Фея Будущих Побед, или Если бы Тотошка-2

- По крайней мере, узнал, - ехидно отметил Эот Линг всё тем же знакомым скрипучим голосом. - А я всю дорогу надеялся, что догадаешься. Ёкнет что-то в сердце... Озма уже справилась с потрясением, и колкая словесная шпилька не осталась без ответа. - А с чего это у меня должно было что-то ёкать? - грациозно пожала она плечом, стараясь попасть в насмешливый тон деревянного клоуна, который какими-то неведомыми пока путями стал королём гномов-сепаратистов. - Ну как же, повелитель? - обиженно и почти без сарказма протянул клоун. - А родительские чувства творца? Чем я хуже этого твоего пятиметрового монстра? Тем только, что делался тяп-ляп, халтурка на продажу - "и так сойдёт"? И оживлён был случайно, просто подвернулся под руку в хламе? Почему же я не заслуживаю твоей привязанности? Нельзя сказать, чтобы Озма за десять лет своего правления не привыкла к странным претензиям и обвинениям. Пусть вечно недовольных вроде Кабра Гвина и Энкина Фледа было совсем немного, а госпожа Фаданора и вовсе оказалась беспрецедентным уникумом, но наслушаться принцесса успела всякого. Даже игру придумала - складывать мысленный пасьянс из стандартных ярлыков, когда наперёд знаешь, каким будет следующий. "Невыносимо самовлюблённая", "погрязшая в гордыне", "ваше мнение для вас единственно правильное, все должны им восторгаться и обожать, иначе будут смешаны с грязью", "светоч добродетели, до уровня которого все вокруг должны тянуться"... Самое забавное, что обличения в гордыне и нетерпимости звучали в лицо от подданных - и повторялись тем охотней, чем очевидней становилось, что останутся безнаказанными. Шаблон мышления такой - если она не тиран, значит, тряпка, которой можно помыкать и манипулировать. Первые годы Озма всё-таки сильно переживала, слыша подобное, копалась в себе, отыскивая возможные причины таких заявлений, несмотря на былой опыт Урфина Джюса, мастера подобных речей и приёмов. Начиная со стремления раньше других крикнуть "Гингема!" в детских играх, через искреннюю юношескую веру в справедливость своих обвинений и правоту якобы стоящих за ними жизненных принципов к пониманию ближе к тридцати годам, что на самом деле за ними стоит лишь одно: желание спихнуть вину или ответственность на других, да с такой, как говорят в Розовой стране, хуцпой, чтобы у тех просто не нашлось, чем возразить (на худой конец, из-за полной абсурдности претензий). "Внутренний Урфин", с другой стороны, и помог ей впредь воспринимать такие обвинения теперь уже в собственный адрес со здоровым цинизмом, успешно маскируемым под кротость и смирение, которые приличествуют добрым феям. Но наглость клоуна её обескуражила. Видимо, тем, что оказалась абсолютно урфиновской. - Ты ещё говоришь о привязанности?! - Озма попыталась погасить ироничной интонацией растерянность с прорастающим сквозь неё возмущением, запоздало догадываясь, что это так же безуспешно, как обманывать саму себя. - Ты, который сбежал без оглядки, когда Чарли повязал взвод капрала Бефара? - она обратилась взглядом за поддержкой к моряку, который только сейчас начал понимать, кто такой Руггедо и что связывает его с Озмой. - А что я? - взвизгнул Эот Линг. - Филин раньше меня улетел, я просто машинально последовал его примеру. Не глупой же шкуре мне было подражать? Гуамоколатокинт возмущённо хлопнул крыльями: - Ого! Это ты сейчас меня обвинил в собственной трусости? Деревянный клоун даже не удостоил его внимания. - Он предал тебя - ты его искал и уговаривал присоединиться к вашему походу. Предал снова, спутавшись с Бастиндой - ты готов был его простить... ах, извини - готова. Теперь вот предал саму Бастинду, и ты с радостью принимаешь его в свою свиту, - Руггедо мотнул длинным носом в сторону Чарли, словно призывая в свидетели. Моряк