***
— Эй, как там тебя, — Люцифер махнул косо смотрящему на него бесу, стоящему сегодня за стойкой, — налей ещё. — Мне кажется, вам уже достаточно, господин, — осторожно заметил рогатый бармен, которого явно напрягал хмурый, молчаливый и порядком заросший посетитель, находящийся тут безвылазно уже третью рабочую смену парня и пьющий практически без перерыва. — Поговори мне тут, — зло бросил демон, опрокидывая очередной шот дымящейся голубоватой жидкости. — Ещё. — Господин… — Я сказал ещё! — повысил голос Люцифер, треснув по барной стойке так, что звякнуло стекло, бес подпрыгнул, а сидящие за ближайшими столиками демоны посмотрели кто удивлённо, а кто и презрительно в сторону странного посетителя. — И бутылку оставь, — сказал он послушно наполнившему рюмку работнику захудалой забегаловки на окраине Ада. Выпил, почти даже не морщась, налил ещё. Пары ядовитого пойла, по идее, должны были затуманивать сознание, лишая воспоминаний, но мозг, будто опытный палач, наказывающий за преступление, снова и снова возвращал Люцифера в тот злополучный день. После разговора на горе с Лавли демон отправился в Ад. Долгая дорога, которая обычно способна была остудить любой пыл, в этот раз не помогла. Со всей силы толкнув дверь и едва не сорвав её с петель, Люцифер ворвался в кабинет. Безумным взглядом обвел комнату, яростно потирая горло. На мгновение показалось, что немногочисленная мебель занимает всё пространство, давит, мешает дышать. Решив это исправить, он схватился за край кровати и легко, будто она была пластмассовой, швырнул о стену. Издав жалобный стон, цельное дерево превратилось в щепки. Следом та же участь постигла шкаф и прикроватную тумбу. Не помогло. Воздуха по прежнему не хватало. Невидимая удавка, холодной скользкой змеёй сдавливающая горло, мешающая притоку воздуха в лёгкие, не желала оставить шею Люцифера в покое. Он стал судорожно расстёгивать кажущуюся тесной рубашку. Пуговицы, не выдерживая яростного напора, отрывались и с тихим бряцаньем падали на пол, закатывались под остатки раскуроченной мебели. Но вот одна из них подкатилась к чему-то, мерцающему зелёным светом в сумраке комнаты, и, покрутившись словно волчок, приземлилась рядом. Люцифер нагнулся, чтобы поднять привлекший его внимание предмет. Это оказались четки. Те самые, что подарила ему малышка перед поступлением в школу. «Это подарок. На память… Чтобы ты реже грустил.» Демон нервно сглотнул, сжимая ладонь. Змея на его шее ослабила хватку, но исчезать не спешила. Наоборот, медленно сползла вниз, пробиралась за грудину. Трансформировалась, превращаясь в отвратительную бородавчатую жабу, с наглым мерзким кваканьем вновь занимающую недавно покинутое место. Цепкими лапами вцепилась в глухо колотящееся сердце, покрывая его густой едкой отравляющей слизью, заставляя цепенеть. Люцифер рухнул на пол и, глядя на полосатые изумрудные камушки, невольно представил, как маленькие нежные пальчики нанизывали их на леску последовательно, сосредоточенно и с любовью. Иллюзия выбила жалкие остатки воздуха из лёгких, заставляя с нажимом тереть центр груди, словно бы это помогло содрать кожу, добраться до сидящего внутри мерзкого земноводного и вырвать его вместе с индевеющим сердцем. Она — сосуд. Чужой сосуд. Предназначена для другого. Снова. А он обречён на одиночество. Снова. И теперь уже навсегда. Больше не нахлынет розовое марево, погружая его в беспечную негу искрящихся мечт о свете, о тепле, о радости и о счастье. Огонек, на миг осветивший сумрак его жизни, неверно дрогнув, навсегда погас, погружая в беспросветную черную мглу. Не остаётся ничего другого, кроме как добровольно сдаться на растерзание толпы наползающих теней. Придется вновь, как и всегда, игнорируя собственные чувства, собрав волю в кулак, подняться с колен, натянуть на лицо неизменную презрительную ухмылку и, делая вид, что ему всё равно, продолжить влачить