The Villain

«Я же не убила его, да?» — я осторожно приблизилась к телу Реддла и легонько пнула его носком туфли. На чёрном рукаве мантии остался серый пыльный отпечаток. Староста не двигался. Проклиная себя, Хогвартс и самого Реддла, я присела на корточки и аккуратно коснулась его головы. Крови не было. Вспоминая сцены из фильмов, я поднесла руку к лицу Тома, чтобы проверить дыхание. «Ничерта не чувствую», — ругнулась про себя я. — «Может попробовать послушать сердце…» Я с неприязнью посмотрела на грудь старосты. От мысли, что мне придётся ёрзать по чужой рубашке своим чистым лицом, меня перекосило. Да она вроде как была белая, даже выглаженная, но моя нелюбовь к людям пересилила желание проверить, бьётся ли сердце Реддла. «У него же уже есть крестражи, значит не помер, » — попыталась успокоить себя я и перешла к обдумыванию следующей проблемы: что делать теперь. Я не знала, куда идти. Я не могла позвать на помощь. Шанс того, что в этот коридор кто-то зайдет посреди ночи, был ничтожно мал. «Если оставлю Тома здесь, то по пробуждению он пошлёт меня в заветное «нахер». Но если уйду искать кого-нибудь, обратно дорогу не найду… Гр-р!» — я внутренне зарычала. Если и идти куда-то, то только с Реддлом (с тяжёлым, совершенно неподъёмным, здоровенным увальнем). Я неохотно опустилась к нему снова и, кривя лицо, кое-как ухватилась за ворот его мантии и потянула. Бессознательная туша еле сдвинулась с места. «Далеко я его так не утащу», — заключила я и, обойдя старосту, брезгливо ухватила его за лодыжку. Таким способом тащить тело Реддла оказалось легче. И так, вытирая его спиной пыль, я двинулась вперёд по коридору. Куда именно — без понятия, но предположительно куда-то вниз к подземельям. Хорошо, что Больничное Крыло было на первом этаже. Парящие лестницы с таким грузом я бы точно не преодолела. Однако я забыла об одной детали. В холле замка меня поджидал красивый балкон и десяток ступенек. «Какой придурок додумался до этого дизайнерского решения?!» — внутренне рычала я, раздумывая, как стащить старосту вниз, не разбив тому голову. Ничего не придумав лучше, я из последних сил подхватила Тома под руки и начала спиной шагать вниз. — Убийца! Убийца в замке! — вдруг раздался писклявый голосок, от которого я чуть сама не грохнулась со ступенек. Резко остановившись, я повернула голову в направлении картин, висящих над дверьми в большой зал. Мой старый знакомый в чёрном фраке и с вечным бутербродом в руке осуждающе пялился на меня. От его визга проснулась ещё пара картин и испуганно заохала. — Убийца! — Убийца! Скрипя зубами, я стащила Реддла вниз и возмущённо обернулась к нарисованным дамам и мужчине. «Я!» — беззвучно начала я и указала на себя пальцем, потом на тело Тома и изобразила руками крест: — «Не убийца!» — Что она говорит? — зашептались картины. — Предполагаю, она хочет сказать, — издевательски протяжно произнёс мужчина в чёрном фраке: — Что старосте-мистеру-Реддлу не место в этой школе! Поэтому она и убила его! — Ужас! — Кошмар! На помощь! В холле замка поднялся галдёж. Картины начали просыпаться друг за другом, испуганно вскрикивали и мотали головами. Смотря на всё это, я устало шлёпнула ладонью по лицу и провела с такой силой, будто хотела снять с себя скальп. Изначально всё должно было быть не так. Я планировала припугнуть детишек, обмозговать с директором план действий и вернуться домой. А теперь стою среди орущих нарисованных людей с полутрупом Тёмного Лорда. Собрав крупицы воли, я вновь ухватила Реддла за лодыжку и хотела потащить его прочь, но на пути появилось неожиданное препятствие в виде Вальбурги Блэк. «Ну НАКОНЕЦ-ТО!» — закричало всё моё нутро. Со счастливейшей улыбкой на губах я сделала шаг в сторону юной Блэк, но та остановила меня резким движением