Я знаю этот страх — И знаю ему цену: Не крылья на плечах А тяжесть всей Вселенной — Всегда одно из двух Упасть иль вознестись. Но каждый выбор — Это чья-то жизнь
© Рок-Опера «Икар» — «Неатланты»
Ваня поднялась в свою комнату, остановилась на пороге и скрестила на груди руки. Задумчиво взглянула на сумку с вещами, висевшую на краешке стула. Сейчас идти к Яге не хотелось. В первую очередь нужно было отыскать Кощея и Рамаэля. Вопрос: с кого из двух начать? По словам Ильи, князя в избушке нет, а дэв, насколько девушка помнила, обещал Бессмертному в чем-то помочь. — Тебя хоть дозваться можно отовсюду — пробормотала под нос Иванна, закрыла дверь и взглянула на потолок. Так всегда было легче разговаривать с невидимым хранителем. — Рамаэль! Рам! Ты где сейчас? Ответом была тишина. — Ра-ам, ау — нахмурилась и вздохнула, слушая тишину. Продолжила говорить, надеясь, что демиург все же ее слышит. — Ты меня вчера насильно усыпил. Во-первых, это некрасиво с твоей стороны, а во-вторых, я имею право знать, что произошло вчера ночью. Поэтому будь любезен, отзовись. И так день не задался. — Я слышу тебя, Вань. Слышу, — поникший безжизненный голос напомнил колыхание ветра. Звук, как показалось, шел будто издалека. Девушка даже подумала, что друг опять ушел в свою Дева-Локку. — Где покои Кощея знаешь? — В другом крыле, в самом конце, — голос у Вани стал не менее бесцветным. Нехорошие догадки так и лезли в голову. Рамаэль никогда не бывал растерян настолько. — Я там. Приходи. Смотри только, чтобы тебя никто не заметил. — А Кощей где? — Здесь. — Сейчас буду. И Иванна, накинув на себя легкий флёр невидимки и заклинание приглушения шагов, со всех ног помчалась по терему, подавляя ростки тревоги. Что-то произошло. Снова! Зал, переход, еще один… Двух минут не прошло, как она уже стучала в нужную дверь, нетерпеливо прислушиваясь. — Войди, — раздалось тихое, и запертая прежде дверь поддалась сама. Иванна прошмыгнула внутрь, огляделась. Первым, на кого упал взгляд, был стоящий у окна дэва — непривычно белый и источающий свет, слишком яркий, чтобы его можно было не заметить. Вторым оказался чародей, лежащий без доспехов в обычной своей одежде на придвинутой к стене кровати. — Кощей? — позвала осторожно, вспоминая интонацию дэва и мельком смотря на последнего. Показалось, что от молчания сердце спустилось в пятки. — Кощей! — она не выдержала, кинулась к Бессмертному, подмечая бледность его кожи. Тронула шею, руки, прощупывая пульс; заметила, как грудная клетка едва вздымается. — Он дышит, но состояние едва ли походит на сон. Что с ним?! — резко обернулась к Хранителю. — Он не слышит тебя, — раздался от окна шелестящий шепот. Фигура Рамаэля на миг исчезла из поля зрения и соткалась уже совсем рядом, будто из самого воздуха. — Что с ним? Что ты сделал? — Иванна поднялась на ноги и обожгла друга недобрым взглядом. — Что вчера произошло? Ты ведь сказал, что поможешь ему! — Я и помог, — едва заметно повел плечом дэв. Сейчас он больше походил на статую: идеальный силуэт, обрамленный утренними лучами солнца. Недвижимый. Равнодушный. Только вот… Девушка в удивлении распахнула глаза: сквозь тело, облаченное в лазурные одежды, были видны покои. В памяти пронеслись картины с Болота. — Ра-а-ам, что случилось? Почему ты… Прозрачный? — поднимавшийся было гнев сменился тревогой. Девушка бросилась к демиургу. Взглянула на свои ладони, потом на его, состоящие будто бы слегка подсвеченного из стекла. Разум невольно окутали воспоминания о злополучной ночи развоплощения друга. Иванна поджала губы, видя, как Рамаэль касается ее пальцев, сжимает их на краткий миг, будто молчаливо упрашивая не возвращаться мыслями в прошлое, а затем опускает.«Да что с тобой такое? Ответь!»
