…Эй, наполним наши чарки, Выпьем зелена вина, И невзгоды все прогоним За ворота, со двора! Чур, не спать! Пируем, други! До утра гуляем мы! Слышно будет нас в округе, Только днем увидим сны!
© Сколот — «Пир»
До начала празднества оставалось не так много времени. Мужчины, женщины и красны-девицы, обрядившись в лучшие свои наряды, шли в по истине роскошный княжеский терем. Простой люд, что приехал издалека, стекался с окрестных улиц на площадь. Кто победнее — шел от ворот пешком; кто побогаче — с собственной лошадью или, пуще того, с целой конницей да дружиной — доезжал прямиком до площади. Столичные ребятишки за этот вечер так наловчились определять по примете — «уехать дальше конюшен» — кто из гостей «белогорский», а кто нет, что уже не подшучивали над столь повальной невнимательностью. Лишь гостям и гостьям в красивых нарядах да сопровождающим их воинам, носящим незнакомые иноземные латы, дивились все так же хорошо. Восторженно тыкали пальцами то в сторону ратников с самострелами на спине, то в лошадей, украшенных диковинной сбруей. Животных, бывало, уводили в конюшни не сразу, так как мест на всех не хватало. Потому, те подолгу переминались с ноги на ногу, всхрапывали, пугаясь веселой толпы и шума; создавали суету, вызывая гневные окрики седоков. Слуги то и дело сновали туда-сюда. Катили к терему бочки, полные до верху хмельного меду и заморского вина. Раскупоривали житницы, амбары да кладовые. Расставляли в необходимом порядке всевозможные местные и иноземные угощения. Столы на поварне ломились от румяных хлебов, жареных на вертелах кабанов и баранов, копченой осетрины, запеченных с овощами гусей, уток и белых лебедей, чьи туши расположили на огромных серебряных блюдах. И все это богатство заманивало мимо проходящих своими ароматами. Ждало часа, чтобы оказаться в центре празднества. Город кипел в преддверии поистине грандиозного пиршества в честь славного князя и его дочерей, и в честь освобождения Белогорских земель от Темной твари. В гри́днице с массивными бревенчатыми стенами, завешанными щитами, оленьими рогами, кабаньими головами, копьями и мечами, являвшими любому вошедшему статус и силу здешнего правителя, шли самые последние приготовления. Уже были поставлены столы: длинные широкие у стен — для княжеской семьи, приглашенных князей, бояр и богатырей; три длинных узких — на небольшой площади перед теремом и у самого выхода из светлицы — для пришедшего на праздник простого люда. Время подходило, гости были в нетерпении. Прокатывались меж толстых расписных столбов последние бочонки и ставились друг на друга по углам зала, а некоторые прямо на улице около бревенчатых стен. «Заходи — кто хочешь, бери — что пожелаешь! Выпей чарку кваса за здравие княжон! Поблагодари богов! Радуйся и празднуй освобождение Белогорья от сил Тьмы вместе со всеми!» Таков был щедрый указ Ильи. И белогорцы громко восхваляли мудрого правителя и его младшую дочурку, слава о подвигах которой донеслась уже до самых дальних земель Руси.***
Иванна нервно расправила подол платья, спустилась на первый этаж и замерла у порога. Обреченно вздохнула, разглядывая множество пестрых и богато украшенных нарядов. Слегка поморщилась. За время путешествия она привыкла к тишине лесов и небольшой компании. Поэтому резко изменившаяся обстановка, шум и веселье множества гостей, начинали давить на мозги. О, как же хотелось ей плюнуть на свои обязанности и смотаться к Яге в избушку. Там уютно, никто не тревожит и не ловит каждое твое движение! Тишь, покой, единение с природой… Однако живот предательски заурчал, давая понять, что не против нормального ужина. Все же каши на весь день было маловато, да и занятия магией вытянули почти все силы. Потоптавшись некоторое время в ожидании Вари, с которой было бы куда как спокойнее, но так и не дождавшись её, Иванна наконец шагнула за порог. Сделала выражение лица равнодушно-приветливым, выпрямилась, как учила сестра, и, выбросив из головы назойливые мысли о тут же прилипших к ней взглядах, зашагала на свое место. Местом, предназначавшемся ей, оказалось высокое резное кресло, украшенное тонкой резьбой, обитое бархатом и служащее не только видом своим, но и особым расположением (во главе стола) показателем статуса. У Ильи и Варвары они были точно