Возьми меня с собой...

Юнги протянул большую чашку шоколадного латте Чимину, с ногами забравшемуся на диван и переодетому в сухую одежду. Спортивные штаны Юна были парню немного длинноваты, но плотно обтягивали упругие натренированные бедра, притом что на хозяине болтались, как на вешалке. Зато футболка сидела практически идеально, и только растянутый ворот, сползая на одну сторону, являл взору острые ключицы. Пак сделал глоток горячего напитка и поëжился. — Замёрз? — заботливо поинтересовался Юнги, а когда Чимин помотал головой, проворчал нечто нечленораздельное и скрылся на втором этаже своего лофта. Вернулся спустя пару минут с пушистым пледом. — Держи, — парень бросил покрывало Паку и направился в сторону кухонной зоны за своим американо. — Я правда не хотел обидеть тебя, — несмело проговорил Чимин, когда Юн устроился в кресле напротив с чашкой кофе, поставил на журнальный столик, разделявший парней, большую стеклянную пепельницу и закурил. — Вообще-то в доме я не курю, — буркнул Мин, заметив осуждающий взгляд младшего. — Только в особенных и экстремальных случаях. — А я особенный или экстремальный? — несмело поинтересовался Пак, плотнее укутавшись в тёплый плед. Вновь взял чашку с латте и, сжав её в ладошках, сделал ещё один глоток. В общем, занимал себя, чем мог, только бы не смотреть на Юнги в ожидании ответа. — Ты экстремально особенный, — фыркнул парень. — Два в одном. Я вообще начинаю бояться тебя. Голос Юнги звучал глухо, но в то же время не без красок и эмоций. В нём слышались раздражение и волнение, но вместе с тем не было ни капли злости. Да, Чимин бесил Юна до дрожи в пальцах, когда хотелось обхватить тонкую шею и сжимать, что есть силы, только бы он не говорил глупостей. Стоило Паку раскрыть рот, то из него, как из рога изобилия, фонтанировали такие перлы, за которые хотелось стукнуть пару раз чем-то тяжёлым, только бы блондин заткнулся. Или на крайний случай залепить рот скотчем, или засунуть кляп… Мин тряхнул головой, прогоняя пошлые картинки с Чимином в главной роли с ярко-красным кляпом во рту (как раз недавно Юнги снимал такой для интернет-магазина игрушек для взрослых). Ещё и бандаж на него надеть бы, кожаный, с блестящими заклёпками. И приковать наручниками к кровати в форме морской звезды… — Не поверишь, но иногда я сам себя боюсь, — почти шёпотом произнёс Пак, ещё сильнее втягивая голову в плечи. Он выдержал небольшую паузу, собираясь с мыслями, и Юнги покорно ждал, когда парень снова заговорит. — В школе я не пользовался большой популярностью. Был из тех, кто как минимум никому не интересен, а как максимум — становится объектом для буллинга. Мне повезло, в школе нашелся ещё более странный парень, которому крепко доставалось. А я тихонько радовался своему статусу невидимки. А ведь если бы одноклассники захотели, нашли бы к чему придраться. Юнги удивлённо приподнял брови. Чего точно не ожидал услышать, так это такого откровенного признания. Он бы в жизни не подумал, что в прошлом Чимин был изгоем. С его-то красотой, очарованием, исключительным телом. — Видел бы ты меня в средней школе, — продолжал тем временем Пак. — Щёки как у хомяка, волосы, больше похожие на спаленную солому, ещё и прыщи по всему лицу. Приходилось замазывать их, хотя это и не особо помогало. Юнги хотелось рассмеяться, настолько неправдоподобно всё это звучало, однако он лишь сильнее стискивал зубы, не давая эмоциям прорвать оборону самообладания. — А потом резко всё изменилось, — выдохнул Чимин после небольшой паузы. — Летом, перед вторым семестром первого класса , родители отправили меня в языковой лагерь, чтобы я подтянул английский. Руководителем нашей группы был американец. Билли, — Чимин усмехнулся, мысленно возвращаясь в прошлое. — Ему было чуть больше