Обещание

— А я вот совсем не разделяю твоего мнения, мой создатель. — Самоуверенно ответил Нортман, сделав ударение на слове «создатель», и, помолчав секунду, не спеша продолжил: — Годрик, только не надо устраивать сейчас тут бойню. Я уважаю тебя как своего творца, друга, отца и брата, и поэтому предлагаю сегодня разойтись миром. Я не хочу делать ничего такого, о чем бы мы потом оба с тобой пожалели. Тысячелетняя дружба дорого стоит, не так ли? К тому же нам с моей новоиспеченной супругой предстоит еще утомительный перелет, да и в доме присутствуют люди, которым совсем ни к чему становиться свидетелями наших внутренних разборок. Мы сможем все обсудить с тобой чуть позже, когда и ты, и я будем немного спокойней. И еще, своим шумом мы можем разбудить и напугать несчастного ребенка, на долю которого и так уже выпало немало испытаний. — Эрик, перестань разыгрывать передо мной благочестивого самаритянина. Я приказываю тебе, как твой создатель, отпустить немедленно девушку. — Вот черт, Годрик, я даже и не знаю, смеяться мне сейчас или плакать. Ты что совсем позабыл, что отпустил меня еще лет пятьсот назад. Я больше не твоя марионетка, и я не раб тебе, что бы ты мне приказывал. Хватит мной помыкать. А эта девушка, как ты изволил только что выразиться, теперь принадлежит мне по законам вампиров и людей. Ты хорошо слышишь меня? Она моя. — Ты заполучил Соки обманом, и я не намерен это так оставлять. — А ведь придется, — тихо сказал Нортман и потом перешел на шепот: — Годрик, посмотри, какая у нее хрупкая шейка, такая она тонкая и беззащитная, всего одно мое неловкое движение — и ведьмочке придет конец. Там, — Эрик свободной рукой прикоснулся к шее Соки и нежно погладил ее, после чего не спеша продолжил: — может что-то хрустнуть, и эта милая головка повиснет самым неестественным образом. И все, что сейчас так тебя привлекает в ней, в одно мгновение станет тленом. И что ты будешь делать тогда, мой создатель? Продолжать спокойно существовать и дальше, зная, что еще одна смерть на твоей совести? Молчишь? Так вот, тогда послушай, что я скажу тебе сейчас: если тебе действительно дорога ее жизнь, то ты просто отступишь в сторону, уйдешь с моего пути, и мы все благополучно покинем этот дом и разойдемся с миром. И каждый займется своими делами. И да, не принимай мои действия близко к сердцу. Пойми, просто так уж вышло, что эта ведьма нужна мне не меньше твоего. А в остальном ничего личного. Годрик опустил голову и на протяжении нескольких мучительно долгих минут стоял, замерев на месте, а потом нехотя сделал несколько шагов назад. Нортман быстро двинулся к выходу, неся брыкающуюся Соки в одной руке, другой он продолжал закрывать ей рот. Следом за ним дом покинули Джессика с ребенком на руках и Пэм, аккуратно ведущая под руку мэра. Эрик открыл дверцу Порш Кайена и усадил Соки на переднее сидение, он торопливо пристегнул девушку двумя ремнями, не обращая никакого внимания на брань, которой она его осыпала. Джессика послушно заняла место сзади. Сев в машину и заблокировав все двери, Нортман резко сорвал машину с места. Мотор бешено взревел и автомобиль помчался на дикой скорости по шоссе в направление аэропорта Шрифпорта. — Ты законченный мудак, сволочь, гребанный кровосос, — никак не унималась Соки. — О, я уже начинаю жалеть, что не завязал тебе рот. Ведьма, угомонись, иначе я заставлю тебя пожалеть о каждом сказанном тобой слове. — Да катись ты ко всем чертям вместе со своими угрозами. Ты, ты… Я не думала, что ты вот так можешь поступить со мной. — Упавшим голосом, полным обиды, прошептала Соки. — Как, моя