Пробежала полоса, широка, бела,
Разделила небеса с горем пополам,
Заглушила голоса, замела глаза,
Утонула полоса в девичьих слезах. © Валерий Меладзе — «Иностранец»
Илья не решился идти за дочерью, ведь такой разозлённой видел её впервые и теперь не знал, как поступить. Может, Иванне действительно лучше побыть одной? Глядишь, успокоиться. Поразмыслит как следует, да и смириться с его, Ильи, решением. Взрослая все же, должна понимать, что эта женитьба пойдет на благо не только ей, но и государству. Князь вздохнул, устало потёр переносицу и поворотился к двери. Взялся за резную ручку, но на секунду замер, прикрыв глаза.«Знал я конечно — будет непросто уговорить Иваннушку. Но что б так… До истерики довести? Не желал я того… Ох, это магия, магия во всем виновата! Все беды мои из-за нее. Лживая сила, что заманила в свои сети не только жену, но и детей…» — Илья скрипнул зубами и сжал ручку до жалобного хруста, — «А еще Кощей. В Белогорье остался, меч дочери у себя на поясе носит. Ладно, принял я это. Стерпел. Поверил на сей раз его слову честному. Все же, как мне сказывали, дочь мою он защитил и народ Белогорский спас от чудища, вновь чуть собой не пожертвовав. Но Ваня, моя милая, наивная Ваня. Она ему верит, защищает. Ох, неужели я прав?» — князь вспомнил, как изменился голос дочери, когда она защищала честь колдуна. Пусть и на краткий миг, но он уловил такую теплоту в укороченном имени, что невольно подивился этому. Ну в самом деле, какая девица будет так отзываться об этом чудовище? А потом пришло смутное понимание, и Илья решил побыстрее озаботиться выдачей Иванны замуж. Ведь в этом случае она будет в безопасности. И все шло по плану, пока дочь не решила взбунтоваться и самовольно покинуть пир! — «Что ж, скоро прибудет Велеслав и я благополучно выдам Ваню за него. А Кощей… Кощей пусть уходит в свой алый лес. А ежели полезет — закую вновь в цепи каленые да без воды оставлю. Будет знать, как околдовывать дочь княжескую!»
Решив так, Илья наконец толкнул дверь и шагнул в зал. Его отсутствие, как и возвращение, мало кто заметил. Гости были уже в изрядном подпитии, так что никто из них не стал выспрашивать, куда делась младшая княжна и что за печаль легла на чело князя. Однако Варвара не собиралась молча взирать на это. Волнение и страх за сестру заставили в бессильной ярости сжать кулаки. Забыв о правилах приличия, Варвара подняла голову и с вызовом глянула на отца, который, как она сразу поняла, слишком сильно расстроил Иванну. В светло-голубых глазах так и читался молчаливый упрек:«Ну и натворил ты, батюшка, дел! А я ведь предупреждала, что Иванна никогда не выйдет за незнакомца. Но в ответ от тебя получила лишь снисходительное: «Стерпится-слюбится». Вот и слюбилось…»
Илья понял её, но ничего не сказал. Только вздохнул, слегка покачав головой. Варвара поджала губы и перевела взгляд сначала на Василису, которая тоже заметила Ванино отсутствие и теперь пребывала в растерянности, а потом и на закрытую резную дверь. Прикрыла глаза, стараясь отрешиться от шума празднества и обдумать ситуацию. Пусть у сестры был довольно миролюбивый характер, однако у всего есть предел! Княжна надеялась, что «буря» их минует, но нет. Ссора все же произошла. Где же теперь Ваня? Что она предпримет? Зная, на что способна младшенькая в моменты гнева или упрямства, Варя сразу предположила худший вариант и оттого решила не медлить. Необходимо было найти сестру и попытаться помирить её с отцом. Или хотя бы уговорить не спешить с решением. — Где она? — поинтересовалась тихо, стараясь не привлекать внимание сидящих рядом. — Сбежала, — так же в пол голоса произнес Илья, явно не желая рассказывать подробности. — Не знаю, куда. Может в покои свои, а может в сад. Поплакаться. Варвара внутренне фыркнула. Поплакаться? Ага, конечно. Скорее подпалить что-нибудь от злости или…«Или уйти в другой мир…»
Но в слух сказала другое: — Разреши пойти за нею. Я могла бы попытаться успокоить… Илья взглянул на нее задумчиво, отпивая из чарки мед и пытаясь собраться с мыслями. Разговор вышел трудным для обоих. Он ведь всего лишь хотел, как лучше! Но, видимо, их с дочерью мировоззрения слишком различаются. Какой бы девице не хотелось заиметь в мужья одного из самых богатых и красивых княжичей земель Русских? Иванне не хотелось. И в этом была огромная проблема, ибо отменить помолвку Князь уже не мог. Позора потом не оберешься. Кроме того, Белогорью необходим был флот соседей для укрепления границ на море, а Илье и боярам — наследник. Как же теперь быть? Неужто придется заставлять любимую дочурку выходить за Велеслава замуж силой? Видно да, ежели другого выхода не найдется. — Я не долго, — пообещала Варя, вырывая Илью из размышлений, — Просто… — она закусила губу, не зная, как это донести до отца:«Просто мне нужно знать, что она всё ещё здесь».
