Дождь в отражении изумруда

Цирцея сидела за столом в Большом Зале и буквально искрилась скептицизмом и сарказмом. Дафна сверкала как начищенный галеон, несмотря на предстоящую контрольную по трансфигурации. Суббота наступила слишком быстро, шарахнув по коленям с нечеловеческой силой и дьявольским злорадством. Виттория сидела чуть правее и, смиренно опустив буйну голову, ела что-то из категории здорового питания. Гринграсс попрет их в Хогсмид, это неизбежно и стоит принять как данность, но херовая, черт возьми, данность. Настроение хуже некуда. Во-первых Блитц, пернатый манипулятор, приперся с письмом от Агаты и категорически отказался ночевать в холоде совятни. Если Дафна чуть не сошла с ума от очарования, то Цея была более разумна. Но и ворон был птицей упертой, под стать хозяйке. В итоге брюнетка плюнула на то чем это может обернуться и оставила птицу в комнате, каким-то чудом засунув ворону в наколдованную серебристую клетку. Цирцея просто надеялась, что скоро сможет отправить матери письмо. Параклея сейчас не в Англии, если верить миссис Грю. Во-вторых было дико холодно, а слизеринка зверек теплолюбивый и очень плохо переносит слишком низкие отрицательные температуры. Сэнтери нервно стукнула ногтями по столешнице и перевела взгляд на большие витражные окна. Сквозь стекло виднелась нехилая такая метель, холод сто процентов просто адский. Брюнетка ещё раз мысленно удивилась разумности Блитца. Оставлять птиц, пусть и морозоустойчивых, на таком морозе это чертово живодерство. «Ну прекрасно. Браво, Мерлин!"–саркастично фыркнула девушка про себя. Теодор усмехнулся, очевидно заметив как однокурсница недовольно сжала губы и стукнула каблуком по плитке. Монтегю тоже скосил темные глаза на однокурсницу, но лишь понимающе хмыкнул. Цирцея откинула черные волосы назад и откинулась на стуле. Брюнетка с вызовом выгнула темную бровь, чуть повернувшись в сторону Нотта. Ругаться она не собиралась, тем более с Тео, но поязвить была не прочь. Сегодня, на удивление, она выспалась, даже привычные ледяные лапы ужаса сжали гортань только под утро, но сучья часть натуры упорно ползла на свет, надеясь сегодня довести кого-то до истерики. Разум утверждал, что на руку это не сыграет, но демоны между ребер искренне надеялись на какую-нибудь Асторию, которая решит прикопаться к однокурснице. –Что-то не так? –нарочито безразлично спросила брюнетка, приподнимая уголок губ. Теодор рассмеялся, чинно вытирая губы салфеткой. Грэхэм тоже фыркнул и отвлекся от еды. Покалеченная кожа слизеринца уже почти зажила, подпитывая гордость Цеи. –Ты бы видела своё лицо, красавица, –фыркнул Тео, прямо сталкиваясь с изумрудными радужками. –Да, Цея. Ты будто увидела Снегга в платье Макгонагалл, –ехидно встрял Грэхэм. –Бррр, –Теодор брезгливо скривил губы и передернул плечами, –Фу, блять! Сэнтери на секунду впялилась сквозь материю, действительно представляя вечно недовольного зельевара в длинном платье куратора красно-золотых с обвисшими рукавами, больше похожими на старческую шаль, наспех пришитую к старомодной одежде. Брюнетка нахмурилась и помотала головой. Действительно страшное зрелище. Слизеринка передернула плечами и решительно отложила яблоко на край тарелки. Аппетит испарился в мгновение ока. Парни рассмеялись, но тоже пока еду трогать не решались. В этом были все слизеринцы. Эти вечные подколки, смешки, дружеская ругань и вечные вызовы на «слабо». На удивление очень быстро эта атмосфера въелась в душу, стала почти до боли родной. –Действительно фу, –усмехнулась девушка, ритмично качая ступней. –Приятного аппетита, красавица, –саркастично хмыкнул Нотт, расплываясь в язвительной ухмылке. –Взаимно, милый, –нарочито мило протянула брюнетка, указывая костяшкой пальца на тарелку друга. –Салазар, ну вас, –усмехнулся Грэхэм, вновь принимаясь за еду. Слизеринцы переглянулись и дали друг другу «пять». Монтегю лишь закатил темные глаза, поедая подобие стейка. Нотт беззастенчиво потрепал черные длинные волосы однокурсницы ладонью, приводя в ещё больший беспорядок. Цирцея закатила изумрудные глаза и цокнула языком. Где-то слева усмехнулась Дафна, а справа–Виттория. Сэнтери вздохнула и вытащила из кармана юбки волшебную палочку. Один взмах родным древком и черные змееподобные локоны свернулись в аккуратный пучок внизу головы. Цея кинула ещё один возмущенный взгляд на друга и взяла яблоко в ладонь. Брюнетка подкинула фрукт в воздух, задумчиво закусив нижнюю губу. Девушка повернула голову чуть вправо, ведомая чем-то неясным, природным радаром, нацеленным на всё любопытное по мнению сознания. Теодор смотрел туда же, Цирцея не сразу поняла куда именно, пока не заметила темно зеленые глаза с примесью болотного оттенка прямо напротив Нотта. Сэнтери медленно перевела взгляд с Забини на Тео и прищурила изумрудные глаза, склоняя голову вправо. Для них будто резко растворился весь мир. Виттория так и замерла с вилкой в руке, с легким румянцем на высоких щеках. Сэнтери впервые видела такой взгляд со стороны Теодора. На губах парня висела извечная саркастичная полуулыбка, но даже она казалась другой сейчас. В глазах Нотта почти не осталось зеленых радужек, а большие тепло-темные зрачки кажется пульсировали, будто он много пил или курил. Но зрачки Забини тоже заметно расширились неизвестно от чего. Крайне логичный разум Сэнтери начал искать объяснение, но с каждым вариантом желание распахнуть рот от удивление росло в геометрической прогрессии. Было что-то до дрожи завораживающее в этом взгляде через стол. Цирцея мысленно поставила заметку в голове поговорить с Теодором. С Витторией говорить бесполезно, Забини крайне упертая и если не захочет в любом случае не скажет. Странное чувство дежавю шевельнулось между ребер и Цея уткнулась изумрудными радужками в еду. Подобным образом Блейз смотрел на Дафну, с очарованием и обажанием. А в глазах Виттории и Теодора светилась неясная грусть, граничащая с разочарованием. Именно это показалось до одурения знакомым, ставшим почти частью плоти девушки. Стало сразу как-то паскудно на душе. Злость привычным потоком обдала вены, подкармливая демонов самоуважения, но вдруг до слуха Сэнтери донесся бархатистый смех с оттенком вечной издевки и высокомерия. Так смеялся только один человек в этой школе. Цирцея не обернулась, так и продолжила лениво ковыряться вилкой в тарелке. Слизеринка итак с гарантией сто процентов знала, что Драко развалился на привычном месте по диагонали от нее, рядом с Блейзом и Панси. Сэнтери мысленно фыркнула, душа желание закатить изумрудные глаза. Теодор отмер и резко отвел глаза, делая вид что очень заинтересован в еде, больше чем в чем-либо. Цирцея бросила короткий взгляд на Витторию и усмехнулась уголком губ, замечая слишком невинный румянец на щеках брюнетки. Забини была слишком серьезной и разумной для таких детских проявлений эмоций. Это было… забавно. Хотя, зная Тео… можно с легкостью поверить, что это ещё и не максимум до чего может довести этот парень. Сэнтери усмехнулась и ритмично постучала ногтями по столешнице. «Ну, Теодор, чего не ожидала, того не ожидала, называется…» Цирцея всё-таки откусила кусок яблока, по-кошачьи улыбаясь уголками губ. Цея встретилась глазами с Даф и ногтем постучала по собственному запястью, напоминая про время. Гринграсс закатила небесно-голубые глаза и цокнула языком. Блейз, сидящий рядом и явно не ожидавший такого поворота событий, поперхнулся какао. Дафна похлопала парня и по спине и кротко чмокнула в щеку, окончательно вводя слизеринца в ступор. В целом Забини был