Фея Будущих Побед, или Если бы Тотошка-2

Опрокинутая бездна глядела в глаза свинцово-лиловым кипением тускло светящихся туч. Долго приходила и наконец всё-таки пришла мысль, что неплохо бы попробовать пошевелиться. Но оказалось, он совсем не помнил, как это делается. Впрочем, огорчения это не доставило. Валяться, глядя в густые облака, было спокойно, безмятежно и никак. Где-то в стороне продолжали роиться другие путаные мысли, но он их больше не впускал в себя, чтобы не отвлекали от царящей гармонии и равновесия. Увы, сделать то же самое с бубнящими неподалёку голосами почему-то не удавалось. Он попытался представить себе этот хор, но не сумел и этого. Или не хор? Может, это мир, где он находится? Мысль была пугающей, и он быстро от неё отмахнулся. Он не хотел знать никакого другого мира. Просто все они находились в нём, а он был их частью. Потом он перестал думать о них, и облака вернулись к своим обычным мирным обязанностям. Ветер в траве, стрекот кузнечиков в ветвях, лёгкий шум реки, отдалённый рёв динозавров - всё это не имело никакого отношения к нему, пребывающему в стабильном равновесии. Осталась только тишина. Не совсем тишина, но такая, которая не казалась чем-то потусторонним или враждебным. Однако голоса продолжали в ней звучать, прорастая сквозь неё колючими стеблями. Колючими? Откуда ему может быть знакомо это ощущение? Впрочем, уже неважно. Гармония снова ушла и, кажется, навсегда. Теперь он вспоминал начало дней, когда это равновесие впервые раскололось на многообразие огромного и неуютного мира, из трещин которого начало формироваться воспринимающее его "я". Мир глядел на него злыми глазами хозяина под густыми сросшимися бровями. Он был полностью в его руке и власти. Хозяин, вытянув его к жизни из блаженной гармонии просто из прихоти, потому что мог, упивался своим всемогуществом, затем усадил на стол, даровав от своих щедрот свободу воли. Которой он не преминул воспользоваться, грызанув его за палец. Тоже потому, что мог - а мог потому, что хозяин опрометчиво сделал ему такие острые зубы. Тут же огрёб по полной, был попросту сметён на пол сильной рукой хозяина и довольно быстро сделал в дальнем углу за сундуком надлежащие выводы. На днях бывший хозяин, ныне принцесса Изумрудного города, чуть было не вернула его в исходное равновесие, из которого сам и выдернул десять лет назад. К счастью, удар клинком в золотую пряжку не остался без последствий для неё самой. Хотя к счастью ли? Он в этом снова сомневался. Так же, как сейчас, он бесконечно долго слушал тогда голоса - смертельно перепуганные голоса гномов - и понимал, что вернуться в гармонию покоя ему не дадут. А потом уже как-то и не хотелось - когда начали всплывать островки воспоминаний... Руггедо медленно, словно нехотя, поднялся, упираясь руками в колени. Колени были закопчёнными, руки обгоревшими - как и после того удара Озмы. Тогда он восстановился с помощью пояса - но сейчас пояса на нём не было. Осознание этого факта рывком поставило на место все путаные мысли. Какой-то девчонке удалось сделать то, что не смогла даже Озма. Руггедо - нет, снова жалкий деревянный клоун Эот Линг! - оказался повержен с вершины пирамиды, которую тщательно и любовно выстраивал. Без пояса он ничто. Апатия и желание раствориться в гармонии покоя развеялись без следа. Он желает вернуть пояс, и он это сделает! Благо, голоса, чей бубнёж за высокой травой продолжал превращаться в осмысленный и напряжённый разговор, были ему хорошо знакомы. Живьём их, правда, не слышал уже многие годы, но именно страх и отчаяние их обладателей уловил тогда его пояс, создав волну трансгрессии. Ему бы с самого начала к ним перенестись да вступить в союз, используя как доноров для магии пояса - но к волне примешались тревожные сновидения Аврала, и он, самонадеянный болван, решил, что с детишками как-нибудь и сам справится. В итоге даже случайно прибившаяся рудокопка не только дала ему отпор, но каким-то образом смогла расстегнуть пояс. К счастью, мироздание оказалось к нему благосклонно - его отбросило к источнику волны и почти невредимым. А значит, ещё не всё потеряно. Без пояса клоун больше не мог воспринимать эмоции Ружеро и Арриго непосредственно, но они достаточно явно сквозили в их голосах, как ни пытались оба скрыть их друг от друга. Это уже не было ни тем иррациональным ужасом, который прицельно направил прямо в головы драконам и всадникам всплывший Кит, ни даже воспоминанием о нём, долго не отпускавшим. Притупилось и ощущение жути от острова, куда их занесло, не разбирая дороги, с его гигантскими папоротниками, среди которых бродили четырёхлапые бескрылые ящеры - одни с шипастыми хвостами и двумя рядами движущихся пластин-наростов на горбатых спинах, другие с высоким воротником за трёхрогой мордой, похожей на птичий клюв. Устрашающие на вид твари оказались довольно миролюбивыми и сами панически боялись их драконов. Угнетало совсем другое - обоим хотелось свернуть поиски и вернуться в родную Пещеру, и каждый, по обыкновению не доверяя другому, боялся сделать первый шаг. Разговор бродил по кругу, безысходность нарастала. - Давай всё-таки определяться с дальнейшими действиями, - не выдержал первым Хранитель времени. - Или исследуем по периметру побережье, или... "Или" могло означать что угодно. Может быть, вернуться туда, где горел костёр, и тщательно прочесать окрестности в обе стороны. Может быть, вернуться домой, не нарываясь на новую встречу с морским чудовищем. Как толковать, зависело теперь от Летописца. Но Арриго тоже не спешил вносить полную ясность. - Думаю, мы уже убедились, - начал он осторожно, - что места здесь абсолютно безлюдные... Ход был снова за Ружеро. Напомнить о костре. Или промолчать. Но помолчать так, чтобы это не выглядело явным предательством. - По-твоему, есть ли смысл продолжать поиски? - спросил он вместо этого напрямик. Арриго молчал. Когда Ойххо принёс их в заброшенный город, и старые камни, чей голос слышен и понятен далеко не всем, поведали ему о