***
Тихонько, разве что не на цыпочках, Люцифер вошел в прихожую. Медленно приоткрыл дверь, избегая скрипа, и прислушался. Было тихо. Плохой знак. Тишина обозначала, что «враг» притаился в засаде и выжидал. И познания военного дела в данном случае абсолютно не помогали вычислить локализацию «противника». Выдыхая и мысленно смиряясь с неизбежным, он шагнул в холл. Раздался визг, имитирующий, видимо, боевой клич, и на голову демона упало маленькое тельце с черно-красными кожистыми крыльями. Люцифера так и подмывало увернуться, чтобы это порождение тьмы шмякнулось на пол, и, усвоив урок, наконец перестало подстерегать его каждый раз, когда он приходил в дом дочки Мамона. Однако пришлось послушно поймать мелкую демоницу, что было воспринято, как акт капитуляции, после чего боевой клич повторился, лишив на длительное время левое ухо Люцифера возможности нормально распознавать звуки. Крылатое тельце оседлало плечи и вцепилось подобно летучей мыши в волосы демона. В такие мгновения он истово завидовал Асмодею, начиная всерьез задумываться над сменой прически. Сын бывшего Сатаны не уставал проклинать тот день, когда поддался уговорам Мими и согласился стать крестным для их с Саферием дьявольского отродья, по имени Мегера, или Мэг, как ласково звали ее окружающие. Впрочем девчонка полностью оправдывала свое полное имя. У Люцифера создалось впечатление, что мелочь с рождения точно знала, что ей суждено подвинуть с поста стареющего Гериона и возглавить отдел наказания особо провинившихся грешников. А навыки мучительства она решила оттачивать именно на Люцифере. У демона было много прегрешений за его долгую жизнь, однако он справедливо полагал, что не заслуживал подобных пыток. Но у Мэг на этот счёт было иное мнение. Каждый раз, когда он появлялся в дверях обители маленького порождения тьмы, она оккупировала его как свою собственность и не отпускала до тех пор, пока ее отец буквально не отдирал цепкие ручонки от пытающегося уйти в конце дня Люцифера. Тем не менее каждое воскресенье демон исправно приходил в гости к Мими и Саферию, принося конфеты и игрушки для мелочи, чем провоцировал бурю восторга и ещё более изощрённые пытки. Вот и сейчас он прошел вглубь дома, неся на плече личного демона-мучителя, и пытаясь параллельно уберечь нос от отрывания маленькими, но ловкими пальчиками. Перед зеркалом обнаружилась Мать адского отродья. — Здравствуй, Люци, — сказала она, не оборачиваясь. В отражении было видно, как Мими вырисовывает на своем лице какой-то сложный этюд. — И тебе не хворать. Где Саферий? — ответил он, ставя на стол подарок — очередную уродскую куклу, похожую на недодушенного головастика с соответствующим раскрасом, которая приводила мелочь в дичайший восторг, и из-за чего Лициферу приходилось периодически мотаться по земным магазинам игрушек. Вот и сейчас, взвизгнув и скатившись по руке демона словно по перилам вниз, Мэг ринулась с остервенением избавлять «драгоценность» от упаковки, даря ему мгновения передышки. — Собирается. Доставит меня в театр. У дочки одной из актрис меняются крылья, так что она осталась дома, а я подменяю. — Мими, нанеся последний штрих, обернулась к Люциферу. — Ну как тебе грим? — Если твоя цель — убить как можно больше бессмертных, то поздравляю: добрая половина зрителей сдохнет от разрыва сердца, как только увидит этот раскрас, — вынес свой вердикт Люцифер, разваливаясь в кресле. Мэг, уже распаковавшая подарок, взобралась к нему на колени и пыталась, видимо, в благодарность ни то чмокнуть в щеку, ни то откусить демону ухо. — Ты неисправим, — Мими закатила глаза. — Не слушай его. Твой образ прекрасен, — возразил Саферий, появляясь из соседней комнаты. Он притянул демоницу к себе за талию и чмокнул в макушку. — Идём. — Вы что, решили оставить меня одного на растерзание этому чудищу? — с притворным ужасом распахнул глаза Люцифер, уклоняясь от цепких пальцев и зубов маленькой демоницы и пытаясь не оглохнуть от громких рыков вперемежку с заливистыми смешками, испытывающими на прочность его барабанную перепонку. — Не переживай, ты справишься, — сказала Мими, оглядывая их слаженный игровой дуэт, — если станет совсем тяжко, позовешь на помощь Гарсино. К тому же скоро сюда прилетит Лой с близнецами. — Близнецами? — Люцифер пытался сказать это максимально равнодушно, однако из-за внезапно возникшего волнения пропустил очередной выпад демонёнка и теперь был вынужден освобождать из плена свое ухо. — Да. Лавли с Тариэлем тоже будут. Асмодей куда-то потащил венценосную чету, а дети попросились в гости к нам. Впрочем, думаю, инициатива исходила от Лавли. Ей так нравится возиться с Мэг, — сказала демоница с умилением глядя на малышку. — Лав, — промяукала та, услышав имя любимой подруги, и временно оставила в покое голову Люцифера. Справедливости ради нужно сказать, что одной из причин, по которой демон практически каждые свободные выходные проводил в доме дочки Мамона, была именно возможность увидеть малышку. Лавли очень привязалась к Мэг и часто приходила в гости. Как правило, её сопровождали Уокер или дракон, который, похоже, наслаждался своей ролью няньки отпрысков Хранителей, особенно демонёнка. А Лавли и Мэг утаскивали Люцифера с собой в качестве основного игрового пособия. Он же, посопротивлявшись для отвода глаз, с удовольствием проводил время с девочками. Это были те редкие мгновения, когда Люцифер мог безнаказанно находиться почти наедине с Лавли. Если не считать постоянно вертящегося под ногами старого слугу Мамона — Гарсино, которого тот прислал якобы для помощи по хозяйству. А по факту — для слежки за происходящим в доме дочери. И адский засранец скурпулезно выполнял возложенные на него обязанности, потому что накрашенные губы и разноцветные резиночки в волосах Люцифера регулярно становились объектом для насмешек дедули Мэг на производственных совещаниях. — А вот и они, — заметил, глядя в окно, Саферий. Во дворе приземлился водяной дракон с двумя силуэтами на спине. И вскоре в дом вошли Лой, Тариэль и Лавли. Увидев подругу, Мэг мгновенно сползла с рук Люцифера и побежала навстречу открытым объятиям девочки. Ангел ласково прижала к себе маленькую демоницу, здороваясь со всеми, и тепло улыбаясь Люци. — Всё, мы ушли, — объявила Мими, утаскивая мужа за собой, — надеюсь, вы тут справитесь. Лавли, присмотри за ними. — Конечно, тетя Мими, — согласно кивнула девочка. Подрастая, она с каждым днём становилась все серьезнее и ответственнее. А с появлением Мэг Лавли взяла на себя обязанности старшей сестры в отношении маленькой демоницы и исполняла их с особым рвением. — Ты опять терроризировала Люцифера? — спросила Лавли, строго глядя на Мэг. Та виновато опустила глаза. — Без меня? Иногда, правда, Люциферу казалось, что внутри маленького ангела живёт демон, который периодически даёт о себе знать. Поняв, что ей ничего не грозит, Мэг улыбнулась во все четырнадцать выросших зубов, схватила одной рукой подругу, другой демона и потащила их наверх, в царство плюшевых драконов и недодушенных головастиков, тренироваться осваивать игрушечные орудия пыток. Тариэль остался на попечении Лоя, но дракон был, похоже, не против, так как очень любил отпрыска Мальбонте и с удовольствием проводил с ним время, кроме того такое разделение обязанностей не грозило ему боевым раскрасом и