отстраненным, немного вспыльчивым… но не с Даф. С блондинкой мулат превращался в ручного щенка с шоколадными глазами. Цирцея рассмеялась вместе с Монтегю, наблюдавшим те же метаморфозы на лице Блейза что и она. Плечи иррационально обожгло, под кожей сладко потянулось то неправильное, что питалось пьянящим запахом черники и сигарет. Сэнтери чуть повернула голову левее и посмотрела на Драко с самодовольным блеском изумрудных радужек. Ртутные глаза почти физически столкнулись с зелеными. Кажется, если прислушаться, можно услышать металлический лязг. Вот такой вот молчаливый бой зрачками, от которого вены сводит наркотической судорогой. Блондин скользнул дождливо-серыми глазами ниже по Цее, медленно, как-то по-хозяйски оценивающе. Будто она была чем-то вроде домашнего эльфа, а он её хозяином, который сейчас оценивал внешний вид собственной прислуги. Малфой вновь вернулся к изумрудным радужкам и сжал челюсть, очерчивая собственные скулы. Драко склонил голову вправо и прищурился. Этот жест показался таким знакомым и привычным, что захотелось истерически рассмеяться. Это удивляло не только потому что это Малфой. Цирцея не была внимательной и не считала нужным запоминать чужие привычки, манеры, но конкретно его жесты она вызубрила с похвальным усердием, будто он этого зависела её собственная жизнь. Захотелось подойти к слизеринцу, встряхнуть его за плечи и закричать на ухо, чтобы он объяснил, что черт возьми происходит. Драко отвел глаза первым, вгоняя в грудину иррациональный нож безразличия. Сэнтери холодно усмехнулась уголком губ и вновь отвлеклась на Тео. –Драко уже выпустили? –вопросительно протянул Грэхэм. –Выпустили? Салазар, лазарет–это не тюрьма, –рассмеялась Цирцея. –Ну это ещё как посмотреть…–вставил свои пять копеек, до сели молчавший Теодор, саркастически ухмыляясь. –Малфой снес грудиной половину крайних, блять, скамеек, кости не могут срастись настолько быстро, –недоверчиво качнул головой Монтегю. «Половину скамеек, значит…» Причина сплетен и стенаний Паркинсон до конца стала понятна только сейчас. А Грэхэм в данный момент проявил чудеса сообразительности. Кости действительно не сростаются так быстро даже под обычным сростающим зельям. Он ошибся лишь в том, что знал только внешнюю часть истории. Цирцея училась в Шармбатоне, в котором по любому поводу, касающемуся здоровья, отправляли родителям сову. А кому оно надо, правильно? У многих аристократов были достаточно строгие родители и им не улыбалось лишаться карманных денег. А подростки они и в Африке подростки. Французские волшебники тоже играли в подобие котелков, в маггловскую бутылочку, в «слабо/не слабо», в правду или действие. Агата и тут постаралась, научила весь курс маггловским развлечениям. Курс, на котором училась Сэнтери, почти полностью состоял из чистокровных волшебников. Цирцея и сама часто развлекалась с однокурсниками таким образом. Параклея маггловских штучек не одобряла, но и не запрещала. А теперь представьте себе детей элиты Франции, играющих в маггловский дартс или в «дурака». Мисс Максим великодушно махнула на развлечения подопечных рукой, ведь главное что учатся, а с остальным их родственники в состоянии разобраться самостоятельно. А вот чистокровную половину Хогвартса наверняка хватил бы инфаркт на месте директрисы Шармбатона. Ученики Волшебного Лондона были хороши, но по-своему. Многие слизеринцы презирали маггловские вещи, некоторые–боялись или относились со здоровой долей скептицизма, например, как Теодор. Монтегю был одним из немногих чистокровных, кто относился к маггловским вещам и магглам нейтрально, а иногда и положительно. Мальчишки во Франции дрались не хуже маггловских пятилеток, а получать от родителей и учителей не хотели, поэтому сами пытались лечиться, некоторые, особо неумелые в области колдомедицины прибегали к обычным бадьяновым повязкам и бинтам. Были и те, кто просил помочь старшекурсников с пятеркой по заклинаниям. К Цирцее приходили тоже достаточно часто с самыми разными повреждениями. Первый раз она помогла Даве Дюмону в конце третьего курса. Парень вывихнул плечо и пришел к однокурснице чтобы та оценила масштаб проблемы. А Сэнтери тяжело вздохнула и взялась за палочку. Кажется именно с тех пор в спальне Блит и Сэнтери открылся второй лазарет. В основном приходили после отбоя. Иногда являлись даже ребята со старших курсов. Проблема была лишь в том, что повреждения заживлять нужно было быстро. Если с вывихами и разбитыми носами все просто, то с серьезными гематомами, глубокими порезами или переломами так не получалось. Такая магия работала медленнее, что грозило быть пойманными. Цирцея всегда была девочкой в меру упертой и неглупой. На рождественских каникулах на четвертом курсе Сэнтери-младшая всерьез занялась усовершенствованием лечащих зелий. В один из вечеров брюнетка решила дождаться мать с работы, но как-то так получилось, что она просто заснула прямо в домашней библиотеке, оперев подбородок на собственную ладонь. Девочку тогда разбудила Параклея с понимающей усмешкой на губах. Мама потрепала дочь по смоляным волосам и посмотрела на обложку книги. Врать Сэнтери-старшей было бесполезно и Цирцея выдала всё как на духу. Мать вздохнула и достала фолиат своего авторства. Именно она научила девочку готовить зелья-катализаторы. Подобные снадобья готовились по усложненным рецептам, такому на зельеварении не учили. А в Хогвартсе наверное за подобное могли и наказать. Цея не знала зачем помогла Драко, но… с шеи будто сняли удавку, когда она нащупала слизеринца изумрудными глазами… Это было странно, так… несвойственно ей, что хотелось выпотрошить легкие. Иногда казалось, что её трахея прогнила насквозь из-за такого ужасно эйфорического запаха черничного виски, сигарет и грозы. «Это всё недосып.» –твердо выдал голос разума, успокаивая хозяйку. Цирцея усмехнулась, быстро возвращаясь из забвения. Теодор лишь усмехнулся на реплику друга и выдал таким тоном, будто это объяснило бы всё и вся: –Это же Малфой, –фыркнул Нотт, сквозь усмешку, –Он же неприкосновенен черт возьми. Как же так, нашего принца будет обслуживать не лучший целитель всей магической, блять, Англии, да быть того не может! Он же бедненький расстворится если его коснется кто-то кроме Пэнс, –нарочито громко съязвил Тео чтобы услышал Драко. Нотт не преследовал цель кого-то разозлить или унизить, он просто всегда по-доброму ехидничал. Шутки Теодора делились на два вида. Первый–дружеские, в кругу слизеринцев. Второй–действительно острые, как правило в адрес красно-золотых или за спиной особенно вредных учителей. Тео знали и относительно любили все змеи. Малфой рассмеялся, запрокинув голову, запустив руку в платину собственных волос. Бархатистый колкий смех прошелся электрическим током по телу Сэнтери, впиваясь сотнями ледяных иголок во внутреннюю сторону кожи, замирая где-то в районе ребер. Цирцея задумчиво закусила губу, ритмично стуча ногтями по столешнице. Драко хмыкнул и потянул уголок губ вверх, расплываясь в привычной полуухмылке. Паркинсон лежала щекой у него на плече и прибывала видимо в совершенной эйфории, не слушая разговоров однокурсников. –Я брезглив, –фыркнул Малфой, самовлюбленно ухмыляясь, –Не хочу пачкаться о чужие грязные руки. –Да ты херов фанатик, Драко, –рассмеялся Теодор. –Ууу, как всё запущено. Ты, блять, чистокровный засранец до мозга кости, Малфой, –поддержал Монтегю. Слизеринцы рассмеялись, вновь возвращаясь к еде. Цирцея скользнула глазами по Малфою, щуря зеленые глаза. Драко сегодня был таким же как всегда, разве что ещё более самовлюбленный и… парень что то крутит на запястье, разговаривая с Блейзом, выискивая ртутными глазами статного белого филина под потолком Большого Зала. Сэнтери не могла рассмотреть что именно и даже пошла на компромисс с собственным разумом, согласившись что возможно это не важно и просто не её дело, но… она точно знала, что где-то на задворках сознания эта незначительная деталь останется, так происходило со всем, что касалось его… Цирцея вернулась в спальню и уселась на собственную кровать. Дафна скоро придет и хрупкое спокойствие, висящее в воздухе, разойдется по швам. Гринграсс дала Цее и Виттории время на подышать, оставшись поговорить с Блейзом в Большом Зале. За окном всё ещё была метель, а стекло покрылось приличным слоем изморози. Идти в Хогсмид сегодня не то чтобы прям хотелось, но Дафна была права, как бы паскудно не было признавать, сегодня-завтра крайний срок покупки наряда на рождественский вечер.