***
— Вира! — что есть мочи орал Люцифер, размахивая руками, в которых были зажаты слегка пожамканные листы с чертежами планировки нового комплекса. Кучка пыхтящих и потных чертей тащила на верх будущего «лабиринта ужасов» какую-то дичайшую конструкцию, а демон стоял на верхушке строительных лесов и контролировал процесс, чтобы никто из этих недоумков с отсутствующим глазомером не собрал кривые качели или плохо прикреплённую горку, как в прошлый раз. Люцифер до сих пор не мог без дрожи вспоминать получасовой разнос — лекцию Мамона о необходимости контроля в столь важном деле. Старый маразматик, занимавший, волею идиотской судьбы (а точнее одного дюже умного полуангела-полудемона), пост Сатаны, настолько преисполнился ощущением божественной благодати после получения известия, что его ненаглядная дочурка Мими стала пристанищем для очередного пузожителя, что решил построить в ее честь игровой развлекательный центр. В Аду. Для мелких. Как будто мало было этих средоточий геенны огненной в Цитадели, понастроенных парочкой богоподобных Хранителей, так ещё и здесь теперь будет стоять муравейник для раздражающих мелких. Демонических мелких. Люцифер грязно выругался, когда один из криворуких бесов уронил какую-то железяку ему на ногу. Возможность материться была единственной объективной причиной, по которой Люцифер согласился стать подрядчиком, да и вообще участвовать в создании данного непотребства. Благо, никого из мелких сюда на пушечный выстрел не подпускали, а то кто-то из представителей «будущего Небес», мог упасть и поранить коленки (ну или ему на голову неожиданно мог приземлиться кусок строительных лесов, которые черти крепили очень условно). — Перерыв! — проорал демон, осторожно слезая с трясущихся опор на ровную поверхность пола. Черти — «строители» словно тараканы от мелка «Машеньки» разбежались от него по углам, чтобы ненароком не попасть под горячую руку. А Люцифер заметил приближающуюся словно субмарина в море причину творящегося здесь кипеша. Мими решила проявить невиданную для демонов самоотверженность и проконтролировать заключительный этап строительства «её» комплекса лично, чем вызывала дополнительные приступы нервного тика у сына бывшего Сатаны. Демоница была на сносях, а потому благодаря ее росту и проснувшемуся в период беременности аппетиту напоминала шарик на ножках, который, однако, умудрялся курсировать с удивительной грациозностью, что характерно для передвижения предметов подобной формы по воде, а никак не по суше. Про себя (да и не только) Люцифер называл ее в честь человеческого морского корабля, что поначалу вызывало гнев демоницы и восстановление нервных клеток сына бывшего Сатаны, но потом утратило свою актуальность. Похоже, занятия Мими с Уокер, где они часами сидели в позе лотоса и ловили ускользающий дзен, всё же давали свои плоды. — Ну, как движутся дела? — поинтересовалась подошедшая демоница, хомяча зелёное яблоко в прикуску с печенькой в форме черепушки. «Интересно, их пекут на кухне Мамона, или привозят по персональному заказу из столовой Школы?» — подумал Люцифер, но вслух сказал другое. — Мими, солнышко, ты в курсе, что если пихать в рот всё, что не прибито и не припаяно к горизонтальным поверхностям, можно лопнуть раньше, чем твой пузожитель попросится наружу? — елейно продекламировал Люцифер, упорно игнорируя любые вопросы о работе, вылетающие из уст демоницы. Ему хватало совещаний с Мамоном, на которых пока даже не ставший новоявленным дедом Сатана всячески доставал предоставляющего рапорт о проделанной работе демона своими требованиями и предложениями, а потому отчитываться ещё и перед девчонкой он не собирался. Пусть радуются, что не выгнал демоницу взашей при первом её появлении на строительной площадке, невзирая на проникновенные доводы о «мотивационном импульсе, который создаст своим присутствием та, в честь кого будет назван будущий развлекательный центр». «Папочка, ну, пожа-алуйста. Это же центр «Малышка Ми-и-ми», — причитала демоница, добиваясь своего. — Я хочу, чтобы все было идеально. Тем более у меня есть опыт оформителя. В моем театре, ведь красиво? Правда? Люци, ну скажи, там ведь красиво?» Естественно, Люцифер