такие же, вот только Иванна не радовалась новому месту: слишком уж оно притягивало внимание. Это был её первый пир, на который отец пригласил других княжичей и заморских гостей, коих, к слову, было не так много. В основном, конечно, купцы и послы, но и, как Варя сказала, заезжий принц сегодня тоже имелся. Вон он, кстати. Голову покрывал светлый платок, опоясанный темным кольцом. Сам весь в белых шелковых одеждах и с черно-золотым плащом на плечах. Иванна ненадолго засмотрелась. Впервые видела живого принца иностранного государства. Чем-то он походил на арабского шейха. Высокий и смуглый, с короткими черными волосами и аккуратной бородкой, обрамляющей лицо. Принц беседовал с одним из бояр, но то и дело цепким, чуть сощуренным темно-карим взглядом окидывал всех новоприбывших. Вот и её заметил. Учтиво кивнул в знаке приветствия и вернулся к разговору. Ну и хорошо. Лучше ей не привлекать внимания. Мало ли… Ваня устроилась за столом и стала ждать отца и сестру, одновременно считая собравшихся гостей. Получилось больше шестидесяти человек, а потом она сбилась со счета. Но зато нашла Финиста с Василисой, которые тихо о чем-то переговаривались и иногда смеялись. Также нашла Водяного с Ягой, расположившихся от них чуть поодаль. Речной царь и здесь был в заполненной водою ступе, а колдунья вновь блистала в своем молодом облике рыжеволосой красавицы, ничуть не уступая своим явно наколдованным нарядом одеждам заморских гостий. Яга слушала тихий голос своего кавалера, улыбалась и смущенно отводила взгляд. Временами притворно отмахивалась или шутила в ответ, от чего в глазах ее загорались хитринки. Эх… Такой молодой и задорной она Ваньке нравилась куда больше древней ворчливой старушки.«Вот странно, и как их присутствие тут не смущает гостей?»
Девушка тихонько помахала друзьям рукой, получила ободряющие улыбки в ответ и опять вернула свое внимание собравшимся. Тут её взгляд зацепился за вошедшую в залу группа людей. Четверо о чем-то тихо спорили, то и дело посматривая в сторону выхода. Однако почувствовав чужой интерес, самый высокий из них повернул голову и изучающе осмотрел хрупкую девичью фигурку. Ваня нахмурилась и отвернулась. Как же она ненавидела, когда на нее пялились незнакомцы. Бр-р-р. Сразу не понравился этот огромный широкоплечий детина с черной густой бородой и надменным взглядом. В нем было что-то такое… Высокомерное… Княжна вздохнула, понимая: придется терпеть такое внимание по меньшей мере час, и тихонько взмолилась Раму, чтобы поскорее явился отец. Он хоть отвлечет всех на себя, да и Варька тоже… То ли дэва внял ее просьбе, то ли это было простым совпадением, но на пороге светлицы наконец-то показался Илья под ручку с Варварой. Кивком поприветствовал всех собравшихся, подошел к креслам, отодвинул то, что было по левую руку, для старшей дочери, потом занял собственное. Ободряюще улыбнулся Иванне, и ей пришлось изобразить в ответ искреннюю радость. Ну не портить же сие прекрасное сборище своей кислой миной, правда? Она огляделась. Все гости начали по их примеру занимать выбранные места. Сначала по обе стороны расположились правители других земель, потом иноземные гости, далее бояре и богатыри. — Как много народа, — еле слышно произнесла Ваня, для которой прошлый пир в честь их с отцом встречи теперь казался маленькими домашними посиделками. Илья еле заметно кивнул, поднялся на ноги и несколько раз хлопнул в ладоши, призывая всех собравшихся к вниманию. — Здравы будьте, гости дорогие! Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы отпраздновать освобождение земель наших от гнета Темной силы, что повадилась обращать людей в рабов своих. Моя дочь, — он с улыбкой повернулся к Иванне, указывая на нее ладонью в широком жесте, — оказалась неподвластна страшной магии чудовища, захватившего нашу столицу. Хитростью смогла победить его. Вернуть туда, откуда оно пожаловало, в сыру-землю, в землю-матушку, что благосклонно скрыла то от наших глаз. И, я надеюсь, больше его не выпустит на волю. Так поднимем же чарки за победу молодой княжны и возрадуемся! Залу наполнило нестройное многоголосье поздравлявших и князя, и его младшую дочь. Иванна в течении всей речи сидела, потупив очи, слушала чужие похвальбы и не понимала, почему эту победу отец