кабинка туалета закроет нас, и ты уже не леди вроде, видимо. что будет на рассвете — тупой вопрос.
***
2020 год, май.
— Ты серьёзно? Тебе сколько лет вообще? Настя сидит на своём любимом стуле с видом нашкодившего котёнка: вид у неё расстроенный и дико недовольный одновременно. — Сколько ты уже подрабатываешь фотографом? — Костья продолжает давить. — Ну, до этого все нормально расплачивались, просто он мудак… — неуверенно тянет Петрова. — С этим я, типа, не спорю, просто… Блять, даже я знаю, что всегда нужно брать предоплату! — Я догадываюсь, откуда ты это знаешь, — недовольно бормочет Настя, скрещивая руки на груди. — Не начинай. В любом случае, я поговорю… — Да забей, Кость. Петрова выдыхает и сжимает руки в кулаки, ведь последняя фраза далась ей чертовски тяжело. — Нет, в смысле… Я бы не против разобраться с ним, но… Во-первых, мне не нужны хуёвые слухи: их и так достаточно, — Настя криво усмехается. — А во-вторых, пусть сам живет с осознанием того, что он мудак… Я не хочу с этим связываться. — Мне кажется, или ты стареешь? — парирует Костья. Настя тут же подрывается с места и угрожающе надвигается на девушку. Костья же, прекрасно понимая, что из этой схватки она явно выйдет проигравшей, каким-то чудом проскальзывает к выходу из кухни и несётся в ванную, — защёлка закрывается как раз в тот момент, когда Настина ладонь касается ручки двери. — Не выходи оттуда лучше! — раздражённо выкрикивает Настя, но при этом всё равно улыбается. Из-за двери раздается глухой насмешливый голос: — Можешь сама зайти. — Господи… — замученно тянет Настя, возвращаясь обратно на кухню. Конечно, вчерашняя ситуация научила её многому, и Насте даже хочется набить на руке надпись: «никогда не работай без предоплаты»… Ну, просто чтобы никогда не забывать эту простую истину. Петрова выдыхает, пытаясь выкинуть из головы придурка-заказчика и его не менее странную невесту, но переключиться на что-то другое у неё никак не получается. Внутри всё бурлит от чувства несправедливости, а справляться с этим ощущением детский дом научил её только одним способом — кулаками. Настя медленно плетётся к подоконнику и привычно усаживается на его край, прикуривая сигарету. Делает пару глубоких затяжек, а вторую руку сжимает в кулак, параллельно бормоча какие-то проклятия. Одна часть девушки упорно хочет согласиться на авантюру Костьи и научить этого недоделанного жениха отвечать за свои слова, а вторая же агрессивно противится, утверждая, что ни к чему хорошему это не приведёт, и они зря только замарают руки. Внутренний пацифист, конечно же, проигрывает в неравной схватке. Когда Костья выходит из душа и аккуратно заглядывает на кухню, Настя выдаёт напряжённо: — Ладно… Так какой у тебя план? Купер смешно дёргает бровями, усмехается и усаживается на стул, предварительно повернув его спинкой вперёд. — План? Ну, типа, подкараулим и отпиздим. Ты, блять, первый раз замужем, что ли? Петрова смеётся: — Хуёвый из тебя стратег. — Заткнись, — бросает Костья, махнув рукой. — Только перенесём на воскресенье, ладно? У меня дела… Хотя это даже к лучшему: он как раз успокоится и подумает, что мы решили ему всё с рук спустить. — Дела у неё, можно подумать, — фыркает Петрова, закатывая глаза. — Ага, — улыбается Купер. — Ну, это, конечно, если мы не сдохнем после вечера субботы. — Подожди, а что?.. — Настя хмурится, пытаясь вспомнить, что же должно произойти в эту субботу. Костья не успевает ответить: Петрова с тяжёлым выдохом прячет лицо в ладонях и протягивает уставшее: «Да бля-я-я». Последнее, чего ей хочется после всего произошедшего, так это ехать чёрт-те пойми куда, на сомнительного рода вечеринку. — У тебя всё равно нет выбора, ты же знаешь.***
2020 год, 1 июня.