А прийти в школьной форме Цее не позволят, как и остаться в спальне. Брюнетка подтянула ноги к себе и притянула с подоконника письмо, которое утром принес Блитц. Сейчас ворон сидел в клетке на подоконнике, засунув клюв под крыло, и, кажется, спал. Цея усмехнулась, решив, что сегодня птица действительно заслужила отдых. Черный конверт коснулся ладони слизеринки, пуская в кожу опасный азарт предвкушения. Это письмо Агаты, она точно знала. Сэнтери, не чинясь, вскрыла конверт ногтем и развернула пергамент. Изумрудные глаза жадно вцепились в текст, прокручивая каждое слово, каждую точку или запятую по несколько раз. Привет, чудовище! Я ради тебя сегодня чистила совятню! Вот сучка ты Сэнтери, знала?! Мисс Максим меня отпустила, но лишь на два дня и при условии, что я смогу остановиться в Хогвартсе. Да я и сама сомневаюсь, что папа отпустит меня, зная, что мне негде переночевать. В общем мисс Максим отправила Дамблдору сову, но на твоем месте я бы предупредила конкретно твоего куратора, от греха подальше. Говорят профессор Снегг прямо зверь. Ахах, почему я уже не удивлена, что ты именно на Слизерине. Приеду наверное через пару дней после Рождества. Жди меня и опасайся. Я половину ногтей сломала, пока чистила совятню. Месть будет жестокой, подруга! Кстати, я тут интересную вещицу откопала. Ты помнишь шкатулку которую мы зачаровали на втором курсе? Так вот, я вчера нашла её и привезу к тебе. Я не совсем помню что мы там закрыли, но по-моему какие-то фотографии. К слову, ты знала, что твой отец похоже учился в Хогвартсе? И мне кажется на Слизерине раз уж тебя распределили именно туда. Мисс Максим выставила списки лучших учеников Шармбатона за последние пятьдесят лет. Там числится твоя маман как Параклея Винсент с пометкой «трата-та… на отлично; присутствовала на турнире трех волшебников; сдавала итоговый экзамены в школе магии Хогвартс и еще дофига пафосных комплементов». Я без понятия зачем тебе эта информация сейчас, но вдруг пригодится, помнится курсе на втором ты прямо жаждала узнать об отце. Короче не знаю, делай с этой суровой истиной что хочешь, только меня в известность поставь. Хочу знать в какой части магической англии тебя потом искать. Мерлин, Дюмон такая лапочка! Когда приеду, жду отчет о парнях магического Лондона, можешь начинать составлять список, Цея:) По поводу твоих кошмаров… Не знаю, разбиремся. Но ты же знаешь не хуже меня, что тебе редко что-то снится просто так. Будь солнышком, расскажи матери. Ты не можешь всю жизнь беречь её нервные клетки, Цея… Ты знаешь, что у вас Блитц совершенно обнаглел?! Пернатый абьюзер отказывался лететь обратно пока я не накормила его первоклассным стейком, который бы с удовольствием съела сама. С тебя стейк, любовь моя! Сходи к наставнику и сразу же напиши мне, поняла? Я скоро припрусь, не вздумай ничего выкинуть без меня, я хочу видеть падение магического Лондона… Люблю, целую в десны, Всегда твоя Агата Блит. Цирцея по-детски расплылась в улыбке, по второму кругу перечитывая письмо. А вот это была Агата. Её письма всегда казались живыми, они дышали какой-то особенной атмосферой. Сэнтери по-детски глупо провела подушечками пальцев по рукописному тексту будто надеялась аппарировать, как будто это чертов изощренный порт-ключ. Почерк Агаты она бы с легкостью узнала из тысячи других. Он не был похож на её собственный. Большинство чистокровок имели красивый, почти идеальный, калиграфический почерк, это было что-то типо глупой традиции, больной особенности воспитания. А Шармбатонка была маглорожденной и не считала нужным изголяться с письмом. Буквы Агаты иногда прыгали по строкам, иногда косили в разные стороны, будто два прибухнувших гриффиндорца. Глядя на письмо можно сразу понять, почти почувствовать настроение волшебницы. Блит всегда умудрялась поднять подруге настроение даже когда не была рядом. Цирцея закусила губу, напряженно вспоминая ту самую шкатулку. Обычная шкатулка из красного дерева с руническими надписями, не несущими конкретного смысла. На втором курсе на Заклинаниях девочки проходили простейшие запирающие чары и как-то так получилось что решили по-практиковаться. Но даже сейчас, спустя больше чем четыре года, Сэнтери помнила что они туда положили. Цирцея сунула туда фотографию с мамой. Во-первых хранить фотокарточку у себя было странно и не прям таки необходимо, а во-вторых было как-то чертовски больно смотреть на тепло в шоколадных глазах матери в то время и сравнивать с нынешней сталью как только она выходила за дверь. На снимке Цирцея ещё совсем маленькая, а за плечи Параклею обнимает высокая стройная девушка с изумрудными глазами , темными короткими волосами и пухловатыми губами, вроде как тетя Маргарет по линии отца, и статный мужчина с зачесанной на бок челкой–дядя Грин по линии матери. Цея не помнила тетушки… живой так точно. Было очень странно осознавать, что ты не знаешь половины собственных родственников, просто потому что почти все они умерли. Цирцея видела их лишь на фотографиях и на мемориальных плитах, лишь однажды и не всех. Сэнтери-младшая вообще не ходила на могилы родственников. Было… страшно. Она боялась, что если останется там одна, опустится на колени и коснется могильной плиты то осознание сломает спицу между лопаток. Сэнтери-младшая предпочитала бежать от таких фактов, не останавливаясь, не давая мозгу времени осознать весь масштаб катастрофы… А вот Агата положила в шкатулку свою фотографию с родителями в маггловском кафе. По сути это были просто куски бумаги, но тогда девочки считали это чуть-ли не верховным символом доверия друг другу. Тогда девочки переусердствовали и не смогли открыть шкатулку. Видит Мерлин, Цирцея забыла про эту штуковину и вряд ли вспомнила бы если бы Агата не напомнила. А по поводу Параклеи Блит действительно была права как бы паскудно не было это признавать. Мама сто процентов знает и не откажет в помощи. Мать вообще с удовольствием разгребала проблемы все дочери, не связанные с отцом. Тема папы вызывала неприкрытую тоску в шоколадных глазах и это жрало обеих изнутри. Возможно стоит ей написать прямо сейчас. Цирцея подняла глаза на подоконник и столкнулась с черными бусинами Блитца. Девушка нарочито трепетно улыбнулась, глядя на птицу. Ворон будто почувствовал, что его хотят выпнуть на мороз и агрессивно каркнул, намекая что без боя не сдастся и не собирается пиреться куда-либо в такой морозильник. Сэнтери закатила изумрудные глаза, пряча письмо в недра мантии с эмблемой слизерина. Девушка провела пальцами в воздухе, призывая чернила, перо и бумагу. Цирцея положила пергамент на бедро и облизнула кончик