всецело приписал ей одной. Друзья ведь тоже заслужили теплые слова, но их никто не поздравил. Почему? Так не должно быть! Она подняла голову, обвела взглядом всех присутствующих, потом распрямилась, чем невольно привлекла внимание. Твердо, но негромко произнесла: — Не надо поздравлять лишь меня одну. Это неправильно. Ведь без своих друзей, без сестры я бы не справилась, — Ваня взглянула на конец стола и светло улыбнулась. — Варвара и Василиса — мои сестры, Финист — славный воин-богатырь, князь-чародей Кощей, моя наставница Яга, друг Колобок… Без них ничего бы не получилось, и Тьма бы продолжила распространяться, захватывая все новые города и земли. Гости славные! Поднимите же чарки еще и за нашу маленькую команду. Ведь настоящее спокойствие на землях Белогорья — лишь общая заслуга, а не кого-то в отдельности. На справедливые слова младшей княжны вновь над столом вверх взметнулись кубки с хмельным медом и вином, а в воздухе прогремело слаженное: «За героев!». Ваня перевела дыхание и больше старалась к себе внимание не привлекать, хотя теперь это плохо получалось. Каждый за столом нет-нет, да и взглядывал пристально, словно на диковинку какую. Однако она не жалела, что произнесла такую речь, пусть и заметила, что отцу её своеволие не слишком по нраву пришлось. Но действо продолжалось, так что Иванна выбросила эти мысли из головы и облегченно выдохнула, когда большая часть присутствующих вновь начала слушать Илью. Пока он рассказывал о достижениях Белогорья, слуги вносили в зал яства, с которых по обыкновению начинался любой княжеский пир: холодные закуски, соления, копченые полотки лебедей, соусы, заливные, балыки и икру в разных видах. После того, как все это богатство расставили на столах, была дана своеобразная отмашка князя к началу пиршества: — Угощайтесь, гости дорогие. Чем боги послали, тем и богаты. Дальше началось такое же празднество, как и в прошлый раз. Шум, гам. Люди переговаривались друг с другом, спорили, завязывали новые полезные знакомства. Илья говорил с послами из других княжеств. Бояре обсуждали новые законы по поводу волшбы. Иванна прислушалась к диалогу. Оказывается, теперь заниматься колдовством вблизи селений запрещалось (исключения составляли знахарки и личный княжеский маг), а за подозрение в использовании сглазов, проклятий и другой темной магии человека могли сразу отправить в темницу без разбирательств. Вот какие «чудесные» разговоры происходили в присутствии Яги и Водяного. Хорошо, что здесь Кощея не было… Девушка печально вздохнула и мысленно попросила, чтобы столь строгие меры не ушли дальше разговоров. Не нужна тут новая охота на колдунов, какая уже была в правление Добрыни и Варвары. Отвлекшись от разговора, Ваня взглянула на богатырей, которые вели себя очень шумно, похваляясь ратными подвигами.«Павлины»
Фыркнула про себя, замечая, что к хвастовству так и тянет присоединиться Финиста, и вернула свое внимание к разнообразным кушаньям. Что бы первое попробовать? Варвара заметила ее задумчивый взгляд и указала на мясо лебедя. — Попробуй, очень вкусно. Она кивнула и переложила кусочек грудки на тарелку. Взяла еще черной и красной икры с хлебом. Не то, чтобы любила ее или доселе ела птиц, которые в родном мире просто плавали в водоемах и радовали взгляд. Но раз есть возможность, почему бы не попробовать? Пока все переговаривались, залу наполнили всевозможные народные певцы с гуслями и дудочками. Выступали они в понятном лишь им порядке, теша честной народ песнями, прибаутками и напевными сказками. Вновь все подняли чаши, но Иванна прослушала, в честь чего. Потом Илья подозвал одного из баянов и попросил развлечь гостей чем-то необычным. Взгляд Вани так и зацепился за него. Сказитель, слепой старец с седой бородкой, поклонился на просьбу князя, ударил по струнам и запел звучным и довольно мощным для его возраста голосом. Только увы, не совсем ладно:Князь-государь, милостив наш.
Под звездами яркими правит,
Славно правит — богов не гневит.
Ясных-соколов в небо пускает.
Много звезд на небе высоком,
Много соколов под облаком белым,
Но больше радостей на земле.
А есть ли радости в княжеском тереме?
Сказка моя хоть и былью была,
Былью была, да состарилась.
Но как засветит, запоет душа,
Разум вернется в прошлые времена.
