Король танцует только с Королевой

Бармен Тирум показался Хеймердингеру хорошим человеком ещё в момент, когда йордл впервые вошёл в «Последнюю каплю» и с трудом, но начал вскарабкиваться на стул у стойки. Парень высунулся со своего рабочего места, немного понаблюдал за потугами коротышки, а потом как бы невзначай спросил, не требуется ли ему помощь. Хеймердингер улыбнулся в усы, ответил, что всё в порядке, ему не впервой, и наконец устроился на не самом мягком сидении. Чуть поёрзал, поправляя плащ, и, кинув невольно подавленный взгляд на человека, спросил, есть ли что-нибудь не крепкое. Тирум описал несколько коктейлей, едва ли не проговорившись о том, что один из таковых введён в меню исключительно по требованию Короля для Джинкс. Самый сладкий, ядрёно-оранжевый, с большим – в сравнении с другими – количеством фруктов, что в очень малых количествах доставлялись поставками из самого Пилтовера. Опять же специально для девчонки Силко. Тирум, правда, её так не называл. Он вообще старался её никак не называть. Боялся ярости босса, да и вообще. Лишний раз обращаться к самой Джинкс с поводом или без – как рулетка. Выстрелит и не заметишь. Так что Тирум, если к нему подходили и что-то просили или требовали – выполнял без отлагательств, а если не подходили – он сам и не напрашивался. Спокойнее было. Налив йордлу полусладкий коктейль – такой не любила ни Джинкс, ни постояльцы, но для пробы предпочитали случайные гости, – Тирум подвинул стакан к коротышке и вернулся к протиранию бокалов. Хеймердингер уткнулся в напиток почти сразу же, но его голубые глаза то и дело бегали по окружению. Собравшиеся выпить жители Зауна, на вид далёкие от законных действий и вообще не знакомые с понятием личной гигиены, то и дело таращились на йордла, определённо точно выбивающегося из общей картины «Последней капли». Конечно… Среди громил, явных головорезов с татуировками, кривыми рожами и протезами вместо отсутствующих частей тела крохотный йордл выделялся, даже будучи в плаще. Казалось, ещё мгновение, и кому-нибудь захочется пустить в незваного гостя кружку или подбить ножки стула, чтоб йордл с падением переломал себе если не шею, то конечности. Но люди держали себя в руках, или точнее, судя по атмосфере в баре, кто-то среди них держал обстановку под контролем. Король? - Молодой человек, - обратился йордл к бармену, и тот вскинул голову. Пару раз моргнул. - Что-то добавить? - Нет-нет, позвольте… Позвольте задать вопрос. Мне нужно переговорить с одним человеком, и я слышал, что его можно найти здесь. Вы не могли бы подсказать, где сейчас находится тот, кого зовут Силко? По тому, как в баре резко затихли все разговоры, а Тирум едва не выронил стакан, Хеймердингер понял, что пан или пропал. Ему или ответят или сопроводят к негласному правителю Зауна, или раздавят, как насекомое и вышвырнут в какую-нибудь помойку на пиршество грызунам. Взгляды отрепья подворотен ощущались теперь более остро, как сотни иголок впивались во всё тело, и йордл почувствовал себя диковинным животным в клетке зоопарка… За последующим громким стуком раздался скрежет стула по полу, затем – тяжёлые шаги. Хеймердингер невольно сжался, когда над ним зависла огромная тень. Повернулся и поднял голову медленно, будто перед хищником. Встретился с серыми глазами темнокожей женщины в бардовом пончо. - Зачем вы его ищете? – без отлагательств и приветствий спросила женщина, и йордл развернулся полностью. Краем глаза успел заметить, как попятился от стойки Тирум. - Как… Кхм… Как я и сказал, мне нужно с ним переговорить. Просто поговорить. Я не хочу конфликтов. У меня нет даже оружия! – попытался спешно убедить громилу Хеймердингер, когда глаза незнакомки сощурились в подозрении, а под пончо будто зазвенел металл. Тоже протез? - Капюшон приподними. Живо! – приказала женщина, и Хеймердингер тотчас выполнил указания. В следующую секунду незнакомка фыркнула, а в её глазах отразилось узнавание. Она молча кивнула, развернулась на пятках и, махнув рукой, двинулась к лестнице. – Давайте за мной. Хеймердингер