Фея Будущих Побед, или Если бы Тотошка-2

Переговоры Озму разочаровали. Нет, она ни на секунду не пожалела, что ввязалась в них, и не преуменьшала беспрецедентного исторического значения события, состоявшегося впервые за тысячу лет. Но так рассчитывала хоть на какой-то конкретный результат... А с ним оказалась полная безнадёга. У Хранителя времени и Летописца почему-то дрожали руки и бегали глаза. Она бы решила, что у них нечиста совесть и есть что скрывать - но почему тогда они сами так упорно стремились с ней встретиться, гоняясь за Ойххо? Решила бы, что это просто национальный рудокопский тик, как у жевунов или мигунов - но ведь за Астерро он не водился... Они хотели уверенности в том, что досадное недоразумение не ухудшит их отношения с Верхним миром. Но все предложения Озмы по их улучшению натыкались на глухую стену. Это было хуже, чем с марранами: те, не желая никаких перемен и новшеств, хотя бы вдохновились предложением Бастинды вернуться в собственный золотой век и даже готовы был ради этого лезть воевать в Подземье. Здесь же всё было непрошибаемо и безнадёжно. - Но давайте хотя бы увеличим число торговых дней, - предлагала Озма. - Зачем? - пожимал плечами Ружеро. - У нас нет столько излишков продукции на обмен. Босоногая принцесса, маленькая девочка, которой на самом деле никак не меньше сорока лет (рудокопов этим не удивишь, но нет, Усыпительной воды она не пила), настойчиво преследовала его чистым хрустальным взглядом, выворачивающим наизнанку. Хранитель времени изо всех сил старался контролировать себя, чтобы не сболтнуть лишнего. - Я же сейчас не о том, что вы можете дать, а о том, в чём нуждаетесь, - объясняла Озма терпеливо. - Мы готовы предоставить товары первой необходимости безвозмездно. А если считаете это унизительным или к чему-то вас обязывающим, тогда в долгосрочный беспроцентный кредит. Мне вот изумруды нужны для украшения города. Очень много, - она искоса проследила за реакцией собеседников, но ничего подобного нервному замешательству, возникавшему всякий раз, когда разговор касался Астерро и Люции, не обнаружила. Словно им ничего не известно о торговле с Гудвином. - Мы могли бы заключить взаимовыгодный контракт на много лет. - Нас всё устраивает, ваше высочество. И ничего не нужно. От добра добра не ищут. Озма вспыхнула гневом: - Я ведь общалась с Астерро! Он просто рассказывал о вашем быте, не видя в нём ничего ненормального. А я слушала и ужасалась вашей высокой смертности, особенно детской, нищете, в которой живут вынужденно многодетные семьи, отсутствию достаточного количества витаминов на столах... Почему вы двое считаете себя вправе решать за весь народ, имеет ли он право на лучшую жизнь? - В том-то и дело, - пришёл на помощь Хранителю времени Арриго, - что сами мы не вправе принимать подобные решения. По завещанию короля Бофаро такие полномочия имеет только Большой Совет. А он не проводился уже многие столетия - ну, вы знаете почему... - Из-за усыпления и ротации королей, одобренных Советом, который тем самым фактически самораспустился? Но ведь это заколдованный круг какой-то! Ваши предки совершили такую глупость и обрекли вас на жалкое существование, регламентированное раз и навсегда прописанными ритуалами, которые вы в принципе не в состоянии изменить. Вы понимаете, что это путь в никуда, в вырождение? Арриго это понимал. Он даже успел решить для себя, что прочитанное на древних камнях пророчество об Источнике, который должен иссякнуть через три года из-за падения звезды Неуловимой, не настолько уж и мрачное. Там, кстати, говорилось, что он мог быть разрушен ещё десять лет назад пришельцем из Верхнего мира. И самое забавное, пришелец тогда действительно был (а теперь - буквально - сплыл), но вот с остальным как-то оказалось мимо. А как бы могло всё удачно сложиться! Один за другим проснулись бы все дворы - причём им пришлось бы или резко умерять аппетиты, или каждое новое пробуждение наносило бы чувствительный удар по экономике Пещеры. К моменту появления Элли и Фреда все бы бодрствовали, и их вопрос мог бы решаться Большим Советом. Не пришлось бы торопиться напоить их уходящей водой, толком ни о чём не расспросив, а значит, стало бы известно то, чего ещё не знал Руф Билан - о возвращении правительницы из династии н'Араньи. Несомненно, Совет отправил бы ребят наверх и скорее всего с делегацией к Озме - убедиться, что на них не сердятся и не станут начинать войну. И её щедрые предложения Совет наверняка бы принял консенсусом всех королей... Но что толку в пустых мечтах - Летописцу ли не знать, что история не имеет сослагательного наклонения! - А скажите, - вмешался Страшила, - ведь кроме вас двоих ни завещание Бофаро, ни весь свод законов никому не известны, правда? Простолюдинам оно не доступно, а все вельможи обнуляются через месяц. Вы вслед за вашими предшественниками контролировали