Фея Будущих Побед, или Если бы Тотошка-2

Вторжение безмолвных сосен в печальный шелест по-осеннему ржавых крон началось незаметно. Лес понемногу темнел, и Аврала это даже успокаивало - всё-таки объятые холодным пламенем деревья для Волшебной страны зрелище экзотическое. И то, что нескончаемый шум листвы в безветренную погоду, к которому привык на третьи сутки пути, становился всё сдержаннее, тоже воспринималось как восстановление нормы. Насторожил, как ни странно, чересчур уж осмелевший Кустис. Забежав далеко вперёд, он настойчиво торопил их энергичными взмахами всех ветвей. Решительность жестов выражалась у него в том, что разные ветви двигались одновременно с бесконечным разнообразием - в разных плоскостях, с разной амплитудой и траекторией, но это непостижимым образом выглядело гармонично и выразительно. Вообще, чем больше Аврал пытался вникнуть в его сигнальную систему (справедливо полагая, что от этого было бы больше толка, чем от выдумывания собственного жестового языка), тем сильнее отчаивался неподъёмностью задачи. Слишком уж по-разному они видят и понимают мир. Вот и сейчас - совершенно очевидно, что он их подгоняет, но при этом ещё и хочет что-то объяснить, и злится на себя, что ему это не удаётся... Ну вот такие они с Энни непонятливые, что поделать! За попытками его понять Аврал далеко не сразу удивился тому факту, что Кустис, ещё вчера боявшийся оторваться от Энни на несколько шагов, ведёт себя так отважно и, можно сказать, по-хозяйски. Лес, хотя и сторонился дороги, продолжал демонстрировать чужакам свою настороженность и раздражение ими как неким инородным телом в своём организме. Однако последние сотни ярдов его активность начала всё более затихать, как и голос листьев, шумящих без ветра. Казалось, дорога ведёт их в глубины крепкого сна. А потом сосен стало как-то неожиданно много. Голые смолистые стволы выросли колоннадами с обеих сторон дороги, устремляясь из лесного хаоса к белым облакам в вышине. Лиственные гиганты поначалу ещё рвались конкурировать с ними за место под солнцем, огромные осины и грабы втискивались в их ряды, ломая строй, но безнадежно проигрывали гонку в рост. Жмущаяся в их тени мелочь кустов и низкорослых деревьев редела с каждым шагом. Снова сомкнулись над дорогой кроны, но теперь намного выше, и солнце уже не прорывалось сквозь заслон резными узорами лучей, а путалось, вязло в густых мохнатых лапах, хвоя которых отсюда казалась иссиня-чёрной, невольно напоминая об экспериментах Тамиза. Полуденный сумрак, однако, не нёс прохладу - сосновые стволы дышали терпким зноем. - Неужели эта дорога действительно куда-то ведёт? - с сомнением покачал головой Аврал, пристально вглядываясь вглубь, где на границе с густой мглой продолжал призывно пружинить Кустис. Мальчик был близок к тому, чтобы окончательно признать Энни феей и довериться ей, не терзаясь лишними вопросами. - Ты меня спрашиваешь? - Энни постаралась спрятать за обычным озорным тоном собственную неуверенность. - Если думаешь, что у меня развилось феерическое чутьё, и оно мне что-то должно подсказывать, то нет, прости... Нижний ярус растительности вскоре исчез совсем, следом и второй начал быстро сворачиваться, пригибаться к земле, отступать в стороны от дороги. Шелест листьев растворился в гулкой и липкой тишине. Не замеченная в облекающем сумраке ветка на дороге треснула под ногой с оглушительным грохотом, прокатившимся эхом от края до края. Господство сосен стало почти безраздельным. Путь, резко выпрямившись и уходя в непроглядную тьму вдали, пролегал внутри мрачного тёмного портика. В сумраке ребята не сразу заметили, как дорога окончательно вынырнула из-под многовековых наслоений земли, исчезнувших вслед за державшей их травой. Брусчатка, отдающая глухим каменным гулом от башмаков, была здесь намного аккуратней, чем на склоне, усиливая ощущение, будто они вовсе не в лесу, а внутри молчаливо пустынного циклопического строения. Между толстыми стволами по обе стороны виднелись новые ряды живых сосновых колонн, смещённые по отношению друг к другу, но тоже