грядущих тяжёлых временах и испытаниях (а правильно ли он всё понял?), казалось, что нельзя сидеть сложа руки. Но сейчас приходило ясное понимание: они делают что-то не то... - Мы ведь полагали, что они бежали в Верхний мир, - Летописец продолжал аккуратно подбирать слова. - Но Ойххо зачем-то притащил нас сюда. Должны ли мы вообще их здесь искать и преследовать? Или оставить всё как есть, потому что наши законы ничего не говорят о Нижнем мире, а значит, и беглецах в него? Мудрость жизненного опыта снова пасовала перед молодостью и напором. Юлить Ружеро больше не мог. Следовало или напомнить Летописцу о подозрениях, что Подземная страна может быть населённой, не говоря уж о возможных выходах из неё непосредственно в Верхний мир, или... "забыть" об этом самому. Но Хранителю времени тоже хотелось домой. В конце концов, время, которое они теряют на бессмысленный облёт бездонной пещеры, с куда большей пользой для обороны страны можно было потратить на укрепление кордонов возле Гиблого лабиринта и подземной реки. Засыпать, если уж на то пошло, стволами мёртвого леса тот проход за городом Марранов, если он и в самом деле существует. А начнёт Арриго упираться и снова грузить всякой эзотерикой - тут-то он и припомнит ему его забывчивость... - Я, по крайней мере, не вижу причин, - начал было Ружеро - но заросли высокой травы совсем рядом вдруг расступились, явив на свет немыслимое существо. Уродливый человечек со злобным оскалом изрезанного кривыми бороздами лица был, несомненно, деревянной куклой, к тому же слегка обгоревшей. Но при этом двигался, как живой, никем не управляемый, что напрочь противоречило научной картине мира. А потом оказалось, что оно ещё и говорит... - Господин Ружеро, господин Арриго, - раскланялось странное существо, - я тот, кто вам нужен. Вы ведь ищите двух своих беглецов, не так ли? - Трёх вообще-то, - механически поправил Летописец, потому что к оторопевшему Ружеро дар речи ещё не вернулся. - О третьем мне ничего не известно, - ответил деревянный клоун несколько удивлённо, - но девчонка и Астерро встретились здесь с жителями Верхнего мира. И это может иметь для вашей страны серьёзные последствия, честное-пречестное слово! "Где ты взялся на нашу голову?" - мысленно простонал Ружеро. "А так всё хорошо шло", - вздохнул Арриго. - Нельзя терять времени, - поторапливал их странный визитёр, не оставляя шансов для сомнений и вопросов. - Эти люди... и другие существа очень опасны. Особенно те, с которыми девчонка. Знаете, откуда у меня эти шрамы? - То есть они ещё и не все вместе? - подал наконец голос Ружеро, и голос этот был упавшим в бездну уныния. - Не вместе, - подтвердил клоун, - но это даже к лучшему. Со спутниками инженера вполне справятся два стражника с драконом, а вот за ней лучше лететь вчетвером - ну и я с вами. Дорогу покажу. Только есть одно условие. "Вот, начинается!" - синхронно подумали Ружеро и Арриго. Но ничего страшного не услышали. - Поклянитесь, что вернёте мне пояс, который негодяйка у меня украла. (Но как ей удалось его расстегнуть?! Как?)

* * *

- Как ей удалось его расстегнуть? - размышляла вслух Озма, разглядывая пояс. В её руках он присмирел, и змейки на разделённой пряжке не подавали признаков жизни. - Меня больше интересует, - мрачно промолвил Астерро мальчишке, - почему ты её оставил. - Ты в своём уме? - вспылил Аврал. - Как будто я собирался куда-то перемещаться! Говорю же - пытался свернуть пояс, специально ещё отошёл, чтобы, если что, их с Кустисом не задело. Давай я тебя тоже обвиню, что ты её бросил, когда завалило проход? - Ладно, извини. Просто как-то всё неожиданно... - Ха, а мне тогда каково? Раз - и оказаться в другом месте! И если бы просто оказаться - а то ощущения, знаешь ли, не из приятных. До сих пор всё плывёт перед глазами. Несколько иначе представляла себе Энни будущую встречу с Авралом. И уж о том, чтобы в их руках оказался пояс Руггедо, никто даже мечтать не мог. Но двойную радость омрачали новые вопросы и тревоги. - Их ведь, наверное, тоже можно забрать с помощью пояса? - спросила она Озму. - Или самим туда переместиться. Принцесса продолжала задумчиво изучать половинки пряжки. - Можно - теоретически. Но очень опасно и рискованно. Авралу просто повезло. Я ведь говорила, какая это огромная и плохо контролируемая сила. Страшила пухлой ладошкой теребил взъерошенную солому на голове. Нос-заплатка и свежий шов на лбу исказились волнами морщин, кончики булавок осторожно выглянули на свет. - А ещё ты говорила, что Арахна остерегалась использовать пояс непосредственно, но с его помощью усиливала заклинания из книги. Нельзя ли подобным образом усилить действие серебряных туфелек? Я, конечно, мало что понимаю в волшебных вещах... Озма весело рассмеялась: - Но уж математика-то твой конёк! На сколько ноль ни умножай - он, увы, им и останется... Туфельки здесь вообще не работают, поэтому усиливать просто нечего. - Понятно, - хмуро подытожил Чарли. - Значит, надо двигаться туда ножками. А Озма по дороге будет разбираться с поясом. - Некоторые, кстати, и крылышками могут, - воодушевился филин. - Правда, ни Люция, ни Кустис меня не знают и после Руггедо едва ли станут доверять... - Об этом не беспокойся, - усмехнулась Энни. - Кустис чувствует, когда говорят правду. Вот только я понятия не имею, в какой стороне они могут быть. Гномы нас вели такими петлями... - И никаких ориентиров, - подхватил Аврал. – Разве что сам горящий залив – но он отсюда что-то нигде не просматривается. Чарли иронично покачал головой. - Будем рассуждать логически, горе-навигаторы. Вы двигались из-за линии Кругосветных гор обратно к Волшебной стране, то есть примерно на северо-восток. Астерро с Люцией - по старому руслу той же подземной реки, ближе к городу, который, насколько могу судить, расположен недалеко от северной границы Голубой страны. Куда вело ответвление? - На обратном пути - по правую руку, значит, на восток, - ответил Астерро. - Забирая к югу, пожалуй. - Вот, - удовлетворённо кивнул