молчал. Нет, убранство театра было действительно восхитительным даже на взгляд такого дилетанта, как он. У Мими помимо театрального таланта открылся ещё и дизайнерский, благодаря чему она умудрялась сочетать абсолютно несочетаемые вещи. Она называла этот стиль эклектикой. Но признавать сей факт Люцифер не собирался. Не враг же он себе, в конце концов. Зато Мамон готов был петь дочери дифирамбы и потакать любому ее капризу. «Конечно, солнышко!» — Мамон источал просто любовь и благодать, как будто был вовсе не Сатаной, а правой рукой почившего Шепфа. Люцифер тогда согласился, только чтобы не утонуть в блевотном количестве сахара, вылитом на него посредством диалогов Мамоном и его беременной дочуркой. Но терпел демоницу с трудом, выбешивая её при любой возможности, чтобы она как можно раньше убиралась с площадки. Мелких демонов значит пускать нельзя, а ходячее надоедливое вместилище для пузожителя, хоть и очень грациозное для своих габаритов, можно. А если, упаси Шепфа, она поранит себе палец, иметь будут кого? Правильно, Люцифера! — И-ди-к-чер-ту-Лю-ци-фер, — пропела, словно одну из мантр, которую они разучивали с Уокер, демоница, показывая средний палец, — Саферию нравится. Бывшая Непризнанная, ныне Хранительница, прилагала в свое время неимоверные усилия, чтобы свести неугомонную демоницу с идеальным ангелочком Дино во имя Равновесия, видимо. Но Мими, совершив финт ушами, спуталась с занудным солдафоном Саферием, умудрившись залететь от него до официального объявления об их отношениях. Впрочем, Мамон был так рад скорому появлению потомства своей ненаглядной дочурки, причем «чистопородно-демонического», как он выражался, что простил ей разом все прегрешения и решил на радостях подарить этот комплекс, а Саферия из казарм перевел в строительную бригаду, под управление Люци, естественно. В строительстве летучий мыш не разбирался от слова совсем, зато бесов «строил» просто превосходно. При одном его появлении на площадке они дружно вставали по стойке смирно, а затем весело бежали выполнять свою работу, обгоняя друг друга. Если бы ещё и каплю мозга в работу вливали, цены бы им в базарный день не было. Но «вдохнуть мозг» в них Саферий не мог, так как сам его не имел. Ибо абсолютно тупое выражение лица и слюна, капающая изо рта демона каждый раз, когда он лицезрел расплывшуюся Мими, не оставляли сомнений в его уровне айкью. — Твоему Саферию все нравится, настолько он тупой. Мими скривилась от столь неприкрытого оскорбления ее избранника. — Не тупой, а влюбленный. Тебе, чёрствому сухарю, не дано этого понять, — парировала демоница. — Смотри, чтобы невозможность обнять твою китообразную тушку не запустила единственную извилину в его голове и не заставила обратить внимание на кого-то ещё. На Ости, к примеру. Имя бывшей заклятой подруги произвело необходимый эффект, выбивая Мими из состояния дзена. В её глазах засветились красные огоньки. — Ты что-то знаешь? Эта сучка уже к моему мужу решила подкатить? — Мими попыталась схватить Люцифера за грудки, но из-за необъятного живота и разницы в росте у нее это плохо получилось. Демон увернулся, скучающе посмотрел на свои ногти и сказал: — Ничего я не знаю, просто к слову пришлось. Естественно, демоница не поверила. Сжала кулачки и, пыхтя как паровоз, понеслась искать своего супружника, дабы устроить тому очередной допрос с пристрастием. Который, впрочем, как обычно закончится примирительным актом любви, после чего оба будут прямо-таки лучиться счастьем. Так что Люцифер не испытывал ни капли угрызений совести за столь низкий прием изгнания Мими из поля его видимости. Одно для Люцифера оставалось загадкой, как они на таком сроке сексом умудрялись заниматься? Демон был подкован в этом вопросе, однако схема соития с беременным бегемотиком в его систему координат явно не входила. Так, что-то его не в ту степь понесло. Может стоило посетить сегодня бордель, или наведаться в один из своих клубешников, где теперь всем заправляла его бывшая женушка, оттяпавшая себе всю сеть в качестве отступных, а то он уже забыл, когда видел голое женское тело. Наверное, поэтому в голове такие мысли возникали. Люцифер никогда не был праведником, однако последнее время