вытянутые вдоль дороги на таком же примерно равном расстоянии друг от друга. Всё было очень знакомым - и очень чужим. Непонятным и пугающим. Не оставалось сомнений, что этот тоннель - творение человеческих рук, причём не тех, которые насадили магией весь этот лес. Слишком уж чужеродно вторгался он в буйство его вечного осеннего сна. Или наоборот, стойко противился наступлению леса? Смещённые относительно друг друга ряды сосен оставляли в глубине лишь узкие высокие просветы, в которых, как в стрельчатых окнах пламенеющей готики, одиноко прорывались шальные солнечные лучи, выхватывая из далёкой мглы золото и багряницу тысячелетней осени и лёгкую дымку, клубящуюся над землёй. Кустис, хотя и продолжал сердито поторапливать их красноречивыми взмахами веток, старался теперь не забегать далеко вперёд. Синие кромки его листьев, как ночью, начинали блестеть серебром, и в богатстве его энергичных жестов выглядели удивительной светофеерией, оживляющей бесконечную и мрачную тишину. И словно в ответ на неё вспыхнули, перемигиваясь, рубины на серебряном браслете Энни. - Ты видел? - оживилась девочка. - Думаю, это знак того, что мы на правильном пути к цели! Аврал снова напряжённо всмотрелся вдаль, покачал головой. - Может быть... Но знаешь, пожалуй, пришло время тебе узнать то, что рассказала мне Стелла перед дорогой. Ну, когда ещё не знала, будет ли здесь связь. От столь многообещающего и пугающего вступления Энни было застыла, но Кустис по-прежнему не давал торчать на месте, так что разговор пришлось вести на ходу, не сбавляя темпа. - Собственно говоря, надо было, наверно, рассказать сразу, когда зеркальце разбилось, - мямлил Аврал с этой своей раздражающей Энни обстоятельностью, - но, - он смущённо кашлянул, поперхнувшись продолжением фразы "ты была не в настроении". - Я тебя сейчас стукну! - мрачно пригрозила Энни посохом. - Короче, она не хотела заранее посвящать в это ни Виллину, ни Озму... Они думают, что лес Воюющих деревьев был насажен - Гуррикапом ли, Баккаром ли, - для того, чтобы укрыть от людей меч и книгу. - А это не так? - В том-то и дело, что нет! Только ты не подумай, будто она хотела от тебя это скрыть... Просто боялась, чтобы это тебя прежде времени не сломило. Она сама не очень верит в успех, но если книга Виллины так сказала... Энни вздохнула тихо, но тяжело. Мальчишка был неисправим. Нельзя просто так взять и перейти прямо к сути! Суть же, как постепенно выяснилось, сводилась к следующему. Загадочный Баккар, при каждом упоминании которого щёки Стеллы покрывал румянец национального цвета не хуже, чем Аврала, безуспешно пытался отыскать книгу и меч Гуррикапа. - Но не обнаружил никаких следов. Наставница об этом так уверенно говорила - думаю, знает это от него самого. Оказывается, свой ящик она сделала на основе магических кристаллов, которые оставил ей Баккар. С их помощью он и искал артефакты Гуррикапа... - Тогда понятно, почему она до последнего не хотела об этом рассказывать, - хмыкнула Энни. Аврал внезапно вспылил. - Понятно ей!.. Да, Стелле не хотелось признаваться, что они продолжали видеться незадолго до его ухода. Только тут всё серьёзней ваших девчоночьих глупостей. Короче, перед ней тогда встал выбор - пойти с ним или оставаться доброй волшебницей. Понимаешь? Или - или, иначе никак. Перешагнуть через себя она не захотела или не смогла, и с тех самых пор мучается вопросом, правильно ли поступила. - Почему? - тихо спросила Энни и сама же ответила: - Баккар вскоре ушёл в глубокий космос, "за грань"... - Потому что не мог больше противиться охватывающей его сердце Тьме. И наставница не знает - может, будь они вместе, её бы удалось побороть... - Или не удалось бы, - Энни с сомнением покачала головой. - Или не удалось бы, - эхом согласился Аврал. - Могло стать только хуже, и в мире усилилось бы зло. Но одно дело знать это наверняка и совсем другое - строить догадки, оправдывая ими своё бездействие. По сути, предательство... это её слова, не мои, - уточнил он торопливо. - А потом ещё и контрпример её наставницы Лурлины, которая рад любимого