засуетился, не ожидав такой быстрой реакции. Кинул на стойку пару монет – даже больше, чем следовало, - ловко спрыгнул со стула и заторопился следом, всё ещё ощущая, как стреляют взглядами завсегдатаи «Последней капли». Уже на втором этаже Севика уточнила, по какому именно вопросу Основатель Пилтовера вдруг захотел поговорить с Силко, и Хеймердингер подумал, что лучше слукавить, упомянув приём, чем говорить правду. Что-то подсказывало йордлу – недостойную причину женщина проигнорирует и развернётся вместе с ним на половине пути. Поверила. Фыркнула что-то себе под нос, остановилась у тяжёлых распашных дверей и несколько раз ударила по резному полотну… *** - Для начала, позвольте мне как следует извиниться хотя бы перед вами. Я понимаю, что это ничего не изменит и не вернёт все загубленные жизни и судьбы, но… - Хеймердингер так низко поклонился, что Силко показалось: огромная голова йордла сейчас перевесит его тельце, и основатель Пилтовера покатится колобком по офису Короля Зауна. Но бывший Советник устоял, хотя и не спешил поднимать взгляда. – Прошу, простите мне мою слепоту. Моё эгоистичное нежелание взглянуть на конфликт Верхнего и Нижнего Города собственными глазами. Увидеть все ужасы, что происходят с жителями, казалось, рождёнными под одним небом… Когда я мог что-то сделать для Зауна – я остался в стороне, а сейчас и тем более не имею права надеяться не то что на прощение, но и даже на то, что вы не вышвырнете меня после этих слов прочь. Простите. Я слишком поздно осознал чужие и в особенности – свои ошибки. - Действительно. От ваших извинений никому легче не станет. Особенно с учётом, что вас, с позволения сказать, отстранили от обязанностей, и вы никоим образом уже не повлияете на развитие и исход переговоров. Так что нет резона вас вышвыривать. Меня уже опередили в этом вопросе. – небрежно бросил Силко, при этом стараясь не реагировать на «писк» йордла слишком агрессивно. Одна сторона Короля хотела вытрясти из коротышки всю душу за страдания Зауна и его жителей и действительно выколоть тому глаза, чтоб хотя бы обоснованно не видел проблемы под собственным носом. Другая, более дипломатичная и миролюбивая в некотором роде сторона настойчиво рекомендовала не рубить сгоряча, оставить прошлое в прошлом и, раз уж и без Хеймердингера верхние пошли на переговоры, протянуть йордлу не топор войны, а руку помощи. Продемонстрировать, так сказать, гостеприимство. Выглядел некогда Советник, честно признаться, не особо. То ли настолько сильно его потрясли ужасы Зауна: нищета, болезни, кровь, грязь и прочее-прочее. То ли его не просто отстранили от обязанностей Советника и профессора в Академии, но и вышвырнули на улицу, как надоевшую зверушку. А как говорится, враг моего врага – мой друг. Даже если и не совсем враг, а так, неугодный… Силко скосил взгляд на молчаливый граммофон. Чтобы поговорить с внезапным гостем наедине, Королю пришлось… Попросить Джинкс подождать внизу. Убедив предварительно, что разговор с йордлом не займёт много времени, и они вернутся к обучению. Подрывательница надулась, но послушно кивнула, под удивлённым взглядом Короля собрав с его стола некоторые бумаги. - Ждать скучно. Хоть чем-нибудь займусь. Конечно, учёба для Джинкс в этом случае была предпочтительнее мордобоя или взрывов, но Силко всё равно почувствовал себя не совсем уютно под её последним брошенным с порога взглядом, прежде чем Севика плотно закрыла за нею и собой дверь, оставив Короля и Основателя Пилтовера наедине. - Сядьте. – буркнул Силко, чувствуя дискомфорт в глазах. Хеймердингер тут же выпрямился, дёрнул усами и юркнул торопливой походкой к дивану. На фоне бардовых оттенков его пушистая фигурка из смеси жёлтого, белого и синего не вызывала у Силко диссонанса восприятия, в то время как с коврами на полу йордл то и дело сливался. Король обошёл стол и опустился в собственное кресло. Откинулся на спинку и после недолгого молчания, во время которого Хеймердингер не спускал с него внимательного взгляда ярких голубых глаз (не таких, как у Джинкс; с глазами