Суббота надвигается на Настю так же беспощадно, как на маленькие города надвигается цунами. Ещё в пятницу вечером девушка не может найти себе места и отчаянно думает, как же ей слиться так, чтобы и Костью не обидеть, и в выигрыше при этом остаться. Хотя, конечно, это невозможно, потому что неугомонная Купер либо силой потащит Настю на вечеринку, либо разнесёт полквартиры, пока будет гоняться за упирающейся подругой. Поэтому Петровой ничего не остаётся, как смириться с предстоящей тусовкой и впоследствии постараться выйти оттуда с минимальными потерями. В назначенный день Костья присылает короткое сообщение, в котором обещается подъехать к десяти часам вечера. Не так давно проснувшаяся Настя устало выдыхает и, заблокировав телефон, отправляется дальше досматривать свой сон, который прервало так не вовремя пришедшее сообщение. Просыпается она глубоко после обеда и ещё долго лежит под одеялом, отказываясь вставать и жить эту жизнь. Девушка лениво листает ленту в инстаграме, и только когда сторис многочисленных знакомых подходят к концу, неохотно встаёт с кровати. Дойдя до кухни, Настя успевает только включить чайник, как её телефон нетерпеливо разрывается раздражающей стандартной мелодией. — Что? — бормочет Петрова, прижимая телефон к уху. Второй рукой девушка пытается насыпать в чашку чайную ложку растворимого кофе, однако банка, как назло, покачивается и нелепо заваливается на бок, рассыпая содержимое по столу. — Бля-я-ть, это всё ты виновата, — грубит Настя, швыряя ложку куда-то в угол кухни. — Нет, ты просто криворукая, — смеётся Костья, ни капли не обижаясь на слова подруги. — Я спросила, видела ли ты мое сообщение. — Нет, я же слепая, — недовольно бубнит Петрова, оглядывая кухню в поисках несчастной ложки. — Самокритично. Для особо одарённых: я буду к десяти, и сразу поедем, так что, пожалуйста, будь готова. Настя фыркает что-то похожее на «Отвали» и сбрасывает звонок, кладя телефон экраном вниз на столешницу. Дальнейшее времяпрепровождение включает в себя поиск ложки, которая оказывается почему-то под столом, уборка рассыпавшегося кофе и кормление истошного орущего кота. Когда Петрова наконец наливает себе кофе и привычно усаживается на стул, её настроение находится почти на самой минимальной отметке — хуже было лишь тогда, когда она впервые увидела свою нынешнюю квартиру. День пролетает стремительно, ведь всё это время Петрова безуспешно обновляет сайт объявлений, пытаясь дождаться хоть какого-то отклика. В итоге ей наконец везёт, и Настя умудряется схватить пару заказов на бирже, — низкооплачиваемых, конечно, но всё-таки. Настроение слегка поднимается, и девушка задумчиво чешет затылок, вспоминая, осталось ли в её вещах что-нибудь приличное и хотя бы частично чистое. Выбор, как обычно, падает на любимую белую толстовку с чёрным крестом — неизменный наряд для большинства мероприятий. Через несколько минут, словно по сигналу, раздаётся щелчок открывающегося замка: Костья ещё пару месяцев назад сделала себе копию ключей, с немого согласия хозяйки квартиры. — Готова? — Купер оглядывает подругу сверху вниз и усмехается. — Ты как обычно. — Я туда иду только потому, что держу свое слово… Кстати, а мне можно не идти? Костья отрицательно качает головой, и Настя недовольно выдыхает: — Ну, попробовать стоило. Купер смеётся и, убирая ключи в карман, бормочет: — Такси минут через пять приедет. — Богатая что ли? — бурчит Настя. — Нет, просто туда больше никак не доберёшься. Ты не с той ноги встала сегодня? — Костья вопросительно склоняет голову. — Я не с той ноги родилась, походу, — ворчит Петрова, накидывая поверх толстовки лёгкую куртку. Ту самую куртку, в которой Настя была тогда, когда первый раз встретила Костью на остановке.***