вырванными волосами, поэтому он лишь периодически интересовался, все ли у Люци в порядке, но, увидев демона, изображающего лошадь, быстро ретировался к юному воспитаннику. Когда вдоволь набесившаяся Мэг уснула на полу, Люцифер отнес маленькое тельце в кроватку. Лавли в это время убирала игрушки, приводя комнату в идеальный порядок. Похоже, перфекционизм достался ей в подарок вместе с внешностью от светлой половины отца. Отвлёкшись от любования ангелочком, Люцифер выглянул в окно, заметив резвящихся во дворе Лоя и Тариэля. Прикосновение маленькой теплой ладошки к руке стало неожиданным. — Люцифер, надо поговорить, — серые глаза смотрели жутко серьезно. В такие моменты демону казалось, что перед ним не маленькая девочка, а взрослый, умудренный немалым жизненным опытом, ангел. — Конечно, — столь же серьезно ответил он. Малышка ухватила его за два пальца и отвела на балкон. Глядя вдаль, начала свою речь: — Скоро я иду учиться в школу. Ты, наверное, знаешь? – Лавли посмотрела на Люцифера, он кивнул. — Я теперь буду почти взрослой: у меня будет очень много обязанностей, и я реже стану приходить в гости к Мэг. И видеть тебя, — в не по-детски серьезном взгляде мелькнула ещё более «взрослая» грусть. — Ну и… вот. Нырнув в карман, детская ручка выудила оттуда какую-то фенечку и протянула ее Люциферу. — Это подарок. На память. Ситуация была очень милой и немного комичной: маленький ангелок дарит большому и страшному демону какую-то бесполезную ерунду. Только вот у Люцифера подкатил ком к горлу от переизбытка чувств. Он бы, наверное, прослезился, если бы умел. В детстве ему редко дарили подарки. Да что там редко — никогда, если память не изменяла. А когда он стал взрослым, необходимость в них и вовсе отпала. Что можно подарить сыну Сатаны такого, чего у него нет? Вот никто и не пытался. Отчасти из-за этого, если бы сейчас Лавли подарила ему оторванную голову старой куклы, он бы спрятал её в самый надёжный сейф и хранил как зеницу ока. Но признаться в подобной глупой слабости даже самому себе было неловко, поэтому он просто принял незамысловатый подарок, сказав осипшим голосом короткое: «Спасибо». — Это чётки, — пояснила, просияв от счастья, ангелочек. — Я их сама делала. Правда, мне бабушка помогала, совсем чуть-чуть. Они из черепахового камня. У нас его дома много. Мама привезла. С Земли. Валяются везде. Папа сердится, когда их находит. А мама радуется, почему-то. А потом они оба радуются. Странные они, правда? Люцифер в ответ на тираду малышки лишь кивнул и внимательно рассмотрел подарок. Это действительно были чётки. Небольшие округлые камешки, нанизанные на прочную белую леску, выкрашенные зелёной глянцевой краской, через которую проступали сероватые полосы, и впрямь чем-то напоминали панцирь черепахи. Ничего особенного. Но от этой вещи веяло теплом и чистотой той, кто ее создал. — Бабушка говорит, — Лавли немного замялась, видимо вспоминая, что там говорила бабушка, — что «подарки, сделанные своими руками, очень ценные, потому что в них душа Создателя», — продекламировала она, махая рукой с выставленным вперед указательным пальцем, копируя, и довольно похоже, кстати, мимику и жесты Ребекки. — И я подумала, что тебе будет приятно иметь частичку моей души. Чтобы ты реже грустил. Эта фраза выбила демона из колеи окончательно. Он встал на колени, благодарно и с непередаваемым отчаянием посмотрел на ангела, погладил ее волосы и притянул к себе, обнимая. Какофонию разнообразных чувств от лютого страха до дикого восторга, возникшую в этот момент в душе, демон вряд ли бы смог выразить словами. Но девочка, казалось, в них и не нуждалась. Она крепко обняла его в ответ и ласково чмокнула в шершавую щеку. — Кажется, я тебя расстроила? — Лавли посмотрела прямо ему в глаза. — Тебе не понравился подарок? — Он самый лучший, — только и смог хрипло выдавить Люцифер. Лавли попыталась обнаружить в его лице признаки лжи, но, ничего не найдя, успокоилась. Снова крепко обняла. Постояв так с ним немного, отстранилась. Взяла за руку. — Пойдем. Сейчас здесь будет папа, а он сердится, когда видит тебя со мной наедине.***
Люцифер шел по коридорам Школы. Казалось, с тех пор, как он последний раз был здесь, прошла целая вечность. Война, затеянная его отцом, в свое время очень потрепала сие монументальное здание. Он это помнил хорошо. Сейчас же ничего не напоминало о прошлых разрушениях. А украшений в виде витражных окон, изделий из лепнины и гипсовых статуй стало даже больше. И среди них Люцифер с лёгкостью вычислял изделия полукровки. Демон усмехнулся про себя. Не зря он залипал на новую вариацию «Мадонны с младенцами» возле обновленной Цитадели — глаз на работы Хранителя теперь у него был намётан. Правда на кой ему это умение? Если вдруг захочется кому-нибудь подгадить — раздолбать изделие полукровки и свалить вину на несчастного? Все демоны Ада, о чем он думает?! Видимо пьянящая атмосфера школьной юности разжижала его мозг. А может, он был под впечатлением от сегодняшней линейки. Лавли принимали в Школу ангелов и демонов. Она стояла во главе шеренги мелких бессмертных в сверкающем белоснежном платьице с огромными бантами в пепельных волосах, которые ей заплела, он был в этом уверен, Мими. Демоница никому бы не доверила организацию столь серьезного мероприятия, как сооружение праздничной прически на голове дочки её любимой Непризнанной, даже самой этой Непризнанной. В руках девочки был огромный букет каких-то цветов с большими разноцветными головками (Люцифер в ботанике никогда не был силен, поэтому затруднялся в опознании сего творения природы). Как понял демон, это была одна из традиций смертных, которые Уокер перетащила с Земли. Будущие ученики должны были подарить свои букеты кому-то из учителей. Лавли досталась почетная обязанность открывать линейку. Её букет полагался директрисе, чьи обязанности в данный момент исполняла Ребекка, которая в отличие от мужа не отлынивала от посещения официальных мероприятий. Однако Лавли, видимо, унаследовавшая жажду справедливости от отца, решила, что бабуле достаточно тех «цветочных полей», которые регулярно притаскивал домой Винчесто. Она разрезала ленточку, связывающую растения, и раздала по одному яркому цветочку всем преподавателям. Последний большой алый бутон ангелок оставила себе. А когда парадная часть торжества закончилась, и бессмертные стали расходиться, пользуясь суматохой, безошибочно нашла Люцифера, который, как ему казалось, незаметно прятался за реконструированной статуей Равновесия. Вручила ему слегка понуривший голову бутон и заговорщически прошептала: — Я слышала, в школе требуется учитель. По ОЖП… ОПЖ… В общем, учитель, — подмигнула она демону и понеслась к другой детворе. И вот Люцифер шагает по школьным коридорам, ностальгирует по прошлому и задаётся вопросом, не спятил ли он окончательно. Впрочем, долго рефлексировать ему было не суждено: на очередном повороте он чуть не налетел на пытающуюся, по всей видимости, проглотить друг друга парочку: ангела и демоницу. Отскочил в сторону, налетев на очередную статую, которых в коридорах было больше, чем учеников, ощутимо треснулся. Разозлившись, схватил виновников происшествия за шкирки и со словами: «Да что вы себе позволяете? В наше время за такое отчисляли!», — потащил их в кабинет директора. Ввалившаяся троица