Фея Будущих Побед, или Если бы Тотошка-2

Птичий телеграф принёс во дворец чрезвычайную и тревожную новость, о которой сбивчиво доложил Дин Гиор, а теперь Озма снова выслушивала её от самой сороки-гонца. С южной границы Волшебной страны, из длинного узкого ущелья Кругосветных гор, находящегося вблизи развалин замка легендарного Гуррикапа и потому избегаемого даже зверями и птицами, к Изумрудному городу движется делегация тамошнего народа. Движется не как-нибудь, а по воздуху на гигантском летучем ковре - таком огромном, что может накрыть собой весь Изумрудный дворец. - А сами они кррошечные, с локкотокк, - стрекотала сорока, которая, впрочем, их не видела и передавала то, что приняла по эстафете. Птичье агентство те предупредили ещё до вылета - крайнюю станцию на севере Голубой страны. И это говорило о многом: они были в состоянии пройти её, не замеченные жевунами. - Значит, они утверждают, что хотят присягнуть мне на верность? - переспросила Озма. Сорока кивнула и, не дождавшись новых вопросов или указаний, приступила к заслуженной награде - остаткам обеда с королевского стола. - Это может быть какая-то ловушка, - неуверенно заметил Чарли. - Может, - согласилась Озма. - Помнишь, что рассказывал на пиру Уорра о прошлом Летучих Обезьян в Подземье? Где-то именно там, в южной его части, между Пещерой рудокопов и долиной марранов, подчинял всех своим воздействием Спящий Ужас, и опекали его какие-то карлики. Слишком много совпадений, как мне кажется. Под живой свод беседки впорхнула чёрная ворона и опустилась на стол рядом с сорокой. - Кагги-Карр! - радостно воскликнул капитан. - Здравствуй, дядя Чаррли! - ответила птица. - Рада снова видеть тебя в наших крраях! И с тобой, Энни, рада познакомиться. Ты очень похожа на сестрру! - Спасибо, мне уже говорили, - улыбнулась девочка. Ворона почему-то сразу расположила её к себе своим весёлым и слегка шкодливым нравом. К тому же у них был общий недруг - Джим О'Келли, который в своё время чуть не зашиб Кагги-Карр камнями, не вмешайся вовремя Элли с дядей. Энни робко протянула к ней руку, не зная, как воспримет гордая птица желание её погладить. Та, однако, отнеслась к нему вполне благосклонно, склонила голову под её ладошку. - Чтобы не террять времени, я по собственной инициативе отправила им навстрречу стаю ласточек, - не без хвастовства отрапортовала Кагги-Карр принцессе. - Ласточки - это хорошо, - кивнула та. - Но пошли ещё команду хищных птиц, самых толковых, и проинструктируй, чтобы в случае чего были готовы защищать как визитёров, так и от них, если вдруг начнут вести себя как-то не так. На всякий случай. Также надо передать Льву, чтобы организовал им поддержку с земли. Со всеми мерами предосторожности против возможного появления тумана, разумеется. И тоже с готовностью ожидать от гостей любых сюрпризов. Отправив ворону выполнять поручения, Озма с гостями и Дином Гиором вернулась на лифте в его резиденцию. К удивлению Чарли, там оказался набор подзорных труб, изготовленных по образцу его собственной. Впрочем, обзор отсюда был и в самом деле не очень большой, а за горизонт оптика не позволяет заглянуть даже в Волшебной стране. Поэтому Озма больше смотрела в трубу на площадку Дозорной башни, откуда деревянные наблюдатели время от времени сигнализировали флажками, и сама отправляла ответные сообщения. Семафорной азбуке Урфина и дуболомов в своё время обучил тоже Чарли. Время шло. Энни скучала, рассматривая в подзорную трубу смешные круглые домики фермеров Изумрудной страны, с зелёными крышами, похожими на их высокие широкополые шляпы. Внезапно сигналы флажками с башни стали очень интенсивными, а Озма, дядя Чарли и Полковник пришли в сильное волнение. Энни и Тотошка, не зная семафоной азбуки, не могли понять, в чём дело. - Потом, потом, - отмахнулась принцесса от их немого вопроса, и обратилась к белому попугаю какаду на окне - посыльному, ожидающему распоряжений: - Генералиссимусу Тилли-Вилли. Со взводами Бефара и Ватиса и всеми свободными курьерами выдвигайтесь бегом к Маковому полю. Взять по большой широкой корзине на пару дуболомов. По прибытию немедленно приступайте к прочёсыванию поля и эвакуации всех, кого обнаружите спящими. Двигаться по полю надо предельно аккуратно, чтобы ненароком не наступить, они очень