Настя усаживается на заднее сиденье старенькой иномарки, уступая Купер место впереди. Девушка даже понятия не имеет, куда конкретно они едут, а размытая формулировка «за город» не особо-то помогает. За окном мелькают старенькие пятиэтажки с горящим в окнах светом, затем машина круто поворачивает, и картина сменяется одноэтажными домами, выстроенными в ряд. Петровой кажется, что она уже была здесь, но почему-то никак не может вспомнить, при каких именно обстоятельствах… Настя хмурится, но разглядеть ничего не удаётся из-за сгустившихся туч, поэтому девушка быстро бросает эту затею и утыкается в телефон, бездумно листая ленту. Таксист периодически бросает взгляд в зеркало, глядя на Настю, а в итоге, видимо осмелившись, выдаёт: — Чего это вы так далеко едете посреди ночи? Костья хмурится и исподлобья зыркает на водителя, ничего не отвечая. Тот вцепляется в руль и послушно затыкает рот, переводя взгляд на дорогу перед собой, а Настя на заднем сиденье тихонько смеётся. Когда машина наконец останавливается, Петрова быстро выбирается наружу, жадно вдыхая прохладный воздух: в иномарке чертовски сильно пахло потом и освежителем для автомобиля одновременно. Костья задерживается чуть дольше, рассчитываясь с водителем, а когда выходит, то терпеливо замирает возле ограды коттеджа, дожидаясь, пока водитель уедет. И только когда задние фары машины неприветливо исчезают вдали, бормочет: — Придурок. — Есть такое, — Настя кивает, доставая из кармана пачку сигарет и зажигалку. Когда глаза привыкают к темноте, девушка оглядывает пространство, подмечая большой двухэтажный дом и неухоженную ограду с потрескавшейся каменной кладкой, когда-то выложенной в качестве дорожки. За стенами коттеджа, очевидно, играет громкая музыка — однако до девушек доносятся лишь её слабые отголоски. Петрова делает пару затяжек, Костья следует её примеру. В этот момент к дому подъезжает ещё одно такси, из которого буквально вываливается толпа девушек — человек пять, не меньше. Одна из них чуть задерживается перед тем, как зайти в коттедж, и окидывает Настю уже знакомым взглядом, от которого Петрова самодовольно улыбается. — У кого-то сегодня будет секс, — смеётся Купер, докуривая сигарету. — Иди ты, а, — с улыбкой отвечает Настя, бросая тлеющий бычок на землю.***
Как только Петрова заходит в помещение вслед за Костьей, по ушам тут же ударяет громкая музыка. Девушка недовольно морщится, стараясь не отставать от подруги: в незнакомых местах она всегда чувствует себя слегка неуверенно. На входе девушек тормозит, очевидно, кто-то из организаторов вечеринки, озвучивая цену за вход. Однако, замечая Костью, организатор расплывается в улыбке, делая шаг вперёд. — Рада, что вы пришли, — улыбается девушка, переводя взгляд на Настю. Петрова буквально ощущает на себе оценивающий взгляд. — Представишь? — Это Настя, подруга моя. Я удивлена, что вы не знакомы, — недоуменно бормочет Костья. — Лицо знакомое, — одновременно выдают обе девушки, и Костья хитро улыбается. — Всё понятно с вами, — Купер еле сдерживает смех. — Так… мы пройдем? — Конечно, — девушка кивает и, перекрикивая музыку, объясняет, где можно оставить личные вещи. А после крепит на запястья обеих девушек специальные браслеты, якобы случайно проводя кончиками пальцев по Настиной руке. Петрова, на удивление, краснеет и неловко взгляд вниз опускает. Когда девушки проходят вперёд, присматривая место, куда можно сесть, Костья, не выдержав, смеётся. — Ты когда, блять, успеваешь? — Плохо помню. Но лицо у неё очень знакомое, значит… — Значит, возможно, это лицо использовалось в других целях, — перебивает Купер. — За что мне это всё, а? — жалобно спрашивает Настя, оглядывая помещение. Места внутри немного: несколько небольших столов с одной стороны, посередине импровизированный танцпол, и ещё несколько длинных столиков с другой. Народу пока что тоже немного, и в основном ребята сидят за столами, не решаясь выходить танцевать в одиночку. Однако спустя минут пятнадцать помещение медленно начинает заполняться, а Настя довольно улыбается, понимая, что с большей частью заходящих людей она так или иначе уже знакома. — Если ты меня кинешь