Возьми меня с собой...

— Ты уверен? — в очередной раз уточнил Юнги, когда они с Сокджином покинули здание бизнес-центра. — Мне все равно за Чимином только часа через три ехать, так что я вполне мог бы тебя подбросить. — Спасибо, Юнги-я, — кивнув, поблагодарил Джин. — Мне в любом случае нужно забрать машину Намджуна. Хотя странно все это. Он вообще никогда и никому свою малышку не доверяет, а тут сам попросил. — Всякое бывает, — пожал плечами Мин, направляясь к своему автомобилю, а Сокджин, проводив его взглядом, пошел к «мерсу» Намджуна. Ему нравилась эта машина. Она из тех, в которых чувствуешь себя будто в параллельной реальности. Бежевая кожаная обивка все еще пахла, словно автомобиль только забрали из салона. Без единого изъяна, не видно даже малейшего пятнышка. Выполненная из дорогого дерева полированная приборная доска всегда блестит так, будто ее только что натерли. Да и снаружи машина тоже выглядела идеально, никаких грязных потеков или слишком толстого слоя пыли. Намджун обожал эту малышку даже больше, чем самого Сокджина, по крайней мере, ему иногда так казалось. И вдруг сегодня после обеда Намджун позвонил и попросил его приехать на ней в загородный клуб. «Наверняка задумал романтический ужин,» — тут же пронеслось у Джина, однако идея с «мерсом» ему не особо нравилась. Эта машина стоила целое состояние, и если не дай бог с ней что-то случится, появится хотя бы крохотная царапинка, не сносить ему головы. Все время пока подстраивал под себя зеркала, руль и кресло, пока вбивал нужный адрес в навигатор, пока осторожно выруливал с парковки, Джин уговаривал себя, что отлично водит. И в принципе его маленькая машинка вполне устраивала во всех смыслах. Но пару дней назад малышка приболела и понадобилось ее срочно отдать в надежные руки мастера. Вот и приходится ездить уже третий день на метро. Зато вот появился повод прокатиться за рулем «мерседеса» Е-класса. Это вам не шутка! Сокджин чуть сильнее придавил педаль газа и машина плавно набрала скорость до максимально разрешенной. Рисковать ради дозы адреналина, впрыснутой в кровь, не хотелось. Он еще ни разу в жизни не получал штраф даже за парковку в неположенном месте, не говоря уже о превышении скорости или каком-то другом нарушении правил дорожного движения. По мере того, как Джин приближался к выезду из города, пейзаж за окном разительно сменялся. Высотки становились все ниже, а вскоре и вовсе их заменили аккуратные домики. Яркие вывески попадались все реже, да и машин было намного меньше, чем в центре. Тем более что время уже приближалось к десяти. После работы он заехал домой, привел себя в порядок после рабочего дня, предвкушая романтичную ночь с любимым мужчиной, а в назначенный Джуном срок отправился по указанному адресу. Вскоре Сокджин выехал на шоссе, ведущее на юг и позволил себе немного увеличить скорость. Машина легко набрала разрешенные здесь сто двадцать километров в час и Джин расслабленно откинулся на спинку кресла, наслаждаясь комфортабельной поездкой. Через пару десятков километров навигатор скомандовал свернуть вправо и Джин послушно последовал по назначенному маршруту, оказываясь на небольшой, почти проселочной дороге, по обеим сторонам которой раскинулся густой лес, навевавший если не страх, то напряжение точно. Джин сверился с маршрутом. Предстояло проехать еще семнадцать километров. Он обожал ездить за рулем, но только по нормально освещенным дорогам, а не тогда, когда автомобильные фары — единственный источник света, как сейчас. Все время казалось, что из леса выскочит какое-нибудь животное и суициднется прямо под колеса роскошного «мерса». Сокджин скинул скорость до безопасных, по его мнению, сорока пяти и продолжил движение. Однако все обернулось практически сердечным приступом, когда невесть откуда на хвост села полицейская машина, воя сиреной и разрывая темноту ночи сине-красными проблесковыми огнями. — Водитель автомобиля «мерседес», номерной знак «41조5684», примите вправо и остановитесь! — прогремело снаружи даже сквозь закрытые окна и негромкую музыку. — Повторяю, водитель автомобиля «мерседес», номерной знак «41조5684», примите вправо и остановитесь! Сокджин выключил радио и приоткрыл окно, желая убедиться, правильно ли