моряк. - А нас вели сперва на юг по дну оврага, затем туннелем слева, тоже где-то на юго-восток по ощущениям. И здесь, по уступу и через мост, опять-таки держались юга. Карту нарисовать или и так всем понятно, что мы идём в правильном направлении - и надо просто продолжать? А уж горящий залив мы, думаю, не пропустим! - Это всё замечательно, - сказала Озма. - Но у меня почему-то такое чувство, что расслабляться не стоит. Во-первых, эти на драконах. Во-вторых, если Руггедо жив, то рано или поздно доберётся до своих гномов и мобилизует их, чтобы вернуть пояс. - Но ведь они не могут спуститься и выйти на берег? - возразила Энни. - Что-то - может быть, этот Кит - их не пускает... - Это пока только наше предположение. Нет, я всё-таки должна его освоить. Не с телепортации начиная, с чего попроще. А проще всего у нас обратное превращение. Девочка поставила на камень свистульку-барашка. - Пора уже вернуть нашего Дровосека... - А у тебя получится? - спросила Энни недоверчиво. - Обижаешь, сестрёнка, - хмыкнула Озма. - Это даже у тебя получится. Отменить с помощью артефакта наложенное им же временное заклятие способна любая фея. Вот просто отменить любое волшебство, своё или чужое, да ещё не затронув его последствий - это действительно очень сильное колдунство. В гномских летописях сказано, что такое умел Гуррикап и даже составил заклинание, применяя его против волшебства Арахны, но я что-то сомневаюсь. Принцесса расправила пояс, посмотрела на друзей. - Вы всё-таки лучше отойдите на всякий случай. Штука реально непредсказуемая... Атласный пояс взметнулся в её руке так уверенно, что даже с грохотом пронёсшиеся по нему молнии в первую секунду не вызвали подозрений. Неладное заподозрили только тогда, когда феечка безжизненно грохнулась навзничь. Все бросились к ней - и, как давеча в Канзасе, никто поначалу не повернул голову туда, где стоял барашек...

* * *

Поведение Кустиса несколько успокоило и воодушевило Люцию. - Ты уверен, что с Авралом всё в порядке? - повторяла она. Куст терпеливо кивал кроной. Этому хотелось верить. В конце концов, до сих пор интуиция его не подводила - даже тогда, с Руггедо. А ведь она, стыдно признаться, почти готова была поверить карлику... И зачем она пыталась его задержать, зачем зацепила этот дурацкий пояс? Идею двигаться самим в том направлении, куда собирались идти с Авралом, Кустис тоже одобрил. Хотя нога после бешеной пробежки ныла нешуточно, но продолжать торчать на месте Люция уже не могла. Тем более, на этом месте... Изначально поставила себе цель вернуться к той сосне и сделать привал, чтобы понять, как далеко и с какими интервалами может двигаться. Но оказалось, что дохромала до неё весьма бодренько, стопа болела только тогда, когда на неё опиралась, и сама боль была тупой и уходящей. Поэтому решила продолжать путь, пока не устанет. Было ощущение, что они с Кустисом всё делают правильно. Дорога ведёт в сторону огромного открытого пространства с обычной, не горящей водной гладью, которую они видели из-под облаков. За толщей каменных стен в том же направлении шёл туннель, где от них были отрезаны Астерро и друзья Аврала. Рощица, правда, быстро закончилась, сменившись лысой каменистой тропой, которая извилисто карабкалась на очередной массивный уступ. Шум над головой и упавшая следом тень застали врасплох. Её - но не Кустиса. Смельчак отчаянно метнулся наперерез рудокопскому стражнику, почему-то летящему над обрывом, как птица, расправив крыльями полы коричневого плаща. Руки, которые тот раскинул, чтобы схватить Люцию, оказались оцарапаны острыми шипами, и полёт продолжался с отборными рудокопскими ругательствами, постепенно затихающими вдали. Но ненадолго. Стражник уже мчался обратно - девочка теперь разглядела, что раскачиваясь на тросе, который свисал со спины летящего дракона - набирая скорость и силу для удара. Куст был просто сметён с обрыва вместе с грудой нависших над краем камней, за которые в последнюю секунду пытался уцепиться корнями. Люция даже не успела проследить за ним взглядом - стражник нёсся прямо на неё. Несмотря на сибаритский дворцовый быт, девочка была крепкой и ловкой, к тому же некоторое время успешно отбивалась костылём. Но силы оказались слишком уж неравны. Подхватив её, будто куклу, намертво сдавив в тисках безжалостных объятий, стражник скомандовал "Вира!" - и лебёдка на спине дракона заскрипела, втягивая трос. Краем глаза Люция заметила, как внизу бьётся придавленный камнями Кустис, тщетно пытаясь выбраться, - и от отчаяния вернула стражнику пару самых мягких из услышанных от него слов, что, впрочем, не произвело на того никакого впечатления. А наверху её, помимо невозмутимого второго стражника, встречал обгорелый и злой Эот Линг: - Где мой пояс, воровка?! - Ха! - мстительно крикнула девочка. - Вам придётся долго его искать, господин Руггедо. Это расплата за ваше наглое враньё. - У неё нет пояса! - в ужасе вопил клоун, подпрыгивая и размахивая руками. - Значит, он с мальчишкой. Вы должны его немедленно найти, слышите?! - Мы вам не подчиняемся, - не поворачивая головы, ответил спокойным голосом стражник-вожатый. - Вернёмся к господам, они скажут, что делать. - Мерзавцы, мы так не договаривались! Но стражникам было уже не до его визгов. Им навстречу летел Ойххо. Один, без всадников. Впрочем, поразило их не столько это обстоятельство, хотя, безусловно, выходящее за мыслимые рамки, сколько его налитый кровью взгляд, совершенно не похожий на обычное выражение полусонных драконьих глаз. А ужасней всего стало то, что их собственный дракон под этим взглядом начал выходить из повиновения и самовольно пошёл на посадку. Вожатый, на глазах теряя невозмутимость, с силой вонзил ему между чешуйками заострённый кол. Дракон, взвыв от боли, резко набрал высоту. Настолько резко, что Эот Линг, не закреплённый ремнями, свалился вниз с отчаянными воплями, на которые стражники по-прежнему не обратили внимания. Никаких специальных указаний на такой случай они не получали. А сейчас