Джинкс ничто не сравнится, они особенного, только её оттенка) произнёс: - Считайте, что я услышал ваши слова и принял к сведению. Йордл закивал. Его устраивало. Не прощение, не гонение, а хотя бы принятие. - Благодарю. - Так… Вы же не только за этим сюда пришли, верно? Проделать весь этот путь… Вас отстранили, но вам всё равно известны подробности приёма? - Признаться честно, - начал Хеймердингер, - разговор о приёме был скорее предлогом, чтобы меня пропустили, чем первоначальной целью. И нет, извинения тоже таковой не являются. Впрочем, не стану лгать, кое-что могу предложить из информации. Я знаю, что может произойти в ходе любого приёма Совета. Что не является тайной и не нарушается уже на протяжении множества десятилетий. Традиции Пилтовера. Не думаю, что их посмеют поменять без моего присутствия, ещё и по такому поводу. Но что нового могут привнести – увы, не могу себе представить. Иное поколение – иные нравы. Силко заметил, как тяжело вздохнул и покачал головой йордл. Хеймердингер думал о Джейсе и Викторе. Многообещающие, талантливые, но слишком спешащие жить и свершать. Хотя… Все люди спешат. Срок их короток, и Хеймердингеру давно пора было это усвоить, а не перед самым выдворением с поста. Быть может, ситуация сложилась бы совершенно иная. - Услышать о традициях подобных мероприятий из уст одного из их…прародителя, - хмыкнул Силко, сложив на груди руки, - будет весьма познавательно. Уточню собственные знания. – мысленно Король подумал о том, что свежий взгляд на его записи для Джинкс действительно будет очень кстати. Вдруг сам Силко ошибается в чём-то? Будет как минимум неловко. В худшем случае – сам станет причиной позора не только своего, но и Джинкс. Особенно Джинкс. Что думают люди о Силко – ему как-то посрать. – Однако… Я всё ещё не услышал первопричину, по которой вы искали встречи со мной. Сделайте одолжение. Не тратьте моё и своё время. Прикрыв глаза, Хеймердингер сделал глубокий вздох. Собирался с духом. Будто истинная причина похлеще извинений может разъярить Короля Зауна. И Силко заметил это напряжение в собеседнике. Инстинктивно потянулся к сигаре и гильотине в ящике. - Позвольте мне быть полезным Зауну. ЩЁЛК! Краешек сигары, запрыгал по столешнице, а Хеймердингер вздрогнул, представив, что этой самой гильотинкой человек сейчас начнёт отрубать ему пальцы за столь наглую и…неуместную просьбу. Но Силко с пару минут молча смотрел на йордла, после чего достал зажигалку и прикурил. Лишь выпустив облачко дыма, он спросил: - Вы не смогли ничего сделать для Зауна, к слову, сами об этом упомянули, находясь при власти. Что вы можете предложить сейчас? - Знания? – вопросом на вопрос ответил йордл, понимая, что действительно без своего положения кроме накопленной за множество десятилетий информации ничего дать не способен. Силко усмехнулся и снова затянулся дымом. - Допустим. Будет забавно понаблюдать за вашими потугами ввести общее образование в Зауне при ТАКИХ условиях. – усмешка не сходила с лица Короля, и он добавил: - Если переговоры закончатся плохо. А там видно будет. Однако, что вы хотите получить за свои «знания» взамен? Ничто в этом мире не делается просто так. Прощение за бездействие? Не думаю, что жители Нижнего Города это оценят. - Как вы и сказали: там видно будет? – снова вопрос, и Хеймердингер пожал плечиками. – У меня нет других идей или стремлений. Если я смогу хоть что-то дать вашим людям… Силко вздохнул. Застучал указательным пальцем по столешнице и в ту же точку уставился взглядом здорового и повреждённого глаз. Хеймердингер снова замолк. Он мог бы осматривать кабинет, примечать какие-то детали, особенно выбивающиеся из общей картины офиса Короля Зауна (забавная кружка с мордой злой обезьяны, к примеру), но вместо этого неотрывно следил за Силко и его затянувшейся реакцией, которая одновременно могла быть как плохим, так и хорошим знаком. Король не мог сразу отказать йордлу. Это уже что-то значило! - Каково ваше мнение о мерцании? – вдруг спросил Силко, и резкая смена темы показалась Хеймердингеру не совсем