Дождь в отражении изумруда

Утро вылилось на многострадальную голову Сэнтери ушатом ледяной воды. Брюнетка проснулась на удивление сама, но отнюдь не от счастья. Черные волосы кажется объявили хозяйке холодную войну. Цея чуть не задохнулась под копной собственный длинющих локонов. Какая глупая бы вышла смерть, почти смешная, если бы не настолько банальный сюжет. Цирцея скинула одеяло и откинула волосы за спину. Цея спустила ноги с кровати и накинула на плечи мантию. Гринграсс ещё спала, привычно обнимая подушку, зарывшись в прохладную материю носом. Сэнтери провела рукой по лицу, стараясь убрать остатки сна. Последнее время ей ничего не снилось, точнее ничего толкового. Было какое-то странное предчувствие, которое ледяными клешнями сдавливало гортань, отбирая такой необходимый для жизни кислород. Брюнетка поднялась на ноги и потянулась до хруста в лопатках. Девушка зевнула, на носочках подходя к платяному шкафу. Цирцея старалась вести себя как можно тише, позволив подруге поспать по-дольше, она бы и сама поспала, если бы волосы не обзавелись навязчивой идеей придушить собственную хозяйку. Сэнтери переоделась в школьную форму с эмблемой Слизерина и вернулась на кровать. Цея растянулась на спине и закинула руки за голову, косясь на часы. Время тянулосе невероятно медленно. Хотелось встать и ускорить маховик времени. Тишина приятным коконом укрывала комнату. На двери даже не стояло заклинание приватности. Вот он, ещё один плюс Слизерина. Змеи никогда не встают раньше семи, всегда до последнего прибывают в царстве Морфея, за редким исключением. Слизеринцы были слишком уверены в себе, что бы вскакивать посреди ночи в панике из-за предстоящих экзаменов, как это делали гриффиндорцы или что бы не спать всю ночь в попытках вызубрить непонятную тему по трансфигурации, как пуффендуйцы. Да, были конечно исключения, например, та же Дафна пару раз вскакивала задолго до подъема в канун какой-либо работы по зельеварению. Зачет по зельям был вообще кажется самым распространенным кошмаром среди учеников. Цирцея же вылетала из кровати по другой причине, предчувствия сжирали вены, разъедали легкие, не позволяя девушке даже дышать. А вот у кого проблем со сном не было так это у Теодора. Насколько Цея знала, последний раз Тео вскакивал посреди ночи курсе эдак на первом-втором и то только из-за того, что в соседней комнате что-то особенно громко упало. Нервная система Нотта представляла собой нерушимую стену самоуверенности и вечного оптимизма. Звинящая тишина обволакивала как и зимняя прохлада, почти холод. Под кожей перекатывались мурашки, заставляюшие кончики пальцев неметь. Кажется время остановилось, превратилось в тончайшую материю мысли. Покрывало времени скатывается с потолка и медленно опадает на людей, укрывая, успокаивая, рассеивая реальное представление о времени и ситуации в целом. В данный момент вся жизнь кажется чем-то эфимерным, неважным, абстрактным. Будто все вдруг стихло, исчезло, оставив после себя только стук сердца и иррациональный запах мороза, который по факту является лишь иллюзией, которую реалистично нарисовало сознание, ведь… мороз не может пахнуть. Ха-ха, уверена?.. В легких привычной волной запульсировал запах мороза, черники и сигарет. Цея мысленно взвыла и запустила руку в волосы. «В ну кыш отсюда! Я итак слишком часто тебя вижу… Бррр, бесишь меня, Малфой!"–цыкнула на образ брюнетка. Хотелось вытащить запах черничного виски из памяти, вырвать с куском мяса. Мысли о человеке, который вечно огрызается, злится, никого не подпускает к себе ближе, чем на километр и хранит массу загадок сами по себе казались абсурдными, чуждыми, лишними в голове. «Это чертов самовлюбленный слизеринский индюк. Одумайся!"–завопил голос разума прямо в уши. «Я и не отрицаю… Мне просто любопытно…"–мысленно оправдалась девушка. Цирцея потерла переносицу пальцами и подняла глаза на циферблат над дверью спальни. Семь утра. Брюнетка вздохнула и несильно кинула в соседку подушкой. Разбудить словами? Салазар, зачем?! Можно же довести до инфаркта в семнадцать… Но Гринграсс даже бровью не повела, полное отсутствие какой-либо реакции. Сэнтери медленно выгнула бровь, хлопая глазами. Какая восхитительная наглость… Цея подняла уголок губ в коварной ухмылке и протянула мелодичным голосом на манер колыбельной. –Солнышко проснулось, новый день…–не предвещающая ничего хорошего пауза, –…за окном. Брюнетка закусила губу и подняла ладонь в воздух. Инстинкт самосохранения что-то неразборчиво пискнул, но кого это волнует, правильно? –Хочется сегодня…–короткий вздох и Сэнтери звучно саданула ладонью по стене, –…убивать топором! Такой вид побудки принесла в общество чистокровных Шармбатонцев именно Агата. Одним чудесным осенним утром таким незамысловатым стишком Блит разбудила Цирцею, курсе на пятом. Цея вылетела из-под одеяла с совершенно очумевшим взглядом и по инерции хватаясь за палочку. В тот период брюнетка готовилась к зачету по зельеварению поэтому нервная система итак страдала. Зрелище было то ещё. В крови почти сразу забурлило здоровое возмущение и желание придушить подругу. Агата же чуть не поперхнулась воздухом от смеха. Цирцея в пижаме с торчащими во все стороны смоляными волосами и сонным, но адски злым взглядом изумрудных глаз тогда уперла руки в бока и недовольно сложила губы бантиком. Видит Мерлин, Блит буквально билась в истерике от смеха. На тот момент Сэнтери это не показалось смешным, но потом… Ещё добрая половина старшекурсников подверглась подобного рода пыткам со стороны Блит. Агата и во время начевок с Цеей любила будить слизеринку именно таким способом. Сначала это было смешно, а потом стало просто демонстрацией женской вредности. А вот этот метод на Гринграсс подействовал. Дафна подскочила на кровати с громким пронзительным визгом. Подушка которую девушка обнимала во сне взлетела вверх, чудом не шарахаясь об люстру. Слизеринка драмматично схватилась за сердце и подняла небесно-голубые глаза к потолку, видимо приготовилась к каре небесной. Именно в этот момент подушка упала обратно вниз, на голову Гринграсс. Силу притяжения никто не отменял. Дафна испуганно взвизгнула, непроизвольно отбразывая «кару небесную» стихийной магии. «Салазар, да тебе можно смело в певицы идти с таким звонким голосом."–мысленно хмыкнула Цея, морщась от громкого звука, который почувствовался особенно остро после недавней тишины спальни. Блондинка осмотрелась, медленно скосила ангельские радужки на соседку по комнате и со вздохом прикрыла глаза. Этот взгляд буквально орал:"вот я сейчас отдышусь и задушу тебя тюлью»… Даф потерла переносицу пальцами, замысловато матеря подругу на чем свет стоит. Цирцея рассмеялась, закидывая руки за голову. Гринграсс хлопнула ресницами, продумывая как именно казнить нарушительницу собственного спокойного сна. Дафна плюхнулась обратно на кровать и притянула к себе многострадальную подушку. Блондинка трагично приложила руки к груди, восстанавливая дыхание.