застала главу Школы стоящей у окна, поглаживаюшей начинающий округляться живот и хрустящей какой-то зелёной дрянью, явно с Земли. — Эти засранцы нарушали правила: целовались в коридоре! — с порога заявил Люцифер. Ребекка невозмутимо осмотрела всех троих, неторопливо прожевала зелёную дрянь, и проглотив ее, спокойно заявила: — И что? Закона Неприкосновения больше нет. Демону пришлось, скрипя зубами, разжать кулаки и выпустить «пленников». Высвободившись, они отряхнулись, посмотрели на директрису и, не обнаружив на её лице признаков гнева, благоразумно ретировались, обходя Люцифера по приличной дуге. Когда дверь за учениками закрылась, Ребекка уселась в свое кресло и, продолжив жевать подозрительную зелень, спросила: — Что тебе нужно, Люци? Демон вальяжно уселся на стул напротив и, чтобы не тянуть кота за хвост, заявил: — Я слышал у вас есть вакансия преподавателя? Глаза Ребекки округлились в неподдельно удивлении. — Ты хочешь быть преподавателем? — А почему нет? Люцифер взял со стола ручку и стал рассматривать её с большим вниманием. — Ну не знаю, — Ребекка с сомнением посмотрела на него, — наследник престола, владелец ночных клубов, правая рука Сатаны, строительный подрядчик, преподаватель… Довольно странное развитие карьеры, не находишь? — Может, я ищу себя? Я ещё довольно молодой демон — могу себе позволить, — парировал Люцифер. — Ты что-то имеешь против? — Да нет, — Ребекка откусила очередную порцию зелёной хрени и, прожевав её с громким хрустом, из-за которого у демона свело зубы, продолжила, — нам в принципе нужен учитель ОБЖ, на полставки. А кто лучше всех с этим справится, как не самый главный нарушитель школьных правил? Так что, пожалуй, можешь приступать. Только в секретариат зайди к Мисселине — бумаги подписать. Люцифер хмыкнул, кивнул и под тяжёлым пристальным взглядом старшей Уокер покинул кабинет.***
И вот уже который год подряд Люцифер работал по совместительству школьным преподавателем. Как ни странно, первым, кто поздравил его с новой должностью был Дино: «Добро пожаловать», — пожал ему руку ангел, искренне улыбаясь. Остальные коллеги отнеслись к его назначению скептически, считая, что это блажь сына бывшего Сатаны, и она скоро пройдет. Но Люцифер остался на долгие десять лет. В первую неделю, внимательно изучив должностную инструкцию, демон сделал вывод, что по сути, преподавать ему ничего не нужно будет, лишь проводить инструктажи юных крылатых олухов перед отправкой на Землю, всякими потенциально опасными конкурсами типа крылоборства, да разнимать сцепившихся малолеток. Новая работа показалось лёгкой. Зато давала уникальную возможность находиться рядом с Лавли, избегая подозрений со стороны её родителей. Мальбонте на подобный финт ушами со стороны демона никак не отреагировал. Непризнанная поздравила с назначением лично. Но от насмешки все же не удержалась. — Никогда бы не подумала, что в тебе есть талант преподавателя. Мне казалось, ты не создан для общения с детьми. — Ну, конечно. Это же обязанность хороших бессмертных. А гадкий демон может лишь хлестать глифт и шляться по клубам! — Люцифер сам удивился немотивированной вспышке гнева. Похоже, день был тяжёлым и он просто перетрудился. — Я не это имела в виду, Люци… — Забей, — Люцифер нервно зачесал назад волосы и уже собрался уходить, как Уокер вдруг сказала. — Я даже рада, что ты будешь в школе, — присмотришь за Лавли. Вот теперь Вики удалось удивить видавшего виды демона. Он уставился на Хранительницу, как будто лицезрел её впервые. Она же подошла к перилам, оперлась на них и посмотрела вдаль. При взгляде на нее сейчас Люциферу в голову вдруг пришла нелепая мысль, что Лавли гораздо больше похожа на мать, чем ему раньше казалось. — Знаешь, я беспокоюсь за нее, — Вики повернулась к демону, убедилась что он слушает и, вернувшись к рассматриванию горизонта, продолжила, — Она такая добрая, открытая и… доверчивая. Как Бонт, — казалось слова даются Непризнанной с трудом. — Слишком чистая даже для нашего мира, понимаешь? Люцифер не понимал, но слушал внимательно. — И её дар. Точнее его отсутствие. Не то, чтобы это меня беспокоило. То есть меня беспокоит совсем не это, — Непризнанная потерла виски, как будто у нее вдруг заболела голова. — Иногда мне снятся сны с дочерью. С Милантой. То, как она умирает. Только вместо нее я вижу Лавли. Я никому о них не рассказывала, даже Мальбонте. Не хочу его пугать. Но… В общем, я буду тебе очень признательна, если ты будешь приглядывать за ней по мере возможности, конечно. Люцифер на такое внезапное откровение лишь молча кивнул. В глазах Уокер он увидел тревогу. Отдаленную, туманную, но от того ещё более опасную. А про себя он дал слово, что сделает всё, чтобы с малышкой ничего не случилось, даже если нужно будет пожертвовать своим бессмертием. Потому что жизнь его без Лавли больше не имела смысла. Но об этом Уокер он не сказал.***
А потом начались трудовые будни. Казавшаяся довольно рутинной поначалу работа даже начала увлекать, пока дело не касалось одного очень доброго и самоотверженного ангелочка. Оказалось, что Лавли унаследовала от матери способность с удивительной лёгкостью и некоторой долей изобретательности находить неприятности на свою серебристую головку и перекладывать их на пока ещё черноволосую голову демона. Она очень любила животных. Всех. Лавли решила организовать в Школе Живой уголок. Первыми его жителями стали черепахи. Пару этих земноводных она притащила из очередной поездки с родителями с Земли, а так как её отец их на дух не переносил и приказал убрать с глаз долой, то они переехали сюда. Потом были рыбки в аквариуме, составившие немую, но очень шуструю и капризную компанию своим панцерным сородичам. Затем уголок разросся до размеров комнаты со специальными домиками, в которых жили кролики, кот, морская свинка, одноглазая шиншилла, ворона со сломаным крылом, песец-альбинос и трехногая собака. А сооружением их мест обитания заставили заниматься демона. «У тебя есть опыт масштабного строительства, так что с клетками для грызунов ты справишься без труда, — с каким-то ехидным удовлетворением заметила Ребекка, подписывая распоряжение о назначеннии демона ответственным за живой уголок, — к тому же в твои обязанности входит обеспечение защиты учеников, так что, будь добр, озаботься, чтобы эти звери никому не причинили вреда». И Люцифер, скрипя зубами, начал клепать уютные и безопасные клетки для «находок» Лавли свободными вечерами, когда самые юные ученики разбредались по домам, а те, кто постарше — по своим комнатам. Поначалу ему помогал Дино. Однако вскоре и ангел оставил его одного, променяв совместные трудовые посиделки на устройство личной жизни с недавно поступившей в Школу непризнанной, при появлении которой всегда собранный и принципиальный ангел превратился в какого-то сорвиголову, готового нарушать все мыслимые и немыслимые правила. И Люциферу ничего не оставалось как самостоятельно крепить сделанные, отполированные и окрашенные домики для новых жителей Школы и задаваться вопросом, каким образом Лавли обнаруживала всех этих доходяг, которых она притаскивала в школу и непременно вылечивала, не без помощи демона, естественно. «Это, наверное, один из моих особых даров — лечить раненых созданий», — делилась она своими мыслями с Люцифером, фиксирующим в этот