милая, как именно? — Елейным голосом спросил Эрик. — Ты еще спрашиваешь? Нортман, да ты же только что собирался свернуть мне шею. — И ты в это поверила? Да я даже в мыслях не думал этого делать, хотя нет. Зачем мне тебе врать? Раньше мне часто приходила такая идея в голову. Но не теперь. Соки, ты ведь прекрасно понимаешь, что я не смог бы причинить тебе даже малейшего вреда. — Эрик повернулся к девушке и нежно коснулся рукой ее щеки. — Ты все лжешь. Зачем тогда, скажи мне на милость, ты разыграл все это представление с угрозами? — Уже менее пылко спросила Соки. — Для Годрика. И он купился на мою постановку. — Эрик, он твой создатель и ты не должен был вот так поступать с ним. — Это уже мне решать, что и как делать. А теперь, моя милая, я думаю, тебе стоит немного поспать. — Но я не хочу, я вся просто на взводе и совершенно не собираюсь спать. Я… — Соки удивленно посмотрела на Нортмана. Его пальцы осторожно коснулись лба девушки и медленно двинулись вниз. От ласкового прикосновения веки девушки мгновенно отяжелели, ее глаза закрылись, а голова безвольно упала на бок. — Джессика, — тихо позвал Нортман спустя несколько секунд. — Да. — С готовностью дисциплинированного солдата ответила девушка. — Ты прекрасно справилась со своей работой. И я благодарен тебе за это. Так что можешь готовиться. В ближайшие пару ночей ты станешь одной из нас. — Я готова служить вам вечно, мой господин. — Смиренно ответила девушка. — Рад это слышать. А теперь скажи мне, может, у тебя есть какие-то особые пожелания по твоей инициации. — Да, мой господин. Не сочтите это за дерзость или непомерную наглость с моей стороны, я, конечно, сильно привязана к Пэм, но мне бы очень хотелось, чтобы именно вы стали моим создателем. — Ну что ж, — после недолгого раздумья ответил Нортман, — думаю, что ты вполне это заслужила. *** Соки открыла глаза и постаралась сосредоточиться. «Черт, где я? И почему так болят руки?» — подумала девушка и попыталась пошевелить пальцами. Легкое покалывание прошло по всей ладони. Девушка повернула голову и увидела, что ее рука прикована мягкими пушистыми розовыми наручниками к витиеватой металлической спинке кровати. — Вот же б@@@ть. — Выругалась Соки. И тут память медленно и весьма услужливо вернула ее к событиям прошлого вечера. — Скотина, мерзавец, грязный упырь… — Закричала девушка во весь голос. — О, дорогая, я слышу, ты уже проснулась, и, как всегда, бодрая, веселая, полная сил для новых свершений. — Сказал Нортман только что вошедший в спальню. На его губах сияла довольная улыбка. — Ты сукин сын, монстр, ты, ты чудовище, животное… Ты пожалеешь о том, что сделал. — Девушка сосредоточилась и начала бормотать какое-то заклинание, но неожиданно для себя сбилась уже на втором предложении. Она попробовала начать снова и вновь потерпела неудачу. — Что все это значит? — Чуть не плача спросила она у Эрика, который все это время не сводил взгляда с ее лица. — Понятия не имею. Может ты просто забыла слова, хотя, вероятней всего, злые силы устали от своей назойливой ведьмы и не желают ей больше служить. — Не говори ерунды. Я ненавижу тебя, Нортман. — Зло выплюнула девушка. — Это твое право, моя милая. Но, если честно, то я не слишком-то верю твоим словам. — Сказал Эрик и лег рядом с девушкой. Его рука стянула тонкую бретельку прозрачной шелковой ночной рубашки, которая была кем-то заботливо надета на Соки. — Не смей меня трогать. Даже не думай ко мне прикасаться. — А то что? — Вкрадчиво прошептал вампир и, откинув в сторону волосы девушки, открыл ее шею и не спеша проложил ледяную дорожку