Возьми меня с собой...

Поездка до Тэгу заняла немного больше времени, чем планировалось. Сначала троица заехала таки в магазин, поскольку Тэхён наотрез отказался надевать костюм, а иного вида одежды директорский гардероб не предусматривал. В итоге счет Чонгука немного облегчился, но не критично, а нарядов, напротив, значительно прибавилось, причём у всех троих. Но особенно повезло самому Чону. Лёгкие светлые брюки из чистого хлопка, потому что для тела полезно, футболки с дурацкими надписями, потому что весело, и даже шорты до колена, потому что грех не продемонстрировать такие ноги. — Я тебе девчонка что ли какая-то, ноги показывать? — возмущенно прошипел Чон, когда мордаха Тэ просунулась в примерочную, оценивающе оглядывая Гука. — Ты — намного лучше, — прошептал Тэхён и облизнулся, опуская взгляд туда, откуда растут те самые ноги, и заставив щеки мужчины полыхнуть румянцем. И это они ещё полноценным сексом не занимались! Чонгук глубоко вдохнул, осаждая проснувшееся вожделение, и попытался прогнать из головы мысли о том, как это будет. Получалось не очень хорошо, да и сам Тэхён вовсе не способствовал этому. Напротив, он заигрывал, стрелял глазищами из-под пушистых ресниц, облизывал свои губы кончиком языка… Или же просто Гук настолько изголодался, что остро реагировал на каждое, даже малейшее действие младшего. Всю дорогу до Тэгу Чон старался не обращать на пассажира особого внимания, однако тот вертелся, постоянно оборачивался к Джейми, болтал с мальчиком и они смеялись до слёз с каких-то только им понятных шуток. А Гуку приходилось мириться со случайными прикосновениями и оглушающим запахом, исходившим от парня. В итоге в середине пути Чон остановился на обочине и едва ли не силой заставил Тэхёна пересесть назад, аргументируя свое поведение тем, что ёрзанье отвлекает его от дороги. А парень и не думал протестовать. Уселся рядом с креслом Джейми и вдвоем они принялись играть по сети в какую-то не то бродилку, не то стрелялку, громко комментируя действия, свои и соперника. — Дорогу подсказать или сам справишься? — поинтересовался Тэхён, когда внедорожник въехал в город. Парень сунул мордашку между окном и сиденьем Чонгука, чуть ли не уложив подбородок ему на плечо. — Навигатор мне в помощь, — немного сдавленно хмыкнул Гук, стараясь не обращать внимания на будто случайное прикосновение к шее теплых пальцев. А Тэхён делал вид, что вовсе не нарочно провел по загривку, разгоняя толпу мурашек по чоновой спине. Тэ хихикнул, заметив, что Гук подался вперед и буквально улегся грудью на руль, только бы избежать физического раздражителя, и решил не испытывать судьбу. Ничего, у него еще будет достаточно времени, чтобы расшевелить железного Чона, но лучше это делать в безопасности, а не на переполненных дорогах Тэгу в час пик. — Родителей, наверное, еще нет, — предположил Тэхён, когда «ровер» парковался возле небольшого участка, обнесенного невысоким белым заборчиком. Джейми восхищенно осматривал улочку: похожие на кукольные домики, уютно расположившиеся на коврах из изумрудной травы, окруженные невысокими деревцами, яркими цветочными клумбами и детскими площадками, конечно, не такими большими, как теперь была у него, но такими же красочными. — А кем работают твои родители? — не скрывая заинтересованности, спросил Гук, вытаскивая из багажника спортивную сумку, в которую они сложили новую одежду, дабы не тащить множество пакетов. Там же, кстати, уместились сувениры, заботливо купленные Чоном под бдительным оком Тэ. — Мама — повар в кафе неподалеку, а папа работает в мастерской по ремонту бытовой техники, — не придавая особого значения ни вопросу, ни ответу на него, как будто информация