момент сломанную ногу очередного зверька. Её увлечение было даже милым и забавным, несмотря на доставляемые Люциферу неудобства, ровно до тех пор, пока однажды Мэг, тоже вскоре поступившая в школу, с которой они с Лавли по-прежнему были не разлей вода, не выпалила фразу: — Какие-то земные питомцы мелкие, а у нас в Аду есть Церберы — вот это зверюги! — с восторгом рассказывала демоница. — Церберы опасны, особенно для ангелов. Не стоит туда спускаться, — вынесла неутешительный вердикт своим елейным голоском Мисселина. Мэг на это лишь поморщилась и шепнула на ушко подруге: — Да ничего они не опасны. Вот увидишь. Это стало новым этапом школьной деятельности Люцифера, ознаменовавшим окончание относительно спокойных дней. В случае с Цербером ему пришлось впопыхах нестись в недра тартара, чтобы вытащить оттуда чересчур любопытную парочку. С «заданием» он справился, хоть и ценой пары царапин, в хлам изодранных дизайнерских брюк и насквозь промокшей собачьей слюной рубашки. Зато результатом стало до безумия счастливое лицо ангелочка, и новый житель живого уголка — двуглавый Цербер, которого чуть не съели сородичи ввиду его ущербности. Люцифер хотел лично прибить за это одну мелкую демоницу и посадить под замок одного ангела, но благодарный двойной чмок в щёку и заверения, что такого больше не повторится, заставили демона сменить гнев на милость. Впрочем, всё повторилось, в результате чего в живом уголке появился бесхвостый морской дракон, пара зубастых глорхов и адская гончая с переразвитым материнским инстинктом, считающая песца и трехногую собаку своими детьми и постоянно пытающаяся «добыть» им на ужин свежую ляху Люцифера. Со временем демон научился левой пяткой чувствовать неприятности, в которые влипали эти две егозы. Так однажды не найдя их на уроке, он, не мешкая, ринулся на поиски. Сбор улик и следов привел его к логову субантр. В этот день Люцифер чуть не поседел. Когда он в доспехе с мечом наперевес прибыл к месту обитания жено-цвето-птиц и не нашел там девочек, чуть не умер от разрыва сердца, заподозрив самое худшее. Он уже решил было вырезать всё поселение опасных существ, как неизвестно откуда вынырнула Лавли, чуть ли не кидаясь на меч с криком: «Не надо, они же хорошие!» Люцифер едва увел клинок с замаха, чтобы не задеть девочку. Он обнял и прижал к себе уже подросшую и превратившуюся в нескладного, но все равно обворожительного подростка, малышку с такой силой, что у той, казалось, затрещали ребра. Она без возмущений выдержала подобные объятия. А когда Люцифер отстранился и вдоволь проорался, тряся ее за плечи и объясняя, как сильно она его напугала, стала доходчиво объяснять свою точку зрения. Оказалось, Лавли могла понимать «язык» субантр. Она «поговорила» с ними и выяснила, как плохо им живётся в резервации, что многих своих детей им приходится убивать, так как выкормить их на пустоши они не способны. У Люцифера даже не нашлось, что противопоставить подобному развёрнутому объяснению. И он вынужден был прикрыть дерзкую и опасную выходку, помогая ангелу. Лавли поставила на уши школу, привлекла Серафимов, Асмодея и выела мозг отцу, добиваясь привилегий для диковинных небесных птичек. Мальбонте со словами: «Хорошо, дочка. Раз ты так хочешь, будет тебе «дом для субантр», — спроектировал фермы для этих жутких птиц, а воплощать их в жизнь любезно предоставил Люциферу. После чего на территории Школы и особняка Хранителей были построены загоны, куда, повинуясь зову своего господина, то бишь Мальбонте, и под чутким управлением Лавли переселились эти жено-цвето-птицы. Но оказалось, что они существа довольно разумные и крайне порядочные, а потому в благодарность решили защищать школу и особняк Хранителей: постоянно дежурили по бокам от входных дверей и истошно голосили при приближении посторонних, а также возвращали в здание задержавшихся допоздна, доводя своим видом нарушителей дисциплины до обморока.***
Время плавно текло своим чередом, пока одно происшествие не всколыхнуло устаканившуюся жизнь демона и четы Хранителей. У Люцифера выдался свободный от Школы день. Мамон же решил, что сыну бывшего Сатаны отдых вреден. Поэтому он припряг его ещё и адскими делами, закончив которые, Люцифер решил не возвращаться на Небеса, а переночевать у себя в кабинете в Аду. Смыв пыль прошедшего дня, он устроился в кресле с книгой в руках, в надежде немного почитать. Удивительное дело, но пол учительской ставки практически лишили его возможности столь незамысловатого досуга. Поэтому Люцифер с удовольствием погрузился в мир шуршащих, пахнущих древностью листков и витиеватых печатных букв. Ровно до того момента, пока не почувствовал энергию, которой тут не должно было быть. С нехорошим предчувствием он отложил книгу, поднялся, подошёл к двери и одним движением распахнул её. На пороге, привалившись к притолоке, стояла… — Лавли? Что ты тут делаешь? — Люци… ик… фе… — она протянула руку, но, не рассчитав расстояние, промазала, заваливаясь вперёд. Люцифер поймал падающее тело. В нос ударил знакомый запах. — Лавли, ты что, пила? — Немного… ик, — ответила малышка, — мы с Мэг проходили «посвящение». Люцифер тяжело вздохнул, усаживая ангела на стул и отправляясь к своему минибару, чтобы приготовить антипохмелин по личному рецепту. Параллельно думая о том, что идейным вдохновителем данного мероприятия явно была мелкая дьявольская пакостница, которая специально выбрала момент, когда Люцифер отлучился из Школы. Посвящение было довольно древней традицией, которая в отличие от многих других прекрасно сохранилась до сегодняшних дней. В результате этого своего рода ритуала повзрослевшим бессмертным выдавали «пропуск на вход» в заброшенный поезд на небесах. «Готовность» определяли старшие ученики, придумывающие разные задания, одним из которых неизменно было выпить определенное количество глифта. Люцифер вспомнил, как в свой день посвящения он так надрался, что Сатана ему потом это ещё долго припоминал усиленными тренировками и особыми ограничениями, которые всю «взрослость» с него напрочь сбили. Но он-то демон. А Лавли… — А Мэг где? — обречённо спросил Люцифер, подавая ангелу бокал с приготовленной своеобразно выглядящей и пахнущей жидкостью и заставляя вопреки протестам опустошить его до дна. — Дома. Спит, — ответила она, смешно морща нос после выпитой бадяги, — а я… ик… сбежала. К тебе. — Лавли вдруг захихикала. А потом как-то странно посмотрела на Люцифера, успешно наведя на него фокус, чему явно способствовала отрезвляющая жидкость, и вдруг выдала. — Поцелуй меня, Люцифер. Предложение было настолько неожиданным, что демон на мгновение потерял дар речи. Все эти годы он находился возле малышки, всегда рядом, но никогда — слишком близко. Отчасти потому что опасался реакции Хранителей на то, что он имеет виды на их любимую дочь, отчасти потому что и сам не знал, в чем эти виды заключаются. Он запрещал себе думать, мечтать, надеяться. На что? Ответа на вопрос у Люцифера не было. Просто когда он не видел пепельных волос, серебром рассыпающихся по плечам, внимательного взгляда добрых серых глаз, пусть даже направленных не на него, не слышал мягко звенящего, словно колокольчики в прохладной тиши весенних сумерек, голоса, не чувствовал поблизости янтарной энергии хотя бы в течение одного дня, из его жизни пропадали свет