Теплые истории

Итэр протягивает ему пузырек с жидкостью, что переливается внутри перламутром, а при открытии поднимается пар, что завивается в спирали розоватого цвета. Венти не знает, что это такое, он задумчиво крутит бутылек в руке, пока путешественник о чем-то рассказывает. — Это что-то похожее на любовное зелье. Альбедо назвал его Амортенция. Не хочешь проверить его? — улавливает Барбатос и поднимает взгляд на Итэра, тянет улыбку на губах. Любовь? Слишком приземленное понятие для бога, слишком недоступное для того, кто по сути, и человеком не является. — А что насчет тебя? Обычно ты всем помогаешь, — наклоняет голову набок, бутылек опускает рядом с собой и берет в руки лиру, проводя пальцами по струнам, намурлыкивает под нос старую-старую песню о девушке и эльфе, которые посылают друг другу невыполнимые задания. — Я... — Итэр тушуется, отводит взгляд, но Венти видит как краснеют чужие щеки, пальцы перебирают косу. — Уже испробовал. В общем, воспользуйся. А затем Путешественник жмурит глаза и исчезает из поля зрения. Сбежал, думает Венти, а затем упирается затылком в кору дуба, поднимает бутылек на уровень глаз. В первый раз он не смог распознать запах, слишком много всего намешано. Барбатос осторожно откупоривает бутылек, наблюдает за паром, закручивающемся в завитки, а затем вдыхает поглубже. На языке почти сразу оседает так много запахов, что Венти теряется. Он будто бы снова стал элементалем. Слабеньким северным ветром, что несет в себе с моря тысячу ароматов. Он ощущает на языке горькую сладость сесилий. Перед взглядом день восстания, когда он потерял дорого человека и чей облик принял, чтобы не позабыть. Обычно, сесилии не пахнут так ярко. Но это зелье будто усиливает аромат в десять раз. Но это ведь еще не все. Барбатос принюхивается и ощущает запах сладкого винограда и яблок. Они приятно щекочут нос, а на губы наползает легкая улыбка, безмятежная. Надо будет сегодня зайти в таверну, может быть мастер Дилюк нальет ему взаймы? Или же Венти оплатит ему песней. А еще... Это зелье пахнет... Венти не знает, как описать этот запах камня. Терпко так, но вместе с тем, прослеживается легкая сладость. Мешается с солью ветров с моря. Легкой ноткой вписывает аромат правильно заваренного чая. Так пахло от одного человека, которого он слишком уж давно не навещал. Может быть... стоит взять бутылочку особого вина? *** Чжун Ли скептично рассматривает бутылёк, что дал ему Путешественник, сказал, что один его друг проводит эксперимент и ему нужен как можно больший охват. А у Итэра друзья - весь Тейват. Жидкость в бутыльке переливается красивым перламутром, а при открытии пар поднимается и в завитки завивается. Аромат такой насыщенный и многогранный, что даже Ин Эр не сразу разберет его на ноты. Пахнет... пылью. Горечью утраты и чувством беспомощности, когда совершенно ничего не можешь сделать, только сидеть и смотреть, как из тела уходит жизнь. Бледная рука передает в руки головоломку, которая так и лежит до сих пор неразгаданная. Османтусом в период его буйного цветения. Запах уникален настолько, что точно определить чем именно пахнет Чжун Ли, в своем нынешнем виде, не может. Узнаёт скорее потому, что запах сразу отдает и миндалем и персиком, и даже немного медом. Неповторимый аромат османтуса. А еще на легком фоне сесилий и яблок, ощущает аромат легкого ветра, который ударяет прямо в лицо приятной свежестью в жаркую пору. И Чжун Ли, на самом деле, немного удивляется. Чего он не ожидал, так это того, что будет ощущать запах этого... барда. Может быть, Путешественник не спроста принес ему это зелье? Кто знает, какие цели преследовал этот странник из иных миров? Однако... Пока не ощутил этот запах и не осознавал, что где-то глубоко внутри засела легкая тоска. Они слишком давно не виделись. С тех пор, как Барбатос снова впал в долгий сон. Он слышал, что тот проснулся, не так уж давно. Но встречаться им пока не доводилось. Моракс понимает, что к нему гости не сколько по раскрытому окну, сколько по яркому запаху сесилий, изменившемуся ветру, который это самое окно распахивает. На подоконнике, придерживая берет, сидит Барбатос, в руках у него бутылочка старого вина, на губах улыбка. Венти легко спрыгивает на пол, пододвигает стул поближе к рабочему столу и, поставив бутылку на стол с тихим стуком, складывает руки на столе. — Выпьем, как в старые добрые, Моракс? Уверен, нам есть, что друг другу рассказать. Я должен знать все новости, которые пропустил из-за долгого сна! — Здравствуй, Барбатос, — кивает в ответ, слегка щуря глаза. Смотрит на бутылку, на Венти и соглашается с предложением. Им и правда есть, что вспомнить и о чем поговорить. Например об этом любопытном зелье, что зовется Амортенция.