Пошлите мне боги ведные,
Боги ведные красно словушко,
Чтоб поведать миру быль темную,
Быль темную, но правдивую.
Аль не темную, али светлую
— каждый решит уж сам.
По душе ль придется — не ведаю,
Да не властен я над тем выбором,
А сухая ложка уста дерет.
Илья повелел подать певцу чашу с хмелем, которую тот осушил до дна, после чего ударил по струнам гуслей и продолжил:По зиме, по зиме-матушке, да красавица в город собра́лася.
Юнец младой, да богатырь уж славный, в нее, милую, влюбился.
Храбрый он был, да в походы ходил. Земли славил, да княжеством правил.
Как это было? Скажу все, как есть на духу.
Встретились двое младых в страшную снежную бурю…
Иванна слушала сказителя и с удивлением понимала, что тот поет о её родителях: Илье и Галине, только имен старается не называть. Сказочная быль тянулась песней и была похожа поначалу на очень красивую историю любви. Отец спас матушку от волка-оборотня в лесу. Привел в простой домик, обогрел, начал расспрашивать, откуда девица прекрасная родом и куда направляется. Та отвечала, что из небольшой деревеньки, а послала её в стольный град матушка, чтобы кое-чего прикупить. Тогда Илья решил помочь худенькой, но довольно милой девице и пронаблюдать, чтобы она в целости добралась до дома. Так они и познакомились, потом сдружились. Илья, будучи тогда еще просто богатырем, присылал подарки, изредка приезжал к Галине летом и помогал по хозяйству. Потом, когда матушка девушки умерла, он забрал ее к себе и предложил выйти замуж. Галина согласилась и только тогда узнала, что милый её уже не просто богатырь, а Белогорский князь. Дальше жизнь у родителей текла славно и более-менее мирно. Было уж дитя на подходе. Но в один из дней Галина подобрала сиротку с улицы. Привела в дом. Все бы ничего, да сиротка:Темной силой была овеяна. Черным волшебством околдована.
Гнусный яд цветов в себе принесла, да несчастную благодетельницу им отравила.
Варвара, слушая песнь, с каждой строчкой становилась все бледнее. Она потеряно взглянула на отца, но тот, казалось, ни на что не обращал внимания. Сидел задумчивый и смотрел куда-то мимо сказочника. Может вспоминал события прошлого? Старшая княжна помнила, как Илья, почти год назад, через несколько дней после её пробуждения пришел в покои и тихим, ничего не выражающим голосом рассказал, почему более не доверяет ей и из-за чего. Нет. Он не кричал, не обвинял Варвару в случившемся, но девушка все же чувствовала себя виноватой во всем, хоть и не помнила самих событий. И вот сейчас этот старец опять поет про былое. Бередит призрачные раны. Поет про то прошлое, которое она забыла. С которым не хотела теперь иметь ничего общего. За что ей это? И ведь многие здесь бояре скорее всего понимали, о чем идет речь. Она чувствовала на себе их многочисленные взгляды исподтишка, но старалась не обращать внимания, сохраняя маску гордого равнодушия. Однако в душе в очередной раз все сжималось до боли, до слез. Позор, какой ей позор! Остается надеяться, что заморские гости посчитают это действо обычной сказочкой. Если бы… Почувствовав чьи-то теплые пальцы, сжавшие её холодную ладонь, Варя обернулась и встретилась с золотисто-карими глазами Иванны. Та кивнула на старика, покачала головой, а потом светло улыбнулась, показывая, что слова сказителя для неё ничего не значат и Варвара по-прежнему её любимая старшая сестренка. — Что было, то прошло, — шепнула она одними губами. — Не принимай близко к сердцу. Хочешь, я прерву его «сказочку»? Старшая княжна слабо улыбнулась, покачала головой, ответила так же тихо. — Не принято это, Вань. Сказителей слушают до конца, а уж потом решают: дать ему вина или прогнать взашей… — Ну-ну, посмотрим, — нехорошо прищурилась Иванна и, сосредоточившись, подала небольшой импульс магии гуслям. Уж на мелкую пакость ее способностей должно было хватить? Хватило. Две струны задрожали и с треском лопнули. Под потолком разнеслось звонкое «дзынь».«Вот так» — едва заметно усмехнулась Ванька и опустила глаза, чтобы никто ничего не заподозрил. — «Нечего чужакам семейные тайны раскрывать и на больное давить! Будет знать, как сестру обижать. И чего отец его не остановил?»
