* * *
Во всяком случае, конец оврага действительно был очередным назначенным Руггедо местом встречи. Это стало ясно ещё издали. Над расселиной клубился туман - не сизый, а какой-то чёрный, невольно напоминая о тьме, вышедшей из Долины Смертной тени. Сопровождавшие лисы (Озма отказывалась, но король Тонконюх был непреклонен) замерли, испуганно переглядываясь. Заколебалась и сама принцесса: - Кто знает, что это за гадость и действуют ли против неё бриллианты... - Я бы за-по-до-зрил, - отозвался Страшила, - что Руггедо пытается нас отпугнуть, оставить тебя без спутников. Чарли тяжело спускаться на одной ноге, мы с Тотошкой и филином побоимся тумана... - По крайней мере со мной он просчитался, загрызи меня Саблезуб, - проворчал Чарли. - Но с туманом и впрямь непонятно... Так что к краю трещины приблизились со всеми мерами предосторожности. Оказалось, что вблизи туман на животных и Страшилу не действует - или работают бриллианты. Но заглянули вниз только Озма с моряком. Никакого намёка на спуск, на уступы. С трёх сторон отвесные стены, с четвёртой уходит в бесконечную даль, рассекая лес на части. И в глубине - густая чёрная туча, так же стелющаяся по всей обозримой длине расселины. Дна не видно. - Неизвестно даже, какой длины понадобятся верёвки, - вздохнула принцесса. Мысль об отступлении ни у кого не мелькнула. Но и двигаться вперёд было проблематично. До тех пор, пока Гуамоко не воспарил вдруг над пропастью: - Неужели я трусливей бедняги Аррахеса? - Осторожней там! - с тревогой крикнула ему вдогонку Озму, глядя, как отчаянная птица исчезает в чёрных клочьях тумана. Тот даже ухнул что-то ей в ответ, но слов было не разобрать. Повисла томительная пауза. Все напряжённо всматривались в клубящуюся темноту, пытаясь угадать в её движениях возвращение филина. Даже лисы свесили с обрыва острые мордочки с листьями рафалоо на носах. Наконец Гуамоколатокинт величаво, без недавней поспешности и обречённости, вынырнул из клокочущего тумана. - Бриллианты работают, - прежним своим важным тоном доложил он, опустившись на край оврага. - Никакой потери сознания или рассудка не почувствовал, хотя нарочно задержался подольше. До дна от границы тумана где-то треть высоты. - На дне тоже туман? - спросил Чарли. - Нет. Туча низко, но с такой же резкой границей, как и сверху. Но свет не пропускает. Мне-то без проблем... - Да нам всем без особых проблем благодаря щедрости его лисичества, снабдившего рудокопскими шариками, - Озма любезно улыбнулась придворным лисам. - Ты там внизу никого не разглядел? Филин помотал головой. Принцесса понимающе кивнула: - Ну да, гномы же мастера маскировки. Если они нас ждут, то не обнаружат себя раньше времени. Если же нет... дорога здесь одна, не ошибёмся. Где-нибудь они нас да встретят - Не встретили бы раньше них Саблезубые тигры, - проворчал моряк. Озма аристократично встряхнула каскадом чёрных локонов: - Встретятся - что ж, хоть разглядим их получше. А то в прошлый раз как-то не получилось... - Поверьте, друзья - ничего интересного, - серьёзно покачал головой Страшила. Озма с нарочитой беспечностью продолжала опираться на свой скипетр, словно спрятанный в нём клинок ("только самой заколоться") мог как-то защитить их от Саблезубов. Хотя вот от Элли Шестилапый в своё время убежал из-за башмачка в рюкзаке, а у Озмы их целых два. Но с другой стороны, когда Элли была в башмачках, тиграм это не мешало их преследовать. Да и в овраге башмачки вроде бы не действуют. Морской чёрт хвост сломит с этими колдовскими наворотами! - Послушай, Озма, - осторожно начал Чарли, - у нас ведь нет никаких гарантий, что Руггедо не хочет заманить тебя в ловушку и погубить... Девочка внимательно обвела друзей хрустальным взглядом. - Давайте так. Сейчас последняя возможность отказаться от любезного приглашения Руггедо. Я даже обещаю послушаться мнения большинства - стоит ли нам его принять или нет. - Я не знаю, стоит ли, - не раздумывая, тявкнул Тотошка, - но если ты пойдёшь, я с тобой. - За