виновато отвёл взгляд. - А мне, значит, не хочешь простить один-единственный случай проявленного малодушия. Что за предвзятость? - Ещё скажи "двойные стандарты", - смущённо пробормотала Озма. С горькой самоиронией, потому что возразить на это и впрямь было нечего. - Зачем? Ты только что сам это... сказала. В его постоянных, словно случайных оговорках, обращениях к Озме как к Урфину, в мужском роде, сквозила тонкая издёвка. Но на фоне справедливо зазвучавших обличений с ней приходилось мириться. - А в самом деле, - спросила принцесса совсем уже дружелюбно, но не теряя достоинства, - что с тобой было все эти годы? И как... - ...я дошёл до такой жизни? - со скрипучим смешком подхватил Эот Линг. - Из клоунов в короли? Никто не заметил, как и когда гномы из свиты тихо покинули тронный зал, словно растворились в собственных тенях, пляшущих по стенам пещеры в сверкании драгоценных камней. Руггедо остался наедине с гостями, крошечный в их окружении, даже против филина и Тотошки, и вместе с тем огромный - вся Кристальная пещера казалась (или была?) одним целым с этой нелепой фигуркой, подчинялась её воле. Одна только Озма твёрдо знала, что так оно и есть, физически чувствуя всем телом огромную волшебную силу, которая исходила от золотой пряжки на животе клоуна. Но интуитивно это ощущали и все остальные. - Что ж, лучше поздно, чем никогда, - деревянный голос, только что уверенно колотивший обидными, но справедливыми словами, вдруг плаксиво дрогнул. - Вспомнить о маленьком и одиноком деревянном клоуне посреди чужого, враждебного мира... Не спорю, я плохо поступил, когда оставил тебя - но кто меня таким сделал? Чей характер я, в отличие от филина, унаследовал? - Я уже поняла, что ответственна за все твои поступки, - нахмурилась Озма, - не надо повторять это так часто... - Не в этом дело! - сердито перебил её Эот Линг. - Просто мои поступки - они твои, понимаешь? Я бежал потому, что ты на моём месте поступил бы так же... Хотя почему "бы"? Ты ведь и так всю жизнь бегал и бегаешь от себя самого. При каждой трудности и опасности. Теперь-то мы знаем причину этого: в тебе всегда жили два человека. Не разные личности, как в несчастной Бастрахне, а разные, полярные характеры. Потому твоя мятежная душа никогда не находила покоя. Ни до превращения... ни после. Клоун, высоко закинув голову, смерил Озму с ног до макушки насмешливым и, пожалуй, сально-циничным взглядом. Невольно вспомнились туманные слова Нимми Эми о каких-то гадостях, которые он ей делал. Сейчас, как девочке у девочки, можно было как-нибудь спросить подробности, но... Не те у них отношения. Тогдашнее посредничество Урфина между её тёткой и Гингемой стоит между ними незыблемо, и неважно даже, что думает на этот счёт сама Нимми и догадывается ли вообще о нём. Но оказывается, бывает и хуже, чем не отпускающая десять лет вина - когда она только через десять лет и настигает, когда только теперь тебе выставляют запоздалые счета... - Что с тобой сделали, парень! - печально произнёс Эот Линг, глядя ей прямо в глаза. И в его искреннем сочувствующем голосе на этот раз невозможно было расслышать и намёка на ёрничанье. Но их глубинное сродство работало теперь против клоуна, и Озма не позволила себе обмануться, поддаваясь его манипуляциям и артистизму. - Никто со мной ничего не сделал, - отрезала она строгим тоном, "включив принцессу", то есть натянув личину стереотипной аристократической надменности, приходящую на помощь в особо тяжёлых случаях, когда пробуксовывал даже "режим Урфина". - Просто я то, чем должна быть изначально. И пожалуйста, никаких "парней". Я Озма, а не Урфин, если ты вдруг до сих пор этого не разглядел. - Очень жаль, - вздохнул клоун, нимало не смутившись, - если Урфина больше нет. Но мы ведь оба знаем, что это не так, правда? Хотя