двадцати и он копил на обучение в танцевальной академии в Нью-Йорке, потому и согласился на эту работу. С раннего утра и до позднего вечера он носился с нами, малолетками, изъяснявшимися по большей части жестами, нянчился, пытался научить хоть что-то говорить по-английски. А когда мы, наконец, укладывались спать, тренировался. Я случайно увидел, как он танцует: прямо на улице, на небольшой площадке, где у нас проходили занятия, в свете фонарей под звёздным небом. Чимин замолчал, мечтательно прикрыв глаза, будто перенёсся во времени и вновь наблюдал за танцором. — Именно тогда я и понял, что хочу быть таким, как Билли. Так же легко двигаться, быть таким же стройным. Юнги нахмурился, понимая, что дальнейший рассказ будет не столь безоблачным, как его начало. И интуиция не подвела. — Случилось так, что в июне школу покинул Пак Чимин, невидимка с пухлыми щеками, а в сентябре появилась его тюнингованная версия. За пару месяцев я сбросил больше десяти килограмм. У бабушки едва шок не случился, когда она увидела меня перед самым началом занятий. Такой разнос устроила матери за то, что она заморила меня голодом. Парень засмеялся, вспоминая тот день, когда бабушка грозила лишить его маму родительских прав и забрать Пака к себе на восстановление после истощения. — Я записался в танцевальную школу, проводил там почти всё свободное время, за исключением тех часов, когда без задних ног падал в кровать, — продолжил Чимин свой рассказ. — Мама долго возмущалась, когда выяснилось, что мой гардероб нуждается в полном обновлении, потому как вся одежда болталась на мне, как на вешалке. Юнги фыркнул, представив насколько же должен был измениться Чимин. Ему вдруг безумно захотелось посмотреть на того, прежнего невидимку из прошлого. И он решил, что обязательно попросит Пака показать свои детские фотографии, но точно не в ближайшем будущем. — Вместе с переменами пришла популярность, — повествовал тем временем Чим. — На меня стали обращать внимание. Да и почему нет? — спросил парень и сам же ответил: — Кожа стала чистой, потому что я перестал жрать всякую гадость, тело приобрело гибкость, выровнялась осанка. Тогда я впервые осветлил волосы, всего несколько прядей, на большее мама не согласилась. Девчонки шушукались за моей спиной, всячески пытались завладеть моим вниманием, но мне было не до них. После занятий я сразу бежал в зал и танцевал до тех пор, пока не падал от усталости. Но при этом ещё и умудрялся прилежно выполнять домашние задания, оставаясь почти лучшим учеником в классе. Сам не знаю, как мне всё удавалось. Чимин легко засмеялся, оторвал, наконец, взгляд от плескавшегося уже на дне чашки латте и впервые с начала своего повествования посмотрел в лисьи глаза Юнги. — Так продолжалось до выпускного класса, пока Сонбин не перевёлся к нам из Тэгу. Правда, поначалу я и его не замечал. — Чим фыркнул, будто и сам удивлялся, как так могло получиться. — Однако его настойчивость прорвалась сквозь мою тотальную занятость. Несколько недель он ходил за мной по пятам, прежде чем я обратил на него внимание. А когда это наконец произошло, я понял, что пропал. Острый приступ зависти к незнакомцу уколол Юна в самое сердце. Хотел бы он, чтобы Чимин и о нём говорил так же, мечтательно улыбаясь. — В общем, я влюбился. Впервые в жизни. Это как будто ты с разбегу впечатался в стену, и тебя размазало по поверхности. Ты разбился вдребезги, растворился, умер и воскрес. Только это уже не ты, тот который был до. Это новая версия тебя, окрылённая, витающая в облаках, глядящая на весь мир сквозь призму своих чувств. Голос парня зазвучал тише, и Юнги, дабы слышать каждое слово, пришлось даже переместиться на диван и придвинуться как можно ближе к Чиму. Вот только Пак этого даже не заметил, продолжая свой