пожертвовала самой жизнью, встал вечным укором, - мальчишка снова смущённо замялся. - Я по некоторым намёкам и обмолвкам догадываюсь, что она в те ещё времена из-за Баккара от неё и ушла. К нему... - А они с Лурлиной так и не помирились? - спросила Энни с болью в голосе. - Уже в Волшебной стране? - Нет, - замотал головой Аврал. - Стелла так и не смогла себя заставить... Ну и понимаешь теперь, почему она Озме не решается рассказать то, что рассказала мне? Да и Виллине тоже - у них и так отношения напряжённые, а тут окажется, что спасение Пастории для Стеллы было, можно сказать, личным долгом, искуплением за Баккара, и отказ Виллины начнёт выглядеть в новом свете... - Бедная Стелла, - вздохнула девочка. - Но получается, меча нигде не было? Даже здесь, где теперь лес? - В том-то и дело! Лес Баккар создал для того, чтобы народы Волшебной страны забыли о том сражении между войсками Гуррикапа и Арахны. Надеялся, что это положит конец их вражде. С мечом это никак не связано. А то, что кристаллы теперь не пронзают лес - всего лишь закон сохранения магической энергии. Но если... Энни вдруг оглушительно взвизгнула и отскочила в сторону. Метнув взгляд в направлении неведомой опасности, Аврал сам в первую секунду напрягся и выставил посох для защиты - очень уж угрожающе замер перед прыжком огромный лев между соснами! Но следом уже и Энни нервно расхохоталась, поняв, что испугалась всего лишь изваяния, ещё и изрядно потрёпанного времени, которое оживил некстати упавший из-за сосновых рядов косой столб света. - Откуда здесь... - Да ты сюда посмотри! По другую сторону дороги навстречу льву бежал каменный воин с обнажённым мечом. Меча минувшие тысячелетия не пощадили, оставив куцый обломок, а вот доспехи выглядели знакомо: примерно такие ребята видели на древних гравюрах в музее Фиолетового дворца. Несомненно, лев и человек бросались друг на друга в смертельной схватке. Но каждый, кто стоял между ними на дороге, оказывался тем самым посреди двух огней, и с обеих сторон с одинаковой яростью бросались именно на него. Это было по-настоящему жутко - и в этом, вне сомнения, и состоял замысел скульптора. Тем более, тут же выяснилось, что это только начало. Парой сосен дальше уже со стороны воина на дорогу бросался разъярённый медведь, атакованный плоскоголовым коротышкой, напоминающим марранов (чьи легенды хранят подозрительно глухое молчание о том, каким образом их предки оказались под землёй и почему служили Спящей Волшебнице). Ещё через дюжину шагов слева скалился в прыжке злобный волк - а вот его соперница, пума или пантера, первоначально изображённая в такой же позе, всё-таки потерпела поражение в этой схватке под воздействием неумолимого времени: валялась на земле, и отбитая при падении голова выкатилась прямо на обочину. И не было этому конца, как не было конца самой сосновой аллее, ни просвета в её глубине. Кустис больше не забегал вперёд, а медленно брёл рядом с ребятами, поникнув серебристыми ветвями. Одни скульптуры сохранились на удивление хорошо, другие утратили всякую форму, так что порой невозможно было понять, кого они изображали, но от этого производили ещё более зловещее впечатление. Все изображены в натуральную величину, люди не выше обычного роста жителей Волшебной страны (рослые балланагарцы, видимо, пришли сюда в более позднюю эпоху), однако соотнести их по внешности или одежде с современными народами было затруднительно. - Это, наверное, войска Арахны и Гуррикапа, - нарушила неловкое молчание Энни. - Скорее всего. Только непонятно, где чьи... - Да какая разница? - голос девочки прозвенел так резко и раздражённо, что Аврал и сам устыдился своей реплики. Действительно, не в этом ли состоял замысел странного мемориала - заставить ощутить ужас войны независимо от того, какая сторона правая? Все участники смертельной схватки изображены, кажется, с одинаковым сочувствием. Впрочем, неизвестно, как воспринимали это древние паломники. Баккар ведь почему-то решил закрыть доступ к этому месту, хотя трудно представить, чтобы оно могло разжигать вражду вместо