и тепло. Однако за эти годы он так привык быть кем-то вроде хранителя малышки, что не заметил, как она превратилась в прекрасную девушку, но всё равно ещё слишком юную для него. Поэтому он забрал из рук ангела стакан, встал на одно колено и, ласково погладив её по голове, сказал. — Ещё рано, Лавли. Она поняла. Залилась пятнистым румянцем, опустила глаза, пряча в уголках образовавшиеся бусинки слез, судорожно сцепила пальцы. — Прости. Я не должна была… Просто… Люцифер осторожно приподнял ее подбородок, нежно стёр прозрачные дорожки слез, ободряюще улыбнулся. — Тебе не за что просить прощения. Это я оставил тебя одну с неугомонной дьяволицей — старый дурень. Лавли улыбнулась в ответ, робко, но искренне. — Кокетничаешь? — Есть такое. А теперь… — он поднялся, взял плед, укутал в него девушку и перенес на кровать, — тебе надо поспать. — А ты? — осоловело спросила ангел, которой, казалось, было достаточно коснуться головой подушки, чтобы тут же уснуть. — А я посижу рядом и полюбуюсь на тебя, — ответил он с неизменной кривой ухмылкой. «И надеюсь, твой отец не оторвёт мне за это голову», — промелькнула робкая мысль. Впрочем, стоило бы помнить, что когда дело касалось ангела и её отца, удачливость Люцифера резко заканчивалась. Сначала, гремя кандалами и голося дребезжащим фальцетом на весь коридор «Ваше Высочество! Ваше Высочество!», прибежал заключённый, проходящий исправительные работы в качестве посыльного. Люцифер остановил его в пяти метрах от цели, схватив за горло и прибив к стене, чтобы заставить неугомонного заткнуться, так как тот мог потревожить сон малышки. — Какого хрена ты орёшь? Всех демонов Ада перебудил! — злобно прошипел Люцифер. — П-простите, — прохрипел придушенный, хватаясь за горло и пытаясь поклониться. — Меня послал Хозяин. Девчонка. Ангел. Хранителей. Пропала. В любом другом случае Люцифер бы долго искал смысл в бессвязной речи посыльного. — Никуда она не пропала. Спит. Возвращайся обратно и передай это господину, — все так же шепотом сказал демон. — И кандалами не греми, — добавил ему в след. После чего вернулся к себе в кабинет. То ли посыльный при жизни занимался спринтерским бегом, то ли у него выросли крылья, но вскоре в дверь постучали, и Люцифер пошел выпроваживать очередного посетителя. Но приготовленные слова замерли у него на языке. У входа стоял Мальбонте. Злой, как все демоны Ада, почерневшим взглядом, не предвещающим ничего хорошего, зыркающий по сторонам. — Где она? Сухой вопрос. — Там. Краткий ответ. Широко и при этом бесшумно шагая, Хранитель подошёл к кровати, оглядел укутанную в плед безмятежно спящую фигуру, развернулся к выходу и махнул Люциферу, приглашая того последовать за ним. Понимая, что ничего хорошего его сейчас не ждёт, демон тяжело вздохнул и направился за Мальбонте, подготавливая в голове приемлемые объяснения. Но начать ему не дали. Как только дверь в кабинет закрылась, мощный хук прилетел Люциферу в лицо, отбрасывая его на добрый десяток метров. Не успел он очухаться от удара, как какая-то сила, оказавшаяся лапищей Хранителя, подняла его за шкирку, и вторая щека встретилась с казавшимся железным кулаком взбешённого отца. Вновь пролетев половину коридора, он уже решил поставить блок, потому как ходить потом по Школе с расквашенной физиономией ему не улыбалось, но нового удара не последовало. — Папа стой! Взъерошенная спросонок ангел возникла между ним и Мальбонте, загораживая собой Люцифера. — Он тут ни при чём! Это моя вина. — С тобой я дома поговорю. И не думай избежать наказания, — непомерно злой хранитель перевел взгляд с дочери на поднимающегося с пола демона, вытирающего треснувшую губу. — А сейчас я разберусь с этим… нарушителем профессиональной этики, — процедил он сквозь зубы. — Нет, пап! Ты всё не так понял! — Лавли сместилась в сторону, переводя внимание отца на себя и выставив вперёд ладони. Я… Он… Люцифер – моя пара! — выпалила девушка и застыла, ожидая реакции. — Какая ещё пара? Что за чушь? — автоматически спросил Мальбонте, вылавливая взглядом фигуру демона с явным намерением стереть его с лица мироздания. — Это не чушь. Он - моя родственная душа. Он назначен мне судьбой. Когда мне будет восемнадцать, мы поженимся. Люцифер, скажи, так ведь? Демон был благодарен малышке за защиту, но не был уверен, что слова о свадьбе не приведут к немедленному испепелению его на месте. А потому лишь молча кивнул, становясь немного позади ангела, почти невесомо касаясь её подрагивающих крыльев, пытаясь поддержать, но опасаясь усугубить ситуацию. По лицу Мальбонте нельзя было прочитать, что он обо всем этом думает. Но спустя несколько бесконечно долгих секунд Хранитель просто подошёл к дочери, схватил её за локоть и, бросив краткое «Домой», потащил за собой. Последнее, что увидел Люцифер было извиняющееся лицо ангела, одними губами прошептавшей: «До встречи».***
«Р-р-а!». От громкого рыка и сотрясения стен субантры, мирно дремавшие на карнизе по бокам от центрального входа в резиденцию Хранителей, переполошились и с пронзительными мерзкими криками принялись искать источник нарушения спокойствия. Но, облетев вокруг всю территорию и не найдя ничего и никого подозрительного, вернулись на прежнее место, вновь погружаясь в послеобеденную дремоту. Мальбонте рвал и метал. От разрушения под основание всего дома и Школы заодно его сдерживала лишь находящаяся рядом супруга. Вики подошла к нему со спины, и, как обычно делала, когда он был «немного» зол, положила теплые нежные ладони между его лопаток, провела вверх, до плеч, легонько надавливая, пытаясь расслабить напряжённые мышцы, поцеловала в основание мощной шеи. — Этот козел не мог уйти просто так, не подложив свинью! Тот факт, что возмущение Мальбонте приобрело вербальное выражение, означало, что его потихоньку отпускает. — Пара, родственные души. Наша дочь и этот красноглазый. Это немыслимо! Тем более, Лавли уже является сосудом для силы Даяна. — Не нужно так нервничать, любимый, — Вики медленно обошла внушительную фигуру супруга и положила ладони теперь уже ему на грудь, пытаясь говорить максимально умиротворяющим тоном. — Всё будет хорошо. — Да что будет хорошо? — Мальбонте отстранился и начал ходить по комнате, в два с половиной шага преодолевая всю длину немаленькой гостиной, — Асмодей подтвердил, что это может быть правдой. Я не собираюсь отдавать свою дочь этому демоническому засранцу! — Сейчас речь не о тебе, Бонт. Речь идёт о счастье нашей дочери. Знаю, знаю, — подняв руки, она остановила очередную волну негодования, готовую хлынуть с новой силой. — Ты считаешь, что Люцифер не достоин Лавли, но что если дать ему шанс? — Ты говоришь так из-за чувства вины, что когда-то отвергла его, — выпалил в сердцах Мальбонте и тут же пожалел о своих словах, останавливаясь и с опаской глядя на жену. Вики сложила руки на груди, а ее взгляд похолодел настолько, что на больших оконных стеклах комнаты начал распускаться морозный узор, напоминающий взрыв ядерной бомбы. Хранитель задумался о том, что, пожалуй, надо попросить Мими дать ему пару уроков красноречия, потому как отсутствие мастерства в словоговорении иногда приносило немало проблем, особенно в общении с близкими людьми. — Прости, я вовсе не то хотел сказать. Он подошёл к жене, с особой осторожностью положил ладони ей на плечи, не зная, чего