С раздражением подумала девушка, и уже в слух произнесла, сдерживая искаженный волнением голос: — Ну, не молчи, Рам! Рассказывай давай. — продолжила уже в ответ на молчание, пытаясь заглянуть сквозь повязку туда, где должны были находиться глаза. — Нет ничего серьезнее смерти, а с остальным мы как-нибудь справимся. Помнишь, ты ведь сам так говорил. Рамаэль странно хмыкнул на эти слова и, наконец, будто бы пришел в себя. Легонько коснулся её щеки. Тихо выдохнул и обнял, утыкаясь лбом в макушку с аккуратно заплетенными косами. Иванну окутал любимый аромат ладана и сирени. Только сейчас он был очень слаб, едва чувствовался. — Рам, только не говори мне, что опять при… — Я совершил ошибку, Вань, — перебил её дэв, не желая слышать последнего слова. — Снова. Я не должен говорить с тобой об этом. Не после того, как сказал ему, но… — голос едва не дрогнул. — Ты не простишь меня за это. — За меня решать не надо, сколько раз просить? — в ворчливом голосе прозвучала укоризна. — Ты лучше расскажи, а там посмотрим. — Тогда… Давай присядем и я… Я все тебе объясню. По порядку. Иванна кивнула и указала Рамаэлю на рядом стоящий стул. Сама же подошла к Кощею, осторожно коснулась губами его лба и, устроившись на краешке кровати, сжала в своей ладони холодные пальцы князя. Сердце его билось, хоть и слабо. Черноты, что появилась накануне и так напугала ее, не было и в помине. Ожогов тоже. Так что прежде нужно было понять всю ситуацию, а уж потом решать: впадать в истерику или нет. Ваня даже при испорченном настроении могла рассуждать здраво. Поэтому лишь сосредоточенно взглянула на хранителя и произнесла короткое: — Рассказывай. Дэва вздохнул, склонил голову и, теребя голубую ткань одеяния, начал: — Так вышло, что местом, где я воспитывался в младенчестве, постигая азы человеческого сознания, был мир по подобию этого. Не вдаваясь в детали просто скажу, что таких схожих миров множество. И это даже не твой прежний мир. Совсем другой, — Рамаэль нахмурился, — Правда, сам я жил не в Белогорье, а в дальнем царстве-государстве, расположенном за островом Буяном в окружении скалистых гор. Рамаэль замолк на секунду, ожидая вопросов и просьб объяснить подробнее, но их не последовало. Иванна молча поглаживала руку Кощея и слушала. Очень внимательно слушала. — В мире-Колыбели, в том, изолированном от других стран княжестве, Отец выбрал мне человека и наказал подружиться с ним, стать ему не иначе как названным братом. Этим человеком был царский сын… — Рамаэль поднял глаза на неподвижное тело, улыбнулся известным только ему мыслям, — самый младший и самым любознательный из всех троих детей. Иванна проследила за взглядом бога и тут в голове что-то щёлкнуло. Осколки пазла начали вставать на места. — Так та сказка, которой Кош успокаивал меня после твоего исчезновения… Правда? — не удержавшись перебила девушка. На лице застыло неподдельное изумление. — То есть. Он. Попаданец? — Да, — кивнул дэва. — И настоящее его имя даже не Микула, как у других таких же Кощеев в прочих мирах, а Мирослав. Так нарекла сына матушка при рождении в мире-Колыбели. Микулой же здесь прозвали. — Хорошо, — протянула Иванна, сжимая переносицу. — Говори дальше. — Я искал его. И до конца не ведаю как брат оказался в этом мире. Случайно то случилось или нет? — Почему ты не мог его найти? Ты же демиург! — Снова перебила Ваня, не в силах сдержать роящиеся мысли. Нет, она, конечно, ожидала множества секретов и тайн у любимого. Все же князь прожил слишком долгую жизнь. Однако то, что он сам не из этого мира — поражало! Хорошая ж у них пара выходит… — Думаешь, раз я бог, то для меня все просто? — огрызнулся вдруг Рамаэль. Ваня, не ожидавшая такой реакции, тут же