уместной. В первое мгновение. Но когда йордл прокрутил вопрос человека в голове несколько раз, он понял, с какой целью Силко таковой озвучил. Король хотел услышать точку зрения «чистокровного» пилтоверца, члена Совета. Хотел узнать, насколько дерьмовым и опасным некогда член власти Верхнего Города считает ярко-розовую жидкость. - Раньше, - начал Хеймердингер и отвёл взгляд. – Я бы без раздумий назвал мерцание угрозой людям. Всем людям. И попытался бы прикрыть все заводы по его изготовлению, если бы…обращал больше внимания на проблемы в Зауне. Однако… Побродив некоторый срок здесь, в Нижнем Городе, я уже не уверен. Всё кажется и видится не таким плохим, как слышится где-то за пределами Зауна. - С самого начала мерцание создавалось как оружие, - честно признался Силко, не видя причин утаивать подобную информацию. Если он хотел, чтобы Хеймердингер был с ним честен, он сам должен был постараться говорить максимально откровенно. – Как единственное, что помогло бы Зауну выстоять против Пилтовера. У нас нет оружия, нет сильных и главное – здоровых людей. Каждый чем-то болен или успел пострадать в разборках или от химикатов. – на этих словах Силко слегка коснулся виска у повреждённой стороны лица. Размытая радужка чёрного глаза на секунду вспыхнула ярким пятном. – Нижний Город вынужден тратить силы на выживание, а оставшейся энергии на борьбу с более состоятельным противником попросту не хватает. К тому же мы лишены обилия материалов, что доступны Пилтоверу. Что материалы… Провиант или обычные вещи, что нужны человеку каждый день. Одежда. Обувь… Заун лишён права свободной торговли, а уж если заводить речь о зверских, для местных, налогов… Мерцание стало для нас временным, но спасением. В малых дозах при умелом использовании – это лекарство. Оно способно вылечить большинство ран, облегчить страдания от старых, - на этот раз прикосновение к виску вышло ненамеренным. Просто дёрнуло нервы. – А при больших – это наркотик. Наркотик, позволяющий прожить ещё один грёбаный день в этой помойке без света и уверенности, что наступит завтра. Наркотик, дающий силу в потасовке не на жизнь, а на смерть, что в Зауне – дело обычное. Наркотик, благодаря которому даже самый последний отброс может надеяться и верить в то, что когда-нибудь всё изменится в лучшую сторону. Тому, кто всю жизнь прожил, окружённый благами цивилизации и обеспеченности, никогда не понять того, кому просто повезло не сдохнуть сразу после рождения. Чем больше Силко говорил, тем сильнее в его голосе проскальзывала злость, старая обида и ненависть. Жажда справедливости и лучшей жизни. Для себя. Для всех в Зауне. Его повреждённый глаз сиял, давая понять: если переговоры в Пилтовере сорвутся, и Заун не получит независимость, шанс на лучшее будущее, его Король начнёт рвать противников зубами, окрасив белые улицы Верхнего Города в красный. И Хеймердингер не мог его за это винить… Никого не мог. Ещё слишком ярки образы смерти и страданий перед глазами. - Когда-то, - вздохнул Хеймердингер с грустью. – Давно. Я уже, честно признаться, не вспомню ни точной даты, ни внешности, ни имени человека, что сказал мне это. Он сказал: «Что хаос для мухи – норма для паука». Я был ещё совсем юнцом и не придал фразе значения, но, если посмотреть на неё сейчас. – йордл усмехнулся. – Пилтовер и Заун те же муха и паук. Силко кивнул без энтузиазма и снова закурил. В принципе, ему стало спокойнее. Хеймердингер выглядел серьёзным и говорил без явного подтекста или желания втереться в доверие. Он действительно чувствовал себя (нет, уже не виноватым) обязанным не только Зауну, но и вообще людям, что нуждаются в помощи. А кто Силко такой, чтобы отказываться от помощи? Особенно, если это может принести настоящую пользу. - Допустим, я принимаю ваше предложение. Как вы поступите дальше? - Останусь в Зауне. Если уж решил помочь, я должен быть рядом и смотреть, как моя помощь влияет на людей. Я больше не желаю довольствоваться чьими-то отчётами. Правдивыми или поддельными. Я собираюсь смотреть и слышать самостоятельно. – уверенно