его абсолютно не тянуло к женскому полу. Вообще ни к кому не тянуло. Кроме одного единственного существа — маленького ангелочка с пепельными волосами и необыкновенными серыми глазами, образ которого возникал, стоило демону прикрыть веки, с той самой встречи на каком-то очередном дурацком празднике, организованном в Аду младшей Уокер в честь установленного Равновесия. Образ, подаривший зыбкую призрачную надежду на когда-либо возможное счастье, на обретение своего места в этом новом мире. Надежда. Грёбаное иррациональное чувство. Или это эмоция? А, плевать. Главное, что эта розовая гадость рушила годами создаваемые барьеры, взбаламучивала привычное бульканье болотной жижи повседневного уклада его никчемной жизни. И ни глифтом, ни беспорядочными связями её вытравить было нельзя. Она давала цель. Пока неясную, туманную, похожую на призрачные мурашки на коже, но имеющую вполне живой осязаемый ориентир. И он, трёхсотлетний демон, словно мотылек-однодневка на огонек летел на этот ориентир, не отдавая себе внятного отчёта. Вот так неосознанно через несколько месяцев после той встречи он припёрся в резиденцию Хранителей под каким-то идиотским предлогом, а на самом деле лишь для того, чтобы снова увидеть ангельское личико и серьезные серые глазки. «Она, наверное, его даже не вспомнит, –думал демон, — мелкие быстро все забывают. Но это ничего, главное убедиться, что с ангелочком все в порядке». Доложив полукровке обстановку в Аду, а так же идею нового сооружения, Люци брёл по коридору, якобы заблудившись (ну да, с его-то встроенным компасом), втайне надеясь напороться на детскую комнату или как там это место называется. Он уже отчаялся, обзывая себя последними словами, и решил повернуть на выход, как вдруг услышал звонкий словно колокольчик детский смех. Тот самый, после которого он едва не превратился в пекинеса в своем кабинете зама Сатаны и который заставил сердце пропустить удар, распространяя по организму волны розово-зефирного марева. На ватных ногах словно робот он пошел в сторону звука. За большими стеклянными дверями Лавли прыгала через резиночку с двумя другими девочками-ангелочками под присмотром, видимо, няни. Точнее она прыгала, а остальные считали. Резинка была расположена на довольно высоком для маленьких ножек уровне, поэтому каждый удачный прыжок сопровождался хоровым «четыре-пять» и заливистым смехом девочки. Люцифер вжался в стену рядом со стеклянными дверьми, словно боялся, что его заметят. Впрочем, могли заметить энергию, поэтому он максимально приглушил ее, буквально сливаясь для бессмертных со стеной. Демон наблюдал за играющей малышкой, а по лицу расплывалась блаженная улыбка. Неосознанно он водил по стеклу в месте проекции её фигурки. Люцифер не собирался себя выдавать, он пришел сюда просто взглянуть на неё и не намеревался светиться. Однако что-то пошло не так. Девочка вдруг остановилась, нахмурившись. И резко обернулась к нему, глянув прямо в глаза. — Люцифер! — громко заголосила она, оповещая, похоже, все крыло о присутствии здесь постороннего, и рванула к нему, незаметным жестом распахивая стеклянные двери. Демон едва успел опомниться и среагировать, ловя летящее в его объятия тельце. — Что здесь происходит? «Ну конечно, кто бы сомневался, что вездесущий полукровка окажется тут прямо сейчас». Люцифер медленно повернулся к нему с малышкой на руках. Радужки Мальбонте темнели на глазах, обещая демону медленную и мучительную смерть, если он сейчас же не уберет от малышки руки, а он, не то что с руками, не мог совладать даже с лицевыми мышцами и стереть с губ дурацкую блаженную улыбку. — А мы тут в резиночку играли с малышами. Слава сдохшему Шепфа, говорливая нянька, появившаяся в эту минуту в проёме двери, отвлекла внимание полукровки на себя, позволяя Люциферу собраться. — Это я вижу, — отчеканил Мальбонте, — Но что ты здесь делаешь, демон? — спросил Хранитель, вновь переводя подозрительный взгляд на Люци. — Уже ухожу, — он хотел сказать, что заблудился, но эта отмазка прокатила бы с обычными ангелами — врать полукровке было опасно, ложь тот чуял за километр. — Ты же только пришёл?! — Лавли смотрела на Люцифера широко раскрытыми глазками цвета грозового