The Villain

Я неохотно обернулась. Позади меня стоял Том Реддл. Ничто в его идеально выглаженной форме и невозмутимости на лице не выдавало вчерашнего происшествия. Аккуратно уложенные на бок волосы, спокойные глаза, разве что губы были сомкнуты в еле заметном напряжении. И эти губы произнесли следующие слова: — Сегодня в десятом часу приходи на четвёртый этаж к кабинету профессора Вилкост. Советую не опаздывать. Сказав это, Том направился прочь из гостиной. Однако не успел исчезнуть в проёме, как услышал мой возглас: — Том Реддл! Подожди, пожалуйста! Я подбежала к замедлившейся фигуре школьного старосты и аккуратно потянула за плечо. Тот повернулся ко мне с неизменной невозмутимостью на лице. Только каменный пол под его туфлями как-то болезненно взвизгнул. — Что, Монтэгю? — Я не знаю, где находится кабинет Вил… Вилксат?.. — смущённо сообщила я. Реддл молчаливо на меня уставился. Казалось, он хотел что-то сказать, но это что-то застряло у него в горле. — Том? — расстерянно позвала я. Тот резко оттаял и заявил: — Просто сиди в гостинной. Я сам за тобой приду. Сказав это, Реддл исчез в тёмном проёме, ведущем в подземелья. А я осталась в окружении кровожадных однокурсников и свитков с домашней работой. К последним я так и не приступила. Как мне казалось, в этом не было смысла. Пока я была не уверена, что мне вообще нужно делать: оставаться в замке, бежать прочь или спровоцировать второе появление меня на больничный койке. Усевшись за тот же круглый стол, я измученно вздохнула и стала ждать. Как я ни старалась, я не могла найти часы в гостиной. Чтобы не дай бог не потеряться я решила просто оставаться на месте. Не знаю, сколько времени прошло с ухода Реддла. Ученики сменяли друг друга. Сначала мелкие мальчишки что-то бурно обсуждали у камина. Затем студенты постарше оккупировали мягкие диваны и с важными лицами вели какой-то тайный диалог. Чёрные мантии разных размеров то приходили, то стуча каблуками чёрных туфель исчезали в направлении спален. А я всё больше утыкалась носом в стол. Сидеть за ним было неудобно и невыносимо скучно, поэтому мне ничего не оставалось кроме как изучать флору и фауну змеиной гостиной. Постепенно ее обитатели стали разбредаться. Мимо меня даже пробежал дразнящий мальчишка с чёрными кудрями, которому я ласково пропела: «Доброй ночи». Тот сделал вид, что не услышал. — Пф-ф, — я тяжело выдохнула и уткнулась лбом в стол. Я чувствовала себя пассажиром на вокзале. Домой пути нет, только поезд, который увезёт неизвестно куда. «Ту-ту-ту», — прогремело в моей голове, когда в гостинной наконец-то появилась длинная чёрная фигура Реддла. Он выглядел уставшим. Наверное, час был уже поздний. Заметив меня, староста остановился и молчаливо уставился в мою сторону. — Мне надо подойти? — одними губами произнесла я, тыкая себя грудь. Сдержанный кивок был ответом. Со скрипом отодвинув стул, я поднялась из-за стола и приблизилась к Тому. Тот бросил сухое «пойдём» и повёл меня прочь из гостинной. Чрезмерная сдержанность Реддла начинала меня раздражать. Одно дело: романтизировать холодных статных персонажей на страницах книги, другое — взаимодействовать с ними. — Куда мы идём? Том не ответил. — Как твоя голова? Снова молчание. Лишь шаги Реддла стали громче. Похоже, его раздражал сам факт разговора. Я решила не провоцировать старосту и с тяжёлым вздохом продолжила идти за ним. Наш путь был долгим: сначала коридор на первом этаже, экстремальное путешествие на парящих лестницах и затем одна длинная и закрученная. Как я догадалась, она вела в башню. В какую именно я была без понятия. — Живее, — прервал