рассказ. — Ох, какой это был роман! — восхищённо прошептал он. — О таких пишут книги. Сонбин смотрел так, будто я был редчайшей драгоценностью, на которую и глядеть боязно, а уж дотронуться — и вовсе немыслимо. Он дожидался меня после тренировок, чтобы я не ходил поздно вечером один, утром подвозил до школы, и у меня появлялась возможность подремать лишние полчаса, пока машина неторопливо тащилась по пробкам. Если выдавался свободный час между занятиями в школе и тренировками, мы обедали в кафе, а по воскресеньям ездили за город на дикий пляж, часами гуляли, любуясь волнами и разговаривая. А ещё он дарил подарки: цветы или пустяковые безделушки, которые я хранил, будто они стоили миллионы. Юнги позволил своему воображению разгуляться и представил Чимина, бредущего по белому песку за руку с парнем, улыбающегося и болтающего разные глупости. Вот только настроения эти видения не поднимали, напротив, раздражали и злили. Потому что он знал, к чему в итоге привела такая доверчивость Пака, для которого первая любовь превратилась в нечто страшное, искалечившее нежную душу. — В первый раз мы поцеловались лишь спустя несколько недель, — продолжил Чимин. — До сих пор помню это ощущение. Казалось, меня разорвёт на части от избытка эмоций. Никогда больше я не испытывал такого, ни до, ни после. Парень замолчал на несколько минут, и Юнги всё ждал, что Чимин добавит что-то вроде «Пока я не встретил тебя», но нет, ничего подобного Пак не произнёс, а когда заговорил вновь, Мин понял, что развязка совсем близко. — К выпускному я готовился с особой тщательностью, потому что решил сделать эту ночь особенной. Мы решили, — поправился он. — Вместе с Сонбином. В течение двух месяцев он не позволял себе ничего кроме поцелуев, даже ни разу не попытался забраться мне в штаны, хотя я был бы не против, — ухмыльнулся Пак. — Хотелось большего, но просить я не осмеливался. Просто ждал. И вот однажды за пару недель до окончания школы, Сонбин спросил, хотел бы я провести с ним ночь. Юнги напрягся, ладони сами сжались в кулаки. Он представил Чимина, открытого, доверчивого, готового подарить своё тело тому, кого полюбил первой искренней любовью. — Я почти перестал спать, ночи напролёт мечтал о том, как всё будет. Перерывал интернет в поисках информации, пытался готовиться, как мог, — в голосе послышалось раздражение. — Если бы не это, всё вообще могло закончиться плачевно. Сонбин даже не подготовил меня, просто поставил раком и вошёл. Нет, конечно мы долго целовались, прежде чем дошли до главного, он даже подрочил мне, чтобы, как он выразился, я расслабился. Вот только ни хрена это не помогло. Он трахал меня, а я терпел. Плакал и терпел, потому что любил. Потому что хотел, чтобы ему было хорошо. Хотел доставить удовольствие любимому… Ещё и отсосал ему, потому что он хотел ещё, а я понимал, что больше не вынесу. Чимин замолчал, уткнувшись лицом в собственные колени, и по тому, как вздрагивали его плечи, Юнги понял, что парень плачет. Мин забрал уже опустевшую чашку из цепкой хватки чиминовых пальцев, отставил её на стол и, обняв парня за сгорбленные плечи, притянул к себе, преодолевая сопротивление. Пак попытался вырваться, шмыгая носом и ворча что-то, но Юнги продолжал удерживать его, прижимая к себе и утыкаясь губами в макушку. Он ничего не говорил, понимая, что тысячи слов не хватит, чтобы высказать всё, что у него на душе. Да и не помогут никакие уговоры. Чимин жил с этим грузом столько лет и ещё столько же будет тащить его в себе, пока сможет, наконец, отпустить. Но если ещё пару часов назад Юнги готов был отпустить парня, отказаться от своих планов на него, то сейчас уверенность в том, что он не позволит Чимину уйти, прочно укоренилась в мозгу. — Но знаешь, что самое странное? — Чимин