Дождь в отражении изумруда

     Цирцея коротко выдохнула, спускаясь в подземелье. Чувство неизбежности било по вискам и предвещало не самый простой и быстрый конец вечера понедельника. Слизеринкам нужно многое обсудить, и они обе это понимали. Дафна Гринграсс почему-то сразу влезла в душу. Вцепилась как котенок в клубок бабушкиных махровых ниток. Блондинка была честной, милой и непростительно доброй для слизерина. Впервые за день она испугалась за подругу, когда на девушку наехала её же сестра. Логичный вывод нарисовался в сознании сам собой. Это Блейз защищает её. Именно благодаря ему Гринграсс выжила на слизерине. Брюнетка спустилась в гостиную и почувствовала искреннее отвращение. Чистейшее омерзение. На диване сидел Малфой, а у него на коленях извивалась Паркинсон, спасибо, что хоть в одежде. "Чёрт побери, а не много ли всего на сегодня?! Эй, наверху, давай всё сразу, чё ты?!" — возмущённо вопил внутренний голос. Цирцея закатила глаза и постучала по стене ногтем. Не слишком громко, но её услышали. Драко услышал. Блондин отодвинул Пэнси как ненужный предмет и вопросительно-презрительно вскинул бровь. Платиновые волосы слегка растрёпаны, губы в краснющей помаде Паркинсон, а галстук свёрнут куда-то вправо. Только сейчас брюнетка заметила, что Пэнси касалась его только бёдрами, руки слизеринки до сих пор по инерции оставались сцеплены в замок за спиной. Цирцея закатила глаза, опёрлась на стену позади себя и скрестила руки на груди. Голос спокоен, а взгляд прохладен, как и всегда. — Малфой, меня совершенно не интересует твоя личная жизнь, но, чёрт возьми, нельзя было дойти хотя бы до туалета, — Сэнтери усмехнулась, наслаждаясь тем, как он бесится от её спокойного тона и насмешливого взгляда.      Вдруг блондин встал с дивана и сделал шаг к ней. Видимо его терпение тоже не железное. Он усмехнулся и произнёс тихо, смакуя каждое слово. — Это общая гостиная слизерина, и я могу делать здесь что хочу на правах ученика этого факультета, — холодно оскалился и скрестил руки на груди.     Цирцея оттолкнулась от стены и сделала шаг к нему. Наплевать и уйти, пощадить нервные клетки? Пф-ф, зачем? Брюнетка прищурилась и улыбнулась. — Если ты забыл, я тоже ученица этого факультета и, следуя твоей логике, я тоже могу делать что хочу, — брюнетка окинула чёрную косу за спину, — поэтому чисто теоретически я могу сейчас позвать сюда например, Гарри, и помочь ему с трансфигурацией… — Не смей тянуть к нам в гостиную этот сброд, ничтожество… — Драко скривился, поправляя галстук. — Значит, либо ты сейчас уходишь любиться в другое место, либо я действительно привожу Поттера, — девушка усмехнулась и вновь облокотилась на стену позади. — Любиться? — слизеринец заливисто засмеялся, поправляя рубашку, — тебе пять лет? — Ей просто никогда не приходилось ни с кем спать, — влезла Паркинсон. — Не лезь ко мне под одеяло, Паркинсон, — спокойно приструнила Сэнтери, — у тебя у самой явные проблемы в этом плане, раз ты опустилась до грязного секса в общей гостиной. — О-о-о, лучше грязный секс, чем его полное отсутствие, — пошло ухмыльнулась Пэнси.       Драко в их перепалку, на удивление, не лез. Малфой накинул на плечо сумку и направился в сторону выхода. "Так просто?.. И всё?!" — ликовал внутренний голос. — И тряпочку свою не забудь, — кивнула на Паркинсон Цирцея, выскальзывая из гостиной перед блондином.         Горла коснулся запах черники, когда она проходила мимо с гордо поднятой головой. Видит Мерлин, настроение значительно поднялось. Это было совершенно неправильно — так упиваться чьей-либо злобой. Брюнетка стянула с волос резинку и прошептала пароль портрету. Живой рисунок что-то бурчал относительно поздних приходов, открывая проход в комнату. Цея скинула сумку на пол и подтолкнула к шкафу. В комнате было прохладно — в подземельях особенно рано и сильно ощущалось приближение зимы. Дафна Гринграсс уже сидела на своей кровати, привычно обнимая подушку. Блондинка улыбнулась соседке. Цирцея переоделась и мысленно плюнула на сбор сумки заранее. В конце концов есть завтрак, который можно пропустить и потратить это время на сборы. Девушка натянула ночную сорочку и плюхнулась на кровать. Ткань приятно холодила кожу, и это располагало к разговорам. Дафна взмахнула палочкой и наложила Оглохни на дверь. Цирцея перекинула косу на плечо и стала медленно расплетать волосы пальцами. Гринграсс хохотнула и начала. — Что вам с Драко выпало? — Даф прищурилась, отмечая реакцию соседки, — ну, в той комнате.         Нет, Цирцея вопрос-то поняла. А вот "вам с Драко" звучало странно. Она не привыкла слышать своё имя в купе с чьим-либо ещё. Брюнетка глупо моргнула зелёными глазами и пожала плечами. — Поцелуй, — в лоб выдала Сэнтери.          Гринграсс распахнула рот, а голубые глаза сейчас напоминали два шара для боулинга. Цирцея коротко хохотнула, не переставая возится с тёмными волосами. Такое незамысловатое двусложное слово произвело на блондинку эффект разорвавшейся бомбы. Дафна поправила волосы и издала нервный смешок. — Шутишь? — на всякий случай уточнила слизеринка. — Не-а, — Цирцея помотала головой, усмехаясь уголком губ. — Ага… — Гринграсс явно подвисла. Кажется, если прислушаться, можно услышать звук её мыслей, — и… Как? — блондинка нахмурилась нарочито серьёзно. — В смысле "как"? — брюнетка фыркнула, откидывая волосы за спину, — обычно. Губы как губы. Если ты думаешь, что у него в глотке портал в Арктику, то нет, — Цея пожала плечами. — Мамочки, Паркинсон все волосы повыдерает… — Дафна положила ладони на щёки. — Кому? — Цирцея достала письмо и положила на подушку, заканчивая с волосами. — Сначала тебе, а потом себе, — рявкнула слизеринка, — она же его самая близкая среди отношений с противоположным полом. — Ну до меня она не дотянется, — Сэнтери поводила пальцами где-то около ключиц, показывая рост однокурсницы, — они ведь просто спят, нет? — Просто спит он с половиной Хогвартса, а она с ним с самого начала, — поправила Гринграсс и легла на спину. — Если честно, меня совершенно не волнует, с кем спит Драко, — Цея закатила глаза и распечатала конверт. — Уже просто "Драко"? — съязвила блондинка, смеясь голубыми глазами. — Не дай Мерлин, я быстрее постригусь под каре, чем куплюсь на такого низко морального самовлюбленного гада. — Красивого, чистокровного, не глупого, спортивного, богатого самовлюблённого гада, — поправила подруга, откровенно издеваясь. — От этого он не перестаёт быть гадом, — брюнетка закатила изумрудные глаза.          