Но тот, видимо, и сам все понял. Несколько секунд, не отрываясь, смотрел ей в глаза, затем кивнул. — Хорошо. Только не задерживайся, прошу тебя. Отсутствие обеих дочерей на пиру — плохой тон. Не хотелось бы, чтобы гости о нас дурное подумали. Но я постараюсь, чтобы твой уход не привлек много внимания. Иди, Варенька, успокой Ванюшу и, если сможешь, приведи назад, — он коснулся тонких девичьих пальцев, — я на тебя надеюсь. Варвара кивнула, скрывая удивление. Она впервые слышала, чтобы отец назвал ее ласковым именем. Как же он, должно быть, расстроен… Девушка поднялась из-за стола и неспешным шагом, с гордо выпрямленной спиной вышла из залы. Илья посмотрел ей в след, а потом, отбросив мрачные мысли, вернулся к празднеству. Хоть вечер и был безнадежно испорчен, но князь не имел права показать этого. Слишком много гостей. И так могут пойти нехорошие слухи да сплетни. Лучше уж довести пир до конца, а потом предаваться размышлениям.***
Варя быстрым шагом пересекла коридор, поднялась на второй этаж и постучала в комнату сестры. Не дождавшись ответа, надавила на шестигранную ручку и заглянула во внутрь. В просторном помещении было открыто окно и гуляли ветерки, однако самой Вани не оказалось. Лишь гитара без чехла сиротливо валялась на краю кровати. Вздохнув, она прикрыла дверь и направилась обратно к лестнице, думая, как бы лучше начать речь, чтобы не спровоцировать магию сестры. Испаренное озеро и молодую рощицу она хорошо помнила… Однако спокойно поразмышлять ей не дали. По ступенькам вверх неспешно прыгал Колобок. На макушке у него болталась широкая смешная шляпа с белым пером, а сам он насвистывал какой-то незамысловатый веселый мотивчик. Заметив Варвару, улыбнулся во все тридцать три зуба и задорно поинтересовался: — Что же здесь делает старшая княжна? Разве не должна она быть в зале? Оу, — он рассмеялся, — неужто все так нажрались, что пир закончился раньше положенного? — Не юмори, — поморщилась Варвара, слушая низкий грубоватый голос. — Я Ваню ищу. — Ваню? Так это, — тот вдруг замялся, — она в сад ушла. Ух, ну и лицо у нее было. Увидел, чуть не поседел! — он крутанулся на месте и продолжил нагнетающим тоном. — В глазах словно багрово-золотой закат пылает. Лицо бледное, как снежное полотно, а по рукам огонь пляшет, — чихнул и внимательно, уже без улыбки, глянул на Варвару. — Я бы, на твоём месте, к ней вообще не приближался, — заботливо поделился своими соображениями. — Сожжет ведь нафиг. В гневе-то. — Без тебя разберусь, — шикнула на него девушка, которую этот хлебный мякиш всегда раздражал своими шуточками и словоохотливостью к месту и не к месту. — Уверена? — приподнял бровь Колобок, — ты в одиночку с ней можешь не справиться, — он нахмурился, пожевал губу. — Я с тобой пойду. Для подстраховки. — Ладно, — процедила Варвара. Времени спорить не было, главное — Ваню найти. Если уж до магии дошло, то дело плохо. Они спустились вниз, быстро прошлись по коридору и через неприметную дверцу ступили на улицу. Руки и лицо тут же окутала приятная прохлада. На Белогорье давно опустились поздние сумерки. Небо закрыли такие тучи, что звёзд было не видно, а луна походила на размытый, неровный силуэт. Варвара глубоко вздохнула и шагнула на тропинку, которая вела вглубь сада. Колобок молча катился следом. Попетляв немного среди уснувших цветов, кустов и молодых плодовых деревьев, они оказались около толстой искореженной яблони, находившейся в нескольких шагах от красивой бревенчатой беседки. — Оставайся здесь, — тихо произнесла Колобку Варвара. — Но… — Это приказ. Не отвлекай меня. Сама разберусь, что к чему. Княжна вышла из-за раскидистого ствола, поднялась по ступенькам и шагнула внутрь беседки, погруженной во мрак. Позвала тихонько и немного взволновано: — Ваня… Девушка, до этого стоявшая к ней спиной и совершавшая рукой в воздухе плавные движения, резко обернулась. Варвара вздрогнула. Слова Колобка отчасти оказались правдой. Бледность сестры разглядеть было невозможно, но вот глаза… Глаза, словно две звезды, действительно отливали ярким золотом с вкраплениями алого. Завораживали… На мгновение установилась тишина. Княжна растерянно оглядела хрупкую фигуру сестры, напряжённый облик которой, однако, так и кричал об опасности. Рукава белого платья были собраны гармошкой, а по привычной и обычно не сильно примечательной татуировке сейчас пробегали, вспыхивали и гасли пламенные язычки. Все говорило о том, что магию Иванна не слишком контролировала. И виной тому — сильные эмоции, вызванные словами отца и гостей на пиру. — Ваня, — Варвара сделала шаг вперёд и протянула руку, желая дотронуться до сестры, но та увернулась, — успокойся. Все хорошо. Я знаю — ты злишься, но мы что-нибудь обязательно придумаем. Пожалуйста, пойдем со мной. Отец… — Уходи, — не дав ей договорить, прошептала Иванна. Варя заметила, как в ладонях на миг вспыхнули синим искры. — Но послушай… — Я же сказала, уйди! — она непроизвольно махнула рукой, от чего разошлась сильная волна жаркого воздуха, сбившая Варвару с ног. Иванна отпрянула в дальний угол. — Прошу, — донеслось еле слышно, — я сейчас опасна. Не желаю навредить тебе. Слышишь? — Хорошо, хорошо, — Варвара поднялась и тихонько попятилась назад. По спине пробежал холодок. Попасться под горячую руку сестре еще раз не хотелось, но и оставить её здесь одну казалось… Неправильным. — Я уйду, но пообещай мне, что сама ты никуда не исчезнешь. Не