заявил Хеймердингер, и Силко понял, почему этот коротышка в своё время стал Основателем. У него был стержень. Была та жажда, присущая самому Силко, что толкает на свершения и даёт вцепиться мёртвой хваткой в мечту. Хеймердингер своей когда-то добился. Сейчас хотел подсобить с мечтой Силко. Мечтой всего Зауна. - Звучит обнадёживающе. Считайте, что мы договорились. Я распоряжусь о том, чтобы вам предоставили комнату. - Я мог бы и сам этим озаботиться. - Могли бы, только не думайте, что получили моё полное расположение и доверие в частности. Поэтому предпочту держать вас в поле зрения и на своих условиях. Так, для перестраховки. Не обессудьте, но у меня свои причины подозрительно относиться к окружающим. И это касается не только пилтоверцев. Единственным человеком, заслуживающим его полного доверия, была Джинкс. И, возможно, Севика. Но Джинкс первостепенно. Хеймердингер не стал спорить. Кивнул, соглашаясь уже на всё, спрыгнул с дивана и засеменил к выходу. Несколько раз со всей силы постучал в тяжёлую дверь, пока Силко докуривал сигару. Севика, всё это время ожидавшая снаружи, распахнула полотно, и йордл перепрыгнул порожек. - Сопроводи нашего гостя во временные комнаты. – бросил Силко, затушив окурок в красочной пепельнице. – И приставь к нему Тирума. Предупреди, если Хеймердингеру что-то понадобится – чтоб выполнял быстро и без лишних разговоров. Он парень толковый, не конфликтный и предрассудками в сторону йордлов не страдает. Наверное, последний пункт был одним из решающих в вопросе сопровождения для Хеймердингера. Силко прекрасно знал, что часть его подчинённых если не ненавидят йордлов, то как минимум уважения к ним не питают. А бармен «Последней капли» и слишком боится босса, и в принципе пацифист, чтоб с кем-то конфликтовать. Заметить, как приободрился Хеймердингер от упоминания своего нового сопровождающего, Король, правда, не успел. Севика кивнула. Дверь закрылась медленно. Почти беззвучно. А через минуты две распахнулась снова. Джинкс, с собранными кое-как записями и горящими глазами ворвалась в офис и крикнула: - Всё? Продолжаем? И Силко нервно усмехнулся, качая головой. Он-то думал, что девчонка обидится, а она, казалось, воодушевилась больше прежнего. - Продолжаем. – согласно кивнул Король, проходя к граммофону. Бумаги вновь сгрузили в беспорядке на рабочий стол, а правитель Зауна со своей партнёршей в центре офиса приняли стартовую позицию как раз в момент, когда началась партия скрипочели. *** Маркус крался… Откровенно крался. Иначе его запозднившийся визит в грязный Заун под покровом темноты и нельзя было назвать. Из-за грядущего приёма днём не выскользнуть из-под бдительного ока Совета и сослуживцев и в частности – девчонки Кирамман. Вечером – милая дочурка хочет внимания от папули. И только ночью, когда наступает время всяких ублюдков и мусора на границе и внутри Зауна, Маркус смог выдвинуться на разговор с Силко. Послание от Короля было весьма однозначным. Он, явно недоволен, и Маркус догадывался, чем именно. Король требовал, чтобы миротворец явился к нему «на ковёр» и объяснился, а возможно, подсуетился с очередным планом. Маркус не хотел копаться в его планах, но выбора не оставалось. Особенно в преддверии момента, когда будет решён вопрос независимости Зауна и Силко, уж очень хотелось надеяться, наконец отстанет от миротворца, позволив тому вернуться к нормальной жизни законопослушного гражданина и шерифа Пилтовера. Сокрытый мантией и капюшоном Маркус спешил по коротким путям к «Последней капле», единственному месту, где в такое время мог бы ожидать его Король Зауна. В «Последней капле» почти не было посетителей. Один пьянчуга в углу, да бармен за стойкой. Ни Севики, ни вездесущей взбалмошной Джинкс. Никого, кто мог бы серьёзно напрячь Маркуса своим присутствием, и миротворец, можно сказать, незаметно проскользнул на второй этаж. По коридору промчался быстро – будь, что будет! Чем быстрее начнётся – тем быстрее кончится, и он вернётся к дочери. Впопыхах почти забыл постучать, чтобы оповестить о своём приходе, от