эти вот слова - действительно не его. "Должна быть..." Тот, кого я с непритворным трепетом называл своим повелителем, не считал себя должным никому. И быть пытался тем, чем сам хотел, успешно себя переделывая. Начиная с одежды и мимики... - Не надо об этом, - принцесса хотела произнести это императивным окриком, но против воли прозвучал стон мольбы. - Надо! - безжалостно отстучал челюстями деревянный монстр. - Потому что эту свою волю к самосовершенствованию Урфин тоже смог в меня вложить. И если сам от неё давно отрёкся, напялив юбку, я-то сохранил и реализовал. И всё, что я говорил об унаследованном твоём характере - это скорее в прошлом. Я уже творение не твоих рук, а собственных, - клоун вскинул правую руку и пошевелил длинными гибкими пальцами. - Помнишь кисти-кулачки, которые ты мне сделал? Я и лицо себе обновил, пусть не настолько радикально, раз уж ты меня всё-таки узнала. Так что я тоже больше не Эот Линг - я Руггедо, Чёрный Властелин! И не воображай, - голос становился всё твёрже и жёстче, - будто позвал тебя потому, что мне тебя не хватает, из-за пуповины, связывающей меня с моим создателем. Она давно обрезана. - Вот это мне как-то и в голову не пришло, - нервно рассмеялась Озма. - Можно подумать, непонятно, зачем я тебе на самом деле понадобилась! С бесплотной Арахной ты и сам справлялся, а Бастрахна стала не по зубам, нужны союзники в Верхнем мире. Вот и подкатываешь со всех сторон. Скажешь, нет? Руггедо глухими деревянными шагами направился в сторону трона. Замер на полдороге. - Какая умная девочка! Одного лишь ты не знаешь: с Бастрахной ваши детишки успешно справились ещё вчера. - Как? - ахнул с радостным недоверием Чарли, до сих пор не вмешивавшийся в чужой разговор. - Да очень просто. Крошечный плазмоид Чёрного пламени с растворённым осколком меча Гуррикапа носится теперь по отдалённой части Подземья, не может ни погаснуть, ни разгореться. Участь хуже смерти! - Но всё-таки она в каком-то смысле жива? - уточнила принцесса подозрительным тоном. - А значит, продолжает представлять для тебя опасность? - Какую?! - расхохотался Руггедо. - Набрать сил она могла бы разве что от другой части Чёрного пламени, да где ж его взять? Если бы даже каким-то чудом удалось добраться до синхротуннеля, пройти через него всё равно не сможет... Он внезапно замолчал, встретившись с немым вопросом в хрустальном взгляде Озмы. - Так что дело, как видишь, не в ней, - продолжил после короткой паузы. - Не стану врать, для меня оказалось неприятным сюрпризом, что Арахна за пять тысяч лет так закрепилась своим подсознанием в Подземном Хаосе, что оно продолжило существовать без тела. И того, что силы его слепого порыва хватит двинуть Тьму из Долины Смертной тени в стремлении достичь поселившуюся по соседству Бастинду, злую волшебницу, с которой можно войти в симбиоз, я тоже не ожидал. А уж тем паче - что по случайности или игре Мироздания Бастинда решит бежать от Тьмы не куда-нибудь, а в долину марранов, один из немногих уголков Волшебной страны с выходом из Подземья. И когда их симбиоз всё-таки состоялся, мне в самом деле стало страшно. Я начал добиваться встречи с тобой, хотя сперва откладывал её на более благоприятное время, когда ты будешь к ней готова. Но теперь бояться нечего. Более того, я впервые стал безраздельным владыкой Подземья - ну, кроме Пещеры рудокопов и окрестностей... Когда Бастрахна растаяла на берегу бывшего Красного, ныне Ледового озера, я даже колебался, не завернуть ли вас обратно, - Руггедо медленно обвёл взглядом спутников Озмы, и голос его вновь заскрипел ёрническим нотками. - Но ты любезно приняла моё приглашение, и с моей стороны было бы свинством им пренебрегать. - Значит, с Энни и Авралом всё в порядке? - настойчиво переспросила Озма, не удовлетворяясь туманными намёками. - Да