять собственным оригинальным миром. По большей части, книга наглядно отражала список введенных команд и правила мира, заданные создателем, а так же ход основной ветви истории и некоторые побочные линии. Однако помимо функции инструмента, Манускрипт был еще и основным единым документом каждого дэва. С него-то всегда и начинал проверку Ваяр, если случались какие-то непредвиденные ситуации. Вот как сейчас… — Знаешь, наш ребенок подрос, — Он перелистнул страницу, — пусть и нарушил некоторые правила, взял неподходящий для практики мир, но… У него получается довольно занимательная история, — Ваяр отложил флейту и посмотрел на возлюбленную. — То есть, ты не запретишь ему продолжать эту работу, не наложишь ограничений? — Нет, — Он покачал головой, — я же обещал, а потом… Все и так пока идет хорошо. Мое вмешательство не требуется. А со всем остальным пускай сам разбирается. Надо же ему когда-то и свои шишки набивать. Веста тепло рассмеялась на слова супруга. Это была Его любимая поговорка. Действительно, все маленькие дэвы помимо объяснений наставника должны были обучаться еще и самостоятельно, чтобы набираться опыта. Отец никогда не ругался на выходки детей, но внимательно следил за каждым их действием, и если действительно возникала крайне опасная ситуация, то Он перехватывал над ней контроль. Надо сказать, что в случае с Рамаэлем Ваяр прекрасно понимал, чем все кончится. Однако не вмешивался, так как точно знал, что успеет спасти неразумное дитя. Само же опасное происшествие послужит Умеа уроком на будущее, чтобы больше думал головой, просчитывал все свои ходы и не подставлялся! Ведь ситуации в жизни могут быть абсолютно разные. — А когда-то он был самым слабым, перо нормально держать не мог, — Веста вздохнула и, чуть склонившись, ласково провела ладонью по щеке Рамаэля, — как же он подрос, сил поднабрался. И это за такое короткое время. Даже характер у него немного поменялся. Смягчился. Это ведь не влияние источника. Так в чем же дело? — М-м-м… Ты заметила, что Рамаэль стал более уверенным и, кхм, оживленным только после появления в том мире? — Отец потряс книгой, потом перевернул страницу и ткнул пальцем в небольшой абзац, — видишь? Матушка взяла предложенный Манускрипт и пробежалась взглядом по строчкам. — Это действительно он? Ты уверен? — в голосе прозвучало сомнение и затаенная надежда. — Я всегда и во всем уверен, — снисходительно произнес Ваяр, — однако возникает вопрос, почему я не мог найти его раньше. — Попал на свалку истории? Пустота поглотила? — Нет, тут что-то другое. Туманы, Пустотные ветра и смена имени — это больше походит на правду. Хотя… слишком сложно. Не удивлюсь, если и это происки Асур. Меч-то ведь они украли, перепрятав в копию мира. Как будто не знают, как наши артефактные «игрушки» влияют на наместников. Корежат их сознание, ломают внутренние устои, развращают, да и только. — Он устало вздохнул, устремив взгляд в облачные небеса, — никак не могут понять дети Куру, что я всевидящ. Да, дважды им удавалось Меня обхитрить. Но больше этого сделать не получится, — шесть пальцев сжались в кулак, — Асуры заходят слишком далеко в своих играх со Мной! — Для чего же им нужен был меч? Не первый ведь раз крадут, — тихо, не поднимая головы, произнесла Веста. — А для чего же ещё нужен единственный меч, способный развеять в пыль безвозвратно любого дэва? Это еще хорошо, что я подоспел вовремя. Иначе бы Рамаэля мы лишились. — Нарáяна… — Не бери в голову. Я уже во всем разобрался. — Но… Я волнуюсь… За тебя и за детей, — Она вздохнула. — Как и всегда, — Ваяр улыбнулся, дотронувшись до её горячих рук, — все будет хорошо. Обещаю. Веста немного успокоилась. Смиренно кивнула. Ладони продолжали порхать над узорами из светящихся нитей. — А что с сообщником? — Осторожно взглянула не Него. Верховный нахмурил кустистые брови, бросил отрывистое и холодное: — Наказан. Дэви вздрогнула. Душа ее всегда очень трепетно относилась к свои детям. И то обстоятельство, что один взрослый дэва оступился, помогая падшему — разбивало пресветлой деве сердце. Какую кару заслужил предатель — Веста спрашивать не стала, лишь печально посмотрела на супруга. — Хорошо, хорошо, — Ваяр сдался практически сразу, — отправлю его на Тэлактис. Уровень жизни и удобств там не слишком развит. Только колесо изобрели. Так что, я думаю, земное существование в таком обществе и в бренной оболочке пойдет Рани на пользу. Дэви светло улыбнулась и благодарно кивнула. Все же перерождение в обыкновенное существо — не самое жесткое наказание. Скорее наоборот… Она поднялась на ноги. Нити энергии на тонких изящных пальцах погасли. — Я закончила. — Прекрасно! Ты моя мастерица-красавица, — Ваяр