чего хватило Маркуса только на один сильный удар прямо над дверной ручкой. - Войдите. – конечно, Силко ответил мгновенно, и Маркус спешно ввалился в офис. Плотно захлопнул дверь. Король Зауна стоял напротив витражного окна, спрятав за спиной левую руку, а во второй держа наполовину скуренную сигару. Маркус сразу снял мантию, и Силко, заметив в отражении мутного стекла цвета формы миротворцев, развернулся. - Я бы сказал, как раз вовремя, шериф, да только по-хорошему тебе следовало навестить меня намного раньше. Что ещё, кроме присутствия девчонки Кирамманов и Вандера на приёме ты от меня утаил, Маркус? – сразу перешёл к делу Король, и взгляд его, как и тон, не предвещали ничего хорошо. Пускай и выглядел он слегка уставшим (учить Джинкс танцевать часы напролёт, с учётом прошедшей «аудиенции» с Хеймердингером, после пары бессонных ночей действительно дело утомительное), но Маркус не сомневался – если Силко захочет, он и полумёртвым вцепится в глотку неугодному. Маркус прикусил язык. И что он должен был ответить? Что не посчитал необходимым? Что плюнул на явную неадекватность и агрессию горячо любимой Силко Джинкс к её сестре и её новой подружке Кейтлин мать её Кирамман? Типа, сами разберутся, хоть и вероятно перебьют друг друга с кучей гостей при встрече? Заманчиво, если Джинкс наконец скоропостижно скрючится, да только Силко ж потом каждому в Пилтовере голову оторвёт за своё сокровище. И начнёт с Маркуса. - Я не подумал, что это может быть важно. – пришлось честно признаться и приготовиться к выволочке, да только Силко вместо агрессии затянулся дымом: - Мне сейчас не до разборок с твоим неумением разделять случаи, когда думать действительно не нужно, а когда – жизненно необходимо. С этим уже ничего не сделаешь, а вопрос посерьёзнее требует незамедлительного реагирования. Мне нужно встретиться с Кирамманами. – Маркус уже приготовился возражать, но Силко опередил его, добавив: - Чтобы решить проблему, возникшую из-за твоего молчания о гостях на приёме. Расслабься, я не собираюсь никого из них, особенно членов Совета, подговаривать выступить за свободу Зауна у остальных за спиной. Хочу добиться хотя бы того, чтоб их дочь не появлялась на приёме вместе с Вайлет. Такого объяснения тебе достаточно, чтобы успокоить ревущую совесть, Маркус? Если нет, скажу ещё, что мне без разницы, сколько и каких свидетелей будет присутствовать при разговоре. Хоть весь Совет созовите, суть не изменится. Пилтовер пошёл навстречу. Я поддержу миролюбивое решение конфликта. И если этого тебе наконец хватит, чтоб выполнить свою работу, слушай внимательно, Маркус. Силко протянул через стол запечатанный конверт, и миротворец сделал несколько неуверенных шагов, чтобы взять его. На лицевой стороне витиеватым почерком Короля Зауна выведено всего несколько слов. Стандартных для любого письма. Кому. От кого. На обороте печать с гербом Нижнего Города. - Простая работёнка, даже ты справишься. Убедись, чтобы это послание было доставлено Кирамманам до завтрашнего утра и попало им лично в руки, а не через каких-то слуг. Мне всё равно, как ты объяснишь, каким именно образом оно оказалось у тебя. Письмо должно попасть в руки Кирамманов. В идеале – Советника. Я слышал, что в их семейке правит матриархат. Да и с женщинами проще иметь дело, чем с мужчинами. В подобных ситуациях они соображают быстрее. Маркус не знал, был ли это камень только в его огород или в адрес любого представителя мужского пола в мире, включая самого Силко, но узнавать не собирался. - Я прибуду к указанному времени. И уже на месте по открытым или закрытым воротам пойму, приняли они мою просьбу или нет. – Король Зауна сделал последнюю затяжку. – А там видно будет… Шериф поджал губы, молча кивнул, принимая приказ, и надёжно спрятал конверт во внутреннем кармане униформы. Постоял немного, словно ожидая, что Силко всё же решит его отчитать или проклясть за провинность или так, для профилактики, но Король Зауна потушил сигару и отмахнулся от гостя, как от надоедливого насекомого, отпуская восвояси. Маркус