расслышал. Нет, он не ошибся. Его действительно преследовал полицейский «хёндэ», приказывая остановиться. Сердце грохотало где-то в районе желудка или даже ниже, когда Сокджин, включив правый поворотник, съехал на обочину. Такое с ним происходило впервые. Он с полицией всего раз в жизни общался тет-а-тет, когда сдавал экзамен по вождению. И вдруг его останавливают ночью в какой-то глуши… Джин поймал себя на том, что находится в полуобморочном состоянии. Пальцы рук словно заледенели, вцепившись в руль, коленки безбожно дрожали, а зубы выбивали четкий ритм, напоминавший похоронный марш. Пред глазами все кружилось и плыло, пока в зеркало заднего вида Сокджин наблюдал за полицейским, что покинул свой автомобиль и теперь направлялся в его сторону, держа руку на пистолете, засунутом в кобуру на поясе форменных брюк. Джин сделал глубокий вдох, тщетно пытаясь осадить обуявший его страх. Внутренности било мелкой дрожью, а в горле пересохло так, что он сглотнуть не мог, не почувствовав острую, дерущую боль. Когда полицейский поравнялся с водительской дверью, Сокджин ожидал стука, но все равно вздрогнул, подпрыгнув на сиденье, и нажал кнопку, опуская стекло. — Сержант Бан, — представился мужчина, указав на свой значок, прикрепленный к форменному кителю. — Предъявите, пожалуйста, водительское удостоверение и документы на автомобиль. — А в чем дело, сержант? — с трудом сдерживая дрожь в голосе, поинтересовался Сокджин. — Я что-то нарушил? — но тем не менее, протянул полицейскому права и техпаспорт на «мерседес». — Похожий автомобиль был замечен на месте преступления, что произошло вчера ночью. Объявлен план-перехват, мы проверяем все машины данной модели, — мужчина принялся пристально изучать данные в документах, подсвечивая себе фонариком. Все еще не отдавая их владельцу, полицейский посветил Джину в лицо и попросил: — Выйдите, пожалуйста, из автомобиля и откройте багажник. Сокджин на автомате вытащил брелок из замка зажигания и распахнул дверь. На негнущихся ногах он обошел машину и открыл багажник. Он был практически пустой и только в самом дальнем углу валялась небольшая барсетка. — Что в этой сумке? — ткнув фонариком, спросил офицер настороженно. — Я не знаю, — Джин растерянно развел руками. — Это машина моего знакомого, и я не думаю, что могу рыться в его вещах. — Отойдите, — скомандовал полицейский, доставая дубинку и придвигая ею барсетку. Мужчина кивнул напарнику, что стоял чуть поодаль наготове и тоже в маске, закрывавшей пол лица, а когда тот подошел, открыл сумку. У Сокджина сердце ухнуло, проваливаясь в пятки с оглушительным грохотом, когда офицер перевернул барсетку и из нее выпали несколько небольших пакетиков с белым порошком. — Вы знаете, что это? — указав на находку, поинтересовался полицейский, но Джин физически не мог ничего ответить. Он онемел от страха, все тело будто окоченело, а колени грозили вот вот подогнуться. Сержант подцепил двумя пальцами один пакетик, раскрыл его, сунул мизинец в содержимое и мазнул им себе по десне под верхней губой, тщательно распределяя языком. — Это кокс, — бросил он напарнику и выкрикнул: — Руки за голову! Сокджин едва в обморок не грохнулся, лишь чудом оставаясь в сознании. Послушно вскинул руки и сцепил пальцы в замок на затылке. Дальше все происходило как в тумане. Джин будто сквозь толщу воды слышал голоса, приказывавшие ему двигаться вперед, чувствовал тычки в спину, когда его толкали, вынуждая обойти машину, и упал грудью на теплый металл, услышав довольно грубое: — На капот! Быстро! Руки за спину! — Джин послушно заложил обе руки, выполняя приказ. — Ноги шире! Полицейский ударил носком ботинка сначала по одному начищенному туфлю, затем по другому, вынуждая Сокджина широко расставить ноги. Несчастный застонал, когда холодный металл наручников сомкнулся вокруг его запястий, но продолжал послушно лежать на капоте, прижимаясь щекой к теплому металлу дорогущего автомобиля Нама, которого, кстати, мысленно проклинал. Неужели Намджун, его Намджун, нюхает кокаин?! Однако Джин ни разу не заподозрил любовника в приеме наркотиков, хотя мужчина частенько вел себя неадекватно. Если нет, тогда зачем держит его у себя в машине? На продажу?! — Что молчишь?! — раздалось раздраженное шипение