Сэнтери прикрыла рот тальной стороной ладони, сдерживая смех. Гринграсс вздохнула и нарочито невинно улыбнулась. Звиздец наступает… –Цирцея…–мелодично начала блондинка, –Я придушу тебя! Кто ж так делает?! –вскрикнула Даф, скрещивая руки на груди, вскакивая с кровати. Сэнтери села на постели подняла руки вверх, будто сдаваясь. Блондинка взяла в ладонь собственную палочку и чделала пару шагов к кровати однокурсницы. –Эу, я любя, Даф…–продолжила смеяться Цирцея, врезаясь лопатками в холодную шероховатость стены. –Я сейчас любя тебя придушу, Сэнтери! –заверила блондинка и взмахнула палочкой. Одеяло, матерчатый предатель, выскользнуло из-под Цеи и поднялось к потолку. В небесно-голубых радужках плескался гнев, но не серьезный, дружеский… Гринграсс дернула руку с палочкой вниз и на брюнетку грудой тяжести и справедливого раздражения свалилось теплое одеяло. Цирцея вздохнула, закрывая лицо ладонями дабы не запутаться в собственной шевелюре. Брюнетка вскрикнула когда почувствовала толчок в бок. Дафна злорадно усмехнулась, заваливая однокурсницу на спину, ещё больше запутывая в покрывале и смоляных волосах. Сэнтери-младшая возмущенно фыркнула, терея равновесие, растягиваясь на кровати. Гринграсс мстительно хохотнула, катая соседку по кровати. –Даф… черт… я… жи… грррр–донеслось из недр одеяла. –А всё, а надо было раньше! –откликнулась блондинка, смеясь и не давая одеялу сползти с однокурсницы. Брюнетка неразборчиво ругнулась, шаря руками везде где дотягивалась. –Салазар, я чуть рассудка не лишилась! –продолжила возмущаться Гринграсс. Цирцея закатила глаза, окончательно запутавшись в ткани одеяла. Девушка резко дернулась, надеясь принять вертикальное положение. Не с первой попытки, но слизеринка таки уселась на кровати. Сэнтери усмехнулась и наугад дернула руками, стремясь завалить Гринграсс сюда же. И кажется попала, волшебное везение. Дафна недовольно фыркнула, бездумно махая руками. Цея дернулась в ту сторону где было холоднее всего, стаскивая с головы покрывало. Черные волосы представляли собой что-то страшное, к гадалке не ходи. Ткань медленно сползла с лица брюнетки и девушка зажмурилась от столь резкого удара светом в изумрудные омуты глаз. Цирцея вдохнула полной грудью, путаясь руками в одеяле и путая Дафну в этом же одеяле. По иронии судьбы именно в эту секунду раздался стук в дверь. Блондинка закатила небесно-голубые глаза, яростно отмахиваясь от ткани покрывала. Гринграсс закинула ногу на стену, спуская голову с кровати, расстилая светлые локоны по полу. Цирцея подула себе же на лоб в тщетных попытках отбиться от черных змей. Дверь в спальню медленно открылась и на пороге нарисовалось довольное лицо Теодора. Действительно… он же обещал вчера. Глаза с привычно расширенными зрачками округлились. Тео пару раз хлопнул глазами и медленно растянул губы в пошлой улыбке. Цея ладонью отвела черные волосы за спину, наивно полагая, что они не остались стоять торчком как иголки у ежа. Брюнетка рассмеялась и привычно махнула слизеринцу рукой. Дафна вдруг нахмурилась, все-таки у нее действительно было не такое уж и спокойное утро. Цирцея встретилась с Ноттом глазами и нарочито невинно пожала плечами, мол, я не при делах, оно само. Брюнет нарочито грустно нахмурился и протянул, смеясь одними глазами –Оу… Я не вовремя? –весьма двусмысленно хмыкнул парень, щуря глаза и скрещивая руки на груди. Цея скрестила руки на груди и выгнула бровь, молчаливо уточняя не послышалось ли ей. Дафна громко цокнула языком и вдруг вскинула ладонь с палочкой. –Агуаменти! –ты-меня-заколебал тоном выдала Гринграсс. С кончика палочки сорвалась аккуратная струйка воды, направленная в Теодора. Нотт каким-то чудесным образом нырнул в коридор в последний момент, избегая контакта с заклинанием, подставив под удар… Забини. Блейз все это время стоял за однокурсником и не видел угрозы в лице водяной струи. Вода устремилась прямо в лицо мулату, столкновение неизбежно… На лице Дафны за секунду сменилось с десяток эмоций. В небесно-голубых радужках плескалось всё, от возмущения и непонимания до ужаса и смущения. Блондинка прикрыла рот ладонью. В комнате повисла странная тишина, прерываемая лишь каплями воды, стекающей с волос Блейза. Затишье перед бурей… Цирцея медленно перевела глаза с подруги на мулата и прикрыла рот ладонью, сдерживая внезапно возникший прямо в гортани смех. Её мозг, избитый предчувствиями, снами, усталостью и хреновым квиддичем, нашел эту картину смешной. Гринграсс залилась краской, откладывая палочку на тумбу как нашкодивший ребенок. Блейз глупо хлопнул глазами цвета черного шоколада и провел ладонью по лицу, смахивая с лица капли. Воротник рубашки, волосы, часть мантии, вся верхняя часть парня безнадежно промокла. Вдруг из-за угла показался Теодор. Изумрудные радужки столкнулись с широкими зрачками и что-то в груди с треском разорвалось, выпуская смех наружу. Цирцея откинулась на спину заливаясь смехом вместе с Тео. –Доброе утро, любовь моя! –саркастично фыркнул Забини, запинывая Нотта внутрь и заходя следом. –Извини, Блейз, я…–Дафна замялась, поднимаясь с кровати, –…я высушу тебя, –вздохнула блондинка. Теодор закатил глаза и с размаху плюхнулся на кровать, заставляя Цирцею подвинуться. Девушка возмущенно фыркнула, но сказать ничего не смогла, смеясь как умалишенная. Кажется личный сундук эмоций Сэнтери пепеполнился и сейчас это вылилось в истерический смех. Брюнетка возмущенно выгнула бровь, тыкая Теодора в бок костяшкой указательного пальца. –Всё нормально, мне удобно. Переживать не стоит, –и глазом не моргнул нагло ответил Теодор, путаясь в черных волосах, –Салазар, Сэнтери, этим же задушить можно! –фыркнул парень, некультурно показывая пальцем на длинные змееподобные локоны. –Мерлин, хочешь применить на практике, милый? –ухмыльнулась уголком губ брюнетка, переставая наконец смеяться. Нотт закатил глаза и закинул руки за голову. Цирцея призвала палочку и в одно короткое движение придала собственным волосам хоть немного опрятный вид. Дафна стояла на носочках, вытирая пальцами щеки Блейза. Сэнтери очень сомневалась, что там осталось что вытирать, Гринграсс кажется было безнадежно все равно. Рука Забини обвивала тонкий стан блондинки, мягко очерчивая контуры большим пальцем. Кажется этим двоим сейчас стало совершенно не до завтрака. Мулат лениво повернул голову и уставился на Теодора, склоняя шею чуть вправо. В голове Сэнтери на секунду, лишь на миг возник образ Драко, но… она решительно запнула его обратно, большо щелкнув по пальцам напоследок. –Останетесь на представление?..–Блейз выразительно выгнул бровь, поднимая уголок губ в истинно слизеринской манере. Цирцея медленно перевела глаза на Нотта и слизеринцы синхронно высунули языки, прикладывая два пальца ко рту, изображая рвотный позыв с характерным звуком. Теодор слез с кровати по-джентельменски подал однокурснице руку. Цея поднялась на ноги, одернула юбку в зеленую клетку и накинула сумку на плечо. Забини лишь фыркнул, медленно впиваясь в губы Дафны с влажным звуком. Это простое действие придало Цирцее и Тео ускорения. Слизеринцы вылетели из спальни как пробка из бутылки маггловского шампанского, на ходу поправляя одежду. Цея всё пыталась собрать длинные локоны в хвост… Завтрак прошел почти идеально. Почти. Цирцея пробежалась изумрудными глазами по чужим столам, перебирая разноцветные радужки знакомых. В целом все как всегда, за исключением разве что особенно веселых гриффиндорцев. Братья Уизли что-то готовили, а слизеринцев раздражал шум. Змей вообще кажется уже на подсознательном уровне раздражали любые действия со стороны красно-золотых. Будь то смех, улыбка или слишком громкий вздох, да хоть просто вздох. Когда в радиусе пяти метров появлялись гриффиндорцы, слизеринцы сразу же вытаскивали из недр душ всё самое темное, щедро поливая негативом невовремя вылезшие головы красно-золотых. Сначала Цирцея не понимала настолько явной вражды между факультетами, но потом… Слизеринцы были циничными, прямолинейными эгоистами, что шло вразрез с заветами и принципами