сбежишь в свой мир! Ваня повернулась спиной и промолчала. Лишь кулаки сжались, выдавая ее ответ. Иванна сама сильно испугалась произошедшего и теперь действительно была настроена уйти туда, где магия послабее и от нее не будет особого вреда. Княжна обречённо выдохнула, отступила назад к яблоне. В таком состоянии с сестрой было бесполезно спорить. Любые слова пролетали мимо сознания. Упрямая до безрассудства. Как есть — вся в отца. Что же делать? Как утихомирить её? Варя кинула последний взгляд на темную фигуру и, развернувшись, быстрым шагом поспешила обратно в зал. — Мда, говорил я тебе — не справишься. Ванька сейчас с трудом силу контролирует. Плохо дело. Плохо. Надо бы Кощея позвать. Только он с ней и справится в случае чего, — пробормотал Колобок, который не утерпел и прокрался-таки в след за девушкой. — Точно! — Варвара остановилась и посмотрела на него с едва заметной надеждой. — Ты его и позови. Скажи, что Ваня сейчас не может совладать с гневом, а ты боишься, как бы магия ей не навредила. Сделаешь? А то мне обратно торопиться надобно. Отец ждёт. — Да запросто, но с тебя орехи, — хмыкнул Колобок, смешно махнул пером и покатился в направлении городских ворот. Насколько он знал, колдун сейчас был в избушке Яги.«Только бы он успел», — взмолилась Варя, уходя обратно в терем. Она очень не хотела, чтобы Ваня покидала их. Что-что, а сестру младшую Варвара любила всем сердцем, желала ей только добра и отпускать в другой мир категорически не желала. — «Ох, Кощей, помоги ей. Не дай совершить задуманное. Мои-то слова бесполезны сейчас, но вот к твоим… Может и прислушается…»
***
Колобок достаточно быстро докатился до окраины леса и ввалился в дом. — Кощей, беда, беда случилась! Там это, Ваня с магией совладать не может! — Что?! — мужчина, до этого с интересом читавший обернутый в кожу фолиант, резко отбросил его в сторону и поднялся с лавки, — Где она? — В саду княжеском, что позади терема. Я покажу. Идём скорее! Кощей, подхватив ножны с Кладенцом, набросил на плечи плащ и выбежал на улицу. — А внятно объяснить можешь? — произнес раздражённо. — Что случилось-то? — в черных глазах плескалось беспокойство. — Что, что, — проворчал Колобок, — я в беседке её нашел. Злу-у-у-ю, жуть просто! Глаза так и горят, а вся сила магическая в пламень на коже переходит! Варвару, вон, с ног ветром сбила. Случайно. Бедняжка. Сама, наверное, испугалась. Сестру прочь прогнала. Боюсь, как бы и себе не навредила. — Так, — Кощею уже все это очень не нравилось. — А Илья где? Как же он за дочерью смотрит, ежели не видит, что с ней творится? — Знамо где, — вздохнул Колобок. — В гриднице, — а потом произнес заговорчески, понизив голос. — Чуется мне, Ванька-то и сбежала как раз из-за того, что на пиру произошло. Но сам я там не был. Не знаю точно. Да и не решился бы спросить. Уж подгореть, как в той битве, мне не радуется. Угомонил бы ты её, княже. — Будь уверен, — Кощей прицепил ножны к поясу, — разберусь. Но больше ты ничего необычного не видел? Колобок задумался. — Да видел вроде. Синие искры на ладонях. — Быть не может, — выдохнул Кощей и ускорил шаг.«Синие искры? Ваня хочет открыть портал? Но зачем? Кто ее обидел так сильно, что она решила убежать? Вероятно, это кто-то из гостей. Князь? Боярин? Богатырь? Или выходец из народа? Ох, Ваня-Ваня. Только бы я не опоздал».
Они вошли в терем и тут Колобок остановился. — Ну все. Дальше прямо и направо. В конце найдешь небольшую дверку. За ней сад. — А ты не пойдешь? — подозрительно скосился на него Чародей. — Не-не. Пока она в таком состоянии, я туда больше не сунусь. Не хочу стать сухариком, сам понимаешь, — и Колобок, не прощаясь, укатился обратно на улицу. Кощей не стал на него оглядываться, а быстро зашагал по дощатому полу в указанную сторону. Все мысли заняла Иванна. Неужели все настолько плохо? Сердце сковал страх, разум окутало глухое раздражение, а в глубине души вновь раненным зверем забилась Тьма, причиняя боль.«Кто посмел обидеть Ваню? Попадись мне этот человек и…»
Мужчина вздохнул, всеми силами пытаясь отогнать мрачные мысли. Но стоило завернуть за угол, как на встречу из комнаты вышел Светозар. — Кого я вижу, — усмехнулся Кощей, глядя на дернувшегося мага. — А вот и ты, дорогой мой ученик. Давно не виделись. — У-учитель, доброго вечера Вам, — чуть заикаясь, произнес Светозар. — А вы, вы ведь к Ване, да? — Хм, и как же, позволь спросить, ты догадался? — поинтересовался князь, ощущая, как в груди опять начинает клокотать злость. — Я почувствовал необычное магическое возмущение, — опустив глаза, признался Светозар. — Оттуда, — он указал в сторону сада. — Однако вы не должны туда идти! — И почему же? — хмыкнул Кощей. — Я обязан помочь своей ученице. Разве ты не догадываешься, какие могут быть последствия от ее неустойчивой силы? — Вашей ученице? — уставился на него Светозар, чуть не выронив от неожиданности посох. — Разумеется. На тебя же надежды никакой. Видать, у придворного мага так много дел, что не хватает времени на княжескую дочь и единственную чародейку в округе. — Ну, я… — А вот на Оковы времени у тебя хватило, — в голосе Кощея прозвучала сталь. Старичок взглянул на учителя и побледнел. — Предавший дважды, да предаст ещё раз, правда, Светозар. За что же ты мне так мстишь? — Князь сделал шаг. Темные глаза смотрели хищно. — Сначала тело в цепи и лёд волшебный заковал. Теперь душу заставляешь мучаться, глядя на дитя, что от