прямо над ухом, а тяжелая ладонь со шлепком опустилась на металл рядом с лицом Сокджина, что уже едва дышал от страха. Сердце его билось через раз, а по телу бегала пронизывающая внутренности дрожь. — Неужели даже не попытаешься оправдаться?! — голос полицейского напоминал змеиное шипение, злобное, наполненное ненавистью и похотью. — Простите, офицер. Это недоразумение, офицер, — продолжал цедить сквозь зубы коп. — Я сделаю, что угодно, только отпустите меня, пожалуйста, офицер. — Отпустите меня пожалуйста, офицер, — только и смог произнести сдавленно Сокджин и вздрогнул, услышав издевательское над самым ухом: — Сделаешь все, что я пожелаю? Джин крепко зажмурился, когда смысл сказанного начал доходить до него. Да и вообще вся ситуация в целом. Он оказался один на один с двумя полицейскими практически в глухом лесу со скованными руками, мордой на капоте и позорно оттопыренным задом. Будь ты проклят, Ким Намджун вместе со своими романтическими ужинами и крутой тачкой! Сокджин молчал, закусив губу, а предательские слезы уже скапливались в глазах. Однако он не произносил ни звука, понимая, чем это обернется для него. Особенно когда почувствовал, как полицейская дубинка скользит от голени до самого паха по внутренней стороне бедра, а после ее жесткий конец упирается прямо между ягодиц, и тонкая ткань брюк вовсе не препятствует натиску. — Ну же, скажи всего несколько слов и скоро все для тебя закончится, — раздался позади хриплый голос. — Я забуду о чудной находке в твоем багажнике и ты поедешь дальше, куда ты там направлялся. Джин еще сильнее стиснул зубы, чтобы не закричать от страха, когда чужая рука ухватила за пояс его брюк и резко дернула назад, заставляя еще сильнее оттопырить бедра. — Что ж, сладенький, будем считать, что молчание — знак согласия, — прошипел полицейский и довольно ощутимо приложился дубинкой к ягодицам. Сокджин вскрикнул больше от неожиданности, нежели от боли, однако когда чужие руки собственнически расстегнули его штаны и попытались стащить их вместе с трусами, мужчина будто очнулся от спячки, решив, что не сдастся вот так легко. Он будет драться за собственный зад до последнего, даже если его убьют здесь! Дернувшись, он брыкнулся, отталкивая от себя полицейского, выпрямился, резко развернулся и, сев задницей на капот, зарядил офицеру под коленку. — Твою мать! — хрипло завопил полицейский, складываясь пополам и хватаясь обеими руками за ушибленную ногу. При этом почему-то кричал коп до боли знакомым голосом. — Намджун? — не веря своим ушам, да и глазам тоже, когда фуражка упала в пыль, а маску офицер сдернул сам, отбрасывая куда-то за спину, и в свете габаритов, которые Джин не выключил, предстал Ким Намджун собственной персоной, только почему-то в полицейской форме. — Какого черта?! — Ты, блять, хотел романтики, свиданий, — прохрипел Джун, все еще держась за ушибленную ногу, согнув ее в колене. — По-твоему это романтика?! — завизжал Сокджин, дергая скованными за спиной руками. — Хуянтика! — заорал он во все горло, замахиваясь с намерением еще раз стукнуть любимого, на этот раз между ног. Может тогда у него мозги на место встанут?! — Зато адреналина дохера! — наконец придя в себя, выпалил Джун, ловко уворачиваясь от удара, подлетая к Сокджину и молниеносно опять укладывая того мордой на капот. — Да нахуя мне такой адреналин?! — продолжал рычать Джин, брыкаясь. — Помощь нужна? — послышался голос настоящего полицейского. — Сам справлюсь, — бросил Джун другу, который любезно согласился разыграть Сокджина, а когда полицейская машина, сверкая огнями, скрылась в ночи, Намджуну все же удалось стянуть штаны Джина вместе с трусами с бедер. — Я прикончу тебя! Вот только доберусь! Ты теперь при мне лучше не засыпай, Намджун-а-а-а-ах, — Джин сорвался на постыдный стон, когда любовник опустился на колени, сжал в своих огромных ладонях упругие ягодицы, развел их в стороны и присосался к растянутой в процессе подготовки к свиданию дырочке, тут же врываясь внутрь языком. Джин еще пытался дергаться, но теперь уже по совершенно иной причине. Он подавался бедрами назад, насаживаясь сначала на язык Нама, а после и на его пальцы (один, два, три), и вместе с тем ёрзая возбужденным уже членом по блестящей