Цея заправила чёрную прядь волос за ушко и прикусила губу. Мама писала как обычно. Спрашивала как дела, нет ли проблем, как учёба. Цирцея улыбнулась, вспоминая мамины тёплые руки и шоколадные глаза. Она соскучилась… Сэнтери в который раз пробежалась по короткому тексту письма и прикрыла зелёные омуты глаз, стараясь отложить в памяти всё до мельчайших подробностей. Девушка не часто виделась с матерью и очень ценила даже такие вот переписки короткими повседневными фразами. Параклея вечно пропадала на работе, а Цея в школе магии. Женщина приезжала к дочери лишь на сутки в месяц. В такие дни брюнетка подвигала все дела и полностью посвещала себя маме. Половину детства Цирцея провела с маминой подругой и коллегой из министерства — Долорес Грю. Мисс Грю была очень своеобразной женщиной, а нянькой и подавно. Именно она научила маленькую Сэнтери в совершенстве владеть колдомедициной в абсолютно любых ситуациях. Параклея в их отношения не лезла, да и девушка не хотела волновать мать. Цирцея быстро написала ответ и кинула в сумку, поставив заметку забежать завтра в совятню. Идти сейчас куда-то совершенно не хотелось, к тому же уже отбой. Брюнетка сложила ноги по-турецки и полностью повернулась к однокурснице. — Теперь ты… Что у вас случилось с Забини? — осторожно спросила Цея, пытаясь поймать взгляд подруги. — Ну… Поругались, — фыркнула Дафна, но было видно, что ей до сих пор грустно и обидно. — Да ладно, а я думала помирились, — фыркнула Цирцея. — Он… Блейз слишком… ревнивый, — выдала Гринграсс, стремительно краснея. — То есть вы поругались из-за ревности? — не поняла Сэнтери. — Да нет же. Из-за моих родителей. Они против… нас… Мол, он недостаточно знатен, — блондинка потупила взгляд, зарываясь носом в подушку. — А кто же достаточно знатен по их разумению? — всё же уточнила брюнетка, заползая под одеяло. — Малфой. Крэбб. Миллер… — Цирцея лишь звонко рассмеялась. — Блейз явно лидирует, — хохотнула слизеринка, — помиритесь. — Помиримся, — кивнула Гринграсс, закутываясь в одеяло. — Если не помиритесь сами, я вас насильно помирю, — пообещала Цирцея и подмигнула брюнетке.          Сэнтери погасила светильник и зажмурилась. Пальцы случайно наткнулись на кулон в форме птицы на шее. Брюнетка провела подушечкой пальца по гравировке и на мгновение показалось, что она чувствует тепло маминых рук. Она всегда так делала, когда было совсем туго и всегда чувствовала неясное тепло от этого бездушного куска серебра…                  Следующие несколько недель пролетели незаметно, как впрочем и почти вся осень. Дни тянулись медленно и как-то одинаково. Цирцея исправно училась и с преподавателями проблем не возникало как и с Дафной, Теодором, Гарри, Роном, Гермионой и ещё десятком человек с разных факультетов. А вот с Малфоем они грызлись постоянно. Как кошка с собакой. Ругались везде и всегда, будто это была главная цель в жизни. Это были какие-то изощрённые голодные игры, в которых каждый старается ударить словом как можно больнее, как можно глубже и жестче. Стоило им только встретиться в коридоре, как начиналось поистине захватывающее шоу. Это было странно. Они ругались со спокойными лицами, холодными, безэмоциональными. А вот голоса... В них было то презрение, то ярость, то обида, то смех… С каждым разом разборки становились всё громче и жестче, на это начали обращать внимание профессора. Цирцея вдруг поймала себя на мысли, что ей нравилось, когда он злился. Она любила эти опасные огни в дождливо-серых глазах, эти сжатые скулы. Видит Мерлин, это совершенно не нормально, получать такой кайф от чьих-то эмоций. Всё положительное в ней наслаждалось всем отрицательным в нём. Ей безумно нравилось, как он реагирует на её спокойствие. Это веселило. Хотя словами он действительно старался задеть, полоснуть по живому, будто мстил за что-то, а Сэнтери платила той же монетой. Они отравляли друг друга речью, пытались вывести из зоны комфорта, стремились сломать соперника. А зельеварение действительно стало адом. Драко отмечал все её движения и постоянно прикапывался абсолютно ко всему… Самой хорошей новостью за всё время был мир между Забини и Гринграсс.       Пятница, чёртова пятница. Цирцея медленно открывает глаза и сильнее заползает в одеяло. Ещё осень, какого чёрта такая холодина? Где-то слева с кем-то ругается Гринграсс… А с кем это, собственно, она ругается?! Сэнтери вскакивает с кровати, игнорируя дрожь во всём теле от утреннего холода. На кровати соседки разлёгся Блейз. Дафна лежала светлой макушкой у него на груди и увлечённо рассматривала свои же руки. Забини усмехнулся, переведя взгляд на Цею. А брюнетка громко фыркнула и кинула в него подушкой. Слизеринец был абсолютным нахалом, он оставался у них на ночь, кажется, чаще чем у себя. Чёрт возьми, было совершенно не классно просыпаться утром и видеть на соседней кровати лучшего друга Драко. Цирцея тыкнула в Дафну пальцем и громко фыркнула, но промолчала. Брюнетка откинула волосы за спину, накинула на предплечье форму и покинула спальню. Переодеваться в общей ванной уже вошло в плохую привычку. Сэнтери повернула влево, почти дошла до ванной комнаты, вон уже виднеется дверь, но нет. Конечно, это было бы слишком просто. Паркинсон материализовалась буквально из воздуха. Опухшие губы и масляные довольные глаза — слизеринка шла из мужского крыла. Сэнтери была готова поставить галеон, что Пэнси шла от Драко. Паркинсон скривилась и фыркнула. — Глаза разуй, ничтожество, — надменно протянула слизеринка. — Пошла вон, Паркинсон. И используй рот исключительно по твоему назначению, будь умницей, — парировала Цирцея, ухмыляясь. — Прекрати задирать нос, Сэнтери. Ты ведь доведёшь Драко, и он не посмотрит на твою мать, — ехидно бросила Пэнси. — О, Мерлин, ничего мне не сделает твой Малфой, — брюнетка закатила глаза и зашла в ванную комнату, на ходу накладывая Оглохни.       