Чон Чонгук
Тэхён, твою мать!
Ким Тэхён Знаешь, чего я хочу сейчас больше всего? Опуститься перед тобой на колени и взять в рот…» — Это… Это… — заикаясь, бормотал Тэхён, перечитывая переписку уже в третий раз, и вдруг взвыл: — Не писал я такого! — Это всё пьянство, Тэхён! — поучительным тоном проговорил Чонгук. — Чувствую, следует ввести запрет на употребление спиртных напитков для сотрудников. — Но я этого не делал! — разведя руки в стороны, простонал Тэ. — Интересно, откуда тогда мне это прилетело? Чонгук отчётливо помнил ту ночь. И как потом почти до самого утра не мог уснуть, потому что даже дрочка не спасала от пресловутого образа Тэхёна, стоящего перед ним на коленях. Ким тоже помнил ту ночь, правда, немного смутно. Они с Чонгуком переписывались, Тэ даже позволил себе заигрывать с директором, но тот грубо отшил его. На этом всё завершилось и Тэхён уснул, не дождавшись больше сообщений от Чона. И вдруг узнаёт такое! — Я н-не знаю, — заикаясь, пробормотал Тэ, хмурясь и напрягая извилины, и тут его осенила догадка, которая с каждой секундой казалась всё более реальной. — Вот, скотина, — протянул он полушёпотом. — Я?! — выпалил Гук. — Да причём тут ты! — отмахнулся Тэхён, вытаскивая из кармана джинсов телефон и набирая номер своего дружка-балбеса. — Чимин-и, солнце, а скажи-ка мне, друг ты мой ненаглядный, не ты ли не так давно сочинял порнографические опусы с элементами бреда? В трубке послышалось непонимающее «Чего?!», в ответ на которое Тэхён зашипел, стараясь не сильно повышать голос — всё же Джейми спал через стенку: — Спрашиваю, это ты, скотина белобрысая, писал всякие пошлости Чонгуку с моего телефона?! — и добавил спустя пару секунд: — Лучше тебе съехать к Юнги, иначе, клянусь, я придушу тебя собственными руками! С этими словами Тэхён сбросил вызов и кинул телефон на кровать. — Точно, убью! — процедил Тэ сквозь стиснутые зубы и в этот момент взгляд его упал на лицо директора. Закусив губу, Чонгук изо всех сил пытался сдержать смех, но по блестевшим от слёз глазам было видно, насколько тщетны его попытки. — Смешно тебе?! — выпалил Тэхён, заводясь ещё больше. Всё, чего ему хотелось — стереть эту ухмылочку с губ Чона. И он сделал это в исключительно паковском стиле — схватил мужчину за галстук и резко дёрнул на себя. Губы парня впечатались в чужие, тут же раскрывшиеся от удивления, а наглый язык ворвался в рот, атакуя без объявления войны. А в голове билось только одно — отчаянное, почти болезненное желание быть ближе. Тэ улёгся на спину, утянув мужчину за собой, пока чужое тело не очутилось сверху, впечатывая в матрас. Отпустив наконец многострадальный галстук, который едва не порвался под его натиском, Тэхён зарылся пальцами в мягкие волосы на затылке Чона и сжал их в кулак. Насладившись стоном, прозвучавшим прямо в его губы, следом и сам не сдержал грудного всхлипа, когда чужая ладонь пробралась под край высмыкнувшейся из-за пояса джинсов рубашки и прошлась по боку, пересчитывая рёбра. Да! Именно этого и желал Тэхён: чтобы кожа к коже и одно дыхание на двоих! С дыханием они уже разобрались, воздуха хватало лишь на то, чтобы не откинуться. А вот с кожей нужно было срочно что-то решать. И Тэ не стал медлить. Проворные пальцы распустили узел уже давно сбившегося набок галстука, стянув его, отбросили в сторону, как ненужную деталь, и принялись за пуговицы на рубашке. Чонгук, поняв намерение младшего, приподнялся над парнем, но ладонь, оказавшись слишком близко к краю кровати, соскользнула, и мужчина рухнул на Тэ, придавив его своей накаченной тушкой. — Ну ты и лось! — сдавленно прошипел Тэхён, выдыхая. — Ты что, не мог себе нормальную кровать купить? — снова