долгое молчание Том, когда заметил, что я отстала от него на десяток ступенек. — Я кх… стараюсь… — вдохнула я, пытаясь сделать шаг вперёд. Мне казалось, что в юном теле Беатрис сил будет побольше, чем в моем настоящем. Однако у самой Монтэгю силёнок было ещё меньше, поэтому подъем давался мне тяжело. Моя пытка закончилась у деревянной двери, над которой Реддл совершал непонятные мне махинации палочкой. Всё, что я успела увидеть, золотой свет, вспыхнувший в скважине. И после дверь сама открылась перед нами. — Входи. Том пропустил меня вперёд. За дверью меня ждала комната с камином, односпальной кроватью в углу и деревянным столиком. На последнем аккуратной стопкой лежали книги, парочка свитков и чернильница. Я остановилась посередине комнаты, туфлями наступая на тёмно-зелёный ковёр, и вопросительно посмотрела на Реддла. — Садись, — в приказном тоне произнёс староста и указал на кровать. По виду та совсем не отличалась от кроватей в общей спальни. Те же зелёные шторы, тот же колючий плед поверх постельного белья. Я послушно промаршировала к спальному месту и уселась на край. Пользоваться чужими вещами мне всегда было неудобно. — Твоя комната? — спросила я, чтобы хоть как-то разрядить сгустившиеся тучи рядом с Реддлом. Но ответа не получила. Том молча снял с плеч мантию, нетерпеливо бросил ее на спинку стула и подошёл ко мне. Через мгновение у моего лица уже маячил кончик волшебной палочки. — Что… — Замолкни, — грубо прервал меня Реддл. Сейчас, стоя передо мной, он казался напряжённым до чёртиков. Пальцы сжимали палочку до онемения. Тело вытянулось в струнку. Даже некогда спокойное выражение лица сменилось злой серьезностью. Том грубовато сжал мой подбородок и приподнял его так, чтобы наши взгляды встретились. Прежде чем я успела запротестовать, тонкие губы старосты выплюнули «Легилименс». В этот раз проникновение в мой разум оказалось болезненным. Сначала запульсировало в зоне лба, потом кольнуло виски. Постепенно неприятные ощущения усиливались, словно кто-то бил меня по голове врачебным молоточком. Я испуганно сжала пальцами колючий плед, на котором сидела, и наблюдала, как лицо Реддла скручивается спиралью. В один момент мир скомкался в непонятного цвета пятно, а потом перед глазами резко замелькали мои воспоминания. Это было похоже на ускоренный видео ролик. Такой быстрый, что я едва различала происходящее на кадрах. За секунды пронеслись мои детские годы. Лица бабушки, дедушки и мамы. Маленький двор, где разбойничали дети соседей и когда-то мои друзья. Неожиданно картинка замерла на влажном от дождя асфальте и сквозь какофонию из звуков до меня донесся тихий детский всхлип. В этот момент моё сердце предательски дрогнуло. Но не успела я даже подумать о происходящем, как воспоминания понеслись дальше. Школа. Мне хватило и пары кадров, чтобы узнать это зловонное местечко. Очередная остановка на фоне окна с пыльным подоконником. Шелест листов бумаги и темнота. На этом моменте бегство по воспоминанием прекратилось. Перед глазами снова появилось лицо Тома. Но прежде, чем я успела его рассмотреть, меня согнуло пополам от боли в голове. Она была настолько сильная, что мои зубы чуть не треснули от напряжения. — Смотри на меня, — без капли сочувствия произнёс Реддл. Он снова захотел поймать меня за подбородок, грубо сжал мою челюсть и потянул на себя. — По… Подожди, — выдавила я, но староста не стал ждать. Боль стала сильнее. А у меня перед глазами вспыхнул новый видео ряд. В этот раз я могла разобрать происходящее: Разложенный старый диван. Тёмно-серая коробка телевизора. И огромная