ради какой-нибудь девушки, я тебя убью, — бормочет Настя. Однако в ту же секунду, покрутив головой по сторонам, понимает, что Костьи рядом уже нет, ведь та умчалась здороваться с новоприбывшими гостями. Петрова выдыхает и, закатив глаза, плетётся к бару, намереваясь что-нибудь выпить; и затея эта явно оказывается удачной, ведь какой-то странный коктейль Насте вручают бесплатно, — видимо, Костья уже успела об этом позаботиться. Бармен — парень лет двадцати — с улыбкой смотрит на Настю, а затем бормочет: — Как тебе? — Неплохо, — отвечает Настя, кивая. Сама думает: «Отвратительно». Не желая продолжать разговор, Петрова утыкается в телефон, но тут же чувствует спиной пронзительный взгляд. Моментально обернувшись, Настя перехватывает характерную ухмылку девушки, что бесстыдно пялилась на неё у входа в коттедж, и вымученно улыбается в ответ. Подкатывать к кому-то у Петровой нет ни сил, ни настроения, а единственное её желание сейчас — это под шумок свалить с вечеринки, которая пока что не особо вдохновляет. Только вот это было бы очень несправедливо по отношению к Костье, поэтому Настя забирает свой бокал со странным коктейлем и занимает место за дальним столиком, искренне надеясь на то, что это ужасное пойло возьмет её быстрее, чем она умрёт здесь со скуки. Ближе к двенадцати ночи становится уже веселее; ну, либо Настя просто расслабляется после трёх выпитых подряд стаканов. Костья к тому моменту уже окончательно пропадает в толпе танцующих людей и выбирается оттуда лишь изредка, просто чтобы удостовериться, что Настя жива и всё ещё не кинула её. Однако Петрова уже даже почти не обижается на подругу: перед глазами плывёт разноцветный танцпол, музыка становится громче, а обстановка неожиданно приятнее. Девушка, залпом допив содержимое бокала, настойчиво пробирается к центру помещения — ведь танцевать она готова исключительно в нетрезвом состоянии. Неловко двигаясь в такт музыке, Настя оглядывает взглядом толпу пьяных людей, надеясь увидеть там Костью. Обнаружить последнюю, увы, не удаётся, поэтому Петрова просто продолжает пьяно танцевать, думая о том, что эта отстойная вечеринка, оказывается, не такая уж и отстойная. Продвигаясь к центру танцпола вместе с потоком людей, Настя почти не смотрит по сторонам, пытаясь не запутаться в собственных ногах и не рухнуть на пол. А когда поднимает взгляд, то неиронично думает, что тот чёртов бармен точно что-то подмешал ей в коктейль: ну, как минимум потому, что прямо перед ней танцует знакомая девчонка, что размахивает своими ярко-розовыми волосами в такт музыке. Настя хмурится, затем фыркает и закрывает глаза. Спустя две долгих секунды открывает — однако видение в виде танцующей Роминой жены никуда не исчезает, и Петрова замирает посреди танцпола, не отрывая взгляда от девушки. Насте кажется, что за последние несколько секунд она волшебным образом протрезвела: огоньки вокруг резко перестают кружиться, а музыка, кажется, начинает звучать чуточку тише. Петрова даже толком не успевает ничего сообразить, ведь над ухом тут же раздаётся насмешливый голос. — Так открыто пялиться как минимум неприлично. В следующую секунду Петрова чувствует, как чужая рука медленно проходит по её спине, на секунду задержавшись на плече. Чуть обернувшись, Настя замечает, что на безымянном пальце новоиспечённой жены нет ничего, даже близко похожего на обручальное кольцо… Прежде чем Петрова успевает что-то ответить, девушка резко огибает её по дуге и присоединяется к танцующей позади компании. Настя выдыхает, понимая, что её пьяному мозгу требуется чуть больше времени для формирования ответов на некоторые вопросы. Во-первых, почему девчонка, пару дней назад вышедшая замуж, сейчас танцует на танцполе закрытой и нихрена-не-гетеросексуальной вечеринки? Во-вторых, какого чёрта она только что открыто флиртовала с Настей? В-третьих, почему новоиспечённая невеста не носит своё обручальное кольцо? И, прости господи, в-четвертых, почему