это спасибо, конечно, но всё-таки мне интересно и твоё мнение. - Ну, если это поможет Энни... - Вот, - подхватил Чарли, - устами собачки глаголет истина. Если бы не Бастрахна, которая прёт напролом к книге Гуррикапа... Стелла её по-прежнему больше не ловит в ящике? - Нет. И с утра никаких новостей... - Значит, выбирать нам не приходится. Руггедо - хоть какой-то шанс понять, что происходит. И обезопасить хотя бы ребят. - Я всё-таки уверена, что книгу и меч Гуррикап спрятал в разных местах. И что если Энни с Авралом выйдут на книгу, то сделают это раньше колдуньи и смогут с нею дать ей отпор. Какими бы глючными ни были предсказания Виллины, они за сотни лет ещё никого не погубили, - твёрдо молвила Озма и добавила с застенчивой полуулыбкой. - Что ж, если со мной - то уже большинство... - Я тоже считаю, что надо идти, - зазвенел бубенчиками Страшила. - Неразумно пройти больше половины пути и повернуть назад. - Значит, большинство и без меня. И, друзья, если кто боится или не уверен в себе - я пойму и не обижусь... - А ты мне по-прежнему не доверяешь, - печально хлопнул глазищами филин. - С чего ты взял? Я вообще-то ко всем обращаюсь... Лисы между тем закончили мостить систему блоков, словно и не сомневались в результате обсуждения. Озма договорилась, чтобы они на всякий случай подождали час, после чего возвращались в Лисоград, оставив верёвки. Спуск оказался удобным даже для Чарли, за которого Озма переживала больше всего, а туча внутри - не такой уж страшной, как казалась сверху. Да и закончилась быстро. Внизу на безжизненном глинистом дне оврага стояла непроглядная темень, но светящиеся шарики быстро её разогнали. Никакие гномы их не встречали. Длинный коридор с отвесными стенами и низкой тучей вместо свода убегал вдаль и скрывался за резким поворотом. - Давайте так, - сказала Озма. - Идём тысячу шагов, и если нам никто не выйдет навстречу... - Тогда что? - Тогда решаем, что делать дальше. Тысяча шагов пролегла по унылому пути, разнообразие в который вносили лишь крутые повороты да осыпавшиеся на них острые выступы стен, из-за чего приходилось перебираться через небольшие завалы. И закончилась как-то неожиданно быстро. - Так что мы решили? - прищурилась Озма. - Ещё... пятьсот шагов, - откликнулся моряк. - Пятьсот так пятьсот... Но не успели сделать ни шагу. Со всех сторон вспыхнули огоньки, выхватив из тени крошечные фигурки в чёрных плащах с капюшонами. Лиц под капюшонами не видать. - Повелитель Руггедо рад принять вас, принцесса, в своих владениях, - почтительно обратился к Озме один из гномов, игнорируя её свиту. Не сказав больше ни слова, направился дальше по расщелине вместе со спутниками, окружившими, впрочем, званых гостей с трёх сторон - с открытым тылом, без слов давая понять, что не будут препятствовать, если те захотят вернуться. Было ясно, что вести с ними разговоры никто не намерен и не уполномочен. Оставалось послушно следовать за гномами, довольно-таки быстро семенящими на своих коротких ножках. Овраг по-прежнему шёл зигзагом, ломался на поворотах, поэтому друзья не уловили подвоха и не сразу заметили, что после очередного изгиба пути, которым уже и счёт потеряли, у них над головами больше не чёрный туман, а низкий каменный свод. Только запах подсказал, став из предгрозового каким-то затхлым. Вскоре тоннель стал сужаться, что несколько успокоило Чарли - уж здесь-то Саблезубые тигры им точно не встретятся, у них, видать, из Подземья другая дорога. Затем резко пошёл под уклон, а из глубины начал вдруг доноситься крепнущий запах серы.* * *