палочки. — Стой, где стоишь, Монтэгю! — худощавая девушка направила на меня палочку и нахмурила тёмные брови. «Ну боже мой… И она туда же!» — я отпустила ногу Реддла, от чего та глухо ударилась о каменный пол, и подняла руки вверх в знак поражения. Не убирая палочку, Вальбурга перевела взгляд на мой груз и, распознав в нём Тома, состроила выражение глубоко возмущения и испуга. — Что ты с ним сделала?! Я пожала плечами и указала на свой рот. Блэк удивительно быстро поняла, в чём дело, и начала что-то искать в кармане. — Выпей, — она подошла ко мне и протянула колбу с очередной неизвестной мне жидкостью. Я недоверчиво покосилась на предложенное: — Это противоядие. Только что вернулась от профессора Слизнорта. Снимали заклинание с первокурсников. Без единой эмоции объяснила Вальбурга. Несмотря на её очевидную враждебность ко мне я взяла колбу с противоядием. Юная Блэк исправно выполняла роль старосты и была не из тех людей, кто нарушает правила во благо личных интересов (например, моего отравления). Как только жидкость коснулась моего языка, я почувствовала во рту холодок, как от мятной конфеты. В это же мгновение ко мне вернулась способность говорить. — Кха! — громко кашлянула я, пугая Вальбургу. Та уже успела оказаться рядом с Реддлом и бережно уложить его голову к себе на колени. — Том… — тихо позвала Блэк, водя над старостой палочкой. Я не слышала, что она колдовала, но каким-то чудом это привело ранее бездыханное тело в чувства. Реддл издал болезненный стон и приоткрыл глаза. «Бог ты мой, живой!» — облегченно вздохнула я. Однако Блэк, похоже, не разделяла моего настроения. — Беатрис Монтэгю! — обратилась ко мне, судя по значку, староста факультета Слизерин. — Объясни, что здесь произошло. Такого банального вопроса я не ожидала. Не говоря уже о том, что придумать правдоподобный ответ для меня было невозможным. Я отвела взгляд от сурового лица Вальбурги и нервно затеребила рукав мантии. — Монтэгю! — напомнила о себе Блэк, на что получила мой неуверенный ответ: — Это случайность… Тому стало плохо… И-и я попыталась дотащить его до гостиной… — Зачем?! — возмутилась Вальбурга. Её беспокойство о Реддле помешало здраво оценить мою отмазку. — Что зачем? — не поняла я. — Почему ты не отвела его в Больничное крыло?! — А… Действительно… — впала в ступор я. До Больничного крыла мы бы добрались намного быстрее. Но я была так взбудоражена всем происходящим, что даже не подумала об этом. Да и что я собиралась делать с Томом в подземельях? Я даже не знала пароля от гостиной. — Монтэгю, ты… — возмутилась Вальбурга. Её злость на меня была настолько сильная, что бледное девичье лицо налилось красным. Не будь её колени заняты головой Реддла, уверена, она бы вцепилась в меня, как пиранья. — Я, я и снова я, — вопреки чужому гневу устало произнесла я: — Давай без пустых ссор. Я признаю, что ошиблась, так что просто отнесём это тело… Кхм, Тома к целительнице, окей? Я угрюмо посмотрела на Блэк, ожидая её ответа. Последняя как-то странно взглянула на меня, о чём-то задумалась и медленно кивнула. Я ожидала, что она продолжит попрекать меня, но почему-то это не случилось. — С тобой точно что-то не так, — произнесла Вальбурга и взмахнула палочкой над Томом. Того медленно подняло в воздух. «Как парящий труп», — саркастично подумала я. — Возвращайся в гостиную. Я разберусь сама, — строго обратилась ко мне Блэк и, деловито отвернувшись, зашагала вверх по лестнице. Тело Реддла медленно поплыло за ней. Признаться это была очень странная картина (правильнее сказать: комичная). — Подожди! — окликнула я девушку, когда та уже почти исчезла из виду. Вальбурга обернулась, молчаливым взглядом разрешая мне продолжить. — Я не знаю, где гостиная… — Монтэгю! — послышалось энергичное Блэковское возмущение.