заклятья моего страдает. Что Она тебе сделала? Что я тебе сделал? Не я ли учил тебя? Не я ли дал тебе полную свободу в колдовском искусстве? Не я ли показал тебе его возможности? — Кощей шагнул ближе и нехорошо оскалился, опустив ладонь на рукоять меча. — А? Ответь мне, бояринов сын, сбежавший от родительского ока. Ох, Зря я не порол тебя в детстве, ох зря… Так за что ты мстишь мне? — Ты… Ты отнял у меня брата! — задрав подбородок, дрожащим голосом произнес Светозар. — Ой ли, — усмехнулся князь. — И как же? Напомни-ка? — Казнил его. Елисея казнил! И ты должен ответить за свое самоуправство! — дряблая рука крепче вцепилась в деревянный посох. — А ты ведаешь ли, — нахмурился Кощей, припоминая, — что он обесчестил при свете дня обычную девку? Разве не поступил я по закону и справедливости, наказав гада, из-за которого с горя погибла невинная девица? — Да что в этом такого? Она сама дурёхой была! Елисей ей любовь, жемчуга и каменья предлагал, а она все нос воротила! — голос дрогнул. — Неужто боярский сын не имеет права на поблажку? Оступился, не подумал. Со всеми бывает! — Ох, Светик, как был дуб дубом в вопросах правления, так им и остался, — обреченно выдохнул князь. — Не мог я по другому, ибо власть княжеская на законах и порядке держится. И всякий, Кон приступивший, должен был быть наказан. Брат твой поплатился за свои действия, а ты, Светозар, гляди. Один раз предательство простили, второй раз — отпустили, а на третий, может, и сами боги покарают. Не шути с этим. И Кощей ушел, оставив растерянного мага одного. Нужно было торопиться, а разговоры можно и на потом оставить.***
Подавляя глухие всхлипы и не обращая внимания на цепляющие подол платья ветки ягодных кустов, Иванна бежала в глубь яблоневого сада. Туда, где могла спрятаться от любых глаз. Это было её самое излюбленное место здесь, в Белогорье, которое она чуть больше года назад сама облагородила и привела в порядок. Даже беседку упросила создать по тем чертежам, что принесла из современного мира. Отец лишь посмеялся над «вздорной» идеей, но постройку одобрил «для потехи молодой княжны». Надо признать, что зодчие сработали мастерски. Летняя беседка получилась изумительной и просторной. Резные узоры на колоннах, наличниках и невысоких ограждениях источали приятный запах сосны. Та же часть, до которой обычно не доставал лунный свет, была погружена в иссиня-черный, почти непроглядный мрак. В этот момент он был как нельзя кстати. Ваня вошла внутрь, скинула надоевшие сафьяновые сапожки, чувствуя прохладу досчатого пола, устало прислонилась к одной из колонн и скрестила руки на груди. Опустила ресницы. Рвано выдохнула. Слезы сами покатились по лицу, падая на деревянные перильца молчаливо, словно в укор всему миру. Виски раскалывались от перенапряжения. В груди разгоралось пламя, которое Иванна даже не пыталась контролировать, а пальцы слегка подрагивали. Она медленно задышала, пытаясь успокоиться и сосредоточится на монотонном треске кузнечиков. Тихий шелест листьев вторил им. Всхлипнув, подняла голову, устремив усталый взгляд куда-то в небесное пространство. Предгрозовое небо, лилово-алое на горизонте от позднего заката, казалось бы прекрасным, не будь почти полностью облеплено темными тяжелыми тучами, оставившими просыпающимся звёздам и луне лишь неширокий косой участок. Именно из-за такой необычной расцветки Ване сейчас казалось, что она находится в очень большой пещере и смотрит на крошечные точки через эдакое «окошко». Девушка глядела на эту маленькую звездную россыпь, окруженную со всех сторон. Чувствовала духоту, разлившуюся вокруг. Жадно ловила легчайшее дуновение ветерка: редкое, свежее и приятное. Она тонула во мраке, но покидать этот тихий уголок совсем не хотела. Не хотела возвращаться ни на пир, ни к себе в покои… В одно лишь мгновение всё опротивело здесь. Здравый рассудок не помог. Его затмили гнев и обида. Стоило скрыться с глаз в эту густую темноту подступающей ночи, как слова отца и безрадостные мысли снова навалились на хрупкие плечи. Теперь, украдкой вытирая с лица мокрые дорожки, княжна не знала, как поступить. Пальцы сами впились в ненавистную косу, растрепывая её, сбрасывая скопившееся нервное напряжение, как когда-то в детстве. Сейчас Ванне до ужаса не хотелось, чтобы хоть кто-то увидел ее в таком состоянии. Но похоже, в этой части сада она была единственным живым человеком. Лишь таинственное пение ночной птицы вдалеке да глухой рокот ползущей по небу грозы составили ей компанию.«Ну что же ты, богатырша, расклеилась?» — начала ругать она себя, а потом со вздохом поправила, стирая слезы, — «Ваня. Я просто Ваня… И не богатырша вовсе. Ведь силы земли-матушки у меня нет. Только магическая, с которой проблем не оберешься».
Она опёрлась руками о перила, понимая, что о замужестве ни с кем из тех, кого назвали на пиру, не могло быть и речи. Как можно так просто, не спросив мнения, выдавать её замуж и уверенно с улыбкой утверждать, что это для её же блага? Разве это не унизительно? Она тоже человек. Она не вещь и имеет свободу воли! Никто не вправе принуждать её к чему-то! Даже отец, который сбагрил родное дитя, пусть и под благовидным предлогом, дважды в другой мир и даже письма никакого не оставил с объяснениями. С чего она, выросшая не среди Белогорских лесов и полей, а среди шумного мегаполиса, должна была слепо следовать установленным кем-то правилам и традициям?«Обломаются!»