маленькие. Бодрствующим, если таковые будут найдены, оказать необходимою помощь и ждать моего прибытия. Не подведи, сынок! Чарли тем временем шёпотом вводил племянницу в курс дела: - Когда ковёр-самолёт пересёк Большую реку и летел над Маковым полем - помнишь, я рассказывал? - у него на пути возник сизый туман. Даже не туман, а облако аккурат на его высоте. С башни видели, как ковёр, попав в него и утратив волшебную силу, рухнул посреди поля... - А запах этих цветов усыпляет, - понимающе кивнула девочка. - И это свидетельствует, - обясняла Озма уже в лифте, - что туман всё-таки не слепая стихия, им могут управлять с таким вот точным расчётом. Война уже идёт. Лифт на этот раз опустился в самый низ - в павильон под огородным балконом, где стояла величественная красная карета на огромных колёсах. В неё поспешно запрягались с помощью волшебной упряжи два странных существа: медведь в золотом ошейнике, похожий на ожившее чучело со стеклянными глазами, и деревянные козлы для пиления дров. - Приветствуем Великана из-за гор, Тотошку и фею Энни, - торжественно возгласили козлы, на передней части которых обнаружилось подобие лица, и даже симпатичного. - Почему фею? - удивилась девочка. - Твою старшую сестру у нас прозвали Феей Убивающего Домика, - объяснил чучеломедведь. - А ты... - Очень на неё похожа, - подхватила Энни. - Так бывает, я не виновата. А я вас тоже знаю: ты Топотун, а он кОзел. - кOZел, если точнее. Принцесса Озма официально переименовала меня в свою честь, - слегка обиженно поправили козлы, блеснув золотыми подковами. - Так, народ, некогда болтать! - Озма торопливо свернула церемонию знакомства. - Если готовы, то поехали. Серебряные башмачки не могли перенести в зону недавнего появления сизого тумана, поэтому оставалось добираться своим ходом, догоняя дуболомов. Красная карета быстро катилась улицами Изумрудного города, провожаемая приветственными возгласами жителей. Пересекла бульвар с трамвайными путями, достигла городских ворот, которые Фарамант заранее поспешил распахнуть, так что миновала их, не сбавляя скорости, и Энни не успела толком разглядеть знаменитого Стража. Дорога, вымощенная жёлтым кирпичом, расстелилась под колёсами. Карета мягко качалась на рессорах, золотистые пшеничные поля, только что разглядывавшиеся издали с высоты, мчались за окнами. На уютных диванчиках, под расписным потолком было бы спокойно и безмятежно, если бы не напряжённая тревога на лице Озмы, сидящей напротив. - Всё-таки подозрительны мне эти гномы, - бормотала она в раздумии. - Вдруг они подстроили это, чтобы войти к нам в доверие? - А ты просто не поддавайся эмоциям, - посоветовал ей дядя Чарли. Феечка печально усмехнулась: - Да уж поддалась один раз... нет, с другой стороны, хорошо, что Тотошка теперь с нами... - Это точно! - проворчал пёсик, лежащий в проходе. - Наше дело сейчас - их спасти, - внушительно объяснял моряк. - А потом ты выслушаешь их точно так же, как выслушала бы, если б ничего не случилось. - Да, Чарли, ты прав. К тому же книга Виллины говорит о войне на два фронта. Если туман против них, это ещё не значит, что они за нас. - Вот именно. И вообще, помнишь мою любимую поговорку? - Ага, "проблемы решаются по мере их поступления"... Только они для меня всегда запутаны в такой клубок, что не знаешь, как подступиться. Это ты опытный морской волк с а-на-ли-ти-чес-ким, как сказал бы Страшила, мышлением. А я - бестолковая девчонка, не способная принять серьёзных решений... - Пальмы Куру-Кусу! А ничего, что я тебя по-настоящему всего на четыре года старше? И кто из нас уже десять лет успешно правит государством - я или ты? Озма опустила взгляд, полный тоски: - Это ничего не значит. Я же не меняюсь, понимаешь? Не только это всё, - она пренебрежительно провела руками по собственной фигуре, словно пыль с мантии стряхнула, - я и психологически не взрослею. Знания приобретаю - а что толку? В опыт они не переходят. От печальной темы отвлекли показавшиеся в поле зрения дуболомы. Карета догнала их, когда они уже свернули с дороги из жёлтого кирпича и, рассредоточившись, двигались в сторону Макового поля. Пятиметровый гигант Тилли-Вилли, заметив Красную карету, развернулся и направился к ней. - А кстати, - осенило вдруг Чарли, - раз ковёр такой огромный, он должен был