нежно поцеловал супругу, а потом тихонько погладил белоснежные перышки на крыльях Рамаэля, — все в порядке. Можно воскрешать, — Отец опустился подле ребенка на мягкий мох и вытянул вперед руку. Ладонь окутала легкая дымка, а после на ней возник синий шарик размером с небольшое яблоко. Шарик искрил и чуть ли не подпрыгивал. — Ну, ну, — Ваяр по-доброму усмехнулся, — будь поспокойнее. Знаю, что тебе уже надоело пребывать в таком состоянии, однако, как сказал когда-то один из твоих учителей: «Нет ничего равного терпению. Оно — царица добродетелей, основание совершенств, безмятежная пристань, мир во время войн, тишина во время бури, безопасность среди злоумышлений, оно делает обладающего им крепче адаманта». Душа смущенно притихла, и, казалось, даже сжалась, став чуточку меньше. Только искорки неугомонные посверкивали в предвкушении. — Вот так. Ты молодец, а теперь… — Ваяр опустил шарик на грудь в то место, где у людей, по обыкновению, находилось солнечное сплетение. Тот тут же исчез, растворившись сизой дымкой под белой кожей, — …просыпайся, дитя. Я зову тебя. Моё слово — закон! Быть посему. По телу молодого дэвы прошлась мягкая волна света, после чего веки Рамаэля дрогнули. Он глубоко вздохнул и открыл ещё сонные глаза, в которых все ярче и ярче разгорался очищающий огонь. — Отец…? Матушка…?***
— Вань, Ванечка, просыпайся, — настойчиво шептали прямо в ухо. Иванна сонно промычала несколько слов, перевернулась на другой бок и положила под голову сложенные лодочкой ладони. Однако кому-то такое пренебрежение его персоной не слишком понравилось. Послышалось возмущенное сопение и с девушки бесцеремонно стащили теплый плащ. — Я же сказала, вставай! Нам ехать пора. — М-м-м, куда? — Не поняла Иванна, приоткрывая один глаз и недовольно ища нарушителя, который без спросу вторгся в её сны. — Как куда? — Варвара окинула взглядом сестру, которая в таком взлохмаченном виде больше походила на Лихо Одноглазое, чем на простого человека, — в Белогорье. Все уже встали. Завтракают. Одна ты до сих пор валяешься. Нехорошо. — И сколько времени? — Девушка, наконец, смогла вырваться из объятий Морфея и вспомнить, что было сегодня ночью. Мда, ну и сказочку ей Кощеюшка прочитал. Закачаешься. Только вот она уснула на том моменте, когда мальчишка, кажется, исчез. Это конец истории или еще что-то было? — Ваня, ку-ку, ты меня вообще слушаешь? — Щелкнула сестрицу по носу Варвара. — М? Да, да. Я, — Иванна зевнула и сладко потянулась, — просто еще сонная. — Сейчас пять утра. — Ну и рань. Что ж вы все так любите с первыми лучами солнца вставать? — недовольно проворчала она, аккуратно складывая выданное на ночь одеялко и забирая с собой любимый черный плащ. Вчера вечером, заметив в руках сестры донельзя знакомую вещь, Василиса выразительно так промолчала. Только прищуренный взгляд обещал тщательный допрос с пристрастием. — Для здоровья полезно, да и времени на дела остается больше, — пожала плечами Варвара и поползла следом за Иванной к краю палатей, от которого вниз вела добротно сколоченная лестница из светлого дерева. Спустившись вниз, обе девушки прошли в сторону уже знакомого отгороженного угла кухоньки. За столом, у самого края, сидел Финист, который пил горячий травяной отвар с мелиссой и цветами лаванды. Рядышком с ним примостилась Василиса. Она в красках рассказывала богатырю и хозяйским деткам о том, как их команда вместе Меч-Кладенец добывала. Дуняша и Ярослав с открытыми ртами слушали гостью, которая, временами, даже жестикулировать начинала. Сам же Финист, подперев голову ладонью, расслабленно улыбался, но по глазам было заметно, что слушает он очень внимательно. — Утро доброе! — Уныло поприветствовала друзей Иванна и протопала к умывальнику. — А где все? — Доброе, — богатырь поперхнулся, увидев весьма необычную прическу аля «взрыв на макаронной фабрике». — Как ты на Лихо Одноглазое похожа, — фыркнул он в кружку, за что получил тычок от Василисы. — Яга и Кощей на улице. Что-то обсуждают с Всеволодом. А Колобок чужих куриц гоняет, яйца таскает, да со здешними петухами воюет. Наглец, — улыбнулась Вася. — Ясно. Значит опять разбойничает, — Иванна брызнула в лицо холодной водой, а затем уткнулась носом в полотенце. — Я потом с ним поговорю. Расческа у кого-нибудь есть? — Иди сюда, горе ты мое, — Варвара указала на лавку. — Пока поешь, я тебе хоть волосы заплету нормально. — Опять коса? — Не опять, а снова, — фыркнула княжна, вынимая из своей прически деревянный гребень. Так его удобнее всего было носить. Не забудешь нигде. Ведь сестрица-растяпа всегда оставляла свой дома, из-за чего частенько, после занятий с колдуньей, ходила лохматая. Все как и всегда. Варя уже