змея, кусающая мальчика в очках ядовитыми клыками. Реддл добрался до первого воспоминания. На экране был Василиск. Мы наблюдали, как его крестраж из дневника дразнит отравленного Гарри Поттера. Как последний уничтожает проклятую тетрадь с осколком души. И как умирает древняя змея. «Хватит!» — строгий женский голос появился где-то позади и телевизионная коробка с хлопком выключилась. — «Какой срам! Дети не должны развращать свою душу подобным!» Меня снова выкинуло в реальность. На этот раз я болезненно заныла сквозь зубы, сжимая потными ладонями пряди волос на голове. — Ещё, — всё так же безжалостно потребовал Том. Он снова потянулся к моему лицу, сжал щёки и вдруг отпрянул. Содержимое моего желудка оказалось на его руке, мантии и моих коленях. Я измученно посмотрела на школьного старосту. Моё бледное лицо, перепачканное в рвоте едва сохраняло признаки жизни. — Х-хватит… — еле выдавила из себя я и закрыла рот ладонью, чувствуя вторую волну, рвущуюся из желудка. — Подними голову. — Чт…что? — с ужасом прошептала я. — На меня, — ответил Реддл и схватил моё грязное лицо своей испачканной рукой. В нос ударил запах рвоты. Картинка снова начала меняться. Лица. Люди. Телевизор. Дом. Школа. Улица. Семья. В какой-то момент я перестала фокусироваться на происходящем. Всё, что я ощущала — боль и вонь от содержимого моего желудка. Том хладнокровно копался в моей голове. Порой он прерывал просмотр, но лишь на короткое мгновение. Хватал меня за подбородок и продолжал разбирать моё грязное белье. Так продолжалось до тех пор, пока он не выскреб всё. Когда передо мной, наконец-то, появилась его комната, я обессиленно рухнула с края кровати на испачканный мною пол. Руки проехались по жёлтой луже, впитывая в себя вонь и кашеобразные кусочки очень давнего ужина. — Хах… — раздалось надо мной. Я медленно перевела взгляд с перепачканных кистей на лицо Тома. Тот кривовато улыбался. — Какая чушь! Я думал, что ты скрываешь что-то стоящее. Ха-ха… Реддл смеялся. Тихо и злобно посмеивался, стоя надо мной. — Что ты имеешь ввиду? — прошептала я. — Содержимое твоей головы не имеет ценности, Монтэгю. В ней есть только сомнительное предсказание моего далёкого будущего. Иными словами: ничего полезного, — ответил Реддл. Он хотел горделиво убрать волосы назад, но остановился, замечая рвоту на своей ладони. — Это и есть твоё будущее, — обессилено произнесла я. — Маловероятно, но допустим. И в чём был твой план? — снисходительно поитересовался Том. — Заключить с тобой сделку. Помоги мне вернуться домой. Взамен ты можешь копаться в моей голове, сколько угодно. — Мне это не нужно! — резко повысил голос юноша. На мгновение его спокойное лицо исказилось гневом. — Твои воспоминания из прошлого ошибочны, ближайшее будущее тебе неизвестно. Всё, что у тебя есть, — выдуманные предсказания. Не лучше чем у шарлотанки в подворотне. Каждое слово Реддла разбивало мой спонтанный план на мелкие кусочки. Как же так. По закону жанра знания любого попаданца были на вес золото. Но тут они вдруг «не имели ценности». — Если ты не веришь мне, я найду того, кто поверит, — сдвинула брови я. Это был мой последний вариант — шантаж. «Сейчас… Когда в Хогвартсе недавно произошло убийство, Том не решится угрождать мне смертью. Ведь ему дорога школа. А значит это мой шанс угрожать ему». — Пх… — едкий смешок Реддла отвлек меня от мыслей. Чёрные туфли старосты шагнули в мою сторону, звонко отбивая ритм о каменный пол. И когда чёрная фигура склонилась надо мной, я услышала слова, от которых сердце предательски дрогнуло: — С чего ты взяла, что мне дорога школа?