была совершенно обыденной, поведал Тэхён. Ему и в голову не могло прийти, насколько она являлась необходимой Чонгуку. А мужчина впитывал каждое слово, желая узнать про Кима любую мелочь, дабы окончательно сложить его образ. Он почему-то был уверен, что его родители — педагоги, учитывая то, как сам Тэхён умел общаться с детьми, но выяснилось, что к такому воспитанию ни папа, ни мама не имели ни малейшего отношения. Просто они любили своих детей и уделяли им столько внимания, сколько требовалось. И учили самому необходимому, чего был лишен сам Чонгук — жизни в социуме и общению с другими людьми. — Сестра в выпускном классе, но все еще бездельница, — усмехнулся парень, закидывая на плечо рюкзачок Джейми и хватая мальчика за руку. Они вошли через незапертую калитку и направились к дому, однако не успели даже приблизиться к крыльцу, как дверь распахнулась и на пороге показалась худощавая девочка-подросток в джинсовых шортах и простой белой футболке с безобразной надписью «Я выпью твою кровь» и изображением окровавленных вампирских клыков. — Тэхён-и! — пронзительно завизжала Джинхи, бросившись к брату и даже не удосужившись обуться, как была, босая, так и поскакала к Тэхёну, а настигнув, повисла обезьянкой на парне, что возвышался над ней головы на полторы. — Как ты здесь?! Я скучала! Девочка звонко целовала брата в обе щеки и в кончик носа и так искренне радовалась, что Чонгуку показалось, еще немного и он пустит скупую мужскую слезу. Однако все обошлось. Тэхён опустил сестру на землю и ласково потрепал по шелковистым волосам. — Ну мы же договаривались, что если будешь хорошо вести себя, то я устрою для тебя настоящую профессиональную фотосессию, — Тэ пожал плечами и кивнул в сторону стоящего неподалеку Чонгука: — А вот этот человек любезно согласился лично доставить модель в Сеул. Подросток окинула мужчину оценивающим взглядом и, протянув руку, представилась: — Ким Джинхи, любимая сестрёнка самого замечательного в мире человека. — Скромно, — хмыкнул Тэ, но все же смерил Гука гордым взглядом. — Чон Чонгук, директор самого замечательного человека в мире, — широко улыбаясь, ответил мужчина и легонько сжал тонкие девичьи пальчики в своих. — Приятно познакомиться, господин директор, — с притворной скромностью проговорила девочка, хлопая пушистыми ресницами, а потом переменилась в лице, вновь став самой собой, и присела: — А ты, наверное, Джейми, — предположила она, удачно изображая удивление. — Тэхён-и много рассказывал о тебе. — Правда? — смущенно краснея и едва выглядывая из-за отца, за которым прятался, спросил мальчик. — Конечно! — Джинхи кивнула. — Братишка говорил, что ты поможешь мне с английским. — Я очень хорошо говорю по-английски, — с явным американским акцентом заговорил Джейми. — Я не совсем хорошо знаю правила, но мы можем просто поговорить. — С удовольствием. Мне как раз нужно подтянуть разговорный, — продемонстрировав беглое владение, ответила Джинхи, но все же перешла на корейский: — Хочешь, я покажу тебе свою комнату? — а когда мальчик кивнул, поднялась и протянула ему руку. Джейми тут же ухватился за ее ладошку и последовал за новой знакомой в дом. — Красивая девочка, но вы с ней совершенно не похожи, — проводив детей взглядом, проговорил Чонгук, однако стушевался, заметив возмущение на лице напротив: — Ну по характеру, я имею в виду. Ты спокойный, а она, как цунами. — О да, — согласился Тэ. — Эта девчонка еще задаст жару всем. В этом плане мы действительно разные. — И это замечательно, — шепнул Чон, когда Тэхён прикрыл за ними дверь, приблизившись настолько, что его дыхание оседало на губах парня едва ощутимой сладостью съеденного недавно шоколадного