Неблагодарные дети

Грей уже просто нереально взбесил Катю, так, что бедная девушка разнесла зеркало, с разворота разбила несчастный буфет, расколола, между прочим, дубовый стол, исчертила ножом кожаные кресла и диван. Прибывшая из магазина Маша была крайне удивлена... —Ну, эм... Кейт, что за погром, нас кто-то ограбил? —Нет!—Сплюнула.—Все чертов граф, он изводит меня, час назад пришел и начал издеваться, подставить перед королевой удумал, распускает грязные сплетни! —Сученок, а ты? Как мстить будешь? Это так оставлять нельзя, он сядет на шею! —Хочу, конечно, вот только чем? Он дворецкий и личный секретарь и прекрасно понимает свое положение, шепчет королеве всякую гадость про меня! —А его напарник, этот, ну как его там, Фипс? Он не может повлиять, у них же один ранг. —Ему плевать! Он ещё хуже, я же по-человечески сказала, не могу есть выпечку, меня от нее воротит, а он начал насильно запихивать свои кексы мне в глотку, якобы старался, и я обязана попробовать. Меня вырвало, вон, там за креслом пятно ещё не вытерли. И знаешь, что он сказал!? "Извините, однако леди стоит быть более сдержанной!" Короче, мне кажется, они ржут надо мной вместе, твари гребаные! —Хм, это надо решать, я позову друзей, соберём консилиум и найдем выход! Через два часа шестеро уселись за обеденный стол: Гастон, Алекс, Агнес, Матильда, Кейт и Мэри находились в удручённом состоянии... —Господа, товарищи, средь белого дня творится произвол!—Речь толкала виконтесса Кейн.—Нашего друга прилюдно унижают, топят в бездонном отчаянии и... Надо становиться тамадой, вот брат женится на Агнесс, я как раз свою кандидатуру и предложу! —Кх-кх, давайте, товарищи, придумаем план, как помочь нашей глубокоуважаемой — ими унижаемой соратнице. —Да чего тут базар гнать!—Высказалась белокурая фехтовальщица.—Надо дать бой! Кейт, вызови их, ах, нет, ты же не мечник, мда... Тяжеловато... Можно попросить общественность урезонить. Леди Торсон, не поможете!? —Попытаюсь убедить моих любовников, они проявят прыть! Но, Катя, тебе стоит вести себя с ними более стояще. —В смысле? —Ну, если ты не хочешь их себе в любовники, пресекай попытки "подкатить". Мужчины—существа прямолинейные и не понимают "намеков", в общем, шли их далеко и надолго без страха, твой голос не должен дрожать, иначе эти хищники продолжат изводить безропотную жертву, бей в пах, пытайся впиться свежим маникюром в лицо, тогда точно отцепятся! Можешь обескуражить их крепким словцом, выругай, не бойся! —Хорошо, попробую, стану "истинной леди", без эмоций и раздражения, эти вампиры любят питаться моей чувствительностью! Фипс обескуражился, теперь его "советы" и нравоучения стали никому не нужны, он любил учить уму-разуму более юных, а нынешняя леди Леттер в них не нуждалась... —То есть,—приподнял брови,—вы осознали свое недопустимое поведение и решили измениться? —Верно, главе дома не следовало вести себя так резко.—Спокойно выхлебнула приготовленный мужчиной чай. —Вот и отлично, я всегда утверждал, что сдержанность в высшем свете необходимы. Но через пару минут его энтузиазм поугас: ни его "шутки", ни рассказы не вызывали на лице девушки эмоций. Чарльз начал тихо злиться, но прилагал немереные усилия, чтобы скрыть это... Как она... Невозможно, пусть она и пытается казаться леди, но всё же остаётся мадемуазелью, с лишней живостью и недалекостью ума... Ещё через час приехал Грей, его терпение не выдержало проверки и минуты, он сразу набросился на шатенку... —Прекращай меня бесить, гадина! —Граф,—невозмутимо взглянула на дворецкого,—что с вами? Я просто пью чай... Успокойтесь, пожалуйста, вы же в гостях. —Аа!—Схватился за голову. Доводить ее он любил, но выдержать игнорирование его пылкости не мог.—Что со мной!? Хах, что случилось с тобой, кого корчишь из себя!? Мы с Фипсом знаем, какая ты истеричная особа! По тебе разряд плачет и психушка! —Ну что вы... Не стоит так драматизировать, я совершенно нормальна, а вот вы... Поспорю. —Тварь! —Грей!—Остро взглянул на коллегу, будто бы сообщая, что неврозом ее не возьмешь, надо заходить с другой стороны.—Нам уже пора, графиня, не будете против, если мы ещё зайдем? —Конечно, милости прошу. В карете двое скрипели зубами... —Фипс, ты видел? Видел, как она издевалась над нами! Мерзкая стерва, я ей ещё отплачу! —Скорее всего она держалась, что было мочи... Это не в ее характере, значит, ее кто-то этому "обучил". Мои идеальные кексы выплюнула, как так можно!? Все их нахваливали, одной ей не понравились, ещё и врала про аллергию какую-то на мучное. Больше помогать с приструнением капризного Уильяма я не буду, пускай и дальше приклеивает каким-то "скотчем" несносного мальчишку... Придет просить прощения, а я подожду! И как я мог подумать, что такая горделивая нахалка сможет стать мне достойной не... Ну уж нет! На очередном балу Грей демонстративно пригласил низкорослую девушку на танец, нагло выплясывая с ней возле Кейт, стоящей у столика с вином и