гриффиндорцев. Красно-золотые бросались на помощь всем и вся, чаще поддавались эмоциям, не до конца продумывая план действий. Зелено-серые просто не видели смысла в этой пафосной жертвенности. Возможно это и называется благородством, но это не разумно в конце концов. Слизеринцы не стеснялись использовать низкие приемы, пока гриффиндорцы свято чтили пресловутую честь. Цирцея старалась сохранять нейтралитет, но видит Мерлин красно-золотые со своей высокоморальностью действительно бесят. Цирцея кинула недовольный взгляд на стол с красно-золотой скатертью, услышав особенно громкий смешок и вновь принялась за еду. Салазар, её действительно стали раздражать гриффиндорцы одним своим присутствием, не считая золотого трио разумеется. Джемельза вообще как отдельный вид садомазохизма. Стоило рыжеволосой открыть рот и под кожей Цирцеи начинало растекаться жидкое пламя, сжигая терпение и привычную холодность. Да, слизеринке удавалось удержать на лице спокойное выражение, но черт возьми хотелось кинуть пару непростительных в Джемму. Если такие люди, которые бесят одним своим присутствием. Вот Джемельза была для Сэнтери именно такой. Брюнетку бесил даже тембр голоса гриффиндорки. Джемма за словом в карман не лезла, а извечная истерика в голосе красно-золотой подкармливала внутренних демонов Цирцеи, подбивая на провокации. Ребячество. Пары послужили некой отдушиной, минутой передышки. Трансфигурация, астрономия, нумерология и уход за магическими существами. Ооо, видит Мерлин последнее создал сам Сатана. Занятия с Хагридом в зимний период были отдельным видом самоистязания. Во-первых холодно, во-вторых скользко, в-третьих долго. Еще и братья Уизли, не упускающие момент посмеяться. Чертовы легкомысленные ослы. На обед девушка не пошла и уверяла себя что это из-за большого количества домашки и нежелания видеть кислую морду Паркинсон… Цирцея сегодня сидела в библиотеке одна, Дафна осталась с Блейзом, а Виттория умчалась помочь кому-то с историей, кому именно Забини не уточнила. «Ну и ладно, не больно то и хотелось."–мысленно фыркнула Цея. Слизеринка сидела на подоконнике уже около получаса и болтала ногами, вникая в параграф по зельям.Точнее пытаясь вникнуть. Теория любовных зелий не была сложной и мозг не считал нужным особо концентрироваться. Мысли роились в голове так быстро, что Сэнтери не успевала их распознать. Какого-то черта было максимально паскудно. Просто… херово. Будто из тела выдрали кусок мяса и неловко заклеяли дыру пластырем, эдакий «равноценный» обмен. Хотелось лечь на пол и просто орать дурниной, лишь бы не слышать собственных мыслей. Чего-то критически не хватало… Кого-то. Не хватало колючего ртутного взгляда и действительно острых комментариев. И не хватало настолько сильно, что тело кажется рассыпалось, медленно дохло и гнило изнутри, выжигая в ней всё правильное и привычное, трезвое. Всю суть выворачивало, разъедало. Хотелось смеяться и плакать, орать и молчать, биться головой в стену и ничего не делать… Чем-то похоже на ПМС, но это естественный процесс, а то что творилось у Сэнтери в бошке и в темнице ребер–совершенно неестественно, нездорово. Цирцея запустила руку в черные как смоль волосы и откинулась затылком на стекло позади, нарочно ударяясь головой. Хотелось выть как подбитая собака, но она не могла себе позволить такой роскоши. Это было жалко, слабо, недостойно её. Но каждую клеточку обезумевшего тела выворачивало наизнанку, требуя дозу черничного виски в кровь. Мозг неустанно твердил, что это лишь временное помешательство, следствие праздного интереса, как чертову мантру вдалбливал это в плоть. Но что-то внутри ревело подбитым василиском, требуя невозможного, пойти в медкрыло. Но она не пойдет, из принципа, потому что на это нет причин, совершенно. Он ведь ей не нужен, как и она ему, правда?.. Цирцея поднесла тыльную сторону ладони к губам и впилась зубами в собственные костяшки, глуша жалкое хныканье, рвущееся из глотки с ничего по сути. Легкие жгло предчувствием чего-то хренового и ей просто нужна доза эйфорийного спокойствия. Ей нужен чертов Драко Малфой с язвительным хмыканьем и платиновыми волосами, падающими на дождливо-серые глаза. И не потому что он ей до одурения нравился, нет… Просто с ним всегда было спокойно. А покоя ведь так мало было в жизни Сэнтери. Малфой и спокойствие… кто бы мог подумать… Хотелось задушиться от злости, что ей не плевать на него. Сэнтери стала монотонно биться затылком о стекло позади, выбивая эмоции, приводя в порядок мысли. «Вот до чего доводит недосып…"–усмехнулась про себя слизеринка. Брюнетка истерически засмеялась, барабаня ногтями по переплету учебника по зельеварению. Это действительно просто недосып и чертовы неясные предчувствия. «Ненавижу тебя, Малфой!»… Спустя несколько часов Цирцея уже была в спальне и смеялась на пару с Гринграсс с новых сплетен. Она благополучно выкурила всё лишнее из сознания и выжгла из груди. Она так хорошо научилась управлять собой, но… сегодня почему-то было сложнее. Это всё недосып. Сэнтери сидела на полу в коротких пижамных шортах черного цвета и майке, дописывая письмо маме. Что-то внутри требовало написать Параклее, Блитца в школе не было, но он должен скоро прилететь, Цея уже отправляла пернатого гада к миссис Грю, дабы узнать хоть что-то. Также скоро должен прийти ответ от Агаты, отпустила ли её мисс Максим. Смоляные волосы неорганизованной кучей растекались по плечам, скатываясь по шее, мешая обзору. Дафна растянулась на кровати и ритмично подкидывала в воздух яблоко, разговаривая с Сэнтери. Близились выходные, а значит и чертов поход по магазинам уже не за горами, выспаться снова не удастся, чудесно, просто восхитительно, черт возьми. Даф прибывала в крайне довольном настроении, от утренней ярости не осталось и следа, она тупо расплавилась в шоколадных радужках Блейза. Слизеринки обсуждали последние сплетки не хуже маггловских десятилеток. –…Говорят Грэхэм пока никого не пригласил…–задумчиво протянула Гринграсс и вдруг перевела небесно-голубые глаза на подругу, –А вдруг он просто по мальчикам и не хочет идти с девушкой? –вылала Даф, невинно хлопая глазами. –Салазар, да нет же, –рассмеялась Цирцея, упаковывая письмо в конверт, –Просто Монтегю поступил как нормальный человек и оставил себе время на всё продумать, –хмыкнула брюнетка и встала на ноги. –Так это же скучно, –усмехнулась Гринграсс, вновь подкидывая яблоко вверх. –Ага, слишком разумно, правда? –саркастично фыркнула Цея, забираясь на кровать. Брюнетка сложила ноги по-турецки и взяла палочку в руку. Ладонь приятно отяжелела. Цирцея взмахнула родным древком, заставляя смолянистые пряди подняться вверх. Такое простое почти совсем детское заклинание пустило в кровь глупое счастье. «Безнадежная ситуация. Я схожу с ума, ахах…"Даф кивнула, поднимая уголок губ в чисто слизеринской манере. Сэнтери неосознанно улыбнулась, глядя на черные волны в воздухе. –Поскорей бы выходные…–страдальчески протянула Дафна, обиженно выпячивая нижнюю губу. Цирцея закатила глаза и усмехнулась. Однокурсниц прервал стук в дверь. Разрешение пришедшему явно не требовалось потому что уже через секунду портрет отъехал в сторону, являя изумрудным и голубым глазам самодовольное лицо Теодора. Цирцея закатила глаза, сделав пометку поменять чертов пароль. «Не спальня, а проходной двор. Ходят как к себе домой!» Тео завалился в женскую комнату и уже привычно плюхнулся на кровать Цеи. За ним зашел Монтегю, держа руки в корманах с непривычно бледным лицом и пришибленным