неба, в которых читалась лёгкая обида. — Я думала, ты поиграешь со мной, — нижняя губка ангелочка слегка выпятилась, выдавая негодование. — В другой раз поиграете, — полукровка улыбнулся малышке и одновременно кинул испепеляющий взгляд на Люци. Выглядело это жутко. «Надо бы взять такой прием на вооружение, чтобы отрабатывать на особо ленивых бесах». — Дяде Люциферу пора домой. У него много работы. А я отведу тебя к маме, хорошо? Малышка продолжала дуть губки, но согласно кивнула. Странно, что полукровка не удивлен знакомству демона с его дочерью. Видимо, Лавли всё рассказала любимому папе. Тем не менее грозный взгляд и стальные нотки в спокойном голосе не предвещали Люциферу в случае любого неверного движения ничего хорошего. — Ну я тогда, пожалуй, пойду, — сказал Люцифер с ухмылкой, за которой спрятал почти физическую боль расставания, передавая малютку отцу из рук в руки. Ангелочек тоже с неохотой отцепила ладошки от одежды Люцифера. А может, ему просто хотелось так думать. Зыркнув напоследок на демона, полукровка развернулся и зашагал прочь по коридору. Малышка не отрываясь смотрела на Люцифера через плечо отца и махала ему рукой. А он махал в ответ, искренне улыбаясь, и запоминал тепло этого мгновения, чтобы возвращаться к нему, когда станет слишком холодно от одиночества.***
Впрочем об одиночестве, а также о полноценном сне Люциферу пришлось забыть на ближайшие девять месяцев. Строительство адового сооружения отнимало все силы. Ещё бы. То, что должно быть возведено в течение трёх лет минимум, они сварганили в разы быстрее. И не на отвали, а как следует, со всеми мерами безопасности. А как иначе, ведь проект контролировали Сатана и даже сам его-величество-Хранитель-Равновесия. И ладно бы Мамон — ему всё равно нечем было заняться, кроме как шпынять Люци по поводу и без, — так ещё и полукровка подрядился. Который, как ни странно, не разговоры разговаривал, а реально участвовал в строительстве, особенно в отделке здания лепниной. После рождения двойняшек Мальбонте, видимо, переклинило (назвать это по другому трудно), он проникся своим новым статусом Создателя и начал ваять: лепить статуи, бюсты, вырезать фрески. Первым его детищем был театр, подаренный демонице младшей Уокер, где все внутреннее убранство помещения было, по сути, сделано руками полукровки, а потом пошло-поехало, и теперь все небеса украшали его работы. Но самым главным творением Хранителя была статуя его возлюбленной с двойняшками на руках, установленная во дворе обновленной Цитадели. Люцифер часто мотался туда и подолгу залипал возле монумента, изображая глубокую задумчивость, а на самом деле любуясь чертами ангелочка, вылепленной отцом с огромной любовью. На что Люцифер надеялся? Полукровка никогда и ни за что не позволит демону приблизиться к любимой дочурке ближе, чем на пять метров, и никакие логические доводы типа родства душ этого не изменят. Мальбонте его на дух не переносил, стараясь контактировать с ним по минимуму, в основном через посредников, и удостаивая личной аудиенции, только чтобы прописать очередных люлей. Люцифер даже несколько раз косячил специально, только чтобы попасть в резиденцию семьи полукровки, и, получив нагоняй, отправлялся искать Лавли, а найдя, просто наблюдал, не смея приблизиться. Но девочка, казалось, (и, возможно, не просто казалось) всегда ощущала его приближение. Сбивалась с ритма игры на фортепиано, если это был урок с Дино, оказывалась «латой», если резвилась в саду с другими ангелочками, теряла мысль, если что-нибудь рассказывала, и начинала беспокойно оглядываться по сторонам, кого-то высматривая. Но Люцифер ошибки не повторял. Он всегда уходил раньше, чем ангелок его замечала.***