того, чтобы призывать к миру и согласию... Мысль о Баккаре вернула мальчика к прерванному разговору. - А ещё я думаю, что сама битва происходила именно здесь. Не просто же так памятники стоят... - Похоже на то, - согласилась Энни. - Хочешь сказать, дорога всё-таки привела нас к цели? Но если Баккар не смог в своё время пронзить здесь никакого меча... - При этом Арахна уверена, что он должен быть где-то здесь, - напомнил Аврал. - А ведь Подземье кристаллы Баккара и раньше не пронзали, да? - Энни продолжала размышлять вслух. То ли её глаза совсем приспособились к сумеркам, то ли в конце аллеи незаметно стало развидняться, но она ясно увидела, с каким уважением блеснул взгляд Аврала из-под заломленного берета. - Стелла тоже считает, что меч скорее всего спрятан в Подземье, а в районе битвы находится вход. Поэтому Баккар и не смог его пронзить. Зато Арахне известно, где он - а откуда она могла это узнать, если заснула раньше, чем он был спрятан? Но вот Подземье она за пять тысяч лет изучила во сне досконально. Так что всё сходится. - То есть нам придётся лезть в Подземье? К этому Руггедо? - голос Энни предательски дрогнул, и это не осталось незамеченным. - Может быть, и не придётся, - не слишком убедительным тоном успокоил её Аврал. - Это всего лишь предположение Стеллы. Просто самое правдоподобное... и единственное. Других возможных объяснений пока что нет. На самом деле Энни боялась не столько Руггедо. Давние детские кошмары о сестре, погибшей в заваленной пещере - да ещё и в компании мальчишки! - внезапно ожили в пугающем до озноба совпадении и сковали все мышцы. Но навстречу этому страху уже рос, не давая ему полностью её объять, другой и столь же ужасный - показать себя трусихой перед Авралом. Каким-то чудом они не усилили друг друга, а взаимно уравновесили настолько, что Энни смогла прийти в себя и понять, что стыдиться страха перед кем бы то ни было – не лучшая идея. Если он мешает ей самой, то дело вовсе не в том, что подумают другие. Его надо не скрывать, а побеждать, оправдывая данное авансом прозвище. Не она ли совсем недавно так красиво излагала это Авралу? - Придётся - значит, полезем! - решительно встряхнула она косичками, и алые бабочки запорхали вокруг полей панамки. Да, они снова были отчётливо и ярко алыми - Аврал вдруг понял, что и в самом деле стало светлее, что темень в перспективе прямой, как стрела, дороги уже не такая густая. Однако пришлось отмерить ещё многие сотни шагов, прежде чем тонкие стволы далёких сосен полыхнули в ярких солнечных лучах. И на всём пути их сопровождали - скалились, бросались, замахивались мечами, копьями, пращами с обеих сторон - побитые временем каменные изваяния между деревьями. С каждой новой парой росло и крепло понимание того, что это не просто символическое изображение битвы, что каждая скульптура изображает конкретного её участника, погибшего в кровавой схватке. Очень даже может быть, что они и похоронены под этими памятниками. И от их количества, от бесконечности этого скорбного ряда делалось по-настоящему жутко и противно до тошноты. Но всё-таки он закончился. Распахнулась огромная, под стать гигантской сосновой аллее, круглая поляна, залитая слепящим с непривычки светом - хотя солнце было уже далеко не в зените, и за одинокими деревьями стелились тени длинными чёрными плащами. Среди деревьев из глубины уступчатой каменной котловины под огромными глыбами блеснуло и заискрилось кроваво-бурое зеркало лесного озерца. Но ребята даже не успели как следует удивиться столь необычному цвету воды - их внимание тотчас и надолго переманило нечто другое. На другом берегу прямо над озером нависала исполинская каменная статуя. Верхушки высоких деревьев за спиной длинноволосого бородатого старца, опирающегося на меч в ножнах, с трудом доходили ему до плеч. - Это Гуррикап? - шёпотом спросила Энни. - Думаю, да. И роста он, по преданиям, был примерно такого... Девочка замерла с задранной головой. Как и у скульптур на Аллее, время выступило достойным соавтором гениальному древнему ваятелю. В сглаженных ветрами