взглядом. Сэнтери вопросительно вскинула брови и перевела взгляд с Тео на Грэхэма и обратно. –Вспомнишь г…–начала Гринграсс, цокая языком. –…лучик вот и солнышко, –перебила Цирцея нарочито монашеским голоском, по-кошачьи приподнимая уголок губ. Дафна фыркнула и закатила небесно-голубые глаза. Монтегю облокотился плечом на створку шкафа и прикрыл глаза. Цирцея была уверена, что это не просто так. Брюнетка прожгла взглядом профиль Теодора, но мерзавец не впечатлился. «Опять пластырь на нос криво прилепил!» –Я подарю тебе линейку и новый глазомер, милый, –саркастично фыркнула Сэнтери, тыкая друга пальцем под ребро, на что тот лишь снисходительно хмыкнул. –А что всё-таки случилось? –спросила Даф, сканируя Грэхэма голубыми глазами. –Кстати да, –кивнула Цея и скрестила руки на груди. –Ага, то есть по-вашему просто так мы прийти не можем? –усмехнулся Нотт, закидывая руки за голову, –По доброте душевной. Слизеринки переглянулись, усмехнулись и одарили добродетеля слишком красноречивым взглядом. Теодор закатил зеленые глаза и поднял руки вверх. Монтегю оттолкнулся от стены и шагнул в центр комнаты. Парень закатал рукав рубашки и повернул руку к Цирцея. Гринграсс любопытно свесилась с кровати в попытках рассмотреть. На руке Грэхэма красовался ожог продолговатой формы, чем-то похожий на химический. Нотт поддал губы, глядя на брюнетку. Глаза Дафны округлились и она прикрыла рот ладонью. Цирцея потерла пальцами переносицу, поднимаясь с кровати. Она поблагодарила всех кого можно было, что у Теодора из травм на сегодняшний день только подбитый нос, а это не смертельно. Сэнтери вздохнула и приподняла руку однокурсника, оценивая масштаб проблемы. Брюнетка вздохнула и взмахнула палочкой, вытягивая аптечку из ящика стихийной магией. Слизеринка сделала приглашающий жест в сторону стула и откинула длинные волосы за спину. Монтегю закатал рукав сильнее и послушно уселся на стул. Цирцея открыла аптечку и приблизилась к однокурснику с парой тройкой разнообразных склянок. Девушка невесомо коснулась поврежденной кожи подушечками пальцев проверяя на сухость. –Как так вышло блять? –почти по слогам спросила Гринграсс, обращаясь по большей части именно к Теодору. –Ну мы варили а…–начал брюнет, но Цирцея предупреждающе подняла указательный палец. –А ну не отвлекай меня! А то Грэхэм обростет перьями и позеленеет к завтрашнему дню, –закатила глаза Сэнтери. –Овца, –усмехнулся Тео, складывая руки на груди. –Баран, –не осталась в долгу брюнетка, ухмыляясь уголком губ. Цирцея со вздовой оперлась бедром на колено Монтегю вытягивая поврежденную кожу на свет. Девушка открыла баночку с зельем против химического воздействия и стала осторожно втирать в верхний слой эпителия Грэхэма. Она обязательно узнает что произошло, но позже. И переклеит пластырь на носу Теодора, но тоже позже. Цея сосредоточенно закусила губу, прикасаясь к поврежденным участкам как можно осторожнее. Что-то подобное можно получить при проливании на кожу желчи броненосца. Но это ж надо постараться что бы достать эту термоядерную бурду. Амортецию кажется достать легче. Цирцея взмахнула палочкой и принесенные склянки взлетели вверх, подставляя этикетки девушке под нос. Цея внимательно пробежалась глазами по каждой из них, прикидывая как лучше поступить. Слизеринка ещё раз взмахнула палочкой, открывая обезбаливающее и заживляющее. –Видит Мерлин, я вас когда-нибудь…–Сэнтери махнула в воздухе рукой, подбирая слово, но так ничего и не придумав, отмахнулась. –Всенепременно, красавица, –фыркнул Нотт. Цирцея закатила глаза и на минуту оставила руку Монтегю, в два шага подошла к Теодору. Брюнетка резко сдернула с носа нахала пластырь и прилепила другой с маниакальной точностью, удовлетворяя внутреннего перфекциониста. Нотт потер переносицу, недовольно хмурясь. Сэнтери довольно кивнула и вернулась к новоявленному алхимику. –Коза ты все-таки, Цирцея, –усмехнулся Тео. –Осёл, –фыркнула девушка, посылая другу воздушный поцелуй. –И всё же, как так вышло? –вновь спросила Гринграсс, красноречиво тыча пальцем в Грэхэма. –Да там…–парень отмахнулся, –Перепутали кое-что… –Ты путай почаще и останешься без руки, –язвительно фыркнула Цирцея, магией накладывая на поврежденную кожу слизеринца повязку с бадьяном и ещё парочкой снадобий, –Готово, дня через два всё заживёт. Сэнтери сгребла оставшиеся баночки в ахапку и уселась прямо на пол, намереваясь разобрать наконец аптечку. Видимо Грэхэм это своеобразный знак свыше навести порядок в корзинке «счастья». А почему нет, всё равно достала. Монтегю осторожно расправил рукав собственной рубашки и улыбнулся. –Буду должен, аристократочка…–подмигнул Монтегю, плюхаясь рядом с Теодором. Девушка лишь закатила изумрудные глаза и отмахнулась, мол, сочтемся. Сказать спасибо слизеринец кажется был физически не способен. Будто его тут же вывернет наизнанку или испепелит лампочкой. Теодор хмыкнул, нехотя подвигаясь. Гринграсс присела на край кровати однокурсницы, безнадежно комкая зелено-серое покрывало. Сэнтери оторвалась от склянок и свистнула, привлекая внимание слизеринцев. –Э… Вообще-то там вторая кровать есть, –брюнетка кивнула на постель Дафны. –Цея…–Нотт свесился с кровати и приложил ладонь ко лбу подруги тыльной стороной, –У тебя температура, красавица? –Нет, –фыркнула девушка, вновь возвращаясь к зельям. –Тогда не будь занууудой, –протянул Грэхэм за что получил легкий пинок в бок от Дафны и ты-рехнулся? -взгляд от Теодора. –Тебе повезло, что ты подбитый, –холодно усмехнулась Цея, перебирая этикетки. Слизеринцы переключились на обсуждение рождественского бала, а Цирцея твердо решила, что сегодня переберет все зелья. Брюнетка лишь изредка вставляла свои пять копеек в разговор однокурсников, особенно не вникая в суть. Тонкие пальцы ловко перебирали склянки. «Пять антипохмельных, бодроперцовая настойка, зелье от головной боли, заживляющее, обезбаливающее, настойка бадьяна, зелье трезвости, животворящий элексир, зелье от кашля и икоты, летейский элексир, настойка растопырника, противоядие от истерики, любовное… стоп, откуда тут любовное зелье… А нет, не любовное, «Подави стыд». Салазар, откуда тут это?!"–девушка отодвинула последнюю баночку в сторону и принялась за другие. «Зелья сращивания костей (катализатор)"–гласила потертая этикетка на бутылочке нежно-синего цвета. «Сломанные ребра…"–пронеслось где-то на задворках сознания. Цирцея глупо хлопнула изумрудными глазами, провела ногтем по желтоватому клочку бумаги, цепляясь за странную мысль. «А у кого сломаны ребра?.."–стала строить логическую цепочку Сэнтери. Она так хорошо умела использовать знания и логику, так хорошо находила объяснение всему и вся… ну ладно, почти всему… «У Малфоя…"–откликнулся разум, разводя руками. Цирцея подцепила ногтями баночку и поднялась на ноги. «Черт, мне плевать конечно, но чем быстрее его выпишут тем быстрее всё станет как раньше, да?.."–спросила брюнетка сама себя, натягивая мантию на плечи. Что-то в желудке гортанно рассмеялось, прозрачно намекая, что как раньше не будет. «Ну и черт с ним, зато моя совесть останется чиста.» «Совесть? А она была когда-то?.."