друг друга, чтобы никто не внёс изменений - но почему бы вам теперь не договориться? Ружеро не особенно удивлялся уверенной осведомлённости соломенного мудреца о вещах, известных лишь им двоим - этим их уже успел ошеломить Руггедо, втянув в эту дурацкую историю. - Простите, ваше превосходительство, вы действительно предлагаете нам нарушить закон и пойти на подлог? - Мы предлагаем вам, - пришла на помощь Страшиле Озма, - найти приемлемый для всех выход из тупика, в котором вы находитесь не по своей воле. Чтобы ваша страна вздохнула свободно. С нашей стороны нет никаких препятствий: я, потомок Нараньи, могу отменить его проклятие, потому что империи Балланагар, именем которой это было запрещено, больше не существует. Остановка только за вами. Чем вас не устраивает предложение Страшилы? Вы связаны клятвой? Эх, если бы можно было ответить "да" и закрыть тему! Но от её прозрачного взгляда ложь не скроется... - Мы просто ещё не готовы к такому шагу, ваше высочество. На словах оно всё красиво - но кто знает, какие необратимые последствия может повлечь такое поспешное решение. Надо прежде хорошенько всё обдумать. - Разумно, - устало молвила Озма. - По крайней мере, вы уже не прочь обдумывать. Тогда вернёмся к вопросу об Астерро и Люции. Она почти не сомневалась, что после этих слов у обоих снова затрясутся руки. Так и произошло. - Мы ведь уже поклялись вашему высочеству! - воскликнул Ружеро несколько раздражённо. - Их жизни и свободе ничто не угрожает. Я ещё до нашей встречи лично дал стражникам распоряжение по прилёту поместить их хотя и под замком, но с комфортом и всяким почтением, ожидая нашего возвращения. Что вас смущает? - Вот ваши действия после возвращения и смущают. Вы ведь не дословно повторили предложенную мною клятву - и даже сейчас снова опустили слово "здоровью"... - Здоровью их тоже ничто не угрожает, - заверил Ружеро. - С одной лишь оговоркой... - Усыпительная вода? - напрямик спросила Озма, глядя ему в глаза. У Хранителя времени хватило силы не сразу их отвести. - Да. Но поймите: Люция - фрейлина, это её жизнь... Полгода сна, месяц при дворе, - он, конечно, умолчал, что собирается усыпить девочку, как и в первый раз, лишь на несколько дней, чтобы перевести затем в проснувшийся синий двор. С Бубалой повторение истории будет грозить всякий раз, а для внимания долговязого короля Эльяны она всё-таки чересчур юна. - Источник должен наполниться в ближайшие дни... - Допустим, - нехотя согласилась принцесса. - А что насчёт Астерро? Оба собеседника опустили глаза. - И снова мы просим ваше высочество нас понять, - пришёл на помощь Арриго. - Жизнь нашей страны очень завязана на информационной безопасности. Астерро слишком много узнал о Верхнем и Нижнем мирах, чтобы можно было пренебречь возможными опасными последствиями. - Какими, например? - Любыми! И позволить ему всё забыть, продолжая спокойно жить и трудиться, будет самой гуманной из превентивных мер. - Интересно, а какие страшные тайны ему пришлось забыть в прошлый раз? - задумчиво спросила Озма как бы в пустоту. И тут же пожалела об этом. На собеседников стало жалко глядеть. Принцесса не могла позволить себе такую жестокость. - Я не собираюсь вмешиваться в вашу жизнь и диктовать, как вести себя с вашими подданными, - сказала она уже мягче. - Даже если они стали нашими друзьями. Нам достаточно гарантий, что с ними всё будет хорошо. - С ними всё будет хорошо, - эхом отозвался Ружеро. - По крайней мере, никаких перемен к худшему. Что же касается дракона Ойххо, - поспешил он вытащить единственный, до сих пор припасаемый козырь, - то считайте его нашим подарком. - Дракон лишнего не разболтает, - подхватил Арриго, позволив себе улыбнуться кончиками губ. Озма ответила ему тем же. Пусть думают, что это лишь знак благосклонного принятия его шутки - у неё ведь тоже могут быть свои секреты и недомолвки. Бескрылый собрат Ойххо, во всяком случае, за десять лет научился ворочать языком, хотя явно уступает ему интеллектом. - Мы высоко ценим добрую волю вашего высочества, - заверял Ружеро уже на спине дракона, по дороге в Средний мир, торопясь закрепить разрядку напряжённости и предотвратить возвращение к скользкой теме, - но наш народ слишком долго провёл в изоляции, чтобы так сходу от неё отказаться. Поэтому и вас к Торговым воротам проводим боковыми туннелями. Пещеру вам показать пока не можем. - Пусть так, - ответила Озма, не уточняя, что уже видела её десять лет назад. - Просто помните, что наверху у вас не враги, а друзья. - Будем помнить, ваше высочество, - ответил Арриго так серьёзно и многозначительно, что Хранителю времени тут же вспомнились его пророчества в городе марранов. Впрочем, теперь он относился к ним куда менее скептично. Даже счёл нужным поддержать Летописца: - И если что - вашей помощью не побрезгуем. - Тогда паролем пусть будет слово "Омаха", - подал вдруг голос Чарли, до сих пор хранивший молчание. Озма снова проследила за реакцией рудокопов - её по-прежнему не было.