Но вот день икс настал. Детский развлекательный комплекс «Малышка Мими» был достроен и открыт путем разрезания символической красно-черной ленточки с изображением черепушки руками Сатаны и его ненаглядной доченьки под жутчайшую какофонию фанфар бесовского оркестра. Даже демоны выносили эти адовы звуки с трудом, но они хотя бы были натренированы и подкованы в плане терпения пыток разного уровня жестокости (нынешнюю «музыку» Люцифер, пожалуй, отнес бы к средней). Но вот как с этим справлялись приперевшиеся сюда ангелы, демон ответить даже себе не мог. Наверное, использовали «встроенную» силу чистого света, защищавшую их от подобного аккомпанического непотребства. Впрочем, если посмотреть на Фенцио, который при каждом высоком аккорде зажимал ладонями голову с таким остервенением, будто хотел её раздавить, только чтобы ничего не слышать, свет был так себе защитой. Торендо в мгновения ударов тарелок хмурился, а во время воя контрабаса можно было заметить, как его взгляд расфокусировался. И только Эрагон сидел на своем месте неподвижно с блаженной, будто приклеенной, улыбкой на лице, словно живое воплощение ангельского смирения и жертвенности. Когда последний аккорд стих, новый Сатана взобрался на трибуну, любовно оглядел весь комплекс, который, кстати сказать, представлял собой большую человеческую черепушку, и обратился к собравшимся. — Это аутентичное и знаковое сооружение станет украшением территории нового Ада!.. Мамон решил в день открытия один в один повторить ту же речь, которая была презентационной для Хранителя почти год назад. Видимо, новый Сатана подумал, что если его слова подействовали на властителя их мира, вынудив того одобрить проект, то и менять ничего не стоит: пусть этот перл останется в истории. Мальбонте, правда, тогда скептически приподнял бровь при этих словах. В кои-то веки Люцифер был с ним согласен. Впрочем, Хранитель, решив, видимо, что сам Мамон «знаковость сооружения» не потянет, стал активно участвовать в процессе. Похоже, Маль внутри полукровки устал от обилия серафимчиков и херувимчиков, выходящих из-под руки творца, и решил проявить свою темную сущность, из-за чего полукровка понасоздавал для интерьера центра до жути реалистичные изображения и изваяния всяких монстров, от внезапных «встреч» с которыми Люцифер пару раз чуть не словил инфаркт, а так же «украсил» фасад здания, благодаря чему можно было совмещать приятное с полезным: гулять вокруг комплекса и изучать анатомию костей человеческого черепа. Что из этого приятно, а что полезно, каждый выбирал для себя сам. В данный момент Люцифер бы выбрал доползти до кабинета, где, закрывшись на ключ и выпив залпом бутылку глифта, можно было бы залезть под одеяло и послушать, наконец, тишину. Ибо открытие комплекса произвело фурор. Казалось, абсолютно все имеющиеся в Аду демонята от мала до велика собрались сегодня тут. И не только демонята. На открытие припёрлось и много белокрылых, притащивших с собой свои ангельские отродья. Все они орали, галдели, визжали от восторга при виде тех чудищ, из-за которых у Люцифера чуть не случился сердечный приступ, причем единственным, что отличало демонят от ангелочков, был цвет крыльев (цвет одежды был опознавательным знаком первые полчаса, потом различия стёрлись). Спиногрызы лазали по стенам и даже потолку, толкали друг друга на горке, из-за чего падали в бассейн с импровизированной лавой, расшибали себе лбы и колени, но продолжали мотаться, даже не замечая этого. А Люцифер был распорядителем всего этого бедлама. Разнимал сцепившихся из-за одной игрушки демонят, хотя вокруг валялось ещё море таких же, ловил постоянно падающих, неумеющих пока обращаться с крыльями мелких, отшкрибал от стен возомнивших себя скалалазами грудничков. И проклинал Мамона, буквально заставившего его находиться тут, всеми известными проклятиями.***
Толчок. Люцифер обернулся, чтобы дать нагоняй очередному шкоднику, но никого не обнаружил. Точнее обнаружил, но не того, кого думал. В помещение вошли Хранители. Уокер держала за руку маленького демонёнка, похожего на Мальбонте как две капли воды, даже взгляд был такой же — сосредоточенный, и серьезный, но без отцовской жёсткости. Хранитель, в свою очередь, держал на руках Лавли. Странно, но только сейчас Люцифер заметил их удивительное сходство. Одинаковые разлёт бровей и разрез глаз, похожая линия скул, сглаженная у малышки детской пухлостью щёчек, одинаковые подбородки. И внимательный, любознательный взгляд, который, остановившись на демоне, засветился неподдельной радостью. — Люцифер! Никогда раньше сын Сатаны не замечал, что у него настолько мелодичное имя, но из уст малышки оно звучало, как настоящая