следовало как можно скорее выяснить, что там с господами Хранителем времени и Летописцем. С господами всё оказалось в порядке. Разве что тоже были ошарашены и напуганы внезапным неповиновением Ойххо, который самовольно оставил их укрытие. Но этот сюрприз тотчас померк на фоне того, как встретила их Люция. - Вот, значит, как! - пылала она гневом, смело глядя в глаза вельможам. - Мы с Астерро выбиваемся из сил, чтобы вернуться в Пещеру, а нас ловят, будто беглецов каких? Да ещё и вступив в сговор с негодяем Руггедо! Интересно, королю известно о вашей государственной измене? Даже не скажешь, что было чудовищней и невообразимей - сам факт обращения с прямым вопросом к тем, кому задавать вопросы могут только короли, или обвинение, прозвучавшее в этом вопросе с самоубийственной дерзостью. Стражник, державший девочку, попытался закрыть ей рот ладонью - она укусила его за руку. Второй занёс руку для удара. - Не сметь! - властно приказал им Ружеро. А Ойххо в эти секунды одним взмахом мощной лапы освободил из-под завала Кустиса, чей всплеск отчаяния уловил своей драконьей эмпатией, бросившись ему на помощь. "Спасибо, нежданный друг!" "Должен ли я освободить человеческого детёныша?" "Нет, ей больше не угрожает опасность. В отличие от других моих друзей"

* * *

Изумление, вызванное тем, что вместе со всеми к Озме испуганно бросился невесть откуда взявшийся незнакомый крепыш лет тридцати, было недолгим. Лежащий на месте барашка-свистульки топор Железного Дровосека подтверждал невероятную догадку. - Гиперкоррекция! - пробормотал Чарли с той особой интонацией, которой озвучивал свои морские словечки. - Что с Озмой?! - Жива, - кратко и уверенно отрезал моряк. - Просто в обмороке. А вот что с тобой, дружище? Ник-дровосек, кажется, только теперь заметил произошедшую с ним перемену и тупо уставился на свои ладони из мяса и костей. - Но как?... - Так же, как со мной, полагаю, - Чарли приподнял для наглядности здоровую левую ногу. - Пояс при обратном превращении в живое из неживого... немного перестарался. Но за счёт Озминой силы... - Какой пояс? - растерянно переспросил Ник. И в самом деле, от атласного пояса осталась лишь горстка пепла, и даже золотые половинки пряжки оплавились, так что змеек в них теперь разглядеть было нелегко. - Она точно придёт в сознание? - требовательно допытывалась Энни у дяди. - Ты уверен? - Ну, если уж пояс сгорел у неё в руках - и никаких ожогов... Она же фея! После того, как тревога за Озму слегка схлынула, в центре внимания оказался Ник и его превращение. Сам он, впрочем, по-прежнему не придавал ему большого значения. Блондин в рабочей одежде дровосека, с простоватым, но приятным лицом, для жевуна довольно высокий, мускулистый, загорелый под вечно летним солнцем Волшебной страны, старый друг с незнакомой внешностью, но узнаваемый во всех словах и жестах, он жадно слушал рассказы друзей о пережитых ими приключениях. И снова никто поначалу не заметил, как в вышине под облачным сводом развернулась тем временем настоящая драма. Двое драконов выписывали замысловатые кренделя, и требовалось внимательно приглядеться к их движениям, чтобы понять: один из них отгонял другого, не подпуская к берегу. Тот, впрочем, не слишком туда и рвался - а если точнее, разрывался между явным желанием улететь прочь и подавляющей его чужой волей. Друзья, замерев, глядели на происходящее, пытаясь понять его смысл, изредка кося взгляды на Озму - не пришла ли в сознание? - Может быть, это дикий дракон, вроде того, которого мы видели? - неуверенно предположил Чарли. В суматохе он забыл прихватить в Лисоград, а затем в Подземье подзорную трубу, не подумав, что она может пригодиться. Но и невооружённым глазом были видны уже знакомые "наросты" всадников на спине одного из драконов и не видны на втором. - Они никогда не нападают друг на друга, - ответил Астерро, напряжённо вглядываясь в атакующего ящера. - А не лучше ли нам всё-таки стать пока невидимыми - на всякий случай? - спросила его Энни. Но тот отверг предложение решительным жестом. Наконец, после очередного круга противостояния произошёл перелом. Дракон с седоками вдруг прекратил попытки приблизиться к берегу и полетел прочь, тогда как второй, утратив к нему всякий интерес, сам пошёл на снижение, быстро увеличиваясь в размерах. - Ойххо! - выдохнул Астерро. - Кустис! - прошептала Энни. В самом деле, прямо на покатом лбу ящера восседал Кустис, торжествующе размахивая всеми ветвями. И через несколько минут Ойххо уже облизывал Астерро шершавым языком, куст пританцовывал вокруг Энни и Аврала, а остальные наблюдали эту трогательную картину с любопытством и приветливыми улыбками: друзья наших друзей - наши друзья... Лишь Озма продолжала безжизненно и безучастно лежать на земле. - Что с Люцией? - в унисон спросили Астерро и Аврал, и успокаивающие жесты Кустиса были им понятны без перевода. А вот следующее его заявление даже в переводе растерянной Энни вызвало недоумение... - Ойххо может отвезти нас наверх? - недоверчиво переспросил Чарли. - Прямо сейчас? Кустис кивал кроной несколько раз кряду, чтобы не оставалось сомнений, одновременно изображая несколькими ветвями столь же однозначные поторапливающие движения. И даже сам дракон лениво встряхнул огромной треугольной головой. - Но... мне-то наверх не нужно, - сказал Астерро, обводя всех печальным взглядом. - Я тогда останусь здесь и буду ждать их возвращения. Раз уж они убедились, что мы с Люцией не беглецы... А если не до конца убедились - тем более, придётся их убеждать, чтобы обезопасить девчонку. Так или иначе, Пещера - наша родина... Ойххо пристально и осмысленно глядел на него умным глазом - с пониманием, но без особого одобрения, будто сомневаясь в правильности такого выбора. - Да, дружище, - Астерро ласково потрепал его по щеке. - А вот тебе в Пещеру дорога, видимо, теперь заказана... Это тоже было понятно без лишних объяснений - взбунтовавшегося дракона, атаковавшего королевскую стражу, рудокопы ни за что не примут назад.