Цирцея кинула короткий взгляд на часы и удовлетворённо кивнула. Девушка скинула ночную сорочку к ногам и скользнула под струи горячей воды. Сэнтери запустила пальцы в волосы. Чёрные локоны сегодня были особенно похожи на змей. Они струились по спине, скользили по груди, спадали с плеч и облизывали поясницу. Девушка облокотилась лбом на стену и глубоко вздохнула. Завтра выходные, значит, можно будет посидеть в тишине и спокойствии. Ещё вчера Дафна честно призналась, что хочет сходить с другими слизеринками в Хогсмид, а у Цирцеи отношения с женской частью факультета не заладились с самого начала. Брюнетка отмахнулась и пожелала хорошего отдыха. Она действительно не обиделась. Цирцея давно собиралась написать матери очень серьёзное письмо, и вот наконец нарисовался шанс. У Параклеи скоро выходной, единственный в месяце, и Цея очень надеялась увидеть мать. Брюнетка запрокинула голову, ловя тёплые капли ртом. "Чары, нумерология, астрономия, руны, травология, уход за магическими существами и зелья… Чёрт возьми, получить аваду в лоб действительно проще" — очевидно директор хочет смерти старшекурсников. Чары с Макгонагалл никогда не были простыми, поэтому стоит окончательно проснуться ещё до завтрака. Брюнетка откидывает мокрые волосы за спину и выходит из воды. Быстро одевается и поворачивается к зеркалу. Большие изумрудные глаза, пухловатая нижняя губа, острые черты лица. Она была действительно красива. Цирцея собрала высокий хвост, надела туфли, накинула сумку на плечо и выпорхнула из ванной, подмигнув напоследок собственному отражению…       Сэнтери вошла в большой зал ровно в восемь. Брюнетка сразу поняла, что Малфой уже здесь. Ей даже не понадобилось поворачивать голову, она просто почувствовала его острый взгляд где-то в своих волосах. Это было странно и не нормально, но Сэнтери могла точно сказать, есть ли Драко в радиусе тридцати метров. Девушка плюхнулась рядом с Теодором и потянулась к кувшину с чем-то ягодным. Вдруг изумрудные глаза скользнули по лицу Нотта, и Цея резко скрестила руки на груди. На лице слизеринца красовался синяк на пол щеки, длинная царапина на носу и бинт на руке, который брюнет так отчаянно прикрывал рубашкой. Видит Мерлин, с каждым днём Цирцея всё больше ненавидит чёртов квидич. Теодор вопросительно поднимает бровь, замечая осуждающий взгляд. Расслабленная поза, тёплая улыбка и запах молока с корицей — всё как обычно. Цирцея глубоко вздыхает и натянуто улыбается. Нотт нервно хихикнул и глупо моргнул, отодвигаясь от девушки. Зрачки как обычно занимают почти всю радужку. Цея резко пододвигается и нажимает на синяк. — Твою мать, Тео! Я сама лично выпишу тебя из команды, осёл! — почти рыкнула девушка — Ну, ма-а-ам! — съехидничал Нотт. — Сегодня в десять чтобы как штык был в нашей комнате! — тоном, не терпящим возражений, отчеканила брюнетка. — Фу! Цирцея, я против оргий! — возопил парень, усмехаясь. — Ну как же так, дорогой. Мы так ждали этого, — Цея притворно вздохнула и послала Гринграсс воздушный поцелуй, — лечить тебя будем. А то ты как карта магловского метро! — Это ещё почему? Я вроде не бумажный и не разноцветный, — фыркнул слизеринец. — Да ты такой же помятый и в полосочку! — Цирцея скрестила руки на груди, усмехаясь уголком губ. — Где ж это я в полосочку? — парень вопросительно вскинул бровь и сложил руки в замок. — А вот где! — Сэнтери щелкнула ногтем по царапине на носу слизеринца. — Сучка ты крашенна! — огрызнулся Теодор, потирая нос. — Я натуральна, осёл, — рассмеялась брюнетка.      Тео закатил глаза и принялся за еду. Дафна вновь переехала к Забини. Блондинка постоянно держала его за руку, даже если они не говорили. А ещё сестрица Блейза почти возненавидела блондинку… и Сэнтери заодно. Вот просто так, за компанию. Цея действительно ей ничего плохого не сделала, они даже не сцеплялись языками. Под конец завтрака в руку девушки опустился конверт — очередное письмо от матери. Цирцея убрала его в сумку и направилась в сторону кабинета чар, агрессивно косясь на Теодора.         Брюнетка привычно опустилась на стул рядом с Ноттом и достала учебник. Гриффиндорцы отчаянно пытались хоть как-то подготовиться к мозгоклеванию, а слизеринцы занимались своими делами. В такие повседневные, казалось, моменты особенно сильно чувствуется отличие слизерина. Сэнтери одёрнула юбку и лениво пробежалась по классу изумрудными глазами. Малфой расслаблено сидел на стуле и почти спал под оживлённый рассказ Паркинсон. Привычная расслабленность и отстранённость на лице. "Интересно, а спит он с такой же недовольной рожей как сейчас?" Абсолютно нелепая мысль вырвала из груди короткий смех. Теодор плюхнулся на стул рядом почти одновременно с приходом Минервы. Женщина сегодня выглядела особенно холодной и желающей снести нерадивым ученикам головы. Макгонагалл взмахнула палочкой, и на доске нарисовалась тема урока. "Колдомедицина" — гласила аккуратная запись мелом. Цирцея расслабленно выдохнула и закинула ногу на ногу. Эта тема всегда давалась проще всего из-за многочасовых тренировок в детстве. Профессор постучала кончиком палочки по столу, глуша минутный гул в классе. — Итак, сегодня у вас зачёт по заклинаниям первой помощи, — Минерва стала медленно прохаживаться между рядами, — перед каждым из вас появится голограмма. Ваша задача — вылечить её как можно быстрее и грамотнее. — Но, профессор, это сложная магия… — пикнул кто-то с ряда красно-золотых. — Так от вас и не требуют сногсшибательных результатов. Чтобы сдать сегодняшний зачёт, достаточно просто не допустить смерти лже-пациента.        