поверхности, не думая о том, что капот, возможно, не особо чистый. Сокджин просто рассыпался на составляющие под жалящими укусами, настойчивыми движениями пальцев в его теле и острыми прикосновениями языка к мошонке. Ким Сокджин и не думал сопротивляться, когда сильные руки перевернули его на спину, предварительно отстегнув наручники, и разложили по блестящему в лунном свете металлу. Пальцы вновь заполнили его, быстро двигаясь и издавая при этом пошлые, хлюпающие звуки, а рот вобрал возбужденный член полностью, беспрепятственно впуская в расслабленное горло. Спустя всего несколько минут грудной продолжительный стон разорвал тишину ночного леса. Где-то вскрикнула птица, возмущенная тем, что чужаки нарушили ее покой. А луна стыдливо прикрылась проплывающей рядом тучкой, исподтишка подглядывая за любовниками. Намджун даже не дал Джину малой передышки, дабы отойти от пережитого мощного оргазма. Расстегнул форменные штаны, что едва не трескались под напором возбужденного члена, обильно смазал стояк лубрикантом и одним плавным, но напористым движением вошел в желанное тело до упора, срывая с искусанных губ очередной полустон-полухрип. Мужчина на несколько мгновений замер, наслаждаясь собственными ощущениями, на этот раз не притупленными презервативом. Они не часто позволяли себе подобную вольность, но именно сейчас, когда Сокджин возбужден до предела, весь словно натянутая струна, что вот-вот лопнет, и всё благодаря всплеску адреналина в крови любовника, Наму хотелось почувствовать это каждой своей клеточкой. Он начал двигаться, в пульсирующем после испытанного экстаза теле. Казалось, хватит всего нескольких движений для взрыва. Однако желая растянуть удовольствие, Намджун вышел полностью, практически сложив Сокджина пополам и прочно удерживая руками широко разведенные ноги, согнутые в коленях. Жадный взгляд уткнулся в пульсирующую плоть, кожа вокруг входа чуть припухла, и покраснела. Джин, раскрытый перед любовником, с плотно прижатым к животу возбужденным членом, подрагивающим от малейшего прикосновения к гиперчувствительному телу, смотрелся восхитительно на капоте «мерседеса» стоимостью в почти сто штук баксов. Им хотелось любоваться бесконечно, его хотелось любить до полуобморочного состояния и хриплых стонов. В это красивое тело хотелось вбиваться отчаянно, до ярких пятен под зажмуренными веками. Сокджина хотелось целовать до спертого дыхания в груди. И всего этого хотелось одновременно и бесконечно. Но больше всего Намджун желал услышать, как собственное имя срывается с пухлых губ, и почувствовать, как все тело любимого мужчины сотрясается от нахлынувшего удовольствия. Добавив побольше смазки, Нам вошел до упора в Джина, остро реагировавшего на внешние раздражители крупной дрожью, и замер. Одной рукой все еще цепляясь за тазовую косточку любовника, пальцами другой Джун провел от основания возбужденного члена Джина до самой головки со следами спермы и смазки, плотно прижал ладонью к животу и подушечкой указательного пальца надавил на уретру. Джин выгнулся в спине, протяжно выстонав имя Намджуна, и у того едва крышу не снесло. Он позабыл обо всех своих намерениях не торопиться, подводя любимого к черте блаженства, и сорвался с тормозов. Забросив ноги Сокджина себе на плечи, он плотно прижал их руками. Движения мужчины стали рваными и нетерпеливыми, и с каждым разом он все глубже входил, дразня простату. От этого Джина выворачивало наизнанку, выкручивало, пока перед глазами взрывались фейерверки. — Только попробуй еще хоть раз вытворить нечто подобное, — хрипло прошептал Сокджин, придавленный телом любимого мужчины к его не менее любимому «мерсу». — Я оторву тебе все, что только можно. — Но ты не можешь не признать, что это было круто. С такой страстью ты мне еще никогда не отдавался. В ответ Джин лишь фыркнул, улыбнувшись россыпи ярких жемчужин на черном небе, где в пушистых тучках нежилась полная луна. Он никогда не признается в этом вслух, но сегодняшняя ночь открыла ему столько новых ощущений, что планка повысилась неимоверно. И Джуну придется хорошо постараться, дабы преодолеть её.