* * *

Рассказ Люции, заглушаемый шумом ветра и шелестом кожистых драконьих крыльев, поверг Хранителя времени и Летописца в глубокое замешательство. Они даже не обращали внимания на его дерзкий и обвиняющий тон. И напрашивавшийся встречный вопрос - а что, собственно, юная фрейлина забыла на той плотине? - так никто и не задал. Было уже как-то не до того. - Балланагарская принцесса? - Ну я же сама её не видела! - сердито пожимала плечами Люция. - Что слышала от Аврала, то и говорю. - Руф Билан ведь рассказывал о пропавшей принцессе Озме, - напоминал Летописец. - Ничего невероятного в том, что она всё-таки нашлась... - Но ты понимаешь, что это значит? - риторически спрашивал его Ружеро. О, Арриго понимал это гораздо лучше самого Хранителя времени! Перейденные рудокопами "красные линии", личный конфликт с королевским высочеством и союзничество с её врагом означали не только право "верхних", согласно условиям изгнания Бофаро, начать войну на полное уничтожение до последнего рудокопа, как думает Ружеро. Это ещё и возможность Озмы одним только словом аннулировать легитимность Семи владык вместе с магией их корон. А что за этим последует... Никому не известно, насколько привычный уклад жизни в Пещере зависит от действия этой магии, в которую Ружеро не верит. Вот только и он сегодня увидел настоящий взгляд дракона и ужаснулся ему. А что если и драконов, и Шестилапых удаётся держать в повиновении только королевской магией? И только благодаря ей земля Пещеры плодоносит достаточно для прокормления народа? Что жизнь там начала налаживаться только после коронации Бофаро и сыновей - достоверный исторический факт. Может быть, если отнять магию Короны, они загнутся без всякой войны. А уж войну-то точно проиграют... Словно в ответ на эти нерадостные мысли навстречу летели стражники, отправленные за Астерро. Невооружённым глазом видно - без него. В зрительную трубку видно - тоже растеряны и напуганы. Приземлились. Выслушали. Ойххо атаковал и их - более того, они на какое-то время утратили контроль над своим драконом. Почти как при том появлении Кита. - Может быть, махнуть рукой и вернуться, пока не наделали новых бед? - жалобно спросил Арриго. Ружеро не успел ничего ответить. - Я же вам объясняла, что Астерро не собирается никуда бежать! - прозвенел голос Люции, которую никто ни о чём не спрашивал. - Мы с ним искали дорогу обратно в Пещеру. А вы хотите его бросить, да? - Но ты ведь слышала, что Ойххо к нему не подпускает? - мягко напомнил ей Ружеро. - Конечно, не подпускает! Вы же, небось, летели с натянутым луком. Как меня грубо схватили, напомнить? - девочка недовольно повела плечом. - А с Кустисом как поступили! Вот где он теперь? - Мы ведь не нашли его на том месте, где ты показывала. Значит, освободился, - сказал Аригго. А Ружеро промолчал. Ходящий и практически разумный куст не вписывался в его научную картину мира, с трудом переварившую живого деревянного пигмея. Если бы рассказ Люции не подтверждал стражник, он бы счёл его бесстыжей ложью. Но то же критическое мышление, благодаря которому он до сих пор отбрасывал подобные вещи как нелепый вздор, теперь заставляло принять факт их существование. И видать, не такое уж оно и критическое, ежели пересмотр прежних догм проходил с таким скрипом. - Кстати, у Ойххо на голове был какой-то куст, - оживился вдруг вожатый второго дракона. - И, как я теперь понимаю, живой, а не просто шевелил ветвями в воздушном потоке... - Видите! - подхватила Люция радостным за прояснившуюся судьбу Кустиса голосом. - Не знаю, как Ойххо, но Кустис безошибочно чувствует агрессивность намерений. Потому они вас и не пускали. - Она права, - отрезал Арриго. - Мы ведём себя так, словно не на чужой территории, а охраняем границы Пещеры. И нам сейчас надо не избегать принцессы, а попытаться загладить с ней это недоразумение. Иначе всё может кончиться очень плохо... - Это всё так, - кивнул седобородый Ружеро, - да только... Смысл его красноречивого взгляда Летописцу был очевиден. Если Озме станет известно, что они десять лет держат в плену национальную героиню Волшебной страны, раз за разом стирая ей память, войны не избежать гарантированно. Но и прятаться от неё, обрекая себя на постоянный страх неопределённости, тоже не выход. - Пересядь к ним, - велел Хранитель времени Люции, указывая на экипаж второго дракона. - Мы с Летописцем полетим вперёд. Будем искать общий язык и с драконом, и с принцессой.