Макгонагалл фыркнула и села за свой стол. Женщина коротко взмахнула палочкой, и в воздухе начал виться лёгкий дымок. Перед брюнеткой сгустился пар синего цвета, а через пару секунд возникла голограмма молодого человека с вывихом ключицы и сломанным носом. Девушка вздёрнула брови и чуть не рассмеялась. Родное древко коротко взлетело вверх, и пурпурные губы едва слышно прошептали: "Эпискеи". Нос голограммы быстро вернулся в нормальное положение с коротким хрустом. Цея задумчиво закусила губу. С ключицей сложнее, это более точечное воздействие, да и более сильное. Девушка начертила короткую руну с плавными краями и коротко произнесла: "Ферула". На голограмме возник гипс, надо признать, наложенный достаточно хорошо. Синий дымок рассеялся, а на его месте возник розовый. Более густой и пахнущий плавленым железом. Вдруг этот дымок хлопнул, и Цея закашлялась. А в следующую секунду перед ней возникла девушка с колотыми ножевыми ранениями. Одежда стремительно пропитывается кровью, а лицо голограммы моментально бледнеет. "Не дать погибнуть." — звучат эхом слова преподавателя. Цирцея коротко взмахивает палочкой и выдаёт: "Вулнера санентур". Перед глазами пробегают звёзды, а вселенная коротко подпрыгивает, но девушка из розовой дымки выглядит значительно лучше. Цирцея замечает ещё один сгусток дыма перед собой, на этот раз зелёный. Из него собирается совсем маленькая фигурка, сгорбленная. Что-то вроде пожилого мужчины сидит на коленях и судорожно хватает воздух ртом. Сэнтери без колебаний взмахивает палочкой и почти бесшумно произносит: "Анапнео". Голограмме сразу становится легче, и туман рассеивается. Цирцея мысленно поклонилась многочасовым тренировкам с маминой подругой и подняла глаза как раз вовремя, чтобы встретиться с одобрительным взглядом профессора. — Отлично, мисс Сэнтери, — женщина сухо улыбнулась, — это действительно достойный уровень обращения с колдомагическими заклинаниями. — Это значит, что я сдала? — Цея улыбнулась и откинулась на стуле. — Именно, мисс Сэнтери. — Минерва ещё раз кивнула и вернулась к своим бумагам.      Девушка откинула волосы и подпёрла ладонью щёку, глядя на Теодора. Вдруг кожу закололо… На неё смотрел Малфой. Девушка отчётливо чувствовала его взгляд. Он был другим. Дождливые глаза всегда смотрели с ненавистью и смесью чего-то ещё. Драко сидел на последней парте и скорее всего уже закончил задание, хотя в колдомедицине силён не был. Ему легче давались боевые заклинания. Брюнетка вообще периодечески забывала о нём, но всегда ровно до того момента, пока он не начнёт смотреть ей в затылок, будто стараясь пробить в черепной коробке дыру. Цирцея повернулась на брюнета рядом и хохотнула. Теодору совершенно не давалась колдомедицина, как, впрочем, и половине шестикурсников. Сэнтери понимала, что это действительно сложно, но наблюдать за неудачами других было… забавно. Остаток пары пролетел быстро и легко. Нотт сдал работу и витиевато ругнулся. Он терпеть не мог чары и зелья. И отчасти Цирцея его понимала. Это были одни из самых сложных предметов, и если с Минервой ещё можно было хоть как-то договориться, то куратор слизерина не шёл на уступки даже любимым слизеринцам. Кажется, Снегг испытывал физическое отвращение к ученикам и детям в целом.        Пара по нумерологии пролетела быстро и легко, несмотря на разболевшиеся пальцы. Уроки вообще шли сегодня на удивление легко, Цирцея даже явилась на обед. Обычно девушка его пропускала, предпочитая сделать уроки на следующий день. И вот остался последний рывок. Зельеварение. Брюнетка спускалась в подземелья в прескверном настроении. Они до сих пор сидели с Малфоем, а блондин не упускал случая покапать на нервы однокурснице. Сэнтери зашла в класс и гулко плюхнула сумку на пол рядом с партой. На этой неделе Цея почти не спала из-за неясных ночных кошмаров, и желание побыстрей доползти до спальни с каждой минутой всё крепло. Брюнетка опустилась на стул и коротким взмахом пальцев вытащила учебники из сумки. Драко ещё не было, и она уже почти обрадовалась, что он не придёт вовсе, но нет. Вспомнишь г… лучик, вот и солнышко… Блондин фривольно сел на стул слева и откинулся на спинку. Лёгкие слизеринки приятно обволокло запахом черники и зимы. Чёрт возьми, она терпеть не может холод и зиму в целом, но его запах ей почему-то нравится. Малфой достал учебник и окинул её презрительным взглядом. Раздражение медленно начало струиться по венам. Сэнтери откинула косу за спину, "нечаянно" задевая слизеринца по щеке. Парень сжал челюсть и нахмурился, а её вены наполнились каким-то изощрённым удовольствием. Видит Мерлин, твоя злость для неё слаще всяких конфет. В кабинет влетел Северус, обрывая так и не начавшуюся гневную тираду Драко. Профессор взмахнул палочкой, и на доске появилась короткая надпись. "Противоядие по Третьему закону Голпалотта" — вот как выглядит катастрофа. Брюнетка ни разу не готовила этого зелья, и глаза быстро метнулись в текст учебника. Конечно, это движение не укрылось от Малфоя, и он усмехнулся. — Что, доплыла до дна своих знаний, бездарность? — тихо съязвил Драко.        Девушка кинула на него равнодушный взгляд и продолжила бегать по тексту глазами, запоминая рецепт. — Это зелье высокого уровня, и сегодня вы работаете в парах. Ваша задача в худшем случае никого не взорвать, а в лучшем — сварить нормальное зелье.       