Она посмотрела на Илью, который вдруг «ожил» — видать, вынырнул из воспоминаний — и приказал угостить гостя вином, а потом выставить вон. Справедливо. Хотя сам старик явно был с этим не согласен, кричал что-то про ведьму-Варвару, темное отродье и призывал всех не верить младшей княжне, которая тоже оказалась страшной противной колдуньей. — Хороший тамада и конкурсы интересные, — вздохнула Ваня, с укоризной смотря на отца и в то же время ощущая, как по спине бегает холодок от брошенных слов. — Что за правила дурацкие — дослушивать песню до конца? А если она отвратительная и уши в трубочку сворачиваются? Илья, улыбнувшись, похлопал дочь по плечу и произнес извиняющимся тоном: — Так традиции, милая. Надо же соблюдать. — Их соблюдают, когда они действительно полезны обществу, — недовольно заметила Иванна, наблюдая, как в залу вносят жаркое. — А если они лишь пережитки прошлого и мешают, то лучше их искоренить, пока все лесом не пошло. — Хм, — князь глянул на собравшихся, и Ваня поняла, что подобные разговоры при гостях ему были неудобны, — может ты и права. Надо подумать, — вздохнул Илья и поднялся. Следовало сказать еще одну небольшую застольную речь: — Гости наши заморские, княжичи, бояре, богатыри, ратники доблестные да бесстрашные, прочий добрый люд в количестве неисчислимом. Не так давно я решил, что уж пора отдавать двух моих любимых дочерей замуж, а то засиделись в девках. Поэтому предлагаю выпить за молодых княжон, которые вскоре встретят своих суженных. Ведь завтра Ивана Купала и я надеюсь, что традиционные прыжки через очищающий огонь скрепят их сердца с избранниками на долгие годы. Гости вновь радостно загорланили и взметнули вверх чарки с медом. Варвара слегка улыбнулась, чувствуя, как отпускает напряжение, а вот Ване стало совсем нерадостно. На миг ей показалось, что даже сидя она проваливается в какую-то пропасть… Слова отца прозвучали, как гром среди ясного неба. Она застыла на несколько минут, не в силах поверить в услышанное.«Какой суженный? Какая свадьба? Какой избранник?»
«Отец же обещал не доводить меня своими разговорами о замужестве!»
«Он решил все… За меня?»
«Но… Почему? Он же… Обещал…»«Я ему поверила!!!»
Варя с печалью посмотрела на сестру, бледный растерянный взгляд и комкающие подол платья пальцы которой ясно говорили, что девушке сейчас очень хочется куда-нибудь сбежать. Хотя нет. Не куда-нибудь, а в другую реальность. Подальше от тех, кто так легко, не спросив, распорядился её дальнейшей судьбой. Теперь уже старшей княжне пришлось успокаивать сестру. И, может, ей бы это удалось, если бы не разговор, который завел тот самый черноволосый детина. — А не забыл ты, Илья, за какую из дочек твоих выйдет мой старший племянник? Каков надел земли за неё я предлагаю? — хитро сощурился он, улыбаясь щербатых ртом и держа в отяжеленной перстнями руке резной кубок. Весь его вид говорил о том, что князь всем доволен и спрашивает лишь для того, чтобы показать своё выигрышное положение среди остальных. — Не забыл, Ярополк! — так же весело и зычно ответил Илья. — Как тут забыть? — он глянул на дочек и ответил расплывчато, не желая вызывать ничьих истерик. — За самую красивую. Черноволосый широко улыбнулся тонкими губами. Сощурившись, прошёлся довольным взглядом по двум княжнам. Остановился на Иванне. Девушка дрогнула и поняла, что не может отвести взгляд от чужого лица. Оно показалось ей каким-то… Знакомым, что ли… Кроме того, слишком велико было её удивление после услышанного имени. Может ошибка? Но кому еще сидеть среди князей на пиру? Иванна мысленно пробежалась по историческим сведениям, которые достаточно неплохо помнила со времен университета и любительского студенческого исторического кружка. Вздохнула про себя, но была вынуждена признать, что перед ней, по всей вероятности, сидел тот, кого не должно существовать, по меньшей мере, уже несколько веков. И Ване сложно было сказать: благодарна она или нет этому случаю, позволившему так просто столкнуться с человеком, в реальности Земли прожившем не слишком долгую жизнь. Сознание так и корежило странное чувство смутной неправильности, смешавшееся с обидой и растерянностью.