* * *

Мама, почему у тебя такие большие крылья? Она задавала этот вопрос всякий раз, когда Лурлина являлась к ней во сне. А может быть, задала лишь однажды - в далёком доурфиновском детстве, теперь лишь снова и снова припоминая, переживая заново тот разговор. Ответ, во всяком случае, ей был известен и очевиден: "Это чтобы лучше летать". Ей сопутствовал знакомый голос тишины мироздания, но это всегда происходило во сне, и не понять было, реальность это или только мечта. Сейчас, однако, Лурлина говорила. Словами или без слов, но вполне понятно. Нет, дитя моё, ещё не время. Тебе сперва надо отрастить крылья - помогая тем, кто нуждается в тебе здесь. И тотчас шелест огромных крыльев стал отчётливым и громким. Но не маминых, нет. Те были совершенно бесшумными - да и как они выглядели? Раскинутые веером пучки света вокруг тонкого эфирного тела - или просто ослепительно яркие, настолько, что даже во сне она не могла ничего толком разглядеть? Здесь были грубые перепончатые крылья дракона. И лица друзей, на которых тревога сменяется радостью и облегчением - даже на нарисованном лице Страшилы. Кажется, она потеряла сознание на пару секунд. Но откуда тогда взялся дракон? И почему вместо рудокопа Астерро... - Ник?! Она - Урфином, конечно - видела его до превращения лишь мельком и всего дважды. Вернее, уже в процессе превращения - первый раз с железной левой ногой, второй - с тремя с железными конечностями. Наверняка попадался на глаза и раньше, но тогда не выделялся из толпы жалких постылых жевунов. А тут любопытство разобрало - на кого же так запала эта серая мышь, которую тётка упорно ему сватает? Сейчас он выглядел старше на минувшие двенадцать лет, как будто прожил их во плоти. Чего, конечно, быть никак не могло - однако же было... Впрочем, тут ничего удивительного - одежда на нём ведь тоже откуда-то взялась. Да и на ней самой, когда превращалась из Урфина. - Но как? - Озма приподнялась, чтобы сесть, и упёрлась в сочувственный, но укоризненный взгляд Чарли. - Хороший вопрос, дорогая. Мы тут тоже над ним бьёмся. Это, значит, "с чего попроще" в твоём понимании? Вот как можно так себя не щадить? - Да у меня и мысли не было пытаться превратить его обратно в живого человека! - насупилась Озма. - Честное слово! И ногу тебе возвращать тоже. Просто постоянно сочувствовала вам обоим - а подсознание такая же капризная штука, как этот пояс. Кстати, где он? Принцесса испуганно завертела головой. - Сгорел, - лаконично ответил Гумоколатокинт. - Совсем? - удивилась Озма. - Половинки пряжки остались, но сильно оплавились, - объяснила Энни. - Очень уж мощное волшебство, пояс не выдержал. - Это скорее я не выдержала, - кисло улыбнулась Озма. - Но похоже, защитная функция серебряных туфелек сработала и в Подземье... А пряжку вы, конечно, подобрали? Энни виновато опустила глаза: - Как-то не подумали. Там столько всякого произошло! - Немедленно поворачиваем назад, - заявила принцесса ледяным голосом. - Если она оплавилась, и Руггедо её найдёт, захочет восстановить силами своих гномов, которые ничего не смыслят в магии... Последствия могут быть катастрофическими для всей Волшебной страны! То ли сам дракон понял её слова, то ли ему подсказал Кустис, но без всякой команды он описал в воздухе петлю и полетел в обратном направлении. Вот только... Энни торопливой скороговоркой объясняла Озме, что они недавно разминулись с рудокопскими драконами, пролетев мимо них невидимыми под обручем. "А теперь... да ты уже сама видишь!" Озма действительно различала не только силуэты летящих ящеров по курсу, но и то, что лишь один из них продолжал путь к месту, которое они покинули, в то время как второй, тоже развернувшись, летел им навстречу. Но, как ни странно, её больше беспокоил первый. - Получается, пряжку теперь и рудокопы могут подобрать? Польститься на золотые штучки... - Да ну, нет. Если даже они их заметят, Астерро объяснит, какая это опасная вещь. - На него вся надежда, - вздохнула Озма. - А от этих господ, - продолжала она, вглядываясь в растущую фигурку дракона, - прятаться, полагаю, не стоит. Если, конечно, они к нам не с агрессивными намерениями. - Кустис, что скажешь? - спросила Энни. Тот убеждённо и вполне понятно всем присутствующим заверил, мотая кроной, что бояться их не стоит. - Если они хотят просто поговорить - не сама ли судьба ведёт нас навстречу друг другу? Где и когда ещё я встретилась бы на нейтральной территории с первыми лицами их страны? Аврал внезапно нахмурился. - А не потребуют ли они выдать им взбунтовавшегося дракона, чтобы наказать? Это же как бы их собственность... - Накрой меня цунами, парнишка дело говорит, - подхватил Чарли. Жест куста снова был понятен, но на сей раз не слишком утешителен. Разведенные в сторону ветви его развилки могли означать лишь одно: "как получится, как пойдут переговоры"... Кажется, понимал это и сам Ойххо, взмахи крыльев которого стали вялыми и замедленными. - Нет, рисковать драконом мы не станем, - отрезала Озма. - Это было бы чёрной неблагодарностью, на которую я не пойду. Она с надеждой посмотрела на Страшилу, уже погружённого в раздумья. - А если Энни опять сделает нас невидимыми? - предложил он. - Кто-то высадится для переговоров, а кто-то на Ойххо... - ...