***

Утро следующего выдалось тяжёлым. Уверена, будь на моем месте настоящая Монтэгю, она бы и вовсе не решилась просыпаться. Но увы теперь в ее теле была я. Под осуждающее шипение старосты Блэк я оторвала голову от подушки. — Вставай. Ты не имеешь права более пропускать занятия. Я медленно перевела взгляд с каменной стены на строгое лицо Вальбурги и качнула головой: — Когда начинаются занятия? — Сейчас. Резким взмахом палочки Блэк подняла меня с кровати и заставила ночнушку смениться на школьную форму. Блузка, юбка, даже носки сами наделись на меня. Туфли притопали к ногам, а галстук завязался на шее. Удивлённая я только и успела прохрипеть «спасибо», прежде чем староста повела меня прочь из гостиной. — Я оказываю тебе услугу, Монтэгю, — холодно произнесла Вальбурга, когда мы вступили на лестницу, ведущую из подземелий. — Мой долг следить за порядком в школе. Однако сегодня я выделила время, чтобы убедиться, что ты посетишь занятия. Этот случай — исключение, а не постоянство. Ты поняла меня? — Да, — серьезно ответила я, чем удивила Вальбургу. Со вчерашней ночи я почти не смыкала глаз (за исключением около получаса утром). На эмоциях я совершила слишком много необдуманных поступков. Во-первых нагрубила директору Диппету. Возможно, стоило проявить больше терпения и выстрадать свой шанс на адекватный диалог. Во-вторых опозорилась перед Вальбургой. Стоило мне представить со стороны, как та застала меня в холле замка, так уши краснели со стыда. И третье… Как бы мне не хотелось назвать этот поступок самым незначительным — увы, все было с точностью наоборот. Я собственноручно вляпалась в глубокую лужу по имени Том Реддл. «Может, он так сильно ударился головой, что не вспомнит прошлую ночь», — дотлевала бледная надежда у меня в душе. Признаться честно, я не придумала стратегию на этот счёт. Не так уж просто оправдаться перед убийцей-психопатом в пубертатном периоде, когда кричишь на весь замок, что знаешь его будущее. Всё на что хватило моего перевозбужденного мозга — скудный план: проснуться. И теперь, шагая за Вальбургой, я пыталась быстро адаптироваться к новой ситуации: «Отсижу на занятиях, как законопослушный студент, а в это время подумаю, что делать». — Славно. Ты должна помнить, что каждое твоё действие отражается на репутации факультета. Держать лицо — такая же обязанность студента, как и положительная успеваемость. Ясно? — Да, ясно, — с той же серьезностью ответила я. — Хм… Хорошо, — староста Блэк кинула быстрый взгляд в мою сторону и продолжила вести меня по первому этажу замка: — Тогда напоминаю, твой первый урок «Заклинания». Держи палочку наготове. — Поняла! — с легким воодушевлением произнесла я, сделала несколько уверенных шагов по коридору, и вдруг сердце упало в пятки: — Стоп… Ты сказала «палочку»?! — Да, — настрожилась Вальбурга и взглянула на меня. По её лицу я поняла, что лучше её больше не травмировать и отделалась простым: «Неважно». Но, чёрт возьми, палочка! Я помню все эти прекрасные истории про попаданцев. Как легко они адаптировались к окружающему миру и швыряли заклинания направо и налево. Но я-то не они. Будучи обычным человеком, я даже не думала о том, что могу колдовать, поэтому слова Блэк стали для меня полной неожиданностью. Мы молча подошли к деревянной двери, покрытой трещинами. Очевидно, она переживала уже не первое столетие. И вот я оказалась в классе. По видимому занятие уже началось, так как профессор встретил меня с крайне недовольным лицом. — Просим прощение за опоздание, — приняла на себя удар Вальбурга и, получив кивок седовласого мужчины, ретировалась в коридор. Я осталась стоять одна напротив старого профессора, который держал в руках