–ехидно рассмеялся в висках голос Агаты. Цирцея откинула волосы за спину и сунула в карман палочку и зелье. –Я скоро приду… я кое-что забыла отдать, –пояснила брюнетка, проходясь изумрудными глазами по однокурсникам. –Так… отбой же…–начала Гринграсс, тыкая пальцем в настенные часы. –Салазар, красавица, неужели до завтра не дотянешь? –фыркнул Тео, саркастично выгибая бровь. –Я быстро…–заверила Сэнтери, натягивая маггловские кеды, стоявшие у шкафа. Слизеринка толкнула дверь и вышла в коридор, кинув напоследок взгляд на часы. Десять пятьдесят. Но сейчас перспектива попасться Филчу не сильно волновала… Цирцея выбежала из подземелий, стараясь двигаться как можно тише. По плечам пробежались мурашки от зимнего холода и девушка накинула легкие согревающие чары. Стены Хогвартса казались сейчас особенно злыми и темными. Редкие блики луны отплясывали польку на напольном покрытии. Ночью школа казалась совсем другой, будто снимала вдруг все маски, что носила днем. Вылезали отпечатки войны, атмосфера потерь и ужаса… Наверное стоило бежать от этого, но… Цирцея любила такие моменты. В эти мгновения осознаешь, что могло быть хуже, приходит смирение и некое безнадежное спокойствие… Сэнтери двигалась по памяти, не освещая дорогу, стараясь снизить шансы попасться по максимуму. Кеды не стучали по плитке как каблуки, но для девушки даже этот шаркающий звук казался ударом гонга по клавишам рояля. Поворот. И сердце шарахнулось о ребра. Второй. И она надеется что не попадется завхозу. Третий. И она подходит к нужной двери. Девушка мысленно усмехнулась, глядя на ситуацию со стороны. Она в пижаме, кедах и мантии посреди ночи приперлась в больничное крыло отдать Малфою настойку. Волшебный идиотизм. Брюнетка догадывалась, что скорее всего каталитические зелья тут запрещены, но… что плохого если это поможет?.. Она не раз обходила правила в области колдомедицины и ни разу не промахнулась. Всё-таки это глупо… наверное… Девушка вскинула ладонь и едва слышно постучала ногтями по деревянной поверхности, почти по-кошачьи поскреблась по лакированной поверхности. Такая вот глупая привычка из детства. Когда-то давно так делала Параклея, проверяя спит ли дочь, когда приходила слишком поздно. А Цея переняла эту привычку, так же стала обозначать своё присутствие. Да, возможно это странно и глупо, но тем не менее… Слизеринка спокойно толкнула дверь, запоздало подумав что слизеринец может банально спать. «Ну ничего, так даже лучше… Поставлю настойку и…"–додумать она не успела. Цирцея шагнула через порог и осторожно прикрыла за собой дверь. Лазарет ночью выглядел совсем иначе. Комната казалась мертвой, вылепленной из воска неумелым скульптором-самоучкой, несмотря на светлые тона, в которые тут было выкрашено, кажется всё, что только можно. Бледный лик луны виднелся из окна, освещая комнату холодным сиянием. Какая-то траурная красота, неживая, нездоровая. Почему-то стало холодно, так невыносимо холодно, что захотелось рассмеяться… Но это лишь иллюзия, очередная игра невыспавшегося сознания. Цирцея медленно перевела изумрудные глаза на кушетку. Покрывало сползало на пол, но блондина это совершенно не заботило. Драко сидел на кровати, откинувшись на стену позади. Слизеринец подогнул ногу на ногу, откинувшись затылком на ту же стену, и беззастенчиво курил. Сигаретный дым собирался в небольшие тучки и растекался по помещению. Малфой даже не открыл глаз, но она точно знала, что он заметил. Он просто всегда всё замечал. Правая рука Драко упиралась локтем в колено в привычной высокомерной манере. Платиновые волосы спадали на дождливо-серые глаза и наверное помешали бы обзору если бы он вдруг решил посмотреть… На слизеринце были пижамные штаны и повязка на половину грудной клетки. В свете луны светлые волосы отдавали в серебро, скулы, и без того острые, казались особенно заточенными, а кожа до безумия бледной, но это его не портило, кажется, ничего в мире не могло испортить этого мага… Сэнтери сделала шаг вперёд, доставая из кармана пузырек. В легкие медленно заполз терпкий запах сигарет, мороза и черничного виски, извиваясь подобно змее, пуская в кровь нездоровое чувство покоя… Брюнетка безэмоционально покачала пузырек в руках и поставила его на тумбочку рядом с кушеткой. Здесь запах табака был гуще, и кажется, даже изумрудные глаза стали видеть хуже под воздействием дыма… –Выпей и все заживет через сутки…–холодно, безразлично, спокойно, пожимая плечами. –Что это? –скривился блондин, но без злости, скорее потому что привык так делать. –Зелье сращивания костей…–Сэнтери холодно вздохнула, спокойно откидывая длинные темные волосы за спину. А ведь от так не любил это её вечное спокойствие, искрящееся в изумрудных радужках. Драко лениво открыл ртутные глаза и скосил их на тумбу, даже мельком не глянув на однокурсницу. Такое вопиющее безразличие заточенным лезвием полоснуло по самолюбию девушки и она высокомерно хмыкнула. Цирцея развернулась и шагнула в сторону двери. Сердце успокоилось и больше не билось о ребра как подстреленная конорейка. Ей больше не нужно, слизеринец снова начал раздрожать одним своим взглядом… Взглядом мимо неё… Сэнтери потянулась пальцами к дверной ручке и почувствовала уже знакомое покалывание в кончиках пальцев. Цея вздохнула и прикрыла глаза, посчитав что Драко не достоин её нервных клеток. Слизеринка медленно отвела ладонью черные волосы за спину. Сейчас локоны отливали глубинно-синим с оттенком фиолетового. Пряди черных волос ленивыми змеями расползались по влечам, обрамляли шею, прикрывали острую линию ключиц. Девушка потянулась за палочкой, намереваясь снять запирающие чары, но голос сзади заставил её остановиться… –Ты так и не ответила мне…–привычно грубо бросил Драко сквозь усмешку. Но сейчас он не звучал зло или недовольно, скорее задумчиво и… безнадежно устало. Цирцея не обернулась, не открыла глаз, лишь холодно приподняла уголок губ, чувствуя на себе взгляд голубо-серых глаз парня. Она медленно повернулась и опёрлась на стену плечами. Брюнетка вопросительно выгнула бровь, вглядываясь в жидкую ртуть радужек напротив. Малфой склонил голову вправо в своем фирменном жесте. –О чём ты? –безэмоционально спросила Сэнтери, задумчиво закусывая губу. –Что у тебя с шеей, Цирцея?..–Драко прищурился, говоря медленно, размеренно с… интересом?.. Брюнетка удивленно вскинула брови, действительно полагая, что он забудет. Ладонь слизеринки рефлекторно легла на собственное плечо, невесомо касаясь кожи шеи, будто проверяя всё ли на месте. Сэнтери оттолкнулась плечом от стены и сделала пару шагов вперед. Мысли, такие нужные сейчас, вдруг стали неразборчивой кашицей в голове, прилипали к внутренним стенкам черепной коробки, не позволяя ничего разобрать. Цирцея подошла к подоконнику и оперлась ладонями на залитую лунным светом поверхность. «Зачем ему это? Чего хочет? Чем это может обернуться?.."–разум привычно стал прикидывать масштаб возможных проблем и захотелось рассмеяться. Малфоя нельзя предугадать, не-воз-мож-но. В этом они действительно чем-то похожи. Черные волосы расползлись по спине, спадая вниз, красиво отблескивая темно-синим в отсветах блюдца луны. Брюнетка подняла зеленые радужки и бездумно уставилась на белесый диск в темном небосводе. Драко смотрел, ждал и почему-то молчал, давая время подумать… Он притягивал, разгонял по плазме кристалическое любопытство этой своей неоднозначностью. Чертовы сломанные качели. –Зачем тебе?..–на выдохе спросила слизеринка, не отводя взгляда от бледного круга в небе. –Просто ответь мне…–почти по слогам проговорил блондин с оттенком приказа, неизвестно почему так сильно интересуясь чужой жизнью. Сэнтери саркастично усмехнулась и отрицательно покачала головой. «Личное–не публичное."