«Ч-что-о б тебя… Неужели разница в два или три столетия? И когда всё настолько поменялось? Ра-а-м?!» — это был не зов, а скорее риторический вопрос в пустоту, чтобы сконцентрироваться. В данный момент проще было смириться с ситуацией и собственным непониманием. Ваня, скорее по инерции, тихо повторила имя князя. Да, от таких временных «сюрпризов» стало вмиг жутко находиться в светлице. Но после того, что случилось перед пиром, Иванна решила не донимать Рама своими вопросами. И так понятно, что хранитель при прощании был явно не в духе. Поэтому княжна раздраженно пробурчала себе под нос, в воображении скрещивая руки на груди:
«Прекрасно. Просто «чудесно»…»
Князь же, который по всем подсчетам точно не должен был существовать в двенадцатом веке, довольно гаркнул на весь зал: — И то верно! За то тебе и флот наш! Завтра Велеслав приедет, тогда и сговоримся в полной мере! — ударил он кулаком по столешнице и поднял кубок, встречая одобрительные речи бояр, нестройные аплодисменты своих дружинников. — А не выйдет с ним… — заговорщически приглушил голос князь, — у меня сыновья есть, — и засмеялся, наполняя резонирующим гулом всю залу. — Всё-таки Югу через вас нужен доступ к Северным землям. Верно говорю, а, Свенельд? Сидящий рядом с князем воевода, до этого, похоже, прибывавший в глубокой задумчивости, поднял на него голову и не слишком разборчиво, но одобрительно пробурчал: — Верно-верно… Ванька после сих слов скривилась. Нет, её уже, казалось, не удивляло, что у Ярополка в этом мире были наследники и что он сам существовал, а вот такое отношение к ней заставило состроить гримасу.«Фу… Ну и что там за племянник, раз дядька такой? Без манер абсолютно. Хам! Да еще и глазами так стреляет, словно мы драгоценные вещицы, но не больше… Или здесь такое поведение принято? Ревёт, как медведь, похвалу на себя вызывает. Жуть. И взгляд такой… Подальше бы от него держаться надо, мало ли что. Всё таки Рам не упоминал, что делать при столкновении с «ошибками времени»… А может… Я ошибаюсь и вижу то, чего нет? Возможно, но лучше вообще слинять с этого праздника жизни от греха подальше. Скоро там час пройдет?»
После этого небольшого разговора пир все больше стал походить на пьянку, которая в некоторых частях зала набирала обороты. Крепкий мед и сладкое вино развязали языки. Шум, смех, гомон — усилились. Все чаще и чаще слышались споры о силе и доблести богатырей. Те, кажется, начали выпивать на спор. Некоторые из слабейших уже лежали по лавкам и под лавками, повесив свои буйны головы на грудь. Кто-то посъезжал под стол и беззаботно там заснул.«Бедные слуги. Вот им работы…»
Обреченно подумала Иванна, взирая на это зрелище, но уйти не могла. Стоило ей попробовать высвободить руку и взглянуть в направлении выхода, как Варвара крепко обхватила ее запястье и заставила остаться на месте, шепнув на ухо тихое: «сиди, так надо». На Земле девушка бы давно отбилась от такой «заботы», показав нрав. Однако она сама видела, сколь неприятно Варваре происходящее. Поэтому, вдохнув на четыре, как учил Рам, постаралась успокоиться. Варя же с облегчением прикрыла глаза, радуясь про себя, что «буря» пока миновала. Ведь по рассказам о Земной студенческой жизни сестры она хорошо знала, насколько та ненавидит алкоголь и пьяные дебоши. Однако мысль о самовольном уходе Вани с пира, о возможных неудобных вопросах Илье (которому и так слишком своенравное общение княжны при гостях уважения не прибавляло) заставляло сильнее стискивать теплые пальцы младшей в попытке удержать от необдуманного и глупого поступка. Всё ели, пили, сговаривали сделки да поставки, кричали, хлопали друг-друга по спине. Веселились в общем. Неожиданно в этот поток шума вклинился спокойный, но из-за довольно приметного баритона и акцента хорошо слышимый голос. Обладателем