Утром Энни слабым голосом отметила, что их древесный носильщик, неутомимо прошагавший всю ночь, похож на слона. Про слонов Аврал слыхал - водились в незапамятные времена в Волшебной стране такие животные, судя по старинным изделиям "из слоновой кости". Энни, правда, считает, что чудовищный клык с феомской резьбой в музее Фиолетового дворца - вовсе и не слона, а мамонта. Но мамонты - те же слоны, только мохнатые и в Большом мире тоже вымерли. А слона Энни видела живьём, в цирковом зверинце на ярмарке. Вот только начав его описывать, понесла какой-то бред, даже страшно стало. Якобы слон носом пользуется, как рукой. А ещё умеет пускать им фонтаны. Ну да, чего не наговоришь с такой температурой... Выглядела девочка и в самом деле неважно. И чувствовала себя тоже - судя по тому, что не было сил отбрыкиваться, когда Аврал касался её лба, проверяя, спадает ли жар. Вчерашняя ледяная ванна таки не прошла для неё бесследно, хотя с вечера ничто не предвещало. Мальчишка и сам покашливал, но отделался всё же легко. Если не считать, что один из камушков-наушников, видимо, тоже остался вморожен в ледяной панцирь озера. Аврал обнаружил пропажу ещё у костра, но не придал ей значения. И только поздно вечером на покачивающейся спине Слона вдруг обеспокоился тем, что Стелла давно не выходила на связь. Зеркальце молчало, камушек тоже. Мальчик время от времени постукивал им по разбитому стеклу - никакого отклика. Оставалось надеяться, что она хотя бы по-прежнему отслеживает их перемещение (пусть и ставшее загадочно быстрым), а не сходит с ума от неопределённости вместе с Озмой, Энниным дядей и остальными. А может быть, дело вовсе не в камушке, а какие-то проблемы у Стеллы или с её ящиком? Но переживать ещё и о наставнице было некогда - всё внимание занимала Энни. Её волновать новостью об окончательной потере связи, конечно, не стал, а сама она, казалось, не обращала внимания на отсутствие новых звонков. Впрочем, Аврал и не сидел всё время у неё над душой, опасаясь, что девочку это раздражает. Скрывался за густой веткой, как недавно за стенкой палатки, прислушиваясь к доносящимся шорохам и ругая себя на чём Волшебная страна стоит за вчерашние слова о "няньке". От изюма из волшебного винограда, которым снабдила предусмотрительная Стелла и который надёжно утоляет и голод, и жажду, Энни наотрез отказалась - "противно". Остатки целебного отвара тоже вызывали тошноту своим горьким вкусом, больше глотка не осилила. И лишь когда Аврал, снова мысленно помянув Пакирову и Руггедову Бездну из-за своей несообразительности, догадался размочить в нём изюм, дело пошло на лад. Высосала с удовольствием... и отключилась. На здоровый и спокойный сон это, правда, было ещё не очень похоже, так что Аврал остался в её "каюте". На всякий случай. Здесь, конечно, и Кустис, который её состояние чувствует намного лучше, но нелишне будет подстраховать. Да и не укутает её Кустис со своими шипастыми ветвями так аккуратно накидкой, которую она всё время норовит сбросить. Нет, совсем не так представлял себе Аврал обязанности оруженосца Белого рыцаря! Кстати, пятно от меча у неё на ладони так и осталось, не сходит. Всю дорогу он на неё, конечно, не пялился, хотя уже не пытался отрицать самому себе, что ему это приятно. Но не свинья же он, в самом деле... Тем более, слева по борту открывался интересный обзор. То ли горы подступили ближе, то ли Слон снова завернул к югу, но шагал он сейчас по длинной лесной опушке, больше не тревожа сон деревьев для своего прохода, а с другой стороны от леса высились вдали горные вершины. Аврал жадно поедал их глазами, и не только из-за нахлынувшей ностальгии - пристально всматриваясь в седые склоны, он пытался разглядеть на них какие-то следы цивилизации, как там, за опушкой с Призрачными воронами и Затерянной дорогой. Однако природа хранила первозданную чистоту, не осквернённую ногой человека. Энни между тем начала чудить. Бормотала во сне, спорила с каким-то Алексом, тоже вроде бы Белым рыцарем, но сто лет тому вперёд. Требовала, чтобы он обучил её мастерству, а тот отнекивался - у него, мол, учителей не было, кроме его меча... Энни сердито объясняла, что у неё и меча-то нет, а загадочный Алекс не мог понять, чего она тогда от него хочет. В общем, такая же чушь, как про слона. Утешало спокойствие Кустиса, замершего в её изголовье. Полуголые после отчаянной попытки борьбы с чарами Бастрахны ветки были