чертах стало меньше портретного сходства, но парадоксальным образом усилилось настроение, которое, несомненно, стремился передать автор - чувство полного изнеможения, боли и тоски. Пустыми глазницами великан всматривался вглубь Аллеи за спиной ребят, словно пытался охватить скорбным взглядом, полным вины и бессилия, невозможности что-либо исправить, всех павших бойцов своей и вражеской армий. Аврал осторожно отцепил от её рюкзака Всепревращальное полотнище 2.0, расстелил его в тени развесистого клёна. Ноги гудели от усталости, но куда сильнее была усталость на душе. Кустис моментально вкопался в землю рядом и застыл, выставив солнцу зелёные стороны своих листьев. Полотнище само, без команды, сервировалось обедом - ну да, у них же с утра рот гуляет, а заботливая Стелла не могла не предусмотреть автоматический режим. Мальчик хотел окликнуть Энни, но её уже вывел из раздумий запах горячей еды. - Если меч действительно спрятан в Подземье, то вход наверняка здесь, - сказала она, аккуратно присаживаясь на край полотнища (хотелось, конечно, повалиться без сил, но этикет, будь он неладен. Пусть она Аврала уже не так стесняется, и он оказался не таким уж противным, это всё же не повод раскисать). - Угу, - кивнул Аврал с набитым ртом, а прожевав, пояснил: - Озеро похоже на карьер, из которого добывали камень для скульптур. Что если это не единственное его назначение, а скорее маскировка? - Значит, надо обследовать его вдоль всего берега. Где-нибудь между камнями может быть вход. Только сперва отдохнём, конечно. - Обязательно. Поставим палатку, выспимся, - мечтательно протянул Аврал. - Пожалуй, можно и до утра. Потому что Гуррикап наверняка постарался сделать вход незаметным, и так сходу нам его не отыскать. Ты же понимаешь, что все эти статуи тут не просто так: пока не было леса, это место активно посещали. Так что вход, если он действительно здесь, не может быть у всех на виду... - Пожалуй, ты прав, - вздохнула Энни. - Но тогда нечего дрыхнуть, начнём искать уже сегодня, пока светло. Если не увидим с берега, придётся полазить по камням. - У тебя там шило или пружина? - мрачно поинтересовался Аврал. Умом он понимал её правоту, но перспектива карабкаться куда-то по скалам, толком не отдохнув, его совсем не воодушевляла. - Прежде чем тупо переть напролом, давай лучше мозгами поработаем. Смотри: Гуррикап должен был постараться, чтобы вход не был заметен толпе, но будущий Белый рыцарь смог его отыскать. Логично? - Да. - Ну так едва ли это просто какая-то щель между камнями! Скорее головоломка, которую надо разгадать, увидев оставленные подсказки. В старину в Волшебной стране такое любили, я читал... - И где же эти подсказки? - насмешливо спросила Энни. Мальчишка сохранял невозмутимость: - Вот их и придётся искать. Главное, чтобы не пропустили - а то будем пыриться только в камни, высматривая вход... - И снова ты прав, - легко согласилась Энни. - Но пока подсказок нет, можно попытаться распутать клубок и с другой стороны. - Что ты имеешь в виду? - Аврал непонимающе прищурился. - Как Гуррикап мог замаскировать вход? Волшебством же, наверное, раз он могущественный чародей? Мне кажется, просто закрыл его огромным камнем. И должен быть какой-то магический ключ, чтобы его отодвинуть. И тогда вход сразу станет заметен... - Правдоподобно, - оживился Аврал. - Мог ещё для надёжности уровень воды поднять, тогда этой глыбы даже не видно, пока он не опустится. - Только бы нырять не пришлось, - брезгливо поёжилась девочка, скосившись в сторону озера. Густая непрозрачная вода цвета то ли ржавчины, то ли крови совсем не располагала к купанию. - Да нет, скорее всего, действительно должен быть какой-то "ключ" - артефакт или заклинание, которое спустит, если надо, воду, откроет вход, - уверенно встряхнул кудрями Аврал. - Гуррикап же, не забывай, был великаном, а значит, мыслил исходя из своих масштабов. Вспомни Аллею или глянь на этот его памятник... Так что там точно будет не щель между камнями, - мальчик уже и сам забыл об усталости и всё больше воодушевлялся. - Я даже думаю, входом