настойчиво отодвинулся от Юна, вытер влажные щëки полой футболки и посмотрел на парня. — Я готов был ждать, налаживать отношения. Для меня секс был не важен, просто дополнение. Потому что я любил этого человека. — Чим замолчал, но Юнги даже не пошевелился, продолжая ждать, когда Пак заговорит вновь. — Только, как выяснилось, моя любовь никому не нужна. Чимин снова уткнулся лицом в колени, обхватив их руками, но продолжал говорить. Юнги пришлось напрячь слух, чтобы слышать и понимать сказанное Паком. — Когда я проснулся, Сонбин уже оделся. Видимо, он даже не собирался прощаться со мной. А я создал неловкую ситуацию своим пробуждением. Пришлось объясняться. Хотя Сонбин не особо утруждался. Просто сказал, что ошибся. «Да, Чимин, ты мне очень нравишься, но близость с парнем не доставляет мне такого удовольствия, как с девушкой». Вот и всё, что он сказал тогда. Чимин повернулся и посмотрел прямо в глаза Юнги. — Как видишь, дело не в тебе, Юнги-я, — сипло проговорил он. — Просто для меня слишком сложно отделить понятия «отношения» и «боль». Юн смотрел на парня, такого растерянного и разбитого, словно прошлое вновь затянуло его в свои сети, в то далёкое утро после выпускного, когда сердце разбилось вдребезги. И теперь Мин твёрдо знал, для чего судьба в лице Джесси свела его с Паком. Для себя Юнги решил: он сделает всё, чтобы этот мальчишка, израненный когда-то, забыл о случившемся с ним и смог жить дальше. Нормально жить. Даже если они не останутся вместе, Юн хотел помочь Чимину вернуть веру в людей. Пусть при этом придётся причинить Паку боль, но только так можно вылечить. Обхватив парня за шею, Юнги притянул его к себе, обнимая, касаясь губами макушки, утыкаясь в неё носом. За собственными мыслями и эмоциями он не заметил, как чужие ладошки пробрались под футболку, а губы прошлись по коже на шее. И лишь когда оказался лежащим на диване, осознал, что происходит. Однако останавливать Чимина не стал, позволив парню раздеть себя и раздеться самому. Смиренно ждал, пока Чимин метнулся к тумбочке, где по обыкновению лежали смазка и презервативы. Не сопротивлялся, когда чужие руки настойчиво перевернули его на живот, и лишь шепнул, что вполне можно обойтись без подготовки, намекая на игрушку, которую вытащил по возвращению из ресторана. Измотанному двухнедельным возбуждением телу Пака хватило всего нескольких минут, чтобы дойти до черты и перешагнуть её. — Прости, — на выдохе просипел Чимин, уткнувшись лбом между лопаток любовника. — Слишком быстро… — Никогда не извиняйся за то, что происходит в постели, — проговорил Юнги. — Если только ты намеренно не причинил боль партнёру, без его согласия. Но и в этом случае просить прощения бессмысленно. — Ты всегда философствуешь во время секса? — фыркнул Чимин, приподнимаясь на одной руке, а другой придерживая презерватив, пока выходил из тела партнёра. — Не во время, а после, — поправил парня Юнги и поднялся. — Далеко собрался? — удивлённо уставившись на белоснежный зад любовника, поинтересовался парень. — В душ, — не оборачиваясь ответил Юнги, уже поднимаясь по лестнице, а услышав за спиной шлёпанье босых ног, добавил: — Можешь воспользоваться гостевой ванной. Уточнять её местоположение Мин не стал, поскольку ещё в прошлый раз ознакомил парня с планом своего лофта. — Какого чёрта? — взвизгнул Чимин, когда старший захлопнул дверь ванной прямо перед его носом. — Прятаться от меня вздумал? — Просто хочу нормально помыться, — донеслось до него в ответ, а окончание фразы потонуло в шуме воды. Метнувшись вниз, Чимин быстро ополоснулся и вернулся на пост, чтобы Юнги, выйдя из ванной, уж точно не ускользнул. — Продолжим? — поигрывая бровями, проговорил Чим и, схватив Мина за запястье, потащил в спальню. — Прости, но тебе лучше уйти, — настойчиво