Сжала пальцы в кулак, потом выкинула руку вперед и начала выводить в воздухе окружность. Магия внутри бушевала, не давая сосредоточится как следует, отчего заклинание выходило тугим и неровным, а с кончиков пальцев падали синие искры. — Ваня… — неожиданный оклик заставил дернуться и потерять контроль. Недостроенный портал тут же схлопнулся. Она обернулась и увидела растерянную Варвару, которая взирала на нее с удивлением и… Страхом? Иванна отступила назад, желая вновь оказаться одной. Ей никто не был нужен. Не здесь, не сейчас! Сестра попыталась успокоить её, однако сделала лишь хуже. Невольный взмах рукой и магическая сила, словно бешенная собака сорвалась с цепи и рванулась в направлении Вари. Однако в последний момент Иванна сумела-таки сдержать её и княжна была всего лишь сбита с ног… Девушка ещё долго смотрела вслед тихо спорящим Колобку и Варваре, переживая о случившемся, но слов разобрать не могла. Да и не хотела. Лишь внутренне негодовала на упрямство сестры и собственную несдержанность. Однако серьезно разбираться в том, кто же был зачинщиком внезапного визита, сейчас не было никакого желания. Варя осталась целой — это главное. Иванна вновь подняла руку.«Я должна уйти, но… Не будет ли это трусостью? Слабостью?» — Сознание разрывали противоречия. С одной стороны хотелось жить так, как привыкла. Самостоятельно распоряжаться своей судьбой. А что? Она не заслужила разве? Белогорье спасла? Спасла. Даже дважды. Отцу жизнь сохранила? Пусть чуть мир из-за этого не сломала, но сохранила же! Неужели недостаточно для хорошей истории со счастливым финалом? А с другой стороны… — «Если я вернусь в свой мир, то точно лишусь шанса избавиться от проклятия Оков. Да и оставить друзей, Кощея… Хорошо ли так? Просто сбежать… А вдруг Галина опять вернется?»
Стало до боли обидно, что пытаясь исправить прошлую историю, она поразительно быстро загнала в тупик эту.«Безысходность, вот и все».
Можно было попробовать уйти куда-то в Белогорье или за его пределы. Но пустить на самотёк то, что придумал для неё Рамаэль… Оправдан ли этот поступок? Она и так слишком многое натворила в столь хрупком мире.«А… А если я сбегу, не уведомив о своем решении Рама, исчезнет ли это Белогорье? Ведь он создал его для меня…»
Уверенности не было. А на пальцах все еще призывно дрожали синие огоньки заклинания. Иванна зажмурилась, ведя молчаливую борьбу сама с собой. Она бы все объяснила хранителю в Москве. Извинилась бы в случае чего, а потом вернулась сюда. Да, только так… Рука двинулась, медленно и неуверенно вычерчивая в воздухе ровный круг.
«Бог же должен понимать, что люди не из камня сделаны» — ладонь начало покалывать, а рисунок на коже налился сиянием, — «Что не железные они, что всему есть предел!» — впереди вспыхнуло знакомое темно-синее зеркало. Оно слега рябило, словно от ветра.
Теперь просто представить место — свою квартиру, разбежаться, закрыть глаза и… Она будет спасена от своей главной проблемы. Однако Иванна медлила. Перед внутренним взором встали воспоминания о нездоровом виде колдуна. Вновь в глаза бросилась его странная потерянность. Что-то было не так после того сна, а интуиция шептала: все серьезнее, чем она думает. Так правильно ли сбегать, оставляя его одного…? Рыдания снова сдавили горло.«Он же не примет мой мир… На что я могу надеяться?»
Вновь поглощенная накатившими мыслями о проклятии, о своей неправильной жизни она вздрогнула, когда по деревянному полу разнёсся гул от сапог, подбитых железом. — Ваня? — в хриплом голосе прозвучало удивление и волнение, но хозяина его девушка узнала. По телу пробежали мурашки, заставив развернуться и застыть под пристальным взором. Стоило Кощею заговорить, как Иванна поразилась, сколь сильно резонирует голос колдуна, пробирая, казалось, до самых глубин души.«Чертово эхо…» — подумала она, чувствуя, как разум пронзает легкое счастье вперемешку со странным облегчением…
— Что ты делаешь здесь в такое вре… Кощей вгляделся в темноту и видимо впал в ступор. В голосе зазвучала отдаленная ярость: — Что произошло? Кто сделал такое с твоей косой? Почему ты босая, Ваня?! — он почти прорычал это и уже намеревался шагнуть к ней, встряхнуть, вывести из ступора, добиться ответов. — Не жить тому, кто… Но девушка опередила его. Сама подошла ближе, молча обхватив теплыми пальцами сухую широкую ладонь. Портал за спиной с тихим пшиком схлопнулся, оставляя двоих в почти полной темноте. Лишь сияние татуировки давало хоть какое-то освещение, делая атмосферу еще более мрачной и таинственной. Мужчина на миг замер, не в силах произнести ни слова. Словно завороженный смотрел на Иванну. Слишком уж очаровали его эти наполовину расплетенные русые кудри, золотые глаза и заморское платье необычного покроя, обхватившее хрупкий девичий стан и сделавшее свою хозяйку в полутьме похожей на странное неземное существо. — Не волнуйся. Все хорошо, — поспешила отговориться Иванна, утирая ладонью щеки и стараясь улыбнуться. Слезы предательски рвались наружу, но на этот раз уже из-за его присутствия. Поэтому девушка старалась говорить тихо и