Теплые истории

Пить Итэру категорически нельзя. Именно к такому выводу приходит Сяо, когда видит уже пьяного путешественника за столом на террасе постоялого двора. У него красные щеки, глаза блестят, а пальцы сжимают маленькую пиалу с каким-то алкоголем. На дворе уже давно ночь. Все добропорядочные постояльцы давно спят в кроватях, а этот... Сяо хмурится, медленно подходит, встает перед Итэром, а у того взгляд какой-то совсем шальной. Качается из стороны в сторону. — Сколько ты выпил? — от пьяных людей проблем не меньше, чем от демонов, иногда даже больше. Потому что адепт знал, как себя вести с воплощением павших Архонтов, а вот с теми, кто пал от высокоградусного напитка... Этого Моракс ему не объяснял. — Сяяяооо, — Итэр довольно и пьяно улыбается, слегка щурит глаза, встать пытается, да вот тело не слушается. Оно кажется удивительно легким, словно кто-то уложил его на мягкие пушистые облака и отправил в плавание. Упасть и познакомиться с полом ближе не позволяют крепкие руки. — Я просто... Что же там такое, Сяо уже не слышит, странник замолкает, а настроение у него меняется слишком быстро. Радость сменяется грустью и тоской. Выдержать подобный взгляд непросто, тем более, когда так смотрит тот, кто всегда спешит на помощь, тот, кто всегда готов стать спасительной веточкой для утопающего. Сердце отчего-то щемит. Сяо невольно думает, что заболел, поднимает взгляд на балкончик третьего этажа, а затем притягивает к себе Итэра, обнимает крепко. Бросает короткое “держись” и в мгновение перемещается наверх черно-зеленой вспышкой. Дышать здесь куда проще, чем внизу. Итэр отцепляется от Сяо, делает пару шагов назад, раскидывает руки в стороны, словно хочет весь-весь мир обнять, и смотрит на небо. — Звезды неизменны, как думаешь, Сяо? — тихо хрипит Итэр, опираясь уже о перила балкончика, адепт становится рядом, чтобы суметь в случае чего подхватить. В тайне надеется, что подобного не произойдет. А ещё надеется, что сможет понять, что в голове у этого неугомонного. Привычным движением скрещивает руки на груди, но взгляд на просторы Ли Юэ не переводит. По телу пробегает дрожь, когда в янтарных глазах напротив он видит слезы. Они застывают на ресницах и пока не срываются вниз. Это... Сяо сложно признать, но пугает. Он совсем не понимает, что на уме у Итэра. А еще... Где, дьявол ее дери, его летающая подруга? Кто-кто, а она должна ведь помочь своему другу, разве нет? А Итэр... Он слишком пьян, чтобы контролировать самого себя. Пьян и немного разбит после путешествия в Инадзуму. Пытается собрать себя по кусочкам, да выходит скверно. Земли Электро Архонта отличались слишком сильно от Монда и Ли Юэ. Но, как и последние, нуждались в помощи. Путешественник горько улыбается и кладет голову на крепкое плечо, жмурит глаза. Итэр молчит. Сяо тоже, к сожалению, он не был хорошим собеседником. — Я был напуган, — тихо начинает почетный рыцарь, шумно выдыхает. Речь у него внятная, но адепт все еще чует запах алкоголя. Может быть, свежий воздух заставляет понемногу трезветь? Или же вино (Сяо наконец вспомнил, что имело подобный запах) развязало язык и так разговорчивому страннику? — Инадзума... Оказалась жестоким местом. Очень. История... Истории, что я услышал и увидел... Итэр судорожно выдыхает, сжимает руки в кулаки, воздух вокруг электризуется. Лиловый элемент словно вторит смешанным чувствам своего владельца. Все, что делает адепт, осторожно сжимает руку Итэра в своей. Давая понять, что все уже позади. Сейчас он в Ли Юэ, под защитой не только гор и Моракса, но и Адептов. Сейчас Итэр под защитой Сяо. — Я был вместе с Паймон, но... Иногда я чувствовал такое раздражение от людей. Они хотели, чтобы я помог, чтобы участвовал в восстании. Ха... Приплыл, чтобы просто поговорить, а в итоге? Даже сразился с Предвестником. Инадзума — выжигает. Знаешь, когда молния бьет в дерево и от него остается только черная обугленная палка? Молниеносно. Но больше... выжигало то, что я не мог все бросить и вернуться. Иногда так хотелось. Пусть все горит синим пламенем, не я должен решать междоусобицы. Но не мог. Смотрел на море и думал о холмистом Мондштандте и горах Ли Юэ. Вспоминал праздник морских фонарей. Думал о тебе... — Итэр разжимает кулак, переплетает свои пальцы с пальцами Сяо, крепко сжимает, словно Адепт вот-вот исчезнет. Чуть ослабляет хватку, когда ощущает теплый поцелуй на макушке. — Мне было страшно. Я очень скучал. Я... Итэр поджимает губы и качает головой. Мысли в голове бессвязные. Совсем в слова не складываются, а так хочется. Но, кажется, Сяо понимает его без слов. Словно между строк читает о страхах, что одолевали, когда понял: связаться с Ли Юэ будет возможно только в том случае, если Инадзума перестанет быть изолированной. По дрожащим рукам понимает, в каком отчаянии был Итэр, когда мог только наблюдать за тем, как складывалась история. По сбивчивому рассказу, неясному и прыгающему, слышит, что сделал все, что было в его силах, потому что иначе не мог, но от этого чертовски устал. — Поэтому пил и ждал меня? Итэр тихо и устало смеется. Он ощутил в Инадзуме многое. И горечь потери (снова), отвращение к самому себе за то, что был слаб (вновь), страх, что может и не вернуться, отчаяние, безнадегу, когда посетил остров Цуруми. — Я скучал, — тихо отвечает путешественник. Как будто Сяо об этом спрашивал. Адепт тихо фыркает, обнимает за плечи, молчаливое “я тоже”, а затем ведет его в номер, чтобы отоспался. Это приключение оказалось слишком долгим и выматывающим.