что с ними станется? - с раздражением процедил Руггедо. - Уже почти добрались до Голубой страны с помощью твоей подружайки с Летающего моста, - судьбы меча и книги Гуррикапа он демонстративно не касался, а Озма, к его разочарованию, и не спрашивала. - Они тебя, гляжу, волнуют куда сильнее, чем моя история... - Разумеется! Я ведь вижу, что ты вполне неплохо устроился, волноваться о тебе уж точно больше нет причин. И твою историю мы выслушаем охотнее и внимательнее, зная, что наши друзья не подвергаются ежеминутной опасности. Было очевидно, что Руггедо остался этими словами крайне недоволен. Но спорить не стал. - Так на чём мы остановились? - На пуповине, - вкрадчиво подсказала Озма. - На том, что она обрезана. - Ну да. Теперь уже обрезана. Я не просто самодостаточен - я и есть реализация твоего собственного пути, с которого ты позволил себя сбить. Достиг того, чем ты пренебрёг или, сказать откровенно, побоялся... А вот тогда мне катастрофически тебя не хватало. Мир перевернулся: мой повелитель потерпел поражение, взвод его непобедимой армии разгромлен и лежит связанным... Это был экзистенциальный ужас, кризис веры и крушение всех надежд. И ты ещё смеешь презрительно осуждать меня за трусость, не испытав в своей жизни ничего подобного! Я остался один, без всякого смысла и опоры. Пугающая бездна окружила меня со всех сторон. Абсолютная свобода в каждом шаге и абсолютная ответственность за него. Это было ново, непривычно... и совсем мне не нужно. Я пытался осмыслить, как жить с этим дальше, а ноги сами продолжали нести меня прочь... Конечно, уже к вечеру вся Голубая страна гудела, что правитель вместе с вернувшейся Феей Убивающего Домика и Великаном из-за гор совершенствует свою Непобедимую армию... - Почему же ты не вернулся? - перебила его Озма. - А ты бы вернулся? Девочка вместо ответа углубилась в изучение узоров на полу Кристальной пещеры. Да, не вернулась бы. Ни тогда... ни сейчас. Урфин - из-за уверенности, что ему ни за что не простят малодушного бегства. Озма - потому, что не простила бы себе сама. Как с Ником и Нимми. - Я не сомневался, что вы жестоко накажете меня за побег. И что Фея Убивающего Домика, о могуществе которой наслушался ещё от вас с филином, и её дядя-чародей, на расстоянии сбивающий дуболомов с ног, отыщут меня, в какую бы щель я ни забился. К счастью, филин как-то упоминал, что Подземье непронзаемо магией Верхнего мира, поэтому я, недолго думая, решил спрятаться там. Добраться к Торговым воротам в густой траве и кустах вдоль обочины Дороги-Сюда было нетрудно, ещё проще - прошмыгнуть незамеченным мимо стражи. Конечно, я не стал блуждать в одиночестве тёмным лабиринтом ходов, а направился прямиком в Пещеру подземных рудокопов, под высокий свод, затянутый светящимися облаками. Крутился по укромным закуткам фабрик и жилищ, жадно вслушивался в разговоры, пытаясь понять, чем живут эти люди и как среди них можно поудобней пристроиться. Очень скоро стало ясно, что в посаде за городской стеной никаких перспектив мне не светит, и я отправился пытать счастья в город Семи владык. - Это тот, который мы видели из подземного хода, - догадалась Озма. - А почему у него такое странное название? - Королевский дворец хорошо рассмотрели? - спросил Руггедо вместо ответа. - Не успели, - сказал Чарли, - нас заметил лучник на драконе... - Семь разноцветных башен по окружности дворца - не просто так. Изгнанник Бофаро в своё время короновал семерых своих сыновей... - Семерых? - удивилась принцесса. - Насколько помню из преданий, уходил в Пещеру с двумя, Вагиссой и Граменто. - Остальных уже там заделал, - ухмыльнулся клоун. - И, как я уже сказал, всех сделал наследниками, чтобы эффективно противостоять... впрочем, неважно, - он снова запнулся, как при упоминании синхротуннеля. - В общем, их