батончика. — Иначе я бы, наверное, задушил тебя в первый же день знакомства. — Ты бы не посмел, — в тон мужчине ответил Тэ, проведя указательным пальцем от пояса брюк до самой шеи, задев по пути острую вершинку чувствительного соска. — Скорее, заманил бы к себе в кабинет и трахнул. Таким откровенным Тэхён был с Чоном впервые. Он не краснел, не смущался, а откровенно флиртовал и соблазнял. А у бедняги Гука весь мир стремительно завертелся перед глазами, стоило только представить парня обнаженным в полной его власти. — И ты бы позволил? — сглотнув, поинтересовался Чонгук, зацепившись пальцем за ремень тэхёновых джинсов и дернув на себя, а когда Ким приподнял одну бровь в вопросительном жесте, пояснил: — Мы как-то не обсуждали тему ролей. — Я универсал, если ты это хотел узнать, — показательно толкнувшись языком за щеку, а после облизнувшись, ответил Тэ. — Как тебе такое? — Замечательно, — на выдохе прошептал Гук и на мгновение припал к теплым губам своими. — Покажешь свою комнату? Внутри дом семейства Ким оказался таким же аккуратным, как и снаружи. Не очень большие, но светлые помещения источали уют и любовь, сквозившие из каждого предмета, будь то статуэтки на полках, яркие подушки на креслах и диване, цветы в горшках на подоконниках или же семейные фотографии на стенах светло-бежевого цвета. Однако стоило Гуку шагнуть в комнату Тэхёна, он словно оказался в ином мире. Тут все осталось точно так же, как, наверное, в те времена, когда Тэ был школьником, пока не покинул родительский дом. По крайней мере, Чон очень надеялся на это, потому как хотелось, очень хотелось понять, каким был Тэхён в детстве и юности. Одна стена, выкрашенная в темно-синий, почти черный цвет, сплошь была увешана листами с графическими рисунками, выполненными простым карандашом или же черной тушью. Чонгук пристально рассматривал портреты с изображением людей, с которыми Тэхён встречался когда-то. Возможно, одноклассники и учителя, или же пожилая женщина из булочной неподалеку от дома, предположил Чон по фартуку с названием магазинчика, на который он обратил внимание, когда они подъезжали к дому, а по ее широкой улыбке можно было догадаться, что она любит Тэхёна. Был здесь и водитель автобуса, на котором парень, возможно, добирался до школы. И сосед, что махал рукой со своего участка. Ребятишки с улицы, гоняющие мяч. Молодая женщина, ведущая маленькую девочку за руку. Гук насчитал больше трех десятков портретов, но так же понимал, что это далеко не все, а в голове пронеслась шальная мысль. Настолько шальная, что и самому мужчине она показалась странной, когда он озвучил ее. — А меня ты когда-нибудь рисовал? Тэхён прищурился, будто решал, стоило ли сказать правду, или лучше соврать. Рисовал ли он Чонгука? В скетчбуке, уже третьем с начала стажировки в компании, практически один Гук и был. За своим столом в строгом костюме и при галстуке, в кухне с чашкой кофе в руке, в коридоре, беседующий с кем-то из сотрудников, и в лифте, ожидающий нужного этажа. Тэхён рисовал мужчину в полный рост, крупным планом, по пояс, а иногда на листах появлялись крепкие запястья, на которых красовались дорогие часы, широкая шея с отчетливо выделяющимися мышцами и сухожилиями, а иногда это были пальцы, глаза, губы и даже уши. Тэхён не смог бы ответить почему, если бы вдруг его спросили, но сходил с ума от аккуратных мочек, в которых серебряные колечки смотрелись бы просто великолепно, а за хрящик так и хотелось ухватиться зубами. Однако все же Тэ не решился раскрывать Чонгуку все свои тайны, а потому хитро ухмыльнулся, проговорив: — Тебе бы хотелось? — а когда мужчина кивнул, словно завороженный, глядя в глаза напротив, добавил: — Будешь позировать мне для рисунка в стиле ню? Не дожидаясь ответа, Тэхён впечатал Гука спиной в дверь, повернул замок, запирая её, и прижался к чужому телу, втискивая свое колено между ног Чона. — Неплохо было бы написать с тобой обнаженку, — прошептал он, проводя носом от ключичной впадины до уха и цепляя зубами мочку. — Ты что творишь, — прохрипел Гук, запрокинув голову, и зашипел, стукнувшись больно затылком. — А тебе не нравится? — Тэхён зажал мочку уха между губами и пососал, прикрыв глаза от удовольствия. Ладонь его тем временем скользнула на спину и прочертила линию над поясом штанов, сползших чуть ниже поясницы. Под тонкой футболкой, надетой навыпуск, отчетливо ощущалась плотная резинка боксеров, вдоль которой неторопливо прогуливался палец Тэхёна. А Чонгука эти легкие прикосновения раскладывали на атомы, плавили изнутри до дрожи в коленках. Он будто вернулся в прошлое на много лет назад, когда, являясь студентом-первогодкой, впервые влюбился, попробовал свой первый поцелуй и замер в ожидании первого секса. Словно и не было десяти лет, брака за спиной и восьмилетнего сына. — Что скажете, господин директор? — прошептал Тэ, обжигая ушную раковину горячим влажным дыханием. — Разденетесь для меня? Чонгука только и хватило на то, чтобы кивнуть. Мужчина прикрыл глаза, позволяя делать с собой все что угодно, только бы это не заканчивалось. Только бы продолжать чувствовать на коже руки Тэхёна, его губы, слышать дыхание совсем рядом, такое же тяжелое как и у него самого, и ощущать биение собственного сердца настолько отчетливо, что, казалось, оно проломит ребра и выпрыгнет наружу. Ким действовал неторопливо, лениво стягивал футболку Чона, по сантиметру приоткрывая подтянутый живот и рельефную грудь. Оставлял короткие поцелуи на смуглой коже, лизал и прикусывал, а после дул на влажную кожу, пуская дрожь по телу Чонгука. Мужчина послушно поднял руки, позволяя раздеть себя, и удивленно уставился на парня, когда тот поднес футболку к его лицу и тихо приказал: — Открой рот. — Зачем? — попытался было выяснить Гук, однако Тэ повторил просьбу-приказ, а когда Чон послушался, засунув скомканный край белой ткани, бросив: — Зажми зубами, — а в ответ на мычание, пояснил, поиграв бровями: — Тебе наверняка захочется пошуметь, а в доме дети. Когда пальцы Тэхёна проворно расстегнули ширинку новехоньких хлопковых штанов и стянули их до середины бедра, глаза Чона едва из орбит не выпали. Он не ожидал, что Ким позволит себе подобную вольность прямо в родительском доме, особенно учитывая, что за стеной его пятнадцатилетняя сестра и маленький Джейми. Однако муки совести скрылись за плотной пеленой блаженства, когда Тэхён опустился на колени, обвил начинающий твердеть член Чона своими длинными пальцами и, сдвинув крайнюю плоть, обхватил головку губами. Гук застонал, благо хоть рот был плотно заткнут футболкой, и снова стукнулся затылком о дверь. — Тшшш, — зашипел на него Тэхён, оторвавшись от своего занятия. — Иначе остановлюсь и будешь сам разбираться с возникшей проблемкой. Карие глаза уткнулись в стояк, маячивший прямо перед лицом, и парень облизнулся. А когда Чонгук сильнее сдавил челюстями ткань и замер, боясь даже пошевелиться, высунул язык и провел кончиком от головки до самого основания. Проследовал обратно и, взяв возбужденную плоть в рот сразу до половины, начал двигать головой. Он старался не думать о том, что кроме них в доме еще двое детей, один из которых — сын Чона, а другой — его собственная сестра. Ничего, в конце концов, родители тоже как-то занимались этим, так почему они не могут? Успокоив себя сомнительными доводами, Тэ отключил мозг и сосредоточился на удовольствии человека, едва