опасается сильнее: то ли того, что она испепелит его на месте, то ли того, что увернётся от прикосновения. — Ты забываешь, что Равновесие мы установили вместе, – Вики не отстранилась, но была все ещё очень напряжена. — Я не могу об этом забыть, дорогая, просто вся эта ситуация мне очень не нравится. Радуясь, что его глупый выпад был проигнорирован, он зарылся носом в макушку супруги, наслаждаясь родным и по-прежнему будоражащим запахом её волос, а руки медленно обвивали хрупкую фигуру Хранительницы. Вики немного отодвинулась, заглянув в фиолетовые радужки, начавшие медленно менять тон. — Потому что она вне твоего контроля, рушит выстроенные тобою планы, — не вопрос, а скорее утверждение человека, который знает тебя вдоль и поперек. — Иногда планы идут к чертям, Маль, и необходимо довериться течению, прислушаться к нему и не мешать. — Возможно, ты права, а, возможно, всё ещё можно изменить, – не желал отступать Мальбонте. Его пальцы трепетно огладили шелковистую кожу тонкой лебединой шеи супруги, вынуждая ее покрыться едва заметными мурашками, прошлись по ключицам, ненароком заставляя одежду, будто испугавшуюся силы, заключённой в нежно прикасающихся руках, убежать, сползая с хрупкого плеча. — Может быть дело в том, что Даян и Лавли редко видятся, а если он будет учиться в Школе вместе с остальными бессмертными, то вся эта ситуация разрешится сама собой, и наша дочь поймет, кто́ является её истинной парой. В качестве извинений за сбежавшую по его вине ткань Мальбонте решил покрыть оголившийся участок медленными жаркими поцелуями. — Хорошо, — сдалась Вики, шумно вдыхая и вцепляясь руками в предплечья мужа, — но если этого не произойдет, и она выберет Люцифера, тебе придётся смириться. — Не желаю больше говорить о демоне, — сказал Хранитель охрипшим голосом. Он добрался наконец до сладких губ своей супруги, властно приникая к ним, затем подхватил её на руки и утащил в недра супружеской спальни.***
Праздник осеннего равноденствия в этом году отмечали очень пышно. Буйство красок, создаваемых разнообразными цветами и спелыми плодами земных и небесных растений, которые использовали для украшения внутреннего двора Школы, поражало воображение. Даже субантры подраспустили бутоны своих голов, не желая выбиваться из праздничной атмосферы. Впрочем Люцифера окружающая красота не трогала. Проверив снаряжение, которое должны были использовать участники показательных соревнований и коротко проинструктировав юных спортсменов, он отправился патрулировать периметр, высматривая в толпе серебристую макушку. После инцидента в Аду они ни разу нормально не поговорили. Когда Лавли была в Школе, у Люцифера вдруг появлялась куча неотложных и очень важных заданий, подкидываемых ему заботливой директрисой, а вечером ангел теперь возвращалась в резиденцию Хранителей. «Посадили под домашний арест», — скривившись в точности как мать, доложила Мэг. Люцифер не пытался искать встречи, разумно посчитав, что лезть на рожон сейчас бессмысленно: Хранители должны переварить неприятное открытие. Свободными вечерами он патрулировал коридоры Школы, несколько раз проходя мимо пустующей комнаты Лавли и Мэг — юной демоницы тоже не было, не желая ночевать без подруги, она возвращалась после занятий в Ад. За годы, проведенные в учебном заведении для бессмертных, Люцифер настолько привык находиться поблизости от малышки, что внезапная и затянувшаяся разлука, невозможность приблизится, заговорить вызывала глухую тоску, холодной скользкой жабой, засевшую за грудиной. Но сегодня был праздник. В толпе среди всеобщего веселья было больше возможностей перемолвиться парой слов, к тому же Мэг радостно шепнула, что «домашний арест» снят. Внезапно кто-то схватил Люцифера за руку. Он уже приготовился дать люлей наглецу, как увидел прижатый к ярко накрашенным губам палец крестницы. Воровливо оглянувшись по сторонам, юная демоница утащила его куда-то в свежепостриженные кусты школьного лабиринта, а затем неожиданно выпихнула на небольшую чистую лужайку. Белоснежные крылья стоящей к нему спиной девушки он бы узнал из тысячи. Она обернулась, одаривая Люцифера самой сияющей улыбкой из возможных, свет которой напугал сидящую внутри жабу и та, жалобно пискнув, убралась в холодное смрадное болото одиночества, из которого вылезла, позволяя снова дышать свободно. Несколько минут юная ангел и казавшийся самому себе в этот момент ещё более юным демон просто молча смотрели друг на друга, радуясь окончанию показавшейся обоим бесконечной разлуки. Первой нарушила тишину девушка. — Я соскучилась, — сказала Лавли, беря его ладони в свои. — Как ты? — Да что мне сделается? — Люцифер высвободил одну руку, смахивая с волос ангела несущестующие пылинки. — Родители сильно ругались? — Да нет. Отец сердился, но, как всегда молча. А мама держит нейтралитет, — Лавли улыбалась, но мелькнувшая в её глазах тревога заставила демона напрячься. — Только мне нужно тебе кое-что рассказать. Это важно. — Я слушаю. Как назло из кустов вынырнула голова «дежурящей на стрёме» демоницы. — Лавли, тебя Ребекка ищет. Срочно. Идем. Высунувшая следом хрупкая на вид ручка с поразительной силой и скоростью ухватила запястье ангела, утаскивая ту за собой. Лавли лишь успела виновато улыбнуться, перед тем как исчезнуть в зелёных недрах лабиринта. Долгожданное свидание оказалось на удивление коротким, однако позволило Люциферу заново увидеть краски и ощутить вкус окружающего праздника. На душе было светло и радостно, когда он последовал за толпой юных бессмертных, среди которых мелькнула серебристая макушка, и их преподавателей, собирающихся на стадионе наблюдать за показательными выступлениями. Праздничное представление было эпичным. И разнообразным. Еще бы, ведь его организацией и постановкой номеров занималась сама Мими, а она не слезала со своих подопечных, пока те не овладевали всеми па и не выучивали все реплики в совершенстве. Тут были и сцены из театральных пьес и оперные номера, и балет. Юные ангелочки изображали лебедей под нежную музыку школьного оркестра, который, в отличие от адового, играл вполне приемлемо для слуха, несмотря на некоторые фальшивые ноты. Демоницы исполнили зажигательный номер с акробатическими элементами и жонглированием огнем, сорвав немало аплодисментов и восхищённых возгласов. А интерпретация бессмертной классики про двух земных влюбленных заставила прослезиться даже чёрствых серафимов, присутствующих в толпе. Затем пришла очередь небесных спортсменов померяться силой и ловкостью. Опьянённый атмосферой праздника, долгожданной встречей с Лавли и выступлениями юных дарований Люцифер допустил в свою голову шальную мысль, которая при виде Дино, зорко следящего за выступлением своих учеников, оформилась в стойкое намерение. — Неплохо выступают, — обратился он к ангелу, но тот, лишь мазнув по нему взглядом, вернул всё внимание ребятам, — но до нас с тобой им далеко. Не хочешь тряхнуть стариной и показать этим сосункам, что такое настоящее крылоборство? — Ты серьезно Люци? — Ангел неверяще посмотрел на демона. — Вполне, — привычно усмехнувшись, тот продолжил свою мысль, — что, боишься проиграть, ангелочек? Дино тяжело вздохнул. — Люцифер, ты совсем не меняешься. Тебе никогда не удавалось взять меня на слабо. С чего ты решил, что сейчас я поведусь? — Ну попытка