и дальше свое жалкое существование, абсолютно не понимая зачем. Люцифер не мог, да и, по правде сказать, не пытался отгородиться от захватившего его вихря безрадостных эмоций. То, что он чувствовал, не было болью. К боли он привык, научился жить с нею, преодолевать, не замечать. А как быть с жабой, поселившейся в его груди словно у себя дома, и змеёй, надежно опоясавшей шею, он не знал. Вдруг мимолётная мысль, внезапно мелькнувшая в сознании, предложила показавшийся идеальным выход: убить, раздавить, утопить. Утопить? Точно. Люцифер ухмыльнулся с болезненным злорадством. Он утопит их в глифте. Идея придала сил. Демон поднялся, положил на единственную оставшуюся не тронутой поверхность — подоконник — изумрудные черепаховые четки, коснулся их, окончательно прощаясь, накинул пиджак, небрежно толкнул успевшую почти закрыться дверь и, оставляя её жалобно скрипеть в одиночестве, вышел из комнаты. Часы медленно тянулись, словно больные улитки, оставляя за собой едкий скользкий след одурманенного ядовитыми парами сознания, складываясь в дни, переползающие в недели. Все это время Люцифер провел различных злачных местах Ада. Приходя в каждое из них, он сначала выпивал все запасы глифта, потом задирал посетителей, пока не нарывался на драку, либо просто дебоширил, круша и ломая мебель. Когда терпение хозяев заканчивалось, вышибалы выставляли его за дверь, невзирая на личность проблемного посетителя. В результате его просто перестали пускать в приличные заведения, и он вынужден был посещать все более непритязательные пабы. Из бесконечного круговорота муторных мыслей и воспоминаний Люцифера выдернул голос, отсутствие которого среди какофонии окружающих звуков было сродни глухоте. — Люцифер! Только вот проскользнувшие в нем нотки боли и отчаяния заставили сердце демона бешено заколотиться, разгоняя по венам на миг застывшую кровь. Он подскочил, кружась волчком и озираясь по сторонам, от чего посетители за ближайшими к нему столиками предпочли либо покинуть забегаловку, либо пересесть подальше, опасаясь попасть в фокус безумно загоревшихся красным глаз. Но Люцифер никого не замечал, он искал источник звука. «Может это последствия непомерного питья глифта, и ко мне белочка пришла, как к земным пьянчугам?» — подумал он. Но не перестающее трепетать сердце подсказало: коварный пушистый зверь тут не при чем — Лавли в беде. Осознав это, он тут же бросился на выход, напрочь забыв и о недопитой бутылке глифта и о косо висящем на спинке стула потрепанном пиджаке, под настороженные взгляды посетителей и облегченный выдох юного бармена.***
Люцифер приземлился во дворе Школы. Сидящие у входа субантры как обычно дремали на посту и появление демона восприняли ровно, лишь слегка распустив бутоноподобные головы. В вечерний час здесь было тихо и спокойно, во многих окнах ровно горел свет, слышались приглушённые веселые голоса. Люцифер прямиком направился в комнату Лавли и Мэг. Постучал — ответа не последовало. Тогда он резко открыл дверь, срывая замок. Можно было сходить в учительскую и взять ключи, но тогда пришлось бы оправдываться за свой внешний вид и объяснять, для чего ему это нужно, а ни сил, ни разумных доводов у него не было. В комнате было чисто и опрятно. Даже слишком. За уборку почти всегда отвечала Лавли, питающая искреннюю любовь к идеальному порядку, а заразительная неряшливость Мэг проникала в самые труднодоступные уголки жилища, благодаря чему здесь всегда поддерживался идеальный баланс среднестатистической комнаты студента. Сейчас же все было идеально, все вещи на своих местах — хоть на выставку отправляй. Люцифер медленно обошел помещение, проверяя свои полусумасшедшие наблюдения и догадки. Вдруг дверь комнаты приоткрылась и в проеме показался Дино с максимально суровым выражением на лице, складывающий ладони в атакующий пасс. — Люцифер, это ты?! — искренне удивился он, неожиданно