стоявшего на дрожащих ногах. Тэхён думал лишь о том, как сделать Гуку настолько приятно, чтобы еще сильнее привязать к себе. Заразить собой, пропитать, въесться под кожу чистейшим удовольствием как дорогим наркотиком. Расслабить горло удалось далеко не сразу, все же прошло больше года с тех пор, как Тэ практиковал глубокий минет с Хосоком. Однако по мере того, как толчки становились глубже, Тэхён позволял Чону входить до упора. А тот уже запустил свои пальцы в темные волосы и попытался зафиксировать голову парня, следуя инстинктам. Чонгук уронил взгляд туда, где его собственный стояк исчезал между припухших блестящих от слюны губ, и в черепной коробке вообще образовался вакуум. Ни единой мысли, одни ощущения да взрывающиеся фейерверки подступающего наслаждения. Вот оно накатывает волнами, берет начало где-то в районе макушки и стекает вниз, скручиваясь тугим узлом в паху. Гук закинул свободно болтавшийся край футболки себе на плечо, потому как он мешал наслаждаться великолепным зрелищем, но из рта не вытащил. Так и правда удавалось не шуметь, хотя хотелось не просто стонать, а выть в голосину, когда головка упиралась в заднюю стенку горла. Яйца поджимались от подступающего оргазма, а колени предательски дрожали, норовя подогнуться. Он видел, как Тэхён запустил руку между его ног, почувствовал прикосновение пальцев к нежной коже, покалывавшей от приближающегося наслаждения. И знал, что последует за этим. Не просто не остановил, а мысленно умолял, дабы Тэ продолжал. Не был бы его рот занят новой брендовой футболкой с дурацкой надписью, Гук не постыдился бы и вслух умолять коснуться его там, где пульсировала плоть в томительном ожидании. И выдохнул с облегчением, когда Тэхён провел между ягодицами указательным и средним пальцами, довольно ощутимо надавливая. Чонгука расплавило от нахлынувших, уже давно забытых ощущений. Себе он не позволял не то что дотрагиваться там, думать о таком было под запретом долгие годы. Только вот тело ничего не забыло. Кожа горела и пульсировала, а в животе будто полыхало все адским огнём, оставаясь дымящимся пепелищем. Тэхён не проникал в Чонгука, просто кружил около входа, чуть надавливая, дразня, пытаясь прощупать границы дозволенного. Они так и не поговорили о позициях. Согласился бы Чон быть снизу? Этого вопроса Тэ боялся, потому что отрицательный ответ на него означал бы не очень приятный для парня исход. И лишь то, что мужчина не отталкивал его руку, позволял касаться там, дразнить, возбуждать, еще и так ярко отзывался на откровенные ласки, вселяло надежду. Под влиянием этого Тэ окончательно отдался на волю Чонгуку и позволил тому входить резко, до конца, упираясь в подбородок яйцами и утыкая себя носом в лобок, покрытый короткими жесткими волосками. До тех пор, пока мужчина не кончил с хрипом, прорвавшимся даже сквозь несколько слоев ткани, что закрывали его рот. Тэхён, проглотив все до последней капли и, облизав чувствительный член начисто, усмехнулся, когда Чонгук сполз вниз по двери и устало опустился на пол, прикрыв отяжелевшие веки. Парень заботливо вытащил из его рта многострадальную футболку и промокнул ею капельки пота, проступившие на лбу, висках и шее. — Ты как? — поинтересовался он чуть охрипшим голосом, от звуков которого Чона прошиб электрический разряд. Слышать его оказалось настоящим испытанием для мужчины, особенно учитывая понимание его происхождения. Однако сил не осталось ни на что кроме слабого кивка. — Хочешь в душ? — Тэхён прикоснулся к приоткрытым губам Гука и, обхватив нижнюю своими, слегка оттянул, сильно сжимая и щекоча языком. — Горько, — скривившись, выдохнул Чонгук, почувствовав собственный