–привычной мантрой зазвучал в затылке голос матери. Раздался едва различимый хруст пружин и усталый вздох Драко. Его шаги… она никогда не слышала их, она чувствовала, что он приближается. Что-то большое лениво потягивалось между сшитыми кусками плоти, пуская в кожу ненормальную удовлетворенную вибрацию. Цирцея даже не пыталась обернуться или дернуться. Делать что-либо сейчас было бы детским отвратительно глупым ребячеством. Легкие обдало запахом черночного виски, грозы и сигарет, повышая в крови девушки концентрацию эйфорического спокойствия. Драко оказался так близко, что дыхание с привкусом мятных сигарет обожгло бледную кожу. Малфой сейчас был на полголовы выше однокурсницы, из-за отсутствия извечных каблуков. Цирцея прикрыла глаза, слушая такую ахринительную тишину в собственной голове. Ладонь парня легла ей на шею у основания, задевая подушечками пальцев выпирающий контур ключицы. Позвоночник девушки болезненно распрямился. Не потому что это было необходимо, скорее… просто безусловный рефлекс. Правое плечо Сэнтери-младшей уперлось в грудь слизеринца, стоящего позади. Малфой отодвинул копну темных волос в сторону, открывая шею ртутным радужкам. Он стоял совсем близко, почти кожа к коже, но не позволял себе лишнего. Она чувствовала его дыхание, ощущала запах черничного алкоголя с примесью каких-то лечебных снадобий. Ладонь Драко медленно скользнула выше. Теплые подушечки пальцев провели по бледной коже. Он видел или знал… Шрамы разнообразной формы и размера было сложно разглядеть, тем более в почти абсолютной темноте зимней ночи, но… их можно почувствовать, если коснуться. Кожа в местах старых травм была огрубевшей, будто покрывалась ледяной корочкой-броней. Цирцея убрала одну руку с подоконника и потерла пальцами переносицу. Тело по привычке вытянулось в струнку, готовясь к удару, а легкие скрутило неясным чувством спокойствия и… защищенности. Волшебный идиотизм, человеческая глупость. Захотелось вернуть волосы обратно, скрываясь от чужих глаз, но она ничего не сделала, потому что… не чувствовала опасности, не боялась, как бы это не звучало. От блондина сейчас особенно сильно пахло табаком и морозом. Драко склонил голову вправо, шерстя бледную кожу дождливо-серыми безднами. Нет, она не видела, но точно знала. Хотелось рассмеяться и выдрать собственное сердце с куском мяса, что бы выкинуть то нездоровое, что сладко потягивалось под костями, стоило легким ощутить запах черничного алкоголя. –От чего это?..–тихо, холодно произнес Малфой почти на ушко. Парень провел подушечкой большого пальца вдоль позвоночника, молчаливо поясняя, очерчивая шрамы. Цирцея усмехнулась, вновь штудируя луну изумрудными глазами, будто надеялась увидеть ответ на какие-то свои вопросы. Сэнтери задумчиво закусила губу и сложила руки на груди. Слизеринка спустилась глазами на белоснежную поверхность подоконника с бликами платины. Захотелось обернуться и вернуть волосы обратно в закрывающую позицию. Его голос… тихий, бархатистый, похожий на мурчание большого наглого кота. Не шепот, просто размеренный голос, пускал под кожу нездоровые мурашки, растворял в крови лед нервозности. Цирцея прикрыла глаза и вновь оперлась руками на подоконник. –Сигареты, спички, спицы…–девушка безэмоционально пожала плечами, будто рассуждала о погоде, –Министерское воспитание… Цирцея холодно усмехнулась уголком губ, сжимая пальцы на поверхности подоконника так, будто от этого зависела успешная сдача СОВ. Малфой молчал… он просто замер, будто в одну секунду превратился в каменную статую. Ладонь так и зависла на тонкой шее, кажется, одеревенев. Почему-то захотелось развернуться и встрехнуть однокурсника лишь бы он что-то сказал. Он ведь всегда что-то говорил… А сейчас он молчал, будто знал что-то, но не смел рассказать. Драко очертил пальцем сонную артерию Цирцеи, подогревая напряженную нервную систему, отваривая холод на медленно огне. Что-то внутри вопило, что ничего страшного не происходит, но рефлексы так просто не заткнуть, не забыть и многолетние привычки. Малфой наклонился, оказываясь ближе, касаясь носом хрящика за ушком. Брюнетка шумно выдохнула, прикрывая изумрудные глаза. Кожа шеи упорно не принимала касаний, вызывая нервное раздражение… Но сейчас, его руки не казались чем-то чуждым, они ласково бегали вдоль позвоночника, пересчитывая хрящики. Ласка… Драко так редко бывал ласков хоть с кем-то. Цирцея рефлекторно откинула голову чуть назад в попытке скинуть черные волосы с собственного плеча. Больше всего на свете хотелось остановить время, выторговать у судьбы минутку, хотя бы секундочку на подумать. Ей так необходимо подумать. Сэнтери делает шаг влево, выныривая из-под теплых пальцев и черничного купола. Брюнетка отрицательно покачала головой, запрещая. Но это же Малфой. На все ваши нет, я говорю да… Левая рука Драко быстро легла на талию Сэнтери, задевая выпирающую косточку бедра, комкая темную ткань одежды. Блондин одним уверенным, почти грубым, движением вернул однокурсницу обратно, кажется, принципиально не собираясь за кем-то там ходить. Цирцея вздохнула и положила собственные пальцы поверх его, намереваясь выпутаться. Его голос мягкий, самодовольный, бархатный, вечно ленивый… –Страшно?..–слизеринец прислонился носом к виску девушки, прикусывая мочку уха. Даже не укус, ленивое касание губами вскользь. Такой абсурдный вопрос что захотелось рассмеяться, громко и истерично, до слез. Но он не звучал с издевкой или усмешкой. Это было странно… Стоять так близко и не переругиваться. Обычно их разговоры походили на средневековую дуэль. Они поочередно наносили рубящие удары в наиболее открытые места. И она понимала, что рано или поздно это закончится взрывом. Большой такой радиоактивной катастрофой с криками, швырянием предметов и громкими речами. Пальцы Драко медленно прошлись по плечу, легли на шею, пропуская сквозь эпителий электрический заряд. Захотелось долбиться головой о стену. Он так ловко балансировал на краю пропасти, даже не понимая что делает… Цирцея закусила нижнюю губу и скосила изумрудные радужки левее. –Нет…–холодно пожала плечом девушка, облокачиваясь на подоконник, смещая вес на руки. Малфой неожиданно подвинул руку и едва ощутимо сжал трахею… Но этого хватило, чтобы из легких девушки вырвался судорожный выдох, граничащий с нервной истерией. Цирцея дернулась назад, резко врезаясь спиной в грудь Драко. Блондин нахмурился и ласково провел пальцем по остроконечной ключице, очерчивая контур. Захотелось закричать от контраста. Сердце ударилось о ребро и кажется пронзительно взвизгнуло. Она могла оттолкнуть его, закричать, заплакать в конце концов, но нет. Это слишком недостойно, слишком жалко. Эмоции это слабость. Лопатки уперлись в кожу однокурсника, позволяя почувствовать плотную материю медицинских повязок. Брюнетка почувствовала себя совершенно голой. Противное чувство незащищенности. Слизеринец обвил рукой её талию, перехватывая под живот, прижимая ближе к себе и коснулся губами выемки между шеей и ключицей… Мозг помахал хозяйке ручкой и благополучно покинул чат… Чертовски блин вовремя. Под кожей промчались дикой оравой ледяные иголки, раздирая внутренний слой эпителия и каппиляры. Сердце запульсировало в висках, заглушая всё остальное. «Малфой… это звездец. Ты совсем поплыл…» –мысленно истерично взвизгнула Сэнтери-младшая. Они сходят с ума, оба и за ручку. Этот человек ещё вчера язвил, насмехался и стремился прожечь в черепе дыру взглядом. По венам заструилось что-то неясное, но такое тёплое, приятное, с привкусом черники и запахом эйфорического спокойствия, что захотелось вывернуть сосуды. К хорошему привыкают очень быстро, а отвыкают медленно и остро… Цирцея по-кошачьи