накрыть большую часть поля. А значит, ослабить аромат маков. Принцесса скептически покачала головой: - Сейчас узнаем. Ты не забывай, что если они настолько маленькие, то и запах на них действует гораздо быстрее. Тотошка тогда заснул намного раньше Льва, насколько помню. На мышей он слабо действовал, потому что они до цветов не доставали, а аромат идёт вверх. Ну а гномы всё-таки выше... Они остановили карету и спустились на нагретые солнцем кирпичи дороги. Сверкающий жестью Генералиссимус добрался через минуту. Его раскосое клыкастое лицо в палисандровых разводах было по-настоящему жутким, оживив в памяти Энни её давние ночные кошмары о Волшебной стране. - Всё в порядке? - спросила Озма. Великан замялся: - Почти. На всех не нашлось корзин, и я решил, что важнее будет поскорее эвакуировать их с поля. В крайнем случае, если корзин не хватит, я могу отодрать обшивку и разместить часть у себя внутри. - Ты правильно определил приоритеты, сын. Я тобой горжусь. Обшивку рвать, думаю, не придётся: у нас на худой конец есть Красная карета. Вывезем всех. Энни помнила рассказы дяди о том, как Урфин Джюс делал главнокомандующему дуболомами лицо по образцу божка с Куру-Кусу, и тот проникся к нему сыновней привязанностью, сохранившейся и после того, как Урфин стал Озмой. Но обращение "сын" при Энни, с которой они виделись впервые, явно смутило гиганта. Это так отчётливо читалось на его лице, что оно моментально перестало для неё быть пугающим. В окружении Энни, будь то среди соседей по ферме или в школе, внешняя привлекательность людей всегда коррелировала с их характером. Как-то так сложилось. Тилли-Вилли с первых минут сломал стереотипы. Мимика нарочито уродливого лица, сделанного таким, чтобы нагнать страх на злую Бастинду, была настолько открытой и трогательной, так располагала к себе, что оно, оставаясь страшным и уродливым, больше не отталкивало. Плечи Генералиссимуса украшали огромные эполеты, которые при необходимости могли служить сиденьями. Тилли-Вилли усадил девочек с Тотошкой на правый, моряка на левый и быстрыми уверенными шагами направился по зелёной траве к Маковому полю. Птицы кружили над полем на безопасной высоте, указывая дуболомам направление. От их стаи отделился сокол, полетел навстречу железному рыцарю и, сев ему на шлем, доложил Озме обстановку. С десяток ласточек, летевших рядом с ковром и захваченных вместе с ним сизым облаком, лишились дара речи. Принцесса распорядилась немедленно сопроводить их в недавно организованный реабилитационный центр в Изумрудном городе, где опытные педагоги - совы и попугаи - заново учили говорить пока ещё немногочисленных жертв тумана. - Перестраховалась, называется, дура! - ругала она себя, когда сокол улетел выполнять указания. - Никакого толку от птичьего сопровождения не получилось, только зря подставила подданных под удар. Ещё не известно, удастся ли им полностью восстановить речь. Тилли-Вилли слушал эти самобичевания молча, не пытаясь что-либо возразить. Он хорошо знал, что в такие (к счастью, редкие) минуты маме Озме надо было просто выговориться, а советы или утешения делали только хуже. Чарли этого не знал, но к счастью, с другого плеча ему не было слышно её бормотание. К счастью - потому что его обычные нравоучения - "знал бы, где упадёшь, постелил бы соломы", "не ошибается тот, кто ничего не делает" - делу бы точно не помогли. Энни мостилась на тесной скамейке-эполете впритык к Озме, впервые соприкасалась с ней так близко, что чувствовала слабую нервную дрожь от её плеча. Молчать в такой ситуации было бы неправильно, а что сказать, по-прежнему не знала. Сказала первое, что пришло в голову: - Озма, у нас в сказках принцессы обычно неженки и нытики. Ты же не хочешь, чтобы я считала тебя такой? Юная правительница одарила её весёлым и благодарным взглядом, крепко, по-мальчишечьи, пожав руку: - Спасибо, сестрёнка! Ты, оказывается, умеешь находить нужные слова и приводить в чувства... - Опять "прямо как Элли"? - с кислой миной поинтересовалась девочка. - Вовсе нет. Как раз такого я за Элли не замечала. Это уже чисто твоё. Тилли-Вилли застыл на границе Макового поля. Пьянящий аромат чувствовался даже на высоте и быстро начал кружить головы. Тотошка уже зевал. Дуболомы с корзинами, следуя за птицами, скучились примерно