* * *

- Получается, Астерро теперь всё забудет? - насупилась Энни, выслушав это от вернувшейся Озмы. - И Люция тоже? - подхватил Аврал с такой тоской в голосе, что Энни второй раз в жизни испытала укол ревности. Впрочем, тут же вспомнила о первом и устыдилась. - Ребята, дорогие, я всё понимаю, - отвечала Озма, опираясь на бивень мастодонта, найденный по дороге из Подземья и прихваченный на память с прицелом сделать новый жезл взамен утерянного. - Но это минимальный компромисс, на который пришлось пойти. Если бы они согласились покинуть Пещеру, разговор был бы совсем другой. А так им приходится следовать её законам. - У Астерро была мысль подняться к нам на время, чтобы испытать экстракт Тамиза и выяснить своё прошлое, - возразила Энни. - Правда, только до превращения. Потом уже с его памятью творилось что-то неладное - ты и сама видела... - Да, Ружеро и Арриго фактически признались, хоть и молчаливо, что уже усыпляли его водой. - Вот видишь! Озма хитро усмехнулась. - Ты ведь сама вспомнила про экстракт! Если бы не он, я бы на такой шаг и не пошла. А так у них рано или поздно будет возможность всё вспомнить. Впрочем, мы ещё не знаем наверняка о его действии на пивших воду из того Источника... - Можно проверить с Арбусто, - напомнила Энни. Но принцесса с сомнением покачала головой: - Есть ли у нас на это право? Ты говоришь, он помнит сейчас только радостные моменты - как летал на Ойххо... - Ну да, даже о торговле с Гудвином из-за этого наконец-то вспомнил в подробностях. Но при этом до сих пор не догадывается, что был королём у рудокопов. - Вот я и не уверена, надо ли ему это вспоминать, - прищурилась Озма. - Узнать, что бестолково провёл жизнь в пирах и развлечениях за счёт живущего в бедности полуголодного народа... Дедушка, скажем начистоту, стоит уже на пороге могилы. Имеем ли мы право его огорчать? Энни задумалась. - Сложный вопрос... Но почему бы просто не спросить его об этом? Кому же ещё решать, если не ему самому, правда? Арбусто по-прежнему не отходил от Ойххо, несмотря на то, что дракон после утомительного перелёта погрузился в глубокий сон, которому не мешал даже непривычно ослепительный свет солнечного дня. Старика было не узнать: вернувшиеся воспоминания сделали его совершенно нормальным человеком. И к вопросу девочек он подошёл со всей серьёзностью. - Да, - ответил после недолгого раздумья, - я был бы рад вспомнить всё. Какой бы ни была моя жизнь, она была моей. Я имею право её знать. Впрочем, вопрос оставался теоретическим: экстракта на хуторе всё равно не было, Энни тогда так и не успела заказать его птицам. Не менее разительные перемены, чем с Арбусто, произошли с Нимми Эми. К Железной Леди вернулся давно забытый жевунский тик, а необыкновенная сила, наоборот, бесследно ушла. Случилось это, судя по всему, в тот самый момент, когда пояс расколдовал Дровосека. - Я думала, ты погиб - как же ещё можно было это объяснить? Сначала какая-то тяжесть на сердце и боль, словно булавку туда воткнули... - Это, наверное, когда я превратился в свистульку, - догадался Ник. - Ага, примерно такое же чувство, как тогда, когда ты попал в туман. Неопределённость, страх - но всё равно оставалась надежда. А потом вот это вот... Первые сединки её в густых волосах засеребрились, вероятно, чуть позже. Сама Нимми заметила их уже после его прилёта. Как и пару морщин, немыслимых на ещё вчера на металлически неподвижном лице. Она брала его за руку, пыталась обнять - но ощущение живого тела вместо родного холодного металла было непривычным и пугало. Она боялась, что он чувствует эту дрожь и может принять за отвращение. Напрасно боялась - Ник был полностью дезориентирован навалившимися ощущениями и всякого рода телесными немощами. Разобраться в них пока не представлялось возможным, собственное человеческое прошлое за двенадцать лет оказалось напрочь забытым, воспринималось чужим и почти не помогало. Дровосек чувствовал себя подавленно. Детей его новый облик, конечно, напрягал - это было ожидаемо, но всё равно неприятно и больно. Старшие, Рикки и Тирен, старательно делали вид, что ничего не произошло, но получалось у них не очень искренне. Понятно, что всем требуется время осмыслить и привыкнуть. Переживём и это как-нибудь. К счастью, времени предаваться бесплодному унынию у Дровосека было не так уж много. Раз уж Ойххо рудокопы отпустили официально, Озма решила, что он в какой-то мере сможет заменить серебряные башмачки, так по-глупому потерянные. Для удобства полётов затеяла устроить на его спине подобие паланкина. Дровосек рубил элементы каркаса, сожалея, что больше не может делать это так быстро, как раньше, сама Озма летала с огромным фуганком, Чарли монтировал, Страшила, весь в стружках, курсировал между