привыкла к такой рассеянности младшенькой. Иванна вздохнула, но спорить не стала. Покорно уселась за стол и принялась завтракать. Сегодня была каша. Овсяная. Девушка постаралась не думать о том, что у неё в горшочке, и просто съесть все содержимое, чтобы хозяев не обидеть, чтобы силы были на дальнейший путь, ну и чтобы Кощей с очередной лекцией по здоровому питанию не приставал. С него станется. Варвара в это время осторожно проводила полукруглым гребешком по русым волосам, стараясь безболезненно распутать длинные пряди. Иванна морщилась, но молчала. Она знала, что старшая сестра очень не любила, когда ей мешали заниматься любимым делом. — Вань, а с мечом-то что делать будем? — Наклонившись вперед, тихо спросила Василиса. — А что с ним? — Оставил кружку в сторону Финист. Иванна на несколько секунд замерла, а потом со стоном уткнулась любом в столешницу. — Дура, ой дура. Правильно меня Яга так называет. Я про Кладенец-то и забыла! Где он, кстати? — Не дергайся, — хлопнула сестру по плечу Варвара. — Поставила я твое сокровище на зарядку. На заднем дворе он. В землю воткнут, да в стоге сена спрятан. — Спасибо, сестричка! Дай я тебя расцелую! — Сиди тихо, кому говорю. Или сейчас зашипишь от боли. — Ладно, ладно, прикинусь камешком, — Иванна успокоилась и продолжила завтрак. Правда, тишина была недолгой. — А Кощей не видел тебя, когда ты, ну…? Я просто ему не говорила, что разрядила Кладенец, — тихо произнесла она, потупив взгляд. — Рано или поздно, а князь все равно узнает, — пожала плечами Варвара. — Лучше сама во всем признайся. Не успеет ведь меч зарядиться на полную мощность. — Но и полностью пустым он не будет, — заметила Иванна, отставляя тарелку в сторону и подвигая к себе местный «чай». — Ты там скоро закончишь? — Будь терпелива, — пальцы Вари выплетали красивый ровный колосок, — почти готово. Тут в избушку открылась дверь и на пороге показалась Яга. — Так, вижу, совушку вы нашу подняли. Ну что, Ванюша, как спалось? — Прозвучало с нотками ехидства. — Нормально, а что? — Сделала максимально непонимающее лицо Иванна. — Да так. Рада, что ты уже не такая чахлая. Хороший сон чудеса творит, правда? — Она весело подмигнула и перевела взгляд на Варвару. — Вещи свои все собрали? — Да. Только вот осталось Ваньке косу доплести, — княжна распустила на запястье алую ленту, которую тоже всегда носила с собой, на всякий случай, и аккуратно вплела её в прическу. — Всё. Иванна дотронулась до волос. — Колосок? Неплохо. — Сама ты «неплохо». Очень даже красиво. — Как скажешь, — повела плечом девушка. Ну как донести до сестры мысль о том, что ей нравится простой хвост? Быстро, надежно и возиться по десять минут не нужно… — Значится так, девоньки, Финист, берете мешки и на улицу. Всеволод отдал нам повозку с двумя лошадьми. Третьим Ноктис будет. В общем, мы вас ждем, — и она вышла из дома, легонько хлопнув дверью.***
Дорога до родных Белогорских лесов должна была занять целый день пути. И как на зло, из серых облаков прямо с раннего утра зарядил прохладный мелкий дождик, а всю округу заполнил молочно-белый туман, лениво стелющийся по траве. Когда Иванна увидела его, то содрогнулась всем телом и попятилась обратно в дом. Опять холод, опять отчаяние… Как на яву, перед глазами всплыло гадкое топкое болото со скрюченными деревьями и безжизненной тишиной. — Я… Н-не пойду. Не хочу. — Вань, не дури, — Варвара знала о странном страхе сестры, но все же думала, что со временем это должно пройти. Не прошло. — Вань, пойдем. Это не страшно, смотри, — Василиса хотела шагнуть за порог, но оказалась втянута за рукав обратно. — Ну что ты творишь? Нам ехать нужно. Прямо сейчас. А тебе мешает выйти погодное явление. Смех да и только, — скрестила руки на груди Варвара. Финист ушел на улицу чуть раньше вместе с хозяйскими детьми. Девушки же стояли прямо у порога и ждали. Ждали, когда их подруга образумится и перестанет вести себя, словно ребенок. Иванна же просто боялась. Рама не было рядом. Уверенность в том, что все будет хорошо, куда-то мгновенно испарилась. Дыхание сбивалось, сердце глухо стучало в груди, а под кожу проникало липкое и до дрожи неприятное чувство, которое в простонародье назвалось довольно коротко — паника. Тут в дверном проеме появился мокрый от дождя Кощей. — Где вы запропастились? Нам уже в путь отправляться надобно, — проговорил он недовольно. Однако вся напускная строгость исчезла, стоило ему увидеть бледную, как мел, Иванну. Девушка, казалось, ничего не замечала. Зрачки были расширены, ладони сжаты. Она напряглась, готовая в любой момент сорваться с места, а взгляд её устремился на молочную и довольно густую дымку, из-за которой не было видно дальних