неподвижны, словно куст боялся потревожить сон Энни, а оставшиеся листья звенели всё той же приятной и успокаивающей ночной мелодией. Солнце быстро катилось вверх по небосводу. Заботливый Слон склонил над ними ветви, образовав тенистый навес, надёжно защищающий от зноя. Ещё и листьями активно обмахивал, гоняя воздух и создавая прохладу. При этом столь же любезно оставлял Авралу открытый вид на горы. Благодаря этому обзору мальчик и смог сориентироваться в случившемся. Сперва заметил туман, клубящийся над долиной рваными клочьями, а затем неподвижно застыл Слон. Аврал ещё успел испугаться - неужели он попал под действие тумана на таком расстоянии? Но от резкой остановки подскочила Энни, продирая слипшиеся глаза, одновременно с ней ожил Кустис и тут же начал переговариваться со Слоном шелестом листвы. - Что случилось? - тихо спросила Энни, всё ещё недоумённо моргая. - Туман, - коротко ответил Аврал. - Судя по тому, как долго и с какой скоростью мы едем, здесь уже начинается ущелье Арахны. Линия предгорья заметно приближалась своими уступами, захватывая в полуобъятие просматриваемую местность дальше по ходу движения. И всюду, сколько мог охватить глаз, стелилась вуаль сизого тумана. - Но нам ведь туда и незачем? - неуверенно пробормотала Энни, пытаясь собраться с мыслями. В самом деле, в долине их никто не ждал - некому. После того, как Кастальо присягнул Озме, остававшиеся там гномы начали неторопливое, с семействами и домашним скарбом, переселение в Изумрудную страну. В пещере Арахны ничего интересного больше нет, и даже проходы из неё в Подземье по размеру доступны лишь самим гномам - ну ещё Бастрахне в форме Чёрного пламени, раз уж она собиралась ими воспользоваться. Но в Подземье им тоже делать нечего, как и в замке Гуррикапа, окрестности которого примыкают через перевал к другому концу ущелья. Была версия, что там может быть спрятана его книга, к которой и проляжет их сумбурный путь, но растаявшая Бастрахна успела её опровергнуть. Кустис интенсивно жестикулировал, хотя понять его было не намного легче, чем самого Слона. - Он спрашивает, идти ли дальше вдоль линии тумана или углубиться в лес? - догадался Аврал, и куст радостно закивал, а следом и ветви вокруг пришли в шумное движение. - А тут и спрашивать нечего, - сказала Энни уже более твёрдым голосом. - Цветка говорила, что мы должны как можно скорее выбираться из леса. И вряд ли имелись в виду ущелье или замок. Думаю, надо самым коротким путём, напрямик, если можно, двигаться в Голубую страну. Слон послушно зашагал вглубь расступившегося леса ещё до того, как она закончила говорить.* * *
Это казалось изощрённой пыткой, которой не будет конца. Тоннель, сужаясь и петляя по сторонам, неизменно продолжал вести вниз. И на всём протяжении им сопутствовал запах серы. Иногда ею резко и слезоточиво несло из открывающихся то справа, то слева проходов, чаще же преследовало в воздухе лёгким, но неотступным оттенком. Кружились головы, приуныл даже Страшила - впрочем, он скорее из-за окружающей сырости, от которой начинала плыть краска на лице. И когда зловоние слегка развеялось, Чарли решил, что просто к нему притерпелся. Но нет - гномы вдруг расположились на привал, а значит, воздух и в самом деле стал чище настолько, чтобы позволить себе задержаться на одном месте. А когда слегка схлынула усталость, стало ясно, что издалека снизу веет если не свежестью, то простором. А значит, концом тоннеля. Гномы, однако, туда не спешили. Озма в пути дважды пыталась заговорить с их вожаком, которого быстро научилась отличать от других. Казалось бы, одинаковые фигурки в бесформенных чёрных плащах и скрывающих лица остроконечных капюшонах, друг от друга независимы, а приглядишься - все равняются на него. И остановился он на секунду раньше остальных. А выделяется из их массы походкой - вернее сказать, звуком шагов. Громче других, чем-то неуловимым напоминают стук Чарлиной деревяшки. Тогда он просто проигнорировал на ходу её вопросы. Теперь же