его оказался худой, но ладный в теле мужчина, с густыми пышными усами и короткой бородкой. Разодет тот был в зелёный кафтан, расшитый золотистой нитью. — Здрав будь, Илья. Княжич мой, увы, приехать не сумел лично. Засим, послал меня. Поскольку дочери у тебя две, то изъявил Ростислав, оставшись в двадцать лет, по прискорбным обстоятельствам, единственным правителем земель наших, искать себе суженную. И решил он просить руки твоей дочери, — представитель Нагорского княжества замолчал, ожидая реакции на свои слова. Илья задумался. Дочерей ведь действительно две. И если Ваню, считай, сосватали, то Варвара свободна и её тоже нужно будет пристроить. Что ж, предложение интересное. Можно и выслушать. — И какие дары твой князь предлагает? Мужчина обрадовался и начал рассказывать: — Земли у нас богаты. Не зря зовутся краем мехов да алмазов. Много дичи различной в лесах; птицы северной, чьи перья, знаю я, на юге в цене; много древесины для строительства как городов, так и кораблей. Крестьяне только наши не сеют, не пашут. Ведь круглый год холод. Даже летом иногда снег пойти может. Зато научились они каменья, кои каждый богатый в шапке да на вороте носит, добывать и форму им предавать изумительную. Вот, взгляните. Мой княжич прислал небольшой подарок для той, которую ты, князь Белогорский, разрешишь просватать. Посол вынул из-за пазухи небольшую берестяную коробочку. Открыл ее и явил взгляду присутствующих кулон на тонкой золотой цепочке. По зеленому камню шла изумительная резьба в виде листьев и бутонов. — Хоро-о-о-ш, — протянул Илья, беря украшение и рассматривая на свет. — Как видишь, княже, богата наша земля на камнерезов и ювелирных дел мастеров, но и не только! Славится Нагорское княжество еще и охотниками, могущими совладать с любым зверем… — видя одобрительный кивок и вспыхнувший в глазах Ильи огонёк, мужчина продолжил с улыбкой да прищуром, поглядывая на княжон. — Ростислав наш сам лишь луком и стрелами двух медведей завалил, что больше человека раза в три были. И не убоялся грозного рева да острых когтей. — Вон-о как! — произнес Илья, немало дивясь смелости столь младого юноши. Посмотрел серьезно на Варвару, мол, «Слышишь, какой! Почти голыми руками двух разом одолел! Присмотрись». Но Варька уже и так с интересом внимала словам княжеского посланника. Завидев заинтересованность старшей дочери, Муромец улыбнулся и протянул ей кулон. — Возьми. Думаю, он пойдет к твоему наряду. Варвара благосклонно приняла подарок и кивнула нагорцу. Тот аж засветился от счастья. — Я передам моему Князю ваш ответ. Он будет счастлив. Иванна подивилась на столь быстрое и неожиданное предложение. Вроде и странно это, но… А ведь какая бы вышла пара! Варя же любит украшения — так будет в россыпи их ходить. Не умеет нормально стрелять из лука — муж и стрелять научит, и на охоту возьмёт, ежели будет на то желание. В общем, если судить по тому, как этот человек описал Ростислава, то влюбиться можно… Наверное. Вон, как у сестры глаза светятся. Небось уже согласилась замуж выйти, и в воображении своем вещи пакует. А она? А как же её выбор? Её жизнь? В душе опять начала разгораться злость и Ваня не выдержала. — Пап, ты ведь обещал, что не выдашь меня замуж без моего на то согласия… — начала она тихо, но с каждым словом её голос звучал увереннее и тверже. — Так вот, я его не давала, и ни за какого суженного не собираюсь. Надеюсь, что ты пошутил… Илья вздохнул, явно не желая затевать этот разговор при гостях. Но объясниться было нужно. Так что он встал из-за стола, извинился перед всеми. Поманил Ваню пальцем и направился к выходу. Когда оказался в коридоре, отослал стражу погулять и прикрыл за дочерью дверь, чтобы никто в пиршественной зале их не подслушал. Посмотрел на нервничающую девушку, встретился с её подозрительным взглядом и снова вздохнул. Разговор предстоял не из легких. — Нет, доченька, я не пошутил. Тебе придется выйти замуж. — Но ты…«Но я ведь даже росла не в этом мире… Какого…?»