деревьев. — Вань, — он сразу понял, что её испугало. Туман. Опять этот проклятый туман. И надо было ему появиться именно сегодня?! — Вань, ты меня слышишь? Она кивнула. — Вань, посмотри на меня. Пожалуйста, — тихо попросил он. Девушка перевела на Кощея карие глаза, которые сейчас казались очень темными, почти черными. — Все ладно будет. Верь мне. Это не злой туман, а обычный. Он не уничтожит тебя. Не заберет. — Т-ты у-уверен? — Прошептала Иванна. — Уверен. Я не позволю. Буду рядом с тобой. Туман, чем бы он ни был, не посмеет идти против моей воли. Веришь? — Продолжал успокаивать её мужчина. — И все равно я туда не пойду, — ответила она, отступая на шаг назад. Во взгляде горело нешуточное упрямство. Колдун вздохнул. И как тут поступить? Хотя… Может, он потом и будет жалеть об этом, но сейчас… Другого выхода, кажется, не было… Кощей сделал шаг вперед и, на глазах у изумленных Василисы и Варвары, осторожно притянул Иванну к себе. Провел пальцем по прохладной щеке. — Значит, идея самостоятельной небольшой прогулки тебя не прельщает? — Голос звучал низко и тягуче, пробирал до мурашек. Иванна сглотнула и отвернулась, стараясь избавится от наваждения, вызванного гипнотизирующим черным взглядом. — Да. Н-не прельщает. — Что ж, будь по твоему. Тогда придется сделать это противу твоей воли. — Сделать чт… — договорить она не успела, так как мужчина ловко подхватил её на руки. — Вот это, — и пока Иванна соображала, что сейчас произошло, Кощей вышел на улицу, подставляя лицо моросящему дождику. Мда, погода была преотвратной. Оставалось надеяться, что дороги впереди не развезет. — А Вам, девицы, особое приглашение надобно? — Он выразительно приподнял бровь. Иванна смущенно уткнулась в грудь колдуну. Вот засада. И как потом все Варе с Васей объяснить? Не поймут ведь. Или поймут? Сестры недоуменно переглянулись и вышли следом за князем. То, что они увидели, было довольно-таки странно. Девушки хмуро посмотрели в спину Кощея. Им надо было подумать. Но, кажется, в отношениях этих двоих было не все так просто. Старшая княжна тихо что-то прошептала на ухо подруге и свернула за угол дома. Нужно было успеть забрать Кладенец. Князь подошел к телеге, где уже сидели Яга с Финистом. Богатырь удивленно посмотрел на Иванну, что удобно устроилась на руках колдуна, а потом взглянул на Василису, как бы ища объяснение происходящему. Та только плечами пожала. — Ну и горазды вы ходиться, — фыркнула ведьма. — Я уж себе все кости проморозила, пока вы миловались. — Не язви, старая, — недовольно взглянул на подругу Кощей, спуская девушку на пол повозки. — Не видишь что ли, плохо Ване. Страх замучил. — Страх… — Яга нахмурилась. — Страх — это плохо. Только помешает нам, — она чуть сдвинулась на край, сказала ученице строго. — Ложись. Сейчас я из тебя эту дурь выгоню. Иванна переглянулась с сестрами, вздохнула, но покорно выполнила указание. Легла на лавку, положив голову старушке на колени. Та начала неспешно водить тремя сжатыми пальцами по кругу, не касаясь русых волос, и тихо шептать незнакомый заговор. Кощей благодарно кивнул Яге и пошел к облучку, откуда должен был править вороной тройкой. Слава богам, Всеволода удалось уговорить не ехать с ними. Зачем лишний раз человека простого подставлять? Вдруг враги какие на пути появятся, а у него жена, дети… Правильно Яга ему сказала, что семья важнее. А они-то и сами справятся. Вся компания расположилась в застеленной волчьими шкурами телеге. Последним запрыгнул Колобок, отплевывавшийся от птичьих перьев. — Ну, знаете! Эти курицы такие невоспитанные, тьфу! Даже поесть мне нормально не дали! Тьфу. И еще дождь этот. Ненавижу. Еще развезет меня. И будет хлебная каша вместо Колобка. Бе-е-е. Иванна хмыкнула, протянула руку и сцапала друга с соседней лавки. — Ворчун ты старый. Перестань возмущаться. Вот приедем, освободим Белогорье и я тебе целую банку орехов презентую. — Обещаешь? — Внимательно посмотрел на неё Колобок. — Обещаю, а теперь полежи тихо и поработай плюшевым мишкой. Я хочу еще поспать. Подняли в такую рань. — Сова по имени Соня, — хихикнул Колобок, но все же послушно притих. Орехов хотелось сильно, а значит подругу раздражать лишний раз не рекомендовалось. И так, вон, бледная вся какая-то. Поганок, что ли, наелась? Тихий скрип повозки; топот гнедых лошадей, возглавляемых Ноктисом; шуршание колес по песчаной неширокой дороге; стук капель по листьям — все это успокаивало, убаюкивало, погружало в медитативное состояние. Иванна на пару с Колобком вскоре задремала, пригревшись на коленях у Яги. Страх перед образами прошлого нехотя отступил, уже не сжимая в своих тисках душу, разум и сердце. Девушка наконец-то расслабилась. И дождь ей абсолютно не мешал. Ведь повозку окутывало прозрачное, но плотное защитное поле.***