спешно ретировался, покинув и офис Короля, и «Последнюю каплю» до того, как кто-нибудь его всё-таки заметил. Требование «до завтрашнего утра» означало, что возвращение домой для Маркуса вновь откладывалось, и следующим пунктом назначения его ночной вылазки было ничто иное как поместье Кирамманов. Когда шериф пересёк границу Нижнего и Верхнего городов некстати начался проливной дождь, и Маркусу пришлось закутываться в мантию поплотнее, чтобы никоим образом не замочить послание Силко во внутреннем кармане. Сыграло дурную шутку и отсутствие транспорта – опять же, тайная вылазка, и Маркус сорвал себе всё дыхание, пока бежал по знакомым коротким путям к поместью советника. Лишь через полчаса почти непрерывного марафона, мокрый и измученный шериф остановился перед высоким забором и, приблизившись к свету фонаря сторожа, приподнял капюшон. Продемонстрировал значок. Слуга сразу признал шерифа миротфорцев и, даже не интересуясь по какому поводу, отворил ворота. Маркус поспешил к крыльцу. Несколько особо громких ударов, и дворецкий растворил двери. Быстро. Чётко. Будто не спал, а только и делал, что бдел в холле, пока кто-нибудь не пожалует посреди ночи. - Прошу прощения за поздний визит. – Маркус скинул мантию и протянул дворецкому. – Но дело срочное. Могу я встретиться с хозяйкой? Дворецкий окинул гостя беглым взглядом. Приметил значок, а также то, как тяжело дышал шериф, как раскраснелось его лицо, как он в целом был чем-то взбудоражен, и только потом кивнул со словами: - Прошу, пройдёмте за мной. Пока ожидаете, вам подадут горячего чая. Маркус едва ли не застонал от облегчения. Горячий напиток был весьма кстати, как и в принципе тёплая, обогретая пламенем камина гостевая комната. Шериф потоптался немного, чувствуя стыд за то, что перепачкал пол и край ковра грязными сапогами – дворецкий ничего не сказал, но «подарочек» гостя явно не оценил, - и всё же прошёл за прислугой в комнату, а там – ближе к камину. Через пару минут дверь открылась в первый раз, но Маркус только зря вытянулся по струнке. Вглубь помещения прошла служанка с подносом. Оставила всё на столике, наполнила чашки – рассчитывала, видимо, и на хозяев, - горячим напитком, вежливо склонила голову и также молча удалилась. Маркус, нервно сглотнув, вернул взгляд на пламя. Оно извивалось, тянулось вверх, растворялось, чтобы вновь вспыхнуть в самом низу. Один раз раздался треск, и шериф вздрогнул. Возникла безумная идея, несмотря на то, как сильно он оберегал письмо Силко от дождя, швырнуть чёртово послание в огонь и наблюдать, как тот пожирает пергамент дюйм за дюймом. Или сразу обволакивает, поглощая за один присест. Зачем? Из вредности, наверное. Он устал и физически, и морально, и банально хотелось хоть чем-то подгадить этому зауновскому засранцу. Но разумная сторона миротворца напомнила, что от этого будет только хуже, к тому же окажется довольно сложно объяснить, какого хера он вообще тогда припёрся к Кирамманам и прервал их сон. Просто так? Для галочки? Пока он размышлял и нервно посмеивался над самим собой, одна из дверей открылась во второй раз. - Ох, шериф, какой неожиданный визит. Что-то случилось? – советница Кирамман в халате с гордо поднятой головой, уложенными волосами и идеальной осанкой, будто её не вырвали из постели, проплыла в комнату. За ней вошёл и супруг. Обоих Маркус поприветствовал поклоном, а мужчину – дополнительно крепким рукопожатием. - Искренне прошу простить за вторжение. Я бы не посмел тревожить Вас, если бы не срочность. - Мы готовы выслушать вас, шериф. – леди Кирамман даже не попыталась присесть или коснуться чашки с горячим чаем. О собственной порции Маркус также позабыл из-за размышлений об огне в камине. Женщина продолжила стоять и выжидающе смотреть на гостя. Шериф повёл плечами и выудил из внутреннего кармана конверт. Облегчённо вздохнул, заметив, что тот не помялся и никоим образом не пострадал от дождя, и передал, как и требовалось, точно в руки хозяйке особняка. Супруги взглянули на адресата и одновременно подняли на шерифа вопросительный