притихла. — Нет. Я еще слишком Юн. В таком возрасте мы только заканчиваем социализацию и обучение в Колыбели. Наша задача, Ваня, состоит в том, чтобы понять природу вещей, которые потом предстоит создавать самим. — И ты… Прошел его? — несмело поинтересовалась девушка. Дэва срывался на эмоции впервые и это удивляло, беспокоило. — Нет. Я не успел, — крылья безвольно обвисли за спиной. — От того и все проблемы, — прошипел он, непроизвольно касаясь руками головы, но одергивая себя. — Когда мое Становление и Обучение еще не закончились, Мирослав неожиданно пропал. Это случилось из-за неправильного заклятья. По моей вине. Не уследил я за царевичем. И он бы погиб, но мне хватило сил уберечь его в последний момент. Правда, об этом я узнал совсем недавно, — Рамаэль помолчал, стараясь сосредоточится на своих мыслях. Наконец, произнес, — Он не как ты, Ваня. Я не давал ему второго шанса осознанно. Я просто хотел спасти и, признаться, это было сродни порыву. Я даже не помню, что конкретно сделал тогда, и, думаю, мне просто повезло. Действовал по наитию. Дэва упер взгляд в одну точку, шевельнул плечами. — После пропажи медина было так плохо, что я не сумел остаться в том мире. Маленький потерянный демиург, в миг лишившийся своей части… Ожесточился сам на себя, и Колыбель… Просто разрушилась. Я оказался самым слабым из демиургов, лишившись возможности обрести силу. Хранитель поднялся и зашагал по комнате, слегка нервно жестикулируя. — Позже я долгое время не мог найти Мирослава, и уж думал, что не найду. Ты не знаешь, что значит дэву остаться без медина. Это как человеку устроить кислородное голодание, потерять часть самого себя! Утратить эмоции, смысл жизни. Ничего более не может заинтересовать, заставить творить дальше. Ты просто задыхаешься от безысходности, а потом перестаешь бороться. — повторил еще раз, но только тут до Вани дошел смысл чужих слов. — Так вот о ком говорила русалка, — тихо произнесла Иванна, поднимая на дуга печальный взгляд. — И как же ты преодолел это состояние? Ведь с того момента, скорее всего, прошло много лет. Ты сейчас точно не маленький ребенок. — Много тысяч лет, — поправил её Хранитель. — А я не преодолевал. Демиург, который должен из Колыбели носа не показывать, вдруг оказался бок о бок со Старшими без львиной доли знаний и навыков. Что я мог преодолеть? Да, собратья и сам Отец обучали меня через силу, но это не то. Поэтому я просто ежедневно угасал, терзаемый горем и болью разлуки, пока однажды Он не забрал меня из покоев и не показал, как Лаэрто, учась, завершает историю Белогорья. — Дэва поджал губы, выдерживая паузу, — а затем отправляет тебя на свалку историй. Рамаэль повел крыльями, стряхивая несколько перьев на пол. Кажется, его превращение в Ата Тенья только ускорилось после вчерашнего. Сил тянуть с объяснениями больше не было. Он заговорил бы быстрее, но Ваня, кажется, слишком глубоко ушла в свои мысли. — Повтори-ка, — Весь мир в сознании девушки вдруг съёжился до размеров булавочной головки. Ее страдания, страдания друзей и родных в том мире — просто-чей-то неправильный экзамен?! И это все? — Не совсем, — прочел её мысли Рамаэль, касаясь плеча и опасаясь, что нанес этой информацией вред. Однако Ваня, перехватив его запястье, отвела ладонь чуть в сторону. — Ладно… Теперь я поняла весь смысл твоих слов, сказанных тогда на Болоте, — она сжала подрагивающие руки меж колен. — Допустим. И ты решил вмешаться? — послышался печальный смешок.