коротко, боясь разреветься. — Просто… Плевать я хотела на всё правила… Вот. — Да, прозвучало как-то глупо, задушенно, но это была правда. Ваня отпустила его руку, отвернулась и шагнула к оконному проему, чувствуя спиной пристальный взгляд. Сейчас она его любила и ненавидела одновременно. — Так… — Князь встал рядом, опустил ладонь на плечо, покрытое шелковистой тканью, привлекая внимание. Ваня подняла голову, «прожигая» его неземным ало-золотым взглядом. Но колдун не испугался. И казалось с каждой минутой, что смертоносные точки в глазах тускнеют. Будто опустил кто-то две раскалённые звезды в глубокое мутное озеро. Из-за тучи выглянула луна, и серебристые косые лучи окутали девушку, сделав её облик более хрупким и уязвимым. Магическая сила, почувствовав присутствие Кощея, свернулась в тугой кокон вокруг покореженного и измученного ядра, оставив потухший и уже не опасный тускло-карий взгляд за блестящей поволокой… Иванна тихо выдохнула. Как же глупо, должно быть, она выглядела. Это ж надо… Разреветься при князе, при белогорце, человеке сурового нрава… Но он почему-то терпел её слезы. Не упрекнул даже. От волнения пальцы вновь неосознанно потянулись к косе. Стали расплетать, вытягивая ленты и бросая их на пол, однако были ловко перехвачены. — А ну перестань. — Недовольно произнес Кощей, но Иванна отбилась от рук во всех смыслах и завершила затеянное. Натянуто улыбнулась, наблюдая, как мужчина в бессилии закатывает глаза. — Ты же знаешь, неприлично это. Ведьмой посчитают… Она повела плечом, произнесла тихо и как-то безнадежно: — Да я уже… — пошевелила рукой с рисунком, как бы подтверждая слова, а потом прислонилась к чародею, прикрыв глаза. Было уже все равно. Скрывать свои чувства не осталось сил. Да и зачем? — Ну что ты? — Кощей коснулся волос, пытаясь понять, как же успокоить девицу. Сейчас та больше походила на призрак, нежели на человека. — Там были лебеди… — вдруг тихо проговорила Иванна. — Нам подавали лебедей, — она печально усмехнулась. — Птиц, которые олицетворяют собой чистую преданность и любовь. Я только сейчас об этом вспомнила. В моём мире они занесены в Красную книгу. Просто плавают в прудах и радуют глаз. Такие красивые, светлые… Говорить напрямую все не хотелось. Делать больно ему и себе — тоже. — О чем ты, Ваня? Какие лебеди? Какая книга? — Князь немного растерялся от слов девицы, но потом заключил весьма верно. — Раз нет у нас этой вашей «Красной книги», значит и лебедям бояться нечего, так ли? Ещё народятся, боги с ними. Не в лебедях ведь причина, правда? Кто же обидел тебя? Девушка склонила голову. Челка закрыла лицо. Быстро Кощей её выдумку раскусили. Что ж… — Не морочь меня, Ваня, — продолжал он тихо уговаривать. — Скажи, как есть. Никогда ведь не поверю, что девица-красавица, раздобывшая Кладенец, не убоявшаяся смерти ради меня, изничтожившая Роголеба волшебным оружием — сидит тут в одиночестве из-за лебедей и пытается утихомирить собственную силу… — горячее дыхание опалило ухо, — я ведь прав? Что же тревожит тебя? — Я… — она замялась. — Как ты здесь оказался? — Колобок ввалился в избушку и чуть не свёл меня с ума своими причитаниями, — усмехнулся Кощей. — Варя, — обречённо вздохнула Иванна. — Так поведаешь ли ты мне, что произошло? Чтобы княжеская дочь, да среди пира уходила. Где-то вдали грянул гром, покатился глухими раскатами, сотрясая и небо, и землю. Ваня поджала губы, стирая навернувшиеся на глаза слезы. И вдруг, резко подавшись вперёд, обняла колдуна, утыкаясь лицом ему в грудь. Произнесла тихо. — Меня выдают замуж… Мир опять поплыл из-под ног. Кощей осторожно прижал к себе девушку, с болью слушая безжизненный рваный голос, просто констатирующий факты: — А я… Я даже не могу сбежать в свой мир из-за этого дурацкого проклятия… — слова звучали все тише. — Всего лишь двадцать лет… Не хочу… Ваня замолчала, не ожидая какого-либо ответа. Просто поделилась наболевшим. В конце концов, это её проблемы, а не князя. Девушка подняла голову и встретилась с затаенным горем, что плескалось в темном взоре подобно морю. Неужели…? Но хриплый голос сбил её с мыслей: — Это традиции, Ваня, — Кощей ласково, и словно извиняясь, провел ладонью по теплой щеке. — Ничего тут не сделать. Ох, Илья-Илья…«Так укради меня и проблем не будет» — вдруг посетила разум крамольная мысль, — «Ты же делал это раньше!»
Однако губы повторили лишь упрямое «не хочу». По лицу снова покатились слезы. Ей было все равно, что подумает князь. Если и он здесь бессилен… — Я для них лишь разменная монета… И плевать отцу, что я не люблю этого Всеслава. Его заботит лишь общественное мнение и абсолютно побоку, что мне придётся… — она не договорила. — М-м… — прозвучало неодобрительно. Пальцы на мгновение замерли, но потом продолжили приятные поглаживания. — Ну тише. Хватит. Ты же знала, что такое может произойти? Иванна сжала кулаки. — Знала но… — плечи поникли в бессилии.«Но в том Белогорье я могла делать все, что захочу. Никто и слова не сказал, когда мотоцикл притащила, а тут… В чем же отличие? В том, что теперь я девушка? Но это ведь не справедливо!»