ними с мудрыми и не всегда бесполезными советами, Кустис просто носился со стружкой на ветвях, невольно напоминая Авралу о ленточках, развешенных Люцией, и заставляя печально вздыхать. Один лишь Ку Клип трудился осторонь от общей кутерьмы: не выходя из кузницы, ковал дракону огромную оправу для тёмных очков, по образцу тех, которые носил Арбусто, да коптил для них стёкла… В этой суматохе Озма никак не могла поговорить с Чарли - а предмет для такого разговора был серьёзный. Лишь поздно вечером удалось уединиться. - Я не знаю, как быть с Энни, - говорила она, рассеянно наблюдая за игрой детворы в "города" - уже в волейбольном стиле, подхваченном и довольно неплохо освоенном за время отсутствия Энни и Аврала, ради чего даже пришлось немного переделать каркасные жевунские мячи. - Магия озовского канона, Стеллы и Гуррикапа осела на ней и почему-то не собирается покидать. Я и обруч поэтому пока не забираю - он ей помогает её контролировать. - Но, мачты и реи, как же так? Стелла чего-то не учла? - чухал затылок Чарли. - Угу. Не учла, что Энни станет ещё и Белым рыцарем... Как я понимаю, меч Гуррикапа заморозил в ней эту остаточную магию. И то, что этот шрам на ладони не сходит и до сих пор выглядит свежим, совсем не случайно. - Плохо дело, клянусь колдунами Куру-Кусу! - Хуже, чем ты, видимо, думаешь. С одной стороны, как фею, к тому же не обученную, пусть и слабенькую, я не могу отпустить её в Большой мир. Это очень опасно. Для всех. С другой - как Белый рыцарь, страж Волшебной страны, она необходима здесь. Понимаешь? А главное - я же клятвенно обещала Анне её вернуть! Пусть это было в Большом мире, где не действуют законы, не дающие нарушить клятвы - но от совести куда денешься... - И что же теперь делать? - Понятия не имею. Будем, конечно, решать со Стеллой и Виллиной, может быть, найдётся какое-то приемлемое решение... - А ей самой уже говорила? - перебил её Чарли. - Нет, решила сначала тебе. Ты же взрослый, ты за неё отвечаешь... Чарли иронично покачал головой: - А мне кажется, она достаточно проявила себя за эти дни как самостоятельная и ответственная личность. Будем искать выход вместе, но лучше неё в полученных ею способности всё равно никто не ориентируется. - Снова я танцую по граблям! - неожиданно рассмеялась Озма. - За Арбусто решаю с Энни, за Энни - с тобой... Поговорить с Энни решила с утра. Но, как это случается с ней постоянно, утро принесло новые заботы. Сама Кагги-Карр, взволнованная и взъерошенная, прилетела на хутор с тревожными новостями от птичьего телеграфа. Вооружённые дубинками марраны под предводительством князя Торма, старейшин и назначенных Бастиндой стражников, вышли из долины, направляясь через Заречный лес к Большой реке. Судя по разговорам - в поход на Фиолетовую страну. Смелый Лев, задержавшийся в лесу после недавних беспорядков, принял решение их не пускать. Тут же объявились недовольные со старой песней: мы не вмешиваемся в разборки людей, мы сохраняем нейтралитет. После катастрофы с туманом прошло уже достаточно времени, чтобы они осмелели, подняли головы (что характерно, с листьями рафалоо на мордах) и находили себе слушателей (которым, как ни странно, маски тоже не жали этот самый нейтралитет). - Вот это поворот! - возмущалась Озма. - С Арахной справились, с Руггедо справились, а радости никакой, так ещё и отрубленные щупальца расползаются непонятно куда и зачем. Так нечестно, мироздание! Башенка на спину дракона была уже почти закончена. Отоспавшийся Ойххо отнёсся к ней вполне благодушно, а очки и вовсе воспринял с радостью. Вид в очках у него, признаться, был комичный, но Озму это вполне устраивало: никого пугать действительно жутковатой с непривычки физиономией подземного ящера она как-то не собиралась. В общем, запланированное возвращение в Изумрудный город на драконе не откладывалось, но маршрут становился кружным и, по всей видимости, горячим. Старик Арбусто настойчиво уговаривал Озму взять его с собой и вообще приставить к Ойххо вожатым. Не то, чтобы дракон в этом сильно нуждался или Кустис не справлялся с общением, но принцесса, конечно, не могла ему отказать и разлучить с единственным другом, оборвать единственную ниточку, связывающую с туманным прошлым. А вот Ника и Нимми ей пришлось упрашивать самой. - Да какая от нас теперь польза в баталиях? - грустно качал головой Дровосек. Озме очень не нравилось это его настроение. Совершенно неожиданно сбылась её тайная мечта, вернее, неосуществимая фантазия - снова превратить Ника в человека из плоти и крови, загладив тем свою вину перед этой славной парой, десять лет стоящую между ними. Но что-то ни ему, ни Нимми Эми это пока что не доставляло особенной радости. В том числе и поэтому она просто не могла их сейчас оставить. - Ну и что? Разве дело только в этом? - убеждала она их. - Вы когда последний раз были у меня в Изумрудном городе? А