завсегдатай подружкой... —Ух ты... —Что-то случилось, Маш? —Да так... Анекдот вспомнила про карликовую семейку. —Расскажи, посмеемся вместе. —В общем, живет семья: отец, мать и взрослый сын. У отца рост метр пятьдесят, у матери метр тридцать, а у сына метр десять. Пришел сын к родителям и говорит, что жениться надумал. Отец не стал спрашивать, кто она такая, кто родители, его интересовал вопрос, какой у нее рост. Тот ответил, что небольшой, метр примерно. Мужчина сразу против, парень ошарашен, вопрошает, почему... —И почему, хих? —"Так мы до мышей дотрахаемся!" —Аха-ха, да, смешно... Аналогия с Греем!? —Она самая, у него метр шестьдесят пять приблизительно, у девушки метр пятьдесят, как думаешь, какого роста будут их детки... Хи-хи! Давай, тебе жениха подыщем, чтобы белобрысый не лез. —Я уже пыталась, Маш, никто не хочет... Матильда сказала, что у меня взгляд хищницы, поэтому все кандидаты разбегаются, им невинные кексики подавай! —Ну и ну... Больно прихотливые мужики у нас пошли! Слушай, если бы мама не нарекла Агнес невестой Алекса, я бы лучше тебя упросила. —Сдался мне твой амебный брат!? —Ну, остаться графиней, хоть и Кейн, почётно, вместе бы в игры рубились. —А как же ты? Тебя тоже выдадут. —О, черт, запамятовала... На свой день рождения Грей потребовал у Кати подарок... —И чего хотите? Вы же обычно выбрасываете всё, что я подарю... —Агний... Я всегда брал и хранил, что ты мне дарил, вернее дарила как "мальчик", тем более, это были вкусности, а вот твои "женские" подачки я не принимал! —И что сейчас изменилось? —Мне нравится,—запустил пальцы в ее волосы,—их запах... Лаванда, да? Что за шампунь? —Это духи... Во Франции заказываю, кстати, лаванда там никогда не повторяется, каждый пузырек уникален! —Хм,—принюхался,—да, у тебя есть вкус... Как и тогда, ее волосы изумительно пахнут... —Я приму в дар этот пузырек. —Э!? Но я его уже до половины израсходовала, у меня ещё парочка есть... Давайте тогда не распечатанный отдам? —Нет, я приму новый, но я хочу ещё этот, почти использованный... И... Твой серебряный гребень, которым волосы расчёсываешь.—Указал на лещащий на прикроватной тумбочке.—Выглядит как новенький, ни одной потёртости, как тебе это удается? —Я им не пользуюсь, мне его Матильда подарила, а я деревянные люблю... —Тогда давай тот, которым пользуешься! Быстро! —Э!?—Показала треснутый огрызок, ветерана боевого труда. —Что это?! Неужели им ковыряешь гриву? —Да... —Ну... Тогда брать не буду, ладно, аромата хватит! Вечером приду и украду что-нибудь, пока не видит. —О, вот ещё... Агний, тоесть Кейт, ты тот медальон сохранила, ну которыми мы обменялись в знак вечной "любви"?! Которую ты впоследствии предала!? Там ещё наши локоны лежали. —Эм, вроде да... —Что значит вроде!? Где он!? —В комоде, под книгами и спиритической доской. —Ты в-вызываешь п-призраков!?—Он боялся всего сверхъестественного. —Ну, можно и так сказать, а что? Неужели трусишь? —Н-нет, разумеется, я просто... Мне домой пора, до встречи! Но ночью он всё-таки к ней прокрался... —И что скажешь теперь, не поверю, ты должна испытывать ко мне чувства! —Чарльз... —Резко вскочила с кровати.—Почему ты здесь, в столь поздний час? М!?—Ночью многие люди плохо соображают, поэтому девушка снова плюхнулась в постель.—Ну, если хочешь, ложись рядом. Только давай уже спать. —Конечно, милая моя леди.—Приобнял возлюбленную, навалившись всем весом. —Тяжело, я же раздавлюсь... Слезь и ляжь сбоку... —А может, займёмся чем-нибудь более интересным, дорогая? —Я устала... —Я всё сделаю сам. —Ну, ладно,—оседлала садиста,—давай поиграем.—Схватив несчастного за волосы, пригвоздила к матрасу.—Раз пришел, давай, помассирую тебя.—Растягнула его жилет и рубашку, стянула белоснежную ленту, поцеловав тонкую шею. —Эээ, не так быстро, Кейт!—Попытался спихнуть бесстыдницу, жутко смутившись.—Нет, только не грудь, я тебе не леденец, не нужно меня облизывать там... К-Кейт! —Чего ты так покраснел? Ты же сам хотел этого. —Я сам хотел... Я беру, а не меня, чего не понятно!? О, Боже, только не живот, не трогай пах, не рассегивай мои штаны,—завопил,—не тяни мой член, оторвешь, дура! Аа, больно! —Ладно уж... Я просто помну его чуть-чуть, ты же желал, чтобы я его потрогала... —Неет! Отпусти! Ты меня не слышишь что-ли.—Прогнулся, краснея пуще томата.—Ще-котно... —Не волнуйся, Чарли,—прошептала на ушко,—все будет хорошо, ну поболит немного попа, зато удовольствие получишь... —Ч-что!? Почему моя попа должна болеть!?—Вспомнил, как сам вцепился в Агния и чуть не сделал непоправимое.—Нет, постой, ты же не то самое имеешь в виду, да!? Э!? —Мне Матильда "огурец" подарила, сказала, что ее мужчинам такое по душе, может, ты тоже хочешь? —Неет!—Все же оттолкнул извращенку и, схватив свою одежду, выпрыгнул в окно, спеша к родовому поместью в полураздетом виде.—Никогда больше к ней не приду! —У-хи-хи... Да, проучила я его знатно, зато перестанет считать меня невинной и слабой овечкой.