- Подумал, что я заменю тебе медина? — Отчасти, — признался демиург, продолжив говорить уже гораздо осторожнее. — В первую очередь мне, как и говорил тебе при встрече, не понравилось окончание той истории. Я не бездушная машина, Ваня, и даже в наихудшем состоянии во мне присутствовала капля сострадания. Она-то и дала мне повод вновь заинтересоваться жизнью. Насчет же замены… Пойми, дэва и медин в процессе жизни становятся почти как братья-близнецы. Буквально, в духовном плане. Доверяют друг другу, как самим себе. У тебя бы не получилось стать медином, ведь ты просто человек со вторым шансом, не предназначенный для бога. Однако дав шанс мне, доверившись, ты тем самым спасла не только себя, но и меня. Твоя вера в меня помогла. Я снова стал способен на созидание и творение, пусть и в более слабой форме. Иванна понятливо кивнула, переводя взгляд то на Кощея, то на Рамаэля. — Он твой медин. А как ты его узнал-то? В Нави вы вон, чуть не подрались. — Случайно. Я просто почувствовал, что он особенный. Мы встретились впервые, когда я плёл над тобой полог забвения в лесу. Помнишь поход за Кладенцом? Ну вот. В первый раз он смог заметить твое отсутствие. Во второй раз, когда я умирал, он смог увидеть мой истинный облик в Яви. Хотя до этого я думал, сие доступно лишь тебе. Поначалу я не понимал происходящее. Однако когда решился заглянуть в его разум и просмотреть воспоминания… Я слишком поздно понял, что натворил. — Хм, и где еще могло выбросить потеряшку-медина, кроме как в созданном его дэвом мире? — Ваня по птичьи склонила голову. — Подожди, что ты сказал? — Именно! — ухмыльнулся Хранитель. Он был доволен тем, что подопечная столь догадлива, — Но помнишь я говорил тебе в Дэва-Локке, и даже раньше, что судьба твоя претерпела изменения, не запланированные ни мной, ни тобой? — М-м… — Ваня закусила губу. — Да. Помню. Но Роголеба ведь победили, Белогорье спасли, с обучением все замечательно. Что не так? — Человек на пиру. Ярополк. Он был там лишним. Предчувствие не обмануло тебя. Но… — не будь у дэва повязки на глазах, стало бы заметно, как он хмурится, — в сложившейся ситуации — это нормально. И это твоя вина. — вдруг изрек бог. — Отчасти. — Ах, моя?! — Да. Просто послушай, — приподнял он ладони, останавливая возмущение. — Князь в этом времени появился, потому что ты нить судьбы своего отца исправила. Времена смешались. Ведь все взаимосвязано. А ещё тобой была пропущена третья контрольная точка. Помнишь, перед тем, как на привале ранили Финиста, ты не положила Кладенец под камень? Мало того, ты зарядила его заранее. Но помимо всего перечисленного, Роголеб получил доступ к твоему ядру, чего не должно было случиться! — Ну уж извини! Списка этих точек ты мне не дал, — растерялась Иванна. Осеклась, видя, как бледные губы кривятся весьма недобро.«Может поэтому стражники в лесу резко отстали, не продолжив преследование?»
— А помнишь, вы с Кощеем остались по одну сторону завала? — прибавил Рамаэль — Помню, — нахмурилась Иванна, переводя взгляд на князя. — Но тогда все закончилось хорошо. Или я опять что-то сделала не так? — В тот момент вообще все словно с цепи сорвалось, — всплеснул руками Хранитель. — Остаться там ты должна была не с ним, и вот… Итогом всех изменений стал нарушенный каркас мира. — А что не так? Это настолько плохо? — Я же не зря толкую тебе про контрольные точки, Ваня! — многоголосый рык, подобный грому, прокатился по покоям, никем снаружи не услышанный. — И прав был Симаргл: в этом виновата ты. Твои действия, пусть непредвиденные, непреднамеренные, изменили саму суть и конструкцию моего творения! На улице вдруг что-то громыхнуло. Прямо о стены терема ударились яростные порывы ветра, пригибая к земле растущие многолетние березы. Где-то вдали раздались крики людей, не ожидавших столь сильного природного буйства в этот час.«Творения да? Вот о чем ты заботишься… Из сострадания ли ты меня с Болота вытащил, или желал свою судьбу исправить?»