Цирцея мысленно поклялась отравить либо зельевара, либо сидящего рядом Драко. На столе стали появляться ингредиенты. Изумрудные глаза наткнулись на совершенно ошалевшие серо-голубые. Сэнтери усмехнулась и не смогла сдержать ехидной ухмылки, уголки губ по-кошачьи взметнулись вверх. В грудь приятно ударило какое-то нездоровое удовлетворение. Девушку до истерики веселила его злость. — Что, доплыл до дна своего везения и лени, Малфой? — тихо, спокойно, будто разговор о погоде.         Цирцея подожгла свечу под котлом и налила в сосуд холодной воды. Девушка пробежалась по ингредиентам. Безоар, клещевина, заунывник, аир, экстракт птичьей гречихи, глизень, клык чизпурфла и лунная роса. Брюнетка хмыкнула и кинула клещевину в кипящую воду. — Заткнись, Сэнтери, просто закрой свой поганый рот… — тихо рыкнул Малфой. — Не хами мне, Драко. Я ведь не Паркинсон и не другие твои шлюхи, — девушка холодно пожала плечами и капнула в воду экстракт птичьей гречихи. — Не смей обращаться ко мне на "ты", — это прозвучало слишком громко, и профессор поднял глаза. — Мисс Сэнтери, мистер Малфой, я вам не мешаю? — зельевар скривился и прожёг девушку ядовитым взглядом. — Извините, профессор, — безэмоционально откликнулась Цея.       Малфой закатил глаза и кинул в зеленоватую жижу безоар. Камень тут же начал с шипением растворяться как в концентрированной кислоте. Цирцея взмахнула палочкой, помешивая зелье. Брюнетка вперила внимательный взгляд в бурлящую жижу. Жидкость переливалась разными цветами, от болотного до алого и жёлтого. Вдруг тёмная коса приподнялась и мягко перелетела за спину. Малфой едва-едва мазнул большим пальцем по её плечу, касаясь волос Цирцеи. Запах черники на минуту стал более густым и концентрированным. Это был такой простой и такой нереальный для него жест. Он поправил ей волосы и промолчал. Цирцея мимолётно провела бровью в воздухе и вновь перевела всё внимание на зелье. Малфой кинул в котёл заунывник и добавил глизень. Цея уткнулась глазами в текст, не переставая мешать раствор. — Сэнтери, чёрт тебя побери! Не торопись, тупица! — огрызнулся блондин непонятно на что. — Прекрати меня унижать, кретин, — холодно ответила девушка, добавляя семнадцать капель лунной росы. — А ты не ходи на зелья, — ухмыльнулся Малфой, отбирая у неё деревянную ложку, — так будет легче нам обоим. — А мне и так не дует, — Цея фыркнула, возвращая себе прибор, — а вот тебе стоит воспользоваться собственным советом. — Не язви мне, ничтожество… — блондин вновь выдернул из её пальцев ложку, когда зелье начало менять цвет на ярко-розовый, — ты никто, чтобы учить меня жизни. — Ты тоже никто мне, чтобы хоть как-то меня исправлять, Малфой, — не осталась в долгу Цирцея, убавляя огонь. — Кто ж виноват, что ты такая безнадёжная дура? — Драко усмехнулся и скрестил руки на груди. — Видит Мерлин, я не хуже тебя. Не глупее, не ниже, у меня такая же чистая кровь как и у тебя — прими это как должное и прекрати ко мне лезть, придурок, — Сэнтери перелила зелье в колбочку. — Не смей ставить себя наравне со мной, Сэнтери, — парень скривился, закрывая учебник. — Все свободны, — выдал Северус, и Цея встала со стула, — Мистер Малфой, мисс Сэнтери, задержитесь, будьте так любезны.      Цирцея закатила глаза и накинула на плечо сумку. Малфой цокнул языком, но остался сидеть на месте. Парень положил предплечья на шершавую поверхность стола и скрепил ладони в замок. Сэнтери опёрлась на парту бёдрами сложила руки на груди. Ученики медленно покидали аудиторию. Брюнетка поймала любопытный взгляд Теодора, сочувствующий — Гринграсс и злорадный — Паркинсон. Почему-то злость заранее начала сочиться по венам, смешиваясь с кровью. Изумрудные глаза уставились на Снегга, который сидел за своим столом, изучал какие-то пергаменты и, кажется, совершенно забыл о двух слизеринцах. Малфой опустил голову и гулко выдохнул, будто смирившись с чем-то. Цирцея откинула волосы за спину и приподняла подбородок. Драко кинул на неё какой-то неоднозначный взгляд. Холодный и тёплый одновременно, заинтересованный и безэмоциональный, колючий, осуждающий и сочувствующий. Девушка опёрлась ладонями о край стола по бокам от бёдер и сжала пальцами край деревянной поверхности. Брюнетка делекатно кашлянула, привлекая внимание наставника. Зельевар наконец отвлёкся от пергаментов и обратил внимание на учеников. Снейп вскинул голову, умудряясь смотреть свысока, сидя при этом на порядок ниже. Сознание само по себе стало выстраивать стены, закрывая мысли. — Вы что-то хотели, профессор? — прервала гнетущую тишину брюнетка, глядя прямо и холодно. — Поразительная догадливость, Сэнтери, — съязвил Малфой. — На вас жалуются преподаватели, — Северус показательно проигнорировал реплику Драко, — вы создаёте очень много шума. Это непростительно, учитывая, что вы ученики одного факультета. — Извините, профессор, — отрешённо произнесла Сэнтери, всё ещё надеясь отделаться малой кровью. — Можно идти? — высокомерно поинтересовался блондин. — Нет, мистер Малфой, — зельевар пронзил слизеринца острым взглядом, — я нашёл решение этой проблемы… — Профессор, это не проблема, — ещё раз попыталась Цея. — Нет, это проблема, мисс Сэнтери… И в качестве решения вы будете делать общую работу по моему предмету, — профессор приподнял бровь, очевидно удивляясь полному отсутствию реакции, — я подобрал вам зелье, которое готовится долго и только в четыре руки. — Я против, — грубо плюнул словами Драко, кривя губы. — Это не предложение, мистер Малфой. С понедельника вы начинаете работать над зельем вместе. Не вздумайте пытаться обмануть меня, поставлю тролля в году обоим, — твёрдо выдал Снейп, хороня надежду Цирцеи на спокойные вечера. — Что нам нужно приготовить? И как по вашему это решит проблему? — спросила Сэнтери. — Церилиум, — добил профессор, — в процессе вы либо научитесь терпеть друг друга, либо поубиваете друг друга. Одно из двух, но в любом случае проблема будет решена…Вот теперь можете идти, — Северус вполне однозначно кивнул на дверь.        