К полудню тучи постепенно разошлись, уступив место жарким солнечным лучам и ясному голубому небу. Воздух потеплел градусов до двадцати семи. Ветер исчез. Образовалась привычная для начала июля духота. Весело застрекотали кузнечики в траве. В кронах деревьев начали выводить мелодичные трели соловьи. Мимо то и дело пролетали, играя в догонялки, стрекозы и бабочки. Лето. Лес, сменяющийся иногда лугами. Красота! Повозка мчалась довольно быстро. Кони шумно дышали, раздувая бока. Дорога в основном шла ровно, но иногда встречались ухабы и канавы, где, если приглядеться, можно было заметить стайки небольших тритонов с черными спинками. Но времени на то, чтобы любоваться окружающей красотой, у путников не находилось, необходимо было вернуться в город к полуночи. Длительного привала решили не устраивать. Только лошадям дали минут пять передохнуть да воды напиться в ближайшем ручье, а потом поехали дальше. Иванну разбудила тряска. Дорога стала хуже. Колеса наскакивали на кочки и непонятно откуда взявшиеся камни. Она открыла глаза, и, не отрывая взгляд от неба, уселась ровно. Солнце красовалось в самом зените. — Ну ты и спать горазда, — фыркнула Яга. — Зато теперь я бодрая, а не вялая, — пожала плечами девушка. — Нам еще долго ехать? — Долго, — раздалось со стороны облучка. Мужчина ловко управлялся с поводьями и внимательно следил за дорогой. — Мы уже поели, — Варвара достала из сумки хлеб, несколько вареных картошин «в мундире» и кусочек вяленой рыбы, — осталась только ты. На. Меня бабушка, вон, застращала вопросом, почему ты такая худая. Вот что мне отвечать? — То, фто я в маму пофла, — ответила Иванна, откусывая от бутерброда половину. — Оно и видно, — пробурчала Яга. — А где Кладенец? — Решила перевести тему разговора девушка. Обсуждать семейную наследственность ей сейчас не хотелось. Варвара молча показала на ремень, перекинутый через её плечо. — Я уже сказала, что ты его силу исчерпала, бегая в свой мир. — А… — А я не сержусь, — откликнулся Кощей. — Только прошу не злоупотреблять Кладенцом. Все же он слишком грубо прорубает пространственную ткань. А с ней надобно деликатным быть. Меч тебе не игрушка. Хочешь часто из мира в мир перемещаться — учись этому сама, а его для особых случаев оставь. — Да поняла я, — хмуро произнесла Иванна, — только как мне учится-то? Это ж о-го-го какое мощное колдовство! А из меня колдунья, как из козла танцовщица. Семь-восемь заклинаний среднего уровня — уже предел. Я после них, как пельмешек разваренный. Только в кроватку и баиньки. Девушки засмеялись такому сравнению, Яга лишь вздохнула, слушая слова ученицы. — Но это не правда! Ты хорошая колдунья, — произнес Финист уверенно. — Отца защищала, в гущу битвы кинулась, Галине этой отпор дала. — Ага, за что и получила головную боль во всех смыслах слова, — Иванна сбросила плащ и закатала рукава неудобного кафтана. Эх, а вещи-то её: джинсы и рубашка — в Навьем царстве остались. Наине «сувенир» на память. И на Землю не вернешься переодеться. Варвара опять заладит «Зачем, да на кой?». Остальные обидеться могут… «Ладно, обойдусь пока. Только бы до Белогорья добраться. Надеюсь, мама в моей комнате не рылась и вещи не трогала…» Тут Кощей резко потянул на себя поводья, останавливая лошадей. Повозка дернулась, заставляя всех слететь с насиженных мест на пол, и замерла. — Ты что, старый, очумел что-ли, — прогремел в воздухе голос Яги. — Править разучился? А если б вылетели? — Да помолчи ты, — шикнул на неё Кощей. Прикрыл глаза. Замер. Прислушался. Василиса с Финистом, Варвара и Иванна с Колобком вылезли из повозки, настороженно посматривая на Кощея и задаваясь вопросом: что это с ним? Однако мешать не посмели. — Варь, отдай меч, — прошептала на ухо сестре Ваня и стянула с плеча княжны чехол. — Если узнаю, что опять в свой мир собралась никого не спросивши… — Да не пойду я никуда. Не пойду. Ну правда. Варвара только головой покачала, так как знала, что соблазн для Иванны был велик. — Дальше пешком пойдем, забирайте мешки с собой, — объявил всем Кощей. — С чего это вдруг? — Возмутился Финист. — С того, что по нашему следу кони вражеские с всадниками скачут. Чувствую я темную магию Белогора. Запутать их надобно, иначе в засаду попадем. Никто с колдуном спорить не стал. Вещи взяли, да на несколько шагов назад отошли. Кощей отстегнул Ноктиса из упряжи и передал поводья богатырю. — Подержи, — сам же сделал несколько пасов рукой, прошептал тихо пару слов и в повозке оказались… Они сами. Вернее, их точные копии. — Это же мороки! — Василиса восхищенно осмотрела себя со стороны. — Будто и впрямь