обнаружив в комнате не шкодливых учеников, которых, видимо, собирался согласно школьным правилам строго наказать за проникновение со взломом, а недавнего коллегу, чей внешний вид, впрочем, вполне позволял спутать его со сбежавшим заключённым из темницы Ада. — Что ты тут делаешь? В другой раз демон обязательно отпустил бы какую-нибудь саркастическую реплику, но сейчас тревога за Лавли заставляла внутреннего циника предусмотрительно помолчать. — Где они? — без предисловий спросил Люцифер. Ангел, всегда отличавшийся повышенной эмпатией, наблюдательностью и рассудительностью, сразу понял, что что-то не так, и лучше ответить на вопрос сразу. — Полетели к Мэг готовиться к очередному заданию. Люцифер, — схватив за рукав, Дино остановил ринувшегося на выход после его слов демона, — ты можешь объяснить, что случилось? Ангел умел задавать правильные вопросы. Только вот ответа у него не было, лишь болезненное предчувствие неотвратимо приближающейся катастрофы. — Лавли в беде. Не знаю, — остановил он готовый сорваться с губ Дино очередной вопрос, — чувствую, ясно? Ершисто глянул на ангела, не имея ни малейшего понятия, как будет это объяснять. Но Дино с неожиданной готовностью без тени сомнения ответил. — Я предупрежу Ребекку. И, серьезно взглянув на опешившего демона, покинул комнату. Люцифер же отправился к Мими и Саферию.***
В особняк дочери Сатаны Люцифер ворвался, открыв дверь с ноги. Мамон и Саферий сидели на диване и играли в адские кости. Рядом, согнувшись едва ли не пополам, стоял Гарсино с подносом в руке, на котором красовались рифленые бокалы с глифтосодержащими коктейлями. Мими, видимо, крутилось на кухне, так как именно оттуда доносились странные звуки, отдаленно похожие на пение. — О, Люци, мальчик мой, не хочешь присоединиться? — протянул Мамон. Похоже, он уже хряпнул глифта, потому как был через чур доброжелателен. Впрочем внимательный взгляд на Люци заставил улыбку на его лице медленно погаснуть. — Где они? — Люцифер надеялся, что ошибся. — Кто? — на него смотрели две пары одинаково непонимающих глаз. — Если ты про девочек, то они в школе, — выглянула из кухни хозяйка дома, вытирая перепачканные мукой руки о полотенце. — А что случи… Не дослушав вопрос, Люцифер бегом через три ступеньки взлетел наверх. Одним рывком вышиб дверь комнаты. В ней было пусто и чисто. Слишком. Идеальный порядок, который наверняка порадовал бы заботливых родителей, но только усилил тревогу демона. На пороге появился Саферий — Люцифер, ты странно себя ведёшь. Он проследил за взглядом хищно осматривающего пустую комнату демона и добавил, — Объясни, что происходит? — Их нет в Школе, я проверил, — Люцифер говорил размеренно и ровно, словно не его всё сильнее захватывала тревога, заставляя кровь шумными толчками стучать в ушах, — Дино сказал, что они отправились сюда. А вы утверждаете, что они в Школе. — он внимательно посмотрел на Саферия. До того не сразу, но всё-таки дошло. Люцифер увидел промелькнувшую искру тревожного осознания. — Они пропали, Саф. Отец демоницы, как и Дино проявил неожиданную покладистую солидарность, не сказав ни слова поперек. — Нужно предупредить Мальбонте, — лишь произнес он.***
Через пол часа все, кто был в курсе произошедшего, собрались в зале заседаний Совета. Опрос учеников, который успел провести в школе Дино, выявил ещё один тревожный факт: вместе с девочками пропал и сын Асмодея. — Нужно бросить все силы на их поиски, — требовал Люцифер, глядя на шагающего из угла в угол Мальбонте. Мнения собравшихся разделились: в отличие от бьющего тревогу Люцифера, и молчаливо поддерживающих его Дино и Саферия, Ребекка и Асмодей выразили уверенность, что в исчезновении ребят нет ничего страшного — это просто подростковая шалость, и нужно лишь немного подождать их возвращения. — С ними Даян, — привел свой аргумент наставник Хранителя, — я хорошо его подготовил. Не