***

Чонгук уже второй час ворочался в кровати, безуспешно пытаясь уснуть. Сна не было ни в одном глазу, зато в обоих стояли пошлые картинки с Тэхёном в главной роли. Чон силился прогнать их, рылся в рабочей почте, переписывался с Югёмом по поводу предстоящей демонстрации сайта и пробных съемок для ювелиров, однако стоило отвлечься, и фантазия вновь подкидывала хоум-видео прямо в голову Гука. Член стоял настолько крепко, что, казалось, прорвет трусы. Еще и яйца пульсировали от перевозбуждения. А щеки при этом горели от стыда. Всего в паре метров от него, на соседней кровати, посапывал Джейми, а на первом этаже спали родители объекта вожделения. И Лиён, и Чанёль отнеслись к Чонгуку со всей душой, приняли его тепло и радушно, а он в ответ мечтал поиметь их сына во всех позах из Камасутры! Перевалило за полночь, а Чон так и не сомкнул глаз. В итоге пришел к выводу, что ему срочно нужно увидеть Тэхёна, прижать к себе стройное тело, вдохнуть чертов аромат вишневого шампуня, который уже настолько въелся в темные волосы, что этот запах прорывался даже сквозь другой, его собственный цитрусовый шампунь, которым парень пользовался утром. Приоткрыв дверь, Гук выглянул в коридор. Там было темно и тихо. Не заметив никакого движения, мужчина выскользнул из комнаты, куда поселили их с Джейми, и на цыпочках направился к спальне Тэ. Даже не подумав постучать, Чон нажал на ручку и толкнул дверь, которая тут же поддалась. Бесшумно просочившись внутрь, Чонгук так же тихо закрыл комнату. — Гук? — щелкнув выключателем лампы, стоявшей на тумбочке, испуганно выдохнул ничего не подозревавший Тэхён, уставившись сонным взглядом на директора, с вороватым лицом прокравшегося к кровати. — Ты что здесь делаешь? Мужчина, не долго думая, стащил джинсы и футболку, побросав одежду на пол, и юркнул под одеяло, нагло потеснив младшего. — Ты обещал, что вечером мы разберемся с твоей проблемой, — широко улыбаясь прошептал Чонгук, упершись в матрас согнутой в локте рукой и положив другую ладонь на талию Тэ. Наклонился к опешившему парню и, не оставляя тому ни единого шанса на протест, накрыл его теплые губы своими. Просунув одно колено между ног Тэхёна, Чон придавил партнёра к матрасу всем своим немаленьким весом, пока его пальцы скользили по гладкой коже, пересчитывая ребра, а язык исследовал влажный рот. Упершись обеими ладонями в широкую грудь, Ким настойчиво отодвинул от себя озабоченного директора, смотревшего на него сверху вниз и разве что не облизывавшегося. — Вообще-то, я рассчитывал, что мы вернёмся в Сеул и там уже… — Какая разница? — прошептал Гук и наклонился с намерением вернуться к приятному занятию, однако Тэхён все еще сопротивлялся. — Разница в том, что у тебя дом в пять раз больше и там можно затеряться, дабы никто никого не услышал, — пояснил Тэ строгим шепотом, стараясь не повышать голос. — А тут через стену Джинхи, которая тот еще шпион. Поверь, уже к полудню весь Тэгу будет в курсе, чем мы с тобой занимались. — Обещаю, я буду тих, как мышь, — усмехнулся Чонгук и присосался губами к основанию шеи. — Ты что творишь?! — прошипел Тэ, вцепляясь в волосы Гука и дергая его голову от себя. — Ставлю засос, — довольно улыбаясь, ответил Чон. — Ты же говорил, что всем это нравится. — А ты, помнится, говорил, что не любишь ставить засосы, — сверля счастливого, судя по широкой улыбке и сверкающим глазам, директора проворчал Ким. — Когда то дело было, — отмахнулся Чонгук и повторил фокус, ставя новую метку, на этот раз чуть ниже острой ключицы. — Прекрати! — грозно рявкнул Тэхён, причем довольно громко, совершенно не заботясь о том, что его могут услышать. Однако нужного результата не добился, потому как на коже уже расцветал очередной яркий цветок. — Ты был прав, — восхищенно разглядывая плоды своих трудов, прошептал Чон. — Это действительно круто. Он прошелся подушечками пальцев по влажной коже, обводя темное пятнышко. — Я хотя бы сделал это в таком месте, где никто не увидит, — проворчал Тэхён, все еще злясь на Чонгука. — И вообще, отправляйся в свою комнату. — Ты уверен, что хочешь этого? — глубоким голосом проговорил Гук, а когда парень хотел было подтвердить свое решение, скользнул рукой по животу и накрыл ладонью боксеры, под которыми уже явственно ощущалось неслабое желание. — Это нечестно, — извиваясь в попытке избежать наглых поползновений в сторону своего мужского