Брюнетку просить дважды не пришлось. Девушка оттолкнулась пальцами от стола и вышла из кабинета с гордо поднятой головой. Церилиум — действительно очень сложное и сильное зелье. Процесс приготовления очень долгий и каждый этап правда должен осуществляться в четыре руки. Ярость противно циркулировала в сердце, сочилась в крови и запускала холодные пальцы в переплетение мыслей. До дрожи хотелось придушить или запустить авадой в высокомерного нахала. Сэнтери откинула волосы за спину и закатила изумрудные глаза, почувствовав, что коса обо что-то ударилась… об кого-то… Брюнетка повернулась на каблуках и скрестила руки на груди. В лёгкие скользнул уже до противного привычный запах черники и мороза. Она столкнулась с горящими морозом дождливо-серыми радужками. На лице Драко заходили желваки, и на минуту показалось, что сейчас он её ударит. Наотмашь ударит, и она отлетит головой в стену. Ударит, и она никогда больше не станет с ним разговаривать. Но он стоял и лишь сверлил её глазами с голубым отливом. Сэнтери приподняла бровь, а он склонил голову вправо. Он всегда так делал, когда ему было любопытно. — Довольна, тупица? — медленно, смакуя каждое слово, спросил блондин. — Нет, не довольна, — Цирцея поправила лямку сумки на плече, — и не буду довольна, пока ты не прекратишь воспринимать меня как грязь из-под ботинок. — Ты и есть грязь, Сэнтери, — Драко явно испытывал её терпение. — А ты аморальное животное, но я же молчу, — брюнетка обожгла его холодным взглядом и развернулась на каблуках, — если ты не против, я могу заняться работой с Тео. — А я против. Тебе я не доверяю, да и сомневаюсь, что вы с Ноттом будете заниматься зельем, — двусмысленно бросил слизеринец. — А ты не сомневайся, Малфой. Сомнения — признак слабости, — ехидно ответила брюнетка, сильнее задирая подбородок.       Злость разъедала внутренности, но Цея просто пошла дальше, не оборачиваясь. Девушка потянулась рукой к собственной груди и сжала медальон на шее. Заострённые края изделия глубоко впились в запястье, отрезвляя, притупляя ярость. Брюнетка закусила губу, чтобы не зарычать от бессилия и раздражения. Как же это бесит, чёрт побери. Почему он не может просто вовремя заткнуться? Неужели так сложно принять, что они равны? Что она тоже человек и тоже чистокровная волшебница. Каблуки громко стучали по плитке, неприятно отзвякивая в ушах. Девушка плотнее запахнула мантию и откинула волосы с плеча. Слава Мерлину, завтра выходной. Ей нужно запастись терпением до понедельника, иначе Сэнтери просто столкнёт Малфоя с крыши астрономической башни самым магловским и подлым способом. Цирцея резко завернула к гостиной и влетела кому-то в грудь. Ну огонь, что ж. Брюнетка подняла взгляд и увидела перед собой когтевранца. Высокий брюнет с янтарными глазами и доброй улыбкой. Когтевранца в нём выдавал только галстук, мантия и вовсе отсутствовала. Тёплого цвета глаза расширились, будто парень не верил собственным мыслям. Цирцея коротко извинилась и буквально впрыгнула в гостиную. В гостиной сидели всего человек пять и играли в карты. Сэнтери даже не остановилась, чтобы поздороваться, она просто свернула в сторону спален. Коридор сегодня казался до противного длинным и неправильным. Брюнетка вихрем вошла в комнату и кинула сумку в стену. Желание куда-то или на кого-то вылить гнев пересекало все допустимые границы. "Ужин, блин. Потом, всё потом. Нельзя не явиться на ужин." Цирцея провела ладонью по лицу и глубоко вздохнула, беря себя в руки. Девушка поправила мантию и снова вышла в коридор. Сердце с силой колотилось о рёбра, а лёгкие впускали слишком мало кислорода. Титанических усилий стоило оставлять глаза и мозг в холоде. Сейчас она представляет собой открытую бочку пороха. Стоит поднести всего одну спичку, и взрыва сто процентов не миновать.              Брюнетка вошла в Большой зал спокойной походкой с расправленными плечами и каким-то опасным холодом в глазах. Малфоя не было. Ну и ладно, ну и так даже лучше. Слизеринка опустилась на стул рядом с Теодором и взялась за вилку. Нотт хмыкнул и многозначительно промолчал. Сэнтери закинула ногу на ногу облизнула губы. Закончив с едой, девушка откинулась на спинку и скрестила руки на груди. На людях держать себя в руках было легче. Здесь гордость и самоуважение не позволяли показать эмоции. Если ты эмоционален — ты уязвим, тебя можно задеть. В моменты, когда ярость застилает глаза, Цирцея всегда оставалась одна. Девушка могла разгромить комнату, разбить руки до крови, но от этого было легче, от этого отпускало, и к ней вновь возвращался контроль над собственными эмоциями. Цея уже собиралась встать со стула и уйти в комнату, но вдруг её плеча коснулись чьи-то пальцы. Брюнетка обернулась и приподняла бровь. Перед ней стояла Вита Забини собственной персоной. Впервые за время её пребывания здесь слизеринка не смотрела на Цею как на врага народа. Цирцея вздохнула и встретилась с болотными глазами. — Ты та самая Сэнтери, да?        Цирцея нахмурилась: абсолютно не поняла вопроса. Сбоку отложил вилку Тео и любопытно перевёл взгляд на родственницу Блейза. Виттория вскользь глянула на Нотта бегло осмотрела Сэнтери. От этого взгляда стало неуютно, обычно так смотрят, прежде чем сообщить что-то выбивающие из привычной колеи. — Что значит "та самая"? — язвительно уточнила Цея. — Это вашу семью прокляли и полностью искоренили больше десяти лет назад? — Забини продолжала сверлить девушку взглядом, а Цирцея буквально кожей почувствовала, как оборачиваются другие слизеринцы. — Ну как видишь коренили, да не искоренили… А проклятие — это очередной бред. Сплетня, которая смешалась с правдой с течением времени.          