сомневаюсь, что, если они влипнут в неприятность, он сможет защитить девочек. — Этот пиздюк малолетний? — у Люцифера только пар из ушей не шел от негодования. — Кто бы говорил, — парировал лысый амбал, которого Люцифер с недавних пор вдруг начал люто ненавидеть. — Вы что не понимаете: они в опасности?! — осмотрел Люцифер присутствующих, не зная как объяснить то, что он почувствовал. — Успокойся, Люци, — как всегда хладнокровно заявила Ребекка. Если повторное материнство и сделало ее мягче в семейном кругу, то в критических ситуациях она по-прежнему проявляла собранность, хладнокровие и способность правильно расставлять приоритеты. Хотя с последним пунктом Люцифер сейчас бы яро поспорил, — у нас нет ни малейшего факта, подтверждающего, что им угрожает опасность, кроме твоих слов. А между строк явно читалось: «которым вряд ли стоит доверять». — Это может быть просто подростковая шалость, — продолжила она, — не стоит поднимать панику. К тому же не думаю, что кто-то посмеет причинить вред детям. — И что же, мы будем просто бездействовать? — резонно спросил как обычно держащий благоразумный нейтралитет Мамон. — Нет, конечно, — тут же откликнулась Ребекка. — Нужно найти их, но думаю, мы сможем обойтись своими силами. Фенцио вызвался помочь. Он вместе с ангелами прочешет территорию небес. Саферий с демонами проверят ад. Субантры помогут с осмотром окрестностей школы, а мы с Дино, Геральдом и Мисселиной отправимся на землю. Асмодей уважительно посмотрел на Ребекку: — Ты уверена, что тебе нравится в школе? Может освободить для тебя местечко в Цитадели? — кустистые брови лысого демона игриво затанцевали на лице. Директриса закатила глаза. — Прекрасное предложение, — так как никто не разделял его панику, Люцифер решил применить другую тактику, переведя внимание на Мальбонте, — но может Вы с Уокер просто объедините свои свои силы и найдете их? Мальбонте сел во главе стола, собрал руки в замок и молча, долго и пронзительно смотрел на Люцифера. Когда начало казаться, что ответа не будет, Хранитель сухо произнес. — Виктория беременна, и я не хочу беспокоить её сейчас. Мы последуем плану Ребекки, и решим проблему без её участия. Треснув кулаками по столу, Люцифер первым покинул зал совета, громко хлопнув дверью.***
Он решил сделать крюк вокруг школы, чтобы остудить гнев и привести мысли в порядок. Злиться было бессмысленно. Это никому бы не помогло, нужно хладнокровно продумать свои действия. Если отринуть эмоции, то у Люцифера не было ничего, кроме привидевшегося в пьяном дурмане пронизанного страхом голоса Лавли, да нехорошего предчувствия, железными тисками сдавливающего сердце, что ребята пропали не просто так. Но тогда это значит, им кто-то «помог». Но кто и для чего? Чтобы ответить на этот вопрос, Люцифер решил начать с низу и допросить главный кладезь всех слухов и сплетней Ада. Пришло время навестить бывшую женушку. Недолгие поиски позволили обнаружить Ости в клубе, который достался ей после развода. Увидев Люцифера, она расплылась в призывной улыбке. — Люци, дорогой, давно тебя не было, — сказала, подплывая, демоница. По-хозяйски положила руку ему на плечо, провела длинным темно-красным ноготком по пуговкам его пиджака, нагло облизала яркие губы. Впрочем, Люциферу было не до игр. Он схватил демоницу за руку и потащил в вип комнату. Чуть не выломав дверь сильным ударом, втолкнул ее внутрь, схватил за горло и припечатал к стене. — Да ты сегодня горяч, дорогой. Неужели соскучился, — проворковала Ости, не одупляя еще, что происходит. — Что ты знаешь о пропаже дочерей Мими и Уокер? — без предисловий начал Люцифер. Демоница изобразила искреннее непонимание. Но в отличие от Мими актрисой она была хреновой, поэтому Люцифер без труда заметил промелькнувшую искорку злорадства. Он сжал горло Ости посильнее, перекрывая доступ воздуха, и треснул затылком о стену. Только извращенке это