приподнимаясь и заглядывая в прищуренные глаза парня, процедил Чон. — Что за экономия? — Я как-то не планировал на ней заниматься чем-то, кроме сна, — в тон Чонгуку прошипел Тэ. — Так уж и не планировал? — с определённой долей недоверия поинтересовался Гук. — Представь себе, — перекривлял мужчину Тэхён. — Скажи спасибо, что я о тебе позаботился. Кинг-сайз, как никак. Так что можем перебазироваться в твою спальню. Чонгук ничего не ответил, просто вскочил необычайно проворно и, схватив Кима за запястье, потащил к выходу, ворча на ходу: — Надеюсь, там есть замок. — Есть, не переживай, — нервно усмехнувшись, бросил Тэхён, едва успевая перебирать непослушными конечностями, чтобы поспеть за Гуком, столь же энергичным, как тот зайчик-энерджайзер из рекламы батареек, и пофиг, что Duracell. Поначалу всё шло не так уж плохо. Повернув защёлку, Чонгук подтащил Тэхёна к кровати и швырнул на неё, как тряпичную куклу. Стащив с себя уже расстёгнутую рубашку, Гук упёрся одним коленом в матрас аккурат между раздвинутых ног Тэхёна и склонился над парнем, нависая скалой. — Может, всё же ответишь на мой вопрос? — низко промурчал Чон, глядя в сверкающие в лунном свете карие глаза. — Зачем? И так всё ясно, — сдавленно прошипел Тэ, бегая взглядом по красивому, словно высеченному из камня лицу. — Хочу услышать это, — пояснил Чонгук, едва сдерживая дрожь в голосе. — Я нравлюсь тебе, Тэхён? Тэ молчал, лишь плотнее сжимая зубы. Он и сам не понимал, почему боялся произнести эти слова вслух. Однако внутренности сводило судорогой, а горло сжималось так сильно, что воздуху трудно было проникать в лёгкие. — Не испытывайте моё терпение, стажёр Ким, — предупреждающе прошептал Гук приказным тоном. — А иначе что? — вновь осмелевший и заинтригованный, Тэ впился взглядом прямо в чёрные глаза над собой. — А иначе я заставлю тебя. — Каким это образом, интересно? Вместо ответа Чон, всё ещё упираясь одной рукой в матрас сбоку от парня, свободной начал неторопливо расстёгивать пуговицы на рубашке Тэ, той самой, в которой тот был на видео-ужине. Ещё тогда Чонгуку хотелось стащить её и увидеть манящее своими изгибами красивое тело, пусть и не сильно спортивное, но притягательное. Расправившись с непростой задачей, учитывая, что пуговиц было дохрена, Чон распахнул полы, обнажая грудь Кима, пестревшую россыпью родинок, и живот с аккуратной впадинкой пупка. Дыхание Тэ стало тяжёлым и прерывистым. Мышцы живота непроизвольно сокращались по мере того, как липкий похотливый взгляд Чона скользил по его телу, пока не достиг приоткрытых губ. Чонгук едва сдержался, чтобы не прикоснуться к влажным устам. Вместо этого сел на колени и просто смотрел какое-то время на раскинувшееся на светлом покрывале стройное, будоражащее сознание тело. Медленно протянул руку и подцепил свободный край ремня, потянул его, вытаскивая из шлёвок, и так же лениво расстегнул пряжку. Та же участь постигла пуговицу и молнию на штанах Тэхёна. Схватившись уже обеими руками за пояс его джинсов, Чонгук потянул их вниз по бёдрам, оставляя однако на месте боксеры, уже нещадно топорщившиеся до такой степени, что плотная резинка приподнималась под натиском отяжелевшего, налитого кровью члена. Просидев без движения ещё какое-то время, не отводя однако взгляда от розовой головки, выглядывавшей из-за резинки, Чон протянул руку и провёл подушечкой пальца по краю серого трикотажа, потом уже пальцами обеих рук поддел его и опустил вслед за джинсами, обнажая узкие бёдра и красивый член, ровный, с большой лоснящейся головкой и прозрачной каплей, выступившей на самом кончике. Тэхён прикрыл глаза, задерживая дыхание в ожидании прикосновения, однако даже спустя минуту его