достоинства, проскулил Тэхён. — Жизнь вообще несправедливая сука, стажёр, — усмехнулся директор, сжимая член парня через мягкую ткань. — А вот обещания надо держать. Тэ задохнулся от хлынувшего по венам возбуждения, вскипятившего кровь. Оно пузырилось под кожей, распаляло до жжения, туманило мозг, однако Тэхён держался из последних сил. Держался до тех пор, пока нахальная ладонь не проникла под резинку боксеров и длинные пальцы не обвили его пульсирующую плоть. — Ну все, господин директор, Вы напросились, — рыкнул он, отпуская желание на волю. Резко толкнул мужчину в грудь и тот от неожиданности опрокинулся на спину, а Тэхён проворно накрыл его тело собой, втиснувшись между ног Чона и проехавшись своим стояком по чужому. — Говоришь, моя проблемка не дает тебе спать? — сменяя официальный тон на развратно-игривый проговорил Тэ и сильнее вжался в чужой пах. — И на что же ты готов пойти, дабы решить её? — А какие есть предложения? — поддерживая общее настроение беседы, поинтересовался Гук, прищурившись. — Кхм… — хмыкнул Тэ. — Выбор, в общем, невелик. Позволишь мне быть сверху? — Почему бы и нет, — спокойно бросил мужчина, как будто речь шла вовсе не о его практически девственной заднице. — Неужели? — подрагивая от возбуждения, поинтересовался Тэ. — Позволишь мне? Стажеру? Ладонь Тэхена протиснулась под Чонгука и пальцы впились в ягодицу. — Но сейчас-то мы не на работе? — подмигнув парню, возразил Чон. — Так что ты вполне можешь проявить свои сильные стороны. Гук почувствовал, как от одной лишь мысли о сексе с Тэхёном приятно тянет внизу живота. Причем для него действительно не играло роли, в какой позиции он будет. А самого Тэ уже трясло от того, насколько легко старший соглашался на все, что ему предлагали. Он-то уже готовился всеми правдами и неправдами отстаивать свою универсальность, а тут… Тэхён сглотнул, став вдруг серьезным, и спросил чуть слышно: — А с тем своим… — парень запнулся, пытаясь вспомнить имя бывшего Чона. — Майки, — помог мужчина, неторопливо скользя пальцем вдоль позвоночника Тэ, вызывая толпы мурашек. — Ты был сверху? — Я был сопливым пацаном, ни разу не целованным, не говоря уже о сексе, — вроде и с улыбкой, но немного грустно изрек Чонгук. — Я только вырвался из-под родительской опеки, в то время как Майки с четырнадцати лет трахал все, что движется. Как думаешь, какая позиция была уготована мне по умолчанию? Тэхён скатился с Гука и лёг на бок, приподнявшись на согнутой в локте руке. Прошлой ночью он вырубился от навалившихся эмоций, а потому не дослушал исповедь Чона. И сейчас мужчина транслировал повтор по заявкам. Пока Чонгук говорил, Тэ неосознанно водил пальцем по его плечу и груди, вырисовывая причудливые узоры. — Ты любил его? — улучив момент, пока мужчина переводил дыхание, спросил парень, сверля партнера тяжелым взглядом. Чон повернулся, посмотрев на Тэ, и ухмыльнулся: — Ревнуешь? — и, не дождавшись ответа, добавил: — Я же не спрашиваю, любил ли ты своего этого… С красными волосами. — Хосок не этот, — возмутился Ким, шутливо ткнув Гука кулаком в плечо. — И тогда он был рыжим. — Это не меняет того факта, что вы жили вместе, — смешно наморщив нос, бросил Чон. — А мы с Майки даже месяца не встречались. О какой любви может идти речь? От удивления брови Тэхёна поползли вверх, а с губ сорвалось шипение: — То есть хочешь сказать, что ничего ко мне не чувствуешь? — Хочу сказать, что… — Чонгук осёкся, растерянно моргая и удивляясь тому, как едва не проболтался о том, что в действительности испытывает к этому наглому стажёру. А ведь он пока даже не уверен, что со стороны парня это искренне, а не просто от скуки. — …я бы очень хотел отсосать тебе, но не уверен, что справлюсь. Опыта в этом деле у меня практически нет. Бедного Тэхёна пробил резкий электрический разряд, заставив покраснеть от кончиков ушей и до пальцев на ногах. Даже показалось, что у него на несколько секунд подскочила температура до критической отметки и он вот-вот отбросит коньки. А когда рука Чона достигла паха и ладонь сжала твердеющий член, парень и вовсе забыл, как дышать. — Если позволишь мне немного поруководить… — с придыханием произнес Тэ, наклоняясь так близко, что его губы почти касались чужих, приоткрытых, манящих. — С