«Сабуровы»

                         Пока Алексей был в ванной комнате, принимая душ после похода в магазин, муж и дочь проводили весело время вместе — готовили завтрак, да и в целом что-нибудь на ближайшие дни: вдвоём нарезали овощи, варили бульон, периодически дурачась меж собой, и, конечно же, дигустировали то, что у них получилось. Стоит сказать спасибо Нурлану за его знания в кулинарии, что было не единственным его «плюсом». Хоть молодой отец и относится серьёзно к подобным делам, как готовка, но с дочерью его вторая личность, которая была угрюма и очень серьёзна, пропадала бесследно. Да… Он очень любил её, очень. Казах даже мужа так не любит, как эту маленькую, совсем беззащитную по его мнению шатеночку: эти глаза — самое необычное, что было в её внешности — гетерохромия*(левый глаз — голубой, правый — карий); эти улыбка и смех, что расцветали из её розовых пухлых губ — вот, что превлекало больше всего в ней. Вот, чем больше всего хотелось завладеть в ней, оставив у себя, как трофей на всю жизнь. Молодые отцы были такого же мнения: хотелось оставить Еву около себя навечно, чтобы была рядом с ними, и только с ними. Не хотелось отдавать её кому-то чужому и не радному им — вдруг обманет или обидет? Ей же будет очень обидно и грустно, особенно родителям, ведь в тяжёлые для неё дни у них сердце кровью обливалось. Конечно, Сабуровы её поддерживали максимально: Лёша — шутками, а Нурлан — серьёзными и важными для подростка разговорами, находясь рядом столько, сколько надо было шатенке. Из ванны наконец-то выходит блондин с полотенцем, что свисало с влажного плеча. Из одежды на нём были домашние шорты и майка. Алексей вошёл на кухню к семье: — Ну, что вы тут? — блондин целует в макушку Евангелину, а мужа обнимает сзади, положив подбородок на его плечо, до которого еле-еле дотягивается. — Вкусно пахнет! — Конечно вкусно, — казах продолжал тушить овощи на сковороде, — Ева же готовила. — он подмигивает дочери, на что та смущенно улыбается, посмеиваясь. — Я попробую… — рука голубоглазого потянулась к нарезкам, за что он получает лёгкий удар по кисти, отдергивая её. — Эй! Нурлан неловольно шикает на супруга: — Лёш, потерпи немного! Скоро будет готово и вместе поедим. Тем временем подросток принялся делать голодному мужчине бутерброды: — Пап-Лёша, — окликивает она его, протягивая тарелку с едой. — Вот, покушай, а то папа-Нурлан так и будет жадничать! — О-о, заебись! — Алексей отстраняется от брюнета в ту же секунду и забирает тарелку из рук дочери. — Спасибо, солнце. Одна ты меня тут любишь. — Ха-ха! Не за что, пап. — Щербаков, сука ты продажная… — щурится Сабуров, наполняясь «злостью». В голове крутилась мысли по типу: «И зачем я вышел за него замуж?» Шуточно, естественно, но всё же, факт. — Да-да, Нурик, да! — уминает за обе щеки бутерброды комик, кивая головой. К счастью, азиат вспоминает про то, что девушка хотела о чём-то поговорить с ними: — Ева, ты хотела что-то сказать нам. Что-то серьёзное? — А, да, точно! — шатенка моет руки и, вытереть их об полотенце, садится за стол. Следом, оставив овощи тушиться до готовности, сел напротив и Нурлан, а на его колени — Лёша, — Я же сдала ЕГЭ и мне надо выбирать ВУЗ до начала учебного года, и… — она делает лёгкую паузу, перебирая пальцы рук. — «И…»…? — …не мог бы ты пристроить меня и Настю в свой ВУЗ, где ты раньше преподавал? — звучало не очень уверенно, ожидая отказа или замечаний, а то еще хуже — поучительной лекции. Нурлан это умел. Даже Лёша просто сваливал, чтобы этого не слушать. — Я понимаю, что это очень серьёзное заведение. Настя тоже понимает это. Мы справимся, честно! Будем ходить на большинство лекций… — На «большинство»? — вскидывает бровями казах, скрестив руки на груди. Его явно уже не устраивал такой ответ. — Ха-ха-ха! — блондин просто смеялся во весь голос над словами дочки и выражением лица супруга. — Моя школа! — …Так что, пап, пожалуйста… Наступила тишина. Сабуров обдумывал сказанные ею слова, с невозмутимым выражением лица. Не то, что бы он не доверял дочери и её подруге, но было довольно странно слышать от неё такое решение, и он не понимал почему же она выбрала Юридический, вместо архитектуры или ещё чего-то по-проще. Недавала покоя особенно Настя и то, что она поддержала идею о поступлении в этот ВУЗ. — «Макарова? Да ещё и на юридический? Где тут подвох?» — рассуждал мужчина. Не то, чтобы он сомневался в дочери Ильи, но… Настя была давольно-таки своеобразной, любящей свободу. Она не любила, когда ей командовали или что-то запрещали, поэтому она выросла слегка избалованной из-за любви Ильи и его жены в сторону девушки. Не сказать, конечно, что Сабуровы сильно что-то запрещали Еве, но признавал открыто это только Лёша, а Нурлан же — молчал, хоть и знал, что это так. Наконец он подал голос: — А как же творческая профессия? — хмурится комик. — Ты же так хотела. — Мы же не против в любом случае, даже только «за»! Что случилось, солнышко? Если есть проблемы — говори нам, мы всё решим, поможем и поддержим! Сама же знаешь, — ненашутку испугался и Щербаков. — Папы, вы чего? — Сабурова непонимающе хлопает глазами, впав в ступор. Она видела, как в глазах родителей мелькнул страх за неё. — Со мной всё хорошо! Я просто хочу получить нормальное, так скажем, образование, а там, если захочу — на архитектора или дизайнера. Вы чего.? Супруги не очень спокойно, но выдохнули, немного отпустив эту ситуацию. Девушка закончила: — Надеюсь, мы тебя не сильно утомим этим, пап... — Всё нормально, зайка, — уверял её отец, расплываясь в улыбке. Руки скользили по спине блондина, ненаходя места от волнения. — Я договорюсь, это не проблема. К теме присоединятется и Щербаков: — Тем более, там же Эмир и Руст частенько подрабатывают. Лекции студентам там читают... Говорят, что нормально всё. Давай ему позвоню? В голове девушке промелькнули вопросы: «Что за Рустам и Эмир?», « Это их друзья? Я не слышала о них раньше...» Но она решила не мучить себя этими мыслями, поэтому оставила их на потом. — Правда? Ну хорошо, позвони. Если что, пусть и мне наберёт. — Ну всё тогда, решили? — Да, получается, что да. Спасибо вам большое! — Ева крепко обняла родителей...