Хотелось провалиться сквозь землю, только бы не ощущать чужого двуличия и неискренности. Ваня поднялась, схватила демиурга за плечи, ощущая, как злость все же перерастает в панику, тряхнула слегка, не думая о том, что может исчезнуть на месте, коли Хранитель того захочет. — Рам, успокойся! Ну извини меня! Да, лопухнулась я с этими точками, будь они не ладны, но не осознанно же! Рам… — она обняла его, крепко стискивая пальцами лазурную ткань одеяния на спине, — не ругай меня, пожалуйста, — тихо всхлипнула. — Я ведь не нарочно. Дэв лишь молча вздохнул. Провел рукой по лбу, повязке, которая все так же сдерживала огонь, пусть тот и ослаб после изгнания Тьмы. — Не ругаюсь, — наконец устало откликнулся он. — Просто мы хотели сделать с тобой как лучше, а в итоге… Что ж, оба хороши. С минуту они сидели в тишине, но Ваня все же не выдержала: — Я не понимаю, — она нахмурилась. — Почему здесь так важны эти контрольные точки? Объясни. — Это уже тонкости инженерного строения, — ветер за окном вдруг стих, как выключился. Рамаэль сжал переносицу, едва сдвигая повязку. На щеках блеснули опасные желтые всполохи. — Они ведь разной конструкции бывают. Создавая копию мира под тебя, я взял за основу тип Umolo Olte, то есть условно опасный и не слишком устойчивый. У него есть свои преимущества. В частности, вся история в такой конструкции построена по принципу контрольных точек — важных ключевых событий. Для твоих похождений сего бы за глаза хватило, но я не учел кое-что… Обычные люди в таких мирах не подозревают о точках, их важности, — Хранитель неопределенно покрутил пальцами. — Считают эти события просто судьбой или стечением обстоятельств. Однако ты — необычная. Отправляясь в этот мир, ты знала свое прошлое. И меня. Я ведь просил тебя повторить важные события в Белогорье перед тем, как отпустил на поиски Кладенца. — Да, — слова двухлетней давности таки нашлись в памяти. — Твои же действия изменили саму суть мира, превратив его из Umolo Olte в Oltera Olte — очень опасный мир, где история не закреплена и творится сама по себе, перетекая из одного события в другое хаотично. Конструкция у мира хорошая, как и у этого. Для нас, конечно же. Только вот… самостоятельно переродившиеся миры гибнут, не в состоянии приспособиться к изменившейся конструкции. Рамаэль замолчал, по-птичьи поворачивая голову. Ваня, как ему показалось, на миг даже дышать перестала: — Их очищают, чтобы не лихорадило системы прочих миров. Между ними есть переходы, сама это знаешь. Во снах ты уже оказывалась на Болоте, видела Туманы, видела Правь. Да что говорить, — дэва махнул рукой, — первый раз в Белогорье ты оказалась так же. Ваня напряглась, понимая: новый мир и еще один шанс ей вряд ли предоставят. Демиург вздохнул, присаживаясь рядом с Кощеем. — Да я тоже хорош. Шел на поводу, боясь потерять твою веру, — он горько усмехнулся. — Теперь же выходит, что и тебя скорее всего не спасу, и себя, и… Кощея. Здесь нужен сильнейший якорь для стабилизации процесса, но… — Дэва замялся, взглянул на князя, — он пока не готов. Все решилось бы по щелчку пальцев, узнай я медина прежде… — демиург судорожно вздохнул, коснувшись руками головы, — прежде чем дал тебе то злополучное кольцо. — Значит, предчувствие меня не обмануло, — тихо произнесла Иванна, глядя на измученного Хранителя. Я ведь не хотела его брать. — И мне бы к тебе прислушаться… — отвел взгляд в сторону Рамаэль. — Но теперь-то ты можешь объяснить, зачем вся эта