из поцелуев от ее подбородка до впадины на ключице. — Я не могу выносить тебя. Ты жуткий лжец и похотливая сволочь. Ты мне противен. — Прерывающимся голосом сказала Соки. — Может и так, но это уже ничего не меняет. Ты теперь принадлежишь мне, и я могу делать с тобой все, что только пожелаю. — Руки Эрика сорвали с девушки ночную рубашку и уверенно двинулись к ее груди. Пальцы вампира осторожно коснулись ее сосков и обвели их ореол. — Ты просто пережиток прошлого, феодал какой-то, — томно прошептала Соки и подалась вперед навстречу ласкам Нортмана. — Эрик, прежде чем все начнется, ответь мне, пожалуйста, всего на два вопроса. — Только? — Спросил вампир и коснулся пальцами губ девушки. — Да. И вот первый из них, где сейчас Хантор? — Он с Джессикой. И ты можешь не переживать за мальчика. Он в полном порядке. Его днем осмотрел наш врач и заверил Джесс, что с малышом все будет хорошо. Правда, ему стоит сменить расписание и перейти на ночной образ жизни. — Эрик замолчал. Его голова склонилась, и его губы сомкнулись на одном соске девушки, второй он нежно сжал пальцами, легко его поглаживая. — Тогда второй вопрос, — задыхаясь, прошептала Соки. Нортман оторвался от ее груди и вопросительно посмотрел. — Почему ты приковал меня? Это, что, так теперь будет всегда? — Нет, я просто решил обезопасить обитателей моего отеля от разгневанной ведьмы, носящейся по этажам и сыплющей во все стороны проклятиями. — И только? А я уже подумала, что ты боишься того, что я могу сбежать и оставить тебя с носом. — Да не смеши ты меня. Ну, куда ты теперь от меня денешься? Ты моя жена и твой племянник находиться в моем доме. — Губы Эрика легко коснулись ее шеи. — Может, у тебя есть еще ко мне вопросы? — Да и их очень много, но все они могут пока подождать. — Произнеся эти слова, Соки выгнулась и развела ноги в стороны, словно показывая, что хочет, чтобы пальцы Нортмана как можно быстрее опустились вниз и проникли наконец-то в нее. Но Эрик проигнорировав желание девушки решительно сдвинул ее ноги вместе. — И куда же ты так торопишься, моя милая? Или может, ты хочешь, чтобы я как можно скорее поимел тебя? Но, по-моему, не далее, чем минут пять тому назад ты называла меня мерзавцем, негодяем, похотливой сволочью и клялась, что ненавидишь и не хочешь меня? — Бровь вампира вопросительно изогнулась, и он внимательно посмотрел на Соки. — Нет, это была не я, — самым невинным голоском ответила девушка и нетерпеливо повела бедрами. Ее глаза загорелись ненасытным огнем желания, который так сводил с ума Эрика. Дыхание девушки сбилось, а пульс участился. Не имея возможности действовать руками, Соки воспользовалась тем, что ее ноги не были скованны, и вновь разведя их в стороны, обвилась ими вокруг торса вампира. — Черт, и как я сразу не подумал, что тебя надо было всю заковать, — с деланной досадой сказал Эрик и вновь приник губами к груди Соки. Потом он не спеша стал целовать и покусывать ее шею, заставляя все тело девушки дрожать в ожидании. Не пытаясь больше владеть собой, Соки начала тихо постанывать. — Громче, моя ведьма, — сказал Эрик. — Еще громче, мне нравится слышать, как ты стонешь подо мной. — Эрик, пожалуйста, не мучь меня больше, — томным голосом произнесла Соки. Вампир отстранился от девушки, и наконец-то его большая ладонь легла на ее плоский животик. Тело Соки вновь выгнулась навстречу его ласкам, словно приглашая Нортмана как можно скорее продолжить уже начатое. *** — Эрик, не думай, что если я так легко… — И с таким явным удовольствием, что тоже стоит особо отметить. — Да, и с ним тоже отдалась тебе, то не