а кто-то на Ойххо должен немедленно улететь наверх, чтобы о нём не зашла речь, - перебила его Озма, вглядываясь в приближающегося дракона, на котором уже отчётливо различались четверо седоков. - Это неплохой вариант. Но боюсь, нам его уже не провернуть незаметно. Есть другая идея. Ойххо, ты можешь подняться выше, под самые облака? Ящер кивнул и начал быстро набирать высоту. - Думаешь, там заработают серебряные башмачки? - догадался Страшила. - Но вряд ли дно оврага, где они не действовали, находится ниже... - Посмотрим. Не всё зависит так примитивно от расстояния до поверхности, да и в овраге магия туфелек могла подавляться чёрным туманом. Рудокопский дракон тоже поднимался, не отставая. - Но ты же не собираешься отправляться к ним одна? - настороженно спросил Чарли. Озма глядела на друзей, единодушно выражающих готовность составить ей компанию. - Давайте так, чтобы не было лишних вопросов и обид. Здесь, в мире заточённого Хаоса, действуют свои магические законы, которых желательно придерживаться. У нас две экспедиции, каждая со своей задачей. Вы, Энни, свою выполнили - нашли и освободили нас, поэтому можете возвращаться. А нашу миссию ещё предстоит завершить, уничтожив пряжку, чтобы окончательно обезопасить Руггедо. Заодно и с рудокопами пообщаемся. Ни у кого нет возражений? - Может быть, мне всё-таки лучше остаться с вами? - спросил Дровосек. - Ник, полагаю, ты будешь полезней наверху, - ласково возразила Озма. - Как соправитель Голубой страны - на случай, если что-то пойдёт не так... Дровосек понимающе вздохнул. Он никак не мог привыкнуть, что его сверхчеловеческая физическая сила, не раз выручавшая друзей, осталась в прошлом. Теперь он собственный топор с трудом поднимает. Вспоминалась нахлынувшая радость, смешанная с шоком, когда благодаря сердцу, прокачанному слезами и кровью Нимми до настоящего, к нему вернулись человеческие ощущения – её ощущения... Со временем это стало привычным и обыденным, затем и вовсе ушло - он даже не заметил, как и когда. А сейчас его прежнее, давно забытое тело порядком продрогло в полёте, и не отступает мысль - зачем оно вообще нужно? Без него было так хорошо! Лиловые облака между тем были уже прямо над головами, то и дело вспыхивая беззвучными, но зловещими на вид разрядами. Искорки, которыми озарялись в ответ монограммы Oz на пряжках серебряных туфелек Озмы, наводили Энни на подозрения, что молнии эти не простые. - Что ж, они действительно здесь работают, хотя и по минимуму, - сказала принцесса скорее удовлетворённо, чем разочарованно. - Только самоперемещение и только в пределах этой пещеры. Всё же лучше, чем ничего. Она вручила Энни серебряный свисток. - Если мы не вернёмся через сутки, вызывай Рамину. Может быть, придётся штурмовать Пещеру рудокопов из Голубой и Изумрудной страны одновременно. Пусть тогда мыши ищут дорогу из подземного хода. А вы на Ойххо вернётесь тем же путём вместе с Летучими Обезьянами. Чернильница, которую вы видели, переплавлена из Золотой Шапки, и по просьбе Уорры я встроила туда звонок для их экстренного вызова. Никогда им не пользовалась, но думаю, они не откажут. Ну, сами там сориентируетесь, Стелла с Виллиной что-то подскажут, они умные. Уверена, впрочем, что ничего этого не понадобится. Не пойдут рудокопы на конфронтацию. - А если гномы себя наконец-то проявят? - угрюмо спросил Чарли. - Будем надеяться на драконов и на успех переговоров... Рудокопский дракон тем временем тоже поднялся под облака и приблизился настолько, что были видны приветственные жесты седоков, игнорировать которые уже было нельзя. Озма взяла Тотошку на руки. - Чтобы нам перенестись самим, не прихватив остальных вместе с Ойххо, третий шаг придётся сделать с его спины, прямо в пустоту. Вы готовы? Филин уселся ей на плечо, Чарли и Страшила вцепились с двух сторон. - Когда мы переместимся, снижайтесь и продолжайте лететь к этому месту, чтобы они нас увидели на берегу. А тогда уж активируйте обруч. Успеха! - И вам! Озма щёлкнула каблуками: - Несите нас на берег, к пряжке Арахны! Два шага по спине дракона. Третий - в распахнутую бездну. Ослепительная молния из лиловых туч. Вихрь - и Озма с ужасом почувствовала, как туфельки спадают с ног. Холодные и мокрые камни пляжа. Лизнувшая босые ноги волна. - Башмачки! - ахнул Страшила. - Ага, - отозвалась Озма с фальшивой бодростью. - Одно хорошо - мы были над открытым морем, а значит, они пошли ко дну. Руггедо не доберётся ещё и до них... Но неужели она ошиблась, и полоса везения резко оборвалась? Как же она теперь без серебряных туфелек? - А ведь получается, ты здесь осталась совсем без Регалий, - печально заметил Гуамоколатокинт. Как ни странно, эти слова прогнали накатывающую депрессию вместо того, чтобы усугубить. Взыграл упрямый характер. То ли урфиновский, то ли давно уже собственный. - Ничего. Озма я и без них, - сказала она, поправляя свою неволшебную диадему с монограммой, подтверждающей правоту этих слов. Второй дракон, унёсший отсюда Астерро, был уже далеко. Озма проводила его взглядом, который что-то цепляло. Что-то, подозрительно напоминающее феерическое чутьё. Видимо, пояс просто связал её с этой загадочной Люцией, которой, в отличие от Озмы, каким-то чудом удалось его расстегнуть... Мысль о поясе окончательно развеяла всякую рефлексию, напомнив, зачем они, собственно, здесь. Впрочем, половинки пряжки спокойно лежали на прежнем месте. Девочка взяла по одной в каждую руку, словно взвешивая - на самом деле, проверяя магическую "температуру". Вот на этой - злое волшебство... Медленно зашла в воду, намочив платье до колен. Хватит уже нам "амбивалентной магии" и прочей "неоднозначности" с "разноцветностью"! Слишком оно разрушительно для Волшебной страны. Золотая змейка с размаху полетела в море и громко хлюпнула довольно далеко от берега. - А эту, с добрым волшебством, возьму с собой, - объяснила Озма друзьям. - Может быть, получится с ней что-то сделать, и она хоть