песня, музыкальным сопровождением которой был хор из воплей других мелких. Лавли что-то сказала отцу на ухо, сползла вниз, и схватив брата за руку, поскакала к нему. Люцифер растерялся. Ему безумно хотелось взять малышку на руки и больше никогда не отпускать, но он не был уверен, что не будет тут же испепелён на месте ее отцом. Да и что делать с братом? Тоже брать на руки? Но малышка сама разрешила возможные недоразумения. Не кинулась в объятия, а чинно остановилась перед демоном. — Люцифер, знакомься, это мой брат — Тариэль. — Здравствуйте, — демонёнок протянул руку для приветствия, так же как когда-то его сестрёнка, с удивительно серьёзным выражением лица. Только для мальца оно, похоже, было привычным. Люцифер пожал ее. В это время парочка Хранителей подошла к нему. — Люци, — Уокер тепло улыбнулась, её супруг лишь кивнул в знак приветствия. — Чудесный комплекс. Вы все отлично потрудились. Люцифер хотел сказать, что только её одобрения ему и не хватало для полного комплекта, но сдержался и лишь криво усмехнулся в ответ. — Папочка, можно мы с Тариэлем пойдем поиграем? — спросила малышка, встревая в их неловкий разговор. — Конечно, Лавли, только осторожно, не пораньтесь, — ответил полукровка. — Не беспокойся, папочка, за нами присмотрит Люцифер, — сказала малышка, и, схватив демона, под ошалелые взгляды не успевших опомниться взрослых потащила их с братом в джунгли адских аттракционов.***
Демон стоял у окна и блаженно пялился на горизонт уже где-то больше получаса после того, как цепкие ладошки последнего верещавшего бесёнка были отлеплены от косяка входной двери его уставшими родителями, пытающимися угомонить разыгравшегося сорванца. Где-то там, в глубине здания, была слышна возня бесов, убирающих оставленный после детворы бедлам, и окрики Саферия и Мими, решивших остаться «помочь Люци с уборкой». А он просто стоял у окна и прокручивал в памяти события этого дня, смакуя каждый миг. После того как находчивая малышка вручила ему карт-бланш на нахождение рядом с ней без опаски гнева ее папаши, Люцифер не отходил от нее ни на шаг. Вскоре она так же ловко избавилась от брата, предложив тому присоединиться к группе других мальчишек-демонят, ставящих какие-то странные опыты, результатом которых были разноцветные искры и «микротуманы». Впрочем, за их действиями внимательно следил Саферий — ярый поборник дисциплины, — так что опасаться за сохранность юных экспериментаторов было нечего. Судя по загоревшимся азартом глазёнкам демонёнка, идея пришлась ему по душе, и остаток дня они его не видели. После этого ангелок потащила Люцифера на самую высокую горку, где демон помогал ей забираться наверх, после чего она скатывалась вниз с криком: «Лови меня, Люци!» — в его бережные объятия. Потом был лабиринт, где чей-то невоспитанный отпрыск толкнул Лавли, из-за чего она сошла с дистанции, и даже, наглец, не извинился. Люцифер хотел было размазать по стене засранца, но малышка его опередила, подставив демонёнку подножку, из-за которой тот кубарем скатился вниз, и, видимо, довольно чувствительно треснувшись, ушел с аттракциона, потирая ушибленное место. А Люци испытал какую-то иррациональную гордость за Лавли. Как будто она была вовсе не милым ангелочком, а вздорным демонёнком. Его демонёнком. А когда малышке надоели аттракционы, она решила приспособить под это дело Люцифера. Если бы ещё совсем недавно кто-нибудь сказал демону, что он будет изображать морского дракона, паровозик и лошадку для маленькой наездницы и получать от процесса ползанья на коленях по полу и хаотичных прыжков с ней на спине, кристально чистое, ничем не омрачённое удовольствие, то демон назвал бы его сумасшедшим и рассмеялся в лицо. Однако невозможное произошло. И это были объективно лучшие мгновения его долгой жизни. А апогеем блаженства стало маленькое тельце, уснувшее на руках демона, доверчиво прижимающееся к нему безмятежное личико, на которое он не мог налюбоваться, и крепко держащие его ладонь ручки, словно тоже не желающие расставаться. Но идиллию разрушила Уокер, забрав дочь домой баиньки, к счастью, пришедшая без своего супруга, который, видимо, забирал сына. Из блаженной неги счастливых воспоминаний его вырвали