Страшно

От него Ватные дрожащие, словно чужие, ноги сами несли разбитое тело прочь от склепа убитого сердца. Быстрее, дальше. Куда угодно, лишь бы дальше. Чтобы никогда больше не возвращаться на могилу собственной души. Что произошло? Почему? Мысли путались, не давая трезво оценивать ситуацию. Что-то явно случилось. Что-то, что заставило его так поступить. Сам-то он не был доверчивым дураком и никогда бы не открылся, к тому же в подобных вещах, кому-то в ком не был бы хоть немного уверен. А в нем был. Схлынувшая первая волна боли, которая определенно рано или поздно вернётся и с новыми силами затопит остатки всего живого внутри, позволила немного отвлечься от терзающих чувств и посмотреть на всё случившееся со стороны. Конечно, совсем безэмоционально воспринимать произошедшее не получалось - причиненная им боль была всё же слишком сильна. Но теперь можно было задать себе те самые вопросы: что произошло и почему? То, что все его действия с момента появления были направлены именно на этот результат, не верилось. Такого просто не могло быть. Он не настолько терпеливый охотник, чтобы жертвовать стольким даже ради такой добычи. То, что это всё же была месть, сомнений не вызывало, зато вызывало тупую боль где-то в районе груди. Но месть была только в его последних словах. А что было в том, что им предшествовало? И в его поведении всю неделю, которую Ичиго болел? Его действия совсем не были похожи на заранее продуманные и отрепетированные. Ведь он не мог знать, что Куросаки вовсе не спал, а жадно ловил каждое мягкое прикосновение, что дарили ему его пальцы по ночам. Он не мог знать, что хоть Ичиго и не подавал вида, но замечал все эти его взгляды и то, как они были совершенно не похожи на того, воинственного и ненавидящего его Гриммджо. Всё это красной нитью проходило через его чуть сумбурное осмысление ситуации и не давало покоя. Да, он сделал больно. Даже не так. Он сделал так, что на некоторое, но вполне ощутимое для того, чтобы никогда этого не забыть, время боль стала единственным, что Ичиго чувствовал. Он пытался ею дышать, разрывая легкие; она билась у него в груди, разгоняя наполненные собой красные потоки по всему телу; она заменила собой каждую клеточку, не позволяя даже думать о том, что это когда-нибудь закончится. Оно и не закончится. Просто... то были слова, которые сильно отличались от поступков. А ведь бывший шинигами давно знает, что из этого важнее и честнее. Не зря же кто-то из великих сказал, что именно поступки определяют человека. К тому же... Сильный удар в живот - и Ичиго, согнувшись пополам, отлетел к стене ближайшего дома. Рыжий потряс головой и взглянул на инстинктивно прижатую к животу руку. Крови не было, уже хорошо. Бывший шинигами не успел подняться, как снова почувствовал сильный удар в плечо, потом тут же - в другое. Осознание того, что происходит, пришло почти сразу - это пустые, которых он не видит. Но почему? У него же нет никакой реяцу, и они не обращали на него никакого внимания уже почти два года! Нечто обвилось вокруг ноги парня и вздернуло его над потрескавшимся асфальтом. Куросаки невольно вскрикнул от резкой боли в лодыжке и безуспешно попытался вывернуться из цепких лап невидимого нападающего. В процессе активных брыканий из кармана шорт парня выпало нечто металлическое и со звоном стукнулось об асфальт. - Передатчик!.. – Ичиго уже и забыл об этом «подарке» Урахары, по которому мог позвать на помощь. Продолжая извиваться, рыжий с силой тянул руку к спасительному металлу. Длинные пальцы то мимолетно задевали гладкую поверхность передатчика, то скребли ногтями по шершавому асфальту. Пустой почему-то не торопился расправляться с висящей вниз головой жертвой, лишь потряхивал её из стороны в сторону. Дернувшись с силой вниз, выворачивая при этом ногу, Куросаки все же схватил передатчик и тут же взвыл от дикой боли, моментально пронзившей всё тело. Стиснув зубы, Ичиго надавил на единственную чуть выпуклую кнопку на овальной поверхности прибора. Сразу после этого его тело вновь пронзила уже режущая боль, и перед тем, как провалиться во тьму, Куросаки увидел, как на раскачивающимся перед его глазами асфальте растекалась бурая лужа крови. От себя Я перепрыгивал через пустые улицы ночного города, едва касаясь ступнями крыш его спящих домов. Уже на полпути заметил, что обогнул его дом несколькими кварталами, что гораздо удлиняло мой путь к месту уже явно ощущаемого мной сражения. Полыхающая в той стороне реяцу казалась смутно знакомой. Я отчаянно старался не думать о том, что произошло накануне, но других мыслей просто не было. А те, что были… Воспоминания были противны. Я имею в виду те, которые касались последних пяти минут нашей …последней встречи. Да, я решил, что сразу после того, как выпущу свой пар в этой перепалке, свалю отсюда нахуй! Я даже сначала хотел сразу уйти, но там подраться уже не с кем. Давно. Там вообще никого больше нет, кроме меня. Тогда мне казалось, что решение просто уйти было самым правильным. А что мне еще делать в Генсее? Месть… свершилась, так что здесь меня больше ничто не держит. И никто. Глубоко внутри я очень хотел снова его увидеть. Прикоснуться. Почувствовать тепло. Сделать своим. Но я безжалостно давил в себе эти желания, потому что знал, понимал, что нельзя. Понимал, что этого не будет. Меня не простят. Никогда. Я ведь и не собираюсь этого просить. А если я не нужен ему, то кому ещё? «Нужен».. Ха! Что за бред? Он меня сейчас ненавидит! Хотя это тоже слишком сильное чувство для меня. Я его не достоин. После того, что сделал, не достоин. А ведь он дал мне шанс. Он дал мне почувствовать себя нужным, дал почувствовать себя… любимым. И не в тот момент, когда признался, а еще раньше… Ксо!.. Какая же я всё-таки мразь! Самому от себя тошно! К черту эту драку, надо уходить сейчас! И больше никогда не возвращаться в этот мир… Я резко остановился, когда до нужного места оставалось всего ничего. Открыл Гарганту и сделал первый шаг, собираясь раствориться в ней навсегда. Как же… В тот же момент меня с силой обдало новой вспышкой реяцу, и в этот раз я точно понял, кому она принадлежит. Тому панамочнику из магазина. Я замер. С одной стороны, – зияющая темнота разделителя миров, на другом конце которого меня ждет вечное, сводящее с ума, одиночество. Это именно то, чего я заслуживаю. С другой стороны… С другой стороны, бывший капитан, которому я должен. И, конечно же, повод остаться. Я сжал кулаки и сделал ещё два шага. Два шага назад.