живые. — Только такие и нужны, чтобы врагов наших по ложному следу увести, — прошипел Кощей, потирая грудь. Сложная магия давалась через силу. Опять в районе солнечного сплетения разгоралась тупая ноющая боль. — Езжайте, — прозвучал приказ и двойник Кощея щелкнул поводьями лошадей. Те, заржав, понесли повозку дальше по дороге, поднимая копытами и колесами в воздух сухую желтую пыль. — Так, времени немного у нас, поспешить надобно. Спускаемся. Кто-то подхватили сумки, кто-то — одежду. Пошли следом за Кощеем вниз по холму, продираясь иногда сквозь густые заросли травяного бурьян. Сейчас, скорее всего, было уже около двух-трех часов по полудню. Солнце светило жарко и палило прямо в затылок, заставляя обливаться потом. Хотелось поскорее в тенек. В прохладу… Нужно было только дойти, ведь впереди уже темнела лесополоса.***
Широколиственный лес — краса и гордость Белогорского княжества. Он, словно единое и могучее живое существо, приветствовал тихим шелестом возвращающихся из дальнего странствия уставших детей своих. Шли молча, чтобы ненароком не привлечь к себе внимание бродящих по округе безглазых богатырей. Троих на пути они уже встретили. Однако тут колдун помог. Невидимостью всех накрыл. Долго она, разумеется, не продержалась, но им хватило времени уйти незамеченными. Иванна изредка поглядывала на Кощея, который морщился от сильной боли. Она все порывалась предложить свою помощь, попробовать исцелить, но слова комками застревали в горле. Да и неловко как-то было. Он же сильный колдун, а она? Так, зельевар-дилетант. Солнце все ближе клонилось к горизонту. Местность менялась, и они то забирались в глубокие овраги, сыроватые, мглистые, поросшие высокой травой и белым мхом на поваленных стволах, то взбирались на высокие пригорки, плотно заросшие деревьями. Среди них встречались иногда сухие старые пни в окружении колокольчиков. О некоторые не составляло труда споткнуться. Земля здесь еще была влажной. Остатки утреннего дождя не успели испариться. Жара немного спала, уступая место мягкой прохладе, из-за чего в воздухе стояла теплая июльская духота. Пахло древесной корой, земляникой и прелыми, с прошлой осени, листьями. Но самым ценным богатством здесь, в лесной чаще, была тишина. И это была не та одинокая, угнетающая тишина страшного болота. Нет. То была тишина, состоящая из шелеста листьев, тихого стука дятла, звонких перекликиваний птиц, стрекота кузнечиков. То была особая тишина и нарушать её никому не хотелось. Но пришлось… — Здесь мы сделаем привал, — объявила Яга. — До города недалеко. Можно и отдохнуть. — Ну вот и славно, пора перекусить, я за добычей! — и Колобок укатился куда-то в право, быстро затерявшись среди кустов. — Финист, пойдем за хворостом, — лукаво улыбнулась мужчине Василиса. — Пойдем, я всегда готов помочь, когда дева просит, — произнес богатырь, целуя руку девушки и засматриваясь в васильковые глаза. — Идите уже, раз вызвались, — махнул на них Кощей. — Да, да, — Василиса схватила Финиста за руку, потянула за собой. Иванна проводила парочку ехидным взглядом и толкнула Варвару. — Спорим, она его быстро охмурит и уже завтра наш соколик золотой от меня отстанет? — Вот еще. Спорить с тобой, себе дороже, — хмыкнула княжна, удобно устраиваясь на поваленном стволе дерева. — А потом, чем Финист-то не угодил? Молодой, красивый, сильный. К тебе не равнодушен. За ним, как за каменной стеной будешь! Ну что ты морщишься? Батюшка только рад будет любимую дочурку ему сосватать. — Обломается, — Иванна опустила голову, добавила тихо. — Я другого люблю. — Даже так, — Варвара улыбнулась. — Значит и правда есть у тебя милый друг. Кто же это? Кощей, краем уха слушавший этот разговор, заметно напрягся, замерев около большого, покрытого мелким мхом валуна. Яга поймала его темный собранный взгляд и усмехнулась. Ей все и так было понятно. — Неважно. Давай не будем об этом, — отвернулась от сестры Иванна. Княжна вздохнула. — Вань, я ведь все равно узнаю. — Узнаешь, — согласно кивнула она, — но не сейчас. Не надо. Разговор пришлось прервать, так как вернулись Финист с Василисой, держащие по охапке веток. При этом богатырь читал девушке что-то пафосное, явно собственного сочинения: — Опустилась мгла на землю Русскую. Как сгустились тучи да над Белым городом. Они вышли из леса дремучего. Пробрались в город, тьмою охваченный. И Финист — Ясный Сокол играючи, Расколол белый камень на площади. И проклятие тысячелетнее. Без следа все исчезло, истаяло. Спас так Финист — Ясный Сокол столицу княжескую от насилия! Победил он всю силу нечистую! Уничтожил врагов Белогория. И слагают легенды о Финисте! Славном герое земли своей! Кощей закатил глаза на такой экспромт и