вкус. — Согласен, — подтвердил Тэ. — В следующий раз позабочусь об этом заранее и накормлю тебя твоим любимым лакомством. Гук удивленно приподнял брови, не понимая, что к чему, а Тэхён терпеливо, будто маленькому ребёнку, пояснил: — Вкус спермы напрямую зависит от еды. Яичница с беконом явно не способствует его улучшению. А вот ананасы, которые ты так любишь… — Ты шутишь сейчас? — Чонгук не понимал, насколько серьезен Тэ, потому что никогда не вдавался в такие подробности. Минет он делал единственный раз в своей жизни, да и то произошло это так давно, что он и не помнил ничего, кроме самого свершившегося факта. Зато пережитое сейчас прочно запечатлится в его памяти на долгие годы. Тэхён только что подарил ему самый лучший минет. И пофиг что таким его баловали нечасто. — Так что насчет душа? — резко сменив тему, напомнил Тэхён и добавил, когда Гук согласно кивнул: — Правда, придется пробираться огородами, поскольку ванная лишь одна, в конце коридора. — Чонгук обреченно застонал, на что Тэ пренебрежительно бросил: — Да уж, это не твои роскошные хоромы. — Спешишь избавиться от меня? — нехотя поднимаясь, прошипел Гук, подгоняемый парнем. — Вообще-то я думал, что мы и с твоей проблемой разберемся. — Щеки Чона густо покраснели, когда его ладонь накрыла пах Кима и сжала эрегированный член через джинсы. — Сбавь обороты, Гук-и, — настойчиво оттолкнув руку директора, бросил Тэхён. — Я свое еще наверстаю. Доживем до вечера, а там уже… Прокрадываясь по коридору к ванной и после, подставляя тело под прохладные, остужающие разгоряченное тело, струи воды, Чонгук молился лишь об одном: только бы дожить до того самого вечера. Сложить общую картинку из имевшихся кусочков не составляло никакого труда. Тэхён сам сказал, что универсал, при этом шикарно дрочит и восхитительно берет в рот. А уж обжигающий взгляд, которым парень одарил Чона, обещая вечернее удовольствие, и вовсе сводил с ума. У бедняги Чона даже скулы сводило от желания поскорее оказаться с Тэхёном наедине в спальне. И он просто не представлял, как дотерпит, учитывая, что дорога обратно до Сеула ожидалась непростая. Накопленная за день усталость, двое шумных детей в машине, а, возможно, и трое, если сестрица Тэхёна окажется такой же, как брат, и сумбур в голове из порнушных картинок. Как жить эту жизнь дальше, Чонгук не понимал. Тэхён быстро привел себя в порядок, умывшись в ванной на первом этаже. С возбуждением удалось справиться, пусть и с трудом, однако заниматься самоудовлетворением вовсе не хотелось. Уж лучше он накопит сил и дождется вечера. И в общем правильно сделал, поскольку едва выйдя из ванной услышал, как открылась входная дверь, а следом раздался голос мамы: — Джинхи, милая, у нас гости? Ким Лиён оглядела три пары незнакомой обуви, одна из которых была подозрительно маленькой, а когда подняла голову и наткнулась удивленным взглядом на довольно улыбающегося сына, воскликнула, распахнув объятия для любимого птенца, давно вылетевшего из гнезда, но все еще желанного тут: — Тэхён-а, сынок! — Мам, — выдохнул парень, подбежал к женщине и сгреб ее в медвежью охапку, уткнувшись носом в черную с проседью макушку, источавшую такой знакомый аромат вкусной еды, вызывавшей всегда зверский аппетит. — Ты что здесь делаешь? Почему не предупредил? А папа знает? — не дожидаясь ответов, завалила Лиён вопросами сына, что возвышался над ней на голову. А Тэхён взял ее лицо в свои ладони и поцеловал по очереди в обе щеки, уже покрытые морщинками. — Тэхён-а, — выдохнула женщина, целуя сына в ответ. — Я так скучала. Она провела пальцами по чуть вьющимся на кончиках каштановым волосам, приподнимаясь на носочки, и не могла оторвать сверкающего взгляда