Князь покачал головой, видя, как его слова еще больше расстроили Иванну, и чуть смягчился, пытаясь объяснить: — Наш мир — не ваш. Пойми. Правила и традиции играют в обществе важную роль. Они сохраняют его в целости и гармонии. — Иванна вслушалась в слова, чувствуя, как сжимается сердце. — Но если традиции вредят настоящему счастью человека, если они ограничивают его волю и свободу, значит они вредны и всему обществу, — она высказала свои мысли, ожидая реакции князя. Однако тот повел себя странно. Неожиданно мягко зарылся пальцами в распущенные волосы, склонился ниже и прошептал в самое ухо: — Я согласен с тобой, но остальные… Они никогда не поймут этих мыслей. Особенно бояре и твой отец. Иванна покачала головой. — Знаешь, мужчины часто пренебрегают нашими чувствами, — начала в пол голоса, чувствуя странное тепло от рук колдуна. — Я поняла это, когда оказалась в Белогорье. Девицы здесь уважают, но вместе с тем и побаиваются своих отцов, старших братьев или мужей, за которых вышли не по любви. Однако это неправильно. Семья не может быть построена на страхе или обмане, — девушка перевела дыхание и продолжила. — Когда-то в одной книге я прочитала, что господство, единственное право на что-либо и строгая связанность правилами по рукам и ногам — все это не является любовью. Скорее напротив, показывает её отсутствие, ежели личность, помимо воли, ставят в тесные, но не нужные, в общем-то, рамки, — их глаза встретились. — Но если любишь кого-то, то как ты можешь лишать его свободы? — на губах впервые за вечер расцвела легкая, настоящая улыбка. — Там, где есть любовь, нет потребности в чем-нибудь другом. Разве нет? Ты просто живёшь рядом с этим человеком. Наслаждаешься каждым днём. Просто любишь, не требуя ничего взамен. Иванна замолчала и князь, пораженный ее мудрыми словами, некоторое время стоял безмолвно, обняв девушку и внимательно всматриваясь в её глаза, словно пытался увидеть там одному ему понятную истину. И, кажется, увидел. Провел кончиком пальца по подбородку, улыбнулся успокаивающе и легонько поцеловал в лоб. Нечего было ему сказать на столь проницательную речь. Однако это было и не нужно. Ведь они оба поняли друг друга. — Знаю я, как не жалуешь ты, когда Варвара заплетает прически, — заговорил он наконец, выныривая из мыслей. — А мне позволишь поколдовать?«Плести? Сейчас?» — Ваня удивилась, но решила согласиться. — «Почему бы и нет?»
Она охотно повернулась к нему спиной. Кощей, хитро прищурившись, распутал практически полностью растрепанную косу и принялся расчесывать волосы пальцами, осторожно проводя когтями по голове.«Вот это массаж!»
По спине от столь приятных касаний забегал самый настоящий ток. Все было так… Немножко по-спартански, что ли. Экзотически. Ей еще никто не приводил в порядок волосы таким способом. Даже в походах или в лагере. Прижавшись к Кощею, Иванна ощутила, как под прохладными чешуйками доспехов вздымается грудь, неспешно бьется чужое сердце. Страх, волнение, нервозность — постепенно проходили, заменяясь странным уютом в объятьях чародея. Под ловкими пальцами ладно свилась сначала одна коса, затем вторая. После он натуго переплел их меж собой на затылке, завязав поднятой с пола лентой. — Ну вот. Нравится? Иванна коснулась головы и расплылась в улыбке. — Конечно! — оказалось, что Кощей справился не хуже Варьки. Вот так новость! — В том месте, где прошло мое детство, очень-очень давно, такие косы заплетали славницам перед венчанием. Иванна слегка кивнула. Обычай этот она знала еще с Земли: читала когда-то про древнюю Русь. Удивительно даже, что и в Белогорье он был схож. Но слова… Девушка не могла поверить услышанному. Две жизни она прожила в мечтах о нем, и вот… Кощей здесь, рядом. Обнимает, слушает её. Беспокоится. Пытается утешить. От этого захватывало дух. — Только такие тебе никто не сплетёт на венчание, — и Иванна с грустью поняла, о ком говорит Кощей. — Я… — не сумев найти нужных слов, чтобы выразить все свои чувства, девушка обернулась в кольце его рук, положила ладони на плечи и потянулась к губам. Чем не ответ? Кощей вздрогнул от этого лёгкого, но очень «говорящего» поцелуя. — Ваня… — взволнованно выдохнул, пытаясь предпринять последнюю попытку образумить её. — Хотя знаю, что скажешь. Нужен. Но… может, Илья и прав, что предлагает тебе кого помоложе, м? — Да…? — Ваня наконец не выдержала. — Ты смертных своего возраста видел вообще? Они, по большей части, по лесам-болотам не бегают. Мечом не орудуют так, что богатырю завидно станет! И девиц интересным магическим приемам не учат. Кощей на это вдруг рассмеялся, вгоняя Иванну в ступор. Может что неправильно сказала? — Но… Ты пойми, — продолжила она, — мне хорошо с тобой. Уютно, спокойно. Ты замечательный рассказчик и мне всегда нравилось слушать о Белогорье то, чего я не знаю. Ты прекрасный учитель, советчик и друг. Рядом с тобой у меня нет кошмаров, — она посмотрела в небо, которое опять затянули тучи. — И… Ты никогда не посчитаешь меня просто красивой «вещью». Знаю, что для объяснения этого мало! — печально усмехнулась. — Иронично, правда? Филолог, а не могу объясниться. Но… — Я тебя понял, — Кощей поднял руку, останавливая скомканный поток слов. — Это сложно. Впрочем, я и так всё знал. Видел же, что ты ко мне ластишься, — покачал головой. — Отговаривал, так как думал, что иномирная девка со мною шутит. Поначалу думал… Дошутилась. — Я не шутила, — скрестила руки на груди Иванна и добавила тихо, задумчиво. — Давно ведь тебя знаю. Очень давно, — воздохнула. — Но, прости