девушка вообще её не узнала? Петрова хмурится, пытаясь понять, какого чёрта вообще происходит и какова вообще была вероятность, что на этой унылой вечеринке она встретит именно ту девушку, что так красиво выглядела в объективе её фотоаппарата несколько дней назад. Через пару минут свободного полёта мысли не совсем трезвая Петрова вдруг понимает, что это гораздо более интересная возможность отомстить Роме… И не менее интересная возможность скоротать время. Настя улыбается этому спонтанному плану и даже тянется за телефоном, чтобы поделиться новостями с Костьей, но быстро понимает, что это бессмысленно: связь здесь ловит плохо, да и не слышно ни черта. Поэтому Петрова, отбросив сомнения, будто бы случайно продвигается ближе к танцующей компании и, поравнявшись с девушкой, бросает на неё многозначительный взгляд. Та довольно ухмыляется и, отделившись от подруг, подходит ближе к Насте, вовлекая ту в импровизированный танец. Петрова не сопротивляется, однако почти сразу же краснеет, понимая, что двигается гораздо более топорно, чем её спутница, ведь та определённо знает, что делает. Настя смущённо улыбается и спрашивает банальное: — Могу я угостить тебя? — Господи, пожалуйста, нет, — смеётся девушка. — Мне кажется, эти коктейли — худшее из того, что я когда-либо пробовала. А у меня, поверь, богатый опыт. Петрова улыбается, думая, что девчонка, скорее всего, несколько младше её: во всяком случае, она так выглядит, да и ведёт себя соответствующе. — Соглашусь, — Настя кивает. — Правда, однажды я случайно запила водку коньяком, и это было гораздо хуже этих коктейлей. Так что… Девушка, к облегчению Петровой, слегка смеётся и придвигается чуть ближе, — видимо, чтобы было лучше слышно. Настя чуть улыбается, понимая, что этот жест — своего рода «зелёный свет» для всего происходящего. Все её знакомства обычно двигались по одному сценарию: пара неловких шуток, и вот вы уже едете к кому-нибудь домой на такси, целуясь по дороге. Хотя в этот раз Петровой гораздо интереснее, чем обычно. Исключительно из любопытства Настя придвигается ещё ближе к девчонке и, выдохнув, шёпотом спрашивает: — Ты ведь свободна, правда? — Ну, иначе я бы и не подошла к тебе, — смеётся она в ответ, целенаправленно опуская взгляд ниже, на губы. «О-ху-еть, — думает Настя, — прямо как в сериале». А дальше Петрова и вовсе перестаёт думать, решая, что разберётся со всем этим позже, — как минимум, когда протрезвеет. Как назло, начинает играть какой-то дурацкий медляк, и Настя перехватывает взгляд девушки напротив, слегка ухмыляясь. По позвоночнику пробегает уже знакомая дрожь, и Петрова тянется вперёд в попытке поцеловать девчонку. Та ни капли не сопротивляется — наоборот, обвивает Настину шею руками, прижимаясь ближе. Настя слегка углубляет поцелуй, перемещая руки на талию девушки, и неосознанно улыбается, ощущая чувство полного превосходства. Кажется, на утро всё-таки придется отдать Костье должное — не зря она притащила её на эту чёртову вечеринку. Когда девчонка, осмелев то ли от ситуации, то ли от количества выпитого, слегка прикусывает Настю за нижнюю губу, Петрова отстраняется, выдыхая. Даже её пьяный мозг осознаёт, что всё это может зайти слишком далеко, а танцпол — явно не лучшее место для подобного рода развлечений. Петрова берёт девушку за руку и настойчиво тянет в сторону, — туда, где расположились парочка туалетов и огромная очередь к ним. Новая знакомая не сопротивляется и послушно идёт за Настей, даже почти не пошатываясь. Когда девушки, хоть и с трудом, но всё-таки доходят до туалета, то быстро понимают, что ждать в очереди придется ещё очень долго. Поэтому Петрова, сориентировавшись, проходит к бару и заказывает ещё два бокала мерзкой жидкости, прося бармена «по-братски» сделать всё побыстрее. Парень понимающе улыбается и спустя рекордно короткое время подаёт Насте два напитка. Петрова быстро возвращается к очереди и облегчённо выдыхает, замечая