может быть весь этот карьер. А под ним - огромный тоннель, по которому спускался сам Гуррикап, чтобы оставить меч! Не зря же фигура прямо над обрывом... Энни прикипела взглядом к статуе. - Слушай, но ведь если меч такой же огромный, как же ты его... - Спрашивает человек, который носит корону то на пальце, то на запястье! - рассмеялся Аврал. - В самом деле, - смутилась Энни. Сняла серебряный браслет, тут же превратившийся в диадему, надела его снова кольцом на палец, словно напоминая себе, что волшебные вещи могут подстраиваться размером под хозяина. - Какая же я глупая! Хотя, - она снова окинула взглядом статую с ног до макушки, - если бы на моём месте был Мудрый Страшила, он бы сказал, что "ключ" надо искать там. - Почему? - Потому что там наверняка было меньше всего любопытных! - торжествующе объяснила девочка. И снова Аврал не смог с ней не согласиться. Если Гуррикапа чтили и боялись, то навряд ли подолгу бродили возле его статуи. Тем более, она и сама внушает трепет - даже ему. Хотя энтузиазма Энни, готовой броситься проверять свою гипотезу прямо сейчас, он не разделял совсем не поэтому. Просто почему бы, в самом деле, не полежать в тени хотя бы с полчасика? Солнце ещё довольно высоко. Но уже и Кустис выкопался, понёсся к озеру, призывно размахивая ветвями. - Двое против одного? - ухмыльнулся Аврал и скомандовал Всепревращальному полотнищу 2.0 свернуться в скатку. Со стороны Аллеи к озеру шёл плавный спуск, а чуть в стороне даже широкие каменные ступени - с учётом роста местных жителей, скорее амфитеатр для всяких памятных мероприятий. Однако чем дальше, тем выше и отвеснее громоздились по обе стороны огромные глыбы, сходясь под статуей в почти вертикальную стену. Впрочем, туда вели отчётливо обозначенные тропы, на крутых подъёмах переходя в лестницы. Конечно, первоначальную версию о щели между камнями тоже не следовало сбрасывать со счетов, и ребята на всём пути внимательно присматривались к противоположному берегу. В одном месте тропа вплотную подошла к краю, вернее, к своеобразному балкончику из пары голых глыб, нависших над бурой непроницаемой гладью на довольно уже приличной высоте. Энни отважно встала на самой кромке, разглядывая противолежащие камни - и вдруг качнулась под порывом ветра... Молнией метнулся Аврал, резко дёрнув её на себя за рюкзак. Ожидал, что завизжит, а затем от смущения наговорит ему обычных резкостей. Но она лишь уставилась распахнутым серым взглядом, в котором диффузно перетекали друг в друга удивление и благодарность. - Да что ты, в самом деле... Не такая я уж и немощная! - Знаешь, мне совсем не хочется это проверять, - проворчал Аврал. За очередным поворотом оставшийся участок пути к подножию статуи открывался как на ладони. С приближением каменного Гуррикапа всё меньше читались в его облике смятение и уныние, поразившие ребят с противоположного берега. Только мощь и напор грубых угловатых блоков, из которых складывалась фигура великана. Уже отсюда они чувствовали себя крохотными и ничтожными на его фоне, возникало непреодолимое желание поскорее отсюда уйти - и уж во всяком случае, не приближаться к этим огромным сапогам с квадратными носками над озером. Замер даже Кустис, до сих пор бодро трусивший впереди. Может быть, дело не только в размерах изваяния и его художественном облике? Что если эти чувства вызывает наложенное на него заклятие? Но тогда искомая подсказка или магический ключ в Подземье точно находятся там, и надо не пялиться на статую, а добираться до неё как можно скорее. Но добраться так и не удалось. Совсем рядом взвился вдруг вихрь, сбивая их с ног. Поднятая туча пыли вертелась огромным безумным волчком, расширялась, подобно смерчу. Энни, пытаясь устоять, машинально вцепилась мальчику в рукав - а тот, хотя и сам с трудом держался на ногах, приосанился и с подлинно рыцарской учтивостью подхватил её под локоть - как тогда, при битве с Чёрным Пламенем. - Это, наверное, ещё один уровень защиты Гуррикапа, - неуверенно предположил Аврал. Но всё было гораздо хуже, и о Чёрном Пламени Энни вспомнила