***

Чувствуя на себе мокрую ткань, я резко распахнула глаза. Место, где я очнулась было тёмным холодным и сырым. Игнорируя головную боль и остатки рвоты на языке, я отстранилась от каменного пола и неуклюже уселась. Впереди меня что-то зашевелилось. Большое чёрное пятно. Затем вдруг резко вспыхнуло пламя от факелов на стенах, и я смогла различить спину Тома и нечто ужасное рядом с ним. К горлу подкатил плотный комок животного страха. Я сидела на каменном полу Тайной Комнаты, пока юный Волдеморт что-то нашёптывал чудовищных размеров Василиску. «Страшно», — засела мысль в моей голове. «Страшно», — в такт ей начало отбивать мое сердце. «Что нужно делать? Как?.. Куда!.. А точно!.. Не смотреть!» — подсказала еще трезвая частичка разума, и я резко опустила взгляд на пол к моим трясущимся коленкам. — Встань, Монтэгю. Юным девушкам не следует сидеть на мокром полу. Это навредит здоровью, — донёсся до меня неискренний совет школьного старосты. И в памяти что-то зашевелилось, словно я уже слышала эти слова. Или не совсем я… «— Встань, Монтэгю… — но Беатрис не слышала. Она сидела на полу, вжавшись слабым маленьким комочком в стену туалета, и смотрела на стеклянные глаза Миртл Уоррен. Это была нелепая случайность. Две девчонки-неудачницы просто хотели спрятаться от школы в туалете на втором этаже, но столкнулись со Злом. И по всё той же нелепой случайности трусливая Миртл Уоррен толкнула Беатрис изо всех сил и приняла на себя смертельное проклятие Василиска. По какой-то нелепой случайности тело лучшей подруги теперь перекрывало путь к двери и заставляло Монтэгю трястись от страха. — Ну что за глупая девчонка, — раздалось над головой Беатрис. — Совсем не думаешь о себе, да? Как же ты собиралась признаваться мне в чувствах, если трясешься даже взглянуть на меня? — Я-я… Н-не… — выдавила Монтэгю и дёрнула головой. Она не знала, что ей делать. Смерть лежала у неё в ногах, смерть стояла напротив неё. И только голос Тома отдаленно, но звучал для нее среди мертвого мрака. — П-помоги мне… Т-Том… П-Пожалуйста… — Конечно, — Реддл присел напротив перепуганной девчонки и с неким подобием нежности коснулся ее лица пальцами. — Но ты должна кое-что пообещать. От неожиданности Монтэгю вздрогнула и посмотрела прямо в лицо Тома. Потаённым уголком души она надеялась увидеть там заботу и обеспокоенность, но на неё смотрело только хладнокровное эгоистичное Зло: — Из искренней любви ко мне тебе придётся забыть о своей мертвой подружке и сохранить сегодняшний день в тайне. — Н-но… М-Миртл же… — Ох… — глаза Тома наполнились искренней болью и разочарованием, — Неужели ты предашь свою любовь ради мёртвой неудачницы? Ты хочешь ранить меня? — Я… — ужас, боль и отчаяние на время оглушили Беатрис. Она всегда была слаба. И тяготела губительной зависимостью к небезразличным ей же людям. Неважно, как они к ней относились. Важно было лишь то, что без них она была никем. И сейчас, когда Миртл Уоррен уже была мертва, ей ничего не оставалось как сказать: — Я н-не придам… Я-я буду х-хранить т-тайну…» Это воспоминание врезалось мне в голову так резко, что я захлебнулась воздухом и начала отчаянно кашлять. Вот почему тогда в туалете Реддл угрожал мне за неисполнение молчания. Тем временем староста подошел ближе: — А я ведь говорил. Он достал палочку и начал невинно поигрывать с ней, не сводя с меня взгляда. Когда же ему надоело слушать мой жалкий кашель, то он силой заклинания заставил меня наступить ногами на пол и вытянуться стрункой. — Посмотри на меня, Монтэгю… — Нет! — неестественно громко выпалила я. Том будто бы осекся, и лишь спустя минуту едко заулыбался: — Ох… Видно, что ты не забыла, чем опасны встречи с Василиском. Но не переживай, пока что он тебя не тронет… Подними голову. Я осталась недвижимой со взглядом, опущенным в пол. — Испытываешь судьбу, Монтэгю? — уже с лёгкой угрозой (будто раньше ее не было!) начал