скучающую девушку, что уже умудрилась занять ближайшее место в очереди. — Держи, — Настя протягивает девчонке один из бокалов. — Ты всё-таки решила меня отравить, да? Ну, или ещё что-нибудь, — бормочет она смущённо. — Скорее «ещё что-нибудь», — с улыбкой заявляет Петрова, облокачиваясь на стену позади. — И думаю, это взаимно, правда? Девушка замолкает, отпивая коктейль большими глотками и даже почти не морщась. Настя чуть дёргает бровями, то ли в удивлении, то ли в немом восхищении. Вот уж правда — в тихом омуте… Больше они не разговаривают — только периодически неловко переглядываются, глупо улыбаясь. Когда толпа наконец чуть редеет, от коктейля у обеих остается лишь по паре глотков. Не сговариваясь, девушки залпом допивают напитки и, под возмущённое ворчание людей в очереди, вдвоём заходят в туалет, тут же закрывая дверь изнутри на защёлку. Жуткое пойло почти сразу бьёт в голову, заставляя Настю пошатнуться, и она, еле устояв на ногах, оборачивается к девушке. Та улыбается, видимо, чувствуя себя чуть трезвее собеседницы, и, перехватив инициативу, быстро сокращает расстояние, практически вжимая девушку в холодную кафельную стену. Петрова чуть вздрагивает от неожиданности, но легко поддаётся, моментально отвечая на достаточно грубый поцелуй. Настя не знает даже, сколько прошло времени: чувствует только острые ногти, что оставляют красные следы на шее, да рваное дыхание. Когда девчонка, имени которой она до сих пор так и не узнала, чуть ослабляет хватку, Настя тут же выскальзывает из захвата и уже сама прижимает её к стене, ухмыляясь. — Ого… — бормочет та от неожиданности, выдыхая. Петрова улыбается: — Иначе было бы не честно. И тут же запускает руки под рубашку девушки, проводя холодными пальцами по коже. Та прикусывает нижнюю губу, не совсем удачно маскируя стон под легкий смешок, и, выдохнув, притягивает к себе Настю для очередного поцелуя. Петрова думает, что, наверное, стоит остановиться и продолжить всё это веселье уже у кого-нибудь дома, когда слышится громкий стук в дверь. И знакомый голос: — Я всё понимаю, девочки… Но тут как бы чуть-чуть очередь. — Бля-я-я, — недовольно тянет Настя, отстраняясь. Девушка с улыбкой выбирается из её объятий и наспех застёгивает рубашку. А затем бормочет быстро: — Э-э-эм… Думаю, мне пора. И тут же пытается ретироваться, однако Настя, быстро сориентировавшись, одним ловким движением хватает девчонку за запястье и притягивает к себе, целуя ещё раз. А спустя несколько секунд, разорвав поцелуй, спрашивает: — Может, хоть инсту свою дашь? И как тебя зовут вообще? Девчонка улыбается: — Пусть это останется маленькой тайной, ладно? И, мягко высвободив руку из Настиной хватки, быстрым шагом выходит из уборной. Когда Петрова, сообразив, бросается за ней следом, её таинственной знакомой, конечно же, уже нигде нет.***
Костья обнаруживает Настю уже под утро: та сидит у бара с понурым видом, допивая, судя по всему, уже далеко не первый коктейль. Купер присаживается на стул рядом и кладёт руку на спину подруги, а только в тот момент, когда Настя оборачивается, понимает наконец, насколько сильно та пьяна. — Приве-е-ет, — тянет Настя, довольно улыбаясь. — Я тебе тако-о-е расскажу… Ты охуеешь! Костья смеётся: она, конечно, тоже пила, но явно не в таких количествах. Девушка оборачивается, подмечая, что народу в коттедже почти не осталось, а музыка играет гораздо тише обычного. Девушка достаёт телефон, чтобы вызвать такси, а позади себя слышит вдруг знакомый голос. — Вы можете остаться здесь, — мягко произносит девушка, что встречала их на входе в коттедж. — Наверху есть места. Костья хмыкает, думая, что этого Настя ей точно не простит, и отвечает: — Не, Ань… мы домой. Но спасибо. Девушка кивает и, разочарованно выдохнув, уходит, в последний раз бросив на Настю многозначительный взгляд. А Купер, подхватив подругу под обе руки, ловко выводит её из коттеджа, не обращая внимания на агрессивно-протестующее мычание.