не зря. В центре вихря вырос столбом узкий чёрный луч. Словно кто-то тонким лезвием прорезал в пространстве щель, из которой начали сочиться чёрные огненные языки. И всё вдруг прекратилось так же внезапно, как началось. Вихрь утих, щель затянулась, а Пламя оформилось в знакомую до дрожи чёрную фигуру. Только была она теперь раза в два больше, чем раньше, на экране у Стеллы - не намного ниже ростом пятиметрового Тилли-Вилли. С лицом и смолистыми космами Арахны. - Ага! - радостно воскликнула колдунья, оглядевшись по сторонам и лишь чудом не заметив ребят. - Всё-таки он предсказуем: действительно спрятал книгу рядом с мечом, надеясь, что меч меня отпугнёт... Но где она? очень слабый сигнал... Волшебница растерянно завертела головой... и уткнулась взглядом прямо в Энни! От удивления и мимолётного испуга её лицо тотчас подёрнулось морщинами и крючковатым носом Бастинды. - Фея Будущих Побед? - оскалилась старуха. - У вас с сестрой, как я погляжу, общая вредная привычка - всюду меня преследовать. Да только всё напрасно. Ваше время кончилось! С ехидным смешком щёлкнула она кривыми иссохшими пальцами - и Энни с Авралом застыли в оцепенении, не в состоянии пошевелиться. Только Кустис ожесточённо тряс ветвями, пытаясь сдвинуться с места, да так, что сыпались по сторонам сине-зелёные лоскутки листвы. Но его жесты колдунью, видимо, не пугали, поэтому и тратить волшебство на полное его обездвижение она не стала. - Сейчас мне не до вас, мелюзга! Потом придумаю муки поизощрённей, достойные сестры Феи Убивающего Домика и её свиты. Чтобы сполна расквитаться за своё десятилетнее унижение, - на этих словах морщины снова разгладились в красную рожу Арахны. - Это вообще ничто по сравнению со сном длиною в пять тысячелетий! - гаркнула она на Бастинду, загоняя ёё на периферию сознания. - Главное сейчас - книга Гуррикапа. Она где-то здесь, совсем рядом, - раскосый взгляд бегал по сторонам, - но аура проклятого меча создаёт помехи. Жалкий великанишка думал меня этим остановить? Последние слова прозвучали яростным звериным рёвом, и лицо чародейки приобрело усреднённые черты Бастрахны, в два раза ужаснее обеих прототипш, с чередой чёрных и седых прядей и с Чёрным Пламенем, пылающим в глубине зрачков. Энни вдруг почувствовала, что может ворочать шеей. Сила, державшая её, слегка ослабла. Осторожно повернула голову в сторону Аврала, увидела, как напряжены мышцы мальчишки, тщетно пытающегося разорвать магические путы. Ощутила на себе идущий откуда-то сверху взгляд. Насколько позволяли чары, задрала голову. Пустые глазницы каменного Гуррикапа глядели прямо на неё. Этого не могло быть. Она же хорошо помнила, что взгляд великана был направлен вдоль Аллеи - совсем в другую сторону. И тем не менее, сейчас он смотрел именно на неё - сочувственно и в то же время требовательно, будто чего-то ожидая. Энни попробовала пошевелиться. Оказывается, вслед за шеей у неё отпустило левую кисть - с серебряным обручем на пальце. Аккуратно ею подвигала. Бастрахна, к счастью, не заметила ни этих телодвижений, ни снова вспыхнувшей волшебным огнём рубиновой звёздочки за монограммой Oz - Книга! - рычала она. - Где книга? Память об утренней битве с призрачными воронами была слишком свежа, и Энни уже подумывала, не попробовать ли ей и против колдуньи направить разящий луч - а вдруг получится? Но на всякий случай снова взглянула в каменные глазницы Гуррикапа, и не нашла в них одобрения такой идее. Да по правде сказать, в этих провалах вообще больше не читалось никаких мыслей и эмоций. Это и на глазницы-то не слишком было похоже - просто щели в каменной глыбе. Щели? "Ключ", говорили они с Авралом. А может быть, замок? Девочка двигала кистью, стараясь, чтобы воображаемый луч от рубина упал на изваяние. И действительно, на нём зажглось алое пятнышко, солнечный зайчик, который по мере приближения к голове великана разгорался всё ярче. А когда он уже полз по щеке, его заметила и Бастрахна. - Стой! - заорала истошным голосом, проследив его источник. Но было поздно. Рубиновый огонёк нырнул вглубь глазницы - и по