выпутывая руку из чужой хватки, проговорил Юнги и застыл как вкопанный. — Что значит, уйти? — уставившись ошалелым взглядом на партнёра, фыркнул Чимин. — Это ты сейчас пошутил? — Даже не думал, — покачав головой, произнёс Юнги чуть слышно. — Постой, — Пак усмехнулся, однако уже в следующее мгновение улыбка сползла с его лица. — Ты, блять, хочешь, чтобы я сейчас поступил с тобой так же, как мразина Сонбин со мной? Так и знал, что нельзя было тебе рассказывать! Чимин сорвался с места и побежал вниз по лестнице, норовя поскользнуться и свернуть себе шею. Именно этого и боялся Мин, а потому помчался следом, придерживая полотенце, грозившее свалиться с бёдер. — Погоди! — крикнул Юнги, подбежав сзади и заключив парня в плотное кольцо своих рук, прижимая спиной к своей груди так сильно, что, казалось, рёбра Чимина вот-вот треснут. — Когда ты, наконец, поймёшь, что не все такие, как этот твой… — Да пошёл ты! — прорычал Пак, пытаясь вырваться, но фотограф оказался намного сильнее. — Чимин! — крикнул Юнги прямо в ухо парню, заставив того поморщиться. — Послушай меня! — Иди на хуй со своими разговорами! — Пак со всей дури лягнул Мина пяткой и тот, взвыв, отпрянул, разжимая руки и выпуская парня. — И жалость мне твоя не нужна! — Да при чём тут жалость, придурок?! — морщась от боли в многострадальной ноге, прошипел Юнги. — Ты мне явно льстишь, я не способен на такое «высокое», — старший сделал в воздухе жест, изображающий кавычки, — чувство. — Тогда что это за спектакль с самопожертвованием? — Никакого спектакля, — пожал плечами Юн. — Всё в точности, как мы договаривались. — А когда брови изумлённого Чимина изломились, добавил: — С той лишь разницей, что десерта не будет. — Вот тут не понял!..— прошипел Пак, пытаясь вникнуть в немного странное пояснение старшего, вновь затеявшего какую-то лишь одному ему известную игру. — Что непонятного? — фыркнул Юнги. — Я же обещал, что ты получишь мой зад между основным блюдом и десертом. Основное было, пусть и не до конца съеденное. Десерта не предвидится. Но это всего лишь небольшая корректировка условий. — А как же ты? — Что я? — сделав вид, что не понимает о чём речь, бросил Юнги, пристально всматриваясь в лицо напротив. — Я как-то не привык оставлять любовника неудовлетворённым. — А я не привык прерывать свидание до десерта, — в тон парню, ответил Мин, скрестив руки на груди. — Так что всё по-честному. — Ты сейчас шутишь или серьёзно? — всё ещё недоверчиво проговорил Чимин, чуть склонив голову вбок. — Знаешь ли, мне не до шуток, — указывая взглядом на топорщившееся в районе паха полотенце, ответил Юн. — Сразу говорю, дрочить не буду, так что пусть совесть немного погрызёт тебя за мою… хммм… проблемку интимного характера. — Так давай я избавлю тебя от неё, — хрипло прошептал Пак и попытался приблизиться, но Юнги предупреждающе покачал головой. — Нет уж, Чимин-и, сначала ты всё же выполнишь моё условие, а потом получишь полноценный секс. — Какое, к чёрту, условие?! — взорвался Чимин, взмахнув руками, стиснув при этом ладони в кулаки. — Сущий пустяк, — с лёгкой улыбкой на губах пояснил Юнги. — Всего лишь одно нормальное свидание, — чётко проговаривая слова, завершил он. — Ну ты и кретин! — взвизгнул Пак, подхватил с пола спортивные штаны и как был, абсолютно голый и босой, вылетел из квартиры. — Только теперь место выбираешь ты, любимый! — успел крикнуть в спину парню Мин. — Жду официального приглашения! Сыпя ругательствами, Чимин натянул на себя штаны, пока лифт дополз до первого этажа, и лишь на выходе из подъезда понял, что в таком виде, ещё и без денег, далеко не уедет. Бумажник так и остался лежать где-то в недрах минова лофта. Хорошо ещё, что, переодевшись в сухую одежду, по привычке сунул телефон в карман спортивок.