пантомима перед пиром была нужна? — тронула его за руку девушка. — Да, — вскинул голову дэва. — Я заключил с Кощеем договор, уверив, что освобожу от Тьмы, оставив разум с душой нетронутыми. — И ты, я надеюсь, это сделал, — прищурилась Иванна, крепче сжимая руку князя. — Сделал, но, если бы я только посмотрел на него раньше, Ваня. Понимаешь, божественная сила моего собрата, заключённая в том кольце, не только отделила Тьму от его души но и лишила меня шанса завершить Становление и стать одним целым со своим названным братом! Если бы это был другой Кощей, а не медин… — губы дэва исказила гримаса злости, — А теперь я не могу починить все, что сломано! Не могу восстановить умирающий мир! — голоса сорвались на крик. Рамаэль вдруг расхохотался. — А я привязал себя к нему! Он, — палец указал на Кощея, — привязал меня к нему! Ваня с ужасом посмотрела на Кощея, на Рамаэля, понимая вдруг, что попала в ловушку. Что они все, попали в ловушку. На губах Хранителя впервые возник оскал, обнаживший острые зубы. Но потом силы словно покинули его. Хранитель закрыл лицо руками и беззвучно заплакал. Так, как плачет маленький ребенок, окончательно лишившийся надежды. В голове же его, словно яд, разливались слова собрата:«Только понимать должен, что своими действиями можешь совершить непоправимое. Стоит ли игра свеч? Весь мир… Или… Твоя душа — цена ошибки. Тебя это устраивает?»
Иванна некоторое время сидела в тишине и легонько гладила божество по крылышкам на затылке. Он теперь казался и страшным, и потерянным… Тем, кто только начал принадлежать этому миру, но все же отличался от всех его обитателей. Она впервые видела, что он срывается, выражает эмоции. Не уж-то жизнь с людьми во время их путешествий так повлияла? — Но ведь… Из всякой ситуации есть выход. Я на Болоте думала, что мне конец… — Выход? — дэва, казалось, отстранился о сказанного, не услышал. Ваня не повторила, хотя знала, что трикстер не мог ее не услышать просто из-за своей природы. — Один из Законов Отца гласит, — голос Рамаэля стал похож на эхо, — что ни один из нас не имеет права подвергать свою жизнь опасности ради выживания мира. Если эксперимент не удался, если угрожает всему универсуму, его лучше стереть и начать работу по-новой… Прости меня за эти слова. — Лучше?! — на глазах Вани блеснули слезы, руки закололо. Такую нахлынувшую смесь страха и отчаяния она ощущала лишь трижды: первый раз падая со скалы, а последние два — глядя на гибель друзей. — Но неужели это правильно — уничтожать не получившиеся миры, где живут сотни таких, как я? Ты же тоже теперь в этом мире! — Ваня не смотрела на хранителя. Как это все мерзко! Она нервно хмыкнула, губы дрогнули в подобии улыбки. Жажда выразить свое отношение ко всему — пусть и так — взяла верх. — То есть, ты хочешь бросить все… И всех? — она, наконец, подняла на него глаза и Рамаэль вздрогнул, заметив в них ростки презрения. Слова обожгли подобно раскаленному железу. Не верить богу — одно, а презирать — совсем другое. Это куда больнее. Однако пожив с людьми уже будучи «подростком», понаблюдав за подопечной и её окружением, дэва понимал и принимал её чувства. Да, виноват. Да, не уследил. Не попросил помощи у старших. Не прислушался. Но хуже — привязал Ваню к себе, стремясь исправить, в первую очередь, не ее судьбу, а свою. Прав был Паразит, пусть и не на счет Кощея. Но все же Отец всегда учил самому отвечать за свои поступки. И он ответит, не взирая на трудности. Сам. — Я