мечтай, что я уже простила твою дикую вчерашнюю выходку. — Мне не к чему твое прощение, ведьма. Я вообще-то очень зол на тебя. И вчера еле сдержался от того, чтобы не выпороть тебя прямо в твоем же доме и не посадить на цепь для прояснения твоего туманного и весьма мне непонятного рассудка. А вот если бы ты попалась мне на глаза позавчерашней ночью, то, вполне вероятно, что ты бы вообще очень долго жалела о своих необдуманных поступках. — Я не понимаю, о чем ты сейчас говоришь? — Не прикидывайся дурой. Ты все прекрасно понимаешь, но ты действительно не можешь себе даже и представить, как я был зол на тебя. Скажи мне, ведьма, почему, когда ты оказалась в трудной ситуации, ты не попросила меня о помощи? — Может быть потому, что именно так себе и представляла твое участие в моей судьбе. — Сказала Соки и выразительно посмотрела на свои руки, которые все еще были прикованы к спинке кровати. — О, черт, извини, совсем забыл, — Эрик торопливо расстегнул наручники. — Секс с тобой выбивает из меня последние остатки памяти. Дай-ка я посмотрю, насколько все плохо. — Нортман заботливо осмотрел руки Соки и нежно погладил красные полосы на ее тонких запястьях. — И что там? — Встревожено спросила девушка. — Ничего страшного, хотя могло бы быть и лучше, если бы кто-то дико не извивался подо мной и не дергался в агонии оргазма, как бабочка на булавке лепидоптерофилиста. — Чего? Какого педофилиста? — Удивленно спросила Соки. — Ничего, проехали, я говорю, что до праздничной церемонии нашего бракосочетания заживут твои руки, конечно, если ты не пожелаешь все повторить еще несколько раз подряд. И с уже пристегнутыми ножками. Я бы лично был совсем не против. — Ладонь Эрика коснулась живота девушки и как бы невзначай скользнула чуть ниже. — Но тогда придется тебе встречать гостей в перчатках до локтя и платье до пят. — Чертов ты выродок. — Сказала Соки и впилась в губы вампира жадным поцелуем. — И ты мне тоже очень дорога, моя милая. — Ответил, улыбнувшись, Нортман и отстранился от девушки, заведя ее руки ей за спину. — Мера предосторожности. Вдруг ты все еще зла на меня. — Пояснил вампир. — Конечно же, зла. Эрик, и как ты только мог так поступить со мной? Я до сих пор не могу этого понять. — Хочешь знать правду? — Да. — Соки, у меня не было другого выхода. Ты что совсем не понимаешь, что ты своими собственными руками чуть не затянула себе на шее удавку. — Это почему же, интересно знать? — Потому что собиралась принять предложение Годрика. Поверь мне, ты его интересуешь в самую последнюю очередь. И от тебя ему нужно лишь одно. — И что же это такое? — Сердито спросила девушка. — Совсем не то, что ты думаешь. Годрику нужна твоя магия. — Но зачем? — Растерянно сказала Соки. — Затем, что он на протяжении всего времени, что я его знаю, мечтает выйти из сумрака. Получить призрачную возможность существования под солнцем. — Но зачем ему это нужно? И потом, разве такое вообще осуществимо? — Он говорит, что да. Когда-то очень давно, еще до нашей с ним встречи, одна ведьма пообещала Годрику и его создателю, что дарует им такую способность. — И что же ей помещало исполнить свое обещание? — Затаив дыхание, спросила девушка. — Точно не знаю. Мне лишь известно, что Рассел, как последний идиот, выполнил абсолютно все условия той ведьмы, а взамен был ею же и обманут. — Получается, что изначально она сама во всем виновата, — потерянно прошептала Соки. — Что? Это ты о чем сейчас? — Нет, это я так, мысли вслух. Эрик, вот ты говоришь, что Годрик мечтает о солнце, о возможности существования днем, а разве тебе самому никогда не