вынужден был ответить: - Повелитель Руггедо не благословил разговаривать с вами. И больше ни слова - вопрос исчерпан. Но поговорить принцессе хотелось. То ли сера в голову ударила, то ли эта гнетущая неопределённость. - А скажи, Чарли... Давно хотела спросить, да всё стеснялась... - Давай уже, не томи, - сердито проворчал моряк, закономерно ожидая после такой прелюдии какого-то подвоха. - Это правда, что ты рассказывал... Ну, что ноги лишился из-за Мадам Проводницы с "Летучего Голландца"? Чарли удивлённо посмотрел на неё сверху вниз: - Что за вопрос - нет, конечно. Но не мог же я рассказать детям суровую правду... Ты вот не совсем ребёнок, тебе могу, если хочешь... Но в этот момент гномы так же безмолвно поднялись и двинулись дальше по тоннелю. Пришлось последовать их примеру и продолжать разговор на ходу. - В общем, случилось это на Куру-Кусу. Ты же помнишь, как мне удалось подружиться с местными людоедами, убедив их, что в сыром, так сказать, виде принесу больше пользы? Стал для них культурным героем, чуть ли не мессией... Когда вернулся на своём корабле, оказалось что меня ждали и каждый день высматривали в океане. Даже не удивились - но как искренне радовались! Большие дети, первобытная культура, архаическое мировоззрение... Но в комплекте с этим идут их незыблемые ритуалы. Чужак может стать своим для племени, его частью, только пройдя инициацию. Взаимно приобщившись плоти друг друга. О, вижу, уже догадываешься... Да, для людоедов это буквально и наглядно. Когда заключают союз племена, обмениваются детьми вождей для трапезы мира, ну а как я один, то вот, - он шаркнул деревяшкой. - Мне, конечно, тоже пришлось человечинки попробовать - а что оставалось? В зыбком свете шарика, прикреплённого к диадеме, было отчётливо видно изумление в хрустальном взгляде принцессы: - Ты это... серьёзно? - Что, купилась?! - расхохотался моряк. - Фух, - облегчённо вздохнула Озма. - Ну и шуточки у вас, боцман... - Зато настроение поднял, правда? Настроение самого Чарли, однако, оставалось мрачным, в каком только и мог родиться столь мрачный розыгрыш. Он то и дело бросал подозрительные взгляды на Гуамоко, всё сильнее задумываясь над его поведением. Смелый нырок филина в чёрный туман поднял мнение о нём в глазах всех спутников, но... не чересчур ли он был смелым? Особенно после той паники, с которой тот, наделав переполоха, появился в Красной карете. А если и то, и другое - хитроумный спектакль, чтобы войти к ним в доверие? Старый циничный филин, ищущий везде своей выгоды, так же легко мог предать Бастрахну ради Руггедо, как и ради Озмы. И вся история о колдунье, которая вот-вот доберётся до книги Гуррикапа, в таком случае оказывалась выдумкой для того, чтобы они были покладистей и охотней пошли на контакт с Руггедо. Конечно, нет худа без добра, и это в свою очередь означало, что жизнь Энни не подвергается ежеминутной опасности, не говоря уж об абстрактной опасности для Волшебной страны от могущественных заклинаний. Но не совершают ли они фатальную, непоправимую ошибку? Выбраться отсюда будет весьма проблематично... Стелла, правда, и в самом деле больше не видит Бастрахну в своём ящике – но может быть, той уже и в живых нет? Или она в Подземье, в плену у Руггедо, заманившего её вместе с филином каким-нибудь столь же хитрым способом. Или даже снова разделилась на составляющие… Возможно, виной тому были пары серы и общая гнетущая атмосфера, но эта мысль не давала моряку покоя. Отвлёк от неё лишь всё отчётливей доносящийся спереди запах, в котором ощущалось что-то очень знакомое, но здесь совершенно неожиданное и немыслимое. Через сотню шагов Чарли решил, что сходит с ума, потому что это был запах моря. Переходящего в болото, с кислой горечью гниющих водорослей - но моря. Запах, который он не мог перепутать ни с чем и который, увы, ничего не говорил его спутникам, так что проверить состояние рассудка не представлялось возможным. Впрочем, вскоре по стенам тоннеля заплясали отблески, а после