***

— Тэхён? — просунув голову в спальню Джейми, негромко позвал Чонгук, а когда парень повернулся на его голос, добавил: — Кто-то настойчиво желает поговорить с тобой. Поднявшись с пола, Тэ поправил одеяло, укрывая мальчика, и на цыпочках вышел из комнаты. — Уже три раза звонил, — пояснил Чон, кивнув в сторону стола, где лежал смартфон Тэхёна. — Странно. Что у него стряслось? — в никуда проговорил Тэ и пустил вызов. — Слава богу, Тэ! — тут же раздался раздражённый голос Пака. — Спаси меня! — Чимин, ты в порядке? — взволнованно спросил Тэхён. — Не совсем, — бросил Пак, переминаясь с ноги на ногу и поёживаясь от холода. — Можешь забрать меня? Я сейчас скину адрес. — В смысле, забрать? — В прямом, Тэ! — выпалил Чимин. — Я, блять, почти голый стою в подъезде крутого дома и если меня кто-то тут засечёт, точно отправит или в психушку, или в полицию! — Ты можешь толком объяснить, что случилось? — Нужна помощь? — встревоженно глядя на Тэхёна, совавшего ноги в кеды, спросил Гук. — Просто возьми такси и приезжай по адресу, который я тебе скину! — Хорошо, — бросил Тэ и отключился. — Что случилось? — Чонгук не собирался отпускать парня без объяснений. — Надо Чимина забрать. — Он в порядке? — обуваясь, спросил Чонгук, не обращая внимания на удивлённый взгляд стажёра. — Вроде да, просто попросил приехать за ним. — Адрес есть? Как раз в этот момент пришло сообщение и Тэхён прочитал вслух улицу и номер дома. — Кажется, это адрес Юнги, — насторожился Гук. — Что, чёрт возьми, происходит? — Понятия не имею, — выдохнул Тэ. — А ты куда собрался? — Быстрее будет, если я отвезу тебя. — Гук схватил ключи от машины и буквально вытолкнул Тэхёна из номера. — А как же Джейми? — Я сейчас всё решу. Уже когда машина неслась по вечерним улицам столицы, Тэхён проговорил: — Не думал, что в гостинице можно ещё и няню заказать. — В пятизвёздочной можно заказать, что угодно, — фыркнул Чонгук. — Любой каприз, как говорится. Очень удобно, когда ты директор такого ненормального коллектива. — Эй! Кто это ненормальный? — возмутился Тэ. — Ты, например, — усмехнулся Чонгук. — Вечно влипаешь в какие-то неприятности. — Да я самый нормальный! И ни в какие неприятности я не влипаю! — Ну да, я успел заметить. — Мужчину забавляло недовольное пыхтение, доносившееся с пассажирского сиденья. — Чимин тоже нормальный, просто его угораздило влюбиться в твоего вечно хмурого фотографа! — Боже, какие страсти бушуют у нас! — с наигранным возмущением проговорил Чон. — Я же говорю, ненормальный коллективчик. Промокший насквозь уже второй раз за вечер Чимин, в спортивных штанах, с голым торсом, босиком пробежавший по лужам до машины, подтвердил мнение Чонгука, но тот промолчал и лишь многозначительно глянул на Тэхёна, мол «я же говорил». — Видимо, свидание не удалось, — повернувшись и сунув голову между своим и водительским сиденьями, пробормотал Тэ. — Кто бы сомневался, — фыркнул Пак. — С моим-то везением. — Боже, и это модель, которая, станет новым лицом одной из крупнейших ювелирных компаний, — не скрывая откровенного сарказма, фыркнул Чонгук. — Что?! — воскликнул Тэхён, зато Чимин вообще никак не отреагировал на эту новость. — Все вопросы к Вашему грёбаному фотографу, директор Чон, — просипел Пак, откидываясь на спинку сиденья и скрестив руки на голой и мокрой груди. — Брось, Чимин-и, — протянул Ким. — Он всего лишь позвал