нравилось, дьявол ее раздери, потому как похотливые глазки затянуло поволокой, несмотря на то, что она судорожно хватала ртом воздух и скреблась о его руку. Однако сейчас было не время для игр. Хрясь. Позвонки хрупкой шей сломались легко. Демоница осела на пол. Люциферу не слишком нравилось применять подобные меры на бывшей жене, но он посчитал, что это самый доходчивый способ убедить Ости в серьезности ситуации. — Ты совсем спятил, придурок проклятый? — прохрипела демоница, приходя в себя и потирая шею. — Я задал вопрос, Ости. И от скорости твоего ответа будет зависеть, что я сломаю следующим. — Я не понимаю, о чем ты, — она опустила глаза. Можно было попробовать покопаться в ее голове, однако бывшая женушка хорошо умела прятать мысли, поэтому лучше убедить её вывести нужные воспоминания на поверхность. Он снова схватил ее за едва сросшуюся шею. Поднял вверх, заглядывая в глаза. Ости не отличалась смелостью, поэтому, видимо, поняв, что игры могут плохо кончиться, сдалась. — Я ничего не знаю, клянусь, просто слухи, — заверещала она. — Покажи. Ости открыла сознание. Окунувшись вглубь её зрачков, Люцифер увидел отвратной наружности черта, который с ухмылкой говорил другому, не менее мерзкому типу, судя по ракурсу и эмоциям, лапающему демоницу: — Нам нужны твои способности, если всё выгорит, ты получишь нехилый куш. Соглашайся. — Отвали. Я в эти игры не играю. Раскаленный кол в задницу от Мальбонте не покроет никакой куш. Периферическим зрением, сквозь смешавшиеся во время засоса волосы, он увидел, что уродец недовольно крякнул и ушел. — Хр-хр, — хрипела демоница. В ярости от увиденного Люцифер перебарщивал с захватом. — Кто это? — спросил демон, отпуская горло. Ости шарахнулась от него, пытаясь отдышаться. — Не знаю. Люцифер сделал шаг к ней. Демоница выставила ладонь, останавливая. — Я не знаю, кто приходил к Эрни. Видела его впервые, и позже он в нашем клубе не появлялся. А Эрни о нем не говорил, хоть я и спрашивала, — затараторила демоница, насколько позволяло саднящее горло. — Эрни. Кто такой? Имя, адрес. — Он делает инструменты для пыток грешников. Южная ветвь, второй круг. Люцифер развернулся и, не прощаясь, полетел обратно в ад. Всё-таки опыт не подвёл. Похоже ему удалось нащупать кончик нити, которая может привести его к ребятам.***
В кузне, куда Люцифер добрался крайне быстро, было жарко, впрочем как и на большей части территории ада. С тихим жужжанием крутился точильный камень. Мерно пыхтели меха, раздуваемые молодым, если судить по небольшим красным рожкам, торчащим из черных, довольно длинных и давно немытых волос, собранных в небрежный пучок, демоном, являющимся, судя по всему, здесь хозяином. Журчала вода, выливаемая из ведра в большую кадушку горбатым, уродливым, шумно пыхтящим бесом, исполняющим роль подмастерья. Мирная идиллия налаженного рабочего процесса была прервана громким вопросом Люцифера. — Кто из вас Эрни? Демон, находящийся возле печи, развернулся. Лицо, черты которого можно назвать мужественными и приятными, если бы не многочисленные разных размеров и форм шрамы его избраздившие, было уже знакомо Люциферу по видению. Визави окинул меланхоличным взглядом посетителя, чья энергия сейчас, наверняка, напоминала раскаленную добела печь, несмотря на иллюзорное внешнее спокойствие. — Это я. Что Вы хотели? — ответил он, вытирая руки об испачканный золой фартук. Люцифер без предисловий подскочил к демону и прижал его к стене, сжимая горло. Как показывала практика, это был самый действенный способ общения с теми, от кого нужно получить информацию: ни убежать, ни спрятаться – перепуганные глаза напротив, если нужно увидеть воспоминания, а бьющая о ладонь жилка и близость хребта, который можно сломать в случае неправильных или несвоевременных ответов, делала перспективу переговоров ещё более обнадёживающей. Занимающийся водой бес с громким верещанием выронил