Теплые истории

Он приходит во снах. Пробирается ярким светом сквозь мглу. На губах всегда лисья улыбка, глаза слегка прищурены, веет опасностью и душком Бездны. Голос — сладкий яд, мягкий, приятный, с легкой хрипотцой. Отчего-то так и хочется сравнить с божеством, которое не поймать. А ему в ответ только смеются, глаза сильнее щурят, берут за подбородок и шепчут в губы, почти касаясь. — Ну так сравни, Адепт. Сон тает с рассветом. Сяо подскакивает на кровати, ведет ладонями по лицу, сжимает в пальцах волосы у самых корней. Голоса в голове утробно урчат, смеются, больше похожи на сытых зверей и он, впервые за столько лет, действительно пугается своей кармы. Чжун Ли только хмурится, когда к нему является Якса. Выглядит растерянно, но продолжает улыбаться расслабленно-лениво. Рассказывает о человеке, что сумел пробраться к нему в сон, а с пробуждением карма не причиняла боли. Чего уж там, она перестала это делать во сне, стоило человеку явиться. И что ему не нравится, так это выражение Гео Архонта. Его пальцы напряженно сжимают пиалу с чаем, хмурит брови. Сразу видно — произошедшее обеспокоило его. — Не думаю, что могу помочь. Никогда не встречал подобного человека. Но будь осторожен. Раз он смог пробраться в твой сон, то… — Это не совсем уж и смертный, — усмехается Сяо, кивает Архонту, внутренне раздражаясь тому, что толком ничего не узнал и исчезает в красно-черном вихре. Другие Адепты тоже не ведали, кто посмел пробраться в сон Охотника на Демонов. Это… действительно раздражало. В тот день демоны наверняка пожалели, что решили высунуться и побродить по поверхности. Нефритовый Коршун был беспощаден. Паренек является к нему спустя неделю, задумчиво ведет пальцами в перчатках по путам кармы, кладет ладони на щеки, заставляя смотреть в глаза и улыбается. Опасно. Слишком опасно, но боль от кармы сходит на нет, «веревки» окутывают тело слабее и, кажется, даже дышать легче. Подобного не мог сделать даже Моракс, а этот незваный гость с белыми сверкающими вставками на одеждах… Стоило ему только прикоснуться, как Сяо ощутил себя вновь чистым, не запятнанным кармой. Странно. Непонятно. Желанно. — Кто… — Еще рано, Сяо. Пока, можешь называть меня Черным Солнцем. Улыбка на мгновение становится мягче, но тут же сменяется хитрой лисьей. На уголке губ оставляют короткий поцелуй, а затем… Его вытягивают из сна, словно рывком из воды вырывают. Он чувствует фантомное прикосновение. Улыбается, касаясь пальцами. Черное Солнце значит? Какое… Странное имя. Мораксу о своих снах он больше не говорит. Этот странный парень приходит к нему практический каждую ночь, снится и дарует… свободу от кармы. Это, признать честно, вызывает привыкание, словно наркотик. Может быть, он и правда был богом? В один из дней он просыпается с именем «Итэр» на губах. В груди селится беспокойство. Что-то не так. Что-то происходит, чего он не понимает и это раздражает. На своем излюбленном месте, уже вечером, он встречает незнакомца, одетого в походный плащ. Словно… старался спрятаться. Карма и голоса при виде человека успокаиваются, урчат довольно. Это… Итэр? — Солнце?.. Ответом ему служит смех. Тихий, немного хриплый. Капюшон скидывают с головы, и у Адепта все внутри замирает. Он стремительно подходит к нему, хватает щеки в ладони. Это… Не сон. Он правда здесь. К нему можно прикоснуться, почувствовать тепло кожи и… душок Бездны. Осознание ошарашивает, практически буквально сбивает с ног. — Ты… Принц Бездны… — Вот ты меня и раскрыл, Сяо. Итэр улыбается, но совсем не так, как во снах. От его улыбки веет усталостью и теплом. Так и хочется… Он не знает, чего ему хочется больше, последовать за ним, поцеловать или спрятать? Бездну ненавидят, противостоят ей. Итэра же… Хотелось защитить. Укрыть от всех проблем, позволить отдохнуть, потому что сейчас он видит усталость в его медовых глазах. Ему бы отвернуться, уйти, противостоять соблазну, но рядом с Солнцем так хорошо. Карма не доставляет проблем, голоса молчат, слишком… хорошо. — Что будешь с этим делать? Итэр наконец берет его руки в свои, отнимает от лица, смотрит внимательно. Так, словно ответ адепта решит жить ли ему или же умереть. Сложно поверить, что человек перед ним был главой Ордена Бездны. Тем человеком, что посылал своих приспешников по регионам в поисках чего-то. Тем человеком, которого ему ни за что нельзя было любить, к которому нельзя было привязываться. Итэр молчалив, что во снах, что в реальности. Вместо него говорят прикосновения. Они дают покой, словно очищают от боли. — Я… — Сяо поджимает губы, хмурится, прикрывает бирюзовые глаза, делает шаг назад, призывает копье. Принц перед ним напрягается, выставляет правую руку в сторону, призывая золотой меч. — Думаю, что стану твоими ушами и глазами. На губах расползается усмешка, когда он видит удивление. Преклоняет колено и наклоняет голову. Принц заходится в смехе, меч убирает да целует прямо в метку на лбу, принимая его решение. Перед тем как уйти, Итэр тихо роняет: — Я освобожу тебя от удушающей кармы. Избавлю Тейват от лживых богов и неба. Только подожди еще немного. Сяо поднимает взгляд на Принца, улыбается и оставляет на его губах поцелуй, что отдает привкусом металла (не смог удержаться и укусил) и, почему-то, сладостью ягод белладонны. — Я Охотник. Уж подобное сделать я способен. Черное Солнце улыбается, встает на перила балкона и, расставив руки в сторону, падает. Сяо бросается к краю и только языком цокает, когда Принц исчезает в иссиня-фиолетовом портале. Адепт возвращается в свою комнату, приходя к мысли, что Итэр, его личное Черное Солнце, является богом куда больше, нежели Архонт, который не смог даже облегчить боль кармы. И даже если ему придется стать рабом этого странного парня… Что ж, пускай так и будет. Черное Солнце довольно улыбается, когда оказывается в знакомом тронном зале. Все. Идет. По. Плану.