если делала что-то не так, как здесь принято… Мне нужен ты. Только ты. Кощей с нежностью провел по скуле, поразившись тому, сколько теплоты и твердости одновременно было в словах девушки. — Не извиняйся. Просто ты другая. И нрав твой не похож на наш. Более раскрепощенный. Глупо сердиться на это. Ваню такой ответ вогнал в краску. Было непривычно, но очень приятно слышать столь простые, но столь желанные слова. Ведь они подтверждали, что Кощей принимает её любую. В прочем, как и она его. — Наши девицы терпеливые, тихие и робкие. Не ведут себя вызывающе, не перечат мужчине. Но именно за непохожесть на них я тебя и полюбил. И даже если сегодня уйдёшь в свой мир, если попробуют выдать замуж… — Не уйду. Не выдадут… Нет. — прошептала Иванна. Князь кивнул, осторожно отодвинул прядь и заправил за ухо, заставляя сердце девушки колотиться в бешеном ритме, ощущать, как содрогается в странном волнении тело. Она хотела отдаться во власть этих приятных, будоражащих чувств, но что-то создавало диссонанс на краю сознания. Что-то не давало покоя. — Подожди. Ты не боишься, что сюда кто-то войдёт? Меня ведь хватиться могут. — Ваня, — насмешливо выдохнул колдун, указывая в небеса. — Гроза без дождя, видишь? Простой люд ее страсть как боится. Я же, сколько пожил, давно понял — не страшная она. Ничего не случится плохого. Так что не переживай. Никто не придёт. Девушка замолчала и расслабилась, поддавшись его напору. На шее вспыхивали один за другим горячие, ласковые поцелуи. Голова вновь пошла кругом, стоило ей взглянуть на статный, обрамлённый тонкой полосой света силуэт. — Что же я делаю? — на губах князя возникла улыбка. — Ведаешь ли ты, чем меня Морана удерживала в Нави? — Чем же? — соображать становилось сложновато. — Мороком, Ваня, — он уткнулся ей в макушку, вдыхая лёгкий сладковатый аромат духов. — Твоим. — Неужто я тебе так полюбилась? — довольно спросила Иванна, чувствуя, как теплые пальцы осторожно, будоража каждую клеточку тела касанием, поднялись по спине, вторглись в тугое основание кос. — Полюбилась. Ещё при первой нашей встрече. А потом… — колдун понизил голос. — Я покой терял, Ваня, как морок ко мне приходил… — ладонь вдруг сомкнулась в плетении, заставляя поднять голову и не противиться. По телу разлился жар. Властные, но осторожные движения опьяняли, а взгляд… Иванне казалось, что в непроницаемых колдовских очах отражались ее самые тайные желания… При мысли об этом захотелось провалиться сквозь землю. Хорошо, что Кош не мог их прочитать. Но вот глаза… Глаза выдавали её с головой. Ноги вновь стали ватными, а дыхание сбилось… Какое же чудное свойство у его взгляда… Словно гипнотическое. Кощей подался вперёд и жадно коснулся желанных, часто дразнящих его губ, стараясь передать всю свою нежность и желание. Будто не в слова, а в поцелуй вложил он всё то, что испытывал, оставаясь в Нави наедине с мороком. С ней… Девичьи ладони замерли на чешуе доспеха. Миг — и они грелись в сухих мозолистых руках. Отнимать же их из этого защищающего сладкого плена совсем не хотелось.«Какой же он… Вау… Приятный, нежный. Ну точно бы никогда не поверила, что тёмный князь… Такой…»
Отдавшись ласкам, отвечая на поцелуи Иванна не заметила, как тонкое Рамаэлево колечко, соприкоснувшись с пальцами мужчины, истаяло бесцветной дымкой. В этот же момент татуировка на руке ярко вспыхнула, заставляя обоих на мгновение замереть и зажмуриться. — Что с рисунком, Ваня? — мужчина с любопытством взглянул на переливающийся узор, но не дождавшись ответа, повёл руку к вырезу платья, ощущая, как происходящее дурманит его самого. Однако девушка уже вспомнила то, о чем по собственной оплошности забыла. Если бы чувства не вскружили ей голову, ничего бы не случилось. Но князь сильнее прижал её к колонне, вновь оставив на шее поцелуй. — Подожди… — взмолилась Иванна, пытаясь остановиться. Татуировка пульсировала, постепенно усиливая жжение и напоминая об указе Рамаэля. Но исполнить его теперь было не так просто. — Не робей, славница, — в голосе появились бархатистые нотки, — я не причиню вреда. Князь обхватил её предплечье и вдруг с резким вскриком отдернул руку. Отшатнулся, со стоном хватаясь за обожжённую ладонь. Темный рисунок застыл искаженным отпечатком на тыльной стороне. Вверх потянулись завитки дыма, а в нос ударил запах палёной плоти. Иванна с ужасом смотрела, как по телу мужчины расползается непроглядная чернота. Поймала на себе полный боли и гнева взгляд, в котором радужка слилась с белком в едином цвете. В пространство от одежды и кожи начали отделяться тёмные всполохи, тут же исчезая. Рамаэлево заклятие что-то изменило в Кощее и продолжало менять. — Что со мной?!.. Снова?.. Нет! — князь упал на колени, сжимая гудящую от вырвавшейся из-под контроля Тьмы голову. — Прости… — только и произнесла Иванна, срываясь с места и выбегая из беседки. Умом понимала, что сотворила непростительную глупость. Не послушалась Рама, забыла, допустила ошибку и должна была срочно уйти. Но сердцем… Ох, что же теперь? Девушка неслась в терем, подгоняемая дикими стонами уже неродного голоса и поэтому не заметила ни белой вспышки за спиной, ни того, чьи босые ступни опустились на деревянный пол рядом с Кощеем. Из-за сверкнувшей белой полосы в небесах и раскатов грома не услышала укоризненного шелеста тысяч голосов, сложившихся в одно весьма грубое, но верное слово при виде страдальца: — Дурень! Не увидела и того, как дэва с Бессмертным пропали с площадки, оставив после себя лишь серебристое облако пыли.