ведро и выскочил из комнаты. Люцифер даже не посмотрел в его сторону. — Что ты знаешь о пропаже дочерей Хранителя и Сатаны? — Ничего, — прохрипел удивленный вопросом, но держащийся крайне спокойно кузнец. — Лжешь! Предупредительный удар затылком о стену, от которого из глаз напротив вылетели искры. — Встреча в клубе, когда ты миловался с Ости. Уродливый бес. Предложение от которого невозможно отказаться. В глазах кузнеца мелькнуло понимание. Но ответ разочаровал. — А, ты об этом. Я ничего не знаю. Мне предложили сделать какой-то клинок. Сказали хорошо заплатят. Ни цели, ни имён не называли. Я сам догадался, что дело не чисто, потому и отказался. — С чего догадался? Что знаешь? Говори! — прорычал Люцифер. — А ты не хочешь для начала представиться? — поразительно рассудительно для того, чей затылок только что со всей дури приложили о стену, ответил кузнец. — Врываешься, допрашиваешь. А я даже не знаю, кто ты. — Я стану твоей долгой и мучительной смертью, если ты сейчас же не расскажешь всё, о чем знаешь, — прошипел сквозь зубы Люцифер. Почему-то именно на этой фразе из глаз демона пропал даже минимальный намек на страх. На потрескавшихся губах появилась презрительная ухмылка. Люцифера это разозлило, он начал всерьез подумывать о том, чтобы прикончить ублюдка, как только добудет необходимые сведения, как вдруг его что-то треснуло по затылку. А следом ещё и ещё, без остановки. — А ну оставь сына в покое, изверг красноглазый. Ишь, чего удумал — душить честно работающего демона. Я тя щас! — каркающий старушачий голос Уфиры сопровождал град прилетающих отовсюду ударов, которые, словно укусы комара для толстокожего бегемота, были не сильными, но назойливыми. Они вынудили Люцифера отпустить пленника и начать уклоняться и закрывать голову руками. В конце концов каким-то чудесным образом у него получилось перехватить жалящую кривую палку. Он попытался отобрать её, однако ничего не вышло: дряхлая на вид старушенция, вцепившаяся в нее мертвой хваткой, как оказалось, вполне была способна померяться силой с молодым демоном. — Всё, хватит, Уфира. Я понял. Понял. Не трону я твоего Эрни, успокойся, демоны тебя раздери, — пошел на мировую Люцифер, ясно осознав, что эту битву он вряд ли выиграет. Остановился, подождал, пока пыхтящая как старый чайник демоница перестанет испепелять его своими косыми зенками, и только тогда отпустил трость. Зря. Ему тут же прилетел удар по лбу. — Да что ж такое? — задал он сам себе вопрос, потирая потирая ушибленное место и поражаясь, как за считанные минуты старая кляча превратила его из грозного помощника сатаны, допрашивающего потенциального предателя, в куклу для битья. — Это тебе за язык твой поганый. Совсем уважения к возрасту нет, — пробурчала Уфира, оставив наконец Люцифера в покое и подходя к Эрни, который все это время сидел, притулившись к стене, и наблюдал за «представлением», бережно потирая пострадавшее горло. — Дай гляну, — сказала демоница сыну. — Не стоит. Все хорошо, — ответил он охрипшим голосом, но шею для осмотра все же предоставил. Люцифер по-прежнему стоял посреди комнаты, оторопело наблюдая за семейной идиллией. Несмотря на то, что его запал крушить всё, что под руку попадет и карать всех причастных, немного стих, но до конца не угас. Потому как в этой комнате сейчас находилась единственная зацепка, которая могла помочь найти ребят, и упускать её он не собирался. И поэтому милостиво предоставил пару минут для телячьих нежностей, перед тем как продолжить допрос. — Твой сын, Уфира, замешан в похищении дочерей Хранителей и Сатаны. И пока я не узнаю всё, что ему известно, я отсюда не уйду, даже если для этого мне придется уничтожить вас обоих. — Ты глянь, какой грозный! — сказала старуха, поднимаясь и упирая руки в бока. — А где ж ты был десять лет? Почему не следил за Адом? Почему допустил заговор? — Заговор? — Люцифер при этих словах