в одном месте. Значит, гномы не разбежались в разные стороны, а организованно двинулись к краю поля, причём, похоже, целенаправленно выбрали самый краткий путь, зная об опасности маков. Это облегчало задачу. От птиц было известно, что нежданные гости везли с собой много решётчатых ящиков с какими-то высокими узкими цилиндрами. Звучало загадочно и настораживающе. Деревянные курьеры, снова переквалифицированные в разведчиков, сообщали, что гномы, по всей видимости, долго собирали и сортировали цилиндры, рассыпанные при падении ковра. Поскольку ковёр в самом деле огромный и плотный, запах долго не мог их сморить, пока они с него не сходили. Если бы они остались там, дожидаясь подмоги, их бы, вероятно, застали бодрствующими. Но они решили выбираться с поля с тяжёлыми ящиками и заснули на полдороге. Озма отправила разведчиков принести один из ящиков - понять, что это такое, поскольку дуболомы пока что сосредоточились на эвакуации гномов. Первую корзину двое как раз осторожно выносили с поля. Принцесса, а за ней и Энни соскочили с плеча Генералиссимуса, чтобы получше разглядеть загадочных гостей. Седобородые старички в разноцветных колпаках и старушки в белых чепчиках действительно были очень маленькие, похожие на кукол. Сходство усиливала их неподвижность. Дуболомы размещали их в корзине стоймя и вплотную, но это нисколько не мешало сонному оцепенению. И всё же это был именно сон - чрезвычайно глубокий, но обещающий пройти вдали от коварного макового аромата. Испытавший его Тотошка был тому живым свидетельством. Загадочные же цилиндры в принесенном разведчиками ящике оказались запечатанными пергаментными свитками. На ящике была надпись "Могучий завоеватель Агранат" и числа. Возможно, период времени по какому-то неизвестному летоисчислению и общее количество свитков. Эта же надпись повторялась на каждом из свитков в сопровождении его порядкового номера. Озма подозрительно исследовала свитки, не распечатывая, но не обнаружила никакого подвоха. - Значит, так, - решительно скомандовала она. - Всех переносите в Красную карету. Укладывайте на диванах, пристёгивайте гамаки, постелите на пол траву и размещайте там. Когда закончите, передайте кОзелу и Топотуну , чтобы везли в Изумрудный город и не слишком трясли. Сокол! - Я здесь! - Сопровождай гномов в карете и успокой, если те начнут просыпаться в дороге. Если же не проснутся, передай в распоряжение Дина Гиора, пусть придворные уложат всех в гостевых комнатах. И выставят охрану. Дуболомы следом соберут все ящики со свитками и отнесут в город в корзинах - они вроде достаточно крепкие, чтобы выдержать. Окончания последней процедуры принцесса, проверив на всякий случай ещё пару ящиков, дожидаться не стала, и Тилли-Вилли с седоками на плечах быстро зашагал по дороге ВЖК, догоняя Красную карету. Вскоре после изгиба дороги в сторону Изумрудного города от прежнего направления к древней Балланагарской столице Озма предложила пройтись пешком. Сквозь зелёное сияние на горизонте стали проступать городские стены, острая спица Дозорной башни постепенно обретала объём и массу. Тилли-Вилли, чтобы не наступать им на пятки, шёл впереди, но за спиной уже отбивали шаги по жёлтым кирпичам дуболомы с корзинами, полными гномских летописей. Энни пылила по дороге, подбивала камешки тупыми носками своих башмачков, уставившись под ноги. Простые и вроде бы ничего не значащие слова Озмы звенели в её душе тихой радостью. В ней наконец нашли что-то полезное - и даже не в тени Элли, вероятно, замечательной девчонки, но ей совершенно не знакомой... Вопрос "что я вообще здесь делаю, пока дядя с принцессой и даже Тотошкой (предатель...ница!) предаются бесконечным воспоминаниям?" незаметно ушёл, и Волшебная страна наконец-то приняла её в объятья золотых полей и остроконечных зелёных крыш, пружинила каждый шаг жёлтыми кирпичами, нагретыми под солнцем вечного лета. Девочки, сами того не подозревая, привели в чувства друг друга, став друг для друга опорой. Такое часто случается в жизни, а изредка даже оставляет след до конца её дней - след, на который неотразимо тянет вернуться вновь и вновь, чтобы снова ощутить хранимое им тепло в остывающем мире. Продолжая глядеть под ноги, Энни вдруг замерла на месте и неожиданно для всех залилась истеричным смехом.