пера, думая как бы по-ловчее сформулировать собственную мысль. Брюнетка облизнулась и чиркнула пером по бумаге, решив, что отправит письмо в понедельник вечером. Привет, мам. Не знаю когда ты прочтешь это письмо, но тем не менее. Я бы очень хотела поговорить вживую, но к сожалению ты не рядом) У меня всё хорошо. Агата поговорила с мисс Максим. Блит приедет сюда на каникулах буквально на пару дней. Я думаю с этим не возникнет проблем, половина учеников все равно разъедется по домам на Рождество. К слову мне нужны ещё заживляющие зелья. Нет, со мной всё хорошо, просто медпункт имени меня вновь открыт. Теперь ближе к сути. Ты только не волнуйся, мам, ладно? Мне всё ещё снятся кошмары. И они какие-то странные, слишком нелогичные для снов. В каждом из них я умираю в конце, но каждый раз по разным причинам. Не то чтобы мне это мешает, но нам редко снятся сны просто так. Если я увижу что-то конкретное то обязательно напишу… Поскорее заканчивай с министерством и возвращайся. Я соскучилась, мам. Люблю тебя очень-очень, жду хотя бы письма… Ответь мне как можно скорее, а то меня съедает тоска как в той книге, помнишь? Цирцея Сэнтери. Про кошмар с Мейсоном и Параклеей девушка решила промолчать потому что во-первых лучше такое сказать вживую, а во-вторых не хотелось доводить маму, когда она итак не ворон считает вне Лондона. Девушка в который раз сделала выбор в пользу нервных клеток матери. Захотелось рассмеяться. Цирцея сложила пергамент вдвое и сунула в сумку. Брюнетка взмахнула палочкой, накидывая на комнату согревающие чары.Сэнтери скинула мантию на кровать, туда же полетела школьная блузка с зеленым галстуком-удавкой и юбка, которую она надела больше по привычке, забыв что сегодня чертова да и вообще более менее проснулась только к завтраку. Цея слезла с покрывала и занырнула в платяной шкаф. Девушка закусила нижнюю губу, перебирая пальцами вешалки. Вдруг снаружи послышался тихий звук шагов, а вскоре и пароль. Цирцея отклонилась вправо, показываясь из-за створки шкафа. В комнату вошла тяжело дышащая Гринграсс. Дафна шумно выдохнула и плюхнулась на кровать лицом вниз. Сэнтери рассмеялась и вновь вернулась к выбору одежды. Брюнетка пробежалась глазами по подруге, пытаясь прикинуть что такого можно одень. Цея облизнулась и выудила из шкафа две вешалки. Слизеринка щелкнула пальцами, превлекая внимание блондинки и покрутила в пальцах одежду. Дафна на секунду задумалась и уверенно тыкнула пальцем на брюки в облипку с черным свитером с эмблемой слизерина. Цирцея кивнула и убрала вторую вешалку. –Ты чего такая взбудораженная? –поинтересовалась Цея, натягивая брюки. –Да так… Мы с Блейзом чуть не напоролись на Снегга в коридоре, бежали так, будто от этого зависело попадание в херову маггловскую олимпийскую сборную, –простонала Гринграсс. Брюнетка рассмеялась, застегивая брюки. Цирцея натянула свитер, поправила кулон и взялась за палочку, желая соорудить более надежную прическу. –Вот тебе смешно, а у нас приступ, –фыркнула Дафна, –Ты кстати активней давай, нас уже Вита ждёт. –Мерлин, ты заставила бедную Забини ждать нас в этом морозильнике?! –округлила изумрудные глаза Сэнтери, возмущенно тыча пальцем в стекло, –Там же чертов портал в Арктику, Даф! –возмущенно фыркнула Цея, уже заканчивая с черными локонами. –Ты за кого меня принимаешь, Цея? –рассмеялась блондинка, принимая вертикальное положение, –Она ждет нас у лестницы, –пояснила Гринграсс. –Алилуя блин, –брюнетка возвела руки к потолку, суеверно прикрывая глаза. Сэнтери встала с кровати и покрутилась перед зеркалом. Черные волосы складывались в плотный колосок. Брюки с высокой посадкой выгодно подчеркивали талии и правильную линию бедер. Цирцея удовлетворенно кивнула отражению и, тяжко вздохнув, повернулась к соседке. –Пойдем что-ли…–смирившись со своей участью Цея кивнула на дверь, делая широкий жест рукой. Блондинка рассмеялась и, накинув сумку на плечо вышла в коридор. Цирцея накинула на плечи зимнюю мантию и вышла следом за подругой… Ветер остервенело хлестал по щекам Сэнтери, будто это она была виновна во всех проблемах человечества. Брюнетка потерла нос рукавом, сильнее заматывая шарфом шею. Согревающие чары уже давно рассеялись и слизеринкам осталось лишь сильнее кутаться в зимние мантии и натягивать шапки почти на нос. Цирцея мысленно материла зиму и всё что хоть косвенно связано с холодом на чем свет стоит. Брюнетка не чувствовала собственных пальцев, несмотря на шерстяные перчатки. «Чертов пипец! Хренов морозильник. Ненавижу, ненавижу, ненавижу!"–мысленно взвыла брюнетка. Щеки по ощущениям уже покрылись не хилой такой корочкой льда. Кажется если сейчас коснуться бледной кожи, эпителий просто не выдержит и разлетится на множество мелких ледяных осколков. А чертовы сугробы это отдельный вид моральных и физических истязаний, причем самый изощренный и негуманный. Ноги вязли в снегу почти по колено, несмотря даже на высокие сапоги. Ступни медленно немели от холода, создавалась иллюзия что ты идешь вовсе босиком. Цирцея раз пять за всю дорогу мысленно прокляла всех тех, кто запретил аппарации из Хогвартса. Да, безопасность и всё такое, но почему никто не подумал об учениках которые станут переться зимой в Хогсмид. «А я знала, что все маги того времени были жуткими эгоистами.» Спустя ещё долгих пять минут, а для Цеи по ощущениям все сорок пять, впереди показались остроконечные крыши домов волшебной деревушки. Девушки как-то синхронно ускорились, надеясь поскорее оказаться где угодно, хоть в чертовом загаженном пабе, лишь бы только в тепле. Красота Хогсмида сейчас стала самой последней в мире заботой. Гринграсс кивнула вправую сторону и брюнетки послушно поплелись следом, не решаясь открыть рта в такой морозильник. Цея всерьез опасалась, что если заговорит в такой мороз, то на следующий день сляжет как минимум с больным горлом и температурой, а как максимум гортань просто обледенеет и, когда она войдет в теплое помещение, просто рассыпется в труху из-за резкой смены температур. Виттория шумно втянула носом воздух, ускоряясь. Дафна свернула направо ещё раз и перед однокурсницами возникла яркая витрина с праздничной вывеской. «Шапка-невидимка"–гласила надпись над входом. Сам по себе магазинчик не выглядел очень богатым. Округлые витрины, выкрашенные в зеленый цвет, простоватые рождественские украшения на обледеневших окнах. Сэнтери наверное отнеслась бы к магазину со здоровой долей скептицизма, но собачий холод на улице напрочь забивал гордость под крышку желания согреться. Но сейчас на это было в общем-то плевать, Дафна толкнула дверь ладонь и почти впрыгнула внутрь. Цирцея не стала прирекаться с зашла следом. Внутри магазин оказался не сильно богаче, чем снаружи. Достаточно тесное помещение огласил задорный звон колокольчика, висящего над дверью. Цея вытащила из кармана палочку и накинула согревающее заклятье на себя и других слизеринок. Пальцы побелели, а кончики и вовсе покалывало иголочками обморожения. «Замечательно». Сэнтери ослабила давление шарфа на шею и окинула однокурсниц взглядом. Обе слизеринки были с красными от холода щеками и носами. Светлые волосы Гринграсс, торчащие из-под шапки, покрылись тонким слоем изморози, кажется если сейчас их тронуть, то локоны просто рассыпятся кусочками льда. Виттория сняла шарф, являя миру промерзшие насквозь. Это могло бы выглядеть смешно, если бы не было так холодно. Цирцея убрала палочку в карман и коснулась тыльной стороной ладони собственной щеки. Кожа оказалась холодной, хотя по ощущениям плавилась от жара. Ну блин