насторожился. Конечно то, что пропажа Лавли и Мэг не простая случайность, он хорошо понимал, но надеялся, что причина не в политических интригах. — А ты думал, твоего ангелочка поклонник похитил? — съязвила старуха. Люцифер подскочил к демонице и, крепко схватив ее за запястья, стальным голосом, в котором, однако, отчётливо проскальзывали нотки мольбы, произнес. — Что ты знаешь, говори? За неё ответил Эрни. — Тот бес, что подходил ко мне в клубе, предлагал сделать одну вещь — оружие — по определенному эскизу. Я сразу узнал древний ритуальный Атам, принадлежавший раньше змеиному роду, понял, что дело не чисто, потому и отказал. — Левиафан, — гневно прошипел Люцифер, нервно сжимая кулаки. Когда-то предок Сатаны наказал род этого змея за попытку поднять восстание и занять трон Ада изгнанием и лишением какой бы то ни было власти. Теперь же выползшее из норы по милости Мамона жалкое пресмыкающееся снова взялось за свои игры. Глаза Люцифера на мгновение застила красная пелена. Когда он доберется до этого ублюдка, то заставит его есть собственные кишки, запивая своей гнилой кровью на глазах у подельников, за то что посмел прикоснуться к девочкам. К ангелу. Его ангелу. — Почему никому не сообщил, — выдохнув и оставив гнев для тех, кто его заслуживал, обратился он к кузнецу, — если были подозрения? Мне. Сатане. Хранителю. Это такое же предательство, как и участие в заговоре! — возмутился Люцифер. — И что бы я сказал? — спокойно возразил демон, — Неизвестный бес с восточной ветви попросил кузнеца сделать оружие. Да меня бы со смехом выперли из приемной Мамона, даже не дослушав. — С восточной ветви? Ты уверен? — Люцифер пытался нащупать след, который поможет найти местонахождение Лавли и Мэг. — Да. Но только это ничего не изменит. На вопросительный взгляд демона ответила старуха. — Пропал он. Недавно жёнушка его приходила — жаловалась, что этот паразит наклепал шестерых бесят и слинял. Грозилась на алименты подать. И далеко не один он пропал за последнюю неделю. И не только из бесов. И из высших есть «потеряшки». В силу деятельности и возраста у Уфиры были обширные связи во всех частях небес и ада, так что, несмотря на её прогрессирующий маразм, к словам старухи стоило отнестись серьезно. К тому же Люциферу самому не давала покоя зудящая назойливой мухой мысль, что слишком гладко прошло похищение. А значит исполнить его могли лишь «свои». Причем не только из демонов, но и среди святош. Те, кто это провернул, были хорошо осведомлены и, по всей видимости, долго готовились. И наверняка глаза и уши у них были не только в Аду, но и в Цитадели, а, возможно, и в Школе, и даже в резиденции Хранителей. От этой мысли тянуло гадливостью. Он будто вновь стал наивным подростком, которого отец безжалостно окунал в пучину грязи придворных интриг, заставляя применять данную происхождением и натренированную изнуряющими занятиями силу, чтобы вычислить всякого рода предателей, а затем становиться их личным палачом, выбивая признание и медленно, мучительно уничтожая. После таких «занятий» Люцифер сутками лежал пластом, пялясь в потолок бессмысленным взглядом, на что приходивший проследить за его состоянием отец лишь брезгливо сплевывал со словами «слабак», а затем давал команду прихвостням окунуть юного наследника в кадушку с холодной ржавой водой, и, заставив привести себя в божеский вид, чуть ли не пинками отправлял в Школу. Встряхнув головой, чтобы отвлечься от невеселых воспоминаний, Люцифер продолжил свои размышления. — Зачем им это? — силился он понять логику предателей. — Неужели их настолько не устраивал установленный порядок? Истинное равновесие. Никакого перекоса ни в чью сторону. Каждый может добиться максимума в соответствии со своими способностями. Никакой бюрократии и панибратства. Что ещё им нужно? — Ясно зачем, — откликнулась старуха, шоркая палкой по паркету и громко чавкая