от Тэхёна. Еще вчера, казалось, он был школьником, с огромным рюкзаком наперевес бежал на остановку, чтобы успеть на автобус, а сегодня — высокий статный молодой человек с глубоким низким голосом и совершенно повзрослевшим взглядом. В последний раз они виделись на Соллаль, и за минувшие полгода Тэхён еще больше возмужал, раздался в плечах, окончательно из юноши превратившись в мужчину. — Я так рада видеть тебя, — обнимая сына за талию и прижимаясь щекой к его груди, прошептала Лиён, едва сдерживая слёзы. А когда женщина отодвинулась от Тэхёна и взгляд её скользнул в сторону лестницы, заметив движение, она насторожилась. По ступенькам вниз спускался темноволосый мужчина в свободной футболке с надписью «Лучший папа на Земле» и в белых шортах чуть ниже колена. Тэхён будто почувствовал присутствие Чона и обернулся. При этом едва не задохнулся от такого Чонгука, с влажными после душа волосами и роскошными ногами. Перед глазами тут же нарисовалась развратная картинка, на которой Гук этими самыми ногами оплетает талию Тэхёна, пока он… «Стоп!» — мысленно одернул себя Тэ, сглотнул накатившее возбуждение и проговорил, пытаясь сдерживать дрожь в голосе: — Познакомься, мама, это директор Чон. Чонгук, это моя мама, Ким Лиён. Мужчина подошел и довольно низко поклонился, выражая тем самым уважение к женщине, которая подарила Тэхёна всему миру в целом и Чону в частности. За это он испытывал благодарность к пока еще незнакомке. — Очень приятно, Чонгук-щи, — улыбнулась госпожа Ким и поклонилась в ответ. — Тэхён много рассказывал о вас. — О, поверьте, это все не правда! — с притворным ужасом проговорил Гук, приложив обе руки к груди, где отчаянно билось сердце. — Я никогда ничего не крал… «Кроме моего сердца, » — фыркнул про себя Тэ, оценив шутку. — …и никого не убивал, — завершил Чон. «Зато я, кажется, скоро это сделаю, » — продолжал мысленный диалог Тэхён. Лиён негромко засмеялась. Ей определенно нравился этот молодой человек. Спустя два часа семейство Ким в полном составе и прибавившиеся к нему Чонгук и Джейми сидели в гостиной: кто за столом, а кто и на полу, играя старой железной дорогой, с огромным трудом найденной в недрах чердака среди покрытых пылью коробок с игрушками, старыми фотографиями и детскими вещами Тэхёна и Джинхи. — Что ж, — хлопнув себя по коленям, проговорил Чон. — Наверное, нам пора. — Как пора? — воскликнула Лиён. — Я думала, вы останетесь у нас как минимум до утра. — Прости, мам, завтра на работу, так что действительно лучше вернуться в Сеул сегодня, — с сожалением добавил Тэхён, опередив Чонгука. Мужчина таким вмешательством оказался недоволен, особенно когда увидел разочарование на лице женщины. Она так радовалась, увидев Тэ, весь вечер прикасалась к нему, то трепала по отросшим волосам, то целовала в щеку, то просто гладила по плечу, проходя мимо. И насмотреться на сына не могла. — Очень жаль, сынок, — сдавленно прошептала она, понимая, однако, что у Тэхёна уже своя взрослая жизнь. И смирившись с этим фактом. Зато Чонгук не мог смириться. Ему хотелось видеть Ким Лиён радостной и счастливой, а не с налетом грусти, как сейчас. — Мне тоже, мам, но… — А знаете, Лиён-щи, — заставив Тэ замолчать на полуслове, встрял Чон, — мы вполне можем остаться до утра, выспаться и спокойно вернуться в Сеул. — Но как же работа? — нахмурившись, поинтересовался Тэхён, зыркая недобрым взглядом на директора. Он и так прогулял один день. За второй пропуск Джексон его точно по голове не погладит. Наверняка есть какие-то поручения для него, а вместо того чтобы работать, Тэхён будет прохлаждаться! — Нет ничего настолько срочного, чтобы срываться в ночь, — спокойно ответил Гук, игнорируя