учебник. — Здравствуйте, — поздоровалась я. — К доске, — скомандывал профессор. Он был явно не в духе. Я покорно двинулась к чёрной доске за спиной преподавателя. Нас разделяли четыре ряда парт с сидящими за ними мантиями. Я чувствовала, как на меня смотрит множество пар глаз, и слышала их перешёптывания: «Не думал, что она явится». «Разве директор не выгнал её после вчерашней выходки за завтраком?» «Похоже, что нет. Может, нам ей помочь?» «Да ну! Потом ещё неприятностей не оберёмся. Ты же видел, что творит эта сумасшедшая…» Я тихонько усмехнулась. Хоть что-то у меня вышло как надо. Если верить заметкам Беатрис в учебниках, на неё ополчилась буквально вся школа. Благодаря моим усилиям список потенциальных обидчиков хотя бы немного сократился. Минуя дорогих и не очень однокурсников, я подошла к доске и вопросительно уставилась на профессора. — Колдуйте, — коротко изрёк он. Моя радость мгновенно улетучилась. Я не ожидала, что столкнусь с заклинаниями так скоро. — Простите… Что я должна колдовать? — растягивая слова, переспросила я. Это была ничтожная попытка выиграть хоть немного времени, чтобы что-то придумать. Профессор нахмурился. Ему не понравился мой глупый вопрос, но сейчас мне было не до чужого расположения. — Возможно, вы запамятовали, Беатрис, но студенты, опоздавшие на занятие, демонстрируют всему классу выполнение домашней работы. С каждой секундой ситуация становилась всё хуже, поэтому я приняла, как мне казалось, самое разумное решение — не позориться. — Простите, но сегодня я не готова. «Порой лучше отступить, чем увязнуть по уши», — так я думала. Однако у профессора были на этот счёт иные мысли. — Тогда продемонстрируйте остатки своих знаний с прошлых курсов. Вы не баловали нас вашим частым присутствием с начала учебного семестра, — начал отчитывать меня профессор, в то время как я материла в своей голове настоящую Беатрис. «Чёртова девчонка! Будь я на месте Реддла, сама бы захотела её прикончить!» — сокрушалась я. Из-за прогулов Монтэгю мне грозило опозориться перед всем классом: «И как прикажите восстанавливать репутацию с таким хреновеньким набором для старта!» — Я-я… Не уверена, что смогу показать что-то стоящее, — пыталась отчаянно спасти свой зад я и нервно шарила руками по карманам. — Я только оправилась. Разрешите мне подготовиться и отработать все свои долги. Думаю, так будет намного продуктивнее. — Колдуйте! — перебил мне профессор. «Вот вредный мужик!» — я сжала недавно обнаруженную в левом кармане мантии палочку. Та жалобно хрустнула в моём кулаке. — Ладно… Хорошо, — попыталась успокоиться я и неуверенно достала кусок древесины из кармана. — Может, вы дадите мне конкретное заклинание? — Любое. — М-м… Поняла, — промычала я и вытянула вперёд руку с палочкой. В голове образовался вакуум, о стенки которого то и дело бились мысли «я же ничего в этом не понимаю», «что мне делать». Я глубоко вздохнула. Нужно было показать хоть что-то. Чем дольше я буду позориться перед детьми, тем быстрее к ним вернётся бесстрашие и желание наброситься на меня. Внезапно сквозь рой беспокойных мыслей в голову пробилась одна. Я вспомнила заклинание начальных курсов, которое казалось наиболее простым. «Плевать! Может я такая же талантливая, как все попаданки! Я ведь даже не пробовала что-то колдовать», — взбодрилась я. Для уверенности я выставила ногу вперёд, напряглась всем телом и сосредоточенно произнесла: — Люмос! Я чувствовала, как дрожит моя рука. Всё моё естество сгруппировалось, настроилось и приготовилось вылиться тёплым светом на кончике палочки. Казалось, время замедлилось и весь мир замер в ожидании моего чуда. — Превосходно! — громко хлопнул в ладоши профессор, чем