ничего не брошу, Ваня! — тон голосов стал более уверенным. — Вас не брошу, слышишь? — И добавил тихо, но со всей честностью. — Я мог бы перенести Его, — кивнул на медина, — в другой мир, правда без тебя. Мог бы стереть ему память, создать еще одну иллюзию и насильно заставить жить, — Глаза девушки вдруг округлились, осознавая возможностей бога. — Но я так не поступлю. Не смогу после того, что мы с тобой вместе пережили, и другим сие сделать не позволю. Веришь? И Ваня, чувствуя в словах дэва надежду, вспоминая, как много раз он вытаскивал её из различных передряг, просто кивнула. Теперь уже другу требовалась поддержка. И она сделает все, что в её силах, но поможет. Ведь Хранитель с ней честен. Рассказал все, что таил больше двух лет. Не каждый способен на такое, даже собственная семья, как выяснилось. — Ты рассказал обо всем Кощею? — спросила она после минутного молчания. — Да. В пределах его понимания, — потрепал Ваню по голове. — Все-таки это ты дитя цифрового века, — тут же помрачнел. — Но брат был зол на меня, поэтому не знаю, понял ли что-либо из сказанного. Не переживай. Он очнется. Когда-нибудь, — закончил едва слышно. — То есть, пока Кош будет «отдыхать» неизвестно сколько, наш мир будет потихоньку сползать в бездну, а мы все за компанию? Рам, это «гениально», черт возьми! — Ваня хлопнула ладонями по бедрам. — Но может я сумею ему помочь? — Она вытянула вперёд руку, привычно зажигая на ней целебный огонь. Однако запястье тут же оказалась перехвачено шестью пальцами. — Пусти! Ну что тебе, жалко? — Ладонь закололо от золотых искр. — Не сердись, — тихо попросил Рамаэль, разжимая ладонь. — Но сейчас ты не сумеешь ему помочь, только навредишь. Прости, я нестабилен и злюсь. Ступай пока к сестрам. Они уже пол терема обыскали. Скоро и сюда доберутся. — Но…«Вокруг такой бардак, а ты отсылаешь меня возиться с сестрами? Ну-ну. Приехали. Хотя бы земля пока не уходит из-под ног, и то хлеб»
— Какое-то время постарайся не влипать в передряги. — Дэва судорожно выдохнул, стирая световые дорожки слез. — А потом мы найдем Галину. Пусть и сломаем еще одну контрольную точку, но промедление будет губительнее.«Вокруг такой бардак, а ты отсылаешь меня возиться с сестрами? Ну, ну. Приехали. Хотя бы земля пока не уходит из-под ног, и то хлеб. Господи, — простонала мысленно, — и за что на нас всех свалились такие испытания? Мы ж хорошо себя вели. Или нет?».
— Ты знаешь, где она? — Еще рано, потом скажу. А сейчас иди. Иди. — Рамаэль улыбнулся, оборачиваясь к Кощею. — Не спрашивай сейчас слишком много. — Ладно, ладно, — Ваня подняла бровь, не понимая его отвлеченности от разговора. — Только последний вопрос: как Кладенец в избушке-то оказался, если Кощей здесь? — Это я переправил его туда. Иначе бы Илья все княжество на уши поднял. Сюда-то он зайти не может. Я чарами дверь прикрыл. Иди, Вань. Демиург стал задирать на мужчине рубаху, то ли пытаясь добраться до солнечного сплетения, то ли снять. Другая рука легла на лоб. Ваня отвела глаза не уверенная, что поймет все происходящее, если останется. — Удачи, — она поцеловала на прощание в лоб каждого из двух самых близких друзей и вышла из комнаты. Голове срочно требовалась разгрузка, и не важно какая! Только бы не сомневаться в том, что мир выдержит, а не начнет вдруг разлетаться во все стороны кусками, как в фильме «Бесконечная история». — Так, кто там меня искал? И не успела она завершить фразу, как из-за поворота вынырнула Варя.