отобрал у парочки весь хворост. Яга, копавшаяся в сумке, выложила съестные припасы на импровизированную скатерть и благосклонно кивнула двум голубкам. Иванна фыркнула, прошептала тихое «дилетант» и подсела поближе к костру, который развел колдун. — Итак, в город мы войдем ночью. Верно? А дальше? — Василиса заправила прядь волос за ухо и оглядела всю их разношерстную компанию. — А дальше по ситуации посмотрим, — повесила над огнем небольшой котелок Яга. — Тварь эта рогатая, скорее всего, разрослась непомерно. Корни по всему городу пустила. Отбиться трудно будет, а зелье моё… Да где оно теперь. Расплескалось все поди. — У меня есть немного… А… Нет. Тц, — Иванна ударила кулаком по земле. — Что за непруха-то? — а на удивленные взгляды собравшихся пояснила. — Я пузырек в джинсах оставила, а джинсы в Нави. Не возвращаться же… Колдунья вздохнула. — Значит и такой малости у нас нет. Остается надеяться на Кладенец. Ваня попыталась припомнить, как у них в прошлый раз получилось отбиться. Однако прежние воспоминания поблекли, затянулись слабой дымкой забвения. То, что Белогора они все же победили, девушка вспомнила, а вот способ… Память молчала. Иванна зажгла на ладони маленький шарик-светлячок. Ей всегда легче думалось, смотря на огонь. Тут руку от кончиков пальцев до плеча украсила яркими узорами расцветшая золотая татуировка. При чем она была не поблекшая и рваная, как день назад. Нет. Она пылала во всю силу, как раньше, и будто шевелилась, словно живая. Или это билась жилка под кожей? — Рам, — тихо прошептала она, завороженная этой красотой. Провела пальцами по рисунку.«Неужели он жив? Жив!»
Эта мысль опьяняла не хуже самого качественного и дорого вина. Её друг, её учитель не погиб! Она сможет, сможет с ним встретится. Надо только ждать. Да. Ждать и Верить. Именно так. С большой буквы. Все проблемы, все страхи отошли на второй план. Они справятся. Они выкрутятся. Ради Белогорья, ради отца, ради Рамаэля они должны это сделать! — У нас все получится, — Иванна подняла голову, оглядела друзей и встретилась взглядом с Кощеем. — У нас действительно все получится.***
После небольшого чаепития решили немного подремать. В округе было тихо, так что особой опасности не наблюдалось. В этот раз право охранять лагерь вытребовал Финист. Кощей только плечами пожал. Хочет, так пусть следит за округой. Ему-то что? Финист негодовал. Он ведь богатырь! Ему по статусу первому сторожить положено, а не хворост таскать да спать. Но если честно, он просто хотел покрасоваться. Перед Василисой или перед Иванной — мужчина и сам не знал. Обе девушки ему нравились, но княжеская дочь относилась к богатырю, как к пустому месту, оставляя неприятный осадочек на душе. Василиса же была открытой, доброй девушкой, пусть и не знатного рода. С ней оказалось на удивление легко разговаривать обо всем. Да что там, она даже его сочинения с улыбкой слушала. И не язвительной, а радостной. Богатырь вздохнул. Сложный выбор. Внимания и любви Иванны добиться очень хотелось. Она была похожа на звездочку. Яркую и необычную, одаривающую всех своим теплом, но… Равнодушно холодную к нему. Не его звездочка, и, наверное, никогда ей не будет… Финист прирожденный воин. Это правда. Но дураком он никогда не был. Взгляды Иванны, направленные на Кощея. Её смущенное лицо, когда разговоры заходили об отношениях. Заботливые речи колдуна. Его осторожные касания. Ласковый печальный взгляд из-под полуприкрытых век. Финист все это видел. Все замечал. Ему казалось это странным, неправильным, нелогичным. Ну как могла такая красна-девица обратить свой благосклонный взор на темного князя-чародея? Ну вот как? Однако… Сердцу ведь не прикажешь… Вот горе будет Илье, когда он узнает о выборе своей меньшой дочурки. Так, размышляя, богатырь обходил полянку по пятидесятому кругу, когда около его лица зажужжала и закружилась противная жирная муха. Он попробовал отогнать её или прихлопнуть. Однако насекомое, видимо, было очень вредным, и оставлять мужчину в покое не пожелала. Ну вот понравился ей богатырь. Муха даже на грудь к нему опустилась. Прямо напротив сердца. И тут же оказалась сбита вражеской стрелой с широким оперением. Финист задушенно вскрикнул и привалился спиной к ближайшему дереву, с ужасом смотря на торчащее из кольчуги гладкое древко. Кощей, до этого, казалось, дремавший, тут же вскочил на ноги. Он так и знал, что доверять сторожить лагерь богатырю — гиблое дело. Всю дорогу тот в непонятных облаках своих мыслей витал. Поэтому неудивительно, что опасность проворонил. — Вот же ж, богатырь, — колдун осторожно вытянул стрелу из груди Финиста и отбросил подальше. А наконечник-то не простой. Неужто ядом обмазан? — Яга, займись