наступать на меня Реддл. — Все ещё уверена, что я не дам тебе подохнуть, как твоей подружке-грязнокровке? Что ж… Том резко ударил каблуком туфли об пол, видимо, развернувшись, и что-то прошипел. Каждой клеточкой тела я вдруг ощутила как чудовищное тело Василиска пришло в движение. Оно ползло ко мне. Этот звук чешуи скользящей о каменный пол звучал оглушительнее Новогодних фейерверков. — По правде, я хотел насладиться твоим обречённым выражением лица, но раз ты так эгоистична, Монтэгю, будь добра развлеки моего древнего друга, — из голоса Реддла постепенно начало исчезать всё то человеческое, что ещё в нём было. В каждом слове слышалось лишь одно — жажда наблюдать и упиваться чужой болью. Змея чудовищных размеров подползала всё ближе. С каждой секундой тонкая верёвочка, на конце которой раскачивалась моя жизнь, рвалась на части. — Беги, Монтэгю! — как гром прогремел голос Реддла. Он ждал того момента, когда я сорвусь, и как испуганная мышь помчусь в глубь подземных туннелей. Как древнейшая змея будет выслеживать меня и тешить его самолюбие. И как я буду молить о спасении, но ничего из этого не случилось. Потому что я осталась стоять на месте. — Хах… Ты меня удивляешь. Надеешься, что я просто запугиваю тебя, Беатрис? Это, признаться даже, смело для тебя… — сделал мне комплимент Том: — Но боюсь тебя разочаровать… — Да не думаю я ничего! — вдруг выпалила я ещё громче, чем прежде. В этот раз Том точно не был к этому готов, из-за чего выдал только короткое: — Что?.. — Что!.. Что!.. Не смелая я! Мне страшно! — вырвался у меня крик души. Не спорю, речь Реддла была эффектной до чертиков, но я едва ее слышала, потому что приближение змеи-мутанта казалось мне БОЛЕЕ серьёзной проблемой. — Тогда почему ты не бежишь? — задал, как нам обоим показалось, глупый вопрос Реддл. — Потому что у меня ноги от страха не двигаются! — отчеканила я и зажмурилась так, что в глазах защипало. — Хп… — с губ Тома сорвался смешок, потом ещё один. И так пока он не залился истерическим холодным смехом. А я только внутренне сжалась ещё больше. Да любой бы сжался, зная, что стоит напротив сумасшедшего подростка и, мать его, чудовища. — Почему ты обратилась ко мне? — неожиданно для меня перестал смеяться Реддл. — О чем ты? — не поняла я, буравя взглядом плотно сведенные коленки. Колготки успели порваться, а юбка запачкаться в грязи, воде и рвоте. — Зачем ты решила показать свои воспоминания мне, а не профессору? К примеру, Дамблдору? Я задумчиво сдвинула брови. Последнее, о чем я думала, что во время моей экзекуции Том вдруг заинтересуется моими мотивами. Однако в чем-то он был прав. Мое отчаяние в ту ночь, после безуспешного разговора с директором, лишь подтолкнуло меня к диалогу с Реддлом. Настоящей причиной было совсем иное: — Просто ублюдки, как правило, более честные, — ответила я и с шумным выдохом продолжила: — Мне импонирует твоё желание меня убить. «Блять, что я несу?» — из-за сильного стресса мысли в моей голове смешивались, и рот выдавал слишком лаконичные ответы. И судя по тому, что Реддл продолжал молчать, он был слегка шокирован. — Я… Нет не так!.. — я звонко хлопнула себя ладонями по щекам, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок: — Я имею ввиду… Боже!.. Я считаю… Я замялась. Язык путался во рту, чувствуя остатки горечи и кислоты. - Я... Я имею ввиду... - сердце так громко забилось, что я как будто перестала слышать собственный голос. Но губы уже знали, что произносить: - Я имею ввиду, что лучше иметь дело с человеком, признающим своих внутренних демонов, а не изливающимся о благодетели на каждом углу Хогвартса. Вот… И ещё… — я боязливо подняла голову и, немного повременив, открыла глаза: — Если ты намерен меня убить, то давай попробуем. На лице Тома застыла маска. Что именно под ней скрывалось, сказать было сложно. А мне не пришло ничего разумнее, чем изобразить дрожащую улыбку на лице.