логично… Сэнтери потерла нос ладонью и наконец обвела изумрудными глазами внутреннее убранство магазина. Достаточно тесное помещение с по-домашнему уютной атмосферой. Цирцея почему-то неосознанно сравнила уютный магазинчик с гриффиндорской гостиной, было тут что-то неуловимое и такое до отвращения общее. По всему периметру комнаты располагались живые манекены в разнообразных нарядах. Стены выкрашены в теплые цвета. Справа и слева есть две двери, наверняка ведущие в другие залы. Сэнтери скользнула изумрудными глазами по ближайшему манекену. На кукольном теле висело облигающее платье в пол кислотно-розового цвета. По задумке дизайнера очевидно платье должно держаться в основном на женской груди. С бра манекена спадала полупрозрачное подобие фаты. На бедре куклы располагался высокий разрез, слишком вульгарный для общей конструкции платья. Низ платья украшали белые цветы, которые на ярко розовом цвете смотрелись как желтая овца среди серых волков. А вот тут проснулся привычный скептицизм Цирцеи. Брюнетка ещё раз пробежалась по ткани вверх-вниз, на мгновение представляя себя в чем-то подобном. Девушка очень придирчиво относилась к собственной одежде. Параклея привила дочери утонченный вкус в одежде, косметике, ароматах и даже манерах. Цирцея не относилась к сборам так серьезно как мама, но и одеваться во что придется никогда бы не стала. Сэнтери-младшая предпочитала эдакую дорогую простоту. Большая часть гордероба девушки представляла собой классические вещи, без всяких ляповатостей, бантиков-цветочков или кислотных цветов. Девушка предпочитала классический стиль, который выгодно подчеркивал особенности фигуры. От части это обусловлено относительно холодными, жестокими чертами лица и острыми особенностями фигуры, а с другой стороны она была так воспитана. К магазинам брюнетка тоже относилась весьма придирчиво и не по причине чистоты крови. Просто девушка предпочитала полностью натуральные материалы. Сэнтери непроизвольно скривилась, отворачиваясь от изделия. Она бы не за какие гроши не надела… вот это. Во-первых слишком броский цвет, во-вторых слишком вульгарная конструкция одеяния. Цирцея переглянулась с Гринграсс и слизеринки синхронно поежились. Дафна в основном понимала вкус брюнетки в одежде, хотя сама одевалась более броско. Блондинка могла одеваться во что угодно, хоть в латексную юбку, и всё равно выглядела крайне мило. По истине ангельская внешность. Сэнтери приоткрыла полы мантии и шагнула вперёд. Забини придирчиво пробежалась болотными глазами по ближайшим манекенам и озадаченно потерла переносицу. Вдруг тишину магазинчика нарушил смех. Слишком наигранный, почти механический.Цирцея повернула голову и только сейчас заметила администратора и видимо по совместительству консультанта. Суховатый мужчина среднего роста с добрыми серыми глазами и приклеенной на лицо наигранной улыбкой. –Здравствуйте, юные леди, –вежливо кивнул администратор, –Я вижу вас не очень вдохновил первый зал, –мягко улыбнулся мужчина, выходя из-за стойки. –Здравствуйте, мистер Дорингтон, –вежливо улыбнулась Дафна. –По какому поводу, мисс Гринграсс? –уточнил мужчина больше из вежливости, он точно знал ответ. –Святочный бал, –всё же ответила блондинка. Цирцея вежливо кивнула, привычно приподнимая уголки губ в вежливой полуулыбке. Забини ограничилась нарочито добрым взглядом. «Такому лицемерию позавидовал бы даже Теодор"–мысленно усмехнулась Цея. Администратор-консультант сделал пару шагов вперед и отодвинул шторку чуть позади стойки, справа. То, что Цирцея изначально приняла за дверь, оказалось просто идеально расправленной шторкой темного цвета. Мистер Дорингток сделал широкий жест рукой, мол, дамы вперед. На пурпурных губах Гринграсс засияла странная, заговорческая ухмылка и Цея мысленно застонала, предвкушая долгий поход между манекенами. Слизеринки вошли во второй зал и Цирцея вынужденно признала, что первый зал оказался лишь жалкой пародией и что Дафна действительно умеет выбирать места. Трем парам глаз открылся второй зал, который по размеру оказался почти в два раза больше первого. Сэнтери вспомнила вид здания снаружи и сошлась на том, что скорее всего такого эффекта добились иллюзорной магией. Помещение было выкрашено в почти идеально белый цвет. Манекены стояли ровными рядами. Условно зал можно было разделить на две части. Правая половина помещения демонстрировала шикарные бальные платья, по большей части длинные. Левая–что-то более открытое, подходящее для более частных вечеринок. Здесь было, кажется вообще всё. От воздухных полупрозрачных пышных платьев, до грубых готических костюмов. Куклы из блестящего материала двигали руками, изредка кланялись, демонстрируя наряд со всех сторон. Сразу стало понятно, что и цена второго зала более кусачая, но не то чтобы кто-то из слизеринок относился к бедной части магической Англии. –Спасибо, мистер Дорингтон, –первой отмерла Дафна, прохаживаясь по правой части зала. –Не за что, юные леди, если что я всегда к вашим услугам, –администратор вежливо кивнул головой, удаляясь обратно в первый зал, оставляя слизеринок одних. Гринграсс восхищенно цокнула языком, кажется, прибывая в полнейшем экстазе от обилия красивой одежды. Цирцея посмотрела на Витторию и вздохнула. –Начнём? –протянула Сэнтери, сталкиваясь с болотными глазами однокурсницы. –К сожалению придется, –кивнула Забини, снимая зимнюю мантию и вешая одежду на ближайший стул. –А ну-ка быстро сюда! Начинаем с меня великолепной, –заявила Дафна, смеясь. Блондинка на пару секунд показалась из-за завесы платьев, пульнув пару молний в однокурсниц небесно-голубыми глазами. Брюнетки нарочито смиренно вздохнули и двинулись к Гринграсс. Дафна поманила пальчиком один из манекенов и направилась в примерочную. Цирцея прошлась вдоль крайнего ряда с длинными платьями, прикидывая что может пойти Даф. Почему-то сразу стало понятно, что выбирать наряд будут всей кучей, и выбирать будут долго. Сэнтери остановилась напротив последнего платья, пока Виттория крутилась вдоль соседнего ряда. Дафна выскользнула из раздевалки и покрутилась вокруг своей оси. Гринграсс облачилась в длинное изумрудное платье. Изделие облигало округлые бёдра блондинки, а ниже колен начинало расходиться в пышную юбку. Верхняя часть платья представляла собой бра титанического кроя, который совершенно не сочитался с бледной кожей слизеринки. Забини культурно кашлянула в кулак, очевидно разделяя мнение Сэнтери. –Ну?..–Даф провела ладонью по собственной талии, оглядывая платье в зеркале. –Неа…–Виттория решительно покачала головой, невольно передергивая плечами. –Точно нет, –подтвердила Цирцея, на что Дафна лишь закатила небесно-голубые глаза. Виттория подтолкнула ещё один манекен к подруге, делая безаппеляционный жест переодеваться. Гринграсс цокнула языком, но послушно скрылась за шторкой. Спустя пару минут Дафна вновь выплыла на свет божий, но уже в новом наряде. Воздушная голубая ткань струилась по телу блондинки легкими волнами, подчеркивая глаза. Светлый карсет стягивал талию, приподнимал грудь девушки. Сама юбка была достаточно объемной и не в облипку. Рукава, если это можно назвать рукавами, представляли собой два светло-синих воздушных лоскутка по середине плеча. Спина Дафны была почти полностью открыта. Острые лопатки обрамлялись изящной струящейся серебрянной каёмкой. В цветах учеников вроде как не ограничивали, поэтому вариант действительно оказался не плохим. Забини удовлетворительно кивнула, а Цирцея толкнула к блондинке ещё один манекен на этот раз с бежевым платьем с голубыми и синими вкраплениями. –Может стоит остановиться на этом? –умоляюще спросила Забини, явно надеясь вернуться до отбоя. –Примерь последнее, –обратилась Сэнтери к Дафне, вновь возвращаясь к манекенам. Гринграсс выпорхнула из-за шторки спустя минут пять и покрутилась кругом. Платье село идеально, выгодно подчеркивая точеную фигурку блондинки. Бежевая ткань не смотрелась слишком броско. Пышная юбка плавно переходила в небесно-голубой, а к ногам превратилась в глубоководный синий. Лиф украшен голубовато-белыми цветами. Корсет стягивая спину Дафны, визуально делая грудь девушки больше. Виттория молча оттопырила большой палец, кивнув. Часы в зале пробили три часа дня когда слизеринки принялись за внешний вид Забини. У Виты была идеальная модельная внешность и восхитительная придирчивость к одежде… Виттория стояла перед зеркалом недоверчиво осматривая вырез до середины бедра. Темно-зеленая юбка в пол была украшена едва заметными серебристыми змеями в самом низу. Верхняя часть наряда была кремового цвета с глубоким v-образным вырезом. Платье было на шнуровке, поэтому идеальная осанка до конца вечера слизеринке обеспечена. Забини уже минут пятнадцать крутилась перед зеркалом, выискивая изъяны. Церцея вздохнула и, закатив глаза, закрыла лицо ладонями. Дафна сидела на кресле напротив и выступала в роли продавца‐консультанта, расписывая однокурснице все прелести наряда. Сэнтери еще около часа назад стало совершенно плевать в чем она пойдет на бал, просто хотелось доползти до кровати. Оказалось шоппинг выматывает куда больше, чем пять контрольных работ подряд. –Ну не знаю…–вынесла вердикт Вита, проводя пальцами по летящей ткани, –Мне кажется не мой фасон, –чисто по-женски затянула брюнетка. –Да тебя хоть в пакет одень, всё равно будет твой фасон, –фыркнула Цирцея, закатив глаза. –Она определенно в чем-то права, –усмехнулась Дафна, ритмично качая ножкой. –Ладно, берем, –улыбнулась Забини и скрылась за дверью в примерочную. Цирцея оперлась спиной на стену и запрокинула голову, шумно выдыхая. «А что мне мешает пойти в том же в чем я ходила на последний вечер во Франции в конце концов?"–мысленно торговалась сама с собой Цея, теребя переносицу. За окном уже начинало темнеть, а переться обратно в ещё больший мороз не хотелось совершенно. Вдруг шторка отодвинулась и появился администратом в окружении… О, Мерлин… Панси и Астории. Чудесно. Гринграсс-старшая на Сэнтери внимания не обратила, смерила сестру презрительным взглядом, а вот Паркинсон. Слизеринка скривилась и фыркнула в отвращении. Дафна как-то сразу уменьшилась в размере, явно не обрадовалась приходу родственницы. Паркинсон фыркнула, на что Цирцея лишь рассмеялась. Из раздевалки показалась Виттория и указала мистеру Дорингтону на понравившееся платье. –Сэнтери, –плюнула голосом Пэнс, –Решила закупиться в нормальном магазине, министерская шавка? –осклабилась брюнетка. –Паркинсон, –Цея улыбнулась уголком губ, скосив изумрудные омуты, –Я всегда одеваюсь в нормальных магазинах. –Да? –наигранно удивилась Астория, –А я думала ты обкрадываешь монахинь или средневековых дам…–хихикнула блондинка. Сэнтери холодно рассмеялась, плохой знак. Демоны злобы зарычали в груди, облизывая ребра, кусая мышцы. Брюнетка оттолкнулась от стены и подошла к девушкам почти вплотную, глядя ещё больше свысока из-за роста. Паркинсон поджала губы и вынужденно запрокинула голову. –Я покажу тебе монахиню, Астория, –по-кошачьи улыбнулась Цирцея, подмигавая Гринграсс, припоминая какие конкретно платья взяла с собой. –Я не понимаю что ты тут забыла, Пэнс?..–вставила свои пять копеек Забини сквозь усмешку, до безумия напоминая Нотта. –…По-моему магазин Малфоевских подстилок дальше по улице, –холодно усмехнулась Сэнтери, складывая руки на груди. Сто процентное попадание. Пэнси вспыхнула моментально, тут же вылетела из зала. Дафна тихо хихикнула, наслаждаясь представлением. Сучьи демоны в сердце Цирцеи довольно захохотали. Астория вздернула подбородок и удалилась вслед за однокурсницей. Слизеринки рассмеялись, позабыв об администраторе… С нарядом для Сэнтери вышла самая большая загвоздка. Пышные платья девушке не шли, как и сильно облегающие. Гринграсс носилась туда-сюда как чертов электровеник. Забини по большей части оценивала. После десятого платья Цирцея начала мысленно мириться с мыслью, что ничего тут не найдет. За окном стримительно темнело, час закрытия близился как и отбой в школе. Брюнетка вышла из раздевалки и окинула собственное отражение придирчивым взглядом изумрудных глаз. Пышное бежевое платье с глубоким вырезом смотрелось совершенно безвкусно на точеной фигуре Сэнтери-младшей. Мягкие изгибы платья неприятно контрастировали с острым плечами, выпирающими ключицами и ледяными чертами лица девушки. Забини вздохнула и отрицательно покачала головой. Цирцея лишь усмехнулась изумрудными радужками, скрываясь за шторкой. Сами по себе платья были необыкновенной красоты, будто сотканы из солнечных лучей. Просто… это немного не то. Цея магией ослабила шнуровку на спине и стянула изделие. Брюнетка оделась и вышла из раздевалки. Сэнтери оперлась бедром на стену и развела руками. –Ну не судьба, –усмехнулась девушка. –Да быть того не может, –воспротивилась Гринграсс, недовольно складывая руки на груди. –Тут наверняка что-то есть…–поддержала Виттория, но её тон не внушал доверия. Цирцея закатила глаза и цокнула языком. Брюнетка уже открыла рот чтобы ответить, но её перебили. –Мисс Сэнтери, я кажется знаю что вам пойдет…–неожиданно для всех выдал администратор, досели молчавший. Мисс Сэнтери повернулась и чуть скептично выгнула бровь. Цветок паранойи зацвел между ребер красным цветом. Такие вот фразы всегда, черт возьми, напрягали. –Извините, но вы уверены? –Цея вежливо приподняла уголки губ. –Да…–кивнул мистер Дорингтон, –Мне приходилось помогать с нарядом миссис Сэнтери, вашей матери. А вы очень похожи на Параклею по фигуре, –всё же пояснил мужчина. –А давайте попробуем, –согласилась за брюнетку Дафна. –Вы хорошо знали мою мать? –Сэнтери холодно свернула глазами, чуть нервно расправляя плечи. –Я отлично знал вашего отца, Цирцея…–улыбнулся мистер Дорингтон и удалился за обещанным нарядом. Виттория глянула на однокурсницу и присвистнула. «Действительно, вот те раз! Вы не ждали нас, а мы приперлися, как говорится. Не было проблем купила баба порося!"–мысленно фыркнула Цея. Сердце почему-то ухнуло в желудок, гонимое интересом, удивлением и… болью, даже какой-то глупой обидой, от части завистью. Ведь какой-то Дорингтон знал Мейсона, а она–нет, даже косвенно, хотя его дочка, на минуточку. Вены почему-то завибрировали в предвкушении. Чувство дежавю ударило в лоб, напоминая о Малфое. Чертов Драко заставлял вибрировать сосуды точно также, разве что более ярко и нездорово, чем сейчас. Цирцея мысленно взвыла, подавляя желание топнуть ногой в бессильной злости. «А ну брысь из моей головы!"–мысленно ощерилась девушка на образ блондина в собственной голове. Из мыслей Сэнтери выдернул восхищенный вздох Дафны. Цирцея медленно перевела глаза на то, что вызвало столь бурную реакцию. Виттория тихо присвистнула, до одурения напоминая Тео. Сэнтери скользнула изумрудными глазами по изделию и признала что оно было безумно красивым… дьявольски красивым. Серебристая полупрозрачная ткань с чисто изумрудными вставками и черными деталями действительно казалась чем-то не из этого мира. Наверняка зачаровано. Слизеринка взяла платье в руки и скрылась в примерочной. Ладони кольнуло ощущерием чар и девушка мысленно усмехнулась, хваля себя любимую за догадливость. Прохладная ткань легко скользнула тело, облигая фигуру будто на неё и шили. Серебрянное изделие легло как вторая кожа. Само по себе платье было простым. Совершенно не пышная юбка в пол с разрезом до тазовой кости, больше открывающая, нежели прикрывающая правильную линию бедер. Самый низ юбки украшала изумрудная нашивка змеи. Как символично, черт возьми. Цирцея стянула с волос резинку, позволяя черным локонам расползтись по острым плечам. Изделие выгодно почеркивало тонкую талию, приподнимало грудь. Спина девушки прикрывалась лишь снизу, являя всем лопатки. Сам по себе лиф был полупрозрачным с полоской тьмы на верху. Девушка вышла из гардероба и покрутилась вокруг своей оси. Платье переливалось то серебрянным, то изумрудным, то черным, оттеняя длинные волосы и подчеркивая изумрудные радужки. Ткань казалась холодной и острой, под стать Сэнтери. Виттория закусила губу, скользя по однокурснице зелеными глазами. –Это оно, определенно твой вариант, –уверенно кивнула Вита, расплываясь в довольной улыбке. –А может в задницу Блейза?..–задумчиво протянула Дафна, хлопая небесно-голубыми глазами. –Конечно, солнышко. Нам и вдвоем будет чудесно, –нарочито кокетливо подмигнула Цирцея, смеясь. –Вы точная копия своего отца…–протянул мистер Дорингтон. В его голосе плескалось восхищение, неверие и тоска в равных пропорциях. Цирцея вежливо кивнула и пошла переодеваться. Слизеринки расплатились и довольные жизнью отправились обратно в Хогвартс. Остаток дня прошел более чем прекрасно. Сэнтер вырубилась сразу же как только голова коснулась подушки, а недовольное карканье пернатого засранца стихло… Цирцея протяжно застонала и скривилась. Хриплое карканье Блитца раздражало сонное сознание. Слизеринка не глядя кинула подушкой в сторону звука, но очевидно промахнулась, послышался звук падающих книг. «Доброе утро бляха муха!"–скептично фыркнула девушка про себя. Ворон каркнул особенно недовольно и стукнул клювом по дну клетки. Сэнтери перевернулась на спину и закрыла лицо ладонями. Не было слышно праведного возмущения Гринграсс, но это вполне объяснимо. Вероятно блондинка отправилась к Забини с утра пораньше, а вот с какого бадуна разорался пернатый абъюзер–это вопрос интересный. Цирцея не выспалась. Совершенно. Каждый час она подлетала на кровати, видя перед глазами мертвое лицо Мейсона из того самого сна. Хотелось спать, просто спать… ну или повеситься, только чтобы выспаться. Цея распахнула изумрудные глаза и возмущенно вылупилась на почтовую птицу. Девушка выгнула бровь, принимая вертикальное положение. Брюнетка зевнула, приглаживая черные волосы, как всегда, стоящие торчком. –Ну вот и чего ты разголделся, а?! Даф тебя покормила, –вслух размышляла девушка, подходя к шкафу. Слизеринка по привычке перевела изумрудные глаза на часы и на секунду окаменела. «Завтрак… блять, проспала…"–мысленно взвыла девушка наспех натягивая змеиную форму, потому что она была просто ближе. Уже через пять минут Цирцея вылетела из спальни с сумкой на плече и распущенными черными волосами. Завтрак безнадежно пропущен, а вот перехватить Снейпа ещё можно. Цея хотела поговорить с куратором змей именно сегодня по поводу Агаты, но этим планам было не суждено сбыться. Слизеринка резко завернула за угол и врезалась кому-то в грудь. «Ммм, мечта…» Легкие заполнились запахом выпечки и чего-то мускусного. Цирцея подняла изумрудные омуты и столкнулась с ласковым теплом янтарных глаз Дэвиса. На губах расплылась улыбка и девушка отстранилась, поправляя волосы. Врезаться в кого-то в коридоре стало плохой привычкой. Сэнтери хотела было идти дальше, но рука Роджера легла ей на плечо, разворачивая в обратную сторону. Плечо кольнуло странным теплом, непонятным, ещё чуть-чуть и правильным. Брюнетка вопросительно выгнула бровь, сверля профиль парня зелеными глазищами. –Помнится, кто-то обещал сходить со мной в Хогсмид, –тепло улыбнулся когтевранец, едва касаясь подушечками пальцев смоляных прядей, –Не забыла? –Нет, –безсовестно соврала Цея, улыбаясь уголками губ. Она нопрочь забыла про приглашение брюнета, просто забегалась с Дафной, платьями, письмами и учебой. «Видимо к Снейпу наведаюсь вечером, он будет счастлив…"–подумала слизеринка, послушно идя рядом с когтевранцем. Девушка вынурнула из-под его руки и подцепила под локоть. –Куда пойдем, староста с когтеврана? –усмехнулась Цея, подмигивая янтарным глазам. Брюнет закатил глаза и нарочито серьезно нахмурился. Что-то по-детски теплое шевельнулось в желудке, находя отклик в цвете янтаря. –Куда изволит юная мисс, –вежливо откликнулся когтевранец, лучась самодовольством. –Тогда путь наш лежит в «Три метлы», –тоном заправского сказителя выдала Сэнтери, посмеиваясь. –Воу воу воу, Цирцея. Как не стыдно? Пить, да перед учебной неделей, ай-яй-яй, –голосом батюшки изрек Дэвис. –Кто сказал что я буду пить?..–по-кошачьи улыбнулась девушка, закусывая губу, –К сожалению у меня нет ни стыда, ни совести, –рассмеялась слизеринка, ритмично стуча каблуками по плитке коридора. Роджер наигранно трагично приложил ладонь к груди, качая головой. День обещал быть легким, теплым и веселым… Нет, всё-таки зима–самое паскудное время года. Холод пробирается даже сквозь пелену согревающих чар. Цирцея шла по направлению к Хогсмиду, держа когтевранца за руку. От его ладоней становилось тепло и физически и морально. Было приятно идти с ним вот так, глядя на почти по-детски глупую безнадежную улыбку в янтарных радужках. Наверное он был бы хорошим спутником, правильным. На подобной мысли что-то внутри громко завыло побитой псиной, отпинывая такую правильность с завидным остервенением. Роджер отличался от Драко буквально всем. Вежливый, уравновешенный, добрый, искренний и теплый когтевранец был полной противоположностью холодному, высокомерному и закрытому Малфою. Но интерес закипал в венах, переворачивал идиотское сердце именно при виде платиновых волос. Не логично все-таки. Зимний ветер обдувал щеки, обещая остаться едва заметными влажными порезами. Цирцея склонила голову вправо, разглядывая спутника. Дэвис подмигнул слизеринке, большим пальцем отодвигая с губ черную длинную прядь. Он никогда не пересекал черту дозволенного, как и тот же Поттер, но не Малфой или Нотт. И если с Теодором у них была только искренняя дружба, то Драко. Самоуверенный засранец делал что хотел, потому что мог. Но и она могла. Цирцея не была слепой. Ей льстил его острый взгляд, всё чаще бегающий по бедрам на зельях. Ртутные глаза будто физически поброшили девушка, наслаждаясь чужими страданиями и отчаянно воя во всю глотку, видя что спокойствие упорно не покидает изумрудных радужек Цеи. Роджер толкнул дверь «Трех метел», пропуская девушку вперед. Омерзительно идеален. Цирцея шагнула через порог, тут же утопая в какафонии запахов и людей. Дэвис голантно снял с её плеч мантию, на что слизеринка лишь ласково улыбнулась. В пабе было достаточно душно, поэтому верхняя одежда точно была лишней. Изумрудные глаза пробежались по посетителям и моментально нашли компанию слизеринцев. –Я сейчас, ищи столик, –улыбнулась Сэнтери, кивая на однокурсников. –Ц, хорошо, –закатил глаза цвета янтаря Роджер. Брюнетка рассмеялась и направилась к змеям. Первым ее заметил Монтегю и поднялся из-за стола. Нотт, сидевший спиной к двери и, заметив подругу, расплылся в улыбке. Цирцея по-кошачьи приподняла уголки губ и обняла Теодора. Он парня пахло огневиски и чем-то кофейным. Такой привычных запах. Сэнтери отстранилась от друга спустя пару секунд и обвила руками шею Грэхэма, заставляя слизеринца нагнуться к ней. Закончив обряд приветствия, парни опустились обратно за стол, а она скользнула глазами по присутствующим. Крэбб, Гойл, Паркинсон, Блейз, Флинт, Флора Кэрроу и… Малфой. «Конечно, ну как иначе-то, черт возьми?!» Обеих Гринграсс не наблюдалось, но это было объяснимо. Девушка «на продажу» не подабает шляться по средненьким пабам. Паркинсон привычно облепила руку блондина, но она точно знала, что они давно не спят вместе и от этого в груди цвело злорадство и изощренное удовлетворение. Цирцея подняла глаза на Драко и… на секунду всё стихло. То есть совсем. Блондин встретил изумрудные радужки холодным взглядом, всё как всегда если бы чуть-ли не животная ярость, тесно сплетенная с обидой, но в вены плеснуло спокойствием, безнадежной эйфорией. Захотелось проржаться. «Ты не мой парень, Малфой! Я не принадлежу тебе, черт возьми! Ты не имеешь права меня ревновать, самовлюбленный ты гад!"–мысленно оправдывалась перед блондином Сэнтери. «А с чего я взяла что это ревность? Ему просто противно…» –встрял голос разума. На деле брюнетка лишь улыбнулась уголком губ, заправляя прядь волос за ушко, и отвела глаза. –Какими судьбами, красавица? –усмехнулся Тео, отпивая из стакана сливочного пива. –Да так…–отмахнулась брюнетка, проходясь пальцами по кудрям друга. –Красавица заскучала в башне, –хохотнул Грэхэм, залпом опустошая свой бокал. –Именно, Монтегю, –усмехнулась слизеринка и развернулась на каблуках, направляясь к Роджеру. Драко проследил пристальным взгдядом дождливо-серых глаз за Цирцеей и почти до хруста сжал челюсти. Он сжал кружку с такой силой, что та опасно звянькнула, а костяшки пальцев побелели. Вот она садится напротив Дэвиса и ребра иррационально ломаются с оглушительным треском. Хочется задушить хренова когтевранца. Ярость, кристально чистый гнев обжигает вены, не давая нормально дышать. Кажется, ещё чуть-чуть и из ушей Драко повалит чертов пар. «Блять, что это?! Какого черта?! Я её ненавижу! Блять. Херов пиздец!» –истерично завопил Малфой про себя, глядя как брюнетк ласково берет Цирцею за руку, чувствуя как желание сжечь паб вместе с когтевранцем растет в геометрической сука прогрессии. Блондин с громким звуком отставил напиток в сторону и запрокинул голову. Парень запустил руку в платиновые волосы в жалкой попытке усмирить гнев. «Сэнтери, ну ты и сука, а?! Что ж ты делаешь-то?!» –мысленно взвыл Драко, ещё чуть-чуть и готовый долбиться лбом об стенку прямо тут, наплевав на зрителей. Парень нервно покрутил пальцами черную резинку для волос на собственном запястье. Её резинку, от которой пахло эйфорией, сломанными принципами и безумием. «А ничего она не делает. Просто ты рехнулся…» –развёл руками Люциус в голове сына. Драко перевёл ртутные глаза на Сэнтери и сильно прикусил внутреннюю сторону щеки. Снова эта чертова юбка закоталась, когда она закинула ногу на ногу. Захотелось вскрыться. Ему до одурения нравилось смотреть на неё, слушать мелодичный голос, чувствовать вкус малины на корне языка. И так до ужаса бесил этот наигранный лицемерный холод в изумрудных радужках. И сейчас что-то внутри отчаянно жаждало, что бы в радиусе километра не было ни одного Роджера или Поттера. Но она Сэнтери. Сэнтери, Сэнтери, Сэнтери. «Что это? Ревность?!» –возмутился в висках голос отца. «Пф, нет… Собственничество. Я переспал с ней и все.» –отмахнулся Драко, чувствуя как гуляют на скулах желваки от иррациональной злости. Хотелось выть круглосуточно от ебаного осознания. «Ты должен сказать ей, что знаешь про проклятие…» –в который раз за неделю вякнул голос разума. То что он него осталось. «Мне на неё плевать!» –зло рявкнул Малфой про себя. Так захотелось подойти к слизеринке и встряхнуть самоуверенную дуру, только для того, чтобы ей стало также погано как и ему. Все чувства ему чужды. Нет, нет, нет, пожалуйста! Вот она улыбается и сердце бьёт по ребрам, наверняка желая вылететь из грудины хозяина. Вот Дэвис придвигается ближе и что-то говорит, пялясь в изумрудные глаза, а она кивает. «А что если он её поцелует?..» От этой мысли захотелось вылезти из собственной кожи, это жгло изнутри тупой болью. «Не дай бог, блять! Видит Мерлин, я тебя четвертую, обоих… Только посмей к ней прикоснуться!» –завопило что-то внутри, ломая остатки самоконтроля, перетирая холод в мясо. Драко плюнул на принципы и прищурил ртутные глаза, пристально глядя на когтевранца. «Она не станет лизаться с ним на людях, это же Сэнтери."–уговаривал собственную ярость Драко. Видит Салазар, завтра он её поймает после зельеварения и… и что?.. решим проблемы по мере поступления. Малфой громко хлопнул ладонью по столу и холодно бросил, пинаемый неизвестно чем. –Сэнтери, будь паинькой, не беси меня. Собирайтесь и упездывайте мило держаться за ручки куда подальше, –высокомерно усмехнулся блондин, –Мне противно. Брюнетка медленно обернулась и вопросительно выгнула тонко очерченную бровь. Изумрудные глаза искрились удивлением и спокойствием. Цирцея облизнула нижнюю губу и с вызовом скрестила руки на груди. Остальные слизеринцы тоже отвлеклись. Справа поперхнулся Блейз, косясь на друга с молчаливым «ты ебанутый?» «Да, Забини, да-да-да, я схожу с ума. Это она виновата. Бесит-бесит-бесит…» –Какое тебе дело, Драко? –фыркнула девушка, –Если что-то не нравится… проваливай сам, –брюнетка развела руками, ритмично покачивая ногой. «Не задавай таких сложных вопросов. Мне нет до тебя дела… именно поэтому я хочу выпотрошить чистокровную выскочку напротив тебя…» –мысленно истерически рассмеялся Драко, откидываясь на стуле. Блондин растянул губы в язвительной ухмылке. Забини «незаметно» ткнул его в бок локтем, взывая к мозгам. А остались ли они?.. Кажется, она выдрала их с корнем. Или отравила, полностью. Теодор вздернул брови и заметался взглядом от своей дрожайшей подруги до Драко. –Я сказал пошла вон, –приказным тоном выдал слизеринец, получая неистовый кайф от закипающей ярости в изумрудных радужках. О, эти эмоции. Ему до дрожи в пальцах нравилось как она реагирует именно на него, как смотрит, как позволяет видеть себя живой, злой, честной, без красивой игры на публику… –А то… что? –в его собственной манере хмыкнула Сэнтери. «А то возьму тебя за шкирку и выволоку отсюда сам, котенок, чтобы неповадно было подпускать к себе всяких Дэвисов… Стоп, что?! Котенок?!.. Пизда рулям…» Осознание того насколько он в дерьме пропустило сквозь кожу пару электрических разрядов, пуская органы в неистовый вальс. –Не зли меня, Цирцея, –по слогам проговорил парень, прищурил дождливо-серые глаза, сжимая челюсть. Слизеринка закусывает нижнюю губу, высокомерно поднимает бровь. В изумрудных радужках разгорается раздражение, ярость, а напускной холод кажется отваливается с кусками плоти. Голубо-серые глаза парня на секунду, лишь на мгновение пробегают по бедру Сэнтери… но фантазии хватило и этого чтобы улететь далеко и видимо очень надолго. –Малфой, не смей так ко мне обращаться…–начала девушка, но Дэвис что-то быстро зашептал ей на ушко, накручивая прядь смоляных волос на палец. «Бляять. Я сварю тебя на медленном огне, Дэвис…» –пообещал собственным демонам Малфой. Сэнтери встала из-за стола и смерила его огненно злым взглядом изумрудных глаз. Цирцея прищурилась и высокомерно фыркнула с гордо поднятой головой выходя из паба вслед за Роджером. Это что такого нужно было сказать что бы она послушалась?.. Драко вздохнул и провел ладонью по лицу, пытаясь скинуть ярость. Он долго не просидел с друзьями. Встал и молча ушел из заведения, отмазавшись от Паркинсон, ссылаясь на письма матери…