не последовало. С трудом подняв отяжелевшие веки, Тэ глянул на директора, прочистил горло и проговорил сипло: — Так и будешь смотреть на меня? — Ага, — подтвердил Чонгук, облизнувшись при этом. — Не хочешь поцеловать, например? Или хотя бы просто потрогать? — Тэхён сам удивился, насколько пошло это прозвучало, как будто он вдруг стал опытной куртизанкой, соблазнявшей неприступного девственника. — Хммм… — протянул Чон и закусил губу, принимая задумчивый вид, и лишь спустя несколько секунд продолжил: — Такое нужно заслужить. — Чем же? — мгновенно откликнулся Тэ, выгибаясь в спине и запрокидывая руки за голову, подставляя вытянувшееся струной стройное тело жадному взгляду. — Сам знаешь, — выдохнул Чон, едва сдерживаясь, чтобы не наплевать на свою принципиальность и не наброситься на Тэхёна с яростью оголодавшего хищника, но взял себя в руки и проговорил: — Я нравлюсь тебе? Тэхён всё ещё держался из последних сил. Терпения едва хватало, а в мозгу отчаянно билась одна единственная мысль — получить Чонгука всего целиком, от макушки и до пят, в своё безраздельное пользование. Но азарт оказался сильнее, а желание победить директора — непреодолимым. Но ровно до того момента, пока Чонгук не расстегнул свой ремень, молнию и не стянул брюки вместе с белоснежными трусами дорогущего бренда, демонстративно обнажая свой стояк. Рука Чона опустилась к паху, его пальцы обвились вокруг подрагивающего ствола и сделали неторопливое движение, полностью обнажая крупную головку. Тэхёну будто со всего размаху дали кулаком в солнечное сплетение, выбивая остатки воздуха из лёгких. — О, чёрт! — простонал он, понимая, что сдаётся. — Да, Чонгук, ты охренеть как сильно нравишься мне! Гук самодовольно фыркнул и, не отпуская своего члена, свободной рукой потянулся к стояку Тэхёна. Провёл от бархатной головки по всему стволу до поджавшихся, отяжелевших яичек, и двинулся в обратный путь. Тэ приподнялся на локтях, дабы лучше видеть происходящее, однако мешать не стал — директор и без его помощи прекрасно справлялся, лениво надрачивая два члена. И при этом Чонгук сам себе удивлялся. Столько времени он внушал себе, что его не интересуют подобные отношения, гнал подальше навязчивые мысли о том, что он неправильный, заставлял себя поверить в собственную гетеросексуальность, но стоило на горизонте появиться Тэхёну, все старания пошли прахом. А сейчас, когда парень лежал раскрытый перед ним, красивый до боли в глазах, Гук и вовсе забыл, что не прикасался к чужому члену слишком давно. Так давно, что порой ему казалось, будто это было в прошлой жизни. И теперь, сжимая подрагивающий от возбуждения пенис Тэхёна, Чонгук понимал, что в эту минуту всё именно так, как и должно быть. Словно он наконец достиг той точки, к которой шёл долгие годы. Гук наслаждался стонами, слетавшими с губ Тэ, видом тяжело вздымавшейся груди и ощущением того, что от него зависит удовольствие парня. У самого Чона дыхание срывалось, воздух застревал в горле, а по мере того, как ускорялись движения руки, мышцы живота напрягались до приятной дрожи. Тэхён облизнулся, наблюдая, как головка то исчезает в мощном кулаке, то вновь появляется, коснулся её, чуть надавливая. Гук на несколько секунд прикрыл глаза, наслаждаясь долгожданным прикосновением к чувствительной плоти и выдохнул, запрокинув голову, когда Тэ оттолкнул его руку и тёплые пальцы заменили чонгуковы. Мужчина задрожал всем телом, желая большего. Ему захотелось снова почувствовать вкус Тэхёна, влажность поцелуя. Он наклонился вперёд, продолжая уверенно двигать рукой, и, упёршись в кровать сбоку от Тэ, прикоснулся к приоткрытым губам. Тэхён откинулся на спину, удобней устраиваясь, и