взгляд. - Что это? – леди Кирамман прищурилась и тут же добавила: - Мы понимаем, что это послание, но по какому поводу? У Короля Зауна возникли какие-то вопросы по поводу приёма? Если так, он мог бы обратиться с ними непосредственно к Совету, а не лично ко мне. - По приёму. – кивнул шериф и, вздохнув, попытался подобрать слова, чтобы не выглядеть слишком подозрительно осведомлённым в делах Силко. – Боюсь, это всё, что я знаю, но, если позволите остаться и поприсутствовать на вскрытии, быть может, даже ознакомиться с содержимым… Если я располагаю какой-то информацией, что станет полезна, я незамедлительно вам её предоставлю. Я бы также хотел убедиться, что содержимое послания не несёт угрозы Вашей семье или Совету и не является способом подкупить Ваш голос на грядущих переговорах. - Что ж, это имеет смысл. – почти без раздумий, полностью доверяя…шерифу миротворцев, леди Кирамман улыбнулась и сломала печать на обратной стороне конверта. Пробежала по содержимому письма глазами. Один раз. Два. Переглянулась с супругом и наконец протянула бумагу шерифу. Маркус впился пальцами в письмо и поджал губы. Никаких подводных камней или двусмысленных фраз. Чётко и по делу. Силко, как и говорил ему ещё в своём офисе, просил аудиенции с Кирамманами по поводу присутствия на приёме их дочери и Вайлет. Даже время, в которое было бы удобно встретиться на их, Кирамманов, территории. С любым количеством свидетелей, если им потребуются гарантии слов Короля. - С чего вдруг такая просьба? Кейтлин миротворец, но не понимаю, почему она не должна… - Боюсь, это вопрос личного характера. – прервал советника шериф и тут же поёжился под испытующим взглядом женщины. Таким, что отпадали все сомнения в её главенстве в этой семье. – Позвольте я объясню, что смогу. Ваша дочь и её подруга из Зауна успели встрять в весьма…специфичные отношения с Джинкс, девушкой, что по сути является разработчиком оружия из хекстека. Она сама – ходячее оружие. Мягко говоря, девушки нарвались на конфликт. Хуже то, что Вайлет из Зауна – старшая сестра Джинкс, и у них отношения разладились ещё лет семь назад. - И причём тут приём? – тихо поинтересовался супруг советницы, и шериф в который раз вздохнул. - Джинкс – спутница Силко на приёме. Не знаю, или это из-за того, что именно она разработала оружие и имеет право тоже присутствовать на переговорах, или для Силко она единственный человек, кто вообще имеет право с ним присутствовать на подобных мероприятиях. Так или иначе, с Вашего позволения, выражу мысль, что, либо Силко прибудет с Джинкс, либо не прибудет вовсе. А проблемы… - Всё равно останутся у Пилтовера, потому что оружие от этой прихоти Короля не исчезнет. – закончила леди Кирамман и, приставив к подбородку пальцы, задумалась. Само послание не казалось чем-то вызывающим или оскорбительным. Даже слова шерифа, отражающие некоторые капризы правителя Зауна, складывались в весьма стройную картину, и женщину определённо подкупала мысль, что Силко хочет избежать любых возможных конфликтов. И предлагает решение, не основанное на угрозах или давлении. Он просит о встрече и, возможно, сможет разъяснить больше, чем Маркус. В конце концов речь шла о дипломатии, и леди Кирамман, как политик, хотела бы знать причины, по которым эта самая Джинкс не способна…сдерживать порывы конфликта к Кейтлин и этой Вайлет. Насколько же она молода или безразлична к мнению и требованиям окружающих, если не сможет чуточку потерпеть? Мог ли Король Зауна просто потворствовать уже капризам Джинкс? Или действительно существовал веский повод озаботиться тем, чтобы развести эту девчачью троицу по разным углам? Так или иначе Кирамманы намеревались услышать и точку зрения дочери с её подругой. Или сейчас, или…до прибытия на разговор Короля Зауна. - Благодарим за работу, шериф. Мы примем Силко в указанное им время в нашем поместье. Или нам требуется оповестить его о согласии на разговор? Маркус отрицательно мотнул головой, и Кирамманы уже не стали ничего уточнять у миротворца. Утром они смогут задать все свои вопросы лично Королю.