резкого поворота он упёрся в отверстие, ослепившее (конечно, только от эффекта неожиданности) тусклым светом, похожим на свет угасшего дня. За ним и в самом деле было море, хотя и в полном штиле - бескрайнее, даже с рифом или островком ближе к горизонту, под низкими светящимися облаками, но не золотистыми, как в Пещере рудокопов, а какими-то лиловыми. Путники находились как раз примерно посередине между морем и облаками, на узком балкончике отвесной гранитной скалы. У её подножия шла прибрежная полоса, покрытая густым кустарником, над которым возвышались вытянутые стога. При следующем внимательном взгляде оказалось, что стога не просто возвышаются, но двигаются и пасутся. У стогов были хоботы, которыми они обрывали кусты, и длинные растопыренные бивни. - Это мамонты? - спросила Озма, с любопытством рассматривая животных. Чарли покачал головой: - У мамонтов бивни были изогнутые, как тот, в музее. Эти больше на мастодонтов похожи. Но я не уверен, что мастодонты были такими высокими и шерстистыми. - Так у вас и саблезубые тигры какие-то мелковатые были, - усмехнулась принцесса. - Видно, в Подземье для них условия комфортней... Но гномы не дали развернуться палеонтологической дискуссии. По-прежнему молча, словно не обращая внимания на гостей, они продолжили путь по узкой тропинке над пропастью вдоль скалы. Нельзя сказать, что дорога была опасней перехода через Кругосветные горы, который Чарли дважды совершил десять лет назад. Вот только и он тогда моложе был, и не надо было догонять снующих впереди гномов. Хотя что их догонять - подождут. Но мелкий Тотошка бодренько трусил за ними следом, а филин в полёте и вовсе вровень, снова воскрешая Чарлины подозрения. Озма, лазающая по крышам, как кошка, то и дело прощупывала дорогу своим жезлом вместо альпенштока - впрочем, непонятно, волновалась ли за себя или за них со Страшилой. - Мне вот недавно снилось, - подбадривала она Чарли, - что я снова Урфин (ну, такое мне нередко снится) и зачем-то мотаюсь через Кругосветные горы к камню Гингемы. С тачкой. - Это, наверное, была волшебная тачка, - усмехнулся моряк, вспоминая перевалы и расстояние от гор до камня среди раскалённых песков. Так за шутками и прибаутками они даже мастодонтов обогнали, меланхолично двигавшихся в ту же сторону. Внезапно косматых слоников охватила тревога и с неожиданной для их габаритов прытью они стали сбиваться в кучку. Напугавшая их опасность не заставила себя ждать. С шумом вылетела, словно из толщи скалы - на самом деле, из-за близкого, но невидимого отсюда поворота. После мастодонтов Чарли морально был готов увидеть какого-нибудь ископаемого птерозавра, но действительность оказалась ещё интересней. Эта птичка, несомненно, была из породы тех, знакомство с которыми десять лет назад чуть не стоило ему слишком дорого. Только не прирученная. Кожистые крылья, треугольная голова с жёлтыми горящими глазами, чешуйчатое тело ящерицы, крепкие когтистые лапы, готовые вцепиться в добычу... Встретив решительный отпор от мастодонтов, дракон описал над ними круг и заметил ползущую по скале мелкую, но беззащитную живность. В два маха перепончатых крыльев оказался совсем рядом... И тут в очередной раз отличился Гуамоколатокинт. Пронёсся прямо перед мордой чудовища, затем обратно. Страх явственно вспыхнул в полуприкрытых драконьих глазах. Совершив немыслимый кувырок в воздухе, чтобы оторваться от непонятного и несомненно опасного агрессора, ящер полетел над морем в сторону островка. - Видно же, что он боится любого отпора, - объяснил филин, приземлившись на тропу. И снова Чарли не знал, восторгаться ли его мудростью и отвагой или укрепляться в своих подозрениях насчёт хитроумного спектакля. Что обидней - дать себя обмануть или самому обманываться напрасными подозрениями, обижая ими невиновного героя? Впрочем, размышлять над этическими дилеммами было некогда - поворот и в самом деле оказался рядом. Собственно, это был относительно узкий пролом во всю высоту пещеры, под