собраться с Чарли и Энни всей компанией, включая Льва, разве не хотелось бы? Аргумент звучал весомо. - Да, неплохо было бы, - переглядывались Ник и Нимми, - но... - Никаких "но!" - неожиданно пришёл на помощь Озме кузнец Ку Клип, угрюмо глядя исподлобья. - Летите, конечно! Или сомневаетесь, что я управлюсь с вашим хозяйством эти несколько дней? - Нисколько не сомневаемся, - заверяли те в один голос. - Просто ты уже месяц из-за нас дома не был. Кузнец недоумённо пожимал широкими плечами: - А какая мне разница? Была бы работа! В паланкине, приятно пахнущем свежими досками, вся большая компания разместилась на удивление комфортно. Ещё и Льву места хватит. Приходилось торопиться: птичья эстафета доносила всё новые вести и всё менее утешительные. Встречать марранов отправилось немалое войско вооружённых мигунов. Сначала собирались растянуться заставами вдоль Большой реки, но услышав от птиц об отпоре, который собираются дать марранам звери Заречного леса, затеяли совещание - не должны ли переправиться на тот берег и поддержать их? События, как обычно в Волшебной стране, разворачивались слишком быстро, а время, когда Озма с помощью серебряных туфелек могла оперативно перенестись в любую "горячую точку", прошло - может быть, навсегда. Конечно, волшебные вещи имеют обыкновение со временем находить своих хозяев - но если на дне подземного моря пласт воды Забвения, и не в той слабой концентрации, как в сизом тумане или Священном Источнике рудокопов, а почти что сам Хаос в жидкой форме... Да башмачки там просто утратят всякую силу! Для дракона воздушное пространство над лесом Воюющих деревьев тоже было закрыто. Приходилось лететь на север, к Большой реке. Вглядываясь в кромку Запретного леса, который они с Авралом пересекли так быстро и мало что успели рассмотреть, Энни думала, сколько ещё загадок таит Волшебная страна, и сколько в ней ещё не известных ей мест. Да хотя бы Жёлтую страну взять... Вскоре, впрочем, её надолго заняли совсем другие мысли. Озма и дядя наконец-то поведали ей суть возникшей проблемы, и девочка, машинально поглаживая дремлющую у неё на коленях Кагги, погрузилась в глубокое раздумье. Не вертясь непрестанно, не глядя по сторонам, свесившись через борта кабинки, она выглядела совсем непривычно, а для Аврала её сходство с более спокойной и серьёзной Люцией стало ещё очевидней. В голову мальчишке время от времени закрадывалась предательская мысль "а было бы здорово, если бы Энни осталась в Волшебной стране", однако он решительно её отгонял. Пусть Белым рыцарем ему не суждено было стать, но собственным-то мыслям в состоянии дать отпор! Слишком уж понятно было по лицу девочки, что саму её такая перспектива не очень воодушевляет. Через несколько часов блеснуло и распахнулось полотно Большой реки. Пологий левый берег вдали, вблизи скалистый правый, по уступам которого хмурыми сторожами сползают дремлющие деревья запретного Леса. Неутомимый Ойххо летел прямо над руслом. Стрижи и ласточки время от времени ныряли под крышу с новостями. После бурных споров мигуны так и не пришли к единому решению, но большинство всё же решило отправиться в лес. Начали готовить переправу на двух плотах. Из самого леса новости пока запаздывали. Озма просила Арбусто поторопить дракона. С одной стороны, она пока что понятия не имела, что предпримет, с другой, долгий полёт до сих пор не натолкнул ни на какие мысли. Не только её, но и никого из спутников, включая Страшилу, постоянно балансировавшего всю дорогу между режимами "живая подушка с иголками" и "неподвижный куль соломы". Поэтому остаток времени решила потратить на расстановку точек с Ником и Нимми. Может быть, больше пользы будет. Вот уже третьи сутки они не могут привыкнуть к произошедшим переменам и, похоже, тяготятся ими. Не такую реакцию она себе представляла. Даже к утрате серебряных туфелек отнеслась почти спокойно, считая это платой за превращение Дровосека, которую она готова была отдать. А похоже, стало только хуже. Энни, а затем и Чарли подали ей отличную идею. Не сказать, что она блистала неожиданностью и новизной, но Озма со своей деликатностью поступала так очень редко. Взять и просто спросить напрямик! Что она сейчас и сделала. - Просто надо больше времени, чтобы к этому привыкнуть, - говорил в ответ Дровосек, глядя на Нимми, скорее ей, чем Озме, которой, впрочем, был безмерно благодарен за повод это всё проговорить. - Случись это десять лет назад, я был бы вне себя от счастья. А нынче моё человеческое прошлое стало далёким и хорошо забытым. Может быть, это интересно - вспоминать старые ощущения и открывать новые. Хотя мне и это было доступно благодаря Нимми, радовало долгое время новизной, пока не приелось. Став железным, я впервые понял, что чувства и ощущения - не одно и тоже. Чтобы уметь сострадать, необязательно испытывать физические страдания. Поэтому я не