не пытка, — ухмылка демона сменилась на открытую, почти искреннюю улыбку, — соглашайся. Проведешь мастер класс для учеников, и покажешь свою ангельскую стать кое-кому ещё, — игриво добавил он, глядя на трибуну. — Обещаю не сильно тебя прессовать. Дино покачал головой, но всё же проследил за его взглядом, и, найдя этого «кого-то» в толпе, внимательно смотрящую представление, ожидаемо согласился. После небольшой вступительной речи удивлённо заикающегося тренера, о «п-показательном в-выступлении п-преподавателей» на поле вместе с традиционно участвующими в крылоборстве нынешними учениками Школы вышли и двое бывших, одетые в спортивные костюмы. Ободряющие возгласы зрителей, раскатом грома прокатившиеся по территории учебного заведения, говорили о том, что представление имеет шансы стать гвоздем программы. Поднявшись в воздух, Люцифер атаковал Дино первым. С места, без разгона и подготовки. Ангел увернулся, но, разозлённый внезапной и не совсем честной атакой, пошел в наступление. Четкие, отработанные годами движения, взмахи красных и белых крыльев настолько стремительные, что казались смазанными, превращались в красно-белые всполохи в небе. Атаки, блокировки, обманные выпады. Всё внимание находящихся внизу было приковано к силуэтам двух учителей, чья схватка больше напоминала танец. Когда один удачно выполненный прием дезориентировал ангела на несколько долгих секунд, Люцифер позволил себе взглянуть на трибуну — туда, где по его расчетам должна была находиться Лавли. И она оказалась на месте. Только не одна. К ней сзади подошёл юный демон. Черные глаза и волосы, и плотная мощная энергия, ощутимая даже с такого расстояния, способная сравниться по мощи разве что с энергией Хранителей, только гораздо более сырая, заставили сердце Люцифера болезненно сжаться в нехорошем предчувствии. Юный демон положил ладонь на плечо Лавли, что-то говоря ей, она обернулась и, улыбнувшись, ответила. Удар. Неожиданный и сильный, оглушающий, выбивающий воздух из лёгких. Под дружный «Ах!» толпы демон полетел вниз, с громким шлепком встретился с землёй, поднимая облако пыли. Дино стремительно спустился следом, подал руку, обеспокоенно спрашивая: — Что случилось, Люцифер? Но демон не ответил. Поднялся сам, не принимая помощь. — Вот какой прекрасный показательный поединок нам любезно продемонстрировали наши замечательные учителя: Дино и Люцифер. На трибуну вышел, сверкая одновременно лысиной и белозубой улыбкой, празднично одетый Асмодей, обращаясь к толпе. — Жаль, конечно, что представитель демонов проиграл, — он указал на казавшегося контуженным Люцифера, смотрящего себе под ноги, — но это говорит лишь о том, что у нового поколения дьяволят есть все шансы дать фору старому. В толпе раздались редкие одобрительные аплодисменты. — На этой жизнеутверждающей ноте хочу представить Вам моего сына. Даян, иди сюда. Он жестом подозвал к себе парня, разговаривавшего с Лавли. Положил руку ему на плечо. – Даян долгое время занимался дома, учился контролировать силу, которая может быть опасна для других бессмертных. Теперь же он овладел ею полностью и будет заниматься в Школе вместе с вами. Я надеюсь, вы радушно примете его и найдете с ним общий язык. Очень уповаю на помощь в нелёгком деле адаптации мою любимую «почти что племянницу» Лавли. Дочка, иди сюда. Ангел вышла на трибуну, не спуская глаз с Люцифера. Асмодей продолжил. — Тем более, что Лавли является сосудом для силы Даяна. В установленное время они сменят на посту нынешних хранителей. — Подтверждаю. В центр вышел Мальбонте, серьезный и собранный как всегда. Взял руку дочери и юного демона и, соединив, поднял их вверх. Лавли все это время неотрывно следила за Люцифером, мысленно умоляя его посмотреть ей в глаза, в которых сейчас отражались все чувства, которые она испытывала: любовь, раскаяние и мольбу о прощении, но демон смотрел куда угодно, только не на нее и лишь после слов о сосуде бросил мимолетный взгляд на ангела. Помимо удивления и непонимания в нем было столько боли, глухой тоски и холодного отчаяния, что девушке на мгновение стало страшно. Она пожалела, что согласилась на все это ради возможности доказать родителям серьезность их с Люцифером чувств и намерений, а так же о том, что вовремя не рассказала демону о нити судьбы и предназначении, связывающих их с Даяном. И теперь поняла, насколько роковую ошибку совершила. После того, как отец поднял вверх их руки, Люцифер молча развернулся и не глядя полетел прочь, а Лавли смогла отправиться за демоном только после окончания представления.***
Крылья и водоворот сами принесли Люцифера на заснеженную горную вершину. Он всегда приходил сюда, когда полыхавшие ярким пламенем чувства, как правило, негативные, грозились сжечь его изнутри. И это место действовало на него умиротворяюще, охлаждало буйный нрав, позволяло отринуть эмоции, сосредоточиться на важном. Но сейчас ожидаемого эффекта не произошло. Стужа, сковавшая его душу, была едва ли не холоднее той, что создала этот величественный пейзаж. И отсутствие каких-либо отличий между температурой снаружи и внутри пугало ощущением смерти окончательной и бесповоротной. Чтобы почувствовать хоть что-нибудь, Люцифер со всей силы ударил по отвесной скале, а потом ещё и ещё. До тех пор, пока кровь с израненных костяшек не начала собираться в тоненькие струйки и мерно капать вниз. Красные точки образовали на снегу замысловатый узор, разрушавший безупречную чистоту окружающего са́вана. Точно так же и короткая яркая вспышка боли на мгновение пробила ледяную корку в душе, возвращая ощущение жизни. Но налетевший порыв жалящего ветра засыпал колючими снежинками все алые крапинки, возвращая белоснежную идиллию окружающему пространству, а боль схлынула, оставляя лишь саднящее ощущение в стесанных кистях. Выхолощенный отчаянием мозг формировал в мозгу причудливые мыслительные цепочки. Одна из них привела Люцифера к воспоминанию о давешних событиях его юности. Однажды будучи зелёным юнцом он, устав от общества льстивых прихлебателей, в гордом одиночестве бродил в окрестностях школы после занятий. И вдруг услышал голоса. Хотел было повернуть назад, но что-то его остановило. Он пошел на звук. За поворотом трое демонов зажали в углу то ли ангела, то ли непризнанного — цвет крыльев он не разглядел. Зато разглядел глаза, смотрящие на него с мольбой и надеждой. И не смог не встрять не в свое дело. Силой он тогда управлял ещё не слишком хорошо, а потому результатом стычки пусть и с тремя, но более слабыми демонами, стала разбитая губа, красочный фонарь под глазом и саднящие ребра. Люцифер хотел отсидеться где-нибудь в укромном уголке Ада, чтобы регенерация убрала следы потасовки, но его вызвали к отцу. Сатана стоял в кабинете спиной к вошедшему демоненку и рассматривал картину с изображением падающих в пекло грешников. Люцифер ничего не говорил. Ждал. Отец медленно развернулся к нему, оглядел с головы до ног, отмечая порванную одежду и синяки на лице. — Где ты был? — В школе. — И что ты там делал? Люцифер не знал правильного ответа на вопрос, точнее его не было, поэтому он просто молчал. — Я задал тебе ВОПРОС! — повысил голос Сатана, треснув рукой по столу. Люцифер вздрогнул. Это не укрылось от внимания отца. Его глаза вспыхнули красным, лицо искривила презрительная гримаса. Он медленно