облака. Внизу бурлила река - не впадая в море, а вытекая из него. И это было странно, потому что её русло отчётливо шло вверх, и она с упорством горного потока, словно выталкиваемая под огромным давлением из мертвенно-спокойной морской глади, штурмовала эту высоту. - Может быть, она выходит наверх как исток Большой реки? - задумчиво предположила Озма. - Поток слёз в Долине Смертной тени? - не без содрогания вспомнил Чарли это малоприятное место. - А почему бы нет? С таким напором вполне может идти высоко в горы. Или какой-нибудь из горных притоков. Её верховья плохо изучены. Когда всё закончится, надо будет этим заняться. Слишком много белых пятен на карте Волшебной страны, даже стыдно. - Главное, что мы по реке наверх едва ли выберемся, если что. Во всяком случае, лучше не рисковать, - прагматично заключил Чарли. - Не зарекайся. Если даже не попадём по ней на поверхность, где-то ближе к ней могут начать работать туфельки... Через пролом над рекой пролегал висячий мостик. Хорошим обстоятельством было то, что он заканчивался отверстием в скале, а значит, топтания над пропастью по стенке подошли к концу. Плохим - то, что предстояло через него перебраться. Чарли выразительно переглянулся с Тотошкой, которого Озма взяла на руки. Оба, не сговариваясь, вспоминали переход через пропасть по Всепревращальному полотнищу. Здесь, правда, были верёвочные перила. Но сам мостик намного, намного длиннее. С щелями между дощечками, порой довольно широкими. Гномы ловко прыгали через них в крылатых чёрных плащах, точно японские шпионы-синоби. Но для узкого конца Чарлиного протеза они могли стать проблемой. Так и случилось. Уже ближе к концу мостика, когда моряк позволил себе слегка расслабиться, деревяшка всё-таки провалилась в щель. Попытка её вытащить предсказуемо затрясла весь мостик, и с отставшего Страшилы слетела высокая мигунская шляпа. Под прощальный перезвон бубенчиков скрылась в седом потоке. - Ничего, - философски изрёк Страшила, провожая её взглядом и крепче вцепившись в перила, - было бы хуже, если бы я утопил трость... Снова тоннель с уклоном вниз, только гораздо просторнее и светлее. Мягкое сияние встречало их из его глубины и вскоре оказалось блеском драгоценных камней по стенам и своду. Светящиеся шарики (но не обычные из шерсти Шестилапых, а более яркие, как у их молчаливых проводников) были размещены среди них так искусно, что лучи, многократно отражаясь и преломляясь в гранях, передаваясь от камня к камню через проход, мерцая и играя по золотым пластинам, сплетались в удивительный разноцветный узор. После всех трудностей и ужасов пути он поражал своим великолепием - хотя, на утончённый вкус Озмы, слишком помпезным, вычурным и грубоватым. Спуск на этот раз оказался недолог - едва ли даже наполовину до уровня здешнего моря. Коридор словно померк, ушёл в тень перед буйством световой феерии в кристальных стенах распахнувшегося зала. Павлиньим хвостом разворачивались по ним безумные радуги, бежали вверх по сталагмитам, увенчанным драгоценными камнями, каждый не меньше страусиного яйца. В их окружении высился трон, в десятки раз величественнее трона Изумрудного дворца. Веяло от него, правда, таким холодом, что невольно закрадывалось сомнение - действительно ли он выточен из огромной друзы горного хрусталя, или всё-таки изо льда, и сосульками, а не кристаллами ощетинился во все стороны? Трон был пуст. Гномы-проводники стояли по-прежнему безмолвно, в обманчивом мерцании то сжимаясь сгустками тьмы, то расползаясь по стенам длинными тенями. - Ну, - спросила принцесса вожака, отыскав его глазами, - и где же Руггедо? - Где Руггедо? - переспросил тот вдруг совсем другим голосом, скрипучим и почему-то очень знакомым Озме, полным неприкрытой насмешки. - Так ведь я Руггедо и есть. И откинул капюшон. Теперь настал черёд Озме почувствовать себя сходящей с ума под изумлённые её испугом взгляды друзей. Реакция филина, впрочем, отличалась от них - и убеждала, что глаза её всё-таки не обманывают.