чувствовал себя ущербным. А сейчас не то чтобы чувствую, просто... Слишком многое предстоит менять и перестраивать, причём прямо на ходу. Начиная с самого себя, хотя годы уже не юные. Но это ладно. Хуже, что и в семье, и в государственной службе всё было отлажено под моё прежнее состояние и успешно функционировало... - Бояться перемен - тоже неправильно, - возразила Нимми, впервые за долгое время полёта нежно приобняв Ника и положив голову ему на плечо. - В конце концов, теперь мы будем вместе стареть - а это, кажется, единственное, что нас до сих пор разделяло. Да и мало ли всяких трудностей и испытаний нам пришлось пережить вместе за эти годы, чтобы отступать перед новыми? - Нет, ребята, как-то это неправильно, - протянула Озма убитым голосом. - Я не думала, что стать нормальной человеческой парой окажется для вас в разряде "трудностей и испытаний". Сейчас вторично чувствую себя смертельно виноватой перед вами, хотя всего лишь загладила - причём почти неосознанно, правда! - прежнюю свою непростительную вину. Поистине - куда ни кинь... - О какой прежней вине ты говоришь? - удивлённо вскинул брови Ник. - Ну как же! Можно подумать, вы не понимаете, через кого Ниммина тётка тогда договаривалась с Гингемой... - И что с того?! - воскликнула Нимми. - Ты ведь даже уже не Урфин! И мы, помнится, обговаривали это в первые же минуты после твоего превращения. - Ну, обговаривали, - буркнула Озма сердито. - А я всё равно себя простить не могу... - И ты, несчастное дитя, десять лет носила это в себе вместо того, чтобы просто вот так вот сесть и поговорить? - А думаешь, почему мы все эти годы так редко виделись? Почему я вас упорно избегала? - Но в самом деле, почему? Я не понимаю, - прошептал Дровосек. - Боялась убедиться, что вы меня осуждаете и не простили, - с трудом выдавила из себя Озма. Нимми Эми продолжала глядеть на неё изумлённо распахнутыми глазами, словно на какую-то впервые увиденную диковинку. - Озма, - сказала она наконец после долгой паузы, - ты могущественная фея и мудрая правительница. Мы с Ником тобой просто восхищаемся. Но знаешь, порой ты бываешь такой дурой, что тебя хочется просто стукнуть. Чтобы мозги на место встали. - Да я бы с радостью, - вздохнула девочка. - Только ведь не поможет. - Кто сказал "мозги"? - оживился Страшила. Лента Большой реки становилась всё шире, берега расступались, тая в далёкой дымке. Остроконечным мысом рассёк её плавное течение большой, но пустынный остров. - Поворачиваем, - сказала Озма Арбусто. Заречный лес под крылом дракона выглядел сурово и спокойно. Но вскоре стало ясно, что спокойствие это обманчиво. Мигуны под предводительством Лестара-младшего уже давно переправились через реку и продвинулись глубоко в лес. Непримиримые соперники, недавно готовые смести друг друга на площади перед Фиолетовым дворцом, были сейчас в одном строю. Перед лицом общего безжалостного врага, готового вторгнуться в Фиолетовую страну, разногласия временно отступали на задний план. Хотя, разумеется, не испарились - и Аргут, оказавшись рука об руку с оппонировавшим ему на площади фермером, уже возобновил с ним старый спор - со стороны могло показаться, бесконечный и бесплодный, да только его участники незаметно даже для себя самих всё лучше понимали друг друга. Подобные страсти кипели и в зверином царстве. Многие из тех, чьё негативное отношение к Озме и Смелому Льву не изменил и спасительный экстракт Тамиза (а таковые были даже среди побывавших в сизом тумане!), тем не менее, готовились дать отпор марранам. Кто-то боялся, что иначе они останутся не только без экстракта, но и без масок, полностью беззащитными перед туманом. Кто-то просто не мог допустить, чтобы человеческое войско без спроса шастало через их лес. А некоторые пламенные и крикливые сторонники Озмы, как среди зверей, так и среди оставшихся на том берегу мигунов, напротив, отнюдь не горели желанием биться, хотя были не против, чтобы это делали другие. Что ж, бывает и такое. И как ни спешил Ойххо, столкновение уже произошло. Первые замесы, первая кровь. Раненые по обе стороны фронта (ещё без мигунов, присоединившихся к битве буквально в эти минуты) лишь распаляли азарт. Особенно это касалось зверей, у которых хищнический инстинкт быстро подавлял рассудок - так же, как Тотошке при виде мышей. Пресечь масштабное кровопролитие становилось всё проблематичней. Озма, растерянно слушая доклад запыхавшегося стрижика, в то время как поле боя уже открывалось их глазам, не могла найти решение. На помощь пришли друзья. - И марраны, и звери боятся того же, чего боюсь и я, - задумчиво и по обыкновению витиевато начал Страшила, а Гуамоко распахнул большие жёлтые глаза и бросил одно лишь слово: - Огонь! - Ах вы, два мудреца, - засмеялась Озма. - Да!.. Филин и Кагги-Карр вместе со Стрижиком полетели вдоль мигунских рядов, озвучивая приказ принцессы. Гирлянда вспыхивающих факелов быстро побежала к обоим флангам. В глазах марранов загорелся ужас. Противники несли священный огненный цветок, подвластный лишь Великой волшебнице, князю и старейшинам. Атаковать их теперь было решительно невозможно. Воинственные коротышки с пращами и дубинами начали отступать. Попятились и звери, заворожено глядя на огонь и оставляя всякую мысль о преследовании. Но в азарт теперь вошли сами мигуны. Память предков, воинственный феомский дух, четыреста лет подавлявшиеся Бастиндой, оживали в них. Они гнались за бегущими марранами, обнажив оружие, и не было сомнения, что догнав, применят его по назначению. И лишь низко летящий над верхушками деревьев вдоль линии фронта гигантский ящер принудил их несколько сбавить темп, задрав головы. А вслед за этим с высоты вдруг донёсся старческий, но властный голос - неожиданно не только для остальных седоков дракона, но и для самого его обладателя: - Магия Балланагарской короны! Всем бросить оружие! Мигуны испуганно почувствовали, как мечи и пики сами вырываются из их рук и со звоном падают на землю. А растерянный Арбусто на спине дракона озирался по сторонам, не в состоянии понять, что и как сорвалось сейчас с его языка. Озма единственная почти не удивилась. О сакральной силе Балланагарской монархии ей было известно, хотя наблюдать в действии по понятным причинам пришлось впервые. Всё-таки Руггедо неспроста так настойчиво убеждал её короноваться. Только ей это по-прежнему не нужно. Она привыкла действовать убеждением, а не силой или страхом. Чем сейчас и займётся. Первый раз, что ли, стоять между двух огней? И уж точно не последний. - Ну, - с ехидцей спросила она, как только Ойххо приземлился, заняв половину поляны, - и где же князь Торм, заваривший эту кашу? Марраны, переглядываясь и перешёптываясь, выталкивали из-за спин стражников, те - старейшин, старейшины - Торма, пытающегося спрятаться за спину княгини Юмы. - Так что же случилось, ваша милость? Во время нашего прошлого разговора вы заявляли мне, что ни в ком не нуждаетесь, ваша долина - ваш мир и граница ваших интересов. Что же изменилось с тех пор? Князь Торм озирался в поисках поддержки, но все молчали, потупив взоры. - Великая волшебница, - выдавил он, наконец. - Она говорила, что будет нашей собственной волшебницей и научит нас хорошо жить. А потом начала готовить к какому-то походу или исходу... - Походу на Фиолетовую страну? - возмутился кто-то из мигунов. - Не-не-не! Наоборот, Фиолетовая страна должна была нас вооружить. А поход - в Подземье, на нашу историческую родину... - Так значит, вы просто заблудились? - продолжала беззлобно издеваться Озма. - И куда же делась Великая волшебница Баст, извините за выражение, рахна? - Улетела на север. Вместе с орлом и филином. - С этим филином, что ли? - принцесса указала через плечо на Гуамоколатокинта, усевшегося на крышу паланкина. - А вы, значит, отправились её искать? - Не совсем. Птицы рассказали, что в Фиолетовой стране к власти пришла какая-то Кровавая Хунта, и мигуны нам больше не союзники. Ну мы и пошли их освобождать. Чтобы они снова стали нам союзниками и научили нас хорошо жить. Раз уж волшебница пропала. Она же говорила, что мы с ними один народ, на одну букву начинаемся... - Так, - нахмурилась Озма, - что за птицы и чьи это сплетни они разносят? Теперь уже звери выталкивали на поляну поджавшего куцый хвост Сервала. - А что сразу я? - перешёл он сходу в контрнападение. - Там и без меня было кому. Всем известно, что я всегда был против вмешательства в человеческие дела и разборки. - Да ну? - рычали звери со всех сторон. - А как же Войско Ориона? - Вы не понимаете, это другое, - огрызался Сервал. - Наша родина - Орион! А то, что приложил отпечаток лапы под Политической доктриной Фаданоры, так это абсолютно ничего не значит. Чисто ситуативное сотрудничество, в котором я давно раскаялся. - В общем, мне всё ясно, - подытожила Озма. - Нашим дорогим марранам действительно стало тесно в долине, и они решили познакомиться с северными соседями. Но, друзья, это совсем не обязательно было делать с дубинками! Что касается пропаганды, разносимой неустановленными птицами, то кому-то в вашем лесу, похоже, не нравится, что здесь наконец-то установился порядок, и он решил спровоцировать марранов. - Кому-то пятнистому, с чёрными ушами, - злобно сверкнула зелёными глазами пума, чьи бока успели отведать марранской дубинки. - Это вы уж сами выясняйте. Только впредь без кровопролития, пожалуйста. Я сейчас улетаю в Изумрудный город и даже Льва забираю с собой - чтобы никто потом не рассказывал, что я опять кому-то что-то навязываю. Но вам всем собравшимся стоит хорошенько пообщаться друг с другом, - у Озмы вдруг мелькнула шкодливая мысль. - А чтобы вам не скучно было общаться... Она метнулась в паланкин. Закатившийся под сидение мяч обнаружила ещё на первом часу полёта, а теперь решила, что это провиденциально. - Энни, пасуй! - крикнула она, деля первую в жизни волейбольную подачу. И почти удачно. Отбитый Энни крученый мяч взлетел высоко над толпой марранов, у которых предсказуемо загорелись глаза: такая игра была им по нраву. Кто-то из стражи взлетел высоко в прыжке, ударяя по мячу сверху и направляя в сторону той самой обиженной на марранов пумы, у которой, несмотря на боль в рёбрах, взыграл кошачий инстинкт, и под ударом сильной лапы мяч полетел к мигунам... - Сетку надо бы, - вздохнула Энни. - И правила объяснить. - Ничего, сами разберутся, - махнула рукой Озма. - Если хотят выяснять отношения, пусть лучше делают это с мячом, чем с мечами. Только, - она щёлкнула пальцами, - небольшое заклятие на мяч, чтобы не сразу развалился с такими суровыми игроками... Прежде, чем Лев забрался в паланкин, Озма сняла с его шеи пузырёк с экстрактом. Конечно, он был уже не нужен, как и маски из листьев рафалоо, но попробуй заявить это зверям, тем более, сейчас - половина, как водится, не поверит, и будет новый повод перессориться. Передать его решила обалдевшему от такого жеста Сервалу. Озма славилась своими нестандартными решениями, которые почти всегда успешно срабатывали. Но прежде, разумеется, протянула пузырёк Арбусто: - Вы точно хотите вспомнить всё? - спросила с сомнением в хрустальном взгляде. - Не передумали? Старик решительным движением поднёс пузырёк к носу. От накативших воспоминаний всё поплыло перед глазами и закружилось каруселью. Так что место драконовожатого пришлось передать Кустису. - Я и в самом деле прожил какую-то бестолковую жизнь, - вздохнул после долгого молчания уже в полёте. - Но тем ценнее то, что испытываю сейчас, на склоне дней... Тотошка зарылся в густую гриву Льва, а тот, валяясь кверху лапами, блаженно мурлыкал, как большой жёлтый котёнок. Вообще-то львы не мурлычут даже в Волшебной стране, но наш был исключением. Две вещи омрачали ему радость встречи со старыми друзьями: загадочная судьба Элли и то, что Львица скорее всего так и не встретится с Чарли и не увидит сестрёнку своей любимицы, столь удивительно на неё похожую. Зато Озма в последнем совсем не была уверена. И теперь, когда война трёх народов успешно предотвращена, этот вопрос стал самым неотложным. - Энни, - начала она осторожно, - я сейчас скажу то, чего никто никогда не предлагал твоей сестре, да и мне сейчас произносить неловко. И всё-таки - что если тебе придётся остаться в Волшебной стране? Поселишься со мной во дворце, будешь учиться волшебству и ратному делу. Родители будут знать, что ты жива и у тебя всё хорошо, а когда научишься контролировать свою магическую силу, сможешь их ненадолго навещать. В конце концов, прости за откровенность, но Канзас - скучная и серая пыльная степь. И ждут ли тебя в Большом мире перспективы, подобные тому, чтобы быть феей и Белым рыцарем Волшебной страны? Все напряжённо ждали ответа, а Аврал натянул берет на уши, чтобы не было видно, как они краснеют. - Нет, Озма, - вздохнула девочка, - этот вариант я даже не хочу обсуждать. По крайней мере, пока мы не будем точно знать, что он единственный. А вот скажи: то заклинание Гуррикапа из гномских летописей, о котором ты в Подземье упоминала, - оно могло бы сделать так, чтобы я больше не была феей и Белым рыцарем? Озма задумалась: - Ну, теоретически, если оно действительно способно отменять любое волшебство, тогда да. - А оно могло быть записано в его книге? - продолжала Энни, глазёнки которой всё сильнее разгорались надеждой. Озма начала понимать, к чему она клонит: - Если оно действительно существовало, то весьма вероятно. Я даже не исключаю, что Бастрахна так стремилась добыть эту книгу именно ради него. Но ведь вы её так и не нашли... - Потому что Цветка убедила нас этого не делать. Но может быть, теперь уже можно? - Тогда, - ответила Озма, признавая, что девочка говорит вполне толковые вещи, - есть смысл дождаться Многоцветку для объяснений. Она появляется всегда неожиданно и всегда вовремя. Энни упрямо наморщила нос. - Ждать, конечно, можно, только ведь не обязательно сложа руки! Можем наведаться для начала в замок Гуррикапа - вдруг там отыщутся какие-то подсказки? - Бастрахна была уверена, что книга там, - заметил филин. - И да, она несколько раз упоминала о каком-то Главном Заклинании... - Вот видишь! - обрадовалась Энни. - А когда мы на Ойххо летели мимо его долины, у меня блеснул рубин и разболелся шрам от Меча. То и другое впервые после Подземного леса, между прочим. А так, чтобы одновременно - и вовсе, кажется, впервые. Думаешь, это не знак? Она вдруг осеклась на полуслове. В серых глазах вспыхнула безумная догадка, быстро сменяясь страхом того, что она может оказаться ошибочной. - Озмочка, - прошептала еле слышно. - А может быть, и не придётся никого ждать и никуда лететь. Кажется, я знаю, где Книга...