— Постой. Послушай меня, — поднял он руки. — Тебе скоро тридцать. Еще год, и будешь считаться старой девой. — Мне все равно, — фыркнула Иванна, скрестив руки на груди. Ей действительно было плевать, что уже многие из её университетских и школьных подружек замужем, а она — нет. Ей и на возраст было плевать, так как суммарно за две жизни все равно выходило около шестидесяти. Но Илья был другого мнения. — Да пойми ты, — обреченно произнес князь, пытаясь достучаться до дочери, — клеймо старой девы — позор всему княжескому роду! Что на это бояре скажут? А народ честной что подумает? Правитель не смог пристроить собственную дочь и обеспечить ей семейное счастье. На смех ведь подымут! — То есть, тебя волнует только мнение общества, а мое — нет? — приподняла бровь Иванна. Она не удивлялась словам отца, так как была достаточно начитанна и помнила, как с молодыми дочерьми поступали цари, короли, князья и императоры во всех странах. Политические браки являлись обычной практикой в царственных семьях.«Дура. Какая же я дура… Я ему поверила…»
Такое развитие событий было закономерно, все же миры не сильно различались. Но… Душу рвала обида. Иванна почему-то наивно думала, что отец, обретя её вновь, позволит жить так, как ей того хочется. Не тут-то было. Мнение каких-то бояр для него важнее, чем мнение родной дочери! Что ж, Ваня ошиблась, однако поддаваться княжеской воле была не намерена. Еще чего! Она уже давно взрослая. — Я твое решение и так знаю, — отмахнулся от её слов Илья. — Скажешь, что тебе никто не мил и убежишь к своей Яге заниматься очередными опытами. Но это неправильно! — он опустил руки Иванне на плечи и сказал тихо, вкрадчиво. — Ты у меня такая красавица выросла. Богат будет Велеслав, коли выпала ему честь быть твоим мужем. Пора уже свою семью иметь, Ваня. Пора осесть на одном месте и перестать заниматься всякими глупостями. Заиметь хозяйство, мужа, растить детей. Ох, я так надеялся, что ты никогда не сможешь колдовать. Что сможешь жить нормальной жизнью. Светозар уверял меня, что его заклинание уничтожит в тебе это силу, эту магию, что пробудила твоя мать. Но как видно, он обманул меня. Иванна остолбенела от таких слов. Одно дело слышать от Кощея, что его нерадивый ученик наложил Оковы. Другое — услышать признание родного отца. — Так значит, это из-за тебя и твоего дурацкого желания лишить меня магии я каждый раз мучаюсь, да? — прошептала она глухо, не смотря на Илью. Потом вывернулась из его хватки и отступила на шаг. Голос её дрожал, а в глазах застыли непролитые слезы. — Из-за твоего идиотского желания мне осталось жить не так много? О, — она криво улыбнулась, — ты ведь не знал о такой побочке? — всхлипнула и отшатнулась от протянутой руки Ильи, который хотел успокоить дочь, а еще понять, правду ли она говорит или так, подшутить над ним решила. — Из-за твоего дурацкого желания я теперь опасна для всех окружающих при попытке колдовства! Как ты не понимаешь?! Ты… Ты сделал из меня бомбу замедленного действия! — крикнула она зло, уже не скрывая слез. — Любое мое заклинание, будь оно даже направленно на защиту, может нанести такой вред, что мне представить страшно! Она стерла мокрые дорожки с лица. — Оковы, которые наложил Светозар, медленно убивают меня. Скажи, папочка, этого ты хотел своим желанием? — взглянула она на Илью пристально. Тот стушевался, не зная, что ответить. О побочном эффекте он, разумеется, не знал. И то, что его дочь страдает от заклятия — тоже. Надо было вызывать колдуна и разбираться во всем. Может, Ваня преувеличивает размер опасности? Князь нахмурился. Вот только откуда она знает об оковах? — Кто тебе о них сказал? — Кощей, кто же еще? — зло процедила Иванна. — Он свое заклинание сразу узнал. И подчерк ученичка тоже разглядел. — Ваня, послушай, — попробовал образумить её Илья, — Кощей тебе лжет! Он… — но дочь его даже выслушать не пожелала. — Ты мне тоже наврал, когда сказал, что не заставишь выйти замуж, — горько усмехнулась. — И Мама тоже мне врала, — рвано выдохнула. — Что ж, теперь я буду верить лишь своим друзьям. Они-то, по крайней мере, меня еще ни разу не предавали. Девушка развернулась и быстро зашагала в противоположный конец терема. Туда, где был выход в сад. — Ваня… — Оставь меня в покое, — раздраженно выдохнула она, даже не остановившись. Говорить с Ильей больше не было сил, — я хочу побыть одна. — Но пир… Иванна сорвалась на бег и скрылась за поворотом. Слезы душили, однако она мужественно решила не плакать. Нужна ясная голова, чтобы подумать, как быть дальше. Если отца не переубедить, то может действительно…Уйти в свой мир?