полубеззубым ртом, — за тем же, зачем и всегда — ради власти. Недовольные существующим режимом всегда будут, — старуха издала звук похожий на смешок. — Ты забываешь, сын Сатаны, что не у всех такие блестящие исходные данные, как у тебя, и не все бессмертные такие бессребреники, готовые уступить место, к которому шли долгие годы: лгали, предавали, крысятничали, — какому-то более способному сосунку. А зависть к успеху удачливого соседа, которому при старых порядках ничего не светило, разъедает душу похлеще кислоты. Раньше пробиться наверх можно было путем доносов и кляуз, а теперь такие фортеля не работают. — И это повод устраивать переворот? Рушить то светлое, чего добились за последние годы? — по-прежнему недоумевал демон. Его мозг отказывался верить в происходящее, пытаясь обезопасить от наползающего чувства, что именно он виноват в этом, так как отдал Ад, его Малую Родину, его колыбель, на откуп другим, сняв с себя ответственность, переложив постылые обязанности на чужие плечи. Сдался без боя. Как случилось и с Лавли. И теперь его малышка, его ангелок в беде. Из-за него. Уфира устало покачала головой. — Некоторые ради того, чтобы сосед ослеп, готовы себя глаза лишить, а ты о свете своём. Не всем новый режим по душе пришелся, вот и решили всё на место вернуть. Люцифер прищурился, подозрительно разглядывая старуху. — Откуда столь обширные знания по данному вопросу, Уфира? Уж не замешана ли и ты в этом? Старуха каркающе рассмеялась. — Просто я по боле тебя живу, сатанёнок. Много чего на своих тысячелетиях видела. — Тогда почему молчала? — не отставал демон. — Каждый своим делом заниматься должен. Кузнец — оружие ковать, лекарь хвори лечить, Хранитель — покой небесный охранять, а Сатана — порядок в Аду блюсти. А коль не своим делом-то будет бессмертный заниматься, так и порядка не будет, и истинное Равновесие легко покачнуться может. Люцифер подумал, что старуха явно когда-то занялась не своим делом, и ей с такими талантами в дедукции в свое время надо было в проповедники или мыслители податься. — Я смотрю, ты сильна в философии. Может откроешь тогда мне глаза, где искать Лавли? Старуха досадливо скривилась. — Не уж-то и до этого сам не допрешь? Ладно, — снисходитено протянула она, — подмогу тебе, убогому-то. Легче всего пропащих ребят спрятать в колыбели одного из них. Если умеючи наложить заклинание, то те, кто первыми придут спасать — кровные родственники — не смогут проникнуть внутрь, как ни старайся. Люцифер крепко задумался. Место силы пацаненка он не знал — лысый амбал всё, что касалось сына, держал в строжайшем секрете, но это означало, что и похитители, скорее всего, не знали, да и если он родился не в этом мире, то отправляться туда всем скопом было верхом глупости. Лабиринт, где родилась Лавли, тоже отпадал — там хозяйничали субантры, а у них муха без согласования не пролетала. Оставалась только «колыбель» Мэг. Люцифер стиснул зубы до скрипа. — Я лично прослежу, чтобы Мальбонте их всех уничтожил. — Всех не уничтожить, — откликнулась на его бубнеж старуха. — Хранители твои, как свет и кислород для небес оказались. Только вот ни одно, ни другое в самые дальние участки канализации проникнуть не способно, как ни старайся. Там всегда будут жить гниль и плесень и разрастаться, если станет чутка теплее и светлее. Для таких мест нужна хлорка, чтобы эту гадость сдерживать и уничтожать. Такой хлоркой всегда был Сатана. Ни Мамон, ни Асмодей такими навыками не владеют. А ты свои способности в землю зарыл и полномочия сложил. Вот и окрепли они, полезли из всех щелей. А расхлёбывать тебе придется, иначе конец вашему Равновесию придет раньше, чем Кровавая луна сделает оборот. Люцифер внимательно посмотрел на Уфиру. Старая лиса не просто так упоминала небесное светило. А значит, у него осталось несколько часов, чтобы вытащить ребят, или может стать действительно слишком поздно.