Цирцея сильнее вздёрнула подбородок. Спина, кажется, начала вибрировать от перенапряжения, ещё чуть-чуть — и попросту хрустнет. Забини упёрлась тёмными глазами куда-то в шею Сэнтери. Брюнетке потребовалось ровно пять секунд, чтобы понять, в чём дело. Кулон. Для всех он был лишь красивой подвеской на шее, а для тех кто знает — опознавательным знаком. Этот кулон шёл сквозь поколения, такой невозможно подделать.  — Сплетни не рождаются из ниоткуда. В каждой сплетне есть здравое зерно, Цирцея, — Вита явно не собиралась уходить просто так. — Но от этого сплетни не перестают быть просто сплетнями, — парировала девушка, — чего ты хочешь, Вита? — Я ничего не хочу. Но природное любопытство предлагает узнать, что является правдой, — видит Мерлин, Цея проявила чудеса выдержки. — Зачем тебе это, Забини? — холодно спросила брюнетка, откидывая тёмные волосы за спину. — Я не люблю неправду или полуправду, а вокруг твоей фамилии сплетен больше, чем вокруг моего брата и твоей подружки, — слизеринка скривилась, а сзади послышался визгливый хохот. — Тебя не должны касаться сплетни о моей семье, — твёрдо заявила Цея, непроизвольно напрягая челюсть. — Это потому что ты такая же грязная лгунья, как и остальные красно-золотые отбросы, — бросила Паркинсон с дальнего угла комнаты. — Не тебе говорить мне о грязи, Пэнси, — ответила Цирцея не оборачиваясь. — Сэнтери, если ты захочешь поговорить о событиях дней минувших, ты знаешь, где я живу и знаешь, что я знаю.         Последняя фраза Виттории должна была прозвучать смешно, но брюнетка оставалась серьёзной. Сэнтери кивнула и встала из-за стола. Девушка направилась к выходу. У самой двери Цея повернула голову в сторону гриффиндорского стола и увидела Поттера. Брюнетка едва заметно кивнула на выход, и парень понял её сразу. Гарри отодвинул еду и встал из-за стола. Цирцея выскользнула из зала и опёрлась на стену за углом. Им нужно поговорить, он поймёт, он подскажет… он тоже может знать. Да, Теодор и Дафна были ей ближе, да и доверяла она им больше. Но с ними можно поговорить в любой момент. Даф живёт с Цеей в одной комнате, да пройти десяток шагов до комнаты Нотта тоже было несложно, а вот влететь в гостиную Гриффиндора с криком "Гарри, нам нужно поговорить!" было бы, мягко говоря, странно. Она слизеринка, он гриффиндорец — сплетен столько будет, ух. Поттер выскочил из зала и сразу заметил тень от тёмной косы на мраморном полу. Гарри подошёл к ней ближе и прошёлся глазами, будто проверяя, всё ли цело. В лёгкие мягко скользнул запах лета, костра и уюта. Брюнетка улыбнулась и схватила парня за запястье. Цирцея потянула его в сторону астрономической башни: там можно было поговорить в тишине. Вдруг затылок обжёг чей-то колючий взгляд, но Сэнтери не остановилась. Знакомый колючий взгляд. Так чувствовался взгляд только одного человека — Драко Малфоя. Но Цея не остановилась, да и язвительного комментария в спину не услышала. Наверное это просто глюки…        Девушка вылетела на верхнюю площадку и облегчённо вдохнула. Холодный зимний воздух ударил в грудь и подкинул длинную косу вверх. Поттер накинул на них согревающие чары и молча стоял позади, давая ей собраться с мыслями. Девушка опёрлась на бортик башни и опустила голову. Пальцы вцепились в холодный камень, но этот холод не обжигал, он… успокаивал. Какую-то похожую эмоцию она испытывала, когда ей удавалось выйти победителем из споров с Драко. Ей здесь нравилось, пусть и было запрещено тут находиться. Здесь было бесшумно и беспечно и казалось, что время замедляло свой бег. Профессора неустанно напоминали, что здесь высоко, опасно, выпасть можно. Но упасть с астрономической башни случайно не представлялось возможным. Брюнетка почувствовала пальцы Поттера где-то на конце своих волос, а в следующую секунду длинная коса расплылась по спине и плечам чёрными локонами змей. Цирцея ухмыльнулась и повернулась к Гарри лицом, опираясь теперь уже бедром на холодный каменный бортик. Поттеру почему-то нравилось, когда чёрные локоны сползали по спине плавными непослушными волнами. Ветер ударил в спину, поднимая волосы вверх. Брюнетка вздохнула и сложила руки на груди. — Гарри, мне нужна помощь, — начала брюнетка, — я хочу знать все сплетни, которые крутятся вокруг моей фамилии. — Без проблем, Цея, — Поттер тепло улыбнулся и поправил мантию, — я дам тебе знать, как что-нибудь выясню. — Хорошо, спасибо, — брюнетка улыбнулась и раскрыла руки, — я просто хочу быть… — Готовой, я понимаю, — гриффиндорец послушно подвинулся к слизеринке и обнял девушку, — ты знаешь, что всегда можешь ко мне обратиться, Цея. — Я тебя обожаю, Поттер, — девушка опёрлась лбом ему на плечо и вздохнула, наконец беря под контроль ярость.        Ей нравилось с ним обниматься. Его руки всегда были тёплыми и ласковыми. Это ж надо, слизеринка и гриффиндорец дружат. Если бы Снейп сейчас поднялся сюда и увидел столь милую картину, его бы непременно хватил удар. Ветер трепал волосы, а Сэнтери просто пялилась куда-то за спину парня, не думая. В голове было пусто, а стоять и обнимать Поттера было легко. Он был восхитительным другом. Цея была готова стоять вот так до завтрашнего утра, но скоро отбой. Брюнетка отстранилась и коротко сказала. — Скоро отбой, мне пора, Гарри. — Да-да, конечно. Ты иди первая, — Поттер улыбнулся, а Цирцея благодарно кивнула.         