впустил в себя язык Чонгука, настойчиво прорывавшийся в горячий рот. Чуть прикусил его и принялся сосать в одном ритме с рукой, всё ещё надрачивавшей будто стальной член. Приближение своего оргазма Тэхён заметил слишком поздно, чтобы предотвратить его. Пальцы на ногах поджались, всё тело замерло в ожидании лавины, начавшейся на макушке и мгновенно окатившей до последней пылающей жаром клеточки. Чонгук, продолжая двигать бёдрами, трахая сжавшийся ещё сильнее кулак парня, с наслаждением собрал губами стон, вырвавшийся из тэхёновой груди и чуть замедлился. Рука Тэ слишком туго сдавила плоть, притупив чувствительность, но картинка, представшая его взору, определённо стоила того. Раскрасневшийся, с растрëпанной шевелюрой, Ким жадно хватал ртом недостающий воздух. Глаза его прикрылись, а веки подрагивали, трепеща ресницами, что отбрасывали тени на гладкие щёки. Чонгук не удержался и прикоснулся к ним губами, отчётливо ощущая тепло и нежность. — Прости, — почему-то извинился Тэхён, хотя и сам понимал, что извиняться не за что. Он всего лишь отпустил себя, отдался в руки любовника, о чём мечтал тёмными ночами, лёжа в своей постели. — Не извиняйся, — будто в подтверждение мыслей Тэ, прошептал Чонгук и легонько коснулся припухших губ своими. Тэхён усмехнулся в поцелуй и толкнул Чона в грудь, заставляя лечь на спину. Лаская всё ещё твёрдый как сталь член мужчины, теперь уже едва дотрагиваясь, вновь возбуждая, Ким покрывал поцелуями мощную шею, открывшуюся, когда Чонгук запрокинул голову, отдавшись во власть любовника. Постепенно переместился на грудь, подбираясь к набухшим соскам. Чуть прикусил один и тут же слизал боль, проделал то же самое со вторым. Ладонь парня скользнула между ног, раздвинутых ровно настолько, насколько позволяли джинсы, и легонько сжала яички, перекатывая их под нежной кожей пальцами, будто играясь. Острый язычок прошёлся по рёбрам, заставляя Чона шумно втянуть воздух сквозь сжатые зубы, а когда парень ощутимо прикусил кожу слева от пупка, по всему телу Гука пробежали мурашки, оставляя после себя лёгкое покалывание. Ладонь Тэхёна вновь вернулась к подрагивающему, истекающему смазкой члену и пальцы обвились вокруг него, несильно сжимая. Приподнявшись на согнутой в локте руке, Тэ с лёгкой улыбкой на губах смотрел на млеющего от удовольствия Чонгука. По мере того, как движения ускорялись, мужчина дышал всё тяжелее, раскрыв рот, и Тэхён не удержался, коснулся лёгким поцелуем самого уголка, а после лизнул нижнюю губу. — Ты сразу понравился мне, Гук-и, — хрипло прошептал парень в самое ухо Чона, и улыбнулся, услышав довольное урчание. «Будто тигра погладил», — пронеслось у Тэ в голове. Постепенно рука набирала всё больший темп, Тэхён выкручивал запястье, поднимаясь вверх, и возвращал в исходное положение, опускаясь к основанию. То и дело подушечка пальца скользила по головке, собирая прозрачную смазку, а сиплый голос продолжал нашёптывать Чону на ухо разные пошлости. Тэхён понял, что именно это заводит мужчину, особенно те слова, которые он произносил. Чонгук тонул в Тэ, в его шёпоте, в ласках, прикосновениях и поцелуях, и наряду с приближающимся оргазмом ощущал необычайный прилив нежности — того чувства, о существовании которого Гук уже давно позабыл, пытаясь вытравить его из себя. Тэхён отчетливо угадал предоргазменную дрожь, охватившую Чона. Тело мужчины напряглось натянутой струной. Приоткрытые губы подрагивали, а веки плотно сжались. Игнорируя лёгкое онемение в уставшей руке, Тэ не останавливался, продолжая двигать ею, а когда на плоский живот Гука сорвались первые жемчужные капли, замер, лишь чуть сжимая и разжимая пальцы, наслаждаясь оглушительной пульсацией.