удовольствием, учитель, — бросил Гук, и нервный смешок вырвался из его горла, когда Тэ очертил кончиком языка контур его нижней губы. — Лучше, когда губы влажные, — тут же вжился в роль младший, нависая над Чоном и снова облизывая теплую плоть. Чонгук шире раскрыл рот, позволяя чужому языку скользить то по нижней губе, то по верхней. При этом дышал через раз, потому как воздух застревал по пути из легких, вырываясь негромкими хрипловатыми стонами. — Первое правило хорошего минета: делаешь только то, что нравится тебе, — продолжал наставлять Тэхён. — Если нравится брать глубоко — бери, пока хватит сил. Если нравится облизывать и посасывать головку — делай именно так. — Мне всегда казалось, что нужно делать так, чтобы нравилось тому, кому отсасываешь, — немного подозрительно фыркнул Чон. — Херня, господин директор, — надменно усмехнулся Тэ, приподнявшись и посмотрев в потемневшие от возбуждения глаза. — Никакой, даже самый глубокий минет, не в радость, если партнер при этом мучается и мечтает, чтобы все поскорее закончилось. — Хочешь сказать, ты получал огромное удовольствие, когда я сегодня… — Гук скривился, подумав, что, вероятно, даже причинял Тэхёну боль, входя в самое горло парня резко и глубоко. Однако Тэ его и не думал останавливать. Означало ли это, что Киму нравилось, когда его вот так имеют в рот? — Хочу и говорю, — подтвердил Тэхён. — Мне нравится, когда не хватает воздуха, — указательный палец Тэ скользнул по нижней губе, чуть надавливая и оттягивая её. — Нравится чувствовать, как головка ударяется о заднюю стенку горла, проникает глубоко. Нравится ощущать приближение чужого оргазма, когда член становится особенно твердым, а на языке появляется чуть терпкий вкус. — Черт, ты так вкусно рассказываешь, — шумно выдохнув, признался Гук. — Хочется попробовать, чтобы понять: вдруг и мне так понравится? — Ты правда хочешь этого или просто из чувства благодарности? — недоверчиво поинтересовался Тэхён, однако, заметив блеск в глазах Чонгука, кивнул. — Только давай договоримся, что ты остановишь меня, если тебе станет неприятно. — Хорошо, учитель, — хитро улыбнулся Гук и, приподнявшись, поцеловал парня, тут же проникая в его рот языком. Не разрывая поцелуя, Тэхён избавился от боксеров и, приспустив белье Чона, принялся ласкать его член. Он не желал торопиться, стремился растянуть удовольствие. Как мог оттягивал тот самый момент, о котором мечтал. Однако хотел, чтобы Чонгук не только сделал приятно ему, но и сам прочувствовал, какое это наслаждение — доводить партнера до исступления одним только ртом. Ким дождался, пока Чон сам нетерпеливо отодвинет его и захочет продолжения. Тогда он поднялся на колени и попросил: — Спустись немного. — Гук послушно сполз ниже. Тэ перекинул одну ногу через него, практически оседлав грудь мужчины. — И помни: делай только то, что нравится тебе. — Не будь занудой, — с наигранным безразличием бросил Чонгук, хотя от Тэхёна не укрылся страх, промелькнувший в черных глазах. Он лишь надеялся, что Чон боится облажаться. — Расслабься, — негромко попросил Тэ, нависая над партнером и чуть надавливая на собственный член так, чтобы головка оказалась возле губ Гука. Другой рукой он уперся в стену перед собой, дабы сохранить равновесие и не рухнуть на несчастного Чона. — Лизни, — предложил Тэ, неотрывно следя за мужчиной и считывая эмоции с его лица. — Я не собираюсь насиловать тебя, Гук-и, — мягко проговорил Ким, вызывая улыбку. — У тебя это вряд ли получится, стажёр, — тут же фыркнул Чон и, высунув язык, провел его кончиком по шелковистой головке. Следом еще раз, медленно, будто пробовал на вкус незнакомое лакомство. Тэхён втянул воздух через нос, наполнив легкие. Ему показалось, что он вполне мог бы кончить от одного этого прикосновения, потому он сильнее сжал стояк у основания. А Чонгук словно и не замечал состояния парня, как того бросало в дрожь, как на лбу и шее выступали прозрачные капельки пота, и это он еще даже в рот не взял его возбужденный член. Всего лишь облизывал, неторопливо и тщательно, вел по всей длине, обводил кончиком головку, слегка прихватывая губами. Тэ, все еще не сводя подернутого пеленой взгляда, подался бедрами вперед, пока мошонка не оказалась у припухших, покрасневших