напугал сосредоточевшуюся меня: — Я впервые за пять лет вижу такую бездарность! Я криво улыбнулась. Заклинание не вышло. Хохот детишек, всё это время наблюдавших за мной голодными взглядами, свидетельствовал о том, что абсолютно ВСЕ мои усилия были напрасны. После Заклинаний была История магии, после Истории Магии — Прорицание, после Прорицания — Нумерология. Всё это время я сидела одна. Никто не решался ко мне подсесть или обмолвиться со мной хоть словом. Наверное, это нанесло бы ужасный ущерб его или её репутации. Для девочки пятнадцати лет такое отношение с коллективом губительно и травматично. Удивительно, как дети интуитивно наносят своим сверстникам очень глубокие раны. «Поистине жестокие существа», — констатировала я, пялясь в спины однокурсников. В течении дня состав класса менялся. Сначала общее занятие с красными галстуками, потом с жёлтыми: «Вероятно в ближайшие дни перед Когтевраном я опозорюсь тоже», — размышляла я, имитируя бурную деятельность за партой. Мой свиток был весь перепачкан каплями чернил. А слова, написанные пером, наполовину смазались. Волшебному миру явно не хватало такого великого изобретения как шариковая ручка. Когда занятия закончились, я незаметной тенью уплыла за своими однокурсниками, которые, сами того не ведая, помогли мне добраться до гостинной. Ориентироваться в запутанных коридорах замка пока что было непосильной для меня задачей. Уже в гостинной Слизерина я наконец-то осела за дальний столик у окна и уткнулась взглядом в исписанные чернилами свитки. Нужно было что-то сообразить. Колдовать я не умела от слова совсем. Теорию я знала на уровне: «Гарри Поттер однажды в фильме выкрикнул такое-то заклинание». Чтобы не вылететь за пределы Хогвартса, нужно было выполнить хотя бы минимальный учебный план. «Может, напроситься на дополнительные занятия? Или сидеть ночами в библиотеке? А может мне это всё нахер не сдалось! Зачем я вообще пытаюсь играть роль ученицы, когда мне просто надо вернуться домой!» — я обречённо вцепилась руками в волосы и склонила голову над исписанными свитками. Внутри меня был такой бардак. А окружение только давило. Где-то на затворках сознание начали появляться маниакальные мыслишки «сжечь себе ещё одну руку», чтобы выбить неделю релаксации в больничном крыле. — М-м… — замычала я не в силах избавиться от путаницы в голове. Где-то рядом раздался скрип дерева, но я не обратила на него внимания. Потом ещё один, и вредный голосок позвал меня по фамилии: — Монтэгю-ю! Эй, Монтэгю-ю… Я резко подняла голову и столкнулась с мальчишкой, усевшимся напротив. Он был невысокого роста с чёрными кудрями на голове и яркой наглой улыбкой. — Чего тебе? — обратилась я к незванному гостю. — Ха-ха, я слышал, у тебя сегодня неудачный день! Мне так жаль! Хочешь я тебе помогу? — весело предложил тот. Было очевидно, что он не испытывает ко мне ни капли сочувствия: — Я хорошо колдую! Помогу тебе подтянуться в учёбе. Столько баллов получишь, что они в твой чемодан не вместятся. В доказательство мальчишка взмахнул палочкой, и на её кончике загорелся мой неудавшийся Люмос. Это был первый раз, когда я видела такую яркую магию. Невольно мои глаза наполнились детским восторгом. — Но ты учти! Мои услуги не бесплатны! — улыбка на лице мальчишки стала шире. Он замолчал, ожидая от меня единственного вопроса. — Что ты хочешь взамен? — спросила я, любуясь гаснущим волшебным светом. — Ха-ха! Самую малость! Ха-ха, — начал смеяться мой собеседник, привлекая к нам внимание всей гостинной. Когда же большинство студентов повернули голову в сторону нашего стола, он набрал побольше воздуха в лёгкие и громко воскликнул: — Хочу, чтобы наследница дома Монтэгю сняла рубашку! В