частично компенсирует пропажу туфелек. Взамен удаляющемуся дракону тем временем приближались двое других - с высоты облаков. Ойххо изо всех сил пытался оторваться от преследователей - но у тех теперь, при спуске, было больше простора для маневров. Расстояние между становилось всё меньше. "Энни, не увлекайся, - шептала Озма. - Они уже наверняка нас заметили. Жми на звёздочку!" Но Ойххо для пущей верности продолжал приближаться к берегу. Уже и Аврал с Дровосеком начали беспокоиться и торопить Энни. Но упрямица больше ориентировалась на спокойствие Кустиса. И лишь когда дистанция стала настолько критической, что куст тоже нервно всплеснул ветвями, она одним взмахом коснулась кольца и мгновенно, как солнце в туче, растаяла вместе с драконом на глазах изумлённого Ружеро. Хранитель времени, как безумный, вертел головой по сторонам, словно пытаясь разоблачить фокус. Тщетно. Его мировоззрение, не допускающее чудес, окончательно трещало по швам. Пристыженный и упавший духом, он, однако, не мог не заметить на берегу машущих им людей. Крылатое чудовище пошло на посадку. А Энни не отключила невидимость даже тогда, когда второй дракон, уносивший в Пещеру Астерро и Люцию (которых они, впрочем, так и не разглядели) и долго маячивший впереди по курсу, свернул вдруг в скалы и исчез под облаками. Спохватилась намного позже, уже над заливом, где по чёрной поверхности воды носились языки пламени. Аврал напряжённо всматривался в скалы по правому борту, пытаясь угадать знакомую местность. Увы, все лесистые уступы выглядели одинаково. Наконец, прямо спросил Кустиса, но тот лишь неопределённо махнул вдоль драконьего хвоста - пролетели, мол, уже давно... Совсем другие мысли занимали Дровосека. Он, кажется, впервые по-настоящему осознал, что вернётся из Подземного мира не таким. Или не впервые - не потому ли предлагал Озме остаться с ними, что подсознательно пытался оттянуть этот момент? Нет, в самом деле - как воспримет его Нимми, а главное, дети, никогда не знавшие живым человеком? Он снова и снова задавал себе этот вопрос, и всякий раз одёргивал себя, укоряя за малодушие. Как бы там ни было, его, несомненно, ждут. Хоть каким. Путь над заливом оказался длиннее, чем могло показаться. Даже когда его края сошлись в узкий, по драконьим габаритам, коридор, и внизу забугрились островки, вода между которыми становилась всё чище, а затем и вовсе превратилась в каскад прозрачных озёр, Ойххо неутомимо летел не меньше часа. А затем резко взмыл в облака. Не просто под сумеречно светящийся полог, а прямо сквозь него! Сиреневый туман надолго окутал всё вокруг, и казалось, ему уже не будет конца. Но постепенно он стал растворяться в обычном, белом, который, в свою очередь, редел, фрагментировался и клочьями пара поднимался вместе с драконом вверх, вдоль отвесных скал к необычайно высокому чёрному своду, усеянному светящимися огоньками. И Энни далеко не сразу поняла, что это самое обыкновенное звёздное небо... Подъём Ойххо из провала занял больше времени, чем под облаками, но теперь это был "дом, милый дом", родной Верхний мир. Даже Энни не ощущала себя на чужбине. А когда дракон наконец-то поднялся над вершинами, Дровосек узнал местность. - Это Утёс Гибели, - сказал он уверенно. - Птицы, дежурившие по границам леса Воюющих деревьев, так его и описывали. Пропасть, из которой они вылетели, окружала угрюмый неприступный утёс подковой с трёх сторон. С четвёртой, за лабиринтом хребтов и ущелий, как объяснил Дровосек, начиналась долина Арахны. - А с севера, за теми вершинами, должны быть развалины замка Гуррикапа. Может быть, с такой высоты их даже можно разглядеть. Но сколько Энни ни всматривалась, ночная темнота скрывала очертания. Не так давно они с Авралом не смогли туда попасть из-за вызванного Руггедо тумана. Не должны ли и они, как сейчас Озма в Подземье, довести до конца свою миссию? Пресловутой книги там, вероятно, нет, раз уж Бастрахна в её поисках оказалась у Красного озера - но может быть, отыщутся какие-то подсказки на её счёт? Пока ведь одни только вопросы без ответов... Однако Ойххо уносил их всё дальше - уверенно, будто прекрасно знал дорогу. Предгорье Кругосветных гор сменилось равнинным редколесьем, вдали завиднелись жевунские деревеньки вдоль Дороги-Сюда, а прямо под брюхом дракона как-то совсем неожиданно для ребят вспыхнули три фонаря на остроконечных крышах домиков, по которым они только и узнали знакомый хутор. Дракон, не ожидая никаких команд, опустился на поляну у сосенок, где его уже встречал радостный Арбусто, гулявший, по своему обыкновению, ночью без очков (как стало ясно только после рассказов Астерро и Люции - всю ночь напролёт, не нуждаясь в сне). - Ойххо... Но как? - повторял он, рыдая от счастья и даже не обращая внимания на седоков. - Дружище... А помнишь?.. Дракон облизывал старика с такой же искренней радостью, как недавно Астерро, без всякого пиетета к королевскому достоинству. От главного домика тем временем отделился, быстро направляясь к ним, силуэт, заставивший Дровосека испуганно нырнуть в тень и прижаться к дракону. - По-моему, это как-то... нехорошо, - сказала ему Энни редким для неё серьёзным тоном. - Ты должен выйти ей навстречу! Ник тяжело вздохнул и последовал её совету. Нет, Нимми не грохнулась в обморок, подобно Озме, хотя он уже успел нафантазировать себе такую её реакцию. Но протерев глаза и убедившись, что это не сон, что шум драконьих крыльев действительно её разбудил, не смогла больше сделать ни шагу. Застыл и Дровосек. Так и стояли в десяти шагах друг от друга, не отводя друг от друга глаз, около получаса.