хотелось получить такой же дар? — Мне? Соки, посмотри на меня внимательно и скажи, я похож на бледного мечтателя Годрика с грустными глазами и плохим аппетитом? — Нет, но. — Никаких но. Я за тысячу лет своего существования смог уяснить одну простую истину: нельзя иметь все и сразу. Это про-ти-во-ес-тест-вен-но. — По слогам произнес вампир. — Да? А что же в таком случае лично тебе нужно от меня? — Ты сама. — И все? — А разве это мало? — Как по мне, так не очень-то и много. Иметь меня — сомнительная роскошь, скажу я тебе. — Ты ошибаешься. Я хочу, чтобы ты была только моей. Всецело, каждой клеточкой принадлежала лишь мне. Чтобы все знали, что ты моя и завидовали. Чтобы я мог просыпаться каждую ночью и трахать тебя. Столько, сколько захочу, где захочу, как захочу и когда захочу. И чтобы я был всегда для тебя единственным… — Господином и повелителем. — Ну, можно и так сказать, если ты настаиваешь на этом. — Глаза Эрика вновь загорелись ненасытным огнем. Он нежно коснулся рукой лба девушки и, аккуратно обведя овал ее прекрасного лица, прорисовал пальцами контур ее губ. Соки зажмурилась и, откинув волосы в сторону, открыла взгляду вампира свою нежную шейку. Эрик улыбнулся и его палец скользнул в рот девушки. Она жадно втянула его чуть поглубже и стала посасывать, а потом осторожно прикусила. Нортман улыбнулся Соки и, вынув палец из ее манящего ротика, тут же вошел им в девушку. Она бесстыдно открылась этой ласке и тихонечко застонала. Нортман вводил и выводил палец, не спеша, набирая темп. Его вторая рука легла на ее животик, и он нежно поглаживал его в такт своих движений. Возбуждение вампира росло с каждой минутой. Он наслаждался беззастенчивостью своей теперь уже супруги, тем, как она возбужденно двигалась на его пальце, стонала и призывно облизывала свои пересохшие губы. — Иди ко мне. — Хрипло позвал девушку Нортман. Он сел, прислонившись к спинке кровати и, повернув Соки к себе спиной, усадил ее к себе на колени. Она нетерпеливо заерзала и, как блудливая кошка, начала ласкаться своей спиной о мощный торс Эрика. — Нет, не сейчас, моя милая. — Сказал вампир и, широко разведя ноги девушки в стороны, ввел в нее уже три своих пальца. Его движения стали более настойчивыми, и Соки перешла со стона на крик. Спустя несколько минут она кончила. Эрик склонился к щеке девушки и поцеловал ее, после чего стремительно встал и поднял Соки на ноги и подвел ее к спинке кровати. Губы вампира вновь оказались на шее девушки. Он касался ими вновь и вновь ее теплой кожи и с блаженством ощущал у себя на губах ее прекрасный запах. Его клыки непроизвольно вышли наружу и оставили тонкую красную полосу на шее Соки. Нортман сделав над собой невероятное усилие, заставил себя отстраниться пока не поздно от такой манящей и пульсирующей вены на беззащитной шее девушки и торопливо встал позади нее. Он убрал клыки и зашептал ей на ушко. — Милая моя, не заставляй меня вновь пристегивать тебя наручниками. Просто сама возьмись покрепче за прутья и раздвинь по шире свои великолепные ножки. И я обещаю, что ты ни за что не пожалеешь об этом. Соки прекрасно поняла, что дальше последует новая сладкая пытка и, предчувствуя грядущее наслаждение, с удовольствием выполнила просьбу Эрика. Губы вампира скользнули по плечу девушки, после чего проложили дорожку по ее позвоночнику прямо вниз и замерли на ягодицах. Холодные поцелуи на разгоряченном теле вновь заставили девушку застонать, она слегка наклонилась вперед, изящно выгнув спину, словно дикая пантера. Нортман зарычал и, поднявшись с колен наконец-то весь, до упора вошел в Соки.