приподняла уголок губ, кладя руку поверх его запястья. Это нереально, почти невозможно, возможно даже сон или игра сознания. Ведь завтра они снова станут переругиваться, сцепливаясь взглядами, кромсая плоть словами… Но это же будет завтра, правда?.. Парень провел рукой по шее выше, зарываясь пальцами в густые черные пряди. Его губы невесомо касались плеча, шеи, скул. Создавалось стойкое ощущение, что ей кажется, что на самом деле он так и стоит молча позади, а сознание начало дорисовывать нужные ему картинки. Волшебная глупость. Цирцея запрокинула голову чуть назад, подставляясь под алкогольные губы. Мысле двигались медленно и очень-очень быстро одновременно. Было почти физически больно понимать, что она ему позволяет. Сама… «Это всё недосып…» –Не ври мне, Цирцея…—тихо, бархатно, в самое ухо, –Я не позволю…сделать тебе больно…–ещё тише, едва-едва различимо. Она не стала бы утверждать, что это не иллюзия, не очередной рисунок уставшего сознания. Он будто не договорил. А нервные окончания уже начали разлетаться фейерверками, оставляя после себя лишь оголенные провода разума и эмоций. Он говорил в своей привычной манере, высокомерно, с долей жестокости и скептицизма, но так до боли искренне. Захотелось развернуться и свернуть ему шею… а потом сигануть с астрономической башни. Абсурдность ситуации пересекает все допустимые границы, в мясо кроша рациональные мысли в голове. Захотелось посмотреть в ртутные радужки, почувствовать уже привычное спокойствие, граничащее с эйфорией от запрещенных веществ. Он сейчас так близко… они оба так ужасно близко прямо в эту секунду, но завтра они синхронно с силой оттолкнут друг друга, привычно натягивая маски холода и цинизма. Это так глупо, но… правильно. Так проще. Ей не нужна привязанность, это лишь обуза, ненужный груз на плечах. Тёплые подушечки пальцев слизеринца играючи скомкали темную ткань майки, касаясь плоского живота. Цирцея открыла глаза и резко дернулась вперед. Девушка мучительно медленно обернулась, наконец впиваясь в дождливо-серые глаза изумрудными. Платиновые волосы небрежно сползли вправо, ртутные глаза в свете луны казались мертвыми, почти жуткими, если бы что-то внутри не было так уверено, что он ничего ей не сделает. Драко прищурился и склонил голову вправо в своем излюбленном жесте. Сэнтери задумчиво закусила губу, положив ладони на шею однокурсника. Малфой двинулся к ней и поясница девушки с тихим звуком встретилась в подоконником. Это было слишком резкое, рваное, неспланированное движение, почти отчаянное и злое, если бы не спокойствие, выжигающее вены не хуже щелочи. Блондин опустился глазами ниже, на пятна, украшавшие ключицы и плечо, и самодовольно ухмыльнулся уголком губ. Цирцея закатила изумрудные глаза и тихо фыркнула. Опять показалось что время больше не эфимерно, а обзавелось нитями материи. Что-то теплое и холодное одновременно невидимым одеялом легло на плечи, укрывая с головой, пуская под кожу мурашки. Он был выше в росте и сейчас так невыносимо сильно захотелось надеть привычные туфли на каблуке, дабы не подпитывать самомнения нахала. Он не станет наклоняться, а она из принципа не сделает шаг навстречу. Это будет покорность. Уголок губ Драко неотвратимо пополз вверх, превращаясь в истинно его ухмылку. Он был так близко, что девушка смогла разглядеть каждый блик в дождливо-серых глазах. Луна, чертова проказница, сбросила с Малфоя маску отрешенности. Он был… живым как бы это не звучало. Так близко и так чертовски далеко, что хочется взвыть. Усталось спадает на плечи, бьёт по голове железным молотком, вызывая желание вылезти из кожи, рыдая как последняя сволочь. Ладонь Драко прошлась по пояснице, очерчивая нижние позвонки, приподнимая атласную ткань пижамы. Цирцея нарочито медленно провела языком по собственной нижней губе, вглядываясь в ртутные глаза, твердо решив, что не станет поддаваться, ни за какие шиши не встанет на носочки, не потянется к нему чтобы коснуться этих наркотических губ. Глаза Малфоя, кажется, потемнели на несколько тонов… или это просто глупая игра света, а может и обезумевшее сознание… Сэнтери ногтем заправила прядь длинных темных волос за ушко. Почему-то захотелось разреветься от осознания, что скоро это всё закончится. Скоро она уйдет и снова будет общаться с ним сквозь зубы. «Это Малфой. Не будь дурой, Цея…"–с сожалением протянул голос Агаты где-то в затылке. И это действительно так… правда? Ха-ха, вот как наверное чувствуется безумие… И мир растворился в терпком вкусе черничного виски с примесью сигарет. Драко наклонил голову грубо впиваясь в малиновые губы, почти до боли прикусывая нижнюю. Его поцелуи всегда чувствовались именно так… Как скандал приправленный язвительной усмешкой. Как что-то губительное, острое, злое, опасное и сжигающее всё на своем пути. Как что-то очень холодное, вызженное изнутри и избитое всеми кому не лень. Как гроза с примесью метели. Иногда казалось что его губы физически разрывают, разрезают кожу, потроша внутренности, но страха всё равно не было. Или хотя бы отторжения. Разум понимал, что они никто друг другу, но азарт был сильнее… Чем-то похоже на догонялки на каблуках по тонкому льду. Ты разгоняешься и уже не можешь остановиться, потому что если замедлишься хоть на секунду–провалишься. Сердце шарахает как ненормальное, качает чистейший адреналин. И страха нет, остается лишь азарт и нездоровое веселье кучкой нервных окончаний. Малфой подцепляет острый подбородок однокурсницы пальцем, приподнимает выше, заставляя брюнетку почти запрокинуть голову. Становится так невыносимо жарко, что хочется вылить на голову ушат ледяной воды. Язык Драко по-хозяйски скользнул по малиновым губам, проползая между зубов. Сердце, отвратительно тупой орган, падает в желудок, пуская импульсы по всему телу. Цирцея резко сжимает челюсти, с лязгом сцепляя зубы. Блондин издал что-то похожее на недовольный рык, вынужденно оставаясь только на губах. Внутренние дьяволы самоуважения Сэнтери противно захихикали, подпитывая гордость. Позвоночник прогнулся почти до хрусто, до боли вжимаясь в подоконник. Девушка положила локти на плечи слизеринца, обвивая шею ладонями. Трезвость медленно улетает, уносится в заоблачную даль. Руки Драко опускаются ниже, больно сжимают бедро, сминая темную ткань шорт. Точнее… должно было быть больно. По красным отметинам от пальцев на бледной коже, как минимум. Но больно не было… жарко да. Цирцея поочередно обвела ногтем позвонки у основания головы однокурсника, запустила ладонь в платиновые волосы, сжимая у корней. Малфой спустил руку ей на шею, чуть нажимая на сонную артерию, четко чувствуя скорость пульса. Сердце обезумело в край и теперь разрывалось между многолетними привычками и наркотическими пальцами блондина. Драко вдруг отпустил её и сделал шаг назад. Цирцея облизнулась с влажным звуком, еле сдерживая жалкое хныканье, рвущееся из глотки.