им, — окликнул он старуху, а сам, взяв меч, встал впереди, подмечая малейший шорох. Колобок тоже присоединился к нему, бурча что-то про лезущую к ним в руки еду. Вот из кустов и первые марионетки Галины полезли. Пришлось вступать в бой и, по возможности, оглушать их. Все же не виноваты люди в том, какими их сделала колдунья. Надо только до неё добраться, а там уж и заклятие со всех спадет. — У нас живой воды не осталось, — безжизненно прошептала Василиса. Она сидела рядом с Финистом, поддерживая его голову, пока старуха копалась в сумке среди оставшихся склянок. — Не надо воды. Я сама все сделаю, — упала на колени подле него Иванна и зажгла в ладони белый огонь. Взгляд её был собран, движения отточены. Она приложила руку к глубокой ране. Закрыла глаза. Сосредоточилась и направила всю свою магию на исцеление. Поток был большим. Пальцы начинало нехорошо покалывать, но девушка терпела и продолжала колдовать. Быстрее… Быстрее… Ну… А на фоне слышался лязг мечей. — Все, — Иванна устало облокотилась на Василису, — я закончила. Богатырь сел, пощупал место пробоины, выдохнул облегченно. — Спасибо тебе, Иваннушка. А говорила, что плохая колдунья. — Какая есть, — отмахнулась девушка. — Только это. Ты сейчас сам долго не пройдешь. Слабости от действия яда, который я заметила в ране, никто не отменял. На коня залезть сможешь? — Смогу. — Тогда давайте быстрее, — поторопила их Варвара. — У нас не получится отбиться от этих богатырей. Девушки помогли Финисту забраться в седло черного жеребца, а сами похватали сумки. — Кощей, Колобок, мы уходим, — окликнула друзей Иванна и кинулась вслед за сестрами. Бежать пришлось долго. Петлять меж деревьев, пробираться через кочки, прятаться в оврагах. На какой минуте погони безглазые богатыри от них отстали и почему это случилось — был тот еще вопрос. Однако столь долгая пробежка вывела путников к подножию огромного расколотого холма, который своим внутренним ущельем больше походил на невысокую гору. — Нам точно надо туда идти? — Спросила Иванна, оглядывая длинный каменистый коридор. Что-то неприятно свербило на краю памяти. Ну же, вспоминай! — Да, это кратчайший путь до Белогорья, — повернулась к ней Яга. — Кроме того, надобно нам быстрее вернуться да у тебя бутылек с живой водой забрать, чтобы богатыря нашего окончательно на ноги поставить. А то виш, как развезло. Финист действительно выглядел не лучшим образом. Болтался на спине коня подобно тряпочке. Даже руку мог поднять с трудом. Ваня вздохнула. Мда, не все последствия ранения её магия убрала. — Вода в Васькиной избушке. Третья полка справа, — на всякий случай сказала она, а на возмущенный взгляд подруги пояснила. — Спрятала на всякий случай. Что тут такого? Василиса фыркнула. — Предупреждать надо. Ваня пожала плечами, мол, что теперь спорить? — Идите вперед, а я спину прикрою, — сказал Кощей, перехватывая поудобнее меч. Никто перечить ему не стал. Выстроились гуськом, да и пошли по узкой дороге меж двух каменных стен. Какую-то часть пути преодолели спокойно, а потом… А потом Финист, которому в нос забилась пыль, оглушительно чихнул, содрогнувшись всем телом. — Тише, окаянный, — шикнула на него Яга, — или ты хочешь… — договорить она не успела. С верху посыпались камни: большие и мелкие, которые, по видимому, лежали не слишком устойчиво, обломки деревьев, ветки, земля да песок. Иванну из-под обвала выдернул Кощей, отступив на несколько шагов назад и ставя защиту. Остальные друзья оказались по ту сторону, и увидеть их можно было лишь через маленькое оставшееся «окошко», расположившееся в центре этой огромной груды. — Вань! — Варвара кинулась к завалу и попробовала хоть немного раскопать его, но у нее ничего не получилось. Камни были слишком тяжелы. — Кощей, сделай что нибудь, — крикнула колдуну Василиса. — Не могу, — мужчина скривился от очередной вспышки боли, — и так колдовал сегодня много. Если ещё и это… Сил моих для битвы с Белогором не хватит. — Тогда не надо, — Посмотрела на него Иванна. — Не надо колдовать. Побереги себя. Я же вижу, — она вздохнула, — как тебе это сложно дается, — а потом, развернувшись на пятках, подошла к отверстию, ведущему на ту сторону и улыбнулась сестрам. — Не переживайте. Мы пойдем в обход. Надеюсь, это будет не слишком долго. А вы поспешите к городу. Там и встретимся. — Но как же… — выдохнула Варвара — Не волнуйся, — Иванна протянула руку и сжала её прохладные пальцы, — все будет хорошо. Обещаю. И отцу мы об этом не скажем. Идет? Сестра нехотя кивнула, развернулась и пошла за остальными. Колобок, бросив последний взгляд на подругу, покатился следом за ней. Стало тихо. Иванна с Кощеем остались по эту сторону завала одни.