потомки правят страной в строгой очередности, сменяясь через месяц. Ну и как, спрашивается, при такой системе найти себе нового повелителя, которому я мог бы безраздельно служить? - А меньше короля тебя не устраивало? - улыбнулась Озма. - Не-а! Сама подумай. Когда ты меня сделал и оживил, у меня не было выбора, кому служить. А теперь он появился. И надо было определиться с критериями. Я долго думал, чем оправдать свой побег. И решил, что мой повелитель должен быть ни от кого не зависим. Когда он, - снова небрежный кивок в сторону Чарли, - тебя победил, это развязало мне руки... - Вернее, ноги - хмыкнул моряк. - Поэтому, - продолжал Эот Линг, проигнорировав его реплику, - логично было искать себе такого нового повелителя, над которым бы никто не стоял. А если он кому-то подчиняется, так я и сам могу служить непосредственно этому кому-то. Однако семивладычная ротация взяла и сломала эту безупречную логику! - Но если эта система за тысячу лет не развалилась, наверняка есть какая-то ин-стан-ци-я, которая её кон-тро-ли-ру-ет, - задумчиво протянул Страшила. - Как минимум, контролирует сменяемость королей. И при этом она должна быть от них независима. - Молодец, пугало! Вижу, молва не преувеличивала твою мудрость. Да, есть у них такая должность - Хранитель времени называется. - Хранитель времени? - удивлённо переспросила Озма. - Ага. В Пещере ведь нет ни дня, ни ночи, время отмеряется только песочными часами. А значит, кто-то должен за ними следить. - И тем самым определять весь распорядок жизни рудокопов, - подхватил Чарли. - И смену королевских вахт тоже. Да, в Пещере склянки - важная вещь... - Вот именно, капитан. Казалось бы, Хранитель времени фактически и управляет страной. Я даже новое имя себе придумал похожим на его. - Это так ты ко мне был привязан, значит, что даже данное мною имя сменил! - ехидно поддела Озма. Но клоун ничуть не смутился: - Я ещё боялся преследования и заметал следы на всякий случай. А имя взял с оглядкой на тебя, между прочим! Ты ведь назвал первых капралов похоже на имена Араньи, Бофаро и Вагиссы. Ну и я туда же. Но когда набрался смелости и опыта в маскировке, чтобы поселиться во дворце, и стал за ним наблюдать, выяснилось, что его независимость тоже не абсолютна. Его контролирует придворный летописец, располагая архивом документов, к которым у Хранителя нет доступа. - И ты начал приглядывать за Летописцем? - Да, но от этого было мало проку. Чтобы понять природу и объём его власти, следовало самому прочесть летописи. К сожалению, ты не озаботился тем, чтобы научить меня читать. Пришлось восполнять пробелы образования самому, тайно присутствовать на уроках, когда он обучал чтению просну... Просунулся, говорю, я в этой науке довольно быстро, и вскоре уже приступил к изучению рудокопской истории. Руггедо умолк, продолжая степенно расхаживать перед троном. Стук деревянных подошв гулко разносился в тишине пещеры. В переливчатом мерцании драгоценных камней искоркой вспыхивала и гасла крошечная золотая пряжка на опоясывающем его атласном кушаке. - С первых же страниц я узнал, что изгнанники столкнулись в Подземье с мощной тёмной магией, управляющей силами Хаоса и подземными тварями. Бофаро нашёл кое-какой способ ей противодействовать и отвоевать в итоге Пещеру, но она стала лишь островком, свободным от её власти. Озма здесь была бы не прочь узнать больше подробностей - фейская профдеформация, сами понимаете - но чувствовала, что Руггедо не намерен сейчас откровенничать на эту тему. - В общем, мне больше не было смысла заводить нового повелителя из рудокопов, коль скоро их страна находится в окружении более мощной силы. Я листал летописи в поисках сведений об источнике этой магии, и когда выяснил, что её очаг локализован где-то на юго-востоке от Пещеры, немедленно и