нервозный тон стажера. — К тому же мне почему-то кажется, что твой папа тоже будет против. Смотри, какая у них замечательная железнодорожная компания на троих получилась. Тэ перевел взгляд туда, где прямо на полу расположился его отец вместе с Джейми и Джинхи. Все трое увлеченно следили за неторопливо петляющим по рельсам железнодорожным составом, перевозившим игрушечных зверей и запчасти от конструктора. — Не станешь же ты рушить их бизнес на корню? — добавил Гук, невинно приподняв брови, на что Лиён негромко засмеялась и направилась в кухню за очередной порцией чая. Женщина обернулась, услышав знакомые немного шаркающие шаги сына за спиной. Тэ привалился плечом к холодильнику, продолжая следить за размеренными действиями мамы. Вот она засыпает в заварник листья ароматного зеленого чая, смешанные с высушенными фруктами, добавляет туда же щепотку мяты и заливает кипятком, а после накрывает крышкой и кладет сверху полотенце, сложенное в несколько слоев. — Ты что-то хочешь сказать, сынок? — она пристально посмотрела в глаза Тэхёна, давая понять, что готова выслушать. Однако Тэ не спешил открываться, даже понимая, что мама всегда будет на его стороне. Он просто не знал, стоит ли вываливать на нее все это именно сейчас, когда он и сам пока не уверен в происходящем. Однако ему нужно было поделиться с кем-то душевными переживаниями. Не с Чимином, который снова будет втирать про полезные свойства здорового гейского секса. И не с новоприобретенным другом в лице Сокджина, для которого отношения с Намджуном — лучшее, что могло произойти в жизни. У обоих явные проблемы с мировосприятием и раздражающая привычка впадать в крайности. Тэхёну же нужно было, чтобы его просто выслушали и поддержали. Сказали, что он все делает правильно. — Я даже не знаю, есть ли что рассказывать, — проговорил, наконец, Тэ, опускаясь на стул и зажимая ладони между коленями. — Чонгук… Он не просто директор для меня. — Тэхён замолчал, будто давая возможность маме высказаться по поводу этой новости, однако Лиён продолжала лишь внимательно смотреть на сына, сев напротив. — Мне сложно сказать, что именно происходит, но он… и Джейми… Они оба стали очень важными людьми для меня. — Ты чего-то боишься? — спросила Лиён, выслушав сына, и тот кивнул. — Чего именно? — Что ничего не получится. Что я привяжусь к нему, — Тэ осекся и поправился, — к ним двоим. Привыкну, а потом все закончится. В конце концов, я даже не уверен, что Чонгук такой же как я. Вдруг он просто решил поэкспериментировать? Ну вот Тэхён и признался в собственных страхах. Это оказалось совсем несложно, когда говоришь с человеком, который любит тебя не за что-то, а за сам факт существования. Который принимает тебя таким, какой ты есть, без оглядки на общество и его устои. — Знаешь, сынок, мне сложно судить, — начала женщина, когда Тэ поднял на нее взгляд, ища поддержки, — я знакома с Чонгуком всего несколько часов. Но могу сказать одно: никакая жажда экспериментов не заставит человека так смотреть на того, кто безразличен. Ты нравишься этому мужчине, — Лиён взяла ладони сына в свои, будто желая передать частичку своей уверенности. — Я сразу поняла, что между вами нечто большее. Все же я твоя мама. Но мне кажется, Чонгук боится так же сильно, как и ты. А может еще сильнее. И боится себя самого, а это намного хуже. В твоих силах избавить от этих страхов вас двоих. Просто будь собой. И открой этому мужчине свое сердце, искренне, не требуя ничего взамен. Он обязательно откроет свое в ответ, просто для этого понадобится время. Тэхён слушал тихий голос мамы и спокойствие окутывало его с ног до головы. Спокойствие и уверенность в том, что он все делает правильно.