воздухе повисла оглушительная тишина. Чужие взгляды вгрызлись в меня, как пираньи. Мальчишка напротив, не переставая улыбаться, подпёр рукой подбородок и игриво подмигнул. С самого начала, как только он обратился ко мне, я стала участником его гаденькой провокации. Просить девушку снять рубашку в этом мире, в этом обществе и в это время было настоящим оскорблением. И то, что этот мелкий гад позволил себе так открыто издеваться надо мной, поставило меня на один уровень чуть ли не с домовым эльфом. — Ха-ха, ты чего так напряглась-то, Монтэгю! Это же просто шутка! — разорвал тишину мальчишка. — Как я могу говорить такое даме, верно же! Или же ты не считаешь себя дамой? Если так, то ты только скажи… Ха-ха! И тогда… ха-ха! — не в силах сдержать свой смех он начал хрюкать в ладонь. Другие студенты были сдержаны в эмоциях, но их глаза выдавали злобное нутро. Они смотрели на меня с жестокостью подобной той, с которой дети давят муравьёв. — Хорошо. Я сниму рубашку, — прервала чужой гогот я. — Что? Ха-ха… — мальчишка убрал ладонь от лица и, хихикая, взглянул на меня. Стоило нашим взглядам встретиться, он тут же осёкся. — Почему ты такая спокойная?.. — А? О чём ты? — улыбнулась я. — Я же предложил тебе… — Выгодную сделку! — с радостью ответила я и, сцепив руки в замок, нежно посмотрела на собеседника. — Такой дурочке, как я, не обойтись без помощи. Так приятно, что ты вызвался за такую скромную плату. Улыбка застыла на лице мальчишки маской. Он был в замешательстве, но отчаянно пытался это скрыть: — Д-да! Так и есть ха-ха! — он нервно засмеялся. — Ну вот, — я расцепила пальцы и правой рукой грациозно начала расплетать узел галстука. — Давай начнём. Мне не терпится выполнить свою часть уговора. — Т-ты этого не сделаешь, — сглотнул мальчишка. — Почему? — ласково поинтересовалась я. Галстук повис на шее чёрной лентой. Пальцы коснулись верхних пуговиц. — Думаешь, наследница дома Монтэгю не сможет выполнить такую мелочь? Первые две пуговицы расстались с петлями, оголяя острые ключицы Беатрис. Я невзначай отодвинула воротник шире и приподнялась со стула. — Знаешь, что меня всегда веселило? — томным голосом спросила я, наклоняясь ближе к собеседнику и медленно растёгивая третью пуговицу. — Мальчишки, как ты, грезят о женском теле. Лежат в мягкой постельке ночью, трогают себя и представляют, как помацают девичьи сиськи. Вот только… — четвёртая и пятая пуговицы сдались. Теперь из-под рубашки выглядывала белая ткань моего белья и слегка серовая кожа. — …стоит подыграть вам, дать возможность прикоснуться грязными ручонками к желаемому, и вся ваша наглость, смелость, вседозволенность сжимаются вместе с крошечным дружком. Мальчишка напротив побледнел. Я бы смотрела вечно в его круглые, как блюдца, глаза, если бы не дала слабину. И не рассмеялась: — Боже! Ты чего такой испуганный, чудо? — залилась звонким смехом я. — Это же просто шутка! Я отстранилась от него. Выпрямилась и беспечно застегнула пару пуговиц на рубашке. В этот момент мальчишка выдохнул, будто от его горла отняли нож. — Не стоит быть таким впечатлительным, — ласково улыбнулась я. Мой собеседник что-то бробубнил, резко вскочил из-за стола и убрался прочь. Вслед за ним ученики начали отводить взгляды, а я устало вздохнула: — Раз уж репутацию сохранить не получилось, будем бороться примитивными методами. Я быстро собрала свитки с конспектами, подхватила тряпичную сумку с учебниками и вознамерилась двинуться в сторону спальни. Однако кое-что меня остановило. Кое-кто. О ком, я позабыла и предпочла бы не вспоминать. — Твою репутацию уже ничто не спасёт, Монтэгю, — это был голос Тома Реддла. Холодный голос, не предвещавший ничего хорошего.