Девушка спустилась с астрономической башни и с удивлением осознала, что злоба не ушла, она просто прибилась резкими порывами холодного ветра. А сейчас гнев вновь обжёг грудную клетку, заставляя кости ныть, а вены сжиматься. Брюнетка откинула волосы за спину и свернула к лестнице, ведущей в родные подземелья. "Родные подземелья?! Мамочки, я рехнулась! Верните мне меня!" — истерично взвыл внутренний голос, на что Цирцея лишь усмехнулась. В гостиной слизерина как обычно сидели лишь несколько учеников, играющих в карты. Брюнетка коротко кивнула Монтегю и свернула к комнатам. Гнев и недовольство вновь заклокотали где-то в грудной клетке. Цирцея рыкнула портрету пароль и влетела в спальню. Изумрудные глаза наткнулись на Нотта, и брюнетка мысленно взвыла, проклиная собственную забывчивость. Теодор сидел на её излюбленном месте, на подоконнике, и ухмылялся. "О, Салазар, подарите мне кто-нибудь ежедневник на Рождество". Цирцея сняла мантию и вздохнула. Волосы беспорядочно расползлись по плечам и стояли дыбом. — Ты откуда, подруга дней моих суровых? — хохотнул Тео, спрыгивая с подоконника. — С астрономической башни, — язвительно буркнула Сэнтери и плюхнулась на колени у стола. — То-то ты на кикимору похожа. Ветром не унесло, милая? — усмехнулся Теодор, заваливаяь на кровать. — Как видишь, не унесло, — огрызнулась Цея и достала аптечку из ящика, затянув хвост, — ты вообще не вякай тут, сейчас из тебя кикимору сделаю, — как-то обиженно кинула брюнетка.        Девушка заскочила на кровать и уселась Нотту на колени. Парень нарочито невинно вскинул брови и поднял руки. — Но-но, девушка, держите себя в руках, — выдал Тео.        Цирцея закатила глаза и закатала рукав парня. Рука была красно синей, сустав большого пальца явно выбит. Чёртов квиддич. — Ой, да больно надо, — усмехнулась брюнетка, — эпискеи, — девушка взмахнула палочкой, и кость с хрустом встала на место. — Ц-ц, помягче, Цея. Не дрова трансфигурируешь, — Теодор нахмурился, шевеля пальцем.        Цирцея не ответила, чтобы не грубить лишний раз. Брюнетка достала бинт и вылила на него одно из восстанавливающих зелий. Изящные кисти быстро и чётко наложили повязку на запястье слизеринца. Девушка поправила рукав Теодора и перевела изумрудные радужки на лицо друга. Царапина на пол носа, разбитая щека. Брюнетка отметила разбитую губу и царапину на лбу, она готова была ставить галлеон на то, что утром этого не было. Цирцея цокнула языком и направила палочку на ранку. — Вулнера санентур, — тихо сказала Сэнтери, — вас что там мётлами по лицу колошматят? — недовольно поинтересовалась девушка, глядя, как затягиваются царапины на носу и на лбу парня. — Не-а, мы сами, — хохотнул Нотт, за что тут же получил лёгкий удар в грудь, — что случилось, Цея? — зелёные глаза с огромными зрачками любопытно сузились. — Ничего, — проворчала девушка, проводя палочкой по синяку на скуле слизеринца. — Пиздишь как дышишь. Колись давай, — парень поморщился от ощущения дерева на лице. — А хрен тебе, я обиделась, — девушка наигранно обиженно выпятила нижнюю губу, изучая лицо друга в поисках необработанных повреждений. — Это на что ещё?! — возмутился Тео, вскидывая бровь. — На квиддич и всё, что с ним связано! — не осталась в долгу брюнетка, поправляя волосы.         Пальцы вытянули пластырь и специально резко присобачили его на скулу брюнета. Теодор задумался, закинул руки за голову, и губы его ехидно поползли вверх. — А что вам с Драко сказал Снейп? — напущенно повседневным голосом спросил слизеринец.          Видит Мерлин, девушка бы лопнула, если бы не выговорилась. Слова жгли сознание, разъедали вены, сдавливали лёгкие. — Он дал нам совместную работу, а-ля помирить, — выдала Цирцея.        Теодор глупо моргнул и громко заржал. Громко и заливисто. Девушка вздохнула и потёрла пальцами переносицу. Цея прикрыла глаза и почти прошипела: — Прекрати ржать, я и так в праведном гневе. Ей богу не посмотрю, что ты покалеченный, и сама синяк поставлю. — Воу-воу-воу, спокойно, — Нотт прокашлялся, успокаивая хохот в глотке, — что за зелье? — Церилиум, — девушка скривилась и передёрнула плечами. — Ого-о, — Тео присвистнул и округлил глаза, — садюга совсем рехнулся на старости лет? Там же все этапы в четыре руки. — Именно, — брюнетка вздохнула, и на её лице проскочил яростный заряд. — Вы же там поубиваете друг друга к чёртовой матери, — выдохнул Тео. — Он этого и добивается, высокомерный баран, — рыкнул Цея. — Ты сейчас про Драко или про Снейпа? — усмехнулся Теодор. — Про обоих, — Цирцея опустила голову.       Тео вдруг подался вперёд и обхватил за плечи руками, обнимая и укачивая как маленькую. Приятно пахло корицей и молоком. Брюнетка вздохнула и зарылась носом в плечо друга. Он обнимал её чисто по-дружески, без какого-либо намёка. И сидеть вот так с Ноттом было легче и свободнее, чем с тем же Гарри. Поттер касался её как чего-то запретного и от этого ещё более желанного. Гриффиндорец обращался с ней ласково, будто с дорогой хрустальной вазой, но никогда не переходил границ. Для Нотта границ просто не было. Теодор касался брюнетки как друга, беззастенчиво и не задумываясь. От этого с ним было безумно легко. Он обращался с ней как с сестрой и подругой. Цирцея давно не чувствовала такого доверия и настоящих дружеских отношений. Вот и сейчас однокурсник гладил брюнетку пальцами по спине, вдыхая запах тёмных волос. — Обидели нашу девочку. Ну не расстраивайся, солнышко, — наигранно заботливо говорил Нотт, сдерживая смех. — Я не расстроенная, Тео, я злая, — ворчала Сэнтери. — Ну не злись, красавица. Обижают нашу зайку, — продолжил Теодор мягким голосом, покачивая Цею. — Эх, да. Обижают, козлы, — страдальчески вздохнула девушка. — Ты не трать на него нервы. Если он тебе что-то сделает, мы на него порчу наведём, — пообещал Нотт, — на понос. — Ха-ха-ха, Тео, ты неисправим, — засмеялась Цирцея. — Да, неисправимо шикарен, — и глазом не моргнул слизеринец. — Баран, — сквозь улыбку пробубнила девушка. — Ослица, — не остался в долгу парень.        Спустя минут сорок Теодор ушел, оставляя приятное веселье где-то между рёбер. Цирцея переоделась, заползла под одеяло и уснула с нежным ощущением веселья…