губ Чонгука. Тот мгновенно понял намек и принялся вылизывать нежную кожу. Осмелев, втянул одно яичко в рот, посасывая и дразня кончиком языка, проделал то же самое с другим, и, когда Тэхён уже хотел отстраниться, положил ладони на ягодицы, и сжал, чуть разводя. Тэхён задохнулся от ощущений. Запрокинул голову и застонал пошло, как в развратной порнухе. — Эй, не шуми, — выпустив нежную плоть изо рта, усмехнулся Чонгук. — Сам сказал, что сестренка у тебя больно болтливая. — Как и Вы, директор Чон, — с издевкой бросил Тэ, хитро улыбаясь. — И вообще, как я погляжу, Вы слишком много разговариваете. Не пора ли Вам занять чем-нибудь рот? Тэхён несколько секунд смотрел на разомлевшего под ним Гука, а когда тот раскрыл губы, чтобы ответить нечто едкое, скользнул головкой внутрь, неглубоко, однако довольно настойчиво. Глаза Чона раскрылись от удивления и новизны ощущений. Но вскоре он привык к чувству заполненности и принялся посасывать возбужденный член парня. — Дыши носом, — посоветовал Тэхён, на пробу входя чуть глубже, хотя приходилось отчаянно сдерживаться. А так хотелось начать двигаться резко, вбиваться почти до упора, слышать хриплые стоны и чувствовать, как собирается слюна и стекает по подбородку, хлюпая и пенясь на губах. Обхватив стояк у основания, используя собственную руку в качестве ограничителя, Тэ начал неторопливо раскачивать бедрами, двигаясь осторожно, но уверенно. Он прислушивался к потяжелевшему дыханию Чона, следил за сменой эмоций на его лице, на то, как подрагивали прикрытые веки со слипшимися от выступившей влаги ресницами. Парень вышел полностью, давая партнеру передышку, однако удивленно охнул, когда Чонгук настойчиво притянул его за бедра, опять вбирая в рот его член. Приподняв голову, Чонгук насадился на стояк Тэ настолько, что головка ткнулась в заднюю стенку горла. Гук закашлялся, давясь собственной слюной и подавляя рвотный рефлекс. Тэ тут же подался назад, слез с Чона и опустился рядом с ним. — Ну все, на первый раз хватит, — злясь на самого себя, проворчал Ким, вытирая слезы, стекавшие из уголков глаз мужчины, не давая им затеряться в густых волосах на висках. — Бессмертным себя почувствовал? — Скорее, шлюшкой из порнухи, — выдавил Гук, улыбнувшись, и добавил, не скрывая сарказма: — Слабак! — И ничего ты не слабак, — возразил Тэ. — Я вообще в свой первый раз опозорился. Полночи блевал. — Шутишь? — нахмурился мужчина, повернув голову и уставившись удивленно на Кима. — Даже не думал, — невинно хлопая ресницами, ответил тот. — Правда, перед этим мы целый вечер пили какую-то дешевую бодягу. Ну а потом решили поэкспериментировать. — С красноволосым? — не скрывая недовольства, предположил Гук. — Во-первых, Хосок тогда был рыжим… — Да знаю, знаю. — А во-вторых, нет, это был не Хосок. — Чон облегченно вздохнул, но тут же поперхнулся собственным возмущением, услышав: — Мы с Чимином решили научиться делать горловой. Ну а на ком лучше всего тренироваться? Правильно! На лучшем друге. Тэхён засмеялся, считая, что повод для веселья отличный. Да и на самом деле тот вечер он вспоминал исключительно в позитивном ключе. Зато Чон явно не разделял хорошее настроение младшего. — Хочешь сказать, вы с этим белобрысым трахались? — Ну не так чтобы прям трахались-трахались, — хохотнул Тэхён, умиляясь зверскому выражению на лице Отелло Чонгука. — Но кое-чему научились друг у друга. — Учти, еще хоть раз увижу его рядом с тобой, — грозно проговорил Чонгук, нависая над парнем и глядя тому прямо в глаза, — убью. — Хммм, никогда бы не подумал, что Вы такой ревнивец, директор Чон, — томно протянул Тэхён. — Еще какой, — согласился Гук. — Не посмотрю, что это — курица, способная нести золотые яйца. Сверну его чертову шею. — В смысле золотые яйца? — непонимающе переспросил Тэ. — В прямом. Югём уверен, что этот мальчишка станет новым лицом ювелиров. — Ух ты! — восхищенно воскликнул Ким, но Гук заткнул его рот ладонью. — Ну чего ты шумишь? — недовольно проворчал мужчина. — И вообще, мы немного отвлеклись. Гук убрал руку от лица парня, чтобы уже в следующую секунду накрыть его немного опавший член. Тэхён выгнулся в спине, когда рука Чона быстро задвигалась, надрачивая, а губы накрыли его собственные, присасываясь в поцелуе.