без раздумий оставил город и отправился в том направлении... - И в конце концов обнаружил гномов, ухаживавших за спящей Арахной? - Их самых. У которых за тысячи лет это занятие стало своего рода религией, а её ритуалы - национальной идеей и смыслом существования гномского народа, подчинившим себе всю их жизнь на протяжении многих поколений. Узнав из их разговоров о последних событиях в Волшебной стране и о том, что случилось с моим бывшим повелителем (а с момента моего бегства как-то незаметно пролетел почти год), я наконец-то осмелел, чтобы выбраться на поверхность в их долине. Стал подсматривать за их бытом, вникать, чем они живут... - Хочешь сказать, что эти прирождённые лазутчики, которые веками оттачивали своё мастерство, тебя не обнаружили? - недоверчиво покачала головой Озма. - Везде есть слабое место, - ухмыльнулся Руггедо. - Они выслеживают по дыханию и сердцебиению, а я не выдаю себя ни тем, ни другим. И могу, если надо, часами, сутками находиться без движений, не издавая ни малейшего шороха. Опыта маскировки, который я прокачал у подземных рудокопов, оказалось достаточно, чтобы не выдать себя раньше времени. Мне сразу стало очевидно, что общественная система гномов функционирует намного отлаженней и стабильней, чем у рудокопов. Но достигается это исключительно благодаря их верности долгу и данной их предками клятве Арахне. Все гномы, как я уже сказал, работали, в конечном счёте, на уход за спящей госпожой, эта задача сплачивала и скрепляла их народ. Кастальо мог возглавлять его именно потому, что максимально, без остатка растворял всё личное в этом общем служении. Вписаться в такую систему мне не было никакой возможности, а главное, смысла: спящая повелительница всё равно не оценила бы рвения. А в Подземье её сумеречное подсознание тоже не нуждалось ни в каких помощниках. Пирамида, на которую я так долго и упорно карабкался, оказалась без вершины. Но унывал я недолго. Единственно правильное решение было простым и очевидным. Если нет достойного повелителя, которому я мог бы служить, как раньше, клоуном, остаётся альтернатива самому стать повелителем для клоунов. Тем более, цена одна и невелика... Его рассказ вдруг был прерван бормотанием Страшилы. Соломенный мудрец уже долгое время стоял, погружённый в глубокое раздумье, но друзья, увлечённые приключениям Эота Линга, не обращали на это внимание. Теперь его шёпот становился всё громче и настойчивее. - Что-то здесь не так, - повторял он снова и снова. - Где-то не сходится... Без шляпы, со взъерошенной соломой на голове, торчащей во все стороны, он выглядел трогательно и беспомощно. И углубляясь в очередную неразрешимую задачу, как обычно, оседал и оплывал, на глазах превращался в неподвижный мешок соломы, подпираемый тростью. Озма тревожно глядела на него - надолго ли застрянет в этом состоянии? Судя по всему, обеспокоивший его вопрос снова оказался неподъёмным. Иголки и булавки выступали уже не только на лбу, но по всему лицу, протыкали даже нарисованные глаза и рот Страшилы, которому это, однако, уже не доставляло никакого неудобства. - Предлагаю ему не мешать и продолжить разговор в соседнем зале, - сказал вдруг Руггедо. - Заодно покажу вам свою коллекцию. Хрупкая принцесса, как ни странно, сейчас сама чем-то уподобилась Страшиле. Опираясь на свой жезл, крепко вцепившись обеими руками в обруч-монограмму его навершия, она с сомнением обводила взглядом друзей в поисках совета - не опасно ли бросать его одного? Но не нашла ясности даже в глазах Чарли, что уж говорить о Тотошке и филине. - Да что вы беспокоитесь? Никто его пальцем не тронет. Клянусь, что ни одна соломинка и ни одна булавка не упадёт с его головы. Присоединится к вам, когда захочет. - Хорошо, - ответила Озма после недолгого колебания. - Что там у тебя за коллекция?