какие-то вопли и топот приближающихся ног. Люцифер раздражённо обернулся. Подбежавший чёрт, едва поклонившись, начал бормотать что-то несвязное. — Там, это… то есть… того… Вам надо… Поняв, что не дождётся от беса ничего вразумительного, Люцифер пошёл в сторону источника странных звуков. И столкнулся с Саферием. Тот с видом ошалевшего Цербера мотался из угла в угол перед дверью в комнату отдыха. –Что случилось? — Остановил его беспорядочные метания Люцифер. — Мими, она… — узкоглазый (правда, в данную минуту — пучеглазый) явно не мог договорить фразу, беззвучно открывая и закрывая рот, чем напоминал выброшенную на берег диковинную рыбу. — Ну? — Люцифер схватил демона за плечи и хорошенько встряхнул, начав закипать (а ещё, беспокоиться). –…рожает, — закончил демон. — За повитухой послал? — Н-нет. Мими не просила. Похоже демоница совсем загнала бедного мужа под каблук так, что он разучился самостоятельно думать. Люцифер даже немного посочувствовал Саферию. Впрочем сейчас было не до сантиментов. Преодолевая сопротивление неадекватного будущего отца семейства, он заглянул к Мими узнать, что ей сейчас необходимо. Демоница кинула в него подушкой и приказала убираться вон. Это было признаком, что у неё всё под контролем. У бессмертных, в отличие от людей, не было специальных мест, где они приводили в этот мир своих отпрысков. Точнее, у каждой роженицы это место было свое и выбирал его собирающийся прийти в этот мир бессмертный. Рождённые ангелочки благословляли места их появления на свет — в последствии там вырастали волшебные деревья, вроде древа очищения в Школе ангелов и демонов, появлялись месторождения полезных минералов или, например, вырастали целые города. Демонята отмечали места, где они рождались, особой энергией, как правило, это было что-то типа защиты от воздействия света, в месте силы демона свет ангела не мог причинить им вред. Ну, а если рождался полукровка, то тут как повезет. В случае с Непризнанной — рождение двойни ознаменовало снятие древнего и тяжёлого проклятия с лабиринта Адама и Евы, после чего это место стало снова благословенным. К тому же роды у бессмертных как правило проходили легко, но от помощи врачей они все равно не отказывались. Вот и сейчас, отдав все необходимые указания присутствующим бесам и оставив в покое мечущегося возле двери в комнату, из которой доносились негромкие стоны демоницы, Саферия, Люцифер решил на всякий случай смотаться за Уфирой, адской акушеркой, принявшей не одну тысячу новорожденных демонов. По пути он отправил весточку Хранителям и Сатане и взял с собой морского дракона, здраво рассудив, что старой демонице на нем лететь будет удобнее, чем на своих крыльях. Он застал Уфиру в её жилище — небольшой каморке на окраине ада больше похожей на яму, где она варила какие-то настои настолько отвратительно и едко пахнущие, что у Люцифера мгновенно заложило нос. — Вечер добрый, Уфира, нужна твоя помощь, — без предисловий начал Люци. — Что стряслось? — спросила, не оборачиваясь от плиты, где в котелке помешивала какую-то дрянь, демоница. — Чай, жёнушка рожает? Люцифер брезгливо поморщился то ли от запаха, то ли от заданного вопроса. — Нет, дочка Сатаны, — ответил демон. — Чавой-то я запамятовала, когда у тебя появилась сестра? — Повернулась Уфира, глядя косыми подслеповатыми зенками на демона. — Дочка ны́нешнего Сатаны, Мамона, — пояснил Люци. — А-а-а, — протянула Уфира, — ну да. Ты ж за законный трон бороться не стал. — Пока мы будем выяснять историю адского престолонаследия, Мими родит, — начал раздражаться Люцифер, — может поторопишься уже. — Ишь, учить он меня вздумал, — сказала демоница, всучая в руки Люци неожиданно тяжёлый саквояж. — На, вот, на дракона своего отнеси лучше, сатанёнок. И пока Люцифер оттаскивал сумку, старая демоница дособиралась, бурча себе под нос, но так, чтобы услышали все. — Умничает он. А я ещё не забыла, как моталась к твоей мамаше на восьмой круг. Выбрал же ты себе место — в самой холодной трещине Кацита. Всегда своенравным был. С самого мальства. Только вылупился, сразу зенками своими красными зыркать начал и кусаться. Один папаша твой не мог нарадоваться на первенца. Люцифер хмыкнул. Похоже старая