телу статуи пошли трещины. Будто растаял бетон, скреплявший каменные блоки. С грохотом они стали отваливаться во все стороны. В том числе, разумеется, и прямо в озеро, над которым нависало изваяние. Огромная волна ржавой воды выплеснула из озера прямо на волшебницу. И тотчас с ней начало происходить что-то непонятное. Словно грязный канзасский снег по весне, словно грудка коричневого сахара в чашке, Бастрахна начала оседать и уменьшаться в размерах. Энни почувствовала, что заклятие её больше не сковывает. А Кустис с Авралом уже неслись наперегонки к тающей колдунье. - Пятьсот лет я сторонилась воды, не умывалась и не чистила зубы, потому что мне напророчили смерть от неё, - бормотала та изменившимся лицом Бастинды, уже достигнув обычного человеческого роста. - А соединившись с Арахной, решила, что обошла предсказание. Но оказывается, речь шла не об обычной воде, и именно из-за Арахны я теперь гибну... Лицо её, ставшее ноздреватым, как губка, словно втянулось внутрь, вывернувшись наизнанку чертами Арахны. - Филин был прав! - заревела она, и из растущих пор лица повалили сквозь дым гаснущие худосочные язычки чёрного пламени. Лишь немногим из них удалось, растворив в себе всё, что осталось от волшебницы, собраться воедино, вспыхнуть на несколько секунд меркнущим плазмоидом и просочиться в землю, которая ещё долго продолжала чадить в этом месте зловонными испарениями. - Победа? - неуверенно пробормотал Аврал, вопросительно глядя на Энни. Та молчала, и только холодный пот струился из-под чёлки. Метаморфозы волшебницы отвлекли их внимание от разрушающейся статуи. Между тем, облицовочные блоки отлетели от неё почти полностью, обнажив уродливый металлический каркас, на котором, оказывается, держались. Лишь каменный меч великана чудом оставался невредим, возвышаясь посреди завала. Каменный ли?.. Тысячелетняя пыль осыпалась с эфеса, и теперь он встречал их с высоты холодным блеском. А в перекрестье вспыхнул вдруг огромный кровавый рубин. - Энни, мы ошибались! - радостно заорал Аврал. - Гуррикап вовсе не прятал меч - он всё это время был на виду. Но девочку что-то смущало. - Почему же тогда Баккар не смог его пронзить? - Да какая разница? Ты же видишь - это и есть настоящий меч! Рубин на рукояти меча отчётливо замерцал. Энни взглянула на своё колечко - рубиновая звёздочка мигала ему в такт. Из-за навалившихся испытаний и переживаний очевидная мысль - что надо повторить трюк с глазом и просто соединить их лучи - посетила её голову слишком поздно. - Погоди! - крикнула она вдогонку Авралу, но тот уже нёсся к каменным ножнам, размахивая руками. Азарт преполнял и окрылял его. Предназначение всей его жизни, о котором твердили ему с младенчества, готово было свершиться через считанные минуты. Впервые за тысячи лет в Волшебной стране явится Белый рыцарь, наследник Меча Гуррикапа. И не видел он того, что было заметно Энни - как накренились рукоять и гарда, ясно давая понять, что никакого клинка в ножнах нет... С приближением Аврала к каменной стеле, изображающей ножны, эфес великанского меча сползал с её верхушки всё сильнее и в конце концов предсказуемо грохнулся оземь. Сильным ударом раскололо нависшую над карьером скалу, так что Аврал, находившийся всё ещё на солидном расстоянии от обломков статуи, не устоял на ногах. Отрикошетив от неё, эфес шумно плюхнулся в озеро, снова взметнув фонтан кровавых брызг. Но вместо того, чтобы следом сомкнуться и успокоиться, вода в озере начала вдруг бурно бурлить, покрывая его поверхность огромными пузырями. Замерев над обрывом, Энни наблюдала, как светлеет вода, как всё виднее становится лежащий на дне на обломках статуи гигантский эфес. В спину уже дышал запыхавшийся Аврал и шелестел оставшимися листьями Кустис. Бурые частицы, ранее растворённые по всему объёму, сгущались и концентрировались от рукояти меча вдоль линии, перечёркивающей по диаметру озеро. По мере того, как всё прозрачней делалась остальная вода, полоса из бурой становилась пурпурной, а затем вдруг блеснула под лучами низкого солнца золотистой поверхностью клинка.