Волшебный идиотизм. Безумие… Малфой прищурился и склонил голову вправо, играя, вновь изучая её с рвением психопата-генетика. Ещё шаг назад и вены сводит судорогой. Кажется ещё чуть-чуть колени подогнутся и она свернется колачиком тихо воя от разочарования. Годы самоконтроля помогали, они были единственным, что держало тело в хоть каком-то порядке. Грудь Малфоя вздымалась нервно, тяжело, рвано, будто он пробежал чертов кросс. Сэнтери не смогла сдержать самодовольной ухмылки уголком губ. Драко отступил назад и сел на кушетку. Дождливо-серые глаза сверлили изумрудные с привычным вызовом, высокомерием и ещё какой-то неясной эмоцией. Драко запустил руку в платиновые волосы и похлопал себя ладонью по коленям. Уголок черничных губ пополз вверх в привычной ухмылке с оттенком насмешки и… предложения. Сейчас в отблесках луны, на кушетке, с перевязанными ребрами дождливо-серые глаза были действительно живыми. Было что-то до дрожи идеальное, эстетичное в этой ухмылке сейчас. «Это всё недосып"–мысленно рассмеялась слизеринка с нотками истерики. –Докажи мне, что не боишься, Сэнтери…–тихо протянул Малфой, склоняя голову вправо со здоровой долей издевки в голосе. –Я не обязана тебе ничего доказывать…–Цея прищурила изумрудные омуты глаз и скрестила руки на груди, опираясь на подоконник бедром. Только сейчас она заметила, что мантия с эмблемой слизерина сползла и болтается где-то ниже плеч. Драко закатил глаза, коротко хохотнув, и оперся ладонями на покрывало позади себя. –Иди ко мне, Цирцея…–с каким-то странным, нездоровым придыханием, приказным тоном выдал блондин. –Не указывай мне, что делать, Драко…–холодно ответила слизеринка, делая шаг вперед. Малфой одобрительно хмыкнул, чем тут же вызвал желание задушить себя. Сэнтери подошла к нему вплотную и беззастенчиво оперлась ладонями на колени. Брюнетка вопросительно выгнула бровь, дыша как загнанная лошадь, действительно чудом сохраняя хоть толику контроля. Драко нарочито лениво поднял на однокурсницу ртутные глаза и резко дернул тонкие запястья вверх. Девушку повело вперёд, как впрочем, и полагается по всем законам физики. Слизеринец коротким уверенным движением надавил ей на поясницу, усаживая на собственные колени. Цирцея открыла рот что бы что-то сказать, но не смогла… Парень лениво накрыл её губы своими и мир до ужаса быстро расстаял в запах черничного алкоголя. Вопрос а как она жила без этого раньше отдался ужасающим эхом в сознании. Малфой мазнул языком по её губам, слизывая вкус малины, укусил внутренний уголок. Поцелуй жадный, грубый, жестокий, но… ласковый. Такой до боли в легких нежный, слишком ласковый для них. Возможно она видит того чего нет. Ведь если тебя не кормили любовью с серебрянных ложек, ты учишься слизывать её с ножей, разрезая губы и язык. Такая ласковость отличается. Она ощущается ярче, вкуснее, жарче, дольше. С привкусом железа и безнадежности она разъедает гортань. Но ты не можешь остановиться, потому что слишком вкусно. Цирцею никогда не баловали чрезмерной нежностью возможно поэтому в ней вырос такой здоровый цинизм и скептицизм, несвойственный большинству девушек… Драко обвил руками тонкую талию, совершенно не спрашивая разрешения. Она так устала, что даже злость бурлила в венах со скоростью сонной мухи. Малфой запустил пятерню в смоляные длинные волосы, заставляя слизеринку отклонить голову назад, открывая шею. Цирцея закатила глаза и медленно втянула воздух ртом, вынужденно отрываясь от черничного никотина с запахом морозных сигарет. Парень провел языком по острой линии подбородка, задевая зубами кожу скул, спустился ртом ниже, обводя венки на шее, прикусывая тонкий слой эпителия. Сэнтери провела ногтями по забинтованной груди, царапая верхние мышцы пресса. Драко едва ощутимо отрицательно качнул головой и она поняла. Он прав. Не время. Не место. Ненужно. Неправильно. Брюнетка положила руки на мускулистые плечи, неосознанно скользя бедрами вперед. Малфой несдержанно прикусил молочную кожу трахеи, проходясь языком по сонной артерии. Так до одури пошло и грязно… Но ощущается как что-то жизненно необходимое и правильное, равное кислороду. Хочется выть и биться головой об стену. Бешенный контраст сыпется за шиворот раскаленными углями. Укус и тут же мелкий непростительно ласковый поцелуй. «Малфой, ты ебнулся! И меня тянешь следом, скотина!"–отчаянно взвизгнуло сознание, рациональная его часть. Они оба действительно падают всё ниже, вязнут в зыбучих песках азарта… Цирцея с ужасом отметила, что тело не напрягается под его губами, руками. Вот она, конечная… Драко вновь вернулся к малиново-лимонным губам черничными. Сэнтери положила ладошки ему на щеки, ласково гладя подушечками пальцев. Девушка мазнула языком по губам Малфоя, жадно слизывая вкус черничного виски и скандала. А потом он отпустил её. Цирцея слезла с его колен и поправила одежду. Так будет правильно. Она с силой запнула глупое сердце по-дальше, умоляя легкие работать медленнее. Слизеринка подошла к двери и всё же обернулась. Дождливо-серые глаза смотрели непривычно серьезно, будто говорили, что если она сейчас не уйдет последние тормоза улетят в пропасть. Брюнетка высокомерно ухмыльнулась одними изумрудными радужками и почти вылетела из помещения, вместе с деревянной дверью закрывая то неясное между ребер… Цирцея сидела в библиотеке на подоконнике и читала. На полу, сложив ноги по-турецки сидела Виттория, а в кресле–Дафна. Девушки в который раз решили сделать уроки вместо обеда. Да, сегодня пятница, но лучше раньше, чем позже, правильно? Цея закусила губу, отчаянно пытаясь запомнить все даты восстаний русалок. «Видимо придется забежать к Роджеру…» Гринграсс читала свои любимые зелья, кривясь при этом так, будто ей в лицо пихают тухлых червей. Забини читала что-то не по программе, время от времени заламывая пальцы. Она всегда так делала если чего-то не понимала или волновалась. Пятница тянулась невероятно медленно и скучно. Цирцея потерла пальцами переносицу, прикрывая изумрудные глаза и мысленно проклиная курс истории магии до седьмого колена. Чертовы русалки! Вот как это в жизни пригодится, спрашивается? Дафна протяжно застонала и уткнулась в ладони лицом, видимо опять ничего не поняла. Сэнтери откинула черные волосы за спину и закусила губу, вновь вчитываясь в крайне интересное чтиво по истории магии. Захотелось сжечь чертов учебник, наплевав на старания невиновного библиотекаря. Гринграсс отложила учебник по зельеварению и потянулась к сборнику по трансфигурации. –Салазар! Они точно хотят нас всех довести до могилы, –пожаловалась вслух Дафна, заправляя светлую прядь за ушко. Небесно-голубые глаза смотрели по-детски искренне и разочарованно. Опухшие от поцелуев губы слизеринки придавали образу как ни странно невинности… –Полностью солидарна, –усмехнулась Цея, не отрывая от учебника зеленых глаз. –Ахах, а когда-то было иначе? –саркастично фыркнула Забини, хрустя суставами. Слизеринки рассмеялись, на пару секунд отвлекаясь от книг. Цирцея отмахнулась от мысли разобраться самостоятельно и магией убрала учебник по истории в сумку, достала книгу по нумерологии. Сэнтери закусила губы, ища нужную страницу. Вдруг Виттория громко присвистнула, недоверчиво косясь на книгу в собственных руках, будто она могла сейчас испариться. Цея отвлеклась от задания и вопросительно выгнула бровь. –Что случилось? –спросила Даф, озадаченно хмуря светлые брови. –Э…–Вита подняла голову и глупо хлопнула глазами. Забини подняла книгу, показывая однокурсницам обложку. «Родовые проклятия чистокровных семейств."–гласила облупившаяся золотистая надпись. Сэнтери качнула рукой в воздухе, побуждая продолжить. –Здесь в числе проклятых… Сэнтери.–тихо сказала Виттория. Брюнетка положила книгу на пол и развернула к слизеринкам. Цирцея вскинула брови, скосив изумрудные глаза. Там действительно значилась её фамилия, но это же бред. –Это какая-то ошибка, –фыркнула Сэнтери, вновь утыкаясь в текст учебника по нумерологии. –Скорее всего, –пожала плечами Гринграсс, тоже возвращаясь небесно-голубыми глазами к книге. А Виттория ещё на долгих пять секунд задержала на Цирцее какой-то странный взгляд темных глаз…