приблизился к демонёнку. — Почему мой сын, наследник трона, позволяет себе участвовать в уличных разборках с низшими демонами? — он резко схватил Люцифера за горло, заставляя его смотреть в глаза. — Почему он смеет делать это на виду у ангелов? –хватка стала сильнее, перекрывая дыхание. Люцифер с силой сжал кулаки, заставляя себя не вцепиться в отцовскую руку в защитном жесте. — Почему он смеет проигрывать? — резким движением Сатана швырнул Люцифера о стену. Послышался хруст, тело сползло на пол. Не до конца зажившая губа треснула, из носа тоже потекла кровь, по затылку расползалась пульсирующая боль. — Встать! — гаркнул Сатана. Больше всего на свете Люциферу тогда хотелось остаться лежать на полу, обхватив голову руками, признавая поражение. Но было нельзя. Если бы он сдался, наказание было бы гораздо, гораздо хуже, чем встреча с железным кулаком отца. «Боль — это иллюзия. Она лишь тренажёр силы воли». Повторяя эту фразу про себя, как мантру, он поднялся. А, выйдя из кабинета на не твердых ногах, вопреки предупреждению, отправился на землю. Волею случая или водоворота, если бы тот был наделён разумом, Люцифер попал на это заснеженное плато. Вытер окровавленные руки и лицо снегом, а ветер так же хладнокровно убрал все следы, словно объясняя Люциферу неизбежность происходящего. Как будто ему было мало урока от Сатаны. Впрочем, Люцифер усвоил оба. Он быстро все усваивал, не зря впоследствии стал лучшим учеником школы. И хотя он часто нарушал правила, в основном назло отцу, делал это осознанно, никогда не пересекал грань, не позволял себе вовлекаться. С Лавли все было по-другому. Он с чего-то решил, что старые, намертво вбитые в него Сатаной правила, больше не работают. Что в новом мире для него тоже появилось место. Что можно надеяться на счастье, жить без боли. Идиот! Он – пережиток прошлого, отголосок ушедшей эпохи, и его максимум — вечерами пить глифт в своем кабинете, изредка «снимать» демониц в Аду или в своем клубе и участвовать в расчищении территории для молодых. — Люцифер. Лавли подошла сзади почти бесшумно, но он, конечно, почувствовал ее приближение, хоть и никак не показал этого. Ангел смущенно присела рядом с ним, всматриваясь в его профиль, пытаясь понять, стоит ли сейчас что-либо говорить. Лицо демона не выражало никаких эмоций, но девушка знала, что это хуже всего, лучше бы он злился, кричал, пытался что-либо выяснить. Она взяла его за плотно сжатую руку, костяшки пальцев которой покрывали свежие царапины. Лавли аккуратно обвела их пальцем, затем наклонилась и поцеловала. Люцифер не выдержал, повернулся к ней. На его лице в мгновение пронеслась вся гамма эмоций, которые он сейчас испытывал: боль, нежность, отчаяние, решимость. — Все не так, как ты думаешь! Да, я являюсь сосудом для силы Даяна. Люцифер вскочил и начал ходить туда сюда, поднеся кулак ко рту, словно заставляя себя молчать, не сказать лишнего. — Но это неважно! Я люблю тебя, Люцифер. Мы созданы друг для друга… — Созданы? — демон бегло глянул на девушку, — Ты создана для этого демона, для его силы. Так же, как твоя мать для твоего отца. Нет! — он жестом остановил попытку ангела возразить. — Не нужно. Я ни в чем тебя не обвиняю. Просто не рассчитывал узнать это вот так. — Прости, — Лавли виновато опустила глаза, — я не знала, как сообщить тебе о нем. А потом договор с отцом. Но это ничего не меняет!.. — Меняет, — перебил ее демон. Он вдруг подошёл к Лавли, взял ее руку в свою, другой провел по волосам, обвел овал лица, всматриваясь, как будто запоминая, прощаясь. У Лавли сердце упало куда-то в район пяток. — Люци… Он приложил палец к её губам, заставляя замолчать. — Не нужно, — шепотом сказал демон, — Всё так, как и должно быть. Ты заслуживаешь лучшего. Ради твоего счастья, твоего будущего я исчезну. «Мне и так досталось непозволительно много волшебных мгновений рядом с тобой, — думал, Люцифер, глядя в медленно наполняющиеся слезами серые глаза малышки, — Я украл их у судьбы. И теперь они — все, что у меня останется. Но я буду хранить их, словно жемчужины, словно те черепаховые камешки в чётках. Когда будет совсем хреново, выну их из пыльного сундука своей памяти и буду бережно перебирать, вспоминая». — Мне пора. Прощай, малышка. И будь счастлива. Он очень хотел поцеловать девушку на прощание, но не рискнул. Боялся, что если коснется её губ, уже не сможет оторваться. Поэтому одним взмахом крыльев поднялся вверх и, вызвав водоворот, полетел прочь, не оглядываясь. — Люцифер, — девушка прошептала это имя, так как поняла, что кричать бесполезно. Он принял решение и не вернётся. Она позволила себе рухнуть в снег и оплакать свое поражение. В битве, не в войне. Когда слезы иссякли, ангел поднялась, вытерла мокрые щеки, отдышалась. Она не сдастся. Они созданы друг для друга, и никто не в состоянии это изменить: ни отец, ни Асмодей, на Даян, ни сам демон. А значит, она найдет способ, как им быть вместе, даже если придется пойти против самих Хранителей их мира. Убедив себя в своих выводах, девушка полетела обратно в Школу. Вдруг место, ставшее свидетелем прощания демона и ангела, ожило. Сначала от отвесной ледяной скалы отделилась пара сияющих зелёных глаз с вертикальным зрачком. Потом вокруг глаз обрисовался силуэт, постепенно превратившийся в изысканно одетую в черный костюм с зелёной вышивкой фигуру с черными крыльями. Последней проявилась трость с набалдашником в виде змеи с горящими глазами, которой демон, — а это был несомненно он, — взмахнул, выписывая в воздухе замысловатый символ. Глаза змеиной головы сверкнули, и от скалы отделилась вторая фигура, которая даже без наложенного полога невидимости могла слиться с окружающим белоснежным пейзажем. — Ты хорошо поработал. Молодец, — сказала черная фигура. — Я не нуждаюсь в одобрении, — высокомерно подняв подбородок, ответила фигура в белом. Демон скривился, но ничего не ответил. — Хранители ни о чем не догадываются? Ребекка?— поинтересовался он, согласно склонив голову. — Нет. Асмодей? Мамон? — встречный вопрос от ангела. — Про Асмодея тебе должно быть известно больше моего, — усмехнулся демон, — он все же чаще бывает на Небесах, чем в Аду. А Мамон ничего не видит дальше собственного носа. Удивительно, что он до сих пор Сатана. — Скоро у тебя появится возможность это исправить, — ответил ангел, набирая в пробирку, неизвестно как возникшую в его руке, немного красного снега, — если все пройдет, как надо, даже Люцифер не сможет тебе помешать. — Люцифер и так ничего не может, — уголок рта демона презрительно опустился вниз, — но нужно торопиться. Наш план входит в заключительную фазу. Подготовь кинжал. А я подготовлю место. — В указаниях я тоже не нуждаюсь, Левиафан, — так же высокомерно произнес ангел. — Тебе не привыкать, Йор. В совет-то ты так и не попал, до сих пор словно мальчик на побегушках у Ребекки, — продолжил подначивать демон. Глаза ангела сверкнули ненавистью. Демон, добившись нужного эффекта, гаденько улыбнулся, но мгновенно вернул лицу отстранённое выражение. — Не стоит так реагировать. Лишнее напоминание не повредит, тем более, что у нас нет права на ошибку. Проиграем — Хранитель заставит нас молить о смерти. Всех. Подчисти хвосты и жди весточки. Ангел взял себя в руки и согласно кивнул, скрываясь в водовороте. Демон просто растворился в воздухе.