карга совсем из ума выжила, раз несёт подобную чушь. Уфира, видимо, заметила его реакцию. Стукнула его концом кривой трости по спине, взбираясь на дракона. — Думаешь, небось, что старая демоница из ума выжила? В данный момент Люцифер думал, что карга с возрастом научилась читать мысли. — Нет. Папаша твой не всегда поехавшим был. Но пост Сатаны накладывает отпечаток. Да и жёнушка, что сбежала, бросив мальца, тебя то бишь, ласковости ему не добавила. Может и правильно, что ты за трон биться не стал. Нехай Асмодей с Мамоном заправляют — меньше ответственности, меньше проблем. Чет, разболталась я, — резюмировала демоница, видимо почувствовав неладное: у Люцифера едва пар из ушей не пошёл от с трудом сдерживаемого желания свернуть говорливой старухе её морщинистую шею. — Летим. До роженицы они добрались на удивление быстро. Мими стонала уже громче и чаще, а Саферий теперь сидел у её кровати, держал жену за руку и пытался дышать с ней в унисон, из-за чего его лицо приобрело пурпурный оттенок. — Все вон! — скомандовала Уфира. Черти вместе с Люци, еле затащившим адский чемодан в комнату, резво ретировались. Саферий не сдавал позиции, пока сама Мими не позволила ему уйти, ласково успокоив. Какое-то время они толпились у двери комнаты отдыха в ожидании, как вдруг пространство огласил то ли победный, то ли возмущённый крик новорожденного. Саферий замер на месте словно минотавр, готовящийся к атаке, и простоял так, пока дверь не отворилась, и кряхтящая Уфира не продекламировала: — Сочувствую папаша, у тебя теперь две бабы в доме. После чего «папаша» побледнел, и сполз по стенке, правда, с блаженной улыбкой на лице. Люциферу пришлось чуть ли не заносить на себе новоиспечённого батю. Увидев свою демоницу с дочерью на руках, он перестал висеть на Люцифере и с абсолютно идиотским, но крайне счастливым выражением на физиономии двинулся к Мими. А подойдя, вновь растерявшись, чмокнул ее в макушку, боясь притронуться, словно она превратилась в хрустальную вазу грозящую в любой момент разбиться, и замер у изголовья. Мими была совершенно растрепана, неизменная помада и стрелки стёрлись, а на лбу ещё виднелась испарина. Но, держа на руках вошкающийся писклявый комочек, демоница была прекрасна как никогда. — Поздравляю, Малышка, — сказал демон, по обычаю, криво усмехаясь, — хотя я думал, что ты родишь в своем театре, ты же там почти живёшь. — Я тоже так думала, но она решила по-другому, — ответила Мими так лучезарно улыбаясь мелкому комочку в руках, что даже в комнате стало светлее, — зато теперь это место имеет свою демоническую защиту. — Болтать будете потом. Мне надо осмотреть роженицу, — решив снизить градус благоденствия и напомнить, что они все ещё находятся в Аду, прокаркала Уфира. Забрала из рук Мими младенца с намерением отдать его отцу, но тот, едва отошедший от предыдущего стресса, вновь побледнел, застывая на месте, словно гипсовое изваяние, и грозя в любую секунду грохнуться в обморок. — О, Сатана, помоги! Какая нынче нежная пошла молодежь, — забурчала старуха. Осмотрелась по сторонам, и, не найдя лучшей кандидатуры, крайне резво для дряхлой старушенции подскочила к Люциферу, вручая ему пищащий свёрток. От неожиданности демон не успел ничего возразить, вынужденный поймать передачу чокнутой старухи. — Вот так. Головку держи, — очень своевременно дала напутственные указания Уфира, возвращаясь к Мими, чтобы просканировать ее состояние. Шокированный происшествием Люцифер с большой долей ужаса и меньшей — благоговения поглядел на новорожденную. Крохотная головка, покрытая редкими чёрными волосиками, почти приплюснутый красный носик, и глазки, на удивление ясные, внимательно взирали на демона. Уголки рта растянулись, видимо в улыбке, делая непропорционально широкий для столь миниатюрного лица ротик ещё больше. Маленькая пухлая ручка вынырнула откуда-то из недр ткани, в которую была закутана мелочь, и схватила Люци за пуговицу. — Похоже, девочка нашла себе крёстного, — и вновь каркающий голос заставил демона вынырнуть из созерцательной нирваны. Глаза всех присутствующих были устремлены на него, — далеко пойдет, — одобрительно продолжила Уфира. Что на это ответить, Люцифер не нашел.