тебя на свидание. — Нет уж, Тэ-Тэ, — в тон другу ответил Чим. — Он заманил меня в чёртов ресторан грязным шантажом! — Юнги? — вмешался в разговор Гук, пытавшийся следить одновременно и за дорогой, и за своими странными пассажирами. — Не может быть. Он, конечно, со странностями, может наорать, но чтобы опуститься до шантажа… — А вот представьте себе, что опустился, — фыркнул Пак. — Заявил, что… — начал было парень, но резко осознал, что они с Тэ не одни в машине и осёкся. — В общем, не важно. — Там в багажнике есть плед, — Гук махнул рукой. — Возьми, а то простудишься и сорвешь нам съёмку. Пока Чимин, перегнувшись через спинку заднего кресла, рыскал взглядом по просторному багажнику в поисках пледа, Гук покосился на своего пассажира. — Тэ-Тэ, значит? — мужчина чуть прищурился. — Только одному человеку позволено так называть меня, — прыснул Тэхён. — И это, к сожалению, не Вы, директор-ним. — Даже если я позволю называть меня Гук-и, что тоже разрешено далеко не всем? Тэ не ответил. Нахохлился воробьем и отвернулся к окну. Остаток пути ехали молча, до того момента, пока «ровер» не припарковался во дворе. — Спасибо, что подвезли, директор Чон, — буркнул Чимин и выбрался из салона, плотнее закутавшись в плед. Тэхён уже открыл дверь, но замер, когда услышал голос Чонгука, который звучал неуверенно: — Я тут подумал… — Тэ повернулся, недоуменно уставившись на Чона, и тот смущённо отвёл взгляд, но продолжил: — Твой друг спасён, Джейми под присмотром. Возможно, мы могли бы… — Что? — поинтересовался Ким, когда директор замолчал, не договорив. — …поужинать где-нибудь. Тэ удивлённо приподнял одну бровь, всё ещё не сводя взгляда с мужчины. В голове его творился сумбур. Предложение застало врасплох. Он вообще не рассчитывал хоть когда-нибудь услышать такое, и теперь сложно было заставить себя поверить не только в слова, но и в то, что видел: растерянного, неуверенного в себе директора Чона. Этот образ никак не вязался с тем жёстким начальником, о котором рассказывала Юна с самого первого дня стажировки Тэ. Или с тем разъярённым созданием, с которым столкнулся Тэхён во время позорных разборок между ним, Джином и финансовым директором. В общем, сейчас перед собой парень видел незнакомца. И отчаянно захотелось узнать его получше. Но природа и стервозный порой характер, взяли своё. — Есть на ночь вредно, директор Чон. Мужчина вскинул голову, утыкаясь потемневшим взглядом в ехидно улыбающееся лицо. — Тогда, может, по чашечке кофе в каком-нибудь уютном баре? — Ну ты идёшь, Тэ? — истошно заорал Чимин, прячась под навесом у входа в подъезд и кутаясь в уже почти насквозь промокший плед. — Приглашаете меня на свидание, директор Чон? — сам не понимая почему, поинтересовался Тэхён и с замиранием сердца ждал положительного ответа. — Я не из этих! — сердито выпалил Чонгук. — Не хочешь, не надо. Я предложил из вежливости. «А я вот из этих как раз!» — пронеслось у Тэхёна в голове, но вслух Тэ прошипел: — Что ж, пожалуй, соглашусь. — И добавил, отметив странный блеск в чёрных как угли глазищах: — Из вежливости… Парень выскочил